Вуаль тысячи слез

— Я только выполнял ваши приказы, регент, — ответил Олннн Рэдддлин.

— А я просто следую основным правилам военной оккупации, которые, не сомневаюсь, хорошо тебе известны. Вернее, главному правилу: местное население следует держать в безотчетном страхе и постоянно терроризировать, дабы лишить способности мыслить, действовать или строить планы. Кундалиан необходимо приводить в постоянное смятение.

— Совершенно правильно, регент. Это одна из причин, по которым движение Сопротивления так неэффективно. Невозможно нормально вести боевые действия без жизнеспособной политики. Взрослые слишком озабочены мыслями о том, кто станет новой жертвой, чтобы произвести на свет полноценного лидера. А поскольку мы позаботились о том, чтобы дети кундалиан теряли контакт с религией и традициями, то и они разучились бороться за то, что им принадлежит.

Увидев самодовольную улыбку на лице Олннна Рэдддлина, Курган тут же почувствовал, что должен ее стереть.

— Какой от этого толк, если кражи продолжаются? — резко спросил он. — Тревогу вызывает уже то, что мы отдаем кундалианскому Сопротивлению ионные пушки. А твоя неспособность задержать преступников расшатывает нашу репутацию непобедимых.

Получив нагоняй, Олннн Рэдддлин словно встряхнулся.

— Регент, я тщательно изучил отчеты о кражах, и единственный правдоподобный вывод, который напрашивается сам собой, — Сопротивлению кундалиан помогает предатель-в'орнн. Самостоятельно кундалиане не смогли бы обойти модернизированную систему охраны, которую установили я и строй-генерал Локкк Виэрррент.

— Мы с тобой оба недавно занимаем высокий пост, — заметил Курган, — и нужно доказать гэргонам, что они не напрасно доверяют нам. Необходимы результаты, а не оправдания.

— Да, регент.

Курган поднялся с регентского кресла и поманил Олннна еще ближе.

— Есть нечто, о чем ты должен знать, — мягко проговорил он. Курган понимал, что новость следует преподнести надлежащим образом. — Товарищество гэргонов пристально наблюдает за процессом имплантации окумммона в кхагггунов, чтобы придать им статус касты избранных, и, сказать по правде, они обеспокоены.

— Чем же, регент?

— Похоже, имплантат с трудом приживается в телах кхагггунов.

Это была чистой воды ложь, но частью плана Кургана было не допустить, чтобы кхагггуны и особенно Олннн Рэдддлин получили слишком большую власть.

— Признаюсь, регент, я об этом не слышал.

— Конечно же, нет. Гэргоны держат новость в тайне.

— Но ведь это напрямую касается нас! — воскликнул Олннн Рэдддлин.

— Поэтому ты и должен положиться на мудрость Товарищества, звезд-адмирал, — успокаивающе продолжал Курган. — Они, конечно же, ставят ваши интересы во главу угла. Так, все генералы уже получили окумммон. Однако фактом остается то, что с дальнейшей имплантацией решено повременить. Гэргон уверяет меня, будто это лишь временно, чтобы оценить результаты привыкания.

— Подобное очень напоминает дискриминацию.

— Тише! — Беседа приняла совсем другой оборот, чем планировал Курган. Ему хотелось, чтобы Олннн Рэдддлин понял, что регент полностью ему доверяет, а вместо этого Кургану приходится защищаться. — Звезд-адмирал, Нит Батокссс всего в десяти шагах от нас, — сказал правитель, как ему показалось, с достаточной долей убедительности. — Если он поймет, что я доверил тебе эту тайну, то, гарантирую, не обрадуется.

— Вы ведь не думаете, что он об этом узнает? — немного встревоженно спросил Олннн.

— Конечно же, нет, — соврал Курган. — Не забудь, именно я устроил так, что тебя назначили звезд-адмиралом. На собрании я буду твоим первым защитником. Однако противоречить Товариществу не решусь. Кроме того, геноматекки из «Недужного духа» говорят, что повод для беспокойства действительно есть. Ты же не хочешь, чтобы твои кхагггуны внезапно подверглись опасности, правда?

— Буду откровенен, регент, мне не нравится такой поворот событий.

— Мне тоже, друг мой. Советую запастись терпением. Возможно, они и перестанут беспокоиться, я сам прослежу за этим. В любом случае ты должен помнить одно: действия гэргонов предугадать невозможно.

* * *

Палата предков была просторной и занимала целый квадратный гектар в Аксис Тэре. Она была создана из моноволокна нейронной сети цвета высохшей крови в'орннов — индиго, цвета траура. Внутри, в самом центре, на драпированном терциевом подиуме в нейтральном поле из гиперактивных ионов лежали два сердца, одно маленькое и одно большое, мертвого регента Веннна Стогггула. Накануне помощники геноматтеков, дэйрусы, занимались подготовкой тела. Согласно декрету гэргонов, тело регента должно было лежать в переднем дворе регентского дворца, дабы все в'орнны могли отдать ему последний долг. Период траура длился шесть недель, а потом переходили к Перевоплощению. Сегодня, через девять недель после смерти, сердца подвергнут этому обряду.

По периметру палаты в свете тысячи галогенных ламп через равные промежутки стояли хааар-кэуты, личная охрана нового регента, в боевых доспехах. Без устали, с глубоким презрением они разглядывали толпу скорбящих, будто ждали каких-то бесчинств или проявления недовольства, готовые разорвать хулиганов на части. Наблюдая за ними, Сорннн СаТррэн вспоминал лиммналов, шестиногих мохнатых зверей, которых использовали для охраны корруши — племя, жившее среди Великой равнины на севере кундалианского континента. Лиммналов преждевременно отрывали от материнской груди, держали впроголодь и кормили теплой кровью, пока они не привыкали к ней настолько, что ради глотка были готовы разорвать на части кого угодно. Лиммналов готовили специально для нападения на врагов, и, хотя звери обычно казались вполне дружелюбными, стоило дать им свободу, как они тут же проявляли всю свою агрессивность. Точно как лиммналы, хааар-кэуты в ярких пурпурных доспехах буквально рвались в бой.

— Я торчу здесь уже десять дней, — прошептал один хааар-кэут другому.

— Баскирский обычай, — прошуршал в ответ другой. — Над звезд-адмиралом Кинннием Моркой мы провели обряд Перевоплощения уже через час после смерти.

— У нас, кхагггунов, нет времени на долгую скорбь, — снова проговорил первый.

— Мы живем ради битвы, — согласился второй, — а приходится заниматься этим.

Сорннн СаТррэн, улыбнувшись, поспешил дальше, мимо кхагггунов, надменно расталкивающих толпу. Кхагггунов стало больше, чем грибов после дождя, и, едва появившись в столице, Сорннн понял — это знак беды. С выражением глубокой скорби на лице он вошел в палату и направился к регенту. Курган стоял возле байена — резервуара с сердцами.

Внезапно Сорннн увидел здесь же зловещего гэргона. Рядом с магом не было ни души. К гэргону не рисковали приближаться даже хааар-кэуты, которые отводили глаза и еще мрачней смотрели на толпу плакальщиков, чтобы скрыть собственный страх. Все в'орнны, высшего или низшего сословия, одинаково боялись гэргонов.

Гэргоны были в'орннами другой разновидности — техномагами-отшельниками, которые проводили все свое время в лабораториях, пытаясь раскрыть тайны Космоса. Они стояли у истоков технологического прорыва в'орннов. Гэргоны руководили открытиями с пылом, граничащим с наваждением, и делились новыми технологиями с другими, только когда считали нужным. Хотя формально Кундалой правил регент, он делал лишь то, что нравится гэргонам. Как и все в'орнны высшей касты, регент носил окумммон — полуорганическую нейронную сеть, созданную гэргонами и имплантированную в левое предплечье. При помощи окумммона гэргоны время от времени призывали регента к себе, терзая его же собственными страхами и подчиняя воле Товарищества, чтобы властитель выполнял указы и продолжал править по доверенности.

