Сумерки большого города

В прошлый раз сделать это мне помешала самая обыкновенная человеческая жалость. Мне казалось, что я смогу разобраться в этом деле, не привлекая девушку, но я переоценила свои силы.

Расспросить девушку так, чтобы об этом не узнал ее хозяин не получится, а значит, она, скорее всего, лишится работы, независимо от того, что она мне расскажет. Поморщившись, я отогнала от себя эту мысль и продолжила свои размышления.

Картину Гончарова преступники тут же выкинули, как ненужный хлам, а свое «сокровище» где-то спрятали. Кому и каким образом они собирались продать эту неизвестную ценность, мне неизвестно.

Если один из этих грабителей и правда Крапивин, то тогда все дело организовал он. Он специально спрятал ценную вещь за задником другой картины, не той, которую ему поручили подготовить к выставке. Ошибка должна была обнаружиться не раньше, чем «Сумерки» Ситникова прибыли бы в Париж. К тому моменту сам Крапивин и присвоенная им ценность уже давно затерялись бы на широких российских просторах.

Однако оставался еще и тот шанс, что Крапивин действительно просто ошибся и теперь скрывается от своих разгневанных работодателей. В таком случае, похитителей явно нанимал все тот же неизвестный владелец шедевра.

И Гончаров, и Мухин оказались замешаны в эту авантюру совершенно случайно, но, тем не менее, именно Мухин меня нанял для проведения расследования.

Во все эти мои, достаточно стройные рассуждения, пока что никак не вписывались следующие «мелочи»: неизвестный посетитель моей квартиры и преследовавший меня человек на иномарке. И то и другое случилось в самом начале расследования, когда об этом деле и о моем участии в нем знали единицы. Возможность утечки информации была невелика, но все же...

Я допила кофе, его аромат постепенно растаял в воздухе. Но мой мозговой штурм, кажется, принес свои результаты. Теперь я знала, что мне делать дальше.

* * *

Новый визит к Мухину был для меня далеко не самым приятным событием. Собираясь к нему утром, я взяла с полки мобильный и удивленно уставилась на его экранчик. У меня было больше десятка пропущенных вызовов и сообщений от неизвестного абонента. Заглянув в сообщения, я обнаружила, что их автор подписался – Михаил. Все они были одного типа – Михаил беспокоился обо мне. Добралась ли я до дома, как прошли мои встречи со старыми знакомыми Крапивина?

С одной стороны, конечно, приятно узнать, что обо мне так волнуются, но с другой – такая излишняя забота мне показалась смешной. В конце концов, я работаю частным детективом уже не первый год и прекрасно могу сама постоять за себя! Чего о самом художнике я с уверенностью не сказала бы.

Похоже, номер моего телефона Михаилу дал Мухин. В первый момент у меня возникло желание перезвонить заботливому художнику, но потом я себя остановила. Незачем давать ему причину потом названивать мне по любому поводу. Хорошо, что в этот раз у аппарата был отключен звук...

Своему работодателю я позвонила уже из салона автомобиля, будучи в пути к его особняку. Я сделала это намеренно, надеясь, что у него найдутся какие-нибудь важные и неотложные дела на работе и разговор с Ириной мне удастся провести без лишних ушей.

Мне повезло – Мухин уже выехал в свой офис и недовольным тоном сообщил, что сейчас он предупредит Леонида о моем приезде. Его недовольство меня не слишком смутило. Главное, чтобы девушка не испугалась и рассказала, как все было.

– Татьяна Александровна! – уважительно и как-то даже слишком официально обратился ко мне сторож Леонид. – Вы снова к нам? Что-то случилось?

В глазах этого стареющего мужчины затаилось беспокойство. Мой приезд его совершенно не порадовал. Сторож подозревал, что это сулит обслуге какие-то неприятности, и, надо признать, он был абсолютно прав. Только неприятности грозили отнюдь не ему, а Ирине...

Но я не собиралась отпускать сторожа, не задав ему несколько вопросов с подвохом.

– Да, мне нужно уточнить у вас некоторые детали. Не волнуйтесь, я просто хочу воссоздать полную картину произошедшего. Возможно, тогда мне удастся быстрее найти похитителей картины.

– Да, конечно. Но, может, вы зайдете в дом?

– На самом деле, я бы предпочла прогуляться на свежем воздухе, – улыбнулась я. – Я так редко бываю за городом, а сегодня чудесный день!

