Помоги проекту - поделись книгой:
Денис Тукмаков __ ОЛИМПИЙЦЫ — ЛУЧШИЕ ИЗ ЛЮДЕЙ
В Ванкувере, полыхая в огне Олимпиады, исчезало на наших глазах былое величие отечественного спорта. Со сборной России произошла катастрофа сродни техногенной: так выработавшие ресурс агрегаты, прежде составлявшие общий порядок и смысл, вдруг заходятся в гибельной вибрации, срываются в неистовый канкан, превращают единый организм в месиво. Советский запас спортивной прочности истончился в дым, и выглядевшая слаженной машина русских побед пошла вразнос, была растерзана на куски под трибунный бой чужих бубнов.
Справив кровавую жертву, Игры открылись языческой церемонией, в которой торжествовала мультикультурная атомарность, с компотом из скрипачей, лесбиянок, инвалидов, ряженых индейцев и гаитянки — генерал-губернатора. Мельтешение "северного сияния” из фонариков под гигантским одеялом-куполом превратилось в задник для великой драмы, в которой российским спортсменам предстояло биться и проиграть.
В первый же день сели на мель. Медалей не было, наши уступали с какой-то безутешной обреченностью. Ночи сменялись ночами, и каждое новое утро телеведущий бодро сообщал о девятом месте спринтера и восемнадцатом — конькобежца. Три нечаянные победы стали отдушиной, но общей картины не изменили.
Игра "Россия—Канада" была "точкой невозврата": победа окупала всё, поражение читалось как приговор. Невиданный крах "хоккейной дружины" стал иллюстрацией всего, что произошло с нами на ванкуверской Олимпиаде. По коже разлилось липкое бессилие, чувство собственной постыдной слабости перед чужой необоримой силой. В мощи соперника угадывалось что-то инфернальное, чему почти невозможно противостоять: непреклонная махина вермахта, всесокрушающая энергия чернобыльского атома, напор необузданной енисейской стихии.
В то утро не рассвело. Оглушительное безмолвие нации, ступор чемпионов, неразборчивое блеяние спортивных чинуш, и лишь нападающий Овечкин с каменным лицом на вопрос "Что же случилось?" отвечал односложно, как Путин про лодку: "Мы проиграли матч".
И тут прорвало — народ возненавидел своих спортсменов. Надежды рассыпались, кумиры превращались в развращенных бездарей, алчных проходимцев, клоунов с винтовками, шоуменов на льду, которые не в состоянии сладить с нервами и отработать народные деньги. Их диффамировала пресса, прежде уже втоптавшая в прах русского солдата, русского милиционера, русского производственника.
Спешим уберечь друзей и недругов от напрасных оскорблений. Вины на спортсменах нет — как не виновны труженики Саяно-Шушенской ГЭС в адовом крушении машин, как не виновен разбившийся летчик-ас, пилотировавший допотопное железо.
Атлеты — особые люди. В спорте они с младенческих лет. Начинали в потогонной секции, с тренировками пять раз в неделю и соревнованиями по выходным. Пришли туда белыми воронами в начале девяностых — в пору, когда у народа была цель выжить, а не пестовать будущих олимпийцев. Изо дня в день, год за годом занимались они любимым трудным делом, вкладывали в него слезы отчаяния, тоску о величии, и так вырастали в чемпионов.
Два десятка лет они бились за место в составе. Старты вросли в их плоть, финиш манил, как сказка. Они — бойцы с инстинктом победителя: все нытики и неудачники ушли из спорта в детстве. Попробуйте подойти к такому, пока он в горячке поединка, и сказать, что он не выкладывается ради победы. Да он порвёт вас в клочья!
