Помоги проекту - поделись книгой:
Вся система, таким образом, как бы походила на крепость, на укрепленный рыцарский замок с тремя последовательными стенами. Наличие подобной конструкции в открытом космосе, конечно, удивляло.
Тем временем отпущенные Кэти на изучение кластера сорок минут почти истекли.
Потянувшись, беглянка отключилась от глобальной Сети и откинулась на спинку кресла. Наверное, столь интенсивное поглощение информации было излишним, — подумала она. Узнать все, что нужно, в любом случае не получится, а вот усталость успела накопиться. Пожалуй, ей следовало бы отдохнуть, а не рыться в электронных файлах. С этими мыслями Кэти закрыла глаза, проверила контрольный (второй) предохранитель наручного бластера-перчатки и попыталась вздремнуть.
Очень скоро экран снова ожил.
— Сикха, мы прибыли, — произнес робот-дворецкий. — Кластер Буцефал, преддверие кластера. Координаты ноль-десять, угол пятнадцать от гравитационного центра системы. Простите, что не побеспокоил вас раньше, госпожа, не хотел будить. Однако на связи пограничники, они сами вышли на контакт. Будете отвечать?
— А мы можем проигнорировать? — Катрина печально усмехнулась, протерла глаза тыльной стороной ладони и, глубоко вздохнув, выпрямилась перед экраном.
Момент истины, подумала она, призванный решить ее судьбу, приблизился решительно и бесповоротно. Впрочем, этот момент неумолимо приближался уже более суток, совершенно независимо от ее воли. Ни изменить, ни как-то повлиять на маршрут монеры «Гоготан» Катрина Бета не могла, а поэтому теперь, на самом пороге своего нового будущего, ее ничто не беспокоило. Беглянка села совершенно расслабленно и не думая почти ни о чем. Руку оплетал эстимет, годный только на то, чтобы спалить из него пару поддонков. Ничего более она сделать не в состоянии, — ну и плевать. Здравствуйте, Сэм Эливинер Тивари!
— Давай контакт, — устало пробубнила она.
Через мгновение перед глазами мигнула заставка видеосвязи, а вслед за ним возникло печальное мужское лицо отставного военного. Военный обладал правильной формы черепом, почему-то непокрытым даже фуражкой, мундиром артиллериста с яркими эполетами (после «школьных» прогулок по глобальной Сети Кэти немного разбиралась в особенностях местной формы) и замученными скукой глазами.
— Рад приветствовать вас в кластере Буцефал, сикха, — произнесло «лицо». — Пожалуйста, назовите ваше имя, номер идентификации судна и цель визита.
Перед ней, по всей видимости, находился дежурный пелтаст. Усатый, крупноголовый и почему-то очень грустный, пограничник общался вяло, взирая на роскошную полуголую девушку на экране без малейшего энтузиазма. «Импотент», — подумала Кэти и пожала хрупкими плечами.
— Мое имя Катрина Бета 19-725, — сказала она, улыбнувшись открытой, обезоруживающей улыбкой. — Судно называется «Гоготан». Это туристическая яхта, но номер ее идентификации мне неизвестен. О цели своего визита, сикх, я также не имею ни малейшего представления.
Офицер на экране предостерегающе помотал головой, поджал губы и уже поднял руку, чтобы обвиняющее ткнуть в Кэти пальцем, но девушка, предупреждая его реакцию, заговорила быстрее, решив не тянуть с бюрократическими вопросами и сразу хватать быка за рога. В конце концов, она находилась в частном кластере и любые законы Нуль-Корпорации имели тут ограниченную силу.
— Я агнат, заказанный вашим хозяином в Высшей школе общительниц Шайрона Артели, — поспешно пояснила она. — Примерно сутки назад ваш господин прислал за мной этот корабль и своего представителя, некого Саймона Рукса. Владелец кластера, демиург Корпорации Сэм Эливинер Тивари, отдал за меня очень большие деньги. Вы понимаете? Заплачены деньги. Я — собственность вашего господина!
Конечно, это было вранье, но оно, похоже, подействовало. Заплачены деньги? Что ж, офицер на экране заколебался.
— Если я не нужна, то могу и отправиться обратно, — продолжила атаку Катрина Бета. — Дайте мне официальный отказ на доступ в кластер. Я слышала, если демиург не использует агната, не содержит его и запрещает доступ в свои владения, то последнее расценивается как расторжение «рабского» контракта.
