Докричаться до мира

В пыли сидела и сквозь зубы всхлипывала самка… то есть, конечно, женщина. В шкуре и маске, обычных для Вечных. Как и Сидда, тоже человек без второго облика. Только эта, пожалуй, не дала бы самому Йяллу легкой победы. Теперь Первый воспринимал ее сознание отчетливо, как и неожиданно мощный отклик на свое прикосновение к мыслям. Девочка раньше никогда так страшно не убивала, и теперь с трудом держит себя в руках, – понял вожак. Справится, она сильная.

Главное – она не враг. Она пришла помочь. Она и ее самец…

Нет, так невозможно! Надо срочно сменить облик, пока его не приняли за окончательно дикого! Волчьи мысли короче и наивнее человечьих, особенно в обмене с незнакомым, не из стаи. Братьев он изучил слишком хорошо, чтобы понимать безошибочно и трактовать их намерения и действия в любом облике. А новые читаются очень примитивно. Первый от раздражения рыкнул негромко, тотчас пригнулся, припал на передние лапы, опасаясь волны испуга, рождающей опасное непонимание. Но незнакомка ободряюще кивнула, крикнула что-то, явно адресуясь наверх, на повозку. Второй чужак там, и есть в нем что-то, от чего щетинится загривок. Нет, надо быть спокойнее и не спешить с выводами.

Не глядя поймала запрошенное. Ловка!

Такие маски носили на поверхности все хозяева. Первый понял, что ему советуют менять облик и сразу надевать маску, не вдыхая опасный воздух. Рыкнул, усмехаясь. Хозяева их поили волчьим соком, «облегчая» трансформацию. Точнее, растягивая ее, наполняя болью и делая невыносимыми еще несколько дней, пока странное напряжение и беспричинная злость не улягутся. Без сока ему достаточно пары минут. Знали бы они! А девочка, похоже, как раз знает…

Третий всегда ходил вниз волком. Чутье богаче, зрение лучше, слух и нюх тоже, само собой. Да и когти неплохи: от обнаружения Йялл много раз прятался, впившись в стену или потолок.

Гнусно пахнущий хозяевами намордник ему надела незнакомая человечка, бдительно уловив первое подходящее мгновение. Теперь можно сесть и попробовать договориться. Ох и холодно в пустыне этому телу! Ничего. Терпения волвекам не занимать.

– Я Ника. Ты из вожаков? – отчетливо выговаривая слова, спросила она на языке хозяев.

– Я Первый, – удивленно кивнул волвек, снова ежась от холода. Что еще эта странная человечка знает и может? – Откуда знаешь о нас так много?

– Потом, времени мало. Нас двое, и второй – не человек и не волк. Он айри.

– Вечный? – сознание наконец согласилось принять очевидное и страшное. Второй из группы, тот, что еще на повозке, – из породы хозяев. Если и это очередной опыт…

– Нет, мы не из купола, – резко вскинула она руку, обрывая бурю мыслей и догадок. – Я прошу верить нам, и мне, и ему. Ты можешь обеспечить нормальное поведение своих… да как же сказать-то…

– Братьев, – подсказал вожак, не в силах рискнуть всем и поверить. Хотя, если принять во внимание обстоятельства: они решением хозяев уже наверняка мертвы. И дышат лишь благодаря вмешательству странной пары. А сами Вечные не дышат. Первый кивнул, повторяя движение незнакомой человечки: – Да, верю. Но я жду пояснений.

– Там, где есть воздух, поговорим. Эл, ты как, не ранен? Его зовут Эллар, кстати.

– Запоздалая забота, но приятная, – вроде чуть лениво усмехнулись сверху. – Нет. Я прыгаю.

И уже стоит рядом, невысокий, по меркам волвеков, на удивление спокойный. Совсем не Вечный, у них подобных глаз не бывает – внимательных, глубоких и ясных. Хозяин не стал бы переживать за девочку, ему своя шкура дорога. А этот бережет человечку. Смотрит так настороженно, двигается замечательно мягко. Хорош, всех держит в поле зрения. Боец. Первый одобрительно заворчал. Названный Элларом коротко кивнул, убедившись в безопасности Ники, бросил в руки одёжку одного из убитых Вечных. Первый снова заворчал, уже недовольно.

– А где я тебе другую одежду возьму? И так штаны самые просторные и вполне чистые, да и куртка тоже неплоха. Имей совесть, это же моя самка… ой-ей, – айри ловко отскочил из-под удара рыкнувшей не хуже волка Ники. – Да кому еще она такая драчливая нужна, если разобраться? Не хочешь – ходи так. Только без шкуры ты замерзнешь в несколько минут!

