Варвар

— Чибб, это ты? — спросил Крим.

— Варвар? Что-то случилось с дверью. Помоги мне.

— Ничего с ней не случилось. Я ее запер.

— Ты? Зачем?

— Ты никогда не попадешь на Кеш-Шлим, Чибб, — с расстановкой проговорил Крим. — Никогда. И сделал так я, Крим Шторр, Варвар.

— Ты с ума сошел. Открывай немедленно! Я буду звать на помощь! Помогите! — во весь голос заорал красавчик.

— Покричи, покричи. В этом крыле здания никого нет. Пока тебя найдут, лайнер улетит. И вакансию в Высшей Гильдии никто для тебя держать не станет!

— Помогите! — снова что есть мочи крикнул Чибб. — На помощь, кто-нибудь!

Никто не отзывался.

— Крим, ты еще здесь? — дрожащим голосом спросил красавчик. Наверное, впервые за время их знакомства он назвал Шторра по имени.

— Здесь, здесь.

— Открой, пожалуйста, а? Ну что тебе стоит? Я тебе десять кредитов дам — нам на дорогу выдали. И часы свои подарю. Хорошие, позолоченные. Открой, а?

— Нет, Чибб. Если и открою, то не раньше, чем лайнер улетит на Кеш-Шлим.

— Но ведь это же глупо! Чего ты добиваешься? Тебя выгонят из Интерната. Гильдии будут для тебя закрыты. Только подумай: все Гильдии! И все из-за какой-то дурацкой мальчишеской выходки. Ты же умный парень, Ва. Крим! Подумай! Пока не поздно!

— Мне нечего терять, спокойно проговорил Шторр. — Похоже, Гильдии и так закрыты для меня. Но теперь и для тебя! Прощай.

И с этими словами Крим вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Призывы и проклятия Чибба были здесь едва слышны.

В последний раз оглянувшись, Шторр медленно побрел к выходу. В одном Чибб прав: из Интерната его наверняка выгонят. Зря он заговорил с красавчиком — теперь уже не отвертишься. Ну и пусть! Зато и тому пришлось несладко… Жаль, так и не попрощался с Силли.

Времени до старта лайнера оставалось совсем немного. Эскалатором Крим поднялся в зал вылета: там было большое окно, выходившее на летное поле. Никто его не остановил, да у него и было наготове объяснение: воспитанник Интерната провожает своих товарищей. Чем не правда? Так, вот и окно. Отсюда все будет отлично видно.

Внезапно Крим замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Наставник Джифф! Старик стоял у входа в стеклянный коридор, ведущий к кораблям, рядом с двумя служителями космопорта. Ждет Чибба. Только бы не пошел его искать!

Юркнув за киоск справочного автомата, Крим впился взглядом в наставника. Сколько у того времени? Минут пять. Еще успел бы. Только не это!

Время шло. Чем больше нервничал Джифф, тем спокойнее становилось на душе у Крима. Несколько раз наставник словно порывался сделать шаг в сторону от летного поля, но неизменно оставался на месте. Джифф слишком боялся сам опоздать на лайнер. Для него это тоже был в своем роде шанс, и рисковать он не хотел. Кеш-Шлим, столица.

Время поджимало. И вот, наконец, махнув рукой, Джифф сказал что-то служителю и заковылял по коридору к лайнеру. Все. Все?

И тут мозг Крима словно прострелило. Места забронированы на сорок воспитанников. Столько же должно быть и билетов. А летит тридцать девять. Последний опаздывает. Ну, опаздывает, так опаздывает, это, в конце концов, его проблема. Но ведь может же и успеть? В последний момент?

Нет, это уже слишком. Нечего об этом и думать. Всякой наглости есть предел. Нельзя требовать от судьбы большего, чем та может дать.

А почему нельзя? Чем он рискует? Из Интерната теперь все равно выгонят. Ведь это шанс. Да еще какой!

Нет, но.

Какие могут быть «но»?! Вперед!

Выскочив из-за своего укрытия, Крим со всех ног бросился к служителям.

— Господа, помогите, пожалуйста! Я из Реданского Имперского подготовительного Интерната! Мы должны были на Кеш-Шлим лететь, а я немного отстал. Вот моя личная карточка.

— Ну ты даешь, парень, — усмехнулся один из служителей. — Борт на Кеш-Шлим вот-вот стартует. Где твой билет?

— В том то и дело! Билет у господина наставника! Нас сорок воспитанников летит и наставник. Господин наставник Джифф. Они все уже сели давно, а я. — несчастное выражение лица Криму искусственно делать не пришлось, голос его действительно дрожал от волнения. — Помогите!

— Как же я тебя без билета-то пущу… — возразил служитель. — А руководителя твоего уже, пожалуй, не выпустят обратно.

Но тут вмешался его товарищ.

— Вот, в списке действительно сорок воспитанников Интерната. А загрузилось тридцать девять. Слушай, а это, часом, не о тебе сейчас говорил пожилой господин? Седой такой, тут стоял.

— Это, наверное, господин наставник Джифф! — крикнул Крим. — Так пропустите меня, а? Не могу же я остаться, когда все улетят?

Служители переглянулись.

— Согласно инструкции. — начал было первый.

— Да ладно тебе, Сарр, не будь формалистом, — перебил его напарник. — Видишь же, мальчишка правду говорит. Ты беги, — обратился он к Криму. — Прямо по коридору. Мы передадим, чтобы они не закрывали люк.

— Спасибо!

По стеклянному коридору Крим стремглав бросился к лайнеру. Навстречу своей судьбе.

4

В амортизационном кресле перегрузки почти не чувствовались. Пассажиры верхних палуб не ощущали их вообще, но подниматься туда Крим не рискнул, да и времени не было. Хотя формально — имел право: воспитанники летели вторым классом. Где-то там, наверху, в двухместной каюте, пустует и его койка. Точнее, не его. Чибба. Варвара Крима Шторра там не ждут.

Впрочем, его вполне устраивал и салон третьего класса. Огромный, больше, чем зал главного корпуса в Интернате, весь заставленный пассажирскими креслами, которые, стоило нажать на маленькую кнопочку на подлокотнике, легко трансформировались в кровать, он как нельзя лучше соответствовал планам Крима — добраться до Кеш-Шлим, по возможности, не привлекая ничьего внимания. Кроме того — и это главное — кресла не имели номеров и не закреплялись за кем-то конкретно — не то, что каюты высших классов.

Между тем, лайнер покинул пределы звездной системы и начал разгон для прыжка через пространство. Перегрузки прекратились. Громадное табло под потолком на трех языках, из которых Крим знал только шлим — официальный язык Империи — сообщило, что пассажиры могут покинуть свои места. Здесь же была информация о скорости корабля, расстоянии до цели, времени пути — пять суток на разгон и пять на торможение, прыжок не в счет, он реального времени не займет. Полтора часа из этих десяти суток уже остались позади.

Крим поднял голову и осторожно огляделся по сторонам. Справа и слева пассажиры неуклюже выбирались из кресел. То тут, то там раздавались восторженные возгласы, перемежаемые глухим ворчанием на сложную систему пристяжных ремней. Подтянутые стюарды ловко сновали между рядами, помогая отстегнуться самым неловким и непонятливым.

Несколько человек прошли мимо Шторра по проходу. Машинально проводив их взглядом, Крим заметил в конце салона грандиозный круглый иллюминатор, перед которым на огороженном невысокой балюстрадой возвышении уже толпилось с два десятка пассажиров. Со всех сторон к ним подтягивались новые любопытные.

С минуту провозившись с пряжками ремней безопасности — прибегать к помощи стюарда он почему-то не решился — Крим, наконец, освободился от их тесных объятий и поспешил присоединиться к толпе. Однако иллюминатор, оказавшийся просто большим обзорным экраном, его разочаровал. Визор как визор, разве что очень большой. Картина звездного неба, открывавшаяся в нем, показалась Штору какой-то искусственной, нереальной. К тому же, изображение чуть заметно подрагивало.

Тем не менее, стараясь вести себя как все, Крим не преминул протиснуться к самому стеклу и, уткнувшись в него лбом, несколько секунд вглядывался в густо усыпанную бриллиантами звезд черноту неба. При помощи таблицы на стене он легко отыскал родное солнце Реды. Вид маленького белого шарика, едва ли не одного из многих, на мгновение заставил его сердце сжаться, словно от невосполнимой утраты. По спине пробежал холодок, глаза предательски заморгали.

Крим резко отпрянул от иллюминатора, только чудом не налетев на стоящих сзади пассажиров. Нет! Он не потерял, он приобрел! Он сделал это! Он летит на Кеш-Шлим! Не красавчик Чибб, а он, Крим Шторр, Варвар! Впрочем, нет, постойте, никакой не Варвар. Гражданин Великой Империи Крим ред кеш ан Шторр, к вашим услугам!

Отойдя от иллюминатора, Крим пристроился в углу смотровой площадки и, напустив на себя безразличный вид, стал прислушиваться к разговорам пассажиров. Вокруг болтали на банальные темы: о волшебной красоте космоса (и это — на экране визора-переростка!), о том, кто как переносит перегрузки, о том, как это здорово, что вот они так великолепно летят на таком великолепном лайнере с такой великолепной командой на такую более чем великолепную планету как Кеш-Шлим. Именно о Кеш-Шлим Крим и хотел бы услышать что-нибудь полезное, рассчитывая хоть как-то восполнить вопиющие пробелы в своих знаниях. Но, увы, извлечь что-нибудь стоящее ему так и не удалось. Очевидно, такие вопросы, как, например, правила приема в Высшие Гильдии, не входили в круг повседневных интересов его попутчиков.

Зато много говорили о различных происшествиях, случавшихся в дальнем космосе за последнее время — в основном, почему-то, как раз с лайнерами этого типа и чуть ли не на этой самой линии: неведомых вирусах, отправлявших в лазарет целые экипажи, отказах навигационного оборудования, вынуждавших капитана отправлять корабль за неисчислимую бесконечность миль от цивилизованных областей галактики, столкновениях, взрывах реакторов и прочих авариях. Нашлось немало свидетелей, своими ушами слышавших эти истории из уст непосредственных их участников — пассажиров, стюардов, механиков и даже одного помощника капитана. Крим с трудом представлял себе, как может что-то рассказать очевидец взрыва реактора, но, тем не менее, эти рассказы его заинтересовали. Он стал слушать внимательнее.

— А вот был еще такой случай — совсем недавно, — говорил своим собеседникам — двум богато одетым дамам и молодому человеку в форме высшего колледжа — полный лысоватый господин в дорогом костюме-тройке и больших роговых очках — тот самый знакомый невероятно живучего помощника капитана. — Это тоже он рассказал, при этом уверял, что за правду ручается погонами. Они в тот раз, как и мы, летели на Кеш-Шлим, но немного из другого сектора. Разгонялись для прыжка. Вдруг на третий день прямо у них перед носом выныривает какой-то корабль. Никто ничего еще и понять не успел, как тот маневрирует, мгновенно гасит скорость и идет на сближение.

— Как это — мгновенно? — перебил его собеседник. — Разве такое технически возможно?

— Для пассажирского лайнера — нет. А для грузовика, например, вполне. И еще для военных, боевых кораблей.

— Военных? — ахнула одна из дам.

— Да, дорогая Прылл, именно военных. Так вот, гасит он скорость и идет на сближение. Удивленный капитан запрашивает, в чем дело. Это ведь грубейшее нарушение правил полетов, тут и до столкновения недалеко. Вместо ответа — требование подготовить стыковочные узлы. После этого связь прерывается. Капитан видит, что что-то неладно, объявляет на лайнере тревогу. Задает маневр на уклонение — корабль не подчиняется.

— Как это — не подчиняется? — вновь не выдержал молодой человек. — Команда что, отказалась подчиняться приказу капитана?

— Команда тут ни при чем. Выяснилось, что вся автоматика лайнера внезапно отказала.

— Вся автоматика?!

— Да. В мгновение лайнер потерял управление. Даже внешние обзорные экраны в рубке — и те погасли. Разумеется, это не могло произойти случайно. Ну, тут-то капитан все и понял.

— А что, что он понял? — нетерпеливо спросила госпожа Прылл.

— Это был пиратский корабль.

— Пиратский?!

— Да, пиратский. Специальным лучом — у него есть какое-то мудреное название, точно не помню — он парализовал управление лайнера и теперь готовился к захвату. К стыковочным узлам пираты подвели свои абордажные мостики — гибкие переходники, вроде тех, что у нас в Империи используют на орбитальных станциях. Капитан послал к люкам вооруженных матросов.

— А пассажиры? — спросила вторая дама, хранившая до этого момента молчание. — Они ничего не знали?

— Им было приказано разойтись по своим каютам и занять амортизационные кресла. Капитан не хотел создавать панику и объявил, что будет дополнительное ускорение. Ну а тем временем пираты открыли снаружи люки и ворвались на корабль. Все они были в специальных военных скафандрах — вроде тех, что носят имперские патрульные — и легкое оружие, которым была вооружена команда лайнера, не причиняло им особого вреда. С защитниками же никто не церемонился. Короче говоря, скоро весь лайнер оказался захвачен. Капитан, радист, штурман и еще два офицера заперлись в рубке. У них были бластеры, и взять их было бы не так уж и просто. А бандиты тем временем грабили лайнер. Брали деньги, украшения, ценные вещи. Кто пытался сопротивляться — убивали на месте. Потом взломали трюмы, забрали оттуда груз — не знаю уж, что там было. Взяв все, что смогли унести, занялись непосредственно командой и пассажирами. Экипаж, как это принято, почти полностью состоял из кешлян — всех заперли в кают-компании. Принялись за пассажиров. Проверяли документы, отбирали кешлян, да и вообще жителей сектора Кеш — отправляли туда же. Затем велели всем остальным разойтись по своим каютам и не высовываться.

Рассказчик перевел дух.

— А что же кешляне? — с тревогой спросила госпожа Прылл. — Зачем эти бандиты их там заперли?

Мужчина в очках чуть замялся.

— В это невозможно поверить, — осторожно проговорил он. — Но лейтенант Фервв клялся, что все — чистая правда.

— Ну же! — настаивали собеседники.

— Всех их пираты расстреляли. Не пощадили никого: ни женщин, ни детей, ни стариков. А тела выбросили в открытый космос.

— Не может быть! — воскликнул молодой человек.

— Какой ужас! — выдохнула госпожа Прылл.

— Но зачем?! Зачем пиратам это бессмысленное убийство? — спросил молодой человек. — Одно дело — грабеж, это еще понятно — нажива, но истребить разом сотни ни в чем не повинных людей. Просто средневековое варварство!

— Мне продолжать? — спросил рассказчик, видя, какое впечатление произвело услышанное на его друзей.

— Да, любезный Юлл, — кивнула госпожа Прылл. — Этих бандитов потом, конечно, поймали?

— К сожалению, не знаю. Наверное, потом поймали. Но это еще не конец. Пираты вспомнили о капитане и его товарищах, запершихся в рубке. Они потребовали, чтобы те сдались, но капитан, разумеется, отказался. Тогда бандиты пригрозили, что взорвут лайнер вместе с оставшимися пассажирами.

— Мерзавцы, — прошептал молодой человек.

— Отважным астронавтам ничего не оставалось, как только подчиниться. Их разоружили. Четверо из пяти были кешлянами — их постигла участь соплеменников. Пятый — радист — был родом с какой-то окраинной планеты, и его отпустили.

— Непонятно, откуда такая ненависть к нам, кешлянам?.. — спросила госпожа Прылл, с виду сама — чистейшая кешлянка.

— Не знаю, — пожал плечами Юлл. — Разные слухи ходят. Нет, врать не буду — не знаю.

— А ваш друг? Ему-то как удалось уцелеть? — спросил молодой человек.

— В момент нападения он был свободен от вахты, отдыхал в своей каюте. Там его и захватили. Отец у него кешлянин, а мать — откуда-то из западного сектора, не помню название. Они долго жили где-то на периферии, там он родился, там выданы и документы. Вот так и выжил.

— Какой ужас! — повторила госпожа Прылл. — Ну да слава Императору, с нами ничего подобного случиться не может: этот район кишмя кишит патрулями, сюда никакие пираты не сунутся.

— Пусть только попробуют! — запальчиво воскликнул молодой человек.

— Что-то от твоих рассказов, Юлл, мне есть захотелось, — проговорила вторая дама. — Бывает же так: стоит понервничать — как сразу голод накатывает.

— Так за чем же дело стало? — спросил Юлл. Было заметно, что он очень доволен эффектом, который его рассказ произвел на слушателей, хотя и старается не подавать виду. — Пойдемте в ресторан. Говорят, здесь у них великолепная кухня!

— Отличная идея! — охотно подхватил молодой человек.

И в мгновение позабыв о кровожадных пиратах и их несчастных жертвах, все четверо направились к выходу из салона. Какое-то время Крим задумчиво смотрел им вслед, затем отвернулся.

5

Три просторных ресторанных зала — зеленый, называющийся почему-то Морским, Звездный — его бархатно-черный потолок был усеян яркими золотыми огоньками, действительно напоминавшими звездочки, и, разумеется, Императорский — с великолепным, во всю стену, портретом Его Величества в белом парадном мундире гвардии Кеш с бриллиантовым орденом Слуги Империи на груди — были рассчитаны на то, чтобы обслужить одновременно все население нижней палубы, но сейчас, не заполненные и на четверть, они показались Криму не слишком уютными. Однако особенно выбирать ему не приходилось: здесь он мог спокойно поужинать, не рискуя попасться на глаза своим интернатским знакомым: пассажиры, летящие высшими классами, сюда обычно не спускались.

С уверенным видом, отнюдь не соответствующим его истинным чувствам, Шторр вступил под медленно вращающийся небосвод Звездного зала. В ресторане царил лиловый полумрак. Осторожно лавируя между столиками, Крим направился в самый дальний угол, где остановился. Прежде чем сесть, он чуть заметно огляделся. В этой части зала он был один: большинство посетителей старались устроиться поближе к стене-экрану с видом открытого космоса. О лучшем нельзя было и мечтать.

Сев так, чтобы видеть большую часть зала, Шторр потянулся за листком меню, вставленным в прорезь подставки для салфеток. Какое-то время он добросовестно пытался вчитаться в его текст, но, так и не дойдя даже до середины, с сомнением поднял глаза к потолку. Названия большинства блюд ничего ему не говорили. Гурманом он никогда не был — так не все ли равно, что заказывать? Была бы еда сытной.

Вернувшись к меню, Крим принялся набирать на клавиатуре доставки заказ, стараясь поначалу выбирать все-таки более-менее знакомые названия. Но как аппетит приходит во время еды, так и Шторр с каждым новым введенным кодом все более увлекался. Салат из сыра? Разумеется. Печеные ливвы — кажется, это такие фрукты с Кеш-Улли. Или не с Кеш-Улли. И не фрукты. Впрочем, неважно: подадут — разберемся. Отварное мясо торрора под соусом — он таки не вспомнил, что собой представляет этот торрор и где он водится, но выбор определило слово «мясо». Компот из чего-то там совсем уж экзотического, и еще вот это, и вот это, и вот это интересно будет попробовать. Раз уж представилась такая возможность — почему же не попировать за счет Комиссии Гильдий?

Наконец, с трудом заставив себя остановиться, Шторр ввел в электронное чрево автоматического официанта последний заказ и, переведя взгляд на матовый серый купол, возвышающийся в самом центре столика, решительно вдавил большую красную кнопку у его основания. Секунду-другую ничего не происходило, затем по поверхности купола пробежала чуть заметная рябь, и вдруг, словно разорвавшись изнутри, он стремительно раскрылся в стороны, распавшись на восемь изогнутых лепестков. Инстинктивно Крим отдернул руку, а когда уже хотел было протянуть ее обратно, внезапно замер на полпути: внутри, там, где на круглой этажерке должны были находиться заказанные блюда — внутри ничего не было. Ниче-го.

С минуту простояв так под недоуменным взглядом Шторра, пластиковый цветок издал слабый писк и вновь сложился, образовав гладкий купол. Этот-то звук и привел Крима в себя. Ничего не понимая, он повернулся к клавиатуре. Что-то он сделал не так. Может быть, пожадничав, заказал слишком много блюд, перегрузив автомат доставки? Что ж, попробуем еще раз.

Введя на этот раз единственное блюдо — какой-то салат — Крим вторично вдавил красную кнопку. С готовностью отреагировав, купол вновь обратился причудливым цветком, но вновь с тем же результатом — внутри было пусто. Не на шутку уже встревожившись, Шторр попробовал заказать бифштекс — и опять неудачно. Нажать на кнопку в четвертый раз он не успел.

— Молодой человек!

Негромкий вежливый голос, раздавшийся за спиной, подобен был для Крима разящему раскату грома. На лбу у Шторра мгновенно выступил холодный пот. Медленно, словно желая как можно дольше оттянуть миг — миг чего? — он обернулся. Сзади стоял метрдотель.