Зачем мне понадобилась вся эта затея? Ну, скажем, чтобы не оставлять его танцующим в одиночку перед сценой школьного актового зала.
У выхода я оглянулся. Баг заметил меня и помахал; у него предательски блестели глаза — как, впрочем, и у меня. Рядом со мной кто-то прошептал:
— Вы только поглядите, что он вытворяет!
С ума сойти, подумал я, он способен танцевать всю ночь.
Что до меня, я был способен только шагать.
И зашагал, выйдя на улицу, и шагал до тех пор, пока мне снова не исполнилось пятьдесят, пока не закатилось солнце, пока старый Лос-Анджелес не погрузился в густой июньский туман.
Перед сном я с сожалением вспомнил, что Баг, проснувшись поутру, не найдет у кровати частокола почетных трофеев.
В лучшем случае он найдет один-единственный, но вполне осязаемый трофей: милую женскую головку на своей подушке.