Прав. Первый вздохнул и принялся натягивать незнакомую гадость – штаны. Тесные, неудобные. Нет, эти двое точно не из купола. Теперь он убедился. Кто из Вечных станет ему помогать встать, например? Или станет заботливо предлагать куртку… Ника тем временем поспешно бормотала что-то под нос. Первый прислушался: язык незнакомый, лающий, слова короткие, говор очень быстрый. На наречие Сидды не больно похоже, но куда ближе к нему, чем к языку Вечных. Впрочем, вожак и слышал-запомнил пару слов из речи жены Третьего, не более.

– Убью гада! – малопонятно, но очень выразительно, сообщила человечка, переходя на знакомый, хозяйский.

– Понравилось, как потренировалась на Вечных резать горло? – Поднял бровь айри и пояснил волку, впервые повернувшись к стае спиной и пристально осматривая горизонт на западе. – У нас есть еще один человек, звать Хо, он должен быть тут. Но его нет, а луна довольно скоро зайдет. И тогда нас увидят и услышат.

– Повозка идет с заката, волки сказали, – кивнул вожак. – Близко уже. Там.

Первый скривился, ощущая примитивность своей речи в сравнении с новыми знакомыми. Еще раз прокрутил в сознании события. Прикинул, как с ним общаются: стараются не говорить сложных слов, не спешат, усердствуют с произношением. Но даже так лишь половину удается разобрать, не более. Что можно подумать о волках? Ясное дело: дикие, глупые. Неприятное ощущение. Даже не обидно, иначе. Горько – потому что с этими двоими не надо притворяться зверем, а на полноценного человека он пока не тянет, себя-то Первый не может и не хочет обманывать.

– Вижу, спасибо, – кивнул Эллар. – Итак, сообщи своим. Нового человека зовут Хо, он еще молод, почти ребенок. Этот язык пока только осваивает, сознание слышит хуже нас, так что терпите, будьте внимательнее и мягче с ним. План такой. Вы все забираетесь в повозку, приносите ближних раненых и трупы. Дальних нам не забрать, времени осталось полчаса-час. У нас несколько масок с хорошим воздухом. Дышите по очереди, я покажу, как подать воздух. Хо погасит обручи. А мы с этой девицей сожжем тут все до полной невнятности.

– Погасит? – тихо охнул Первый.

– Ну, отключит… сломает… вырубит, – забормотала Ника, чуть успокоившись. – Хо у нас почти все может довести до нерабочего состояния. Главное – постараться не оставить своих в пустыне.

– Я уже послал братьев. Потороплю. Но мы заберем всех. Мы успеем.

– Хорошо, – светлоглазая снова поежилась и жалобно глянула на айри снизу вверх. – Эл, Магистр мой обожаемый, напомни мне, я должна на корабле устроить истерику. Поплакать и повыть. Очень плохо.

– Напомню, – серьезно пообещал он, поднимая на ноги жену – теперь Первый был в этом вполне уверен, именно жену – и одновременно обнимая. Знакомо, совсем как волвек, делясь с ней своей уверенностью. – Ты молодец, все сделала правильно, иначе было нельзя. И перестань дрожать, рано расслабляться. Нам еще мобили взрывать. Конструкция на редкость глупая, скажу я тебе! Как они столько лет ходят? Развалюхи. Смотри: во-он там фильтр, я его надрезал. Пыль взрывоопасная, все посчитано. Этим бортом я бью…

– Ты вообще близко не стоишь! – разом вскинулась она, переставая всхлипывать и дрожать. – Бери мечи, бичи и прочее что нужно, тащи гнусного родича на наш транспорт. Первый, одного из хозяев мы не добили, хотим расспросить в удобном месте, пусть волки тоже не догрызают и хорошенько присматривают.

– Скажу.

Айри уже ловко метнулся вверх, прямо по стене, то есть борту. Так хозяева никогда не двигались. Неужели умеют? Надо спросить.

Ругаясь и бормоча, Эл завозился в недрах повозки, радостно хмыкнул. Борт пошел вниз, удобно лег краем на пыль. Пара волков заинтересованно нырнула внутрь, следом прошел Первый. Остановился, передернул плечами. Хозяев буквально порезали на куски, кровь повсюду: не удивительно, что Ника так дрожит. Волкам, и то не особо уютно. Только айри спокойно и деловито собрал полезное, сунул полный мешок в зубы ближнему брату. Пинком отметил живого врага, предлагая Первому помочь с переноской. Вечный был в сознании, и своего родича опасался куда сильнее, чем даже бывших подопытных, получивших свободу. Он сидел, будто забыв речь, тихий, послушный.