Не смейте поносить спортсменов, лучших из людей, ведь причина поражения — не в них. Мы отстали в спортивной технологичности. В передовых методиках тренировок и свежих тактических схемах. В тренерской компетенции и ноу-хау. В медицинском сопровождении атлетов, в способах восстановления после травм и нагрузок. В умении создать в стране инфраструктуру трасс, трамплинов и катков. В научных наработках и "высоких технологиях" стрельбы, катания, скольжения, скоростного спуска. В тайнах состава лыжной мази и аэродинамики боба, траектории горнолыжного виража и спирали тройного акселя. Этот спортивный "хай-тек" — часть общероссийской техносферы: обветшавшей, разбазаренной, брошенной угасать без Развития.
Нынешнему провалу наших на фоне чужих побед способствовали и великие отечественные тренеры, в массовом порядке сбегавшие за рубеж, в 90-е создававшие там на пустом месте целые школы. И вот ученики превзошли учителей.
Олимпиада, с её мгновенным результатом, неподкупным секундомером, честным кружком мишени, красноречивее любых аварий и катастроф доказала стране, что немедленная модернизация — необходима. Явила, сколь презренны неудачники, уповающие на молебны и призовые. Подтвердила, что на одних "морально-волевых" не выиграешь матч — как не одолеешь супостата в войне, не обойдешь конкурента в бизнесе, не победишь врага в дипломатической схватке.
Модернизация состоится — или нас впечатают в борт истории.
__ ТАБЛО
l 10-летие со дня смерти Анатолия Собчака, вопреки всем традициям, оказалось представлено в отечественных масс-медиа как важнейшее событие современности, а сам бывший мэр Санкт-Петербурга — как фигура, по своему значению превосходящая даже Егора Гайдара. Подобную "возгонку" эксперты СБД связывают с широким "возрождением" отечественного псевдолиберализма и необходимостью еще раз напомнить питерским "силовикам", кому именно они обязаны своим нынешним возвышением...
l В администрации Барака Обамы "весьма разочарованы" приоритетами новоизбранного президента Украины Виктора Януковича, которые проявились в последовательности его первых визитов: сначала — в Брюссель, а затем — в Москву, сообщают из Вашингтона. Высказывается мнение о том, что лидер Партии Регионов "не оценил в полной мере" критически важной роли Белого дома в международной легитимации его победы над Юлией Тимошенко, а также фактически проигнорировал поздравление и приглашение Обамы, что "ощутимо травмирует отношения между США и Украиной". При этом такие моменты, как участие Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в церемонии инаугурации и колебания в вопросе о вступлении Украины в Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси, рассматриваются как проявление традиционного для официального Киева желания "сидеть на двух стульях сразу"...
l Как сообщают наши источники в околоправительственных кругах, выступление премьер-министра РФ Владимира Путина на правительственном совещании по проблемам энергетики с критикой в адрес Михаила Прохорова и Владимира Потанина, "не желающих выполнять инвестиционные программы", и одновременным одобрением работы в России немецкой энергетической корпорации E.On. может иметь серьёзные последствия для перераспределения сверхприбыльных активов бывшего РАО "ЕЭС России" в пользу "эффективных иностранных инвесторов". Между тем Медведев включил в состав российской делегации для поездки во Францию, Прохорова, Вексельберга и других олигархов…
l Заявленный "рост" американской экономики на 5,9% за последний квартал 2009 года фиктивен, поскольку является прямым следствием "антикризисной" финансовой накачки со стороны правительства и ФРС (свыше 4 трлн. долл., или почти 30% ВВП), такая информация поступила из Филадельфии. В этих условиях крупнейшие финансовые институты США при попытке даже "точечного изъятия" выданных раньше кредитов, как это произошло в случае Goldman Sachs и Греции, по которому запланированы слушания в Конгрессе, моментально сталкиваются с опасностью обрушить всю мировую систему трансакций…