Сорннн взял с подноса проходящего мимо месагггуна тонкий кубок с огненным нумааадисом и стал не спеша пить. Он стремился оттянуть время и немного рассмотреть эту странную пару, ведь с ними предстояло работать. Курган Стогггул, наследник богатого, но несчастливого семейства Стогггулов, занимал большую часть мыслей Сорннна. Почти ребенок, Курган, однако, сделал молниеносную карьеру и получил высокий пост. Среди придворных баскиров было немало тех, кому хотелось свергнуть нового регента, убрать это временное недоразумение, которого — скорее рано, чем поздно — неизбежно раздавит машина истории. Но, повстречав молодого регента, Сорннн уже не разделял подобных мнений. Надменность и амбиции, несомненно, били в душе регента через край, однако в острых неправильных чертах лица можно было разглядеть живой ум. К тому же Курган не смог бы стать регентом без согласия гэргонов, которые, судя по всему, увидели в нем то, что укрылось от глаз баскирских недоброжелателей.

Продолжая рассматривать нового регента, Сорннн заметил, что в черных глазах гэргона сияют рубиновые зрачки. На секунду взгляд гэргона впился в пришельца, а потом скользнул мимо. Сорннн почувствовал озноб, будто с него содрали не только одежду, но и кожу с мышцами. Внутренне содрогнувшись, он опять перевел взор на молодого регента. По правде, Сорннн уже некоторое время готовил себя к этой встрече, с одной стороны, надеясь, что пройдет еще много лет, прежде чем она состоится, а с другой — желая, чтобы она поскорее произошла. Предусмотрительный Сорннн провел достаточно много времени, анализируя информацию, накопленную его семьей о Кургане Стогггуле. Почти сразу он понял, что иметь дело с сыном будет намного сложнее, чем с отцом. Тут уж ничего не поделаешь. «Коура», — как говорят корруши. «Так вышло».

* * *

Курган заметил Сорннна СаТррэна, когда тот еще только входил в палату. Сорннн был высоким, стройным и на вид довольно опасным. Глаза бледно-голубые, как у всех СаТррэнов, идеальной миндалевидной формы; руки с длинными проворными пальцами больше подходили фокуснику, чем воину. С едва скрываемым отвращением регент смотрел на яркую, в широкую полоску одежду Сорннна, сшитую на манер коррушского платья. Краски одежды поблекли от дорожной пыли.

— Простите, что я приехал в день Перевоплощения вашего отца, Курган Стогггул, — громко и отчетливо проговорил Сорннн. — Наверняка вы уже успели заметить, что я прибыл прямо от коррушей, дабы засвидетельствовать вам свое почтение. — Наверное, от диких малоцивилизованных коррушей, которые продавали его семье специи, Сорннн и научился абсолютному спокойствию.

Курган наклонил голову, его черные, вечно бдительные и ненасытные глаза напоминали беспокойных хищных птиц. Правитель был одет в униформу цвета индиго. Курган ненавидел яркие цвета и никак не мог заставить себя надеть пурпурную мантию регента.

— В такую минуту мне как никогда необходимо присутствие прим-агента.

— Слышал, что смерть Веннна Стогггула была внезапной и трагической, — проговорил Сорннн, перебивая мысли Кургана. — Значит, у нас с вами много общего.

— В самом деле, ведь ваш собственный отец умер несколько месяцев назад, верно?

Сорннн грустно кивнул.

Бросив мимолетный взгляд налево, Курган увидел звезд-адмирала Олннна Рэдддлина, который внимательно рассматривал молодого прим-агента. Адмирал будто составлял на Сорннна, как на врага, мысленное досье, пытаясь угадать его слабые и сильные стороны. Курган быстро обернулся к стоящим неподалеку слугам и приказал подать напитки. Через минуту слуги вернулись с подносами из украшенной гравировкой меди. Сорннн СаТррэн тут же поменял пустой кубок на полный. Когда произнесли тост за Прощание с Душой и выпили огнесортный нумааадис, Курган вновь обратился к Сорннну:

— В каких поселениях коррушей вам довелось побывать?

— Последние несколько недель я провел в Оккамшире.

— Это название кажется знакомым, — заявил Курган. — Судя по докладам, которые мне присылают, корруши живут примитивно — пыль да навоз куомешалов. Вроде бы в их поселениях нет особого комфорта…

— Изысканной работы ковры, напитки, по сравнению с которыми нумааадис кажется водой, — улыбка Сорннна СаТррэна была искренней и обезоруживающей, — удивительные деревни из палаток, поворачивающихся по желанию вождя или подчиняясь капризам погоды. — Он остановился. — Не говоря уже о торговле специями, которая оказалась крайне выгодной.

Курган улыбнулся, на этот раз искренне.

— Наверное, ради этого можно смириться с жужжанием мух и вонью навоза куомешалов.

— Совершенно верно, регент.

— Ну, в таком случае не стану упрекать вас за то, что вы проводите там так много времени. С другой стороны… — Курган замолчал, увидев в толпе свою сестру Маретэн. Наверняка она устроит сцену, как было в день смерти отца. Вопрос только в том — какую.

— Да, регент, — выжидающе проговорил Сорннн СаТррэн, — с другой стороны?

Курган снова взглянул на прим-агента.

— С другой стороны, я мечтаю воскресить план Элевсина Ашеры по восстановлению За Хара-ата.

Улыбка Сорннна стала широкой, как центральный проспект Аксис Тэра.

— Замечательная новость, регент! Просто чудесная!

— На месте города сейчас происходят раскопки, верно?

— Да, уже много лет Бэйи Дас, одно из пяти коррушских племен, осторожно раскапывает останки древнего города. Их работа очень трудна и опасна, ведь приходится рыть внутри старых кремниевых шахт. А тут еще и набеги враждебного племени — Джени Серии…

— Обязательно отправлю отряд кхагггунов для охраны месагггунов.

— Очень мудро с вашей стороны, регент, — похвалил Сорннн СаТррэн. — Но я бы посоветовал им не подходить близко к самим раскопкам, священному месту.

— Ну и темные же эти корруши! Впрочем, в этих вопросах эксперт — вы, и я последую вашему совету. — Регент кивнул. — Прекрасно, Сорннн СаТррэн. Я рад, что мы начали работать так продуктивно.

— Надеюсь, вы позволите сопровождать вас в первой поездке на землю коррушей?..

— Хм… я пока не планировал такого путешествия…

— СаТррэны — партнеры Стогггулов в строительстве За Хара-ата, так называемого Града Миллиона Самоцветов. Мне кажется, регенту было бы полезно посетить место раскопок.

На секунду Курган задумался.

— Ясно одно — убеждать вы умеете. — Правитель широко улыбнулся. — Отлично, необходимые приготовления поручаю вам. А сейчас, прим-агент, прошу извинить, скоро начнется Перевоплощение, мне нужно подготовиться.

— Ну конечно же! Благодарю вас за эту беседу, и позвольте еще раз выразить мое глубочайшее почтение вам и вашему покойному отцу.

— Как вы сами сказали, вы так быстро приехали издалека. Я никогда не забуду вашу преданность.

Сорннн СаТррэн церемонно поклонился регенту и ушел, взмахнув длинным коррушским нарядом.

Глубоко задумавшись, Курган пару минут смотрел вслед прим-агенту. Олннн Рэдддлин, закончив инструктаж хааар-кэутской охраны, подошел к правителю.

— Есть ли новости о том дезертире?

— Мы скоро найдем его, регент.

— Осторожнее, звезд-адмирал, мы не имеем права на новую ошибку.

— На этот раз все будет иначе.

Глаза Кургана впились в лицо Олннна Рэдддлина, союзника и опасного врага, личность весьма и весьма загадочную.

— Значит, предатели неизбежно предстанут перед судом, верно, звезд-адмирал?

Олннн кивнул.

* * *

Маретэн Стогггул дождалась ухода звезд-адмирала и подошла к брату. Высокая и стройная, с благородным лицом, умными широко расставленными глазами и чувственными губами, Маретэн казалась не менее раскованной, чем Курган, что нечасто встречается среди тускугггун. О таком теле мечтала добрая половина женщин, а все мужчины жаждали обладать ею. Однако Маретэн будто и не догадывалась о собственной привлекательности.

