Ровно в полдень

Эсси, как всегда по вечерам, вязала крючком.

— Получила заказ на наряд для крещения, — сказала она, с улыбкой взглянув на дочь.

Подойдя поближе, Фиби опустилась в маленькое уютное кресло, похожее на то, в каком сидела ее мать.

— Получается очень красиво.

— Мне это нравится. Приносит удовлетворение. Я знаю, выгода от моей работы небольшая…

— Это неважно. Людям твои вещи прослужат долгие годы, и они всегда будут носить их с радостью. Мама, Карли спрашивала у меня про Роя.

— Правда? — Пальцы Эсси замерли. — Она переживает?

— Нет, ни капельки. Ей хотелось знать, не скучаю ли я по нему. Я сказала ей как есть — не скучаю. Надеюсь, я поступила правильно.

— Думаю, да, — Эсси смотрела на дочь с некоторой грустью. — Нам с тобой не очень-то везет с мужчинами, правда, детка?

— Что да, то да, — Фиби перевела взгляд на потолок, радовавший глаз старинной лепниной. — Все думаю, не отменить ли мне завтрашнюю встречу.

— Это еще почему?

— Нам ведь и так хорошо, правда? Карли счастлива. У тебя есть занятие по душе, у меня тоже. Да и Ава, кажется, всем довольна. Мне бы только хотелось, чтобы они с Дейвом перестали делать вид, будто равнодушны друг к другу, тем более что оба они теперь одиноки. Так стоит ли что-нибудь менять, соглашаясь на встречу с мужчиной, которого я совсем не знаю? Зачем мне это?

— Затем, что ты — привлекательная молодая женщина, у которой вся жизнь впереди. Когда-нибудь тебе надо будет покинуть наш курятник. Понимаю, что в моих устах это звучит довольно странно, и все же это так. — Руки Эсси задвигались с прежней быстротой. — Меньше всего я хочу, чтобы ты закисала в этом доме, лишая себя всех радостей жизни. Поэтому завтра ты отправишься на встречу со своим новым знакомым. Это приказ.

Фиби смотрела на мать в некотором удивлении.

— Ты хочешь сказать, мне следует подчиниться?

— Именно так. В конце концов, я — твоя мать. Считай, что это моя привилегия.

— Что ж, не возражаю. — Фиби направилась к выходу, но у самой двери оглянулась: — Мама, в эти выходные никаких покупок для Карли по Интернету.

— Вот как? — в голосе Эсси прозвучало явное разочарование.

— Считай, что это моя привилегия, — в тон ей ответила Фиби, после чего отправилась к себе в комнату.

3

Фиби заняла свое место во главе стола. На занятия ходило двадцать пять полицейских, так что взору ее предстало разнообразие форменных рубашек и штатских костюмов.

Фиби знала, что многие из тех, кто сидел сейчас перед ней, пришли сюда без особой охоты.

— Сегодня мы поговорим о тактической роли полицейского в кризисных условиях и ситуациях, связанных с захватом заложников. Но для начала я хотела бы знать, есть ли у кого-нибудь вопросы по теме вчерашнего занятия?

Вверх тут же взметнулась чья-то рука. Фиби с трудом подавила в себе раздражение. Офицер Арнольд Микс, коп в третьем поколении. Агрессивный и нетерпимый к чужому мнению, выставлявший себя к тому же этаким мачо.

— Офицер Микс?

— Да, мэм. — Его улыбка начиналась обычно с ухмылки и ею же, как правило, завершалась. — Я знаю, вы разговаривали недавно с типом, который собирался прыгнуть с крыши. Это было в День святого Патрика.

— Все правильно.

— Так вот, мэм; меня интересуют некоторые детали — с учетом того, что мы ходим к вам на занятия. Судя по всему, во время этого инцидента вы нарушили некоторые правила, которых должны придерживаться специалисты по кризисным ситуациям. Возможно, все дело в том, что вы проходили обучение в ФБР и на вас обычные нормы не распространяются. Это так или я ошибаюсь?

Фиби знала, что ее сотрудничество с ФБР всегда будет раздражать кое-кого из полицейских. Что ж, им придется к этому привыкнуть.

— Какие же правила я нарушила, офицер Микс?

— Да вот, мэм…

— Обращайтесь ко мне по званию, офицер, — так же, как это делаю я.

На лице Микса проступила гримаса раздражения.

— Этот тип был вооружен, однако вы беседовали с ним лицом к лицу, без прикрытия.

— Все правильно. Верно также и то, что полицейский должен по мере сил избегать непосредственного общения с вооруженным субъектом. В то же время бывают ситуации, когда подобное поведение представляется оптимальным. Эти моменты мы будем отрабатывать во второй части нашего курса, когда займемся изучением всех тонкостей кризисной ситуации.

— Но почему…

— Теперь о том, что касается упомянутой вами ситуации. По моему мнению, обстоятельства в тот день сложились так, что имело смысл побеседовать с человеком напрямую. Кстати говоря, большинство тех, кто грозит покончить с собой, куда лучше реагируют именно на такое общение. Этот человек никогда прежде не привлекался за насилие, он ни разу не пустил в ход револьвер. В такой ситуации я, как посредник, должна была оценить, насколько удачной или неудачной может быть наша встреча лицом к лицу. На мой взгляд, возможные преимущества во много раз перевешивали потенциальные неприятности. А теперь, коль скоро мы уже затрагивали на прошлом занятии другие аспекты такого общения…

— Мэм… лейтенант, — пауза между словами оказалась достаточно длинной для того, чтобы Фиби смогла понять: оговорка была намеренной. — А то, что вы принесли этому типу алкоголь, это тоже правильно?

«Готова поспорить, твое мужское достоинство не отличается большими размерами», — подумала Фиби, но вслух произнесла:

— Я действительно принесла этому парню пиво, по его просьбе. Это не запрещено, хотя и не поощряется. Решение целиком и полностью зависит от того, кто ведет переговоры, — от его здравого смысла и способности правильно оценить ситуацию.

— Ну да, напоить его как следует, чтобы он брякнулся с крыши.

В ответ на замечание Арни раздались тихие смешки. Фиби слегка наклонила голову, и смех тут же стих.

— Если вы вдруг решите спрыгнуть с крыши, офицер, я учту вашу способность напиваться одной бутылкой пива и принесу взамен стаканчик кока-колы.

Раздался дружный хохот. Заметив, что лицо Арни побагровело от гнева, Фиби спокойно продолжила:

— Я уже не раз повторяла вам, что специалист по кризисным ситуациям должен отличаться внутренней гибкостью. Он обязан учитывать существующие правила, но самые важные решения ему придется принимать самостоятельно.

— Но вы же не станете отрицать, что это очень рискованно — снабжать такого типа наркотиками и алкоголем?

— Все так. Но в данном случае риск был не слишком велик. Парень не требовал у нас спиртное. Он просто вежливо спросил, не могли бы мы принести ему бутылку пива. Получив желаемое, он смог наконец взять себя в руки и успокоиться. В обмен на пиво он пообещал не использовать свой револьвер, что позволило мне подняться на крышу и побеседовать с ним напрямую. Я еще не закончила, — бросила она Арни, с губ которого уже готов был сорваться очередной вопрос.

После секундной паузы Фиби произнесла прежним, холодным и невозмутимым тоном:

— Все ваши силы должны быть направлены на то, чтобы сберечь жизнь человеку, попавшему в беду. Все — слышите меня? — все остальное в данном случае второстепенно. Вот почему во время этих — именно этих — переговоров я решила принести парню одну-единственную бутылку пива. Я посчитала, что так мне будет проще убедить его спуститься вниз. И коль скоро парень этот остался невредим, ни разу не пустил в ход револьвер и сам отдал его мне, значит, мое решение было верным.

— Вы также привлекли к переговорам постороннего человека.

Глядя Арни прямо в глаза, Фиби улыбнулась сладчайшей из своих улыбок:

— Я вижу, офицер, вам никак не дает покоя этот конкретный случай и мой метод ведения переговоров. Возможно, вы сочли бы более приемлемым, если бы парень просто спрыгнул вниз?

— Если учесть, что сидел он на уровне третьего этажа, все, что ему грозило, — пара сломанных ребер. Разве что перед этим он не застрелился бы сам и не пристрелил вас.

— Интересная у вас логика. Вам, значит, кажется, что не стоило обращать внимания на его намерение покончить с собой потому только, что ни о каких серьезных последствиях, на ваш взгляд, не могло быть и речи.

Словно бы невзначай, она подняла руку и поправила выбившуюся из прически прядь волос. Затем продолжила все тем же будничным тоном:

— Знавала я одного полицейского, который мыслил схожим образом. В его случае, кстати, речь тоже шла о человеке, намеревавшемся прыгнуть с крыши собственного дома. Человек этот находился в каких-нибудь двенадцати футах от земли, и оружия у него не было. С точки зрения моего знакомого, это была всего лишь досадная случайность, отвлекавшая его от куда более серьезных дел. И он не замедлил донести эту мысль до потенциального самоубийцы. Парень прыгнул головой вниз и разбил-таки свой череп о мостовую. Кто-нибудь знает, почему эта досадная случайность закончилась реальным трупом?

— Ваш знакомый спровоцировал этот прыжок, — отозвался один из полицейских.

— Все правильно. Дело в том, что он напрочь забыл главный принцип своей работы: человеческая жизнь — превыше всего. Если у вас есть еще какие-то вопросы относительно моего случая, передайте их мне в письменном виде. Пока же продолжим нашу работу.

— Но мне бы хотелось знать…

— Офицер, — Фиби чувствовала, что еще немного, и она вспылит, — по-моему, вы заблуждаетесь относительно того, кто из нас ведет этот курс. Так вот, этим занимаюсь я. К тому же вы, кажется, забыли, что я старше вас по званию.

— Лично мне, мэм, представляется, что вы просто не хотите обсуждать те спорные решения, которые принимали во время последнего инцидента.

— Так вот, парень, лично мне представляется, что все дело в твоем нежелании принять «нет» в качестве ответа — особенно от женщины, которая превосходит тебя по званию. Я уже не говорю о привычке спорить и неспособности объективно оценить положение дел. Скажем прямо, не лучшие качества для специалиста по кризисным ситуациям. Об этом я и намерена доложить вашему капитану. Надеюсь, он избавит нас от необходимости терпеть друг друга. А теперь я хочу, чтобы вы закрыли рот и начали слушать. Это приказ, офицер Микс. Если вы решите проигнорировать его, я напишу на вас докладную, где будет сказано о вашем нежелании следовать офицерской субординации. Все ясно?

Лицо Микса побагровело от ярости, во взгляде его читался неприкрытый гнев. Тем не менее он лишь мрачно кивнул.

— Прекрасно. Итак, сегодня мы обсуждаем работу в группе и тактические действия в кризисной ситуации.

Как только занятие закончилось, Фиби сразу же направилась в туалет. Она не стала биться головой о стену, хотя поначалу помышляла именно об этом. Вместо этого она подошла к зеркалу, крепко ухватилась за раковину и, глядя на свое отражение, отчетливо произнесла:

— У Арнольда Микса крохотный член размером с детскую морковку. А его наглое, оскорбительное, подростковое поведение — всего лишь неудачная попытка взять реванш за столь явную насмешку природы.

С облегчением кивнув, Фиби расправила плечи. И тут же вздрогнула, услышав шум спускаемой воды. Как глупо было с ее стороны беседовать с зеркалом, не проверив вначале, есть ли кто-нибудь еще в туалете!

Фиби была знакома с женщиной, вышедшей из кабинки, вот только легче ей от этого не стало. Детектив Лиз Альберта, энергичная, целеустремленная брюнетка, была хорошим полицейским. Специализировалась она на преступлениях, связанных с сексуальным насилием.

— Лейтенант.

— Детектив.

Лиз открыла воду, покрутила головой, словно бы изучая собственное отражение.

— Арни Микс — настоящий ублюдок, — как бы между прочим заметила она.

— Ох, — вырвалось у Фиби, — ну да…

— В комнате отдыха он постоянно забавляет всех сальными шуточками. Я не меньше других ценю хороший юмор и понимаю, что мужчины в любом случае остаются мужчинами, ну и все такое. Но кое-что мне решительно не нравится, и я не замедлила донести это до Микса, когда он заявил мне, что большинство обвинений в насилии не выдерживает никакой критики. При этом он не нашел ничего лучшего, как пересказать мне затасканный анекдот на тему того, что женщина с поднятой юбкой бегает быстрее, чем мужчина со спущенными штанами.

— Этот ублюдок так и заявил?

— Ну да. А я в ответ написала на него жалобу. Так что теперь он не слишком-то меня жалует. — Лиз провела рукой по своим коротким темным волосам. — Я тоже не выношу этого типа — с головы и до кончика его крохотного члена.

Вытирая руки бумажной салфеткой, Лиз с милой улыбкой взглянула на Фиби:

— Лейтенант.

— Детектив, — улыбнулась в ответ Фиби, наблюдая, как Лиз выбрасывает салфетку и неторопливо скрывается за дверью.

Хоть ей это и не нравилось, но пришлось идти к Дейву. Фиби надо было подняться на этаж, и она, по своей привычке, не стала ждать лифт. Открывая дверь, ведущую с лестницы в коридор, Фиби увидела, что Дейв как раз выходит из своего кабинета.

— Вы уже уходите?

— Да, у меня назначена встреча. Проблемы?

— Что-то вроде того. Я зайду позже.

Дейв взглянул на часы.

— Могу уделить тебе две минуты.

Сделав пригласительный жест рукой, он шагнул назад в кабинет. И не сказал ни слова, когда Фиби плотно закрыла за собой дверь.

Глядя на Дейва, Фиби подумала о том, что он почти не изменился с их первой встречи. Лишь на висках появилась легкая седина да возле глаз лучиками заструились морщинки — те, что у мужчин считаются признаком характера, а у женщин — возраста. Но сами глаза оставались все такими же ясными и голубыми, наполненными, по мнению Фиби, спокойной мудростью.

— Мне не очень-то хотелось обращаться к вам — хотя бы потому, что это означает мое поражение. И все же я прошу вас освободить офицера Арнольда Микса от посещения моих занятий.

— Почему?

— Я просто не могу его ничему научить. Боюсь даже, что после моих занятий он будет с предубеждением относиться к тем правилам, которым нужно следовать в кризисных ситуациях.

Дейв присел на краешек стола. Для Фиби это стало знаком, что теперь в ее распоряжении куда больше двух минут.

— Он что, так глуп?

— Не то чтобы глуп… Я бы назвала его недалеким.

— Его отец работает в полиции. Тот еще сукин сын.

Фиби слегка расслабилась:

— Мне жаль слышать это, сэр.

— Я хочу, чтобы все офицеры закончили эти курсы. Позже ты сможешь высказать свое мнение о Миксе в отдельном докладе. Ну а пока, Фиби, он тоже должен пройти через это. Ты же знаешь, им в любом случае пригодится то, что они усвоят на твоих занятиях.

— Мне пришлось устроить ему головомойку прямо на семинаре.

— Заслуженно, я надеюсь?

— Вполне. Но теперь он еще больше настроен против меня… и это вряд ли добавит ему усердия.