А вот это уже было правдой.
— Минутку, — обескураженный ее напором, пограничник на удивление быстро капитулировал и уперся взглядом в дополнительный монитор ниже большого экрана, — Мне… мне, сикха, необходимо некоторое время, скажем так, для уточнения информации, — он помялся. — И да, не вздумайте улетать — я буду расценивать это как попытку бегства агната из кластера.
Катрина удовлетворенно кивнула: «Поздравляю, ты снова рабыня», — состроила гримаску она.
— Буду ждать здесь, — произнесла девушка вслух и отключила видеосвязь.
Еще через полчаса корабельный экран опять вспыхнул.
Катрина, которая все это время сидела, не двигаясь, в полудреме, уже привычно поджав под себя роскошные ноги, пошевелилась и, прищурившись, уставилась на экран.
«Кластер Буцефал. Вызов! Кластер Буцефал. Вызов!» — мигало на нем.
— Связь, — спокойно сказала Катрина, подтянулась на ручках своего кресла и поправила волосы.
Повинуясь ее команде, мигающая надпись пропала и на мониторе во всю ширину вспыхнуло изображение вызывавшего. Крупноголовый офицер-пограничник приветственно кивнул, но глаза его при этом выглядели какими-то напряженно-недоверчивыми.
— Госпожа, — торжественно произнес он, — сейчас я соединю вас с хозяином кластера, демиургом Нуля хапи Сэмом Эливинером Тивари. Вы можете переговорить.
Изображение сменилось.
Вообще-то, Кэти искренне полагала, что после пройденных злоключений смутить ее в этом мире может разве что разряд эстимета, прошедший сквозь черепную коробку, однако после первого же взгляда на собеседника нижняя челюсть девушки отвисла сама собой.
На красавицу-агнатку большими и очень умными глазами с экрана смотрел пушистый розовый шимпанзе.
Шимпанзе улыбался совершенно по-человечески.
— Вы, я вижу, несколько не так меня представляли? — спросил обезьяноподобный демиург низким мужественным голосом после очень продолжительного молчания.
Кэти молча и с мрачным удивлением осмотрела собеседника снизу вверх.
— Вы — Сэм Эливинер Тивари? — недоверчиво спросила она.
— А вы — мой агнат, купленный за «большие деньги» в совершенно не известной мне школе наложниц?
— Вы не ответили на мой вопрос, — произнесла Кэти очень серьезно.
— А вы — на мой. Вообще, с каких это пор я обязан отвечать на вопросы собственных секс-агнаток? — шимпанзе осклабился, видимо, серьезность на столь красивом женском лице его забавляла. — Если не ошибаюсь, когда рабыня впервые обращается к хозяину, она должна делать это, находясь в позе
— То, что я — ваш агнат, это только предположение, — нахмурилась Катрина.
— И его легко проверить, — тут же подтвердил демиург. — Минуту назад я попросил своего секретаря сделать запрос в финансовую службу, и скоро они сообщат, был ли когда-либо совершен денежный перевод с моих счетов в пользу названной вами агнатской школы. «Высшая школа общительниц Шайрона Артели», так, кажется? Да-да. Но уже сейчас, навскидку, просто на память, я могу заверить, что никогда вас не заказывал и ни название вашей школы, ни ваше прелестное личико мне ничего не говорят.
Катрина недоуменно нахмурилась. Определенно она уже ничего не понимала. Если демиург Эливинер является ее Заказчиком, то какого черта он ломает тут комедию?
— Я уверена, что бухгалтерия подтвердит эту сделку, — соврала Катрина Бета. — Дело в том, что в школе Артели я совершила проступок и была вынуждена бежать. Но перед этим мое тело было заранее оплачено человеком по имени Сэм Эливинер, то есть вами. И теперь, после побега, вы остаетесь моей единственной надеждой на сохранение жизни. Если меня поймают, мне грозит полное стирание. А если вы признаете меня своей, то я останусь жить.
Шимпанзе посмотрел на нее очень странно.