– Согласен, – кивнул Леонид. – Вы можете пройтись по круговой тропинке и осмотреть заодно все место действия.

Леонид истолковал мое нежелание идти в дом по-своему. Он решил, что я хочу увидеть все своими глазами, чтобы разобраться, откуда влез и куда потом убежал похититель ключей. Это бы мне, конечно, не помешало. Но на самом деле я просто не хотела, чтобы Ирина заранее догадалась о моем визите и успела придумать какую-нибудь хитрую ложь.

В таких делах всегда лучше внезапность. Пока ничего не подозревающий свидетель хлопает глазами и открывает рот, вы задаете ему какой-нибудь каверзный вопрос – и он весь ваш. Испуганный, смущенный или разозленный. В любом случае, вывернуться ему уже куда сложнее, чем если бы он все хорошенько заранее обдумал.

Тем временем мы с Леонидом оставили особняк Мухина по левую руку от себя и углубились на территорию ухоженного сада. Я осматривала посадки, прикидывая про себя, реально ли одному человеку уследить за таким обширным пространством? Тем более, если повсюду растут деревья и кусты?

– Скажите, попытки нарушить границы частных владений случаются часто? – начала я разговор с нейтральной темы.

– Уже очень давно здесь не происходило ничего необычного, – покачал головой сторож-садовник. – Место престижное, все дома вокруг на сигнализации. Воры сюда и не суются.

– У вас есть какое-то объяснение тому, что ключи от машины хозяина пропали из вашей сторожки? Как я понимаю, она тоже под сигнализацией и снимаете ее только вы?

– Да, почти всегда в сторожке все включено, – вздохнул Леонид.

– Почти всегда?

– Бывает, когда мне нужно что-то сделать в саду, я беру инструмент из сторожки и иду с ним в другую часть сада. Сторожку я закрываю на ключ, но сигнализацию не трогаю – все равно, я же рядом, а это столько возни каждый раз! – Садовник заговорил горячо и быстро. – Вы же сами понимаете, чтобы что-то украсть за такое короткое время из запертой сторожки, нужно точно знать, что и откуда тащить! Значит, вор уже знал о ключах и о том, какой на двери замок. Даже чтобы отмычку подобрать, время нужно! Обычный вор, со стороны, ничего бы не смог унести, пока я рядом!

Я кивала, слушая его речь. Он был прав. Именно поэтому моя главная цель сегодня – не Леонид, а кухарка Ирина.

– Леонид, когда вы покидаете особняк на выходные, ваш хозяин все время проводит дома? Ирина тоже здесь ночует?

– Да, как правило, только они двое и остаются. Хозяин обычно сидит у себя и почти не выходит. Ирина работает на кухне. Если у хозяина намечается какая-нибудь поездка, то я остаюсь с Ириной.

– Что ж, теперь самое время поговорить с самой Ириной, – поворачивая к дому подытожила я.

– Пойдемте, я вас провожу, – покорно согласился Леонид.

Кухарка оказалась именно там, где ей и положено было находиться – на кухне. Кухня в особняке была большая, почти как в ресторане. С гигантскими холодильниками, где, видимо, хранились запасы провизии на несколько недель. Маленькая девушка смотрелась в окружении длинных столов и сверкающих шкафов, как Дюймовочка.

– Татьяна Александровна? – удивилась она при виде меня. – Вы снова к нам?

Мне показалось, что ее голос дрогнул. Испугалась? Что ж, проверим...

– Да, я решила еще раз уточнить некоторые детали у Леонида и у вас. Вы ведь больше других проводите времени в особняке?

– Да, пожалуй, можно так сказать, – осторожно улыбнулась Ирина и отвернулась, чтобы помешать что-то в большой блестящей кастрюле. – Извините, я не могу прерваться, это испортит все дело. Я же не знала, что вы приедете, так что вам придется потерпеть, я немного занята.

– Ничего страшного, – легко согласилась я и, дождавшись, когда Леонид закроет за собой дверь, задала ей такой вопрос: – Расскажите мне о вашем друге, который несколько раз навещал вас здесь. Вы давно его видели в последний раз?

Реакция Ирины меня испугала. Я, конечно, надеялась произвести на нее сильное впечатление, небрежно продемонстрировав свою осведомленность, но поведение Ирины превзошло все мои ожидания.

– О боже! – пискнула Ирина и уронила половник. – Как вы узнали?! Неужели Леонид догадался?

– Не стоит так волноваться. Если вы расскажете мне все, то я постараюсь избавить вас от объяснения с Мухиным. А Леонид тут ни при чем. Вас видела приходящая уборщица.

Ирина закрыла лицо руками и некоторое время молчала. Я даже решила подойти поближе, обнять ее за плечи, но она наконец открыла лицо и решительно выключила газ под кастрюлей.

– Вам придется выслушать долгий рассказ, – обратилась она ко мне.

– Главное, чтобы он был правдивым, – ободряюще улыбнулась я девушке.

– Ну, тогда садитесь, – указала она на один из многочисленных табуретов, и сама устроилась за столом. – Мне уже двадцать семь лет, и я почти все свое время провожу здесь. Даже друзья, которые когда-то у меня были, почти перестали со мной общаться. Но уйти отсюда я не смею! Я получаю здесь больше, чем все мои родственники, вместе взятые. Мне не очень-то верится, что я легко найду такую же хорошую работу. Завести какие-либо отношения с таким образом жизни, как у меня, кажется, просто невозможно. Если только я не соберусь выйти замуж за Леонида, – горько усмехнулась Ирина. – И тут появился он... Впервые я его увидела около месяца тому назад...

– Вы уверены? – переспросила я. По моим расчетам, это произошло еще до открытия выставки – слишком рано!

– Да, уверена, – вздохнула Ирина. – Тогда еще гладиолусы цвели.

– Кто был этот человек? Как он выглядел? – засыпала я вопросами бедную девушку.

– Послушайте, он ни разу не заходил в дом! – не замечая моих настойчивых вопросов, принялась оправдываться Ирина. – Мы познакомились, когда у него сломалась машина, а до трассы идти далеко. Он подошел к ограде и попросил меня позволить ему позвонить.

– У него своего телефона не было? – подозрительно спросила я.

– Он у него разрядился, – с готовностью пояснила Ирина.

Я вздохнула – и правда, весьма реальная история, почему бы Ирина заподозрила какой-то обман? Ее поведение вполне понятно.

– На вид ему около тридцати лет, может быть, чуть больше, – продолжала моя собеседница. – Назвался он Алексеем, мы обменялись телефонами, и на следующий день он мне позвонил.

– Какого он роста, телосложения?

– Роста среднего, худощавый, глаза светлые.

– Сколько раз он к вам приезжал – сюда?

Ирина ненадолго задумалось и потом решительно ответила:

– Пять раз! Всегда, когда Леонида не было. В дом Алексей не входил, мы разговаривали в саду. И еще, несколько раз я встречалась с ним в городе. Он был очень внимателен, и мне было приятно с ним общаться. Пока вы не доказали, что кто-то утащил ключи из сторожки Леонида, мне и в голову не приходило, что он может быть к этому причастен!

– У вас есть предположение, когда он мог утащить ключи?

– У него было несколько возможностей. Пару раз я оставляла его в саду, а сама уходила в кухню, чтобы проверить, как идет готовка. За это время он мог в первый раз рассмотреть замок сторожки, а во второй – взять нужный ключ.

– Вы сами рассказали ему, где хранятся дубликаты всех хозяйских ключей?

– Мне стыдно в этом признаваться, но – да, я, – опустила голову Ирина. – Разговор как-то раз зашел об этом...

– Не вините себя, – посочувствовала я девушке. – В этой ситуации вы не виновница, а жертва.

– С тех пор, как пропала картина, он больше не показывался. Я несколько раз пробовала ему звонить, но его телефон постоянно отключен... Кто он такой, на самом деле? Вы не знаете?

– Пока точно я вам этого сказать не могу, – покачала я головой. – Но ваш рассказ мне помог определиться с моей версией. Спасибо.

– Вы расскажете все Мухину? – безнадежным тоном спросила Ирина. – Тогда мне пора начинать искать новую работу...

– Пока что я попробую от него скрыть, о чем мы с вами говорили, – ободрила я ее. – Но в итоге, возможно, каких-то объяснений вам избежать не удастся. Вы должны успеть подготовиться и к такому варианту развития событий.

Покидала я особняк, будучи в полной уверенности, что именно Крапивин представился Ирине Алексеем и выкрал ключи. Но то, что он появился впервые у ворот особняка еще месяц тому назад, до начла открытия московской выставки, где были представлены обе картины с одинаковым названием – «Сумерки», сужало круг возможных вариантов его поступков.

Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что Крапивин сознательно спрятал какую-то ценность вовсе не в ту картину, в которую ему кто-то поручил это сделать. Он решил сам прибрать к рукам то, что – волею случая – в них попало.

