Кража

— Ноэль… Могу я называть вас Ноэль? — Он говорил хрипловатым голосом с особым и не лишенным приятности акцентом.

— Разумеется, — ответила Ноэль.

— Ваше имя прекрасно. Впрочем, как и вы сами. — Он оглядел ее с головы до ног пристальным взглядом художника. — Писать ваш портрет — подарок столь же приятный для меня, сколько и для вас.

— Во время ваших сеансов при Ноэль будет находиться ее горничная, — объявил Эрик Бромли.

Ноэль с трудом удержалась от громкого стона — как же она сумеет выудить какие-то сведения из месье Сардо, если этот часовой, этот монстр в юбке, Грейс, будет неусыпно следить за ней? Единственная ее надежда — это могучий сон Грейс, если усадить ее напротив широкого окна, то она пригреется и уснет через несколько минут.

Ноэль воспрянула духом.

Андре подошел к Ноэль ближе, внимательно изучая ее лицо под разными ракурсами.

— Безупречное лицо… И эти глаза… — Он не закончил фразы, будто у него не хватило слов, чтобы передать впечатление от портретируемой. — Когда мы начнем? — Ну, — ответила Ноэль, — когда вам будет угодно… — Она оглянулась в поисках отца, ища его поддержки.

Эрик, заметив, как Андре изучал лицо Ноэль, нахмурился: разумно ли он поступил, согласившись позволить ей позировать? Он знал, что Ноэль не допустит, чтобы он пересмотрел свое решение.

— Простите, сэр, — прервал их беседу Блэйдуэлл, появляясь в дверях гостиной. — Только что доставили письмо. Его привез нарочный. Он почтительно просит дать ответ немедленно.

— Гонец? — повторил Эрик, не скрывая иронии. — От кого же?

— От герцога Маркхема, сэр.

— От герцога Маркхема! — Ноэль мгновенно вспорхнула с места и оказалась рядом с отцом. — Вскрой немедленно, папа!

Эрик сломал печать и извлек из конверта карточку с гербом и короной.

— Что это? — спросила Ноэль.

— Приглашение. Герцог и герцогиня приглашают нас на свой ежегодный благотворительный бал в Маркхем, который состоится через неделю.

— Нас? — переспросила Ноэль, стараясь не выдать своего волнения, и даже задержав дыхание.

— Да, — подтвердил Эрик, разглядывая конверт и карточку. — Нас — тебя, Хлою, твою мать и меня. Трехдневное празднество, в конце которого будет дан грандиозный бал.

— О папа! — Ноэль вцепилась в его руку, не слыша восторженного восклицания Хлои. — Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что мы поедем.

Эрик сурово поджал губы, отвечая, дочери:

— Удивительное совпадение, что мы получили это приглашение после твоего путешествия в Лондон. Или это не совпадение? Я подозреваю почему-то, что к этому приложил руку лорд Тремлетт!

— Вероятно, потому, что он, как и я, знает, что вы с мамой много помогаете нуждающимся. И сообщил об этом своим родителям, а те… — Ноэль нервно глотнула. Теперь все ее надежды зависели от решения отца, — Мы ведь поедем? Правда?

Кашель Андре прозвучал неожиданно, но еще неожиданнее были его слова:

— Это очень помешает нашей работе, cherie, очень замедлит ее. — Он подошел к Ноэль, взял ее за локоть и повернул лицом к себе. — Неужто для вас будет большой потерей, если вы пропустите этот праздник? — Он одарил Ноэль своей чарующей улыбкой и бережно поднес к губам ее ручку.

— Мы поедем, — решительно объявил Эрик. — Ведь этот праздник задуман в целях благотворительности. Месье Сардо, — обратился он к художнику, — я опасаюсь, что принял опрометчивое решение. Возможно, было бы лучше, если бы…

— Понимаю, сэр, — поспешно перебил Андре. — У вас есть обязательства. — На его безупречном лбу появились легкие морщинки. — Единственным извинением моему нетерпению, если не считать желания как можно скорее запечатлеть образ столь изумительной красавицы, как ваша дочь, могут быть только мои обязательства по долгам… Он сделал шаг к двери.

— Подождите.

Но что бы ни собирался сказать Эрик, было отметено молчаливым жестом Андре, его покорностью, его готовностью подчиниться, мгновенно напомнившей Эрику, почему он согласился принять художника.

— Вы совершенно правы. — Он опустил руку в карман и, вытащив из него бумажку в двадцать пять фунтов, вручил молодому человеку. — Я не принял во внимание тот факт, что вы не могли получить платы до тех пор, пока работа над портретом не начнется.

Зрачки Андре расширились от изумления:

— Ваша щедрость, милорд, приводит меня в смущение. Я не знаю, что сказать…

— А вы и не говорите ничего… Ноэль начнет вам позировать сразу же, как только мы вернемся из Маркхема. Только помните о моих условиях, месье Сардо.

Темнота уже окутала улицы Лондона, когда Андре постучал в дверь галереи Франко.

Минутой позже Уильяме впустил его внутрь.

— Наконец-то! — Бариччи поднялся из-за бюро, — Ну, что случилось?

— Ваша дочь сногсшибательна. От ее красоты дух захватывает. — Андре подошел к низкому буфету и налил себе добрую порцию мадеры — Похоже, что это ваше задание станет для меня трудом любви.

Бариччи издал нетерпеливое восклицание, отмахиваясь от Андре:

— Я вовсе не просил тебя давать оценку прелестям Ноэль. Расскажи, что сказал тебе Фаррингтон.

Андре отхлебнул мадеры.

— Он не был в восторге, как вы и предполагали. Bee казалось безнадежным, пока я не заговорил о своей бедности, чуть ли не нищете. — Андре повернулся к патрону и отсалютовал ему стаканом: — Итак, ваш дар был принят. Комиссионные мои.

— Блестяще. — Бариччи потер руки. — Когда начнешь.. писать портрет?

— Вот тут заминка получается. Мало того, что Фаррингтон опекает ее, как наседка, даже потребовал, чтобы ее горничная присутствовала на сеансах…

. — За это получишь добавку к обещанной сумме, — вставил Бариччи. Глаза Андре блеснули:

— Рад это слышать. Но заминка, собственно, в том, что все семейство Бромли уезжает на несколько дней на ежегодный благотворительный бал Маркхемов.

— Проклятие! — Лицо Бариччи помрачнело как туча. Он хватил кулаком по своему бюро. — Этот сукин сын Торнтон не теряет времени даром. Он опередил меня?

— Да, Фаррингтон тоже считает, что лорд Тремлетт к этому причастен. Эрику Бромли это не по душе так же, как и вам.

— Должно быть, он опасается, что Торнтон может увлечь Ноэль или даже соблазнить. А я думаю, что намерения Торнтона именно таковы… Впрочем, — Бариччи прищелкнул языком, — благотворительные празднества в Маркхеме продлятся три дня. — Глаза его заблестели. — Подумай, сколько я успею сделать за это время!

— Вы задумали новую кражу? — спросил Андре. Бариччи не спеша, вышел из-за своего бюро и прошелся по комнате.

— Я потерял Гейнсборо. Поэтому хочу заменить его другой, еще более ценной картиной. И теперь самое благоприятное время для этого — Тремлетт занят Ноэль, а власти заняты поисками Гейнсборо,

— И что вы выбрали на этот раз? — Заметив хмурый взгляд Бариччи, Андре, приняв ленивую позу, процедил — Не думайте, что я не рискую, скрывая украденные вами шедевры под своими картинами. Думаю, я имею право на некоторую откровенность. — Прекрасно. Я сообщу тебе все подробности, как только дело будет сделано. — Бариччи задумчиво, провел рукой по подбородку.

— А как насчет вашего соперника, этого таинственного вора, который читает ваши мысли и отнимает у вас добычу?

— На этот раз мой выбор не так привлечет внимание, как, а случае с Гейнсборо. Эта картина была приобретена несколько лет назад, и объявления о ее покупке уже никто 'не помнит. В свое время газеты шумели о ней и знатоки' живописи много говорили, но теперь все позабылось.

— И прекрасно. — Он разгладил полы своего плаща. — Значит, у вас свои планы, у меня — свои. И я горю желанием поскорее их осуществить.

— Ноэль очень хороша. Не так ли? — заметил как бы невпопад Бариччи с гордостью и бесстрастием хозяина породистой кобылы. — Она — копия своей матери.

— Теперь понимаю, почему вы так ею пленились. На губах Бариччи заиграла довольная улыбка:

— В таком случае я могу быть уверен в лояльности Ноэль.

— Никаких сомнений. — Ответная улыбка Андре была цинична и самоуверенна, — Я никогда не упускаю тех, в ком я нуждаюсь.

— Или кто решает твою судьбу. Улыбка Андре потускнела.

— Не стоит напоминать об этом. — Он подошел к двери. — Доброй ночи, Франко. Буду ждать от вас вестей.

— Вот мы и приехали! — воскликнула Хлоя, снова высовываясь из окна экипажа. — Мне уже видны железные ворота Маркхема. Они прямо передо мной. — Вдруг глаза ее округлились от изумления и восторга. — Посмотрите!

— О Боже! — выдохнула Ноэль. Маркхем был самым великолепным и впечатляющим поместьем, какое ей доводилось видеть в жизни.

— Я ожидала, что он велик, но он огромен!

— Да, — согласилась Бриджит. — Даже подавляет. Кучер объехал дом, и экипаж остановился у крыльца, где гостей уже ожидали четыре лакея, готовых помочь разгрузить и внести вещи. В дверях стоял дворецкий — он раскланялся, приветствовал прибывших, а затем проводил до двери, отвесив поклон каждому.

— Мое имя Лэнгли. Я готов исполнить любую вашу просьбу. — Он сделал знак лакеям, ожидавшим указаний. — Вудс проводит вас в ваши комнаты. Герцог и герцогиня в зеленой гостиной. Они пьют чай с гостями. Я тотчас же доложу им о вашем прибытии.

— В этом нет необходимости, Лэнгли, — заверил его Эрик. — Пусть отдохнут перед тем, как начнется суматоха. У нас будет еще много времени поболтать. Кроме того, моя семья проделала долгое путешествие, нам всем не помешает отдохнуть и подкрепиться.

— Очень хорошо, сэр. Я сообщу герцогу и герцогине о том, что вы прибыли. Вы можете погулять по парку или отдохнуть в ваших покоях до обеда, как вам будет угодно. Обед подадут в семь.

Лэнгли поднял голову, услышав шум и детский смех из парка.

— Это, должно быть, леди Кара, внучка герцога и герцогини. Она играет в прятки со своим дядей.

— Судя по голоску, она очень довольна, — ответила с улыбкой Бриджит. — Нет ничего более волшебного, чем детский смех,

Услышав слово «дядя», Ноэль принялась размышлять, о ком могла идти речь. Есть ли у Эшфорда братья? Если так, то дядей мог быть один из них. И все же… Повернувшись, она сделала несколько шагов к двери, откуда был виден парк и слышался смех.

— Ноэль, — Бриджит неслышно подошла сзади и положила руку на плечо дочери, — пора устраиваться на новом месте.

— Мама, ты не будешь возражать, если я немного погуляю по парку? — спросила Ноэль, понизив голос. — После нашего нескончаемого путешествия в карете хочется пройтись. А парк так красив.

— Хорошо, — решила Бриджит. — Но только несколько минут. Отец огорчится, если ты исчезнешь надолго.

Мать и дочь обменялись взглядом, полным взаимопонимания.

— Благодарю, мама, — прошептала Ноэль и выскользнула из дома.

Был конец дня, воздух в парке был действительно великолепен. Ноэль прошла немного по аллее, но новый взрыв детского смеха остановил ее.

Подобрав юбки. она направилась на звуки голосов и смеха. Но не успела пройдя и десяти шагов, как из-за деревьев стрелой выбежала маленькая девочка и налетела на нее.

— О, прошу прошения! — Она была явно смущена происшествием. — Я не знала, что здесь есть кто-то, кроме нас. Ноэль присела на корточки и улыбнулась ребенку:

— Не стоит извиняться. — Она лукаво подмигнула девочке: — Я ведь тоже прекрасно бегаю.

— Правда? Тогда, может быть, вы хотите поиграть с нами? Я уверена, что дядя Эш не станет возражать.

— Дядя Эш? — Ноэль с трудом удержалась, чтобы не вскочить на ноги.

Девочка наматывала на пальчик медовую прядь.

— Меня зовут Кара. Меня так назвали в честь моей прабабушки. А вас?

— Ноэль. Меня так назвали в честь Рождества, потому что я родилась на Рождество.

— И вы празднуете то и другое сразу иди по очереди?

Губы Ноэль дрогнули в улыбке.

— Мы празднуем сразу то и другое. Таково было мое желание с детства.

Их разговор был прерван шорохом, послышавшимся из-за деревьев. Кара потянула Ноэль за юбку.

— Давайте поспешим, а то нас поймают.

— Я тебя слышу, крошка, — послышался из-за деревьев слишком знакомый голос. — И учти, что нам пора возвращаться домой. Твоя мама заболеет от беспокойства, если мы задержимся здесь до темноты.

Глаза Кары округлились.

— А который час? — шепотом спросила она Ноэль.

— Думаю, около половины пятого, — так же шепотом ответила та.

— Дядя Эш прав. Мама огорчится. — Кара попятилась к дому. — Вы закончите игру вместо меня, да, Ноэль? А лучше, если вы начнете заново. — Она таинственно приложила пальчик к губам и снова понизила голос до шепота: — Скажите дяде Эшу, что я пошла домой. — На щеках ее появились прелестные ямочки. — О, и скажите ему, что я выиграла.

И девочка пулей помчалась к дому.

— Где ты, капелька? — послышался голос Эшфорда, появившегося из-за деревьев.

— Сейчас она уже в доме, — ответила Ноэль, наслаждаясь выражением величайшего изумления на его лице. — Она просила передать вам, что выиграла.

— Ноэль, — выдохнул он ее имя, и ей показалось, что от его голоса ей стало очень тепло.

— Приветствую вас, милорд. Ваша племянница очаровательна. Мы мило поболтали, и она попросила меня поиграть с вами в прятки вместо нее.

Ноэль не слышала своего голоса и не понимала, Что говорит. Чувствовала только одно: она не может отвести от него взгляда,