— И вы за этим приехали? Чтобы вернуться к хозяину после побега? О-хо-хо, — он вздохнул и совершенно по-обезьяньи поскреб под мышками. — Признаться, когда я видел начало Нуль-Корпорации, я и не думал, что человечество настолько добровольно согласиться жить в цепях и оковах рабства.
— Но рабство — это неверный термин, — растерянно возразила Катрина, поминая заученный некогда урок. — Правильный термин — «агнаты», должники Корпорации.
Шимпанзе снова взглянул на нее с интересом.
— Вас хорошо обучили, — откомментировал он — Тявкаете по команде заученным лаем. Я полагаю, что вам, как агнату, а тем более наложнице-агнатке, специально созданной Корпорацией для унижений и сексуального насилия, должно быть известно, что слова — это всего лишь фикция, не способная отразить сущность явлений. Ваш статус агната на самом деле слишком мало отличается от статуса доисторического раба из какой-нибудь Древней Ассирии, с той лишь разницей, что древний раб мог покончить жизнь самоубийством и прекратить страдания, а вы… вы обречены нести это бремя вечно. И потому не нужно схоластики, сикха, не вам объяснять мне, где черное, а что белым-бело. Впрочем, вы наверняка не знаете даже, что такое Ассирия…
Произнеся тираду, шимпанзе потерял интерес к беседе, отвернулся и скучающим взором взглянул куда-то в сторону, — возможно, в сторону дежурного офицера-пограничника, чтобы прервать контакт.
Катрина напряглась. Признаться, она просто опешила. Вот уж чего беглянка не ожидала, так это сопротивления оплатившего ее Заказчика после появления присланного им корабля в его личном, закрытом кластере демиурга. Выходит, Сэм Эливинер Тивари — не Заказчик?
С одной стороны, поведение бога-обезьяны выглядело совершенно естественным, Сэм Эливинер абсолютно натурально и решительно не признавал в ней заказанный им товар.
И… и Катрина совершенно не представляла себе, что делать, если она не сможет войти с ним в контакт. Как поведет себя в этом случае корабль Рукса? Но даже если он ей подчинится, то куда бежать? Снова прыгать по молодым кластерам? Делать это бесконечно попросту невозможно, а перепрыгнуть на «Хохотуне» в одну из обитаемых вселенных — значит просто дать себя зарегистрировать детекторами ИЦев и в конечном итоге — поймать.
А что последует вслед за этим? Смерть? Дисквалификация в «армейское» имущество для релаксации солдафонов?
Щеки залило пунцом, момент был критический. Где-то здесь, за ровной плоскостью плазменного экрана таилась истина ее пробуждения. Правда о ее таинственном прошлом и отражение загадочного настоящего — и она не могла отступить.
— Послушайте, — воскликнула Катрина с жаром, предупреждая команду акционера-обезьяны на отключение связи, — я не могу уйти! От вас зависит само мое существование, сама моя жизнь!
Шимпанзе вяло обернулся. Взор его был скучающим.
— Но ведь это ваша жизнь, сикха, — спокойно возразил он. — И для того, чтобы сохранить ее, мне придется произвести извинительный платеж в пользу изготовившей вас школы, из которой вы совершили побег. А это наверняка круглая сумма. Зачем мне подобные хлопоты?
— Всего несколько тысяч кредитов для могущественного богатого демиурга!
— О, бросьте лесть, мадам. Деньги — это деньги. Я не был бы так богат, если бы был расточителен. Хотя, признаюсь, глядя на вас, сударыня, я немного жалею, что не привык бросаться деньгами. Выглядите вы… достойно.
Повинуясь внезапному порыву, поражаясь сама себе и еще более удивляя спрятавшегося в ее мозгу катафрактария Катилину, Катрина Бета подалась вперед, опустив руки вдоль тела. Ее тонкая куртка широко распахнулась от этого стремительного движения и открыла монитору упругую, стянутую узким хитоном грудь. Для старого кавалериста демонстрация выпуклостей не являлась привычным действием, но девушка по имени Кэти не видела других способов.
— Так разве я не достойна вас, господин? — спросила Катрина. — Посмотрите, я…
— Прекратите. — Обезьяна брезгливо поморщилась. — Я, собственно, не являюсь человеком уже свыше пятисот миллионолетий, и такие вещи, как секс, сон, пища, исторжение экскрементов или любовь, а также прочие потребности человеческого тела меня мало интересуют. Я сделал вам комплимент исключительно из эстетических соображений. Красивым женским телом можно восторгаться и просто так, не испытывая плотских желаний, вы не находите?
— Но вы ведь меня оплатили! Эти самые деньги, о которых вы столь печетесь, уже заплачены. Я куплена — вами. Вы — мой Заказчик. Разве это не так?
Розоволосый примат при этих яростных словах явно заколебался. Уверенность, с которой говорила девушка, и ее напор, а, возможно, поразительная сексуальность, заставили его усомниться в собственной памяти. Он вновь развернулся к экрану — уже в полный корпус, и в его глазах опять мелькнул интерес. Теперь уже не Катрина, а шимпанзе внимательно, снизу вверх, осмотрел собеседницу, надолго задержав взгляд на ее глазах, рассматривая лицо.
— А вы ведь не врете, пожалуй, — произнес он наконец. — Хотя это и удивительно. Я действительно оплатил ваше изготовление? Откуда такие сведения у бесправной агнатки?
— Мне сообщил об этом бортовой компьютер корабля, на котором я прибыла. Это яхта «Гоготан», владелец — демиург-акционер Эс Си Рукс. Насколько я поняла, Рукс является вашим представителем, он постоянно таскает для вас симпатичных агнаток и…
— Что? — с забавными ужимками шимпанзе пискляво рассмеялся. На фоне низкого голоса, смех прозвучал очень контрастно. — Что вы говорите, сударыня! В течение вот уже более чем тысячелетия я не покупаю не то что наложниц, но даже садовников и поваров для парка и кухни. Мне вполне хватает тех двухсот миллионов бессмертных душ, что уже есть. Возможно, произошла какая-то ошибка… Постойте, а Рукс разве не специалист по инициации тшеди?
Кэти медленно подняла руку и коснулась указательным пальцем своего силя, активировав интерфейс нейрошунта. Длинные алые нити потянулись от ее рук во все стороны. Но две главные — вверх и вперед, сквозь экран, по связывающим два монитора невидимым нитям радиоволн и силиконовых проводов, соединяя ее бренное, но такое прекрасное тело с тысячами точек, спрятавшихся за плазменной панелью — с миникомпьютерами, управляющими освещением, сигнализацией, кондиционерами, телефонными станциями, видеокамерами и системами пожаротушения.
Свет в комнате демиурга Эливинера — на другом конце искусственной вселенной-кластера — предательски замигал.
— А разве вы заказывали не тшеди? — тихо спросила она.
Квитирование 4
Путешествие по кольцу
Час спустя, косолапо топая рядом с Катриной Бетой, вышагивающей рядом с ним гордым, почти подиумным шагом, акционер-шимпанзе походил на маленький мохнатый бочонок на тонких, изогнутых под непонятными углами ножках, и с такими же тонкими мохнатыми ручонками, вечно вертящимися над головой.
Сэм Эливинер постоянно жестикулировал, размахивая своими конечностями, словно крыльями ветряной мельницы, молотящими воздух под напором ураганного ветра. Наконец он не выдержал и схватил Кэти одной лапой за руку, чтобы опираться на собеседницу и, таким образом, ускорить свой шаг и поспевать за ней.
— Признаюсь, вы меня поразили своим рассказом, — заявил он, — эта история с побегом просто удивительна. Столько крови, бог мой! И конечно, мне совершенно непонятно то, чем забита ваша голова. В свое время я был не плохим психологом, и более того — единственным в команде нашего Учредителя, которого он пригласил для работы над Корпорацией. Большинство используемых ныне наборов стандартных воспоминании для прогов и самих программных миров созданы машиной на основе моих изначальных разработок. Их много, миллиарды, триллионы, но все они типичны, похожи как две капли воды.
Кэти кивнула.
Творец Буцефала уже битый час рассказывал ей о принципах, на которых было основано создание индивидуальных воспоминаний программных клонов.
Прежде всего, вещал косолапый демиург, для инициации искусственной личности у прога создавали иллюзию целостности его памяти, состоящей из последовательных и логически увязанных между собой отрывков: из детства, отрочества, молодости и зрелости, одно за другим. И обязательно — момента смерти, который должен выглядеть «естественно». Именно поэтому большая часть прогов-реципиентов из развитых миров «умирала» по обычным причинам — от болезни и старости, в солидном возрасте, и никак иначе. «Естественная смерть» являлась необходимым условием, чтобы у новоиспеченного прога после воскрешения не оставалось ностальгии, чрезмерно связывающей его с родиной, или навязчивых идей, типа отмщения врагам, или острого желания что-то исправить в своей прошлой жизни.
