Демон-император

– Мао… – восторженным шепотом отозвался китаец.

– Да, хреново. Мы так друг друга никогда не поймем. Но я тут не останусь, слышишь? Давай сбежим вместе?

Артур беззвучно поднялся, раздул угли в горшке. Это был их единственный источник тепла и света. Африканец тоже подскочил, когда Артур подкинул в огонь щепочек.

– Ван, смотри, я хочу бежать! Нас тут всех прикончат! – Он обмакнул щепку в золу, нарисовал на полу бегущую фигурку человека. Показал на себя, затем пририсовал еще две фигурки, показал на сокамерников.

Ван присел на корточки, покачал головой. Забрал у Артура щепку, долго пыхтел над своим рисунком. Получилось не слишком красиво, но убедительно – три безголовые фигурки, с отрезанными конечностями.

– Крысы, – сказал Артур. – Ты не слышал, сколько у падальщиков крыс?

Кое-как он изобразил крысу. Тут подсел Луламба, и к удивлению Артура, значительно улучшил рисунок. Ван недоуменно пожал плечами, сказал слово. Очевидно, обозвал крысу по-китайски.

– Теперь молчите оба! – Артур для верности прижал палец к губам.

Сегодняшней ночью он набрался достаточно сил, чтобы это осуществить. Он пробовал и вчера; вчера почти получилось, но в последний момент разболелась нога, отвлекли охранники и дело сорвалось.

Десять минут назад он проснулся, потому что вспомнил. Не только китайский храм. Вспомнил, как седой человек в белом платье учил его подчинять живое…

Ван заметил грызуна первый. Бывший послушник обладал потрясающим слухом. Он недоуменно взглянул на остывший уголек, протянутый Кузнецом.

– Кидай в нее, кидай! – Артур жестами показал, что нужно делать.

Китаец взвесил уголек на ладони, коротким хлестким движением зашвырнул его во мрак. Донесся шлепок, крыса пискнула, но продолжала ползти на свет.

– Ооо! – уважительно прогудел метис, и в свою очередь, запустил обломком шурупа.

За первой крысой из дыры выбралась вторая, за ней – третья. Наконец их стало видно. Шестеро, семеро… Злобные глазки отсвечивали рубинами, отражаясь в неверном свете костерка.

Сокамерники застыли. Артур протянул вперед открытую ладонь. Первая крыса поднялась на задние лапки, разинула пасть и мелкими шажками приблизилась к горшку с углями. Несколько минут спустя вокруг Кузнеца собралась небольшая армия, а зверьки все прибывали и прибывали. Краем сознания он нащупал зачаточные мозги и других теплокровных, обитавших на заводе. Но из коз, собак и даже из хищных птиц сложно было набрать значительное войско.

Потом он убил пять грызунов. Заставил их душить друг дружку. Просто так, чтобы проверить свои силы. А их сородичам приказал уволочь трупы подальше.

У Артура пот тек по вискам, по телу прокатывалась дрожь, словно тащил на себе непомерную тяжесть. Китаец не шевелился, словно понимал значимость эксперимента. Чернокожий стучал зубами до тех пор, пока Артур не выпустил на волю последнего грызуна. Затем он толкнул Артура в плечо, почтительно приложил пальцы ко лбу и к груди, словно признавая соседа начальником над собой. Быстро сбегал в дальний угол, оказалось, у него там тайник. В тайничке Луламба прятал несколько блестящих железок. Африканец белозубо ухмыльнулся в темноте и показал, как он заточенной пластинкой перережет глотку охраннику.

– А ты? – Кузнец повернулся китайцу. – Ты с нами?

Ван долго молчал. Вопрос был ясен без слов. Наконец, китаец взял щепку, принялся рисовать. С трудом Артур догадался, что речь идет о подземных тоннелях, соединяющих завод с городом. Китаец сам не владел достаточной информацией, но кажется, рисовал не канализацию, а линии метро. Он дал понять, что не представляет, куда бежать дальше, после того, как окажутся на желтой стороне.

Артур нарисовал домики на краю моря и кораблик.

Чернокожий оживился, радостно залопотал на своем. Становилось ясно, что за великим белым колдуном он пойдет на край света. На бывшего монаха гипнотические опыты такого впечатления не произвели. Он нарисовал человечка и возле него – крысу. Очень большую крысу с крыльями. Выбросил вперед десять пальцев и еще трижды по десять. И застыл, вопросительно глядя Артуру в зрачки.

– Штук сорок? – переспросил Кузнец. – Или четыреста? Справлюсь.

Затем рядом с крысой нарисовал еще человечка с ружьем. И еще одного, и еще…

На шестой фигурке Ван накрыл его руку своей.

– Справишься, если их будет много? Людей я так не смогу.

Ван засмеялся. Луламба тоже захихикал, помахивая заточкой.

– Не сегодня, – постановил Артур. – Кушаем, тренируемся, спим. Тянем время, неделю хотя бы, надо отдохнуть. Уйдем в ночь перед боем.

Но следующей ночью произошли события, отменившие все планы.

9

Слепая армия

Падальщики напали в самый сонный час, когда луна покатилась к горизонту.

За несколько мгновений до того, как ударили в гонг, узники ремонтного бокса подпрыгнули на лежанках. Со стен мелкой пылью летела штукатурка, цементный пол вибрировал, поверхность воды тряслась в котелке. Артур принялся долбить в дверь. В коридорах ремзоны стоял шум и крик, тащили что-то тяжелое. Сквозь щели под потолком мерцали огни факелов. Где-то раздались первые выстрелы.

– Братцы, помогайте, что уселись?! – воззвал Артур.

Убедившись, что дверь не поддается наружу, он расковырял край стального каркаса и потянул всю раму на себя. С сухим треском стала откалываться замазка. В этот момент снаружи заметили, что гладиаторы собираются сбежать. Лязгнул засов, железная створка распахнулась Артуру в лицо. Он с силой дернул ее на себя, поймал влетевшего следом хвостатого коротышку – тот зацепился рукавом за засов, – и переправил дальше, в объятия товарищей.

Луламба перерезал горло стражнику совершенно беззвучно. Развернулся и метнул заточку в горло второму, застывшему в дверях. Тот вскрикнул, завертелся волчком, выронил фонарь. Огонь плеснул всем на ноги.

В этот миг прилетел и стал нарастать низкий рокочущий звук, как будто приближался встревоженный осиный рой. Стены затряслись еще сильнее.

Третий караульный, как полагалось по инструкции, в склад не заходил, заметался в дверях. Ван нагнулся, швырнул в него уголек. После точного попадания раскаленным углем в глаз охранник на пару секунд потерял ориентацию. Этих секунд Вану хватило, чтобы пролететь расстояние до двери и ударить кулаком точно в кадык. Обмякшего японца втащили внутрь, спешно вооружились. Оказалось, что на троих у тюремщиков не набралось даже полного магазина патронов. И тут тряхнуло как следует. Артур не заметил, как очутился на четвереньках.

Пол треснул в трех местах, из канализационной решетки вырвался первый корень. Лоснящийся, светло-коричневый, он походил на щупальце неведомого земляного спрута. Корень вырвался с комком грязи и затих, образовалось небольшое озеро с фонтаном, в нем плавали обезумевшие крысы. Секунду спустя из другой щели показался следующий корень. Он уперся в решетку слива, приподнял ее над собой и пустил два крохотных боковых росточка.

– Бежим, бежим!

На закрытой стоянке никого не встретили. Судя по удаленному шуму, где-то ниже этажом шло настоящее сражение, там звенел металл, громыхали выстрелы. В воздухе густо воняло отработанным бензином. Артур рванул вдаль по темному коридору, пронесся мимо подъемников, миновал пост вулканизатора, компьютерный стенд, несколько разобранных станков… Впереди уже забрезжили распахнутые настежь ворота, уже виднелась внешняя зубчатая стена владений Юхихару, но тут везение закончилось.

Пол провалился.

Ухватиться было не за что. Цепляясь друг за друга, товарищи по несчастью покатились по гладкой поверхности, опрокинувшейся вдруг под углом в пятьдесят градусов, и невредимые, попадали друг на друга. Они очутились в просторном прямоугольном зале, похожем на станцию метро, поскольку с двух сторон к залу примыкали тоннели с рельсами. С одной стороны «станции» на просевших стеллажах громоздились куски двигателей и электрооборудования, с другой – торчал короб давно упавшего лифта и широкий плавный пандус. Стеной висела цементная пыль, но в подвале оказалось гораздо светлее, чем наверху. Среди куч строительного мусора горели масляные лампы и метались люди с осветительными шашками. Царила такая кутерьма, что на сбежавших заключенных никто не обратил внимания. Здоровенные куски потолка рушились вниз, между ними змеились все те же гладкие коричневые корни. Ровный бетон на глазах превращался в пемзу.

Теперь Артур понял, откуда так разило отработанным горючим. Солдаты Юкихару двигались шеренгой по тоннелю, поливая корни из огнеметов, рубили топорами, трое здоровяков орудовали бензопилами. Чудовищная камнеломка шевелилась и лезла из каждой трещины. Сверху по пологой лестнице сыпались новые подкрепления, но уже не вояки, а простые крестьяне, с баграми и палками.

Китаец первым рванул вдоль рельсовой колеи, над ней удачно расположился козырек с бездействующей электропроводкой. Обломки сыпались непрерывным колючим дождем, но пока что козырек выдерживал. Навстречу Артуру бегом пронесли носилки с ранеными, затем раздался гудок. Приятели едва успели отпрыгнуть, прогремела дрезина с бочкой, полной горючего. В тоннеле дрезина затормозила, впереди виднелся завал. Красные принялись лихорадочно закачивать бензин в ранцы огнеметов. Другая бригада суетилась с ломами и заступами.

– Вот черт! Давайте назад!

Парням можно было не приказывать, Луламба уже драпал в обратном направлении. Но скоро выяснилось, что путь к отступлению отрезан. На «станции», откуда ни возьмись, появились ученые в комбинезонах, они оперативно заворачивали в фольгу сонных мальчишек. Через дыры в потолке спустили кабеля и корзины для маленьких «игроков». По пандусу, сквозь завалы, с криками, катили плоскую телегу, на ней вповалку лежали отключенные обезьяны. На Кузнеца показывали пальцами, все же трудно было не заметить белого здоровяка, на две головы возвышавшегося над остальными.

Луламба бросился в смежный тоннель, Артур с китайцем – за ним. Здесь на кучах щебня полыхали зажигательные патроны. Человек пять красных замерли с ружьями в глухом тупике, словно ожидая чего-то.

И вот – оно случилось. Вместе с упрямыми корневищами из толщи земли показалась мохнатая плоская лапа. Затем – вторая, и сразу – ввинтился острый черный нос. Ошметки бетона повисли на раскуроченной арматуре. Бойцы Юкихару дали залп. Оттолкнув Артура плечом, на полусогнутых пробежала обезьяна. Эта походила на макаку, исполненную в рост человека, с раздувшейся грудью, каменными бицепсами и двумя яркими фонарями вместо ушей. За первой обезьяной торопилась вторая. Киборги проигнорировали людей, их интересовал тот, кто прорывался сквозь бетон…

Это был крот, крот размером с крупную свинью. Он высунул гладкую, лишенную глаз, морду, и тут же, после трех выстрелов в упор, спрятался обратно. Казалось, зверь погиб, но не тут-то было. Метром выше, и в стороне, свод пошел крупными трещинами. В тоннель прорывались сразу три крота. Японцы дико завизжали, обезьяны кинулись в бой. Ван потянул Кузнеца в щель между двумя упавшими кусками потолка. Бежать назад было поздно – со стороны склада наступал целый отряд обезьян, за ними – сам Юкихару с саблей.

Раненый крот разогнался где-то в глубине и вывалился прямо на головы обезьян, проделав дыру полметра в диаметре. Его острый нос походил на наконечник молибденовой фрезы, а мягкие с виду лапы сверкали острыми гранями. Артур сразу оценил принципиальную разницу в технологиях. Падальщики не собирали киборгов из железа и электронных компонентов. Очевидно, их главари увлекались генетикой. Крот вспорол живот одной обезьяне, но вторая макака мгновенно разорвала его на части. Хлынула самая настоящая кровь, из шерстяного брюха вывалились сизые вонючие внутренности. Двух других кротов постигла та же участь, но война только разгоралась.

Подскочили лысые солдаты в красных налобных повязках, выпустили струи огня в тоннели, проделанные кротами. Оттуда, с воплями, стали валиться обгорелые люди в зеленом, в кожаных защитных шлемах. Затеялась рукопашная. Красные стреляли в упор, кололи пиками, падальщики гибли, но их было слишком много. С громовым треском обвалилась массивная стальная аркада, похоронив под собой сразу взвод сражавшихся. В стенах намечались все новые пробоины, армия кротов буравила владения Юкихару. Слепые животные гибли, следом за ними, с яростными воплями, вылетали люди в зеленых панцирях. Зеленые наносили удары длинными шипами, плевались отравленными стрелами. Многие защитники склада катались с пеной у рта, дергались в предсмертных судорогах.

Едва увернувшись от громоздкой обезьяны, Артур кинулся назад на склад, туда, где гнулись и падали стеллажи. На ступенях лестницы ожесточенно дрались, но по погнутому каркасу лифтовой коробки можно было выбраться наверх. Дюжина отборных мутантов из свиты Юкихару обороняла ученых и детей. На данный момент в бою задействовали семерых мальчишек, спешно готовили следующих – закутывали и оплетали электродами. Малышей прикрывали настоящей живой стеной. Стоило очередному ребенку «подключиться» к обезьяне, как та вскакивала и устремлялась в самое пекло.

Зеленые враги рвались к толстым кабелям и подстанции, их косили из луков и ружей. Последний раз пыхнуло пламя, всех огнеметчиков убили. Два крота вывалились высоко под потолком, сами упали вниз и беспомощно извивались на гладком железном полу. Двухметровый гиббон с дисковыми фрезами на концах лап утюжил толпу зеленых и волок за собой крота, а тот сосредоточенно вспарывал гиббону брюхо.

Гвардейцы Юкихару отплевывались огнем, у них заканчивались патроны. Выстрелы слышались все реже, зато звенели клинки, и отовсюду доносился страшный хруст, это камнеломки расширяли себе проходы в стенах. Корни оплели рельсы и сдвинули с места. Забытая всеми дрезина перевернулась, бензин плеснул на пол и потек ручьями. Ценой больших потерь обезьянам удалось оттеснить вражеских солдат от лестницы. Но кроты продолжали ползучее наступление…

Артур пробирался между мотков проволоки и разнокалиберных ящиков. Ван полз следом, Луламба замыкал с трофейным автоматом. До лифта оставалось метров двадцать среди товарных завалов, и еще столько же пробежать по пустому пространству. Неожиданно сверху, по-кошачьи растопырив конечности, свалились сразу шестеро зеленых. Их животы, локти, колени были прикрыты бородавчатым зеленым панцирем.

Ван выстрелил сразу, не целясь, однако ружье охранника дало осечку. Луламба дал очередь из потертого автомата, двоих нападавших свалило. В третьего африканец стрелял практически в упор, но пули срикошетили от панциря. Африканец отшвырнул бесполезный пустой ствол и кинулся наутек. Ему вдогонку полетели острые шипы.

Артур поймал падальщика в полете; вопящий гаденыш норовил всеми четырьмя конечностями вцепиться в горло. Удержать человечка оказалось невероятно сложно. Его шершавый панцирь резал ладони в кровь, но при этом оказался намазан скользкой мазью, а пальцы ног заканчивались одним сросшимся, заточенным, как бритва, ногтем. Артур отклонился – ноготь просвистел в сантиметре от носа – и шмякнул обидчика башкой о железную раму стеллажа. Тот захрипел и обмяк, шлем свалился, явив морщинистую клыкастую рожу.

Ван шмыгнул в щель между ящиками, один зеленый полез за ним, второй, толкаясь когтями, с обезьяньей ловкостью вскарабкался по стеллажу, чтобы выстрелить сверху, у него в руках мелькнула короткая духовая трубка – сарбакан. Но бывший монах не уступал в скорости. Миг спустя первый преследователь вывалился из щели, хватаясь за распоротую глотку. Тот, что взобрался на стеллаж, получил пулю между ног.

– Луламба, ты где?

Метис возвращался, хромая, показал окровавленный нож. Но одна маленькая стрела все же достигла цели, нога Луламбы на глазах отекала и теряла подвижность. Артур перевернул оглушенного падальщика, поближе рассмотрел его боевое снаряжение. Стрелки длиной дюйма три, растительного происхождения, обмотанные волокнами, они крепились, как патроны в газырях. Помимо сарбакана и страшных ножных когтей, снаружи на кистях бойца имелись узкие шипы, точно срезанные с огромного кактуса. Ван осмотрел рану Луламбы, жестами показал, что надо будет закалить лезвие и выжечь кусок мяса.

Они миновали складское помещение и рванули к лифту, но не успели добежать. Путь преградила свора дерущихся японцев. Зеленые размахивали шипами, красные рубили катанами, алебардами и топорами. Похоже, только тяжелые топоры наносили противнику вред. Штук двадцать зеленых топтали поверженную обезьяну, вторая погибла, намертво сцепившись с кротом. Третья сосредоточенно дралась с двумя кротами сразу, лишившись уже двух конечностей. Толстые «буровые установки» казались неповоротливыми, но одного удара плоской лапы хватало, чтобы вскрыть робота в любом месте. За раненым павианом стелился след из раздавленных падальщиков.

В трех метрах от Кузнеца красный сумоист, вращая включенной бензопилой, отбивался от четверых зеленых. Он сумел отсечь двоим конечности, но пал от удара пики в затылок. Недолго думая, Артур подхватил пилу. Не сговариваясь, Ван и Лумумба выставили трофейное ружье и пистолет. Общий залп – и падальщики полегли. Путь к лифту был вновь открыт.

Из задымленного тоннеля показалась дрезина, на ней лежало штук десять боевых павианов, новеньких, блестящих – наверняка боевой резерв красных. В какой-то момент дрезина застряла, одновременно моргнули все прожектора. Падальщики прикончили механика дрезины, еще несколько диверсантов с увлечением кромсали электрику.

Артур встретился взглядом с Юкихару. Хозяин Красного Токио спиной прикрывал мальчишек и ученых. На плече Юкихару висел пулемет, дынеголовый гидроцефал подавал хозяину ленту и тащил на себе ящик с боеприпасами. Ствол пулемета раскалился докрасна. По щеке людоеда текла кровь, на боках платье повисло лохмотьями. В левой руке главарь сжимал катану, с лезвия ручьями стекала кровь. Плечом к плечу с ним сражались старые враги Кузнеца – длинноногий «паук», лысый любитель татуажа и хвостатые братья. Вокруг работающего дизеля и игровых приставок образовалось уже кольцо из зеленых трупов и обломков панцирей.

Дуло пулемета нацелилось Артуру в живот. Затем Юкихару заметил пилу, заметил топор в руках Луламбы, кивнул и отвернулся.

До спасительной шахты оставалось не больше десяти шагов, но Артур передумал. Он сам толком не понимал, отчего меняет решение. Просто почувствовал, что падальщики стали общим врагом! И что если сию минуту не вступиться за красных, очень скоро перебьют всех ученых и всех мальчиков, а потом перебьют наверху всех женщин…

Ван и Луламба переглянулись и снова, не сговариваясь, кинулись следом за Кузнецом. Луламба хромал все сильнее, но не сдавался. Ван деловито обшарил ближайшие трупы, подобрал себе легкий дайто и кинжал.

Артур вырвал из каркаса дверь лифта, поднял ее как щит. Затем выжал акселератор на бензопиле и шагнул в самую гущу врага.

10

Адъютант его превосходительства

Красные ощутимо сдавали позиции. Падальщики выбили их из тоннелей и неумолимо теснили через склады к нижнему ярусу подземной стоянки. Оттуда открывался сквозной путь наверх, в самое сердце жилого городка. Против обезьян падальщики успешно применяли одну и ту же тактику, а малыши, управлявшие игрушками, эту игру не умели разгадать. Зеленые кидали в атаку крота, мальчишки увлекались крупной мишенью, в этот момент на обезьяну наваливались сзади всемером и загоняли ей в уязвимых местах под шкуру парализующие иглы. Дальше электронный компонент беспомощно наблюдал за гибелью тела.

Внезапное появление Кузнеца внесло во вражеские ряды дикую сумятицу. Не отвлекаясь на кротов, он шагал вперед и махал пилой из стороны в сторону. Конечности и головы зеленых разлетались веером, о стальную дверь бились иглы. Ван бежал рядом и махал мечом в таком темпе, что несколько стрел сбил в полете. Друзья пробивались ко второй брошенной цистерне с горючим. Возле нее на рельсах громоздились тела убитых огнеметчиков. Луламба стрелял из ружья, попадал мало, но производил много шума.

Наступление падальщиков замедлилось, когда Артуру удалось прорваться к ним в тыл. Новые кроты больше не появлялись. Падальщики прекращали драки с красными, разворачивались и устремлялись в атаку на главную мишень – белоголового лохматого великана в рваном кимоно.

Не добежав до дрезины, Артур был вынужден повернуть назад, в него полетел рой стрел. Щитом больно попало по голове, с той стороны долбанули чем-то увесистым. Артур разрезал пополам троих, получил стрелу в плечо, разрезал еще двоих, получил болезненный укол шипом в спину. Луламба позади махнул топором, кисть падальщика с иглой так и осталась болтаться у Артура под лопаткой.

Ван в прыжке снес голову мужику, целившему в Артура из дробовика. Китаец летал с неимоверной скоростью, вокруг него образовалось свободное пространство, в которое зеленые боялись вступить.

Артур чересчур увлекся, в пиле закончился бензин. Падальщики мгновенно осмелели, ринулись в бой, сбоку с сопением подползали сразу два крота. Передвигались они неспешно, но контакт с их лапами не сулил ничего хорошего. Артур орудовал затихшей пилой, как дубиной. Когда пила сломалась, он поймал падальщика, свернул ему шею, перехватил за ноги и стал пробиваться к дрезине. Правое плечо буквально отнималось под весом стальной двери. В ней откуда-то возникли три пробоины – выходит, генетики не брезговали огнестрельным оружием.

И вдруг враги отхлынули. Загремели пулеметные очереди. Это сам Юкихару шел на помощь. Он ревел, как раненый тигр, поливал вокруг себя свинцом и по щиколотку тонул в крови. Зеленые залегли как по команде, только уцелевшие обезьяны и кроты продолжали бой.

Луламба, серый от боли, свалился. Распухшая нога его больше не держала. Артур тоже чувствовал, как в плече расползается противное онемение. Он в три прыжка достиг тоннеля, спрыгнул на рельсы, дверью, как щитом, смел троих низкорослых зеленых. Ван кинулся следом, спешно освободил от лямок красных огнеметчиков. Один ранец китаец напялил на себя, два кинул Артуру, подсоединил шланги к цистерне.

Не дожидаясь заполнения емкости, Артур схватил раструбы, дернул собачки. В горелках послушно заплясали голубые языки пламени.

– Ну, держись, сволочи!

Первым наперерез вылез крот и получил огненный фонтан прямо в морду. Кузнец не стал отвлекаться на мелкие группы зеленых, он снова пер напролом, на соединение с мутантами Юкихару. Главарь Красного Токио был ранен трижды, он качался, но не бросал оружие. За его спиной ученые продолжали свое дело. Воспользовавшись передышкой, они «оживили» еще четверых крупных обезьян. Последний экземпляр гориллы стоил четверых обычных. Это был монстр, когда-то созданный для серьезных дорожных работ. На загривке у него крепились цепные плуги для вспашки асфальта, отбойники и вибрационные молоты. Шестиногий корпус заканчивался широким чугунным катком. Сейчас этот каток уверенно утюжил отряды зеленых.

– Эй, щитом прикройте! Прикройте меня, придурки!

Вряд ли кто-то понимал русский, но красные сообразили, приволокли сразу два щита. Вокруг Артура, как вокруг тяжелого крейсера, собралась небольшая флотилия мелких торпедных катеров и кораблей сопровождения. Кто-то тащил канистры с бензином, кто-то держал дверь, кто-то швырял вперед осветительные шашки…

Артур проутюжил зеленую массу вдоль и поперек и добился, чего хотел – зеленые стали медленно отступать в глубину станции. Артур упустил момент, когда все расплылось перед глазами, оскаленные рожи поплыли, а ручки огнеметов стали невероятно тяжелыми. Он уже не видел, как в подвал ворвалась подмога – влетели густой стаей крылатые лучники Юкихару и выпустили по врагу тучу стрел с ядовитыми наконечниками. Он не чувствовал, как его толпой бережно уложили на волокуши и потащили наверх, в покои хозяина, и как навстречу прошагал первый ремонтный отряд с бетономешалками…

– Ты, русский, хорошо. Его превосходительство дарит тебе свободу.

Глаза открылись с большим трудом. Ныли все мышцы, тело сотрясалось в жуткой лихорадке. Артур очутился в покоях Юкихару, на одном из верхних этажей заводоуправления. Горячий ветер заносил в окна пепел, на небе полыхало зарево. Два старичка и старушка колдовали над ранами, вставляли Артуру в кожу иглы и мазали кожу чем-то жгучим. На жаровне раскаляли ножи.

– Не мешай, не мешай! – велел толмач. – Надо выгнать яд, иначе умрешь.

– Мы… победили?

Переводчик охотно рассказал. Семь обезьян было растерзано, еще пять – серьезно повреждены. Разбиты две дизельные электростанции, а чинить их умеют только механики желтых. В живой силе Юкихару потерял человек сорок убитыми и вдвое меньше ранеными. И троих подготовленных «всадников», мальчишек, управляющих киборгами.

Кроты в общей сложности проделали не меньше двух десятков дыр. Они погибли все, копатели всегда погибают. Падальщики целились к яслям, где красные воспитывали маленьких всадников, но благодаря Кузнецу их атака захлебнулась. Некоторые прорвались на красную территорию в других точках, но там тоже были встречены бдительной стражей. Красные вовремя объединились с желтыми, сообща оттеснили падальщиков к границам Хигаши-парка, их поддержали Смотрители тишины из большого правительственного бункера. Уцелевших десантников повязали, к вечеру устроят показательную казнь. Уже вовсю ведется ремонт.

– А корни? Корни – это что такое? – вспомнил Артур. И заскрипел зубами.

Старикашки принялись извлекать иглы из спины. Боевая левая рука потеряла чувствительность, стала как полено. Старички-лекари через толмача радостно передали, что пациент давно должен был умереть. Раз не умер до сих пор, – скорее всего, чувствительность вернется. А не умер, скорее всего, потому, что выдержало второе сердце.

– Корни? – не сразу понял толмач. А когда вспомнил русское слово, махнул слугам, те отодвинули щит с оконного проема. – Это бешеные леса. Падальщики всегда пускают впереди деревья.

Артур невольно задержал дыхание. Перспектива битвы завораживала. За западной стеной комбината все утопало в огне. За ночь вплотную к высоким заборам Юкихару выросла густая, неприветливая чащоба. Теперь лес пылал. Его беспощадно выжигали из огнеметов, со стен скидывали бочки с горючей смесью, внизу суетились отряды факельщиков.

Лес сопротивлялся, как… как связанное животное. Артуру показалось – сквозь треск и вой пламени доносятся жалобные стоны. А потом Артур увидел, что произошло с мертвыми городскими кварталами. Джунгли редели, с треском падали сотни мощных стволов, однако за гудящим огненным валом зданий больше не существовало, кусок города словно расплавился. Рабочие обезьяны безжалостно вгрызались в подлесок, в серой горячей золе образовались широкие просеки… но место асфальта заняла тлеющая трава.

– Ты хочешь сказать, что падальщики выращивают лес за одну ночь?

– Императрица крыс обладает большим могуществом, – уважительно подтвердил толмач. – Говорят, в других провинциях Японии живут другие падальщики, ее сестры и братья, они тоже засевают бешеные леса. Они разводят крыс, кротов, палочников… и многих других. Они хотят, чтобы городов не стало.

– Почему бы твоему хозяину не выжечь ее лес до конца? Я смотрю, у вас неплохо получается!

– Нельзя. Если падальщиков прогнать, на Токио будут нападать сегуны императора. Они ненавидят нас.

– Постой-ка… – Артур стиснув зубы, переждал боль в спине. – Их нельзя прогнать, но они нападают на вас?!

– Мы тоже нападаем, – засмеялся инвалид. – Мы снова строим дома, а желтые приводят свои машины. Там, где желтые ставят машины, лес не может расти. Тогда императрица сердится.