Особая офицерская группа

— Феноменально, Ватсон! — пробормотал Аллилуев.

— К машине!! — заорал я.

Из люка стрелка вылез живой и здоровый Зюзик с открытым ртом.

— Товарищ лейтенант, я терь знаю!!!

Я скороговоркой распределил сектора обстрела и посмотрел в бинокль. «Бэтмен» то шел, то бежал. Преследователи в белых маскхалатах сжимали кольцо.

— Я за штурвалом, — проорал Пиотровский.

— Дави, «соляра», на полную! Спасем "Бэтмена"!..

— Чип и Дейл спешат на помощь! — заорали братья.

— Спасатели, вперёд! — брякнул доктор.

— Летёхааа, отдай пулемёт! — чувствуя «войнушку», завизжал в голос Лёня.

Вот разговариваешь с человеком, пьёшь водку с ним с одной бутылки, ешь тушёнку одной ложкой и никогда не подумаешь, что такой заурядный с виду капитан, как Пиотровский, на такое способен. «Бэха» выскочила из кювета, как чёртик из табакерки, развернулась почти что на месте, мощным рывком выскочила на поле, и мы помчались, обгоняя ветер.

— Держиииись!! — только и успел проорать я.

Водил наш технарь — дай бог всем Анваркам и остальным механикам-водителям ВС РФ. Нас мотало по броне, ветер бил в лицо. Рябушкин беззвучно открывал рот. Лейтенант-начфинёнок хищно улыбался, держась одной рукой за скобу на броне, другой прижимая к себе пулемёт. Братья орали так, что даже было слышно сквозь рёв движка:

— Наш паровоз летит — колёса гнутые, а нам всё по херу — мы ебанутые…

Бегущий Пачишин, увидев приближающуюся к нему на бешеной скорости БМП, заметался как заяц. Бежать было некуда, сзади догоняла пехота. Пиотровский заложил крутой вираж и мы остановились, как вкопанные, в нескольких метрах от нашего «связника». Пачишин не узнал нас и проорал:

— Живым не возьмёте, суки!..

После чего поставил пакеты на снег, вынул из одного бутылку с водкой, из другой - красную бутылку кетчупа. Показал нам «фак» и, достав из-за пазухи большой коричневый пакет, быстренько раскрыл кетчуп, полил им краешек пакета, поморщившись, откусил, откупорил бутылку водки и сделал большой глоток.

— Вот так погибает спецназ! — быстро жуя бумагу, промямлил он.

— Кончай жрать, скотина! — заорали мы ему хором, — запрыгивай!

— Оооо бля, мужики, свои!! — умилился майор и, отхлебнув еще глоток, упаковал бутылки обратно в пакеты и побежал к нам. Вскарабкался на броню и сунул в руки мне пакет:

— Я там только уголок съел, он самый вкусный.

Слава богу, больше он сожрать не успел.

— Мужики, дайте мне мой автомат, я сейчас этим охотникам устрою!

— Командир, пехота близко, — предупредил Ромашкин и просительно протянул, — нууу мы как, а??

— Группа — к бою! Пиотровский — будь готов! Стреляем и уезжаем!

Офицеры-разведчики с радостным визгом посыпались с брони. Выстроились полукругом возле БМП.

— Подпускаем ближе, сейчас подбегут и по команде "огонь!" — по одному магазину! Начфин, тебе можно остаток коробки дострелять и — валим!

Мотострелки, поняв, что их «добычу» уводит кто-то другой, перешли на галопирующий бег, стали различимы красные азартные лица.

— Огонь!

Вот тут мои офицеры-подчинённые оторвались на всю катушку. Лейтенант палил с ПКМа, держа его на весу у бедра (надо заметить у него это совсем неплохо получалось). Лёня Ромашкин вёл огонь, то стоя, то с колена, лёжа и в кувырках. Нахрена он кувыркался — никто так и не понял. Технари, стоя рядышком друг с другом, садили короткими. Доктор, изображая из себя Пушкина на дуэли, держал автомат на весу и стрелял с одной руки. Я стрелял по привычке сдвоенными одиночными (хотя какая разница, как стрелять холостыми?). С брони тоже раздались очереди. Я оглянулся. Зюзик и Рябушкин азартно лупили очередями по разбегающейся по полю и залегающей среди буераков пехоте. Дааа… боевой азарт — страшная штука! Пофиг по кому стрелять, главное — сам процесс! ГАЗ-66, следовавший за цепью, остановился, из него выбежал какой-то военный и метался кругами вокруг машины и что-то орал в нашу сторону.

— Группа, отход! Бля, отход!! Лёня, отхооод!! Хватит выёживаться!

Вскарабкались на броню, довольные и провонявшиеся пороховой копотью холостых выстрелов.

— Пьетро, дави педали, пока не дали!

— Йаахууууу, — заорал на манер американских ковбоев Пиотровский, и мы снова понеслись через поле. Вслед нам неслись проклятия мотострелков, лишённые какой-либо изысканности и литературной направленности.

* * *

Пачишина снарядили довольно быстро, распределили покупки по рюкзакам. Надо уходить — пехота вскорости опомнится и может продолжить преследование. Хотя, если бы всё было по-настоящему, им было бы уже некем преследовать. Ладно, уйдём в безопасное место, там вскроем недоеденный Пачишиным пакет и определимся с дальнейшим порядком выполнения задачи. Печальный Рябушкин сидел на башне со шлемофоном в руке и страдал.

— Меня «Арбалет» — сотый запрашивает, что там за стрельба на поле и что я наблюдаю.

— Скажи ему, что наблюдаешь «конкурентов» из соседнего полка, совершающих непонятные движения.

Лейтенант кивнул и, нажав тангенту, что-то забубнил в ларингофоны. Снова определили походный порядок. Начфин, довольный как слонёнок, с чупа-чупсом во рту и Леня выдвинулись вперёд.

— Слышь, чуваак, — проорал вслед головному дозору Рябушкин, — мне Милка Феофанова так и не дала!!

— Ха, а мне тоже, — обрадовался наш начфинёнок.

— И нам! — добавили братья Артемьевы, совершенно не знавшие, кто такая эта Феофанова.

— Вот сучка! — добавил Аллилуев.

— Давай, Рябушкин, счастливо оставаться! — проорал наш летёха и, подпрыгивая от возбуждения, скрылся из глаз.

Я проверил связь с головным дозором. Ромашкин отозвался сразу же. Пора выдвигаться связующему звену и прощаться со своими пленными. Не успели технари отойти и пары метров от БМП, как меня срочно вызвал на связь Лёня.

— "Ядро", наблюдаю в пятистах метрах по азимуту в движении разведывательную группу противника. Одеты в штаны от маскхалатов и камуфляжи. Очень быстро идут — скоро будут здесь. Численность — четырнадцать. Идут в боевом порядке "трилистник".

Ну, вот они и наши «спортсмены» пожаловали. Быстры, однако, ребята, ничего не скажешь. Ещё надо обворованный на колбасу СОБР добавить и будет полный комплект.

— Глаз, наблюдай! Осторожно, никуда не двигайся, — ответил я и выдернул из планшета карту.

Так, ага! Вот здесь они, в этих квадратах. Я быстренько карандашом начал записывать пятизначные группы цифр прямоугольных координат.

— Рябушкин, у вас как координаты передают — прямоугольными или по "улитке"?

— Да как-то говорят — квадрат такой-то по «улитке» что-то там. Да вот у меня карта есть - гляньте! Только не забирайте, а то меня прибьют.

Карта у Рябушкина намного меньше моей, но тоже масштаба 1:50 000 — «полтинник». Карта закодирована. Ага, ну тут все намного проще — обыкновенная кодировка, мы такую в училище чуть ли не на первом курсе проходили. На карте Рябушкина я на полях набросал уже кодированные координаты с "улитками".

— Короче, вызывай своего Арбалета, называй ему вот эти координаты — и говори, что наблюдаешь группу диверсантов, и тебе необходимо в помощь еще одну машину и взвод пехоты с левого фланга, всосал?

— Он меня на херах не оттаскает? — испуганно спросил "пиджак"-лейтёха.

— Он тебя в губищщи расцелует! Давай, вызывай!!

— Не, не хочу, он противный, — скокетничал Рябушкин и напялил на себя шлемофон.

— Арбалет-100, я Арбалет-113, приём. Да-да, слышу, самого гнутого Арбалета позови. Да пофиг, что чай пьёт, быстрее зови! Арбалет-100, я Арбалет-113! ничего не хотел… в квадратах… в направлении меня наблюдаю выдвигающуюся разведгруппу численностью четырнадцать человек. Необходимо для перекрытия возможных направлений движения две «коробочки» с левого фланга. Нет, не мерещится, всё! Жду, до связи…

— Молодца, Рябушкин, не ожидал! Что твой ротный сказал?

— Да он просто охерел! Сейчас и сам примчится, и с левого две машины с пехотой пришлёт. Он меня не того — не поимеет? Вы меня не обманываете?

— Успокойся, болезный, всё будет в лучшем виде! "Сделай другому западло" — это наше жизненное кредо, но в нынешней ситуации оно тебя никак не касается!

Я вышел на связь с головным. «Спортсмены» приближались форсированным маршем. Я думаю, на бегу вряд ли кто-то будет прослушивать поисковым приёмником эфир. А зря, очень зря.

— Лёня, резко уходи вправо! И дуем так километра три, не останавливаясь, понял? Вперёд!

Связующее звено ушло вправо, пора и нам бежать. Помахали ручкой Рябушкину и Зюзику и резвой трусцой скрылись среди деревьев. Пробежали метров четыреста, потом завернули на девяносто градусов. Рябушкин слышал мои переговоры с головным дозором и мало ли что у него на уме. В такой ситуации лучше доверять только самому себе. Прошли перелеском. По моим расчётам, мы уже пропустили группу «спортсменов» вперёд. Можно остановиться и послушать эфир, а заодно и вскрыть пакет.

— Группа, стой! В круговую, все слушаем воздух! — дал я команду на остановку и нацепил наушник поискового приёмника.

— Стреляют. Там, откуда мы только что свалили, — сказал один из близнецов.

Действительно, совсем неподалеку раздавались звуки стрельбы. В эфире ругался «Арбалет-100». Причём ругался не на нашего "сто тринадцатого" знакомца, а на кого-то другого:

— Загибай фланг, гони наших дагов прям наверх! Бля, вот спецназеры сволочи, ой, вот дают! Сеня, да что ты вытворяешь! Фланг загибай! Рябушкин, в отличие от тебя, сегодня не затупил. "Сто тринадцатый"! кто там на «шишиге» подъехал? Гони их нахер!

Понятно, мы снова подставили конкурирующую фирму и на душе от этого становится светло и радостно.

Что же интересно написали нам наши операторы и информаторы? Надеюсь, будет что-то стоящее. Как-то пару лет назад, на сборах командиров рот, тоже отрабатывалась встреча с агентом: офицеры информационного отделения что-то там напутали, потом напились водки и поручили своему мальчику-хакеру, бойцу-срочнику, распечатать набранный текст. Боец всё добросовестно исполнил. Заодно набрал и распечатал кучу писем своим подружкам. Потом, после встречи с агентом, офицеры, умиляясь, читали о том, как крут Вася Пупкин, совершающий ежедневно прыжки с парашютом на территорию Китая, задушивший парочку акул на водолазной подготовке и гоняющий «дедсостав» по казарме, и как хреново ему без женской ласки. Что было потом с Васей Пупкиным и информаторами — лучше не рассказывать.

Так, что тут у нас есть? Я разодрал пакет, залитый кетчупом и с откушенным уголком.

Ну вот то, что и ожидалось — ничего толкового. Информация о противнике точь-в-точь как в первом пункте боевого приказа. Дальше — отрывки из радиоперехватов. Взаимодействующая осназовская бригада даёт неплохую информацию, но для разведывательной группы специального назначения — это совсем не то, что надо. Нам нужны точные координаты и время. Вот что мне сейчас — на бегу думать, как использовать информацию о "работе в период такой-то каких-то РЭС, предположительно СПС"? Ну, даже память напрягать не надо: РЭС — радиоэлектронные средства, СПС — сухопутная подвижная связь. Значит, всё-таки подвижный командный пункт движется. Вот еще отрывок о работе РЭС — "предположительно развёртывании первичных сетей связи в таком то районе". Дальше — отрывки из перехватов вообще непонятного для меня содержания. Тут надо думать долго и упорно. В армии и в округе есть командно-разведывательные центры, которые занимаются приёмом, анализом и обработкой информации и выдают начальникам разведок сведения в удобоваримом виде. А у нас, наверняка, измотанные информаторы, получив вводную, недолго думая, накопировали всяческой информации, которая им поступает непрерывным потоком и скинули её мне. Пусть майор разбирается сам. Вполне может быть, что это «происки» замкомбрига или чудачество самого комбрига. Он любитель озадачить всех какой-нибудь нелепой вводной, типа: "Алюминиевые огурцы на брезентовом поле подверглись истязательствам харбинской диаспоры". А что, это значит — пусть думают все! Правда, минут через тридцать наш полковник сам забывает, что хотел этим сказать. Есть еще вариант подачи нам "иголки в стогу сена" самым верхним руководством учений. У «краснолампасных», прибывших с самых верхов, информации побольше, чем у кого-либо на этих учениях. Они курируют и нас, и противника. Наверняка генералы знают, где находится этот треклятый подвижный командный пункт — армейцы обязаны у них утвердить план-календарь проведения учений. Может позвонить Черепанову и попросить его похитить «портфель» с бумажками, в которых всё указано?.. Это в принципе нормальный вариант. Вова частенько «подшофе» грозился уйти в бизнес и расторгнуть контракт. Причём придумывал сумасшедшие планы своего увольнения. Чего только стоит его задумка выгрести на асфальтовый плац на резиновой лодке во время общего построения и скомандовать "Торпеды к бою!". Думаю, похищение портфеля ничуть не хуже. Мдаа… Мечты, мечты…

Может всё-таки есть в донесении агента хоть что-то стоящее. Ну не должен наш «шпион» давать нам информацию из радиоперехватов — нет у него ни сил, ни средств для ведения радиоразведки! И у меня голова — не отдел анализа и обработки информации. Надо еще раз внимательно перечитать донесение. Так, перехваты пропускаем, что тут у нас еще есть?

— Командир, пять капель будешь? — подскочил Пачишин с пластиковым стаканчиком и сосиской в руке.

— Слышь, а вы не рано начали расслабляться? Нам еще топать предстоит, дай бог, а вы уже по пять капель?

— После всего пережитого, необходимо убить несколько нервных клеток, — отозвался откуда-то Аллилуев, — медицина рекомендует!

— А давай, может мозги заработают, — немного подумав, согласился я.

Водка обожгла пищевод и упала в желудок, немного посопротивлявшись, за ней упала сосиска. Алкоголь сразу же обострил мои мыслительные способности и взгляд упёрся в пару абзацев внизу страницы.

— Для согласования и организации управления выделяемого ресурса авиации, из состава дивизии… ВА (воздушной армии) выделяется ОГ (оперативная группа)… К 00.30 (число, год) организовать взаимодействие с КП… А (командный пункт армии).

Развернуть пункт управления южнее отм. 230,5 (координаты)… Источник (из анализа шифроперехвата, боевое распоряжение Командующего…ВА)

Вот это, по-моему, то, что надо. Эта самая отметка как раз немного севернее той самой Курояровки, про которую нам рассказал механик Зюзик. А так, как лётчики будут организовывать и разворачивать свой пункт именно на КП армии, чтобы оттуда держать связь уже со своим командованием, то вопрос с нахождением подвижного командного пункта армейцев можно считать практически решенным. Главное только, чтобы я в своих выводах не ошибался. Всё-таки надо для проверки позвонить мистеру Черепанову, может он что-то еще слышал краем своего большого чувствительного уха. Заряда батареи сотового еще достаточно. Денег на счету маловато, но Пачишин прикупил еще карточку. Так что звоним и сматываемся, а то, насколько я знаю, сотовой связи в районе Курояровки днём с огнем не сыщешь. Подлец Вова не отвечал. Что такое? Спит? Попал под БШУ (бомбо — штурмовой удар) и по условиям учений убит?.. Где же он есть, когда так нужен. Ну ладно, попробуем попозже. На пакете на обратной стороне надпись - "По прочтении уничтожить".

— Пачишин, будешь доедать донесение! Тут еще вкусных уголков три штуки. Натуральный продукт — получше ваших китайских сосисок!

— Да не, спасибо, не хочу. Я сальца уже хряпнул под водочку…

Пришлось пакет сжечь. Как только последний клочок бумаги догорел, а пепел был растоптан и развеян, я скомандовал:

— Группа, подъём! Головной дозор — вперёд!..

* * *

Ушли мы довольно далеко — километра на четыре в сторону предполагаемого нахождения ПКП. Вероятность быть обнаруженными пехотой, «спортсменами», СОБРовцами, значительно снизилась. Группа потихоньку забралась на превышающую высоту одной из сопок, перекурили и начали медленно спускаться вниз. Тут и запел про "молодую лошадь" телефон.

— Воваа! Наконец-то, ты чего не отвечал?

— Я на общем совещании был, у телефона звук отключил и на вибрацию поставил, а он у меня в кармане штанов лежал.

— Блин, ну мог бы тихонько эсэмэску кинуть, чтобы мы перезвонили попозже…

— Какую нахрен эсэмэску! Тут генерал зашёл, все встали, а тут ты названиваешь. Кстати, у тебя чёртовски приятный телефон, когда на вибрации стоит!

— Слышь, извращенец, ты там ничего про лётчиков не слышал интересного?

— Да что-то было, толком не помню, я с начпродом в морской бой резался. Там «генс» сказал, что координаты ПКП у него и он ждёт радиограммы об обнаружении с координатами от наших групп, чтобы свериться и поставить плюсик. А еще у замкомбрига что-то случилось — его вызывали с совещания. Его выпустили, он зашёл печальный — аж, капец! И усы свои так трогательно поглаживал, будто прощался!!

— Вова, скажи ему, пусть еще стринги прикупит и шест для стриптиза.

— Хе… а на хрена ему стринги и шест?? Аа, пля, он же стрип обещал! Надо мелочи поднасобирать — ему в трусы засовывать! Вы там опять кого-то подставили? А то комбриг после совещания бегал, разорялся, кричал, что пехота отличилась, а мы редкостные тупари.

— Вова, отбрось лирику! Мне надо точно узнать, едут лётчики куда-нибудь в Курояровку или нет, сможешь как-нибудь пробить?

— Старый, ты окончательно разучился головой думать — всё больше жопой да ногами! Тебе что — трудно Роме «Фашисту» позвонить?

Вот и приехали. Хоть Черепанов и истинное чудовище в бытовом плане — сущий разложенец, в служебном отношении, как он сам говорит, "воинствующий еблан", но его голова выдаёт иногда гениальные по своей простоте решения!

Рома «Фашист», он же Роман Васильевич Каузов, офицер из оперативного отдела армии ВВС, штаб которой расположен у нас в городе. С Ромой мы познакомились несколько лет назад, он с нами летел самолётом военно-транспортной авиации в славный город Моздок. Мы летели на Ханкалу в командировку уже не в первый раз, Рома летел туда же — на какую-то должность в группу комплексного огневого поражения в штабе группировки. Каузов оказался очень кампанейским парнем. Как все лётчики, порядочно пьющим, способным выполнять служебно-боевые задачи в любом виде и никогда не забывающим своих друзей. Через него всегда можно было пробиться на «борт» до Моздока или на «почтовик» до "большой земли". А прозвище «Фашист» он получил от того, что был фанатом всяческой символики и военных примочек времен Великой Отечественной Войны, и особенно фанател от фашистских побрякушек. Так совпадало, что на «замену» он всегда попадал с нами, да и здесь мы частенько любили покуролесить с выездами на природу и охоту.

— Вова, ты гей… ний! Мы тебя любим! — заорал я радостно в трубку.