Кроме правила «естественной смерти», краеугольным камнем программирования памяти клонов являлся «примитивизм» выдуманного виртуального мира, из которого изымалась матрица. Человек, оказавшись в мире Нуль-Корпорации, считали медики, должен с необходимостью признавать для себя, что мир Нулевого Синтеза — это нечто более совершенное, чем место, где он жил раньше. В программных мирах человечество обычно не достигало выхода в Большой космос, обычно не имело доступа к параллельным мирам, и человеческие ареалы в «выдуманных» вселенных оставались ограничены одним убогим мирком с исчерпаемыми ресурсами.
И конечно же, третьим правилом ложных воспоминаний являлась «смертность». В программных мирах по определению жизнь человека должна была быть ограниченной. В них не было места бессмертию и хеб-седу.
Это последнее правило означало, что после пробуждения в Нуль-Корпорации у прога всегда будет побудительный мотив оставаться рабом и терпеть все те унижения и боль, через которые ему придется пройти — ради вечной жизни. «Вот он, — подумала Катрина, — краеугольный камень Искусственного Мироздания: все — ради бессмертия! Честь, совесть, человеческое достоинство, не говоря уже о такой вопиющей мелочи, как физическая оболочка. Жители Корпорации готовы отдать за бессмертие все, что у них есть, включая человечность!»
— Но мы отвлеклись, — продолжил между тем демиург. — У вас, насколько я могу судить, указанные принципы нарушены. Ваша память разорвана на клочки и целостной картины прошлого не сохраняет, хотя и охватывает короткими отрывками огромный период в триста лет, несмотря на ваш «месячный» реальный возраст. Кроме того, вам известны слова «прог», «шунт», «хеб-сед», что является невозможным нарушением самих основ клонического программирования. В целом, это может означать только одно: вы вовсе не прог, а нечто совершенно иное.
— Но я ведь клон?
— Безусловно. Вот только чей? Вы знаете, на каждом из нуль-порталов моего кластера установлен специальный сканер. Таким образом, когда вы прошли через такой портал с пограничной планеты Табу на первое кольцо Граник, был считан код вашего ДНК. Если позволите, мои аналитики готовы сделать на основе полученных данных соответствующий анализ и ответить на вопрос «чей вы клон». Вы не против?
Разумеется, Кэти не возражала. Было неприятно осознавать, что в момент перехода через порталы ее кто-то «считал», однако тот факт, что ее вообще не убили и даже пустили в частный закрытый кластер, продолжал тешить душу беглой секс-агнатки безосновательными надеждами. Воображать, что существо, умудрившееся прожить столь же долго, как Сэм Эливинер Тивари, способно на доверчивость, было бы просто глупо. Пропуская внутрь собственного кластера удивительную беглянку, он, естественно, перестраховался и совершенно не был обязан сообщать о такой «перестраховке» своей гостье.
— Кстати, — продолжил Сэм Эливинер, — моя бухгалтерия проверила денежные переводы и стопроцентно гарантирует, что я вас — не покупал.
Кивнув, Катрина задумалась. После слов хапи Эливинера в ее голове возникла полная неразбериха. Смысл и значение событий, такие ясные всего несколько часов назад, снова стали ускользать. Выходило, что Эливинер — это не Заказчик. Но тогда кто? И почему корабль «Хохотун» привез ее именно сюда, в этот кластер? Или это по-прежнему всего лишь игра, и полубог притворяется, насмехаясь тайком над реакцией своей будущей наложницы?
— Но тогда, — сказала она решительно, — как же я здесь очутилась? Все, что я вам рассказала — это истинная правда. Участие Саймона Рукса, инициация, побег, бойня в школе…
— Не волнуйтесь, сикха, — заверил ее шимпанзе, — безусловно, я верю в вашу искренность. Тем более что ваши слова полностью подтверждаются мнемограммой. Я не сообщил вам об этом, но помимо кода ДНК при переходе через портал моя аппаратура скопировