Мятеж на окраине Галактики

— Что ж, ночь длинная, рассказывай.

Когда Торрей закончил отвечать на вопросы, рассвет уже окрасил верхушки сосен. После того как охотник замолчал, раненый несколько минут задумчиво морщил лоб, а потом сказал:

— Ну что ж, я не знаю, насколько это правда, но… я склонен вам поверить. Однако вы должны понимать, что, осквернив себя таким долгим общением с «дикими», вы уже не можете рассчитывать на то, что к вам будут относиться так же, как к остальным. Но… я готов предоставить вам кров и пищу. — Он бросил взгляд на медведя, которого уже успели оттащить от костра и освежевать. — Нам нужны хорошие охотники.

Торрей согласно наклонил голову, прежде чем осторожно спросить:

— Могу я узнать, как твое имя?

Это был разумный вопрос. Вряд ли простой охотник мог так уверенно предлагать им кров и пищу. Хотя если бы не год, проведенный в мире «диких», Торрей никогда бы не осмелился предположить, что в охотничьей ватаге окажется кто-нибудь из столпов куклоса. Раненый усмехнулся:

— Я Имнак-самец из куклоса «Фрай трайк эмен».

Торрей и Уимон изумились. Самец! И куклос так просто отпустил своего самца в ЗИМНИЙ охотничий поход! Но Имнак не дал им времени на изумление:

— Ну что уставились? Если я и обещал вам пищу, так только ту, что сумеете добыть сами. Так что живо за работу!

С того дня прошло уже почти семь месяцев…

Имнак-самец заглянул на кухню, как только Уимон там появился. Мальчишка уже успел схватить бадью с помоями и тащил ее к двери. Имнак посторонился и пропустил мальчика. Когда Уимон уже опрокидывал бадью над питательной ямой Барьера, из кухни послышался раздраженный голос Имнака, прерываемый визгливой руганью кухарки. Мальчик усмехнулся. В отличие от его родного куклоса Имнак-самец, судя по разговорам старших, играл здесь первую скрипку. Он подмял под себя Родителя и увлеченно поучал всех, как им лучше делать свое дело. Куклосу это на пользу не шло. Даже та охотничья экспедиция, во время которой они встретились, была вызвана тем, что осенью Имнак-самец в пику Асликану-родителю и кухарке уверил всех, что мяса на зиму вполне достаточно. Да и то, что мальчик с отцом получили здесь кров и пищу, было всего лишь следствием того, что у Имнака обострились отношения со старшиной охотников. И самцу пришло в голову, что ему бы не помешал свой собственный охотник. Именно поэтому Торрей с отцом до сих пор пребывали в куклосе на птичьих правах. Имнак пресекал всякие попытки сообщить в Енд об их прибытии и зарегистрировать их в качестве постоянных жителей куклоса. Но им приходилось терпеть. Если бы Имнак захотел их изгнать, ссориться с самцом из-за двух пришлых никто бы не стал. Хотя старшина охотников уже намекал Торрею, что был бы не прочь и дальше иметь такого охотника в своей команде. Четыре дня назад он выдержал долгую свару с Самцом, но отстоял свое решение взять Торрея в охотничью экспедицию. До сих пор Торрей выходил за Барьер, только сопровождая Имнака. Но в этот раз собирались идти на кабана, а среди охотников куклоса не было никого, кто хорошо знал бы повадки этого хитрого зверя. И если охота закончится успешно, их положение в куклосе серьезно упрочится. В общем, все еще могло сложиться хорошо. Надо только потерпеть.

К обеду стало ясно, что этот день явно не складывается. После утренней стычки с Имнаком кухарка гоняла всех почем зря. К тому же один из корней Барьера подкопался под основание котла, и это основание выбрало именно сегодняшний день, чтобы внезапно просесть, наклонив котел, который выплеснул на окружающих изрядную долю кипящего варева. Самому Уимону повезло. В этот момент он как раз волок очередную бадью с отходами к питательной яме. Но когда он, предвкушая, как сейчас поставит бадью на место и, ухватив миску с парой солидных кусков требухи, которые успел урвать, пока кухарка распекала кого-то в дальнем конце кухни, залезет в дальнюю кладовку и наконец-то набьет вопящее от голода брюхо, ввалился к кухню, там стоял такой шум и крики, что ему сразу стало ясно, что и эти его надежды окончательно пошли прахом. Пока Уимон ошарашено взирал на все происходящее, откуда-то вывернулся Имнак и засветил ему такую затрещину, что у мальчика круги пошли перед глазами.

— Ну что уставился, уродец?! — заорал он. — Живо за Оберегательницей!

Суматоха улеглась только к вечеру. Мальчугана шатало. За весь долгий день в рот не попало даже маковой росинки. Уимон отволок последнюю бадью, на подгибающихся ногах добрел до дальнего угла и рухнул на тряпки. Последней его мыслью было: «Надо потерпеть…»

Следующее утро началось опять с пинка. Накануне Уимон так и заснул в кухне, не найдя сил добрести до отведенного ему угла в общей пещере. Ярость Самца была вызвана тем, что он не сразу отыскал приблудного и тому удалось урвать лишние полчаса утреннего сна. Мальчуган спросонья взвыл и попытался вывернуться, но Имнак остановился, когда совсем запыхался.

— Это научит тебя не прятаться от меня по углам, уродец, — злобно прорычал он, переведя дух, — а теперь нечего рассиживаться — живо за работу.

День прошел сносно. В обед кухарка, видно пожалев парня, так заморившегося вчера, сама сунула ему в руку миску с отличными кусками требухи и, развернув за худенькие плечи, слегка подтолкнула в угол, в котором он провел ночь. Пока он ел, Имнак на кухне не появился. Так что к вечеру Уимон слегка повеселел. И до возвращения отца оставалось всего ничего. Он мог вернуться уже и завтра.

Следующее утро началось просто отлично. То ли Имнак проспал, то ли еще что помогло, но мальчуган успел проснуться до того, как обутая в крепкие мокасины из оленьей шкуры нога Самца обиходила его многострадальный бок. Уимон уже волок первую бадью с отходами к питательной яме Барьера, когда Имнак вышел во двор. Самец проводил его кислым взглядом, рявкнув:

— Шевели ходулями, уродец.

Сразу после завтрака в куклос прибыл посыльный, принеся весть из Енда, от самого Контролера. Имнак и Асликан-родитель подобострастно выслушали заморенного посланца, поднесли ему суму с барьерным корнем и кусками вареного мяса, а потом долго ругались друг с другом, то ли из-за этой вести, то ли по привычке. Потому первую половину дня Уимон был лишен настойчивого внимания Самца. И его настроение взлетело до немыслимых высот. Но именно в этот день судьба приготовила ему самый страшный удар.

Это произошло в обед. Мальчик сидел в своем углу и, обжигаясь, торопливо поглощал горячую похлебку, как вдруг в кухню ввалился Асликан-родитель и подхватил миску со свежим барьерным корнем, который специально держали, чтобы накормить охотников, когда они возвратятся. Уимон, давясь, рванул за ним.

И в самом деле вернулись охотники. Им уже вынесли корень, но надо было подождать, пока он будет усвоен их организмами и охотники смогут беспрепятственно преодолеть Барьер. Уимон шнырял между собравшимися у Барьера взрослыми, не обращая внимания на то, что те провожают его кто нарочито безразличным, а кто и жалостливым взглядом, затем метнулся на кухню, собираясь быстренько отволочь еще одну-другую бадью, а потом спокойно дождаться отца. Но кухарка тут же взяла его в оборот, заставив отдраить мясную колоду, потом нашла еще какую-то работу, так что, когда он наконец сумел вырваться и выскочить на двор, охотники уже были здесь. Он протолкался сквозь толпу, невольно обратив внимание на то, что все были как-то странно сдержанны. Но когда он выбрался на средину круга, то причина этой сдержанности предстала его глазам. В центре стояло четверо носилок. Но на них лежали отнюдь не куски копченого кабаньего мяса. Носилки были заняты изуродованными телами четырех охотников. Уимон несколько секунд тупо пялился на ближние к нему носилки, а потом зажмурил глаза. На ближних носилках лежало тело его отца.

Часть II

Кусачие крысы

1

Потомственный старшина Второй батареи Восьмого гвардейского дивизиона капонира «Заячий бугор» Леонид Пянко выпрямился, стукнул себя кулаком по затекшей пояснице и досадливо поморщился. Пожалуй, сеть еще могла бы продержаться некоторое время, но если он ошибается и эти узлы уже на последнем издыхании, то в лучшем случае рыбалка пойдет насмарку, а в худшем — они потеряют сеть. А где в наше время можно разжиться доброй капроновой сетью? Он пару минут сосредоточенно размышлял, а затем поглядел на косогор, где переминалась с ноги на ногу небольшая ватага детей, в основном мальчишек. Старшина добродушно усмехнулся и, сурово насупив брови, попросил:

— Эй, ребятки, пусть кто-нибудь сбегает в палатку и принесет ремкомплект.

В общем-то это была сумка, в которой лежали запасные нити, иглы и воск. Но у людей капониров все имело свои, отличающиеся от принятых у обычных людей просто названия.

Почти вся ватага сорвалась с места и рванула вверх по склону. Только худенький, невысокий паренек и очень похожая на него девчушка чуть помладше остались на месте. Старшина одобрительно покачал головой. Пожалуй, из этих Двоих могут со временем получиться толковые Рядовые.

Затем он выбросил этих сопляков из головы, с хрустом потянулся и вновь склонился над сетью.

Олег неслышным охотничьим шагом приблизился к этому загадочному человеку. Люди капониров пришли в их поселение вчера ночью. За свои неполные двенадцать лет мальчик слышал о них довольно много. Но все, что он слышал, было отрывочно и противоречиво. Из этого вороха сведений детский ум запомнил только то, что где-то в глуши лесов существуют люди, которые обладают остатками тайного могущества Прежних и собираются со временем уничтожить канскебронов и их прихвостней, именуемых народом куклосов. Большинство взрослых, правда, считали их немного чокнутыми, а некоторые вообще полными кретинами, которые никогда ничего хорошего не добьются, а могут сделать только хуже. Но все эти разговоры перечеркивал тот факт, что любое упоминание о людях капониров все взрослые всегда заканчивали одинаково:

— Ежели они тебе встретятся, сынок, не вздумай их задирать. Выслушай, чего они скажут, и сделай, как говорят. А лучше отойди в сторонку, ежели заметишь их прежде, чем они тебя.

И это возносило любого человека из людей капониров на почти недосягаемую высоту.

Мальчик сделал еще шаг и, вытянув тощенькую шею, уставился на заскорузлые пальцы мужчины, склонившегося над сетью. На первый взгляд эти пальцы ничем не отличались от пальцев Родиона-рыбака или любого из его артели. Да и сеть была очень похожа, обычная — трехстенка. Вот только материал, из которого она была изготовлена, какой-то другой. Нити более тонкие и блескучие. И рыбак одет не в порты и рубаху, а в брюки и куртку со множеством карманов и со странными ремешками на плечах. А в остальном мужик как мужик. И не особо-то и здоровый. Федор-кузнец, пожалуй, поздоровее будет. Да и Полуня-коновод тоже. Если его против них в «стенку» поставить в субботнем потешном бою. Олег задумчиво потерся щекой о плечо. Впрочем, все это только на его взгляд. А мальчик к своим двенадцати годам уже успел понять, что его взгляд на окружающую жизнь отличается от других. Детям этот человек казался совершенно необычным. И все потому, что у него эта куртка с ремешками и живет он с товарищами в странных походных шатрах, которые люди капониров называли странным словом «палатка».

Старшина Пянко поднял голову и в упор взглянул на любопытную парочку, рискнувшую подобраться почти вплотную. Дети и на этот раз отреагировали необычно. Девочка тихо ойкнула и спряталась за брата, а парень только чуть набычил голову, но остался на месте. И даже не отвел глаза. Старшина опять усмехнулся и провел широкой ладонью по выбритой голове.

— Интересуешься, из чего сделана сеть, парень?

Мальчишка еле заметно повел подбородком. Пянко даже почудилось, что это означает не просто согласие, а этакое разрешение продолжать разговор. Но подозревать такое высокомерие к нему в худом жилистом пацаненке было просто глупо, поэтому он доброжелательно пояснил:

— Этот материал называется капрон. Сейчас его делать не умеют, но в старые времена его наделали достаточно много. Так что даже в наше время еще можно встретить изготовленные из него вещи, понятно?

Парень молча кивнул. Причем старшине показалось, что этот кивок был как-то не по-детски серьезен. Словно мальчишка был не ребенком, а запоминающей машиной, подобной тем, с которыми в его капонире имели право работать люди рангом не ниже Потомственного капитана. Старшина слышал о том, что с помощью этих машин Думающие в штабе умеют распознавать, где находятся канскеброны и даже куда они собираются прийти. Но самому ему видеть эти машины не приходилось. Его задачи всегда лежали в другой плоскости — боевая подготовка личного состава, пополнение запасов пищи и топлива, рекрутинг новых Рядовых, ну и, конечно, обслуживание Родовой установки. Каждый дивизион имел свою Родовую установку, но Потомственный старшина считал, что Родовая установка его дивизиона — самая лучшая. Недаром они выиграли последние четыре Больших состязания. Потомственный полковник сказал даже, что их результаты вполне подходят для того, чтобы представить их в сети как Официальный результат капонира. И это во многом было именно его заслугой. На всех последних соревнованиях очень неплохо проявили себя новые Рядовые, из которых он зарекрутировал подавляющее большинство. И это выводило его на первые роли в Дивизионе. Сам-то он происходил из «старого» рода. Его предок к моменту вторжения уже был старшиной. Но именно предки завещали им не замыкаться в собственном величии, а широко отворять двери одаренным людям из «низшего» народа. Конечно, новым Рядовым приходилось потрудиться для того, чтобы сделать наследственным титул Рядового. А некоторые не могли завещать детям даже его. Но подобных неудачников все-таки было меньшинство. Среди новых Рядовых находились такие, кто к концу службы успевал подняться до Потомственного сержанта или даже старшины. Но это, как правило, был предел. Чтобы стать Потомственным офицером, необходимо было с младых ногтей готовить себя к этому поприщу: изучать особые науки, уметь обращаться с запоминающими машинами и многое, многое другое. Такое, на что даже в юные годы у старшины Пянко не было особого желания. И правильно, нечего пытаться прыгнуть выше головы, главное — быть полезным на своем месте и не опозорить предков.

Вернулись пацаны, которых он посылал за ремкомплектом. Мальчишки остановились поодаль. Старший стащил сумку с плеча и бросил вопросительный взгляд на того пацаненка, который все так же стоял рядом со старшиной. Пянко это немного удивило. Парень с сумкой был раза в полтора выше этого пацаненка и как минимум вдвое тяжелее. А у старшины сложилось впечатление, что тот как бы спрашивает у мелкого разрешения пройти мимо него. Худенький вновь еле заметно шевельнул подбородком, и старший, облегченно выдохнув, приблизился к старшине:

— Вот, дяденька, вам передали.

Старшина кивнул:

— Спасибо, пацанята. — Он покосился на худенького и внезапно предложил: — А кто хочет со мной в лодку сети ставить?

Хотели все, и худенький тоже. Договорились вечером встретиться здесь, на берегу.

Лодка была оборудована двумя электрическими навесными моторами. Среди «диких» все еще хорошо помнили о том, что Прежние умели делать самодвижущиеся повозки, самоплавающие лодки, и любое появление таких повозок и лодок всегда встречалось с благоговением. А уж на детишек такая поездка на аппарате вообще должна была произвести неизгладимое впечатление. Старшина Пянко мысленно посмеялся над собой — сколько хлопот из-за какого-то пацана. Но он верил, что наткнулся на нечто необычное.

Эта парочка подошла, когда лодку уже спустили на воду. Пянко несколько раз, сдерживая нетерпение, поглядывал на пригорок, где, как и утром, торчала ватага мальчишек, в разинутые от удивления рты которых можно было помещать вороньи гнезда, но знакомых силуэтов среди них не мелькало. И только когда лодка уже закачалась у берега, а Рядовые, закатав брюки, начали переносить в нее сеть и иное снаряжение, на взгорке показались знакомые силуэты. Парочка неторопливо спустилась с холма и остановилась у кромки воды. Старшина, уже перебравшийся в лодку, поднялся на ноги и только открыл рот, собираясь приказать одному из Рядовых перенести детишек в лодку, как парень задал вопрос:

— Не позволите ли, уважаемый, и нам захватить свою сетку? Она не очень велика и места займет немного.

Старшина опешил. Ба-а, да эти детишки были не очень-то настроены, разинув рот, любоваться на диковинки. У них на сегодняшний вечер были несколько другие планы. Пянко тихо рассмеялся:

— Ладно, парень, давай свою сетку. Я думаю, всю рыбу ты не выловишь и на нашу долю останется.

Отплыли они под благоговейное молчание толпы на берегу. Поглазеть на столь чудную лодку собралось и немало взрослых, и, когда старшина опустил в воду винт подвесного мотора, по толпе пробежал возбужденный гул. Но настоящий фурор они произвели, когда лодка почти бесшумно, поскольку легкий гул мотора был слышен только сидящим на днище и почти полностью заглушался туго надутыми баллонами бортов, резво отошла от берега, развернулась и, создавая приподнятым носом небольшие бурунчики, шустро двинулась к дальнему берегу.

Парнишку все-таки проняло. Он сидел на носу, в отличие от сестры, все время вертевшей головой, почти неподвижно. Однако поджатые губы и раздувающиеся крылья носа выдавали возбуждение. Впрочем, это было немудрено, Старшина и сам чувствовал себя немного в приподнятом настроении. Вокруг, как по заказу, разворачивалась настоящая сказка. На озеро наползал туман. Вызолоченные солнцем сосны, сплошной стеной покрывавшие противоположный берег, стояли, казалось, не на песчаном косогоре, а вздымали свои стволы прямо из облачных круч. Да и сама лодка, двигавшаяся благодаря электромотору почти бесшумно и оттого как-то волшебно, казалось, не плыла по воде, а скользила по тонкому слою спустившихся вниз облаков или вознеслась в сказочную небесную страну, слабо напоминавшую знакомое озеро. Один из Рядовых, который был родом из соседней деревни и довольно хорошо знал рыбные места на этом озере, отчего он и получил назначение в экспедицию, приподнялся, собираясь что-то сказать, но Пянко сердито махнул рукой, предлагая ему заткнуться и молча сделать все, что требуется. Однако сказка была нарушена. Паренек повернул голову, и восторг в его глазах сменился недетской сосредоточенностью. Спустя некоторое время, когда большая сеть была уже поставлена, он попросил:

— Не позволите ли лодке подплыть вон к тому мыску?

По рассказам знающего озеро Рядового старшина имел представление о здешних рыбных местах, но ни одно из них и близко не располагалось там, где указал паренек. И старшина предложил:

— А может, лучше бросим твою сеть у тех камышей, парень?

Но мальчонка упрямо мотнул головой:

— Нет, пожалуйста, к тому мыску.

Пянко пожал плечами и сделал знак Рядовому, сидящему у навесного мотора.

Когда небольшая семиметровая сеть встала на выбранное место и лодка, развернувшись, двинулась в обратную дорогу, Пянко решил, что настало время поговорить с мальчишкой:

— Ну как, тебе понравилась наша лодка, парень?

Мальчонка поднял глаза и внимательно всматривался в его лицо. Так, что Старшине даже стало немножко не по себе. А потом серьезно ответил:

— Да, очень.

— А знаешь, у нас, людей капониров, много таких чудесных вещей. И ты сможешь увидеть их все, если присоединишься к нам, когда немного подрастешь.

Мальчик внезапно спросил:

— А зачем они вам?

Старшина несколько опешил от такого вопроса:

— Ну, мы собираемся… накопив силы… изгнать с нашей планеты, — он запнулся и замолчал. Все эти слова были давно привычны и обыденны, но под требовательным взглядом ярких голубых глаз они внезапно показались набором каких-то бессмысленных благих пожеланий, не имеющих ничего общего с реальностью.

— Глупость! — Ответ мальчишки был не по-детски резок и безапелляционен. — У Прежних было гораздо больше подобных чудесных вещей, но это не помогло им остановить тех, кто захватил нашу планету. На что же надеяться вам?

Старшина молчал, не зная, что ответить. А мальчишка отвернулся и тихо произнес:

— Каждый должен знать, как наилучшим образом распорядиться тем, чем он обладает. Потому что если этого знания нет, то жизнь будет прожита бесполезно. — Тут он бросил взгляд через плечо на оставленные сети и, усмехнувшись, добавил: — И тогда даже самая большая и прочная сеть не поможет наловить больше рыбы.

Он замолчал. А Пянко до самого берега молча переваривал услышанное. Этот худой двенадцатилетний пацаненок умудрился парой фраз поставить под сомнение весь смысл существования людей капониров. Но окончательно Потомственного старшину добило то, что когда утром вытащили сети, то в его капроновом чуде, установленном в одном из самых рыбных мест озера, рыбы оказалось едва ли не меньше, чем в небольшой семиметровой сетке мальчугана, поставленной у неприметного мыса.

2

«Е-7127» стоял у большого панорамного иллюминатора, выходящего на верхнюю посадочную палубу Разрушителя, и смотрел на голубой шар планеты, висящий у левого обреза прозрачной стены. Базовый системный разрушитель покинул эту систему почти два года назад. Сначала они присоединились к флоту, который успешно осуществил Обращение недавно обнаруженной Глобальной сетью планеты, затем они полгода проходили докеровку на Центральных верфях, а далее им предстоял дальний патрульный облет. Но когда патрульная эскадра уже была сформирована, с Первым Контролером внезапно установил контакт Верховный Контролер. В итоге флагманом патрульной эскадры был назначен другой корабль, а они снова оказались у этой необычной планеты.

Обычно Базовые системные разрушители не опускались на поверхность планет. Не то чтобы это было невозможно, но масса покоя в несколько миллионов тонн требовала постоянной работы генераторов режима стабилизации. И расход энергии был намного больше, чем во время обращения по парковочной орбите. Причем в случае с Землей, обладающей гравитационным полем, почти в полтора раза превышающим стандартный, расход энергии должен был быть настолько большим, что главные энергонакопители Разрушителя должны были разрядиться уже через пять лет. Но Верховный Контролер придавал их экспедиции настолько большое значение, что потребовал основать постоянную базу на поверхности, обладающую уровнем «Ео+», что требовало задействования в качестве ядра базы самого Разрушителя. Впрочем, планета оказалась настолько уникальной, что и проблемы с разрядкой накопителей относительно просто разрешились. В коре планеты были найдены тяжелые делящиеся элементы, так что для подпитки накопителей следовало построить блок примитивных ядерных реакторов. Это можно сделать быстро, всего за пол-оборота. Сейчас Первый Контролер заканчивал анализ возможных точек посадки, но, судя по количеству и содержанию запросов по сети, которые ОУМ мог уловить, для основной базы вероятнее всего будет избрана местность, расположенная в центре самого большого материка планеты, чуть восточнее невысокого горного хребта, делящего северную часть материка пополам.

Сзади неслышно прошелестел Вопрошающий. «Е-7127» проводил его взглядом. Судя по черной коже, он был «возвышен» из обитателей именно этой планеты. Планетарный Контролер пока не рисковал «возвышать» обитателей этой планеты на ответственный пост. Такая практика соблюдалась на протяжении нескольких предыдущих десятилетий, прошедших со времени Обращения.

Палуба под ногами «Е-7127» едва заметно дрогнула, а голубой шар пошел вниз, под огромный корпус Разрушителя. Это означало, что Первый Контролер определился с местом посадки и корабль переходит на посадочную траекторию. Время, которым старший ОУМ мог распорядиться по своему усмотрению, например, полчаса проторчать у иллюминатора корабля, закончилось. Разрушитель опускался в мощном коконе собственного стабилизирующего поля, поэтому изменение величины или направления ускорения можно было заметить только по еле ощутимой волнообразной дрожи, пробегающей по поверхности палубы и боковых стен. «Е-7127» взглянул сквозь прозрачную плоскость, они приблизились к планете уже настолько, что изогнутые бока планетарного шара показались с обоих бортов корабля, и отправился во внутренние отсеки Разрушителя. Пора было лично произвести осмотр первой очереди десантной партии. Он не сомневался в том, что все исполнители идеально выполнили отданные им распоряжения, но кроме него распоряжения исполнителям отдавали и другие. Значит, распоряжения противоречили друг другу.

Спуск с орбиты занял около двух часов. Хотя орбитальное сканирование не выявило в расчетной точке посадки никакой существенной угрозы, первыми наружу должны были выйти такты. «Е-7127» дождался, когда передняя аппарель нижней разгрузочной камеры коснулась поверхности, и выдал короткий импульс команды. Две деции тактов во главе с младшим ОУМом стремительно скользящими движениями двинулись вперед. «Е-7127» подождал, пока такты, рассыпавшись в боевой порядок тип-27, в обиходе именуемый «двойная гребенка», проведут нижнее сканирование, показавшее отсутствие угрозы, и дал команду на высадку. На этот раз они устраивались на планете всерьез и надолго. Хотя никто из них — от Первого Контролера до последнего Вопрошающего — не знал, сколь долго продлится это «всерьез и надолго».

Разведка принесла интересные данные. Во-первых, в радиусе ста миль обнаружилось ПЯТЬ(!) поселений «дикого» генофонда. И это одно опрокидывало их самые пессимистичные расчеты. «Е-7127» еще в прошлый раз, когда они проводили внеплановую зачистку субтропических зон, поразила высокая плотность поселений «дикого» генофонда. Но тогда он отнес это на небрежную работу местного гарнизона. Все-таки контингент планетарных сил всегда формировался из тактов устаревших образцов с ограниченной боеспособностью. А, как он уже знал, «дикие» вполне способны еще изрядно ее понизить. Но здесь, гораздо севернее, где возможности для выживания «дикого» генофонда были чуть ли не на порядок ниже, чем в субтропической зоне, плотность поселений оказалась почти в полтора раза выше. К тому же, судя по уровню маскировки, не позволяющему засечь поселения при помощи обычных процедур орбитального контроля, особи «дикого» генофонда этого ареала были гораздо лучше структурированы. Конечно, может быть, они наткнулись на аномалию. Но ОУМ уже привык к тому, что на этой планете, как правило, срабатывали наиболее негативные варианты развития событий. Впрочем, сейчас эта информация была скорее на руку. При строительстве блока ядерных реакторов требовалось большое количество неквалифицированной рабочей силы для использования на земляных работах. И теперь, судя по предварительным оценкам численности популяции «дикого» генофонда, эта проблема была решена. Однако на этот раз он собирался максимально минимизировать потери. Поэтому налет на поселения «дикого» генофонда для отбора рабочей силы «Е-7127» решил произвести только после тщательной разведки и всесторонней подготовки. А пока следовало обезопасить зону посадки.

Через четыре дня, когда вокруг зоны посадки было поставлено тяжелое сдвоенное ограждение, а средневысотные зонды, подвешенные над поселениями «диких», накопили достаточно информации для тактического анализатора, «Е-7127» решил предпринять атаку на наиболее крупное поселение. К этому времени до обнаруженного еще с орбиты месторождения руд тяжелых металлов, носившего признаки прошлой разработки, уже была проложена дорога, по которой вовсю шла переброска тяжелой горной техники. Мобильные обогатительные комбайны представляли собой переоборудованные в мастерских Разрушителя многофункциональные ремонтные комплексы, управляемые простейшими типами Возвышенных. Подтвердилось, что это месторождение действительно уже разрабатывалось раньше. Проходческие тоннели требовали минимального восстановления. При имеющихся технологических мощностях это можно было сделать очень быстро. Но неквалифицированная рабочая сила могла потребоваться в самое ближайшее время.

Десант на шести ботах покинул лагерь через два часа после полуночи. Сначала «Е-7127» планировал сам возглавить первый налет, но весь предыдущий день лавиной шли какие-то неполадки. То постоянные сбои в работе охранной системы, то два обвала в старых штольнях, то вирусная инфекция, буквально подкосившая примитивных Возвышенных, управлявших тяжелой техникой, то авария энергокабельной сети, вызванная тем, что каким-то мелким грызунам пришлась по вкусу оплетка кабелей пропускной способностью в два гигаватта. Самих грызунов, конечно, испарило, как и всю растительность в радиусе сотни метров вокруг места пробоя. Проблема заключалась в том, что эти кабели можно было срастить только через усилитель-модулятор, который предназначался для использования в качестве входного энергокаскада при подключении техники к внешнему источнику энергии, а число таких модуляторов на Разрушителе было ограничено. И потому дешевле было проложить линию заново. Тем более что при обследовании линии выявилось еще более сорока мест нарушения изоляции. Прежде чем прокладывать новую линию, необходимо было придумать, как справиться с грызунами. К полуночи стало абсолютно ясно, что необходимо либо отложить операцию, либо передать командование кому-либо другому, а самому ограничиться контролем с борта Разрушителя. Других причин откладывать операцию не было, и потому «Е-7127» вызвал одного из младших ОУМов и, передав ему командование операцией, поднялся в центр визуального контроля.

Неприятности начались за несколько минут до начала огневого контакта. Еще в полночь оператор существенно снизил высоту зонда до уровня надежного наблюдения инфракрасными сенсорами. Хотя информация на контрольные экраны выдавалась в обычной видеоформе, однако первичные данные для обработки изображения зонды получали от комплекса сенсоров. И в ночное время основой базовой конфигурации этого комплекса становились именно инфракрасные сенсоры. Несмотря на темноту, движение особей в поселке, избранном для атаки, не прекращалось. И, судя по уже накопленной информации, это было совсем не характерно для данного времени суток. Более того, аналитический комплекс выдал предположение, что число особей, пребывающих в поселке, возросло незначительно. А вот суммарная биомасса, характеризующаяся параметрами человеческой особи, увеличилась почти в полтора раза. Однако все эти данные были в первую очередь переданы непосредственному руководителю операции. И тот не смог оценить всю важность этой информации. А «Е-7127» получил их только в свой буфер обмена. И за те несколько секунд, что у него оставались до начала событий, не захотел отвлекаться на обработку, как он считал, второстепенных данных.

А затем ему стало не до запросов. Сначала прервалась связь с зондом. Вернее, зонд успел передать, что засек две почти одновременные вспышки высокой температуры. И сразу же по телеметрии пошел поток информации о серьезных повреждениях, нанесенных двумя малогабаритными посторонними предметами высокой энергии, проникшими сквозь защиту внутрь зонда. Через несколько секунд связь прекратилась полностью. Оператор немедленно запустил еще два зонда в зону последнего контакта, задав одному из них стандартную высоту, а другому — высоту потерянного зонда. Но не успели они пройти половину расстояния до зоны назначения, как штатные каналы связи оказались забиты телеметрией тактов. Десантной группе пришлось с ходу вступить в бой. Сразу же восьми тактам были нанесены серьезные повреждения, которые вывели из строя их биологические составляющие. Каждую минуту число поврежденных тактов росло. Старший ОУМ немедленно объявил малую тревогу и приказал поставить под загрузку два десятка десантных ботов. Восемь из них имели высшую защиту. Но для десанта было уже поздно. «Диким» каким-то образом удалось повредить три из шести ботов и отрезать тактов от остальных. Вообще, судя по обработанным данным телеметрии, у «диких» на вооружении оказались механические устройства, способные преобразовывать химическую энергию в кинетическую, которую они используют для метания малогабаритных предметов, наносящих урон на порядок выше того, с которым пришлось столкнуться в субтропической зоне. Для выведения из строя такта достаточно одного-двух попаданий. И в этот момент прервался контакт с младшим ОУМом, непосредственно руководившим операцией.

Бой закончился только к утру. «Е-7127» лично возглавил подкрепления. И еще на подходе к селению перестроил подразделения в ордер тип-52 «звезда», эффективный при штурме защищенных целей. Но даже это не помогло избежать потерь. Когда он наконец приказал переключить оружейные блоки в дежурный режим, тактический анализатор выдал примерное соотношение потерь. Они потеряли двадцать семь тактов, один из них был тактическим носителем. Еще сорок имели повреждения различной степени тяжести, причем как минимум восемнадцать из них не могли быть восстановлены до прежнего уровня боеспособности и подлежали переводу в планетарные силы. При этом зонды зафиксировали поражение ста восьмидесяти особей «дикого» генофонда. По оценке тактического анализатора, все они оказались взрослыми особями мужского пола. При атаке в поселке не оказалось ни женских, ни детских особей. Именно этим и было вызвано столь резкое изменение суммарной биомассы. На вооружении защитников поселения находилось сто двадцать четыре устройства, судя по анализу остатков, специально предназначенных для уничтожения живых существ. Но самым важным оказалось не это. Два десятка особей были одеты в нечто, напоминающее униформу. Значит, предположение об опасно высокой степени структуризации «дикого» генофонда, которое он сделал после разговора со старым ОУМом еще при первом посещении этой планеты, оказалось верным. Следовательно, вся программа действий, подготовленная еще на орбите, как говорят на этой планете, псу под хвост.

В течение следующих недель они обнаружили еще два десятка поселений, самое крупное из которых насчитывало почти полторы тысячи жителей. Важным была вовсе не численность, а то, что это поселение оказалось хорошо сохранившейся военной базой. Жители сохранили остатки военных технологий и регулярно проходили подготовку по их применению. Из этого поселения и оказались те особи в униформе, которые нанесли потери при первой атаке. Но потери при штурме этого поселения оказались просто чудовищными.

На этот раз «Е-7127» подошел к зачистке самым серьезным образом. Сначала были уничтожены все остальные обнаруженные поселения. Над каждым из них на разных высотах находилось по три-четыре зонда. Налеты производились бессистемно, по датчику случайных чисел. Перед атакой «Е-7127» приказал каждый раз применять микроволновые подавители, настроенные на резонансную частоту нервных волокон. И только таким образом потери удалось свести к приемлемым — 1:25. И набрать полторы тысячи человек для работ на стройке и руднике. Наконец осталось только одно поселение. Самое крупное и опасное. Несмотря на то что после пятой атаки удалось выработать надежный алгоритм проведения операции, старший ОУМ решил лично возглавить штурм. И выделил для его проведения тысячу тактов. Это в четыре раза превышало уровень, рекомендованный тактическим анализатором, но за время, проведенное на этой планете, «Е-7127» обзавелся опытом и знал что почем.

Сюрпризы начались еще на подлете. Зонды засекли, что часть жителей поселения ушла в леса, но ОУМ не придал этому значения, посчитав их беглецами. Однако все оказалось сложней. Перед ушедшими в леса стояла другая задача.

Все выяснилось в день штурма. Передовые боты были атакованы высокотехнологичным оружием еще на подходе к поселению. И первый удар нанесли те, кто укрывался в лесах. У них на вооружении оказались самонаводящиеся устройства с ракетным двигателем. И прежде чем канскеброны успели перестроить тепловую сигнатуру ботов таким образом, что головки самонаведения перестали реагировать на них как на боевую цель, «диким» удалось сбить двенадцать ботов. А следующий удар был нанесен стационарными ракетными батареями, до того укрытыми в скальных шахтах. Их ракеты наводились по радиолучу. До того как эти древние, но вполне работоспособные устройства удалось подавить, штурмующие потеряли еще два десятка ботов. Наземное сражение оказалось не менее жарким. «Е-7127» знал, что в толще земли, под поселением, расположены многочисленные подземные пустоты. Он не исключал, что часть из них искусственного происхождения и созданы для обороны. И что отдельные аборигены попробуют закрепиться в них. Однако действительность превзошла ожидания. ВСЕ пустоты оказались искусственного происхождения. Аборигены отбили две первые атаки с большими потерями для нападающих. ОУМу пришлось на ходу менять тактику. Он вызвал на подкрепление еще полтысячи боевых единиц и велел перебросить к объекту штурма несколько плазменных проходческих щитов из рудника. Осажденным удалось уничтожить один из щитов, но остальные выполнили свою задачу. Однако, когда трем штурмовым отрядам через проплавленные тоннели удалось прорваться на нижний уровень и стало ясно, что участь обороняющихся решена, кто-то из лидеров обреченного поселения принял решение подорвать все оставшиеся запасы боеприпасов. От чудовищного взрыва погибло четыре сотни тактов, которые вели бой на разных уровнях внутри поселения. На этом бой закончился, но безвозвратные потери за время штурма составили более шестисот единиц. А всего за время, прошедшее после высадки, десантные силы Разрушителя потеряли почти четверть своего состава. Это было чудовищно. Тем более что система расположена на отшибе от основного ядра планет Единения. Ближайшее место, где можно было пополнить гарнизон, находилось в сорока световых годах. Выполнение программы исследований в запланированные сроки было возможно только при использовании гарнизона штатной численности.

Существовало еще одно место, где можно было пополнить гарнизон. Это место называлось Лунная база. Загвоздка состояла в том, что Планетарный Контролер до сих пор не решался возвышать аборигенных особей уровнем выше Вопрошающего. И у Первого Контролера Разрушителя пока не было нужного объема веских аргументов, чтобы заставить его отказаться от этого решения. Хотя один аргумент в копилочку уже был положен. Просмотреть «дикий» генофонд с таким уровнем структуризации и доступом к военным технологиям подобного уровня — это, знаете ли…

Однако пока следовало обходиться своими силами. «Е-7127» в четыре раза увеличил зону контроля. Патрули обнаружили еще пять поселений, однако все они оказались покинутыми. Это слегка снизило обеспокоенность Первого Контролера, который посчитал, что они действительно приземлились в аномальную зону, образовавшуюся из-за того, что здесь оказалась старая военная база, не уничтоженная во время Обращения. Хотя сам ОУМ так не считал. Но возражать не стал. За последнее время Первый Контролер Разрушителя тоже познал, что такое пограничное эмоциональное состояние, называемое бешенством. И «Е-7127» совершенно не горел желанием попасть под это эмоциональное состояние. Тем более что программа исследований почти вошла в график. А основные силы гарнизона должны были потребоваться не раньше чем на втором и третьем этапах программы.

В общем, все мало-помалу наладилось. Однажды утром ОУМ несколько быстрее обычного завершил плановый облет зоны контроля. Десять дней назад по решению Первого Контролера, который мотивировал это тем, что незачем тратить время и моторесурсы на контроль такой большой зоны, если вот уже на протяжении многих дней не было обнаружено никаких признаков «дикого» генофонда, ни новых поселений, даже брошенных, зона была серьезно сокращена.

Но ОУМ предпочитал иметь запас времени для реакции на неприятные неожиданности и потому всегда планировал для облета гораздо больше времени, чем требовал маршрут. Сегодня «Е-7127» решил завернуть на рудник. Он опустил бот на гребне карьера и вышел наружу. Внизу, блестя кожухами, копошились громоздкие обогатительные комбайны, окруженные похожими на муравьев маленькими фигурками аборигенов. Дежурная смена тактов, грозно блестя доспехами, возвышалась по периметру нижнего котлована. А непосредственно между аборигенами мерно двигались фигуры Вопрошающих, осуществлявшие непосредственный контроль за рабочими. «Е-7127» усилил увеличение, и фигурки рабочих стали видны отчетливее. В этот момент один из Вопрошающих внезапно остановился и развернул сенсорный венец в сторону аборигена. По-видимому, тот проявил неповиновение. Некоторое время Вопрошающий пытался что-то ему втолковать, но потерпел неудачу. Тогда он свернул венец в режим искрового излучателя, но прежде, чем с его сенсоров успела сорваться искра, абориген прыгнул и схватил рукой его отростки. Такты среагировали мгновенно. Почти… Когда векозатвор, предохранявший его видеосенсоры от ослепления, вновь открыл поле зрения, ОУМ разглядел на месте конфликта не только черный контур обугленного тела аборигена, но и труп Вопрошающего с неестественно изогнутой шеей. Похоже, эти люди не умели прощать. И ОУМ почувствовал, что его вновь охватывает пограничное эмоциональное состояние. Но на этот раз оно называлось не бешенство.

3

— Значит, у Торопчиных совсем скудно? — приглушенно спросил Олег. Он лежал на топчане, покрытом медвежьей шкурой, и играл в камешки. Простая такая игра. Поднял один камешек, подкинул, пока камешек кувыркается в воздухе — поднял второй, подкинул два, поднял третий…

— Угум, — ответила Ольга, возившаяся у печки.

Этой осенью морозы ударили рано, без снега, снег пошел позднее и валил неделю без перерыва. Ольга подвернула ногу, несильно, ходить она все-таки могла, но идти с такой ногой в тайгу… Так что они не ушли на зимовье, а остались в деревне.

А зима в этом году будет трудной. Ранние морозы погубили часть урожая. Осенние перелеты в этом сезоне тоже начались рано и охотники припоздали. Дичи заготовили меньше обычного. Все, кроме Олега. У него всегда силки полные. А после первых заморозков до деревни добрались беженцы с востока. Они принесли страшные вести. Снова, как при дедах, с неба налетели лихие люди на огромной железной горе. Они все были огромного роста, с большими жгучими ружьями вместо рук, и даже люди капониров не смогли им противостоять. Гнать беженцев никто и не думал. Люди домов лишились, а многие и родных потеряли, куда им, сирым и убогим, деваться-то? Восточные деревни приютили всех, кого смогли, теперь настала их очередь. А ежели следующие придут, так им дорога далее на запад. Беженцев распределили по избам, но к Рюрикам на постой никого не привели. Их полуземлянка была одной из самых маленьких в деревне, да и не по-людски как-то вешать сиротам на шею нахлебников. Хотя Ольга собрала с огорода хороший урожай лука и картошки, а Олег накоптил изрядно мяса и птицы. Не меньше, чем те же Торопчины. А у них ведь семья сам-восьмой, да еще на постой четверых взяли.

— И Данилины голодают?

Ольга кивнула. Олег замолчал, только правая рука продолжала подкидывать камешки. Пятнадцать вверх, шестнадцатый поднял, шестнадцать вверх, семнадцатый в ладонь, семнадцать вверх… Чтобы посчитать взлетающие камешки, достаточно бросить быстрый взгляд. Не у всех получалось, многие почему-то сбивались на первом десятке.

— А как там мужики, на охоту не собираются?

— Собираются… — Ольга продолжала свои нескончаемые дела у печки.