А раз так, то, значит, эта картина все еще находится в Тарасове. Крапивину понадобится какое-то время, чтобы найти покупателя, а его у мошенника явно нет.

Однако все это совсем не приближает меня к пониманию того, где мне искать Крапивина. Он словно растворился бесследно в вечернем городе.

Загляну-ка я в гости к моему знакомому мальчику Саше. Может быть, он видел или слышал еще что-нибудь необычное? Надежды на это немного, но стоит попробовать и этот вариант.

Знакомый двухэтажный неказистый дом на улице Старой Моровой был так же пуст, как и в прошлое мое посещение. Только сегодня день стоял пасмурный, и все вокруг выглядело совсем уж унылым.

Я позвонила в дверь, и мне сразу же открыли, как и в прошлый раз. Саша по-прежнему был дома один.

Теперь он встретил меня почти радостно. Кажется, его мало интересовало, что именно меня сюда привело, главное, что его необычное приключение продолжалось.

– Привет, Таня! – радостно воскликнул он. – Мамы опять нет, заходи!

– Что ж ты все время дома сидишь? – поинтересовалась я, направляясь вслед за мальчиком на уже знакомую мне веранду. – В школу-то ходишь?

– Лучше бы уж не ходил, но – приходится, – помрачнел Саша. – Нашла свою картину?

– Нашла, – кивнула я. – Но вот того, кто ее стащил – пока нет. И, может быть, тебе и в этот раз удастся мне помочь!

Мальчишка чуть не подскочил на месте.

– Но ты же в прошлый раз меня обо всем расспросила? Ничего нового с тех пор не произошло!

– Да, но о машинах, попавших в аварию, и об их водителях я тебя не расспрашивала. Что ты о них помнишь?

Саша пустился в описания. Машины он помнил хорошо, но номеров их, разумеется, он не знал. Ни одна из машин, судя по его словам, не походила на ту, что преследовала меня в первый день моего расследования. Водителей он описал, как сумел, но из этого тоже мало что прояснилось. Один из этих типов мог быть – а мог и не быть – Крапивиным.

– Ну, как? Я помог тебе? – с надеждой в голосе поинтересовался Саша.

– Конечно, твои сведения мне очень пригодятся, – кивнула я. – Но пока что мне еще далеко не все ясно...

На этот раз я ушла от Саши несколько разочарованной.

Что мне делать теперь, я уже знала. Если бы Саша или Ирина сообщили мне какую-либо ценную информацию, то я избежала бы того, что мне предстояло...

Требовалось же мне хорошенько обыскать мастерскую Ивана Григорьевича, а это было весьма рискованно. Если меня поймают, то оправдаюсь я с большим трудом. Однако существовала у меня слабая надежда, что в мастерской хранится та самая, украденная-перекраденная ценность, и эта надежда перевешивала все мои остальные соображения и даже опасения.

К этому важному делу я подошла со всей ответственностью. Для начала мне следовало убедиться, что Иван Григорьевич покинул свою мастерскую. Чтобы не вызывать ни у кого лишних подозрений, я не отправилась на разведку лично, а позвонила Михаилу Гончарову.

– Таня! – услышала я его радостный голос. – Вы мне так долго не отвечали! Я уже начал беспокоиться...

– Михаил, – перебила я словоохотливого художника. – Мне нужна ваша помощь! Вы готовы?

– На все, что угодно! – бодро отозвался Гончаров.

– Тогда разузнайте как-нибудь невзначай, на месте ли ваш коллега, Иван Григорьевич? Спросите у кого-нибудь... Только сами к нему не ходите, а то он может заподозрить неладное!

– Это нетрудно, – ответил Михаил. – Ждите, я вам перезвоню через несколько минут.

Мне повезло – выяснилось, что Иван Григорьевич с утра уехал по делам и обещал вернуться только к вечеру. У меня было как минимум несколько часов для осуществления своего плана. Поблагодарив Михаила, но так ему ничего и не объяснив, я отправилась «на дело».

Соседний с Домом художника дворик я нашла быстро. Но, к сожалению, на этот раз он вовсе не был пуст. Во дворе играли в мяч несколько мальчишек, а на лавочке сидели бабульки.

Ждать до вечера, когда все разойдутся по домам, я не могла – Иван Григорьевич как раз к тому времени вернется. Оставалось только как-то выманить этих «лишних» людей со двора.