l Падение ледяной глыбы со здания городского УВД в Санкт-Петербурге, приведшее к смерти пенсионерки, может стать трагическим символом губернаторства Валентины Матвиенко, передают наши источники в "северной столице". По их мнению, и региональный бюджет, и трансферты федерального Центра "пилятся" "варягами" из чиновных структур в объёмах, несовместимых не только с развитием, но даже с простым существованием городской инфраструктуры…
l Новые обвинения, выдвинутые СКП в адрес Михаила Гуцериева, который после смерти сына Чингиса считает себя "кровником" российской "властной вертикали", вряд ли будут способствовать нормализации социально-политической обстановки в Ингушетии и на Северном Кавказе в целом, сообщили источники из Лондона. В то же время бывший глава "Русснефти" внимательно следит за судьбой другого опального в недавнем прошлом олигарха, бывшего хозяина Черкизовского рынка Тельмана Исмаилова, вернувшегося в Москву при посредничестве Рамзана Кадырова…
l Решение Конституционного суда Колумбии о невозможности проведения референдума по третьему президентскому сроку для действующего главы государства Альваро Урибе, известного своей проамериканской позицией и сложными отношениями с лидером соседней Венесуэлы Уго Чавесом (вплоть до недавнего скандала на саммите латиноамериканских государств в Мехико), воспринято как серьёзный вызов для дипломатии США, сообщили из Нью-Йорка…
Агентурные донесения службы безопасности «День»
Сергей Шаргунов __ ПОКЛОН ПАТРИЦИЮ
Если перефразировать высказывание Горького о Ленине, то Проханов весь в словах, как рыба в чешуе. В собственных устных и письменных словах, в словах о нём...
О Проханове почему-то всегда весело говорить и писать.
Проханов любовно произносит иностранные, щёлкающие, как птичьи клювы, выражения и при этом рисует русский лубок. Что не случайно. Хоть Проханов и красноречив, златоречив, красно-коричневоречив, за обильной патетикой его выступлений и толщиной страниц его книг бьётся синицей минимализм, вертится какое-то одно нежное детское словечко. Может быть, это слово "мама". Может быть, "кис-кис". Может быть, "пис-пис". Внутри Проханова — наив. У наива свои пути. Но наив может быть капризен, циничен, обманчиво романтичен... Но наив — это такая религия "Я". Это взгляд младенца. Проханов и в своем возрасте — дитя, с детской простотой и энергичностью, а его богатство словами — лишь детская попытка прикрыть, закутать шумом абсолютную свою детскость.
Он — римлянин. Римский тип писателя. Таким был Катаев. Острый эгоцентризм и чрезвычайный эстетизм. И одновременно системный лоск. Дети тоже, как правило, эгоцентричны, любят себя, но и системны, держатся за всё сильное и крупное, что помогает в потоке жизни, и эстетичны, видят мир, как цветную летнюю кинопленку.
Проханов чудаковат в идеализировании государства: тут и маньячное горение, намерение верить, даже если абсурдно, и авангардистский приём — выбирать консервативное как жест эпатажа. Объявить серое и плоское — броским и колючим. Почему был политизирован Луи-Селин? Что он искал в Виши? На самом деле, государство — это удобный псевдоним "я", почти по Людовику, когда человеческое так легко преодолевать, ссылаясь на более важную "райскую" ценность. Проханов говорит: "Империя", а подразумевает себя.
Почему Проханов, явно неугомонный, с особым мужеством отшвыривая издержки репутации, затевает новые и новые политические миры, утром посылая воздушный поцелуй узнику Краснокаменска, а вечером благословляя его надсмотрщика? Потому что желает быть на плаву, наслаждаться мощным океаническим актуальным течением, которое несёт и держит его, тяжелого хана-рыбу. И обжигает пузырьками шампанского. Желает не отставать от стремительной истории. Это каприз, это мучительный выбор, это странный героизм — жить именно так. Это свобода, которая дана художнику по праву.
Проханов — патриот. Но настолько оригинальный, что все политические артефакты под чарами его толкований перестают быть КПСС, ГКЧП, ФНС, РНЕ, КПРФ, "Юкосом", "Родиной", АП, и преображаются в литературные величины. Изначально заданные структуры со своими шершавыми аббревиатурами, оживлённые фантазией писателя, вдруг начинают заманчиво искрить, будто самостоятельные художественные персонажи. Буква А лягает ножкой букву П. Проханов и сам аббревиатура — ААП, что, вероятно, следует безумно расшифровывать, как Apганизация Асвабаждения Палестины.
Поздравляя его с Днём рожденья, позволю себе коснуться некоторых, первых страниц нашего знакомства...
В официозе Проханов легализовался летом 2002-го. Годами его не замечали ТВ и радио. Один раз его секунд на десять включили по "Эхо Москвы": "Вас вздёрнут на фонарях!" Он выворачивал нутро тогда, в те времена, когда его огненная, со скрежетом зубовным проповедь звучала не с амвона, не с экрана, а из сырого и глухого подпола, из-под досок — слепые буквицы на серенькой бумаге.
В тринадцать лет я принёс ему в газету стихотворение. Проханов сидел в маленьком кабинете с какой-то светловолосой. Я уронил бумагу, подцепил с пола и положил на стол. Проханов лукаво переводил яркие глаза с меня на даму, он больше работал на даму, мол, смотри: Гавроши ко мне бегают. Дама восхищённо смотрела бирюзовыми пуговицами глаз: мол, ну и жизнь у тебя, Саша.
Стишок напечатали. Я пришёл за причитавшимися несколькими экземплярами газеты. И опять столкнулся с её редактором. Он ждал кого-то на улице, вертел в пальцах деревянные бесцветные чётки, задумчиво напевал, глядя на бегущие машины с их газовым дымом, будто на волны в морском тумане. "Бессаме, бессаме мучо", — напевал он. Он был необъяснимо приятен — оливковолицый, носатый, в веселых крапинах родинок, с черными патлами, в салатовой рубахе без рукавов.
А в 2002-м году ему за роман вдруг дали премию "Нацбест". Началась легализация Проханова со статьи Льва Пирогова "Всё у них получится" в "Независимой газете".
— Я сказала Пирогову — от вашей статьи дурно пахнет, — делилась со мной, корчась щекой и злобно горбясь, старуха-драматургиня.
А она была не одна! Это был целый хор литераторов, у которых крышу снесло от того, что крышка погреба поднимается, и ААП высунулся и лезет из холодной гнилой темницы, куда его заточили в компанию к прорастающим картофелю и луку. О, срам и ужас, молодые "цивилы" поднимают крышку, вытаскивают под свет и в тепло продрогшего мужика с бешеным карнавальным огнём в щелях глаз...
Летом 2002-го я с Прохановым напился пивом в Саратове в первый день суда над Лимоновым.
Судебное заседание кончилось.
— Присядь, Серёжа, — выдохнул Проханов. Измаявшись духотой, он отдыхал в коридоре, на скамье. — Что ты последнее написал?
Я достал из сумки и показал ему розово заляпанную убитой мошкой голубенькую обложку "Нового мира":
— Вообще-то, у меня единственный номер остался...
— Давай, давай, давай, — Проханов генеральским движением сгрёб журнал и похоронил в чемодан, щёлкнул замок.
По саратовскому пеклу, выбирая тенистые территории, мы спешили пить пиво. Залезли под навес кафе. Выдули каждый пяток кружек, заедая шашлыками и вкусным салатом — помидоры со сметаной.
— Нынешняя власть — это змий-искуситель, — сообщал писатель со страстью и присвистом. — Это имитация патриотического оргазма...
У него был распаренный пророческий лик, глаза расширились, во рту, как фонарик правды, горел золотой зуб.
Александр Андреевич, мне жалко, что пока здесь всё закончилось. Никакого субъекта, никаких игроков, почти никакой интриги. В отсутствии движения (в физическом смысле — движения) каждый делает свой сложный выбор.
Но есть литература. Книги. Язык. Метафоры. Сочные краски. Конспирологические фабулы и гротескные сцены.
Поделиться книгой: