Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Во имя отца - А. Дж. Квиннел на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Питер, подумай и скажи нам. Неужели через твою сеть, которая переправляет людей из стран соцлагеря и обратно, невозможно скрытно заслать одного человека в сердце Москвы? Например, в Кремль?

— А мне и не надо думать. В таких вопросах мы вполне сравнимся с КГБ, а иногда можем кое-чему и научить их. Да, я мог бы переправить своего человека через всю Европу в Москву, даже в Кремль. Но тут возникнет три проблемы. Как организовать его доступ к змее? Как именно он ее убьет? И наконец, как вытащить его оттуда, когда он убьет змею?

Пока Версано размышлял над ответом, в разговор вмешался Менини.

— И еще. Где мы найдем такого человека? Ведь мы не мусульмане и не можем гарантировать ему место в раю. Мы не можем сознательно толкнуть его на явное самоубийство. Наша религия не прощает этого.

Версано уверенно произнес:

— Где-то такой человек есть, и мы найдем его. У нас контакты по всему миру. Ведь Москва нашла Агджу. И мы найдем подобных людей.

Менини, уже почти согласившийся с замыслом, все же продолжал раздумывать.

— Но каков будет мотив действий этого исполнителя? У Агджи было психическое расстройство, вызванное ненавистью к папе. Вы будете искать человека, движимого верой... или болезнью?

И опять ван Бурх как будто прочел мысли Версано.

— Я думаю, что в Восточной Европе вполне можно найти такого человека. И его мотивы не должны основываться на религиозных убеждениях...

Версано хотел было что-то сказать, но голландец жестом остановил его.

— Погодите... Дайте мне подумать...

Ван Бурх молчал несколько минут, его глаза были полуприкрыты. Затем он утвердительно кивнул.

— Уже сейчас я могу назвать имя человека, нужного нам. И я думаю, что у него есть мотив, побуждающий к выполнению нашего задания.

— Что же это за мотив? — спросил Менини.

— Очень простой. Ненависть. Он ненавидит русских. Он питает отвращение к КГБ, и особенно к Андропову, притом с силой, не поддающейся описанию.

Заинтригованный, Версано спросил:

— Почему?

Голландец пожал плечами.

— Пока точно не знаю. Около месяца назад мне доложили, что от польских властей скрывается один перебежчик из числа бывших сотрудников службы безопасности Польши, подразделения их секретной полиции, деятельность которой направлена против церкви. Имя этого человека — Мирек Скибор. Скибор слыл хорошим оперативником и в свои тридцать лет уже дослужился до майора. Он занимал свою должность благодаря не связям, а исключительно уму, работоспособности и цепкости.

Ван Бурх улыбнулся:

— Последнее я могу подтвердить сам, потому что около четырех лет назад он чуть не поймал меня в Познани. Он разработал очень хитрую ловушку, в которую я не попал только чудом.

Подняв глаза к потолку, он добавил:

— Или, скорее, только благодаря Господу Богу.

— Но откуда же у него вдруг эта ненависть? — спросил кардинал.

Ван Бурх развел руками:

— Я пока не знаю, Ваше Преосвященство. Я знаю только, что седьмого дня прошлого месяца Мирек Скибор застрелил двух своих непосредственных начальников по службе безопасности: неких полковника Конопку и генерала Мецковского. Не иначе как чудом он выбрался из здания службы безопасности. Он связался с одним из наших людей, по которому, очевидно, работал, и попросил помочь ему бежать из Польши. Естественно, священник испугался. Такой человек, как Мирек Скибор, внушает ужас людям церкви.

К счастью, тот священник оказался человеком достаточно умным и, похоже, не ошибся в своем решении. Он подробнейшим образом опросил перебежчика. Скибор предоставил много информации о политике польского государства против церкви. Большая часть этих сведений совпадала с нашими данными. Этот человек, Скибор, выразил желание встретиться со мной и кое-что рассказать лично. Он отказался говорить о причинах своего поступка и своей ненависти к русским. Священник утверждает, что никогда в жизни не видел человека, в такой мере одержимого этой ненавистью. Главной целью Скибора является Андропов. Я приказал, чтобы поляк был переправлен на Запад.

— Где он сейчас находится? — спросил Версано.

— Последние сведения о нем я получил четыре дня назад. Он был в Эштергоме. Я думаю, что сейчас он уже должен быть в Будапеште. Где-то через неделю он будет в Вене.

После этих слов в комнате воцарилась тишина. До этого собеседники лишь обсуждали проблему в принципиальном плане, а теперь вдруг оказались перед фактом существования возможного орудия осуществления этого опасного замысла.

Молчание нарушил Менини.

— Но уже поставлены и другие вопросы. Как заслать этого человека в Кремль? Какую легенду ему придумать? И наконец, как ему потом выбраться оттуда?

Голландец твердо сказал:

— Ваше Преосвященство, я полагаю, что в решении этих вопросов вы целиком можете положиться на меня. Возможно, понадобится помощь вашего Общества, но позже. Прежде всего, если мы сочтем этого Скибора способным выполнить задание, его надо будет должным образом подготовить. У меня нет условий для этого.

Он допил свое вино и, взглянув на обоих своих собеседников, тихо добавил:

— Но у нас есть связи с организациями, которые могут помочь в этом деле. Мы не можем переправить его в Москву по обычным каналам, это слишком рискованно для такой миссии. Если его поймают, он все равно заговорит, будь то под пытками или под действием наркотиков. Мы должны будем создать разовый канал, специально для этой цели.

Посмотрев в пустой бокал, ван Бурх задумчиво произнес:

— Правильно, он не сможет отправиться в это путешествие один. У него должен быть напарник — «жена».

— Жена?! — Версано был поражен. — Ехать на такое задание с женой?

Ван Бурх улыбнулся и кивнул.

— Конечно, Марио! Обычно в свои «путешествия» на Восток я езжу с «женой». Иногда ее роль исполняет довольно пожилая монахиня из Дельфа, очень смелая и храбрая женщина. Иногда меня сопровождает «жена» из Нюремберга. Всего у меня четыре такие «жены». Все они почти святые. Они идут на риск в силу своей веры. Видишь ли, Марио, путешествующая семейная пара не вызывает подозрений. Террористы вряд ли возьмут своих подруг на дело.

Глаза Менини загорелись интересом.

— Ну а где вы найдете такую женщину?

Ван Бурх улыбнулся:

— Разумеется, я не могу одолжить ему одну из своих «жен». Они скорее годятся ему в матери из-за солидной разницы в возрасте, а ведь никто обычно не горит желанием попутешествовать с матерью. Но эту проблему решить можно. Я даже знаю, где искать такую женщину и какими качествами она должна обладать. Думаю, что вы мне сможете помочь, Ваше Преосвященство.

Менини спросил:

— А ею что будет двигать? Также ненависть?

Голландец покачал головой.

— Нет, наоборот. Ее будет вести любовь. Любовь к папе римскому... и повиновение его воле.

Ван Бурх посмотрел в глаза своим собеседникам и увидел в них беспокойство.

— Не волнуйтесь. Задачей этой женщины будет только доехать с «мужем» до Москвы. Настоящие опасности начнутся для нашего человека лишь в Кремле. Задолго до этого она вернется и будет в полной безопасности.

Несколько секунд собеседники молчали, затем Менини высказал то, что думали все трое. Как бы размышляя вслух, он проговорил:

— Мы вовлекаем в это дело все больше и больше посторонних людей. Скоро их окажется слишком много. — Он поднял голову и посмотрел на голландца и архиепископа. — Ведь мы — служители церкви и Господа Бога. Как же мы можем так сразу решиться на убийство?

Архиепископ выпрямился на своем стуле, приготовившись заново убеждать Менини. Но не успел он раскрыть рот, как ван Бурх отрывисто произнес то, что собирался сказать сам архиепископ:

— Ваше Преосвященство, вы вполне можете заменить слово «решиться» на слова «быть вынужденным», слово «убийство» на «защита», а слова «служители Господа» на «орудия справедливости». Мы — три орудия справедливости, которые вынуждены защищать нашего Святого отца, а в его лице — нашу Веру.

Кардинал задумчиво кивнул. Затем он улыбнулся и сказал:

— В отличие от папы мы не можем утешиться сознанием непогрешимости. Но у нас есть некоторые смягчающие обстоятельства. Если даже считать наши действия грехом, то это все же не совсем грех. Это грех, не вызванный корыстью.

Открылась дверь, и сама сестра Мария принесла кофе. Она хлопотала, попутно спрашивая, все ли устроило клиентов. Трижды заверенная в этом, она сказала Менини:

— Ваше Преосвященство, сегодня вечером должна будет прозвучать «Аве Мария». Это немного необычно, но это любимая вещь кардинала Бертоля, а он сегодня обедает в главном зале.

Она вышла, оставив дверь приоткрытой. Версано сморщился:

— Думаю, мне будет лучше остаться здесь. Для вас двоих показаться на людях — еще куда ни шло, но чтобы нас всех троих увидели вместе — это слишком подозрительно.

Ван Бурх и Менини понимающе кивнули, взяли свои чашки с кофе и направились к двери.

Все прислуживающие в ресторане монахини собрались перед гипсовой статуей Девы Марии. В зале царила тишина. Менини кивком поприветствовал нескольких знакомых. По сигналу сестры Марии девушки подняли головы и запели. В этом ресторане было своеобразной традицией сопровождать пением кофе. Обычно исполнялся какой-нибудь церковный гимн, и посетители должны были подключаться к пению. В тот вечер большинство последовало этому правилу, и зал был заполнен звуками. Ван Бурх стал подпевать густым баритоном, и через куплет подключился Менини со своим низким тенором. Хор девушек пел очень слаженно, а сами они с благоговением смотрели на статую.

Последние звуки затихли. Никто не аплодировал, но все почувствовали прилив жизненных сил.

Менини и ван Бурх вернулись в комнату и плотно закрыли за собой дверь. Версано наливал себе в бокал бренди из бутылки, возраст которой никто не взялся бы определить. После того как они уселись на прежние места, он сказал:

— Нам надо составить план действий.

Менини сразу же согласился.

— Мы поклялись хранить все в тайне. Все это должно быть осуществлено нами и лицами, которым мы доверимся. Но они не должны знать о главной цели Посланника.

Он повернулся к голландцу.

— Отец Питер, сколько понадобится времени, чтобы убедиться в годности этого самого Скибора для наших целей?

— Не больше недели, Ваше Преосвященство.

— Тогда я предлагаю встретиться здесь же через две недели.

Версано согласно кивнул и наклонился ближе к остальным двум. Почти шепотом он сказал:

— Может быть, нам придется общаться по телефону. Я хочу предложить специальный код для зашифровки некоторых слов.

Ван Бурх и кардинал тоже наклонились к Версано, заинтересованные такой конспирацией. Версано продолжал:

— Сам Скибор должен называться Посланник, это вполне безопасное прозвище. Женщина, которая с ним поедет, будет называться Певицей. А Андропов, цель всей операции, будет называться просто Человек.

— Ну а как насчет нас самих?

В комнате на минуту воцарилось молчание, пока все думали, потом Менини с тонкой ухмылкой на лице предложил свою версию:

— Троица.

Всем понравилось такое название. Версано взялся за стакан и произнес тост:

— За нашу Троицу!

Остальные поддержали тост, затем выпили по предложению ван Бурха за Посланника папы. Затем Менини, как бы решив не позволять сообщникам забывать об основной цели, ради которой они все это устраивали, торжественно произнес свой тост:

— Во имя папы римского!

Глава 3

Мирек Скибор сидел на третьей по счету скамейке от начала второй тропинки за часовой башней в венском императорском парке Шенбрунн. На этом месте ему было приказано сидеть и ждать. Рядом сидела толстая старуха в черном. На голове у нее была шерстяная косынка, скрывающая седые волосы. Она очень раздражала Мирека. Связной должен был появиться через пять минут, а эта бабка и не думала уходить.

Она сидела на этом месте уже целых двадцать минут, время от времени покашливая в неопрятного вида платочек. Он посмотрел на ее ноги, обтянутые черными чулками. Они были такими толстыми, что, казалось, раздирали истертые, наверняка слишком маленькие по размеру туфли. От нее так и несло чем-то протухшим, немытым. Он, негодуя, отвернулся, посмотрев на город, и тут его недовольство и негодование как рукой сняло. Он всего лишь второй день был на Западе, и все здесь вызывало в нем восторг. Он был настолько захвачен всем, что видел после побега, что горящая у него в душе ненависть уже как будто стала затихать. Не достопримечательности и знаменитые строения производили на него такое впечатление (ведь в Польше и в России тоже были такие же великие исторические места), а люди и повсеместное изобилие. Все люди в Вене выглядели счастливыми и беззаботными, а товаров было множество. Он был не настолько глуп, чтобы верить, что везде на Западе так здорово. Где-то тут, поблизости, должны быть места, где царит нищета и, как следствие, несчастье, но, казалось, здесь, в Вене, никто об этом не думал. Он добрался до города в трейлере, в котором, по иронии судьбы, перевозили бекон. За час езды от границы до Вены запах бекона въелся Миреку в кожу, и ему уже становилось дурно при одном воспоминании о беконе.

Двери контейнера открыли в каком-то темном дворике. К этому времени Миреку было уже совсем плохо. На улице его ждал монах; он кивнул Миреку и велел идти следом. Неся в руках небольшой узел с одеждой, Мирек последовал за монахом по коридору с низким потолком. Было три часа утра. Вокруг не было ни души. Монах указал Миреку на какую-то дверь, и тот вошел в комнату. Это было что-то вроде тюремной камеры. Вся обстановка состояла из железной кровати с тонким матрацем и тремя серыми одеялами поверх него. Больше в комнате ничего не было, так что она вполне могла сойти и за тюремную камеру. Он повернулся к монаху, лицо которого буквально излучало «душевную теплоту». Тот сказал, указав неопределенно куда-то рукой:

— Туалет и душ дальше по коридору. Вы должны оставаться здесь, в семь часов вам принесут завтрак, в восемь с вами будет говорить викарий.

Он направился к двери, а Мирек вдогонку сказал с долей сарказма:

— Спасибо вам огромное и спокойной ночи!

Не последовало никакого ответа, но Мирек совсем этому не удивился. Он понял, что тут знают, кто он такой и чем он раньше занимался. Везде во время путешествия его принимали очень «гостеприимно». Голые, унылые комнаты и враждебные лица. Для них всех он был хуже прокаженного, ведь к прокаженному они испытывали бы какое-то сострадание, а с Миреком общались лишь из чувства долга, явно без всякой радости. Правда, пришедший утром викарий оказался более снисходительным. Мирек, благодаря своей бывшей уже профессии, понял, что этот священник отнюдь не пешка в структуре католической церкви. Мирек решил, что, может быть, хоть у него окажутся какие-нибудь новости. И действительно, викарий сказал:

— Вы останетесь здесь еще на одну ночь. Завтра в час дня вы должны будете находиться в определенном месте в городском парке. Возьмите с собой свои вещи. Связной подойдет к вам и попросит прикурить. Вы должны будете ответить, что никогда не носите спичек. Затем вы последуете за этим человеком.

— Куда он меня поведет?

Викарий пожал плечами.

— Куда? Куда он меня поведет? Когда я смогу встретиться с Беконным Священником? — продолжал настаивать Мирек.

Священник в недоумении поднял брови:

— Беконный Священник?

Мирек разочарованно вздохнул. Все отвечали ему полным непониманием, когда он спрашивал о Беконном Священнике. Его поездка была длинной, он провел ее в одиночестве, она была к тому же опасной, о комфорте и говорить не приходилось, но его поддерживало страстное желание встретиться лицом к лицу с человеком, за которым он столько лет охотился. Это желание и еще постоянная ненависть были его единственными спутниками. Судя по всему, викарий понял это. Он сказал уже немного мягче:

— Скибор, это ваш первый день на Западе. Но даже на Западе у нашей церкви аскетические условия существования. Вена — очень красивый город. Почему бы вам не пройтись и не посмотреть на него своими глазами. Я не думаю, что вы тут надолго задержитесь. Попробуйте венских пирожных, погуляйте по улицам, подышите, наконец, воздухом свободы.



Поделиться книгой:

На главную
Назад