Вместе с другими женщинами она стояла в огороженной части палаты, за пределы которой им запрещалось выходить. Сестра регента была уже по уши сыта сплетнями и светскими беседами, обсуждением прочности терция и тритана, деформации и окраски ткани. Через веревочный барьер до Маретэн доносились обрывки разговоров мужчин, рассуждавших о торговых сделках, слабости конкурентов, соперничестве, злости, зависти и амбициях. Что за жизнь!

Она заставила себя улыбнуться, хотя ничего хорошего от встречи с братом не ждала. В отличие от большинства тускугггун Маретэн свято верила в то, что женщины и мужчины должны иметь равные права. Она не испытывала особых чувств к отцу и брату, которые из-за ее взглядов относились к ней даже хуже, чем мать и сестра. Маретэн очень рано стала независимой. В отличие от амбициозного Кургана или избалованной сестры Оратттони она не пользовалась репутацией семьи Стогггулов, даже когда отец стал регентом. Веннн Стогггул презирал ее, и она отвечала ему тем же. Маретэн открыто критиковала отца за то, что он отказался от своего первенца Терреттта и сдал его в «Недужный дух» — отделение терапии для умалишенных, где старшего брата Маретэн лечил холодный бесстрастный дэйрус. Она одна из всей семьи навещала Терреттта в ужасном стерильном доме для безумцев, куда ходила трижды в неделю. Сколько раз Маретэн умоляла свою мать пойти в «Недужный дух» вместе, упрашивала ее, а потом, отчаявшись, ругала за черствость.

— Он ведь твой сын! — кричала Маретэн матери.

— Я никогда так не считала, — лишенным эмоций голосом отвечала мать, — и не буду считать.

— Тогда я тоже тебе не дочь, — заявляла потрясенная Маретэн.

Маретэн знала, что где-то в глубине своего больного мозга Терреттт очень радуется каждому ее посещению, хотя и нечасто это показывает. Когда она приходила, он вел себя совсем по-другому. Маретэн видела происходящее и без дэйрусов, которые хором твердили ей об этом.

Когда Курган повернулся к сестре, она ощутила молчаливое неодобрение матери, Оратттони, ее детей и других женщин семьи, покорно стоявших за шелковым шнуром цвета индиго, через который разрешалось переступать лишь мужчинам рода Стогггулов. Несмотря на всю язвительность, Оратттони не хватило мужества выйти с огороженной площадки, где из-за несправедливости обычаев пришлось стоять ей. Глаза сестры потемнели от ужаса и негодования, когда она увидела, на что решилась Маретэн.

— Ты спятила? — грубо спросил Курган.

Это были первые слова брата, сказанные ей со дня смерти отца.

— Терреттт передает привет и сожалеет, что не сможет посетить церемонию Перевоплощения.

Лицо Кургана на мгновение исказила кривая улыбка.

— Ты сошла с ума, сестрица. Единственное, что может мой брат, — это пускать слюни. От более трудного занятия его голова разлетится на куски.

— Знаю, — Маретэн поклялась не выходить из себя, но ее просто душил гнев, — ты преднамеренно помешал мне привезти его сюда.

— Конечно. Я не мог позволить Терреттту опозорить семью перед всем Аксис Тэром.

— Он твой брат, старший брат. Веннн Стогггул был и его отцом. Он имеет право…

— Послушай, что я тебе скажу, — прошипел Курган, — у моего брата столько же прав находиться здесь, сколько у тебя — выйти из огороженного места. Он буйнопомешанный в'орнн, не более того. Я — единственный законный наследник моего отца, не забывай! — Регент свирепо посмотрел на сестру, будто ожидая, что она посмеет возразить. — Если не уйдешь за перегородку сию же секунду, я прикажу хааар-кэутам отвести тебя туда силой и…

— И опозоришь семью перед всем Аксис Тэром? — Маретэн подняла руку, останавливая брата. — Придержи своих псов, я уже сказала все, что хотела.

— Твои слова мне безразличны, — надменно выпрямился Курган.

— Как обычно, братец, — кивнула Маретэн. Ее глаза были холоднее заснеженных вершин Дьенн Марра. — Ты не разочаровал меня.