Странное ощущение: держать хозяина за шкирку. Долгожданное. И не вызывающее тех чувств, которые мерещились много раз в предвкушении – ярости, желания немедленно убить и осознания своей власти. Слишком он жалкий, бывший хозяин. Владеть этим? Смысла нет, вот уж точно. Убить? Усталость погасила гнев. Одна гадливость шевелится в душе, словно рука держит грязь и сама пачкается об нее.

Несколько минут спустя рядом остановилась большая повозка, точно такая, какие используют хозяева. В нее забрались все волвеки, затащили раненых и погибших. Первый уточнил для Ники: надо дождаться еще троих, уже бегут, будут скоро. Девочка согласилась ждать без возражений, даже не стала уточнять, насколько совпадают понятия «скоро» для нее и вожака.

Братья удивленно озирались, изучая странное место. Юркий Хо, совсем щенок, то есть ребенок, деловито ощупывал обручи, звенел непонятными предметами – наверняка «приборами» – и трещал на чужом языке, не переставая. Первый коротко покосился на говорливого мальчика: это он от страха, не нравятся ему волки. Сидда тоже сперва боялась. Привыкнет.

Вожак сел, поджав замерзшие до судороги босые ноги. Вздохнул, радуясь сытному воздуху маски, и задумался. Удивительно разные все трое незнакомых. Девочка порывистая, светловолосая и светлоглазая, айри очень спокойный и почти привычный по виду и восприятию Вечных, волос темный, лишь глаза странные, густо-черные. А мальчик и вовсе – почти одного с волвеками в облике людей окраса, коричневатый. Суетливый, нервный и ускользающий от восприятия: слишком он много и сложно думает, бормочет невнятно, да еще на трех, а то и более, языках. Ощущаются все совершенно по-разному…

Хо радостно присвистнул и чуть толкнул волка, обреченно терпевшего все это время копание в короткой щетке меха на голове: следующий. Пока малыш отключал обручи, айри метался от стены к стене, не отводя взгляда от пустыни, где его Ника, которая отспорила-таки право взрывать повозки, заставляла двигаться одну из них, привыкая к управлению. Интересно, что такое «взрывать»? По звучанию судя – рыть, быстро копать лапами. И как она с таким управится? Да и зачем самой рыть, если можно волков попросить, они куда лучше взроют.

Незнакомое слово, наверняка звучание у него обманное, – с сомнением вздохнул вожак. Со сложными словами это довольно часто случается. Надо внимательно наблюдать: может, станет понятно.

Он увидел через пару минут.

Вспышка, короткий треск, две повозки, ставшие разом единой бесформенной грудой. Вот уж точно, до полной невнятности… Кто из Вечных поймет произошедшее здесь, ведь остались только обломки, тела и выгоревший остов.

Нет, как айри Эл, хозяева двигаться не умеют! Едва осколки застучали по борту, метнулся высоким длинным прыжком наружу. Хорош боец, Четвертый подбежал только что и завистливо рявкнул: ему тоже нравится. Удачно, все в сборе, даже мертвые не останутся в пустыне, брошенными. Вожак снова обратил все внимание на новых знакомых.

Когда Ника успела выпрыгнуть? Ловка, не зря напросилась «взрывать». Одна ссадина на бедре. Первый довольно рассматривал пару. Айри ругался на быстром наречии и тащил на руках свою жену к повозке. И совсем не сердился, лишь прикрывал шумом свой страх за нее.

Светлоглазая села возле открытого борта. Эл резко смолк. Первый охнул: пыль по воле девочки зашевелилась, спрятала следы людей и лишние перемещения волков. Теперь стая, судя по рисунку на линялом ночном листке пустыни, ушла вдаль, не остановившись, а правая повозка перечеркнула ее след и неловко ударила левую. Ошибка того, кто управлял. Он, волвек с чутьем и опытом, сам поверил бы, изучая отпечатки в пыли и даже тени сознаний. Вот только как она это делает? Совершенно неясно, зато видно: вымоталась, разом осунулась и потемнела. Эл виновато вздохнул и пошел туда, где эта повозка управляется. Скоро они скользили над серым потресканным миром. Странное ощущение – ехать, а не бежать. Прежде не доводилось сидеть в повозке хозяев и смотреть за борт. Теперь волвеки охотно глядели и удивлялись, впитывали новое.

Зелень второлуния угасла, но Хо уже управился, последним выключив обруч вожака.

Первый напряжено следил за все более трудным дыханием волков, которым сам он, Ника и Хо давали по очереди «глотнуть» воздуха из масок хозяев. Обычно братья возвращались к воротам каждые два-три часа, да и воздух под куполом был чуть поплотнее. И бегать в полную силу не приходилось, движение в пустыне стремительно сжирает запас сил.

– Уже скоро, минут десять до места, – Ника расслышала беспокойство и пересела ближе. – Пусть потерпят, ну что тут поделаешь… Мы сами еще не знаем толком, как работает транспорт. Не разобрались, как подать сюда воздух. У нас был воздух во втором мобиле, малом. Но Эл умудрился найти там режим автопилота и отослать его к кораблю… Ох, извини, поняла, слова не те. В общем, повозка ушла без нас, своим ходом. Первый, а где Йялл? Я правильно называю?

– Правильно, – еще больше удивился вожак. – В Гнезде. Его забрали вниз. Но откуда…

– Я приняла Крик. Нас очень немного в мире Релата, способных… чуять, но Третьего услышали. И мы почти не умеем пока строить корабли, это такие очень большие и быстрые повозки, чтобы добраться оттуда сюда. Но мы тут, хотя я до сих пор никак не поверю, что выжили при посадке. Ваш Йялл славный, а вот его Крик меня едва не убил.

– Я тоже участвовал, понимаю: это больно принимать. Значит, вот он куда докричался… Немыслимо. Туда не могли уходить даже хозяева. Далеко. Что теперь?

– Мы останемся здесь, пока можно рассчитывать спасти других. А потом обязательно полетим домой, на Релат. Вам понравится другой мир, он живой, воздух есть везде. Степь, горы, море и очень много людей, айри, и еще птицы, звери…

– Я не понимаю почти все твои слова, но звучит действительно хорошо, – вздохнул Первый.

– И самки, – фыркнула Ника. – В большинстве менее злобные, чем я. Их даже немножко больше, чем мужчин. Вот уж твои волки-то погуляют… Вас же все будут знать. В моду введут. Конечно, не сразу, сперва станут бояться и пытаться отгородить от прочих, но это вы переживете.

– Страх – вполне объяснимая реакция, осторожность тоже. Главное, не быть вещами. Йялл говорил: дом, семья, дети, – с трудом выговорил чужие слова Первый, отчаявшись разобрать все, что ему говорится. Слишком много нового.

– Язык северного загорья, – сообщила Ника непонятно и добавила: – Там родина его жены, судя по наречию. Сидды, да? Надо что-то делать с вашими номерами. У нас все имеют имена, данные родителями или воспитателем.

Как кстати мысль! Хо уже минут пять без дела, он в таком состоянии опасен.

– Милый Ньяллад Хо, иди сюда, убивать не стану…

– Ну-у?

– Напиши список имен для наших волвеков. Длинный и разнообразный. Управишься?

– Ну…

– Иди, дитя игривое, иди и пиши, имена выбирай короткие и звучные. Знаю я твои тупые шутки – «Димаритай Ясмигр Семнадцатый». За такое буду бить.

– Понял.

Ника замолчала. Первый полнее ощутил своих братьев. Пять восьмиков и еще три вышли из купола. Восьмик и еще один лежат, холодные и тихие навсегда. Пятеро стонут на грани слышимого. Плохи.

– И как тебе свобода? – тихо спросила Ника.

– Я отвечаю за всех. Мои остались в куполе и я с ними. Первый всегда слушает братьев.

– Да, у нас это называется «дар». Я тебя тоже слышу. Ты лечишь своих?

– Как?

– Ты принимаешь боль души. А боль тела?

– Никто не пробовал… – вожак удивился очевидной мысли. – Ты умеешь так?

– Когда есть силы – да. Сейчас я пуста, совершенно окончательно и надолго пуста. Для моего дара бой очень тяжел. Утром кое-что смогу, но один из них не дотянет, потому и спрашиваю. Я объясню и научу, но дать силу не сумею. Не теперь, Первый, не торопись, там, на месте. Смотри: это наш дом до возвращения на Релат, его имя «Тор-а-мир». Он построен айри, и капитан был бы рад вам. Его убили Вечные.

– Родича?

– Да. Грязные души есть в любом народе. Не держи зла на айри, они не так уж и плохи. Мы живем в мире две сотни лет… То есть восьмик восьмиков трижды, будь неладен этот древний счет!

– Триввосьмь, – вздохнул вожак, поправляя. И подумал, что теперь ему и братьям учить новый счет. Ничего, это не трудно. Учить новое – всегда интересно. И теперь в знаниях недостатка не будет, он уверен.

– Корабль, Первый. Он тут лежит и это наша общая удача. Живой, с воздухом и пищей, целый. Без него мы бы вам ничем не помогли. Мы не умеем так строить. В нем хватит места для всей стаи и еще, наверное, стольких же волвеков… Сама не знаю точно. Он красивый, удобный и умный. У вас будут свои комнаты. У всех.

Первый слушал ее и смотрел на стену умело глотающего лучи тусклого металла, уходящую в обе стороны, нависающую над головой. Невообразимо огромную и могучую. Повозка постепенно замедлила ход, затем встала. Вожак заметил, что волки клонят морды к полу, стена их давит и пугает. Привыкнут. На миг снова мелькнула грустная мысль: вчера ему казалось, они умны и много знают. А ведь даже маленький щенок Хо несравнимо сложнее! Трудно признать себя диким.

Наверное, и Вечные оценивали волвеков именно так не совсем без причин. Впрочем, хозяева их не оценивали, а делали дикими, ограничивая во всем. Чего стоило хотя бы овладеть речью! Обруч запрещал ее полностью, и каждого щенка Первый и Второй учили своим сознанием и «даром», как это назвала Ника, преодолевая сопротивление воли Вечных. Очень утомительно и трудно. Многих учили внизу старые, доживающие там свой век, он знал. Третий смутно помнил их, и некоторые другие тоже. Первый наставника знал хорошо, и до сих пор ночами слышал отголоски его мыслей в памяти. Добрые, теплые, внимательные.

Эл подошел к стене и тронул рукой самый гладкий ее участок. Ворота, вот тут что. Знакомое дело: камера, как в Гнезде. И внутри – уровни.

Йялл знал разницу между домом и загоном, он бы теперь всех напоил радостью. Первый пока не ощущал ни свободы, ни покоя. Все смутно похоже на прошлое, оставленное за спиной.

Он удивился, когда Эл пинком сбросил Вечного в пыль, оставляя снаружи. Впрочем, айри прав, идти тут некуда, а охранять внутри своего дома врага – силы нужны. Да и не пускают врага в дом, – осознал новое вожак. Хозяин пополз за повозкой, визжа от страха, лицо под маской жалко исказилось.

Стена отрезала звук. Минуты на загустение воздуха, еще один рывок повозки, – и можно снять намордник, он уловил согласие Ники на свой немой вопрос.

Вдохнул, жадно ловя новые запахи – и захлебнулся… Какой у них тут воздух – густой, вкусный, даже виски ломит! Слишком легко дышать, до головокружения. Рядом закашлялся волк, освобождая легкие от пыли, тоже резко втянул запахи – и обжегся. Припал к полу, жалобно взвизгнул. Еще бы, с непривычки больно. Первый коротко бросил своим: дышите пореже, вполсилы, и все станет нормально. Вкусно ведь?

Зафыркали согласно: еще как!

– Так, Хо! – айри явно у них старший, и это почему-то не расстроило вожака. – Возьми троих. Одежду со склада, питание на всех в большой зал второго уровня, но прежде расселить людей… экипаж, уж так точнее, по каютам. Сектор «эйм», второй уровень, ближний к шлюзу и столовой. Покажи коридоры и расскажи, где опасно или не изучено, а где можно передвигаться спокойно. Объясни про душ, кровати, туалет – ну, ты меня понял, все подробно. Они скажут прочим.

– Да.

– Первый, – айри сбавил тон и чуть поклонился, – пусть братья ждут здесь, трое – с Хо. Они вернутся и расселят остальных по комнатам. Со мной те, кто отнесет трупы в особое помещение. Хоронить тут, наспех, я никого не позволю, мы всех вернем на родину. Раненые и сопровождающие их – за Никой, ты тоже. По мере возможности соберемся на завтрак.

– Да, – вожак чуть усмехнулся, повторяя слово подчинения.

Все же не купол. Там их просто хватали за загривок и вели, обмотав шею бичом, нацепив рвущий горло клыкастый ошейник, угрожая сделать боль невыносимой. И тут можно бы, таких диких и глупых.