Позывной «Оборотень»

Одним прыжком перемахнув через перила, Степаныч дал ещё одну очередь по нижнему пролёту и жестом подал команду, что можно спускаться. Быстро сбежав по ступеням, Иевлев плюхнулся на живот рядом со старым приятелем и, тыча пальцем вниз, тихо спросил:

– Ты случайно не в курсе, куда наша охрана смотрела?

– В журналы с голыми бабами, – огрызнулся Степаныч, вслушиваясь в перестрелку. – И кто ж это такой наглый?

– Вот и я очень хотел бы это знать, – хищно усмехнулся полковник, меняя позицию. – Степаныч, не геройствуй. Не мальчик, чтобы козлом скакать. Не спеша, с передышечкой, – добавил он, заметив, что прапорщик приготовился к очередному броску.

– Они, похоже, к центру рвутся. А нас здесь запереть пытаются, – отмахнулся гигант, легко перебрасывая пулемёт на сгиб руки.

– Кабинет, – выдохнул Иевлев, сообразив, о чём речь.

– Вот именно. Так что давай прорываться и наводить порядок. Там наши решили через крышу спуститься. Думаю, через пару минут повеселимся, – ответил Степаныч, тыча толстым пальцем куда-то вверх.

Словно в ответ на его слова, в холле раздался взрыв гранаты и вопли нападающих. Такой прыти от кучи старых инвалидов они явно не ожидали. Пользуясь возникшей неразберихой, полковник кинулся вниз, по всем правилам отслеживая каждое движение противника. Степаныч, страхуя его, держался выше по лестнице и чуть в стороне.

Спустившись в холл, Иевлев с удовольствием рассмотрел, как четверо его подчинённых привычно обыскивают трупы и ищут живых. Двух лежавших без сознания, заковав наручниками, тут же утащили в ближайшую запирающуюся комнату. Выскочив на улицу, все остальные ринулись к административному зданию, где вовсю гремела перестрелка. По молчаливой команде полковника один из инструкторов кинулся к запасному рубильнику, и через минуту всё пространство перед зданиями оказалось ярко освещено.

Разглядев десяток крепких парней, завязших в перестрелке с дежурной бригадой, Степаныч вскинул пулемёт, и длинная, профессионально выпущенная очередь моментально заглушила все звуки. Оставив подчинённых наводить порядок перед зданием, Иевлев вихрем влетел в здание и, отметив про себя, что комната визуального наблюдения всё ещё заперта, кинулся вверх по лестнице. Узнав начальство, двое бойцов из охраны базы опустили оружие.

Иевлев молча кивнул им и, жестом приказав контролировать холл, кинулся к себе. Если вся эта заваруха организована ради хранящихся в его сейфе документов, то несколько нападавших сейчас явно ковыряются именно там. Вскрыть его сейф просто так было невозможно. Но при наличии подходящих инструментов и времени с этим мог справиться даже непрофессионал. Но именно времени полковник и не собирался им давать.

Взбежав на второй этаж, он с ходу упал на пол и, пользуясь тем, что здание было погружено в темноту, высунулся из-за угла, оглядывая коридор. Два человека в масках держали под прицелом окно в торце здания и лестницу, готовясь удержать любого противника. На улице снова застучали выстрелы, и бандиты дружно переглянулись. Похоже, такого яростного сопротивления они не ожидали.

Услышав шорох на лестнице, полковник быстро втянулся обратно и, увидев инструктора по подводному плаванию, настороженно кравшегося по ступеням, быстро приложил палец к губам. Нужно было в обязательном порядке блокировать окно, чтобы нападавшие не могли передать добытые документы подельникам. Шепотом объяснив ему задачу, полковник вернулся на свой наблюдательный пост, готовясь к очередному бою.

Выждав несколько минут, он передвинул флажок регулятора на автомате в положение одиночной стрельбы и, старательно прицелившись, выстрелил. Тихо вскрикнув, один из караульных выронил оружие и рухнул на пол. В ответ на выстрел полковника второй караульный с воплем, в котором ясно прозвучал страх, принялся поливать коридор длинными очередями.

Нырнув за угол, полковник терпеливо ждал, когда у дурака закончатся патроны. Подставлять голову под случайную пулю он не собирался. Раздался едва слышный щелчок бойка, и Иевлев, одним толчком вынырнув из своего укрытия, сделал два выстрела подряд. Противника отбросило в сторону. Поднявшись на ноги, полковник прижался к стене и медленно двинулся в сторону открытой двери своего кабинета.

В темноте мелькнула какая-то тень, и Иевлев успел развернуть автомат, но его подвела больная нога. Поскользнувшись на ровном месте, полковник на мгновение выпустил противника из виду, и тот успел опередить его буквально на долю секунды. И без того искалеченную ногу Иевлева обожгло, и он, тихо застонав, упал. Но, даже падая, он не промахнулся. Его противник, выронив пистолет, со стоном пытался отползти назад в кабинет.

По коридору застучали шаги, и к полковнику подбежали сослуживцы. Убедившись, что полковник только ранен, а его противник уже тихо остывает, инструкторы принялись быстро обыскивать здание. Вбежавший на этаж Степаныч, увидев окровавленного друга, одним движением забросил пулемёт за спину и, подхватив Иевлева на руки, рысью понёсся в санчасть. Держась рукой за широченные плечи друга, полковник не удержался и, усмехнувшись побелевшими от боли губами, прохрипел:

– Ты прям как вино. С годами только крепче становишься.

– Помолчи, Палыч. Не до тебя сейчас, – фыркнул в ответ прапорщик и, выскочив на улицу, понёсся в сторону санчасти, пыхтя, как атакующий носорог.

Влетев в коридор санчасти, он пинком открыл дверь и, быстро оглядевшись, сказал, укладывая друга на операционный стол:

– Чёрт, забыл, что доктор в городе ночует. Придётся терпеть, пока приедет.

– Сами справимся, – отмахнулся Иевлев. – Перевязочный материал вон в том шкафу должен быть. А инструменты на том столе.

– Такое впечатление, что это ты здесь доктор, – усмехнулся прапорщик, быстро осматривая указанные полковником места.

Ловко готовя всё необходимое для операции, он мрачно покосился на форменные брюки друга и, качнув головой, спросил:

– Снять сможешь? А то жалко хорошую вещь портить.

– Вот ведь куркуль совковый, – рассмеялся Иевлев.

– Привычка, вторая натура. Как привык по молодости экономить, так до сих пор отвыкнуть не могу, – смущённо усмехнулся Степаныч.

– Ладно, сниму. Только помоги на пол слезть. Чёрт, вот ведь не везёт мне на эту ногу. То крокодил, то пуля.

– Радуйся, что не в башку. Броник-то надеть не успел.

– Да я и забыл про него впопыхах. Ничего не понимаю. Что это за клоуны на нас налетели? Бандитские времена вроде кончились, а боевые действия не ведутся.

– Ничего. Выясним. Там несколько этих уродов живьём нашим попались. Короче, вышибем всё, что знают. Благо сдавать их никому не надо.

– В каком смысле живьём? – насторожился полковник.

– Раненые, но живые. Ладно, не бери в голову. Сейчас нужно пулю из тебя вытащить, – ответил прапорщик, продолжая рыться в шкафах и стойках. – Вот гадство, не могу анестетики найти.

– Спирт там есть?

– Целая банка.

– Ну, так и не морочь голову ни себе, ни мне. Давай сюда банку и аршины.

– Ты совсем сдурел, старый? – сварливо отозвался Степаныч, разворачиваясь к нему всем телом, с банкой спирта в руках. – Это же не сквозное ранение.

– Ай, брось, – отмахнулся Иевлев. – Давай сюда банку и аршины ищи.

– Ну, как хочешь. В конце концов, шкура-то то твоя, – усмехнулся Степаныч, отдавая ему банку и доставая из тумбочки пару медицинских мензурок.

– А более приличного там ничего нет? – скривился полковник, покосившись на посуду.

– Вот, нашёл, – обрадованно отозвался прапорщик, доставая из стола гранёные стаканы.

– Слава те, господи. Я уж подумал, что у нашего доктора приличной посуды нет. Наливай и мой руки.

– Штаны снимай, командир, – рассмеялся в ответ Степаныч, наливая полные стаканы спирта.

Покорно вздохнув, Иевлев осторожно стянул пропитавшиеся кровью брюки и, усевшись поудобнее, сказал:

– Ногу ремнём к столу притяни, а я своим ногу перетяну.

Кивнув, прапорщик подхватил свисавший с края стола ремень для фиксации пациентов и, ловко притянув бедро полковника к столу, протянул ему стакан спирта:

– Давай, старина. Хватит время тянуть.

Молча выпив весь спирт, Иевлев медленно выдохнул воздух и, запив его поданной водой, тихо усмехнулся:

– Прям как когда-то в поле.

– Ещё скажи, ностальгия мучает, – отдышавшись, пробурчал Степаныч, ловкими движениями смывая кровь с его бедра.

Взяв зажим, Степаныч окунул его в спирт и, стряхнув капли, с сомнением покосился на приятеля:

– Готов?

– Давай уже. Коновал, – криво усмехнулся Иевлев, сжимая зубы.

Кивнув, прапорщик осторожно запустил зажим в раневой канал, пытаясь нащупать засевшую в бедре пулю. Несколько минут в операционной было слышно только тихое поскрипывание старого стола и шипение полковника, продолжавшего сжимать от боли зубы.

– Кажется, нашёл, – быстро проворчал Степаныч, пытаясь осторожно зацепить пулю.

– Нашёл, так тяни, – зарычал в ответ Иевлев, до хруста сжимая кулаки.

– Есть. Зацепил. Теперь терпи, старый осёл, – фыркнул прапорщик, с заметным усилием вытягивая зажим.

Полковник зарычал от боли, когда он с лёгким хлопком выдернул пулю из его тела. Хлынула кровь, но главное уже было сделано. Отбросив зажим, прапорщик схватил со стола ватный тампон и, зажав рану, принялся накладывать повязку.

– Не разучился ещё, – одобрительно проворчал полковник. – А кстати, почему это я осёл?

– Упрямый потому что, – рассмеялся Степаныч, ловко затягивая узел на повязке.

Осторожно натянув заскорузлые от крови штаны, Иевлев медленно наступил на раненую ногу и, оперевшись рукой на стол, поморщился:

– Вот теперь я точно не боец.

– Ага, зарекалася свиня желудёв не исты, – ответил ему Степаныч хохляцкой поговоркой. – Пошли уже, инвалид.

Даже не пытаясь навести в операционной порядок, прапорщик обхватил Иевлева за пояс и, забрав из угла аккуратно отставленный пулемёт, повёл его обратно к административному корпусу. Нехватка людей заставила обитателей базы отказаться от широкомасштабного поиска вокруг объекта. У нападавших просто не могло не быть группы поддержки, готовой вывести их после нападения.

Но искать иголку в стоге сена, то бишь несколько машин в огромном лесном массиве, не имея для ориентировки даже направления, было глупо. Добравшись до своего кабинета, полковник первым делом убедился, что сейф не взломан, а все документы остались в сохранности, после чего решительно спустился в подвал, куда собрали всех выживших нападавших.

Нужно было срочно выяснить численность группы и, пересчитав убитых и пленных, подвести баланс. Иевлеву очень не хотелось, чтобы хоть один из нападавших сумел выбраться с его базы живым. Такие выходки нужно было пресекать самым быстрым и решительным образом. Иначе здесь скоро начнут бродить все кому не лень.

Вообще, в данном нападении Иевлева удивляло всё. И дерзость, с которой оно было совершено, и цель, ради которой всё это затевалось, и даже способ, которым всё это было сделано. Хотя по поводу цели у него были вполне обоснованные сомнения. Убедившись, что с документами всё в порядке, полковник запер кабинет и решительно направился в подвал. Нужно было ковать железо по горячим следам.

Нарвавшись на вполне профессиональное сопротивление и потеряв большую часть группы, нападавшие просто не могли не оказаться деморализованными. Этим нужно было воспользоваться. И именно этим и собирался воспользоваться полковник. Хромая и опираясь на стену, Иевлев добрался до камеры, куда перетащили всех выживших нападавших, и, кивнув выставленному у дверей караулу, вошёл вовнутрь.

Всех арестованных связали, кое-как заткнув стреляные раны. Сделано это было не из человеколюбия, а для того, чтобы пленники не умерли раньше времени от потери крови. Следом за полковником в камеру ввалился неугомонный Степаныч и, недолго думая, пнул ближайшего пленника прямо по раненому плечу.

Взвыв от боли, пленник задёргался, пытаясь отползти подальше от гиганта. Ухватив его за шиворот, прапорщик вздёрнул пленника на ноги и, с ходу шарахнув его о стену, снова встряхнул так, что у бедолаги лязгнули зубы.

– Сколько вас было? – спросил Иевлев, даже не поморщившись от таких упражнений старого друга.

– Двадцать человек, – сквозь стон ответил ушибленный.

– Ваше задание?

– Не знаю.

Ни секунды не задумываясь, Степаныч со всей дури приложил пленника раненым плечом о стену. Одновременно с раздавшимся криком боли полковник ясно расслышал хруст сломанной кости. Похоже, Степаныч сломал ему ключицу. Не обращая внимания на растерянно наблюдавших за этой сценой подельников допрашиваемого, Иевлев мрачно усмехнулся и, устало потерев раненую ногу, проворчал:

– Степаныч, ты особо-то не старайся. Их ещё много, так что просто начинай кости ломать. Сдохнет, следующего возьмём.

Отступив с этими словами в сторону, Иевлев чуть усмехнулся, одними губами, но старому соратнику этого оказалось достаточно. В очередной раз швырнув пленника о стену, прапорщик одним резким ударом ноги сломал ему вторую ключицу и, примерившись, отвесил ещё один удар. На этот раз по рёбрам.

– Стойте! – раздался тихий хрип одного из раненых. – Хватит. Я вам всё расскажу.

– Говори, – тут же повернулся к нему полковник.

– Мы должны были получить все документы, находящиеся в вашем сейфе, и передать их заказчику.

– Кто заказчик?

– Понятия не имею. Этого никто не знает. Мы вольные стрелки. Нас наняли для этого дела, а кто, кому, для чего, нас это не интересует.

– Хватит врать. Когда такое было, чтобы вольные стрелки заказчика не знали? Наёмники не такие дураки, чтобы откровенно нарываться на грубость. У нас наёмничество законом запрещено. Так что любого заказчика вы должны были на пять кругов вперёд проверить, прежде чем за дело взяться. Продолжай, Степаныч.

– Стой. Это правда. Для таких дел у нас свой диспетчер есть. Он принимает первые звонки и передаёт их содержание старшему. Тот проверяет заказчика по своим каналам, и если всё в порядке, начинаем работать.

– Кто старший? – тут же спросил полковник.

– Его здесь не было, – бледно усмехнулся пленник.

– Всё равно ведь выбьем. Так что лучше не причиняй себе дополнительной головной боли. Начал говорить, так говори, – жёстко усмехнулся прапорщик.

– И правда, Макс. Начал, так доводи до конца, – неожиданно поддержал его один из пленных.

– О! Глянь, Степаныч, какой нынче бандит правильный пошёл. Жить хочет.

– А ты не хочешь? – вяло огрызнулся говоривший. – И вообще, если взяли с поличным, так вызывай конвой и вези в изолятор. Больше я без адвоката слова не скажу.

– Чего?! – растерянно протянул Иевлев, опешив от такой наглости. – Ты хоть понимаешь, сопляк, где оказался? Степаныч, глянь, там у нас в коридоре случайно адвокат не болтается?

Поддерживая его игру, прапорщик добросовестно выглянул за дверь и, вернувшись обратно, удручённо развёл руками. Кивнув, полковник повернулся к пленнику, потребовавшему адвоката, и, театрально вздохнув, сказал:

– Не повезло тебе, приятель. Нет там адвокатов. Так что придётся тебе у нас до скончания веков париться. А чтобы глупых иллюзий не было, внесу некоторую ясность. Это тренировочная база разведки Генштаба вооружённых сил. Короче, ГРУ. Так что адвокатов не будет. А если потребуется, я вас на колья рассажу, чтобы правды добиться. Так что, говорить будем?

– База ГРУ? – растерянно переспросил пленник. – Врёшь. Не могли мы так подставиться. Нам сказали, что здесь телохранителей для богатых буратин готовят. Потому и оружие есть, и охрана вооружена.

Услышав про подготовку телохранителей, Степаныч многозначительно посмотрел на командира. Это была официальная легенда для всего внешнего мира. Похоже, кто-то действительно очень старательно проверял их. Чуть кивнув, Иевлев достал из кармана удостоверение и, развернув его, показал пленнику:

– Читай, что написано.

– Полковник хрен поймёшь как. Вооружённые силы России, – дрогнувшим голосом произнёс тот.

– Полковник. Не запаса, не пенсионное удостоверение, а действующий офицер. Так что выводы делай сам.

– Всё равно вы нас властям должны сдать, – упрямо повторил пленник.

– Ничего я вам не должен, мальчики. Лучше начинайте говорить, пока я терпение не потерял.