Помоги проекту - поделись книгой:
И в самом деле, вряд ли женщина стала бы вылезать через окно — во дворе песочница, там играют дети, сидят бабушки.
— Ну ладно, — говорит Коля, — взглянем ещё наверху…
Он первым идёт по лестнице наверх. Фима за ним.
Наверху тоже пусто… Кажется, что никого здесь и не было.
— Хватит, — говорит Коля. — Я пошёл, мне ещё кефиру купить надо. Ложная тревога.
Он идёт к лестнице.
Камера фиксируется на Фиме.
— Погоди! — говорит он задумчиво. — Но ведь она была! — И сам не замечает, как уже раскрыл книжку и читает.
Коля спустился с лестницы, хочет позвать Фиму, но тут видит, что–то светлое лежит на полу. Теннисный мяч. Он поднимает его. Мяч лежит у полузаваленной лестницы вниз — три или четыре ступеньки — в подвал. Ящики, тряпьё. Дверь. Коля на всякий случай доходит до этой двери, толкает её, и она беззвучно, как во сне, раскрывается. Внутри куда темнее. Но Коле как–то неловко останавливаться. Он уже в подвале. И спускается всё ниже. И тут ему становится страшно. Он смотрит на светлую щель — дверь наверх. Он слушает. Какой–то шорох. Коля сжимается. А это, оказывается, пробежала по полу мышь.
Свет скудно проникает сюда сквозь окошко под самым потолком подвала. Тут тоже хлам.
Но ясно, что женщине здесь бы не спрятаться.
Тут взгляд Коли падает на старый дубовый, покосившийся шкаф. Почему он попал в подвал? Дверцы шкафа закрыты.
Убедившись, что в подвале пусто, Коля решается: oн подходит к шкафу. Осторожно приоткрывает дверцу. И там, буквально в трёх сантиметрах от дверцы, обнаруживается кирпичная стена. В этом есть неправильность.
Коля провёл по ней ладонью, потом постучал костяшками пальцев. Ничего не случилось.
Он уже собирается уйти, отворачивается, как сзади раздаётся шуршание. Он быстро оборачивается. И видит в щель полуоткрытой дверцы шкафа, как каменная стена поехала в сторону. И за ней небольшое, светлое, очень ярко освещённое помещение. И видно, что там никого нет.
А наверху Фима, подойдя к забитому окну, чтобы больше было света, продолжает с увлечением читать книжку.
Коля удивлён, он снова входит в шкаф. И оказывается в небольшой камере, резко дисгармонирующей с пустым домом и пыльным подвалом. Коля осматривается.
В камере пульт, приборы.
Коля видит на пульте переключатель. По одну сторону написано «Вкл», по другую «Выкл». Переключатель стоит в нейтральном положении.
— Эй, — кричит Коля. — Фимка! Посмотри, что здесь!
Коля делает шаг к дверце шкафа, хочет пойти за Фимой. Потом передумывает. Ставит на пол авоську с бутылками. Рука сама тянется к переключателю.
— Попробуем разок и пойдём, — говорит он сам себе.
Переключатель легко отходит к слову «Вкл».
И сразу раздаётся жужжание. Стрелки приборов на панели вздрагивают и ползут по циферблатам. Загораются новые лампочки над пультом.
Сзади раздаётся шорох. Коля быстро оборачивается и видит, как кирпичная стенка медленно закрывает выход.
Это Колю пугает. Он схватил авоську с бутылками, метнулся к двери, попытался остановить её, но поздно. Он замурован. Он стучит в стенку, но звука почти нет. Только звякнули бутылки в авоське. Тогда он соображает: надо выключить прибор. Он тянет руку к пульту и переводит переключатель к слову «Выкл».
И сразу замолкает жужжание, гаснут лампочки, успокаиваются стрелки приборов.
И кирпичная стенка послушно отползает в сторону. Коля с облегчением переводит дух.
Теперь можно уходить, но страсть к приключениям оказывается сильнее. Коля снова включает приборы и теперь уже спокойно смотрит, как закрывается кирпичная стенка. Он смотрит на приборы. И видит, что над пультом загораются экранчики. На одном надпись «Исходная станция». На втором — «Конечная станция». А под ними ряд кнопок, которые Коля раньше не заметил. Под одной, большой, с пол–ладони, надпись «Пуск».
Коля нажимает на кнопку «Пуск». Но ничего не происходит. Он несколько раз жмёт на кнопку. Даже бьёт по ней кулаком.
— Конечно, — бормочет он скептически. — Всё поломано.
Задумывается. Что бы ещё сделать.
— Исходная станция… это мы. Конечная станция… наверное, Малаховка. Или даже Кива…
Он нажимает на кнопку «Конечная станция».
Жужжание тут же усиливается. Кабина озаряется разноцветными отблесками, кирпичная стена заволакивается туманом. Пульт начинает мелко дрожать. Коля тянет руку, чтобы отключить кнопку, но тут над его головой начинает вспыхивать и гаснуть, всё ярче и быстрей, под звук сирены, надпись «Внимание! Внимание!».
Потом вспыхивает другая: «Проверьте, стоите ли вы в круге?» «Стоите ли вы в круге?».
Коля смотрит вниз и обнаруживает, что стоит на чёрном ребристом коврике, очерченном белой линией.
— Да! — кричит он, стараясь перекрыть звук сирены и жужжание. — Стою в круге! Что дальше?!
«Не двигаться!» — загорается другая надпись. «Держитесь за поручень!»
И тут же из стены на уровне его подбородка выскакивает металлический поручень. Коля послушно хватается за поручень, стараясь не уронить авоську с пустыми бутылками. Он подавлен и испуган.
«Закройте глаза. Дышите глубоко».
Коля закрывает глаза.
Кабина погружается во мрак. Только сноп света сверху освещает маленькую фигурку Коли, вцепившегося в поручень. И в этом свете Коля становится как бы цветным силуэтом, который начинает странно пульсировать, меняясь в цвете.
Гаснет свет. Теперь цветная фигурка Коли рисуется на тёмном фоне. Вдруг в разных направлениях начинается «дождь» из ярких светящихся волнистых линий.
И в тех местах, где они касаются Колиного силуэта, он вспыхивает, теряя свою материальность.
То же самое происходит с Колиным лицом. И с авоськой, где позванивают жалобно бутылки.
Наконец вся фигурка, атакованная «дождём», как бы сжимается, пульсируя, меняется в цвете и, совсем уж сжавшись, вдруг взрывается жёлтым цветом во весь экран. Затем жёлтое сужается до точки…
Вспыхивает свет.
Сколько это продолжалось — непонятно. Может, минуту, может, три часа. Когда всё закончилось, Коля ещё некоторое время стоит зажмурившись, вцепившись в поручень. Потом медленно открывает глаза.
Та же кабина, те же приборы. Тихое жужжание. Горит надпись «Конечная станция».
Коля глядит на часы. Потом хватается за авоську с кефирными бутылками. Бутылки целы.
Загорается надпись: «Переброска завершена».
Переключатель, сам щёлкнув, переходит в нейтральное положение между «Вкл» и «Выкл».
Сзади раздаётся шуршание. Кирпичная стена медленно отходит в сторону.
Коля перехватывает получше сумку с бутылками и, толкнув дверь шкафа, кричит:
— Фимка, здесь устройство…
И тут голос его обрывается. Потому что он стоит не в подвале, а в просторном помещении, ровно и хорошо освещённом, и когда он ступает на блестящий голубой пол, то сразу оборачивается, ещё не веря тому, что произошло. Но сзади не дверцы шкафа, а матовая дверь. Белая, без филёнок, заподлицо со стеной. И над ней надпись:
«Временная кабина № 3».
«Только для сотрудников исторической секции».
А в выселенном доме, наверху, Фима закладывает пальцем страницу в книге и кричит:
— Коль, пошли, что ли?
Никакого ответа.
— Коль!
Он выходит на лестничную площадку.
Дом тих. Только снаружи доносятся голоса ребятишек, которые играют в песочнице.
— За кефиром, за кефиром! — с презрением говорит Фима. — Ни на кого нельзя положиться.
Коля пробует дверь. Она послушно отъезжает в сторону. Он успокаивается. Снова смотрит на часы. Можно ещё несколько минут потратить, поглядеть, куда он попал.
Зал велик, никого в нём нет.
Коля осторожно, на цыпочках, пересекает зал, заглядывает в полуоткрытую дверь. Слышит голоса. Прячется. Голоса приближаются.
Женский голос произносит:
— Закончишь уборку, не забудь обесточить центральный пульт.
— Сделаем, — отвечает ленивый мужской голос.
— Ты чем недоволен, Вертер?
— А вы где будете? На космодром поедете?
— Почему это тебя интересует?
— Просто так, а вдруг кто звонить будет?
— Сегодня воскресенье…
Голоса удаляются по коридору.
Коля осторожно выходит наружу. Коридор пуст. Быстро добегает до поворота коридора, заглядывает за него.
Огромное окно во всю стену. За окном город.
Коля смотрит на город. Узнаёт и не узнаёт его.
Вроде бы это Москва. За деревьями и домами он видит верхушки Кремлёвских башен и шпиль высотного дома на Котельнической. Но, пожалуй, это всё, что можно узнать. Иные дома не только незнакомы — их рисунок, стиль немыслимы.
— Это что же такое? — тихо спрашивает Коля сам себя.
— Наблюдаете? — раздаётся голос сзади.
Коля резко оборачивается и видит, как к нему бесшумно движется робот. Робот человекоподобен, но с человеком его не спутаешь. Круглая металлическая голова поблёскивает под лучом солнца, проникающего сквозь стекло, круглые глаза чуть светятся, но остаются неподвижными, вместо рта — решётка, из которой исходит голос.
— Не будем пугаться, — говорит робот отступающему назад в испуге Коле. — Я не страшен.
— А я и не боюсь, — успокаивает себя Коля. — Чего мне бояться?
— Попрошу! — робот подталкивает Колю в соседнюю комнату.
Посреди неё вертикальная панель в два метра высотой, из которой выходят металлические захваты.
— За что? — возмущён и испуган Коля. — Я ничего не сделал. Я за кефиром пошёл.
— Молчать, инвентаризуемый! — говорит робот, включая рычажки на пульте.
Начинают мигать лампы. Металлические захваты, как руки, обхватывают Колю, прижимая намертво к панели.
А на экранах над пультом, где стоит робот, начинают бежать цифры. Вспыхивают вспышки фотокамер, и на других экранах появляются фотографии Коли — в фас, в профиль, даже сзади, отдельно сумка с бутылками для кефира, отдельно [бутылки]…
Притом вся эта установка устрашающе гудит, щёлкает, робот зловеще колдует над пультом.
Коля пытается освободиться, но на его физиономии видна безнадёжность и отчаяние.
— Так что, вы всех так встречаете?
— Только неопознанные объекты. — Робот увлечён.
— Я же опознанный! Меня Колей зовут! Я в шестом классе «Б» учусь!
— Не отвлекай.
Инвентаризация довольно подробный процесс, поэтому описывать всё не будем. На экранах мы увидим и сведения о химическом составе Коли, увидим сравнительный антропологический анализ, увидим сравнительный анализ кефирных бутылок и, наконец, на экране увидим выходные данные:
Поделиться книгой: