Возмездие

– Нет, не ошибаетесь.

– Мисс Мередит, я не знаю, сколько времени будет отсутствовать лорд Дивейн.

– Он должен вернуться сегодня?

– Да, сегодня. Но когда – я не знаю. Вчера, например, он отсутствовал с полудня до полуночи.

– Ничего, я подожду. Можно мне сесть вот здесь? – Рэйчел указала на стул с высокой спинкой, стоявший у стены. Честно говоря, перспектива длительного ожидания лорда была малоприятна. Но может быть, подумала Рэйчел, ей вовсе не придется долго ждать. Близилось время ужина, и лорд Дивейн мог появиться дома, чтобы поужинать перед тем, как отправиться развлекаться с друзьями.

Дворецкий лорда не выказывал оптимизма по поводу скорого возвращения своего хозяина, надеясь, что Рэйчел все же уйдет. Не допускать в дом нежелательных гостей – вот обязанность, с которой Джозеф Уолш, дворецкий, всегда старался справиться. По его мнению, эта женщина, ожидавшая сейчас лорда в вестибюле, должна быть благодарна ему за выдержку и терпимость.

Джозеф вот уже несколько лет состоял на службе у Коннора Флинта. Он сопровождал лорда повсюду и не раз бывал в Уолвертоне (огромном имении в Ирландии), но не мог припомнить, что когда-либо встречал эту даму среди друзей или знакомых своего хозяина. Он был уверен, что в этом доме она появилась впервые.

Только слепой мог не видеть, что дама была настоящей красавицей, и что к лорду ее привело какое-то неотложное дело. Она была хорошо одета, а манеры и речь говорили о ее благородном происхождении. Но Джозеф повидал немало таких красавиц, выдававших себя за леди, и хорошо знал, кто мог скрываться под изящной шляпкой с вуалью. За двадцать с лишним лет Джозефу пришлось поработать у нескольких благородных хозяев-холостяков, и он помнил случаи, когда на пороге хозяйского дома вдруг появлялись женщины, якобы ожидающие ребенка от его хозяина. Да, Джозефу были хорошо знакомы эти трюки. Поэтому он с особым вниманием рассматривал мисс Мередит, и в первую очередь ее талию.

Рэйчел с трудом выдерживала испытующий взгляд дворецкого. Видя, как у того раздуваются ноздри от недовольства, она решила, что дворецкого раздражает ее неопрятная внешность. Нет сомнения, женщины приводят себя в порядок, прежде чем появиться в этом доме. Рэйчел, конечно, понимала, что выглядит она сейчас не лучшим образом. Уставшая, в пыли после длительной и утомительной поездки.

Итак, она добралась туда, куда стремилась, забыв обо всем на свете. Но порыв ее оказался напрасным. Чем же объяснить ее странное поведение? Почему она сразу направилась в дом лорда Дивейна вместо того, чтобы заехать в Бель-Гарденс умыться и переодеться, а может, и вздремнуть перед началом атаки? Сидя в прихожей дома Дивейна, Рэйчел поняла, что битва не состоится из-за отсутствия противника. Так не лучше ли отступить и продумать свои действия так, чтобы одержать верную победу?

Молодой лакей, стоявший у входа, все еще держал дверь открытой, поглядывая на Рэйчел. Вероятно, он ожидал, что ее вот-вот попросят выйти. Но Рэйчел, вздернув подбородок, окинула его холодным взглядом и сжала губы. Ей вдруг захотелось, чтобы два этих лакея узнали, что когда-то она отказалась от предложения, сделанного ей их хозяином, которого они оберегали от назойливых дам, считая их недостойными его внимания.

Она приподняла подол платья и уверенной походкой направилась к стулу. Села и сняла шляпку, давая понять дворецкому, что уходить не собирается, а будет ждать лорда Дивейна столько, сколько понадобится.

Поправив золотистые локоны, Рэйчел с вызовом посмотрела на лакея у двери. Тот вопросительно взглянул на дворецкого. Дворецкий кивнул головой, давая знак закрыть массивную дверь.

– Его сиятельство ждет вас, мисс Мередит? – устало спросил Джозеф Уолш.

– Да, – тут же солгала Рэйчел. А может быть, так оно и есть на самом деле? – подумала она про себя.

Рэйчел взглянула на часы, стоявшие в прихожей. Без пяти минут восемь. Норин, наверное, сейчас распаковывает багаж. Узнав, что лорда Дивейна нет дома, и что ей придется ждать, Рэйчел велела Ральфу отправить экипаж в Бель-Гарденс. Держать слуг и экипаж у дома Дивейна не было смысла. Зачем слугам попусту тратить время? Норин может пока что разобрать чемоданы, а Ральф – присмотреть за лошадьми.

Слуги Рэйчел, видимо, решили, что у их хозяйки помутился разум. Это читалось в их глазах. В самом деле, разве могла женщина в здравом уме нанести визит в такой богатый дом, не приведя себя в порядок после длительного путешествия?

– Мэм, не лучше ли вам отдохнуть с дороги? – сказала ей Норин. – Завтра у вас будет время навестить друзей.

– Завтра, Норин, я навещу именно друзей, – ответила ей Рэйчел, глядя на элегантный фасад роскошного дома лорда Дивейна. А сегодня я должна увидеться с ним, подумала она про себя.

Ральф предложил заехать за ней через час, но Рэйчел отказалась, сообщив, что лорд Дивейн предоставит ей экипаж. Впрочем, в глубине души Рэйчел совсем не была в этом уверена. Да, в конце концов, она могла и нанять экипаж. Было еще не поздно, а вечера в это время года довольно светлые.

Рэйчел прислонила отяжелевшую голову к стене. Сквозь стекла входной двери она стала наблюдать, как на темно-синем бархате неба вспыхивают серебристые звезды. Время шло, и в очередной раз раздался бой массивных часов, отвлекший Рэйчел от тревожных размышлений. Пятнадцать минут одиннадцатого. Неужели прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как часы пробили десять? – удивилась Рэйчел. Время тянулось бесконечно долго.

В прихожей было пустынно и одиноко. Лишь дворецкий ежечасно подходил к входной двери и безо всякой на то надобности проверял, закрыта ли она. В половине девятого он молча угостил Рэйчел лимонадом и печеньем с корицей, а час спустя, также не сказав ни слова, убрал пустую тарелку и стакан.

Оставшись наедине со своими мыслями, Рэйчел все больше и больше убеждалась в том, что поступила опрометчиво и необдуманно, приехав в этот дом. Едва ли ей следовало оставаться здесь, настаивая на встрече с лордом Дивейном.

Шесть лет назад, когда она была помолвлена с Коннором Флинтом, их положение в обществе было почти одинаковым. Несомненно, Коннор был тогда завидным женихом. Да и Рэйчел могла составить счастье любого молодого человека: молода, красива, состоятельна.

Теперь, увы, молодость ее отцвела, думала Рэйчел, а большая часть ее наследства проиграна отцом в карты. Между нею и Коннором пролегла пропасть. Гордость ее была уязвлена. Она вспомнила, с каким раболепием относились к ее нынешнему противнику все присутствовавшие на музыкальном вечере у Пембертонов. Всем хотелось продемонстрировать ему свою любовь. Да, несомненно, Коннор к тридцати годам еще больше укрепил свое положение в обществе. Он принимал именитых людей в своем лондонском доме, и его слуги (что было вполне естественно) зорко следили за тем, чтобы непрошеные гости не переступали его порог.

Время шло. Становилось ясно, что хозяин дома не придет к ужину, и дворецкий был вправе попросить Рэйчел удалиться. Но он этого не сделал.

Желание покинуть дом лорда Дивейна возрастало у Рэйчел с каждой минутой. Оставаться не было никакого смысла, но и уходить теперь нельзя. Ведь лорду Дивейну будет доложено со всеми подробностями о ее дерзком вторжении в его дом.

Да, она вела себя как неразумный ребенок, ворвавшись в дом подобно урагану, надеясь поразить лорда Дивейна безразличным отношением к своему внешнему виду, ведь перед таким мужчиной, как он, вовсе не обязательно появляться в чистом платье. Она потеряла более двух часов, которые могла бы провести с гораздо большей пользой. Рэйчел зевнула и прикрыла глаза. Хорошо бы принять ванну, поужинать и… лечь спать. Как ей этого хотелось! Забыться на несколько часов…

Шепот нарушил сладкий сон Рэйчел. Она повернула голову, надеясь, что сон продолжится. Ей хотелось вновь оказаться с Изабель, болтать с ней смеяться… Изабель протянула к сестре руки… и Рэйчел почувствовала нежное прикосновение к щеке. Изабель удалялась от нее. Очертания ее лица таяли в тумане, угасал блеск ее длинных волос… Рэйчел умоляла ее не уходить, но напрасно… Ей хотелось обнять сестру… Но что это?! Рэйчел резко выпрямилась, прижавшись к спинке стула. Она увидела наклонившегося к ней мужчину, а за ним с трудом различила размытые силуэты еще двух мужчин. Ее охватило смятение. Она была испугана, смущена и удивлена одновременно.

Поняв, что перед ней лорд Дивейн, Рэйчел в отчаянии посмотрела на двух других мужчин, заставших ее спящей. Пожилой небольшого роста дворецкий беседовал с высоким светловолосым мужчиной. Джейсон Дэвенпорт – вот кто еще смотрел на Рэйчел. Причем очень внимательно. В панике она попыталась встать. Но ноги затекли от слишком долгого сидения на стуле, и Рэйчел пришлось взяться за его спинку, чтобы подняться.

Коннор помог ей распрямиться, поддерживая ее крепкой рукой.

– Рэйчел, пора ехать домой. – Она ясно слышала мягкий ирландский акцент.

– Который час? – вот все, что она смогла произнести.

– Половина второго.

– Половина второго? – переспросила Рэйчел. – Как поздно вы пришли… – недовольно добавила она, тяжело вздохнув.

– Знаю… Извините… – сказал Коннор бархатным голосом, который вполне мог бы снова убаюкать Рэйчел.

Не говоря больше ни слова, Коннор привлек Рэйчел к себе. Рукой обхватил за плечи и повел к входной двери. Дворецкий шел впереди. Оказавшись на улице, Коннор поднял Рэйчел на руки и понес вниз по ступеням к экипажу.

Дальнейшее показалось Рэйчел совершенно естественным. Вновь засыпая под мягкое покачивание экипажа, Рэйчел склонила голову на грудь сидевшего рядом Коннора, чья рука все еще лежала у нее на плече.

Глава восьмая

– Налить чаю, мисс Рэйчел?

– Нет… Я справлюсь сама. Ты мне больше не нужна, Норин, спасибо. Можешь идти.

Норин Шонесси посмотрела на хозяйку, потом бросила дерзкий взгляд из-под рыжих ресниц на высокого джентльмена, стоявшего у камина, затем, с почтением поклонившись, вышла из комнаты.

Рэйчел посмотрела служанке вслед. Несомненно, подумала она, Норин попала под обаяние Коннора. По всему было видно, что он ей понравился. Неодобрительно скривив полные губы, она быстро подошла к подносу с чайными принадлежностями, который Норин поставила на стол.

– Спасибо, что не отказали в моей просьбе и пришли, сэр… милорд, – поправила себя Рэйчел, обращаясь к Коннору. – Прежде всего, я должна извиниться за то, что попросила вас прийти в столь ранний час. Но мне показалось разумным, соблюдая приличия, обсудить возникшую проблему с глазу на глаз как можно скорее… – И снова ее пухлые, красиво очерченные губы искривились. Вступление явно не удалось! – с сожалением подумала Рэйчел. Но ей было необходимо поддерживать тот уровень относительного безразличия в отношениях с этим мужчиной, который установился между ними на вечере у Пембертонов. Впереди достаточно времени, рассуждала Рэйчел, чтобы Коннор понял, сколь враждебно она к нему относится. Сейчас необходимо сдержать свои чувства и эмоции и подготовить почву для исполнения задуманного. Рэйчел была готова на все, только бы не омрачить Джун счастливый день ее свадьбы в Уиндраше. С не меньшим упорством она намерена добиваться сохранения имения, принадлежащего ей по праву наследства. Медленно, но верно она будет приближаться к своей цели.

Взгляд Рэйчел скользнул по лицу Коннора. Его внешность не могла не волновать! Его наряд отличался невероятной элегантностью: темно-синий фрак с позолоченными пуговицами, бриджи, плотно облегающие крепкие ноги, белоснежная рубашка и такой же белоснежный, безупречно завязанный галстук, до блеска начищенные сапоги (видно, слуга трудился над ними не один час). Слабый солнечный луч, проникший в комнату сквозь кружевную штору, коснулся черных как смоль волос Коннора. Странно, но прежде Рэйчел не обращала внимания на то, что Коннор носит давно уже не модные длинные прямые волосы и никогда не завивает их. Да, ничего не скажешь, он хорош собой! Выглядит прекрасно! Ну и что?! – вздохнув, подумала Рэйчел. Коннор всегда был привлекательным, и сейчас не стоило придавать этому особое значение.

Рэйчел видела, что из-под тяжелых век Коннор смотрит на нее удивительными необыкновенно синими глазами. С первого взгляда манеры лорда Дивейна могли показаться несколько вялыми и томными. Но Рэйчел не могла не заметить, что Коннор начеку. И причиной его настороженности было приглашение Рэйчел посетить ее в Бель-Гарденс в одиннадцать часов утра – час слишком ранний для светской особы, которая в это время еще нежится в постели и уж тем более не выходит из дома. И, тем не менее, лорд Дивейн стоял перед Рэйчел. Он приехал вовремя, не опоздав ни на минуту. Его свежий, безупречный вид, по всей вероятности, стоил ему немалых усилий.

Впрочем, сама она сегодня тоже позаботилась о своей внешности. Ей хотелось забыть вчерашний вечер, когда она предстала абсолютной неряхой перед лордом Дивейном в его собственном доме.

Сегодня преимущество должно быть на ее стороне. Коннор должен был увидеть элегантную зрелую женщину, а не неопрятного подростка, каким она могла показаться ему вчера вечером.

Ее муслиновое платье с узором в виде веточек плотно облегало стройную фигуру. Многочисленные оборки украшали грудь. Юбка, слегка расширявшаяся книзу, подчеркивала красивые линии бедер. Лицо Рэйчел было бледным от усталости, тем не менее, она отказалась от румян. Рэйчел знала, что бледность, как ни странно, ей к лицу. К лицу были и темные тени под глазами, подчеркивавшие красоту ее синих глаз. Рэйчел постаралась выглядеть неким эфирным, слабым существом, нуждающимся в защите и заботе сильного мужчины. Ей и сегодня захотелось ощутить на себе заботу Коннора, каковой он (совершенно неожиданно) окружил ее вчера вечером. Хотя, честно говоря, в его вчерашнем поведении не было ничего удивительного. Ведь только бессердечный и равнодушный человек мог остаться безучастным к страданиям обиженной девушки, какой она, по всей видимости, казалась ему вчера. Итак, решила Рэйчел, нет худа без добра. Случившееся вчера – возможно, случайность. Но ей следует воспользоваться этой случайностью.

Рэйчел вспомнила, как нелегко ей было выбрать теперешний наряд из кучи платьев, которые она в досаде разбросала на кровати. Было без пяти минут одиннадцать, экипаж Коннора уже подъехал к дому, когда она в панике еще застегивала платье. Норин, суетясь вокруг хозяйки, пыталась завить ее волосы щипцами и уложить в прическу. Но игра стоила свеч. Все эти неистовые приготовления к встрече с Коннором не должны были пропасть даром. Рэйчел хватило ума понять: бесстрастие ее бывшего и обманутого ею жениха может быть поколеблено ее женским очарованием. И она была серьезно намерена воспользоваться этим средством (другого у нее не было), чтобы подчинить себе этого мужчину. Рэйчел надеялась очаровать Коннора и вынудить его пойти на уступки. Не надо забывать, что когда-то они чуть было не стали мужем и женой…

Взглянув на чашки и блюдца, Рэйчел вдруг поняла, что слишком увлеклась своими мыслями и забыла о чае, которым собиралась потчевать своего гостя. Она налила чай в чашку. Вспомнив, о чем перед тем говорила, Рэйчел торопливо продолжила тихим голосом:

– Я подумала, что мы оба только выиграем оттого, что встретимся рано утром. И вам, и мне будет лучше, если никто из наших знакомых не увидит ваш экипаж около моего дома. Мне бы не хотелось подавать людям еще один повод для сплетен.

– Я понимаю…

– Да, я так и думала, что вы поймете… Сливки? Сахар?

– Да, спасибо.

Рэйчел старалась быть радушной и гостеприимной хозяйкой. Добавив в чай сливки, она понесла чашку Коннору, но, сделав всего несколько шагов, увидела, что чай из переполненной чашки льется через край на блюдце.

– Какая я неловкая! Извините. Я налью чай в другую чашку…

– Не стоит беспокоиться…

– Нет, нет, никакого беспокойства, – упрямо сказала Рэйчел. – Я налью свежего чая. В чайнике его много. – Она пошла назад к столу, держа чашку перед собой, будто боялась опрокинуть ее и разлить оставшийся в ней чай. Почему она не доверила Норин исполнение всей этой чайной церемонии? – молча упрекала себя Рэйчел.

Несмотря на то, что взгляд Рэйчел был сосредоточен на тонкой фарфоровой чашке с цветным орнаментом, она краем глаза увидела, как Коннор отошел от камина. Рэйчел ускорила шаг.

Чашка покачнулась в ее дрогнувшей руке, но в эту секунду Коннор крепкими пальцами обхватил запястье Рэйчел, взял чашку из ее руки и быстро поставил на стол. Затем он достал из кармана платок и вытер им мокрую от чая руку Рэйчел. Через несколько мгновений платок вновь был в кармане, но Коннор все еще продолжал держать Рэйчел за руку, а она никак не могла оторвать глаз от его пальцев у нее на запястье. Близость Коннора, его легкое прикосновение, несомненно, напомнили ей о вчерашнем вечере. На бледных щеках Рэйчел появился слабый румянец, когда она вспомнила, как сидела, не стыдясь, прижавшись к Коннору, в его экипаже, когда он провожал ее домой. По дороге в Бель-Гарденс они почти не разговаривали, лишь обменялись несколькими фразами, из которых Коннору стало известно, что она остановилась в Бель-Гарденс, и в Лондон ее сопровождали только слуги…

Рэйчел отдавала себе отчет в том, что вчера вечером она возмутительно вела себя в доме Коннора. Усевшись без приглашения на стул в его прихожей, она уснула так крепко, что Коннор был вынужден будить ее, чтобы отправить домой. Рэйчел отлично помнила, что уже готова была покинуть дом лорда Дивейна, когда вдруг подумала об Изабель. (В минуты огорчения или волнения она часто вспоминала сестру.) Веки ее отяжелели, на сердце тоже было тяжело… Ей захотелось повидаться с сестрой, поговорить с ней… Хотя бы немного…

Одному Богу было известно, что мог подумать о Рэйчел сводный брат Коннора, увидев ее вчера в таком состоянии. Впрочем, она наверняка знала, о чем он подумал. Джейсон никогда не любил ее. Когда ей было девятнадцать, он считал ее пустой, легкомысленной девчонкой, готовой пофлиртовать с красивым мужчиной. Сейчас же он, вероятно, считал ее уже старой девой, стремящейся привлечь к себе внимание благородного и добропорядочного холостяка и отвлечь его от других достойных его женщин. Примерно такого же мнения о Рэйчел была и миссис Пембертон. Оба они полагали, что она стремится изо всех сил понравиться Коннору Флинту и не побрезгует ничем, чтобы достичь своей цели. Да, в чем-то они, пожалуй, правы, но не во всем…

– Спасибо, что проводили меня домой вчера вечером, – вдруг сказала Рэйчел. – Я должна извиниться за свое вчерашнее непристойное поведение. Должна объяснить…

– Извините, что вчера вам пришлось так долго ждать меня, и что в мое отсутствие вам не оказали должного гостеприимства. Я обязательно поговорю об этом с Джозефом.

– Джозефом? Вашим дворецким? О, нет… Его не стоит ругать, – запротестовала Рэйчел. – Должна признаться, что я вела себя самонадеянно, даже дерзко. Удивительно, что он вообще пустил меня на порог вашего дома. Он угостил меня лимонадом и печеньем. Честно говоря, я не собиралась ждать вас долго. Я надеялась, что вы вернетесь домой к ужину. Словом, я сама во всем виновата. Глупо было ждать вас столько времени и, в конце концов, заснуть… Вы ведь не знали о моем приезде, поэтому не стоит винить себя за поздний приход.

– Вы правы. Я не стану ругать Джозефа, – протяжно, мягким голосом сказал Коннор. – Более того, мне даже кажется вполне справедливым, что вам пришлось провести вечер в ожидании моего возвращения домой. Я хорошо помню, как мне, уже будучи помолвленным с вами, приходилось подолгу ждать вас вот в этой самой комнате.

Рэйчел сглотнула и попыталась высвободить запястье из плена крепких пальцев Коннора. Ей следовало бы знать, подумала она, что у этого мужчины хорошая память.

– Почему, Рэйчел, вы так часто заставляли меня ждать вас?

– А почему вы так часто мирились с этим, майор Флинт? – с раздражением ответила Рэйчел вопросом на вопрос. Откинув назад золотистые волосы, она бросила на Коннора ледяной взгляд. В глазах Коннора промелькнула искра удовлетворения, а губ коснулась едва уловимая улыбка.

Судя по всему, решила Рэйчел, ему хотелось, чтобы она признала его право на реванш, признала, что у него есть для этого все основания. Как бы не так! У нее тоже хорошая память! И она не собирается плясать под его дудку. Тон будет задавать она, а Коннор будет плясать под ее дудку… Как это было всегда!

– Вчера ваши слуги с подозрением смотрели на меня, не желая впускать в дом. Ничего удивительного! Женщина в грязном платье на пороге вашего дома – явление невиданное… – заметила Рэйчел с поразительной откровенностью и резким движением высвободила руку, которую крепко держал Коннор. Подойдя к вазе с желтыми розами, стоявшей в середине стола, Рэйчел поправила высокие стебли цветов и собрала со стола опавшие лепестки.

Слова ее остались без ответа, но, проходя по ковру с зажатыми в руке благоухающими лепестками, Рэйчел почувствовала на себе пылающий взгляд Коннора.

– Вчера вы, наверно, заметили дорожную грязь на моем платье и растрепанные волосы, – сказала она, взмахнув свободной рукой и слегка коснувшись аккуратно уложенной сегодня прически.

Предстояло как можно скорее обсудить по существу волнующую ее проблему с лордом Дивейном, так, чтобы ни один человек не увидел экипаж лорда у ворот ее дома. Иначе сплетен не избежать. Если станет известно, что, находясь в Лондоне одна, она, Рэйчел, встречалась с лордом Дивейном, то разразится настоящий скандал. Необходимо вести себя очень осмотрительно, чтобы никоим образом не запятнать доброе имя своей сестры Джун и не расстроить ее свадьбу.

– Мне очень жаль, – сказала Рэйчел, – что пришлось потревожить вас сегодня утром. Я понимаю, что у вас было слишком мало времени для отдыха после того, как вчера поздно ночью вы проводили меня домой. Я бы не посмела тревожить вас так рано, если бы дело не было столь безотлагательным, и если бы не возникла необходимость срочно поговорить с вами. Разумеется, в столь ранний час вам было бы приятнее находиться в постели…

Коннор неожиданно засмеялся, и смех этот заставил Рэйчел похолодеть.

– Я не имею ничего против того, что мне пришлось так рано сегодня проснуться, Рэйчел, но вы правы, я бы предпочел быть сейчас в постели… – сказал он и с усмешкой посмотрел на Рэйчел, швырнувшую на стол пригоршню измятых лепестков. Их аромат в ту же минуту наполнил комнату. Рэйчел, явно нервничая, взяла чашку, налила в нее чай и тут же отпила глоток.

Коннор вновь подошел к камину и встал, облокотившись на него. Он молил Бога, чтобы Рэйчел не заметила возбуждения, вызванного ею, которое ему с трудом удавалось скрывать. Он также надеялся, что сможет скрыть и свою невежливость по отношению к ней. Но нет, не получится. Почему он говорит с ней как с куртизанкой? – спрашивал себя Коннор, раздраженно барабаня пальцами по выкрашенному белой краской дереву. Верно, потому, что видел в этой женщине любовницу. Да, Рэйчел была благородного происхождения и, вероятно, все еще оставалась целомудренной, но несколько лет тому назад она дала ему все основания относиться к ней с презрением, даже с отвращением. Однако с тех пор, как она сбежала из-под венца, прошло уже шесть лет, и никакого презрения он к ней не чувствовал. Хотя неудивительно, что вчера его слуги приняли ее за одну из бывших любовниц хозяина, которая осмелилась появиться на пороге его дома и бесстыдно заявлять о своих претензиях…

Коннор был уверен, что знал, чего хотела от него Рэйчел. Он ожидал ее визита, но не ожидал такого напора с ее стороны. Он недооценил смелость и дерзость этой женщины. Но едва ли ей известно все, что произошло между ним и Эдгаром Мередитом. Несомненной удачей для Коннора было то, что он выиграл в карты у отца Рэйчел. В его руках оказалось прекрасное имение Эдгара, а теперь еще может оказаться и его дочь… Коннор задумался. Ему не терпелось знать, как далеко сможет зайти Рэйчел в своем желании получить то, что она хочет. И как далеко он позволит ей зайти… прежде чем позволит уйти…

Коннор заскрежетал зубами. У него была любовница. Искусная, чувственная, терпеливая, не жалевшая сил, чтобы доставить ему удовольствие. К сожалению, временами он недооценивал ее. Жаль, что Марии приходится с трудом отвоевывать себе место в его жизни, подумал Коннор и поймал себя на том, что нервно постукивает побелевшими пальцами по стене.

А вот Рэйчел… Кровь Коннора закипала мгновенно, стоило ему лишь увидеть эту холодную блондинку, И никаких усилий с ее стороны не требовалось. Но почему это удивляет его? Почему волнует? Ведь он и прежде реагировал на эту женщину подобным образом. Рэйчел всегда обращалась с ним как с любимой собакой. Она была уверена, что приручила его…

В девятнадцать лет Рэйчел Мередит была ветрена, капризна, раздражительна, обидчива и могла привести в ярость кого угодно. В то же самое время она была красива, привлекательна и необыкновенно сексуальна. И Коннор оценил все эти достоинства юной девушки. Он понял, что ему улыбнулось счастье. О такой эротичной женщине можно было только мечтать. В свои двадцать четыре года Коннор был готов пойти на любые жертвы, потратить все свое состояние и даже залезть в долги, лишь бы горячая, страстная Рэйчел была рядом с ним и позволяла ему любить ее. В моменты, когда разум брал верх над вожделением и пылкостью, Коннор понимал, что любит эту женщину. И дело было вовсе не в пленительной красоте ее тела, не в ее природных талантах и уж тем более не в ее приданом. Коннор просто любил эту женщину. Рэйчел!.. Боже, как же глуп он был тогда! Как одурманен! Но нет, теперь он не позволит поймать себя на эту удочку. Подобное никогда не повторится.

В тот памятный год (шесть лет назад) из большого числа невест Коннор выбрал Рэйчел. Было объявлено об их помолвке, и вскоре должна была состояться свадьба. Как нельзя кстати оказалось его продвижение по военной службе – чин гвардейского капитана он сменил на чин майора гусарского полка. Коннор был рад этому. Он понимал, что от его положения в обществе зависит и положение в обществе его жены. Коннор очень надеялся, что Рэйчел, будучи помолвленной с ним, изменится. Не сомневаясь, что Рэйчел очень скоро станет его женой, он был готов терпеть ее капризный характер и ее ребячество. Довольно большой опыт в отношениях с женщинами подсказывал ему, что Рэйчел повзрослеет сразу же после их первой брачной ночи…

Но следует признать, он никогда не знал Рэйчел по-настоящему. Оказалось, что она мастерски вела домашнее хозяйство Мередитов. Подтверждением тому был безупречный порядок в их делах и счетах. Но теперь от чувственной пылкости, воодушевлявшей девятнадцатилетнюю Рэйчел, не осталось и следа. Она из вежливости пробормотала несколько неловких фраз, отпрянула от Коннора, когда он коснулся ее, потому что он явно не вызывал в ней никаких нежных чувств, да к тому же напугал ее, ведя себя как неопытный юноша. Ему следовало бы завладеть Рэйчел, когда у него было на это больше прав и возможностей…

Вчера, забыв о благоразумии, Рэйчел позволила ему успокоить ее и проводить домой. Но сегодня (судя по тому, как строго она держала себя с ним) Рэйчел вновь обрела рассудительность и, видимо, дала себе слово никогда больше не проявлять слабость в его присутствии. Коннор, видя ее искреннее страдание, понимал, что подал ей лишний повод ненавидеть его. Смерть сестры Изабель бесконечно опечалила Рэйчел, и ему, вероятно, не следовало тогда вмешиваться в ее сугубо личное дело, не следовало теребить ее душу. Но он, тем не менее, был рад, что оказался рядом с нею в трудную для нее минуту. Нет, конечно, он не помог ее горю, но был доволен, что смог облегчить ей душевную боль. И вот теперь круг замкнулся. Она пригласила его к себе в дом. Интересно, язвительно подумал Коннор, уж не хочет ли она отдать ему должок… Ведь он был уверен, что Рэйчел намеревалась попросить его о чем-то. Но о чем?..

– Я скажу вам, что привело меня вчера в ваш дом и почему я, забыв о приличии, настаивала на встрече с вами, – резко заявила Рэйчел, ставя чашку с блюдцем на полированный стол.

– Стоит ли волноваться по этому поводу? – оборвал ее Коннор довольно грубо. – Надо ли притворяться и делать вид, будто я не знаю, почему вы вернулись в Лондон и срочно захотели поговорить со мной? Ведь не прошло и двух недель со дня вашего отъезда из города, и я хорошо помню ваше безразличие ко мне. Вы даже не замечали моего существования. Смею думать, что вас привело в Лондон известие о том, что я выиграл в карты у вашего отца принадлежащее вам наследство.

Вот оно! Коннор произнес это! Рэйчел похолодела. Будто что-то бесшумно взорвалось рядом. Что же… Предмет их разговора больше не был секретом. Коннор сам раскрыл его.

– Думаю, вы ошибаетесь, говоря о моем к вам безразличии, – сказала Рэйчел. – Но если вам все же показалось, что я уделяла вам недостаточно внимания, то боюсь, сэр, в этом нет моей вины… Это вы захотели, чтобы мы с вами вели себя на вечере у Пембертонов так, будто между нами ничего не произошло. – Рэйчел слегка улыбнулась. – И вы поступили совершенно правильно. Это была очень разумная идея. Нам с вами удалось избежать злых сплетен. По-моему, мы вели себя очень пристойно. Неужели вы недовольны?

Коннор улыбнулся, продолжая нервно стучать пальцами по дереву.

– Неужели вы недовольны? – повторил он тихим голосом, с мягким ирландским акцентом. – Откуда я помню эту знакомую фразу? Произнося ее, моя дорогая, вам следует находиться рядом со мной и смотреть на меня, делая вид, будто вам совершенно небезразлично, что я отвечу.

Рэйчел почувствовала, что готова разрыдаться от злости. Глаза ее были полны слез. Коннор, видимо, был готов делать все, чтобы вызвать ее неприятие.

– Честно говоря, я вернулась в город, чтобы помочь своей подруге Люсинде Сандерс, которая ждет прибавления в семействе. Так что, пожалуйста, не думайте, что сюда меня привели только несчастья моего отца. Но вы затронули этот вопрос… Не скрою, да, мне бы хотелось поговорить об этом. Мне бы хотелось обсудить с вами возможность аренды на короткий период времени имения Уиндраш, которое является моей собственностью, с тем, чтобы Джун смогла отпраздновать там свою свадьбу.

– Имение теперь мое.

– Не буду с вами спорить. Но я хотела бы арендовать его на весь следующий месяц, на время подготовки и празднования свадьбы моей сестры.

Коннор медленно повернулся и посмотрел на Рэйчел из-под длинных черных ресниц. Она усилием воли заставила себя спокойно встретить его взгляд и даже попыталась улыбнуться.

– Зачем вам это поместье? – спросила она. – Ведь у вас в Лондоне есть дом Мейфэр. Сейчас пик сезона и вся аристократия находится здесь, в городе. В загородных поместьях почти никого нет. Уверена, что ваши друзья и знакомые будут в Лондоне…

– Откуда вам знать, кто мои друзья и знакомые?