Дед Снегур и Морозочка

Вера Кирилловна провела меня в кухню и, округлив яркие, необычайно зеленые глаза, поинтересовалась:

– Как вас зовут?

– Таня, – представилась я.

– Вас не затруднит протереть чашки? – попросила Морковкина, протягивая мне полотенце. – Когда Тим был маленьким, мы всегда уезжали сюда на школьные каникулы и организовывали для всех детей поселка елку. Я актриса, а муж не имел никакого отношения к искусству, он был директором крупного завода, управлял им до самой смерти. Супруг обладал уникальным даром руководителя. Ах, если я начну рассказывать о Николаше, меня не остановить. Так вот, про Новый год. Праздника без Деда Мороза и Снегурочки не получится, эти роли исполняли наши лучшие друзья, а заодно и соседи по дачному поселку Антон и Лилечка Крутиковы. Лиля ростом под метр восемьдесят, очень крупная, Антоша ей до плеча не доставал, крайне субтильный. Когда Крутиковы первый раз появились перед детьми в костюмах, все не удержались от смеха. Здоровенная Снегурочка и карманный Дед Мороз. Дети начали хохотать, взрослые тоже развеселились. Лилечка и Антоша люди с чувством юмора, они совершенно не комплексовали по поводу своего роста. Лиля отцепила у мужа бороду, привязала ее на свой подбородок и объявила: «Спокойствие. К вам пришли Дед Снегур и Морозочка. Мы живем на Северном полюсе и припасли много подарков». С тех пор и повелось: у всех Мороз и Снегурочка, а у нас Снегур и Морозочка. Танечка, можете взять поднос с посудой?

Мы вернулись в гостиную, Вера Кирилловна осторожно поместила на стол чайник, повернулась к Тиму и вскрикнула:

– Кто там?

– Где? – прикинулся дурачком сын.

– В кресле, у камина, – дрожащим голосом пролепетала мать.

Несмотря на талант лицедея, в обыденной жизни Тим, похоже, притворяться не умел.

– Там? Ах да, совсем забыли! – фальшиво воскликнул он. – Мамуля, познакомься, Наташа Кротова, сестра моей первой жены. Помнишь Лену?

– Ее невозможно забыть, – со злостью выпалила Вера Кирилловна, – поссорила нас! Из-за нее твой отец первый инфаркт заработал. С какой стати сюда приперлась сестрица этой мерзавки?

Лена опустила голову, Эстер взяла свекровь под локоть.

– Верочка, Наташа тяжело заболела.

– А мы при чем? – покраснела пожилая дама.

– У бедняжки нет ни одного родного человека, кроме Тима, – журчала Ротшильд, – мы обязаны ей помочь.

– С какой стати? – возмутилась Вера Кирилловна. – Назовите хоть одну причину!

– В родном городе Наташе не сделают нужную операцию, – неуверенно поддержал Эстер Тим, – вот и пришлось ей спешить в Москву.

– Откуда вы? – резко спросила Вера.

– Издалека… – прошептала Лена, – простите!

Вера Кирилловна резво подбежала к гостье.

– Слушайте, ваша сестра была злым гением Тима, она увела его у невесты, запретила общаться с родителями, заставила бросить театр и сниматься в ужасных сериалах. Елене требовались деньги, чем больше, тем лучше. Она не шла ни на какие контакты с нами, не подзывала Тима к телефону, если слышала мой голос. Николай Ефимович страшно переживал, у него случился инфаркт, а я слегла с гипертонией. Но Лена даже тогда не отпустила мужа в отчий дом. И как теперь я должна к вам относиться? Надеетесь получить деньги и внимание? Но где вы были раньше? Почему не приструнили сестру, а?

– Мама, – попытался остановить разгневанную Веру Тим, – успокойся. Мы не думали, что ты очутишься на даче.

– Не хотели рассказывать вам о Наташе, – вступила в разговор Эстер, – предполагали, что она поживет здесь недолго.

– Вот оно что! – дернулась свекровь. – Это моя дача! Николай Ефимович построил этот дом для друзей! Наталья, покиньте нас.

– На улице метель, – возмутился Тим, – холод, непогода. Не веди себя, как злобная мачеха из сказки.

– Сейчас я уйду, – прошептала Лена, – зря Соня писала письма. Я чувствовала, это добром не закончится.

– Никуда ты не двинешься, сиди, – приказал Морков. – Мама, ради меня, пусть Наташа останется.

Вера Кирилловна нахмурилась, покусала губы и неохотно промямлила:

– Ладно. Исключительно из-за сына соглашаюсь. Эстер, я на тебя сердита. Почему ты не позвонила, не предупредила? Знаешь ведь Тима, он без меры жалостлив, бескорыстен, готов всем помогать, дает деньги каждому, кто попросит!

Я исподтишка глянула на Эстер. Из нашей беседы в машине у меня сложилось впечатление, что Морков жадноват: они с супругой не хотят заводить ребенка, потому что придется тратить на него деньги. Впрочем, матерям свойственно идеализировать детей.

– Хорошо, – внезапно улыбнулась Вера, – пусть Наташа выпьет с нами чаю.

– Фу, – выдохнул Тим, – мама, я тебя обожаю.

Морковкина кивнула и зажгла торшер.

Лена подняла голову, на ее лицо упал яркий свет лампы.

– Спасибо.

Вера Кирилловна взвизгнула.

– Кто это?

– Наташа Кротова, – быстро подсказала Эстер.

– Они с Еленой близнецы? – закричала свекровь. – Невероятное сходство. Так не бывает! Не врите мне!

В комнате повисла тишина.

Кротова выпрямилась.

– Я действительно Лена, ваша первая невестка. Я не погибла в ущелье. Понимаю, что это сообщение вас не обрадует, но из песни слов не выкинешь. Добрый вечер, рада была услышать из ваших уст откровенное мнение о себе.

Вера Кирилловна беспомощно оглянулась, съежилась, потом жалобно сказала:

– Эста, принеси воды, таблетку запить.

Ротшильд опрометью бросилась в коридор. Через пару секунд она принесла бутылку, открутила пробку, налила минералку в хрустальный стакан и подала его свекрови. Все происходило в полнейшей тишине, было слышно лишь мелодичное звяканье, его издавал удивительной красоты браслет на запястье Эстер: белые, желтые и красные «яблоки» из эмали, прикрепленные к золотой пластине. Очень оригинальная, дорогая, скорее всего антикварная вещь.

Глава 9

– Давай доброшу тебя прямо до подъезда? – заботливо предложил Гри, притормаживая у метро.

– Учитывая сложность ситуации и любопытство моих незваных гостей, лучше, если твоя машина не засветится во дворе Татьяны Михайловой, – вздохнула я. – Хотя мне совсем не хочется тащиться по улице, но все же придется покинуть комфортабельный автомобиль. Не дай бог шпион Егора Кирилловича заподозрит неладное, тогда жизнь Софьи повиснет на волоске.

– Ну и метет, – вздохнул Гри, – в конце концов, ты можешь сказать, что тебя подвез сослуживец, пожалел недотепу Михайлову из-за ненастья.

– Не стоит рисковать, – повторила я, выкарабкиваясь из джипа, – мне Чеслав велел завтра приходить к обеду. Высплюсь, как человек, успею с утра сбегать в парикмахерскую и заявлюсь в офис потрясающей красавицей.

Гри засмеялся.

– Звучит интригующе, пожалуйста, только не крась волосы в зеленый цвет.

– Конечно, не стану, – улыбнулась я. – Хочу превратиться в Мальвину, девочку с голубыми кудрями, встану под елку и буду изображать куклу.

– Тогда мне придется трансформироваться в Буратино, – подхватил муж.

– Долго гримироваться не придется, у тебя от рождения длинный нос, – хихикнула я и поспешила в сторону временного пристанища.

Вообще я несколько слукавила: не собираюсь спать до полудня, да и незваные гости не дадут спокойно нежиться под одеялом. Я встану в обычное время и до похода в парикмахерскую успею купить Гри подарок на Новый год. Муж давно хотел съездить на Бали, там есть отель, стоящий в воде, пол в гостинице стеклянный, сквозь него виден подводный мир. В начале февраля Чеслав даст нам двухнедельный отпуск. Представляю, как запрыгает от радости супруг, когда обнаружит под елкой конверт из турагентства и узнает, что мы с ним отправляемся в теплые края. Я все лето и осень потихонечку откладывала деньги, предвкушая сюрприз, и завтра меня ждут в «Кругосветтрэвел».

Не успела я войти в квартиру, как из маленькой комнаты высунулся Андрей Сергеевич и зашипел:

– Ты всегда шляешься по ночам?

Я опешила и собиралась достойно ответить наглецу, но вспомнила о желании Тани Михайловой во что бы то ни стало выйти замуж за кого угодно и кокетливо проблеяла:

– Да, у нас на фирме ненормированный рабочий день.

– Запомни, мне это не нравится, – сердито заявил жених, – нельзя задерживаться на службе, нужно возвращаться ровно в семнадцать часов.

– Почему именно в это время? – проявила я неуместное любопытство, снимая верхнюю одежду.

– Кроме преподавания физкультуры, я еще тренирую футбольную команду «Тигры Алаева», – гордо заявил Андрей Сергеевич, – домой прихожу в семь. Ты должна успеть приготовить ужин, я люблю сразу сесть к накрытому столу.

Я стянула сапоги и чуть не застонала от счастья, надев мягкие тапочки. Есть ощущения, которые никогда не испытает мужчина. Только женщина способна понять, какой это восторг – стянуть поздним вечером обувь на высоком каблуке и поменять ее на меховые чуни. Я закрыла глаза, чтобы ощутить блаженство в полной мере, но была безжалостно возвращена к действительности Андреем Сергеевичем.

– Не слышу ответа!

Пришлось выныривать из моря наслаждения.

– Ты предполагаешь, что я переселюсь в Алаево?

Жених нахмурился.

– Нет, я перееду сюда.

– Но в Москве, если сюда вслед за тренером не последуют «Тигры Алаева», тебе не надо будет торчать на тренировках, – ехидно заметила я, в очередной раз выпадая из роли Михайловой, – значит, ты будешь приходить домой рано. Наверное, мне лучше совсем уволиться, чтобы успеть с обедом.

– Нет, нет, – занервничал Андрей Сергеевич, – в столице жизнь дорогая, на одну зарплату не просуществуешь. И потом, я найду команду для тренировок, в городе много клубов: «ЦСКА», «Спартак», «Динамо». Буду приезжать в родное гнездо в семь.

Желание поддерживать разговор у меня угасло. Похоже, Андрей Сергеевич не является шпионом Егора Бероева. Навряд ли босс провинциальной мафии возьмет в свою команду столь выдающегося идиота. Я сомневаюсь, что физрук играет роль дурака, слишком уж он талантливо это проделывает.

– Эй, ты куда? – зашипел гость. – Женщина, стой, когда с тобой мужчина разговаривает.

Но я быстро шмыгнула в ванную, пожалела, что на двери отсутствует задвижка, включила свет и взвизгнула. На стиральной машине стояла голова.

Пару секунд я хватала ртом воздух, затем спазм прошел, кислород снова попал в легкие.

– Извините, – прошептала голова, – я сейчас уйду.

Ужас прошел. Сбоку между автоматической прачкой и стеной есть ниша, туда и забилась Клара. Ее всю с порога не видно, зато башка торчит поверх машины, и складывается впечатление, что она помещена на стиралку.

– Что ты здесь делаешь? – выдавила я, пытаясь справиться с дрожью в ногах.

– Горюю, – коротко ответила Клара.

– И какова причина? – спросила я.

Клара тихо заплакала.

– Были с мамой у сваха.

Я открыла воду и взяла мыло.

– Того самого, который выдает девушек за олигархов?

– Ага, – всхлипнула Клара.

– Отлично! – фыркнула я. – Ты выбрала парня по каталогу из списка «Форбс»?

Клара вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Не-а.

– Неужели никто не пришелся тебе по душе? – кривлялась я. – Вероятно, ты излишне разборчива и хочешь получить в женихи красавца вкупе с миллиардным состоянием.

Девушка замотала головой.

– Свах сказал: у меня нет ни одного шанса удачно пристроиться. Фигура ничего, но грудь маловата, необходимо вшить импланты, лицо прошлогоднее.

От удивления я перестала умываться.

– Что значит «лицо прошлогоднее»?

Клара нахмурилась.

– Двенадцать месяцев назад все бросались на русский тип: нос – картошкой, глаза голубые, щеки чуть впалые, губы пухлые. Сейчас мужчин на Восток потянуло, а я похожа на японку, как топор на дыню, надо чуть сузить веки и округлить овал лица.

– А еще через год жительницы Страны восходящего солнца выйдут из моды, олигархи будут млеть от африканок, и тебе потребуется мазать ваксой все тело? – попыталась я образумить дурочку. – Если парень подбирает невесту, как машину, следуя моде на кузов, то такой брак долго не просуществует.

– Долго и не надо, – всхлипнула Клара, – свах сказал, что больше двух лет никто не задерживается, главное, успеть родить ребенка, отец на него обязан платить алименты, а на них можно богато жить.

– Отличный план, – буркнула я, – жаль, что ты вышла из моды. Впрочем, наверное, у этого сваха есть знакомый пластический хирург.

– Очень дорого операции стоят, – понуро ответила Клара, – мама меня поколотила, вот я и сижу тут, жду, когда она заснет, боюсь вылезать, снова по морде получу.

В моей душе зашевелилась жалость.