Помоги проекту - поделись книгой:
— И здесь никого, — размышлял вслух Коул. — Ворота всегда запирались, а вход сторожили дежурные подлодки.
— Может, нас запрашивают по радио, а мы не слышим? — с надеждой предположил Том.
— Что будем делать? — спросила Фрейя.
— Конечно, заплывем внутрь, — ответила за всех Эстер. Она поправила револьвер за поясом и нож за голенищем высокого ботинка. Если в здании выжило хоть сколько-нибудь Пропащих Мальчишек, им предстояло узнать, каково мериться силой с дочерью Валентина.
«Винтовой червь» вошел в туннель. Впереди открылись автоматические ворота, а потом закрылись за пиявкой.
— Аварийное энергоснабжение работает, — сказал Коул. — Это уже кое-что…
— Значит, надо быть готовыми к западне, — ответила ему Эстер. — Нас могут ждать.
Но «Винтового червя» никто не ждал и не встречал. Пиявка всплыла в одном из круглых бассейнов в полу стояночного причала, и пассажиры выбрались наружу. Вентиляторы астматически сипели, не в силах разогнать холодный застоявшийся воздух. Кромешную тьму лишь кое-где нарушали несколько тусклых красных лампочек аварийного освещения. В огромном помещении, где на памяти Тома всегда было оживленно из-за постоянного присутствия Пропащих Мальчишек и пиявок, теперь царил полный покой. Причальные краны грустно застыли над покинутыми бассейнами, похожие на скелеты динозавров в музее без посетителей. Грузовая подводная лодка с широким, почти шарообразным корпусом стояла с открытыми люками у самого дальнего причала. Полуразобранная пиявка лежала в ремонтном доке, но не наблюдалось никаких признаков присутствия механиков, которые бы ею занимались.
Том достал из рундучка «Винтового червя» электрический фонарь и пошел впереди, стараясь убедить себя, что вот-вот увидит Рен, здоровую и невредимую, выбегающую навстречу с распростертыми объятиями. Ему почудилось, что, когда луч фонаря пару раз попал в чернильную темень под подъемными кранами, один или два краб-кама поспешили спрятаться во мраке. Больше ничто не шевелилось.
— Где все? — прошептал он.
— Вон один выглядывает, — ответила ему Эстер.
Под большой полураскрытой дверью в задней стене стояночных причалов лежал, поджав колени к груди, мертвый мальчик, ровесник Рен. Глаза его были раскрыты и смотрели в сторону вновь прибывших. Эстер протиснулась мимо Тома и вошла в дверь, перешагнув через труп. В коридоре лежали еще с полдюжины тел, все со смертельными ранениями, нанесенными мечами и металлическими штырями, выпущенными из гарпунных ружей.
— Похоже, Пропащие Мальчишки передрались между собой, — предположила Эстер. — Очень мило с их стороны избавить нас от лишнего труда.
Том осторожно переступил через мертвого мальчика и посмотрел вверх. Холодные капли упали ему на лицо.
— Это здание протекает, как ржавая консервная банка, — пробормотал он.
— Дядюшка знает, как все исправить, — раздался голос Коула. В нем звучала такая уверенность, что все обернулись. Казалось, он и сам удивился своему тону. — Дядюшка создал Гримсби, — как бы оправдываясь, пояснил Коул. — Сам, без чьей-либо помощи, сделал герметичными несколько помещений и собственными руками построил первую пиявку.
Коул повел головой, трогая пальцами горло. Шрам от веревочной петли сохранился, пальцы нащупали его твердый выступ — напоминание о страхе и ненависти, которые бывший Пропащий Мальчишка испытывал к Дядюшке в последние дни своего пребывания в Гримсби. Однако до этого Коул любил Дядюшку, долго-долго. И теперь, вернувшись и обнаружив родной Грабиляриум в руинах, а товарищей мертвыми, он ощутил, что страх и ненависть исчезли, осталась только любовь. Ему вспомнилось умиротворение и чувство безопасности, когда, свернувшись в клубок на койке, на протяжении всей ночи слушал Дядюшкин шепот из динамиков на потолке. И все в мире казалось просто и ясно, а жизнь — счастливой.
— Дядюшка знает лучше, — промолвил Коул.
Вдруг впереди, в темноте коридора, что-то зашевелилось. Эстер выхватила пистолет, но прежде чем она успела выстрелить, Фрейя повисла у нее на руке, а Том завопил:
— Эстер, нет!
Эхо его голоса разнеслось по лестничной клетке и боковым коридорам, и чье-то лицо, на мгновение возникшее в луче фонаря, тут же исчезло: человек отпрянул и затаился во мраке.
— Не бойся, — обратилась к невидимому незнакомцу Фрейя, опережая Эстер и протягивая перед собой руки. — Мы тебя не тронем.
Темнота вдруг наполнилась шорохами и шарканьем ног. В свете фонаря заблестели многие пары глаз. Крадучись, выбирались из своих убежищ дети Гримсби с перепачканными и бледными лицами. Все они были совсем малыши, которые еще не доросли до настоящих Пропащих Мальчишек. Некоторым, возможно, исполнилось девять-десять лет, большинство еще младше. Их огромные, испуганные глаза неотрывно смотрели на взрослых. Одна девочка, постарше и побойчее остальных, подошла вплотную к Фрейе и спросила:
— Вы наши мамы и папы?
Фрейя присела перед девочкой, так что ее лицо оказалось на одном уровне с детскими.
— Нет, — сказала она, — к сожалению, мы не ваши родители.
— Но ведь мамы и папы приедут? — прошептал другой ребенок.
— По монитору говорили…
— Сказали, что они здесь рядом! — Маленький мальчик потянул за руку Коула, требовательно глядя на него. — Сказали, что мы должны приплыть к мамам и папам, и многие большие мальчишки поплыли, а Дядюшка не разрешил…
— …А когда другие мальчишки стали их не пускать, они подрались и поубивали друг друга!
— А те уплыли. Ни одной пиявки не осталось!
— Мы хотели с ними, а нас не взяли, говорят, места нет и что мы слишком маленькие…
— И все стало взрываться! — сказала смелая девочка.
— Дура, это уже потом стало взрываться! — поправили ее. — Бомбы стали взрываться!
— Бабах! — закричал самый маленький, размахивая руками для наглядности. — Бабах!
— Погас свет… Вода стала течь…
Все заговорили разом, сгрудившись вокруг лучика света из фонаря Тома. Эстер протянула было руку к одному из них, но мальчик отпрянул от нее и прижался к Фрейе.
— Здесь есть девочка по имени Рен? — спросила Эстер. — Она наша дочь.
— Ее похитили, — пояснил Том. — На борту пиявки «Аутоликус».
Маленькие лица повернулись к нему, непроницаемые, как чистые страницы. Старшая девочка сказала:
— «Аутоликус» не вернулся с задания. За последние три недели ни одна из пиявок не вернулась.
— Тогда где же Рен? — не выдержав, закричал Том. Сначала его ужасала мысль, что найдет дочь погибшей. Однако возможность вообще не встретить ее казалась не менее страшной. Он переводил взгляд с одного испуганного лица на другое. — Что здесь происходит, во имя Куирка?
Дети с опаской попятились от него.
— Где Дядюшка? — спросил Коул.
Фрейя улыбнулась ему, показывая детям, что он хороший и надо ответить на вопрос.
— Тоже, наверное, смотался, — заметила Эстер.
Коул отрицательно покачал головой:
— Только не Дядюшка. Он ни за что не оставит Гримсби.
— Кажется, он наверху, — сказал какой-то мальчик.
— Он слишком старый, — с сомнением возразил другой.
— Да, он вообще не выходит из спальни, — согласился третий.
Коул кивнул:
— Ладно. Поговорим с ним. Он расскажет толком, что случилось и где может быть Рен. — Спутники внимательно смотрели на него. Коул обернулся к ним и улыбнулся: — Все будет в порядке, вот увидите. Дядюшка знает лучше.
Глава 16
ЖЕМЧУЖИНАМИ СТАЛИ ГЛАЗА ЕГО
Странная процессия поднималась по лестничным пролетам Гримсби, где из тончайших трещин в высоченном потолке сочилась морская вода, скапливалась на ступеньках и струйками стекала в нижнюю часть здания. На лестничных площадках мертвые тела, как запруды, перегораживали путь ручейкам, и они собирались в грязные лужи. Над головой, прилепившись к вентиляционным трубам и перилам, расположенным выше пролетов, висели краб-камы. То и дело какой-то из них поворачивался вслед за посетителями, провожая их своим циклопическим глазом.
Процессию возглавляла Эстер. За ней следовали Том, Коул и Фрейя в окружении детей; одни своими ручонками вцепились в пальцы взрослых, другие касались их одежды, словно желая лишний раз убедиться, что гости из внешнего мира им не мерещатся. Фрейя особенно привлекала малышей. Перебивая друг друга, они возбужденным шепотом торопились поведать ей о своих секретах и проблемах.
— А Головастик ковыряет в носу!
— Нет, не ковыряю!
— Раньше меня звали Эсбьёрн, а большие мальчишки в Грабиляриуме сказали, что теперь я буду Тунцом, но, по-моему, это дурацкое имя! Можно, я опять поменяюсь, все равно старших мальчишек не осталось — или убиты насмерть, или сбежали…
— …Сует палец прямо вон туда. А козявки ест!
— Не ем!
— Ребята, — обратилась к ним Фрейя, — вы знаете, кто взорвал Грабиляриум? И сколько времени прошло с того дня?
Но дети не смогли ответить на первый вопрос, а по поводу срока кто-то сказал — несколько дней, другой — одна неделя. По мере приближения к верхним этажам здания щебетание детских голосов стало затихать. Наконец все зашли в огромную спальню, образованную из дюжины отдельных комнат, между которыми убрали стены. Том и Коул не видели ничего подобного во время их предыдущего визита в Гримсби. Помещение было заставлено прекрасной мебелью, добытой в ходе грабежей городских ратуш и набегов на оседлые поселения. Стены украшали огромные зеркала, на балдахин для громадной кровати пущены целые рулоны ворованного шелка и бархата. По полу разбросаны ковры и подушки, мобайлы из камней берегового голыша с просверленными в них дырками и антикварные компакт-диски свисали с вентиляционных труб под потолком.
— Это личные апартаменты Гаргла, — объяснили дети. — Он здесь жил и отсюда же всем управлял.
— А мобайлы сделала Ремора, — добавила маленькая девочка. — Она красивая и умная, и Гаргл любил ее больше всех.
— Вот бы Гаргл вернулся! — вздохнул один мальчик. — Он-то знает, что делать.
— Гаргл умер, — сказала Эстер.
После этих слов все приутихли, и слышались только шарканье ног по ступенькам да чей-то далекий голос впереди, металлический и хриплый, будто из громкоговорителя, который повторял:
«Мы только мечтаем повидать наших любимых, разлученных с нами мальчиков…»
Наконец преодолен последний пролет, ведущий в мониторную, откуда основатель Гримсби неусыпно наблюдал за своим подводным царством. Том помнил, что это место раньше охранялось часовыми, однако на этот раз никто не дежурил у двери, оказавшейся даже незапертой. Эстер пинком распахнула ее и вошла внутрь с револьвером на изготовку.
Остальные толпой ввалились вслед за ней. Помещение было большим, с высокими потолками, залитое призрачным светом от голубоватого сияния мониторов, сплошь покрывающих стены. Здесь имелись любые формы и размеры, от гигантских рекламных уличных экранов до крошечных дисплеев, снятых с олд-тековского больничного оборудования, и все соединены друг с другом переплетением проводов и трубок. Высоко вверху, под темным куполом крыши, висел передвижной наблюдательный комплекс — большой шар из мониторов и динамиков, подвязанный к газовому баллону малого грузоподъемника устаревшей модели. Все без исключения экраны показывали одну и ту же картинку: людей, столпившихся на продуваемой ветром смотровой площадке плавучего города. «Дети морских глубин, — призывал голос из громкоговорителей, — если вы слышите нас, умоляем, придите к вашим родителям!»
— Почему они купились на эту дешевую ложь? Почему бросили меня? Неужели предпочли
Посреди комнаты спиной к двери стоял и кричал в экраны старик с пультом дистанционного управления в руке. Старик поднял его, и с мониторов исчезло изображение и звук; затем повернулся лицом к Эстер и всем остальным.
— Кто вы? — сердито проворчал он. — Где Гаргл?
— Гаргл уже никогда не вернется, — как можно мягче произнес Том.
От общения с Дядюшкой у него остались плохие воспоминания, и тем не менее ему стало жаль этого сгорбленного старика с черепашьей головой, торчащей из надетых друг на друга многочисленных засаленных одежек. Дядюшка приближался, шаркая изношенными тапочками в виде кроликов с ушками и моргая подслеповатыми, тусклыми от старости глазками. Том обратил внимание, что многие экраны имели перед собой большие увеличительные стекла, чтобы помочь Дядюшке лучше различать изображение. Он догадался, что старик почти ослеп. Теперь понятно, почему Гаргл стал так необходим ему.
— Гаргл скончался, — сказал Том.
— Что? Ты хочешь сказать… — Дядюшка подошел ближе, вглядываясь в его лицо. — Ты хочешь сказать, Гаргл умер? Маленький Гаргл, который присвоил столько власти и привилегий? — На его лице сначала отразилась печаль, потом облегчение, потом гнев. — Я предупреждал его! Я говорил ему, чтобы он отказался от своей затеи ехать на поиски этой проклятой книги! Нет, Гаргл не создан для воровской профессии, нет, не создан! У него лучше получалось думать. Мозговитый он был, ох мозговитый!
— Знаем, — подхватила Эстер. — Видели его мозги собственными глазами.
Услышав ее голос, Дядюшка отпрянул:
— Женщина? Женщинам дорога в Гримсби закрыта! Я всегда следил, чтобы это правило строго соблюдалось. И Гаргл тоже неизменно придерживался его. Никаких девчонок! От них одни только неприятности и ничего больше! Им нельзя верить!
— Но, Дядюшка… — осторожно начала Фрейя.
— Ох, еще одна! И откуда здесь столько женщин!
— Дядюшка! — позвал Коул.
Старик, нахмурясь, резко обернулся на голос, будто у него в голове повернулся рычажок какого-то выключателя, заржавевшего от долгого неиспользования.
— Коул, мой мальчик! — А затем добавил ворчливо: — Это все твои проделки, твои-и! Ты постарался, не иначе! Вывел на нас сухопутников, вывел! Один действовал или в сговоре?
Он захромал прочь, на ходу тыкая пальцем в пульт дистанционного управления мониторами, пока беспорядочно расположенные экраны не заполнились картинками помещений Гримсби. Дядюшка вплотную приближал похожее на пергамент лицо к стеклам, чтобы рассмотреть безлюдные коридоры и спальные кубрики, пустынные причалы пиявок, разрушенные и затопленные учебные залы Грабиляриума.
— Мы не делали этого, Дядюшка, — сказал Коул. — Нас только четверо, и сами не понимаем, что здесь произошло.
— Ах, не делали! — Дядюшка уставился на него, потом тоненько хихикнул: — Боги, тогда добро пожаловать в гости! Спасибо, что нашли время навестить!
— Мы приехали за дочерью Тома и Эстер, — терпеливо пояснил Коул. — Ее зовут Рен. Захвачена в заложницы малышом, который был вместе с Гарглом на борту «Аутоликуса».
— Селедка? Ну да, его зовут Селедка… — Голова Дядюшки опустилась на грудь, потом он снова заговорил плаксивым голосом: — «Аутоликус» не вернулся. Весь экипаж не вернулся, Коул, мальчик мой. Эти дурни поверили посланию насчет мам и пап и сбежали, как зайцы, прямо на Брайтон, не заходя в Гримсби.
— На Брайтон? — Это название было знакомо Тому. Курортный город, место богемное, но в целом неплохое. Если Рен попала туда, с ней не должно случиться ничего страшного.
— Для чего они понадобились Брайтону? — с подозрением спросила Эстер.
Дядюшка пожал плечами, развел руками и показал другими жестами, что понятия не имеет.
— Я говорил моим мальчикам, что их ждет западня! Я
Коул почувствовал себя снова начинающим Пропащим Мальчишкой, получившим выговор за то, что опять позабыл где-то свой набор воровских инструментов.
— Простите, Дядюшка, — пробормотал он. Фрейя подошла к нему и взяла за руку.
— Коул
Анкоридж-Винляндский. Мне хотелось бы побольше рассказать вам о нем, но сначала, боюсь, мы должны уехать отсюда.
— Уехать? — Дядюшка посмотрел на нее, будто не понимая значения слова. — Я не могу уехать! С чего ты взяла, что я собираюсь уехать?
Поделиться книгой: