Новые приключения Эллери Квина

Зиглер спрятал револьвер в карман и мрачно кивнул Эллери.

— И вы пришли сюда, миссис Кларк? — мягко осведомился Эллери. — Несмотря на угрозу вашего мужа?

— Да. Я… не могла оставаться дома. Я думала, что смогу предупредить…

— Это был смелый поступок. А вы заметили мужа в «Стране радости» — в толпе перед этим местом?

— Нет. Но это наверняка был Том. Он говорил мне, что убьет Анса!

— Вы встретились здесь с доктором Харди до его гибели?

Женщина поежилась.

— Нет. Я не смогла его найти…

— И с вашим мужем вы тоже не встретились в «Доме Тьмы»?

— Нет…

— Тогда где же он? — сухо спросил Эллери. — Он ведь не мог исчезнуть в облаке дыма. Век чудес миновал… Думаете, вы сумеете отследить происхождение револьвера, капитан Зиглер?

— Попытаюсь. — Детектив пожал плечами. — Фабричный номер спилен. К тому же это старое оружие. Отпечатков тоже нет. Окружной прокурор будет недоволен.

Эллери раздраженно цокнул языком и уставился на маленького человечка, склонившегося над трупом. Джуна позади тихо вздохнул.

— Дюваль, — неожиданно заговорил Эллери, — есть какой-нибудь способ осветить эту комнату?

Месье Дюваль вздрогнул — его лицо под лучами фонарей побледнело еще сильнее.

— Во всем здании нет электроприборов и проводки, за исключением комнаты сбора, мистер Квин.

— А как же стрелки, указывающие путь? Они видны в темноте.

— Это химия. Поверьте, я очень огорчен…

— Естественно. Убийство — не повод для радости. Но ваша преисподняя здорово усложняет дело. Что вы думаете об этом, капитан?

— Мне все ясно. Не знаю, как он отсюда выбрался, но убийца — Кларк. Мы найдем его и заставим признаться. Он застрелил доктора Харди с того места, где вы нашли револьвер… (Эллери нахмурился), а потом оттащил тело к двери предыдущей комнаты и прислонил его к ней, чтобы дать себе время сбежать. На это указывает кровавый след. Выстрелы не были слышны из-за шума в этом проклятом месте — на то он и рассчитывал.

— Хм… Все хорошо, кроме способа исчезновения Кларка… если это и в самом деле был он. — Эллери посасывал палец, обдумывая версию Зиглера. В ней было неверным лишь одно… — Кажется, коронер закончил работу. Ну, доктор?

Маленький тихий человечек поднялся с колен при свете фонарей. Шестеро задержанных застыли у стены.

— Все достаточно просто. Четыре пули на расстоянии нескольких дюймов. Две из них проникли в сердце сзади. Неплохие выстрелы, мистер Квин.

— Весьма неплохие, доктор. — Эллери задумчиво кивнул. — Сколько времени он мертв?

— Около часа. Кстати, он умер мгновенно.

— Следовательно, — пробормотал Эллери, — его застрелили всего за несколько минут до того, как я его обнаружил. Тело было еще теплым. — Он внимательно посмотрел на багровое лицо мертвеца. — Но вы не правы, капитан Зиглер, относительно местоположения убийцы во время выстрелов. Он не мог стоять так далеко от доктора Харди. Напротив, насколько я понимаю, убийца должен был находиться очень близко от жертвы. Разумеется, доктор, на теле есть следы пороха?

Окружной коронер выглядел озадаченным.

— Следы пороха? Никаких следов нет. Капитан Зиглер прав.

— Нет следов пороха? — недоверчиво переспросил Эллери. — Но это невозможно! Вы уверены? Они должны быть!

Коронер и капитан Зиглер переглянулись.

— Имея некоторый опыт в подобных делах, — холодно произнес маленький человечек, — могу вас заверить, что жертву застрелили с расстояния по крайней мере двенадцати футов, а может быть, на один или два фута больше.

Лицо Эллери приняло странное выражение. Он открыл рот, чтобы заговорить, но закрыл его снова, достал сигарету и закурил, медленно попыхивая ею.

— Двенадцать футов… И никаких следов пороха, — негромко сказал Эллери. — Поразительно! Урок нелогичности, способный заинтересовать самого профессора Дьюи.[22] Просто не могу в это поверить.

Коронер враждебно посмотрел на него:

— Я считаю себя неглупым человеком, мистер Квин, но, по-моему, вы мелете вздор.

— Что у вас на уме? — осведомился капитан Зиглер.

— А вы не знаете? — Эллери резко переменил тему: — Давайте-ка взглянем на содержимое его карманов.

Детектив кивнул в сторону кучки различных предметов на полу. Эллери присел перед ней на корточки, не обращая внимания на глазеющую на него публику. Вскоре он поднялся, что-то раздраженно бормоча себе под нос, так как не нашел того, что искал и что, как подсказывала ему логика, должно было там находиться. Отсутствовали даже принадлежности для курения. Часов тоже не было — Эллери обследовал запястья мертвеца в поисках следов.

Потом он зашагал по комнате, опустив голову и сосредоточенно выглядывая что-то на полу под устремленными на него озадаченными взглядами. Фонарик в его руке обшаривал пол тонким лучом.

— Но мы уже обыскали эту комнату! — не выдержал капитан Зиглер. — Что, черт возьми, вы тут ищете, мистер Квин?

— То, — мрачно отозвался Эллери, — что должно здесь быть, если в мире осталась хоть капля здравого смысла. Давайте посмотрим, капитан, что ваши люди наскребли на полу других комнат.

— Но они ничего не нашли!

— Я не имею в виду вещи, которые должны казаться детективу чем-то важным. Я говорю о мелочах вроде клочка бумаги или деревянной щепки.

— Я все проверил сам, мистер Квин, — уважительно отозвался широкоплечий полицейский. — Нигде не видно даже пыли.

— Об этом мы позаботились, — нервно произнес месье Дюваль. — Вентиляционная и пылесосная системы поддерживают La maison des tenebres[23] в безукоризненной чистоте.

— Пылесосная система! — воскликнул Эллери. — Это возможно… Она действует постоянно, Дюваль?

— Нет, друг мой. Только по ночам, когда «Дом Тьмы» пуст и… как это вы говорите… бездействует. Но именно потому ваши gendarmes[24] не нашли ничего — даже пыли.

— Снова мимо, — усмехнулся Эллери, но взгляд его оставался серьезным. — Машина не действует в дневное время — значит, это отпадает. Простите мою настойчивость, капитан, но все ли вы обыскали? Комнату сбора внизу тоже? Ведь кто-то мог…

Лицо Зиглера побагровело.

— Сколько раз я должен повторять? Дежурный в подвале заявляет, что в период убийства никто туда не входил и оттуда не выходил. Ясно?

— Ну тогда, — вздохнул Эллери, — я вынужден просить вас обыскать каждого из этих людей, капитан. — В его голосе слышались нотки отчаяния.

* * *

Нахмурившись, мистер Эллери Квин отложил последнюю личную вещь шестерых задержанных. Он тщательно осмотрел все предметы под аккомпанемент протестующего хора, в котором особенно усердствовали художник Эдамс и мисс Рейс, но не обнаружил ничего примечательного. Поднявшись с пола, Эллери молча подал знак вернуть вещи владельцам.

— Parbleu![25] — внезапно воскликнул месье Дюваль. — Не знаю, что именно вы ищете, друг мой, но, возможно, это тайком подсунули кому-то из нас, n'est ce pas?[26] Если это может повредить, значит…

Эллери посмотрел на него с проблеском интереса:

— Неплохо, Дюваль. Я об этом не подумал.

— Посмотрим, — возбужденно продолжал месье Дюваль, начиная выворачивать свои карманы, — на что способны мозги Дьедонне Дюваля… Voici![27] Будьте любезны взглянуть, мистер Квин.

Эллери быстро обследовал коллекцию предметов.

— Нет, ничего… Это было весьма великодушно с вашей стороны, Дюваль. — Он стал рыться в собственных карманах.

— У меня только то, что должно быть, — гордо заявил Джуна.

— Ну, мистер Квин? — с нетерпением спросил Зиглер.

Эллери махнул рукой:

— Я выдохся, капитан… Хотя погодите! — Он застыл, глядя перед собой. — Все еще возможно… — Не давая объяснений, Эллери устремился в дверь, отмеченную зеленой стрелкой, очутился в узком коридоре, таком же темном, как выходящие в него комнаты, и посветил вокруг фонариком. Затем он пробежал назад, в самый дальний конец коридора, и начал медленно изучать каждый дюйм пола, как если бы от скрупулезности осмотра зависела его жизнь. Дважды Эллери сворачивал за угол и наконец оказался в тупике перед дверью с надписью «Выход. Комната сбора». Пройдя через дверь, он заморгал от освещавшего подвал электричества. При виде его полицейский притронулся к фуражке, а «скелет» испуганно выпрямился.

— Ни кусочка воска, ни единого осколка стекла, ни одной обгоревшей спички, — пробормотал Эллери. Внезапно ему в голову пришла новая мысль. — Полицейский, откройте-ка эту дверь в решетке.

Полицейский отпер маленькую дверь, и Эллери проследовал в более обширную часть помещения. Он сразу же направился к полке на стене, где хранились вещи, которые шестеро задержанных и сам Эллери сдали перед путешествием по «Дому Тьмы». Обследуя их, он добрался до чемоданчика художника, открыл его, бросил взгляд на краски, кисти и два морских пейзажа — абсолютно традиционных и лишенных вдохновения — и снова закрыл чемоданчик.

Свирепо нахмурив брови, Эллери бродил при свете ламп взад-вперед. Минута шла за минутой. В «Доме Тьмы» царило безмолвие, словно в знак траура по убитому. Полицейский наблюдал, разинув рот.

Внезапно Эллери остановился, и на лице его появилась мрачная улыбка.

— Да-да, так оно и есть, — пробормотал он. — Почему я не подумал об этом раньше? Полицейский! Отнесите весь этот хлам на место преступления, а я захвачу с собой вот этот столик. У нас будет все необходимое, чтобы провести в темноте весьма впечатляющий сеанс!

* * *

Когда Эллери постучал в дверь восьмиугольной комнаты, ему открыл сам капитан Зиглер.

— Вернулись? — проворчал детектив. — А мы уже собирались сматывать удочки. Труп уложен…

— Я задержу вас еще на несколько минут, — прервал его Эллери, отходя в сторону, чтобы пропустить нагруженного вещами полицейского. — Только произнесу небольшую речь.

— Речь?!

— Утонченную и блещущую умом, мой дорогой капитан. Дюваль, это должно порадовать вашу галльскую душу. Пожалуйста, леди и джентльмены, оставайтесь на своих местах. Полицейский, кладите все на столик. А теперь, джентльмены, если вы будете любезны сфокусировать лучи ваших фонарей на мне и на столе, мы можем начать нашу демонстрацию.

В комнате было очень тихо. Тело доктора Анселма Харди лежало на носилках под коричневым покрывалом. Эллери, точно свами,[28] председательствовал в центре комнаты в лучах фонарей. Перед ним поблескивали глаза слушателей.

Эллери положил руку на столик, заваленный вещами задержанных.

— Alors, mesdames et messieurs,[29] мы начинаем. Начинаем с того экстраординарного факта, что место преступления обладало одной многозначительной особенностью — темнотой. Особенность эта предполагает определенные нюансы, сбивающие расследование с обычного пути. Мы находимся в буквальном смысле в «Доме Тьмы».

Человек был убит в одной из его мрачных комнат. В доме, помимо жертвы, меня и моего взволнованного юного подопечного, имеются шесть человек, предположительно явившихся сюда наслаждаться дьявольским творением месье Дюваля. В период убийства никто не был замечен покидающим здание через единственный возможный выход, если полагаться на слова его архитектора. Следовательно, один из этих шестерых — убийца доктора Харди.

Послышались шорохи и вздохи, которые почти тотчас же замерли.

— Теперь обратите внимание, — мечтательным тоном продолжал Эллери, — какие штучки иногда откалывает судьба. Состав участников этой трагедии включает по меньшей мере три действующих лица, так или иначе связанных с темнотой. Я имею в виду мистера Рейса, который слеп, и мистера Джуджу Джоунса с его спутницей, которые являются темнокожими. Неужели это ни о чем вам не говорит?

— Я этого не делал, мистер Квин! — простонал Джуджу Джоунс.

— Более того, — заметил Эллери, — у мистера Рейса, возможно, имелся мотив: жертва лечила его глаза, и в процессе лечения он ослеп. А мистер Кларк предложен нам в качестве ревнивого супруга. Таким образом, у нас два мотива. Однако все это не говорит нам ничего существенного о самом преступлении.

— А что говорит? — резко осведомился капитан Зиглер.

— Темнота, капитан, — мягко ответил Эллери. — Кажется, я единственный, кого она обеспокоила. В этой комнате царил полный мрак. Здесь нет ни электричества, ни ламп, ни газа, ни свечей, ни окна. Три двери ведут в такие же темные помещения. Зеленые и красные стрелки над дверями едва видны и не освещают ничего, кроме самих себя… И все же в этой темнейшей комнате убийца смог с расстояния минимум двенадцати футов всадить четыре пули в пределах нескольких дюймов друг от друга в спину невидимой жертвы!

Кто-то с шумом втянул в себя воздух.

— Черт возьми!.. — пробормотал капитан Зиглер.

— Каким же образом? — спросил Эллери. — Выстрелы были меткими — четыре попадания не могли быть случайными. Сначала я подумал, что на пиджаке жертвы должны быть ожоги от пороха, что убийца стоял прямо за доктором Харди, касаясь, а может, даже слегка придерживая его, приставил дуло ему к спине и выстрелил. Но коронер это опроверг. Как же мог убийца в абсолютно темной комнате застрелить жертву с двенадцати футов? Это кажется невероятным. Убийца не мог попасть в Харди, прислушиваясь к его движениям и шагам, — выстрелы были чересчур точны для этой теории. Кроме того, цель была движущейся, хотя и очень медленно. Единственным возможным объяснением может быть свет. Но свет в помещении отсутствовал.

— Весьма умно, сэр, — промолвил Мэттью Рейс своим мелодичным голосом.

— Скорее элементарно, мистер Рейс. Сама комната освещения не имеет. Благодаря пылесосной системе месье Дюваля в здании не остается никакого мусора. Значит, если бы мы что-нибудь нашли, это должно было принадлежать одному из подозреваемых. Но полиция не обнаружила буквально ничего. Я сам прочесал эту комнату в поисках фонаря, обгорелой спички, восковой свечи — чего угодно, что могло бы объяснить наличие света, позволившего убийце застрелить доктора Харди. Я знал, что искать, как знал бы любой, проанализировав факты. Не найдя никаких признаков источника света, я был поражен.

Обследовав содержимое карманов шестерых подозреваемых, я также не обнаружил ничего подобного. Одна-единственная спичка могла бы помочь, хотя я сознавал, что ее едва ли использовали как средство освещения, ибо западня была подготовлена заранее. Убийца, очевидно, заманил свою жертву в «Дом Тьмы», задумав совершить преступление именно здесь. Несомненно, он посещал это место раньше и знал о полном отсутствии осветительных средств. Преступник вряд ли мог полагаться на спички — он наверняка предпочел бы фонарик. Но здесь отсутствовало абсолютно все — даже обгорелая спичка. Если источник света не находился при нем, быть может, убийца его выбросил? Но куда? Его не нашли ни в комнатах, ни в коридоре.

Эллери сделал паузу, чтобы зажечь сигарету.

— Поэтому, — продолжал он, пуская дым, — я пришел к выводу, что свет должен был исходить от самой жертвы.

— Нет! — воскликнул месье Дюваль. — Ни один человек не может быть настолько глуп, чтобы…

— Конечно, он не излучал свет намеренно, но мог делать это непроизвольно. Я внимательно осмотрел мертвого доктора Харди. На нем был темный костюм. У него отсутствовали часы, которые могли обладать светящимися стрелками. Не было также принадлежностей для курения — ни спичек, ни зажигалки, — очевидно, он был некурящим. Фонаря при нем тоже не имелось. Короче говоря, ничего светящегося, что могло бы объяснить, каким образом убийца видел, куда ему целиться. Значит, оставалась только одна возможность.

— Какая?

— Не будете ли вы так любезны, джентльмены, выключить ваши фонари?

На миг в комнате сохранялось бездействие, свидетельствующее о непонимании, затем свет начал гаснуть, пока комната не погрузилась в такой же непроницаемый мрак, какой царил в ней, когда Эллери впервые ступил сюда ногой.

— Стойте на месте, — резко предупредил Эллери. — Пусть никто не двигается.

Сначала слышалось только тяжелое дыхание неподвижных людей. Огонек сигареты Эллери тоже погас. Затем прозвучали слабый шорох и резкий щелчок. Перед изумленными зрителями появилась прямоугольная перламутровая капелька света, не больше костяшки домино, и стала двигаться по прямой линии, как почтовый голубь. От первой капельки отделилась вторая, коснулась чего-то, и тут же возникло третье пятнышко света.

— Демонстрация того, — послышался спокойный голос Эллери, — как природа снабжает всем необходимым своих сбившихся с пути детей. Разумеется, это фосфор — фосфор в виде краски. Если убийца, скажем, смог мазнуть им в толпе спину пиджака жертвы, прежде чем та вошла в «Дом Тьмы», то он обеспечил себя достаточным количеством света для задуманного преступления. Ему оставалось в абсолютной темноте найти фосфоресцирующую полоску и произвести в нее четыре выстрела, что несложно для хорошего стрелка. Пулевые отверстия уничтожили бы большую часть светящейся полоски, остальное смыла бы кровь, и убийца был бы в безопасности. Ловко придумано… Нет, этот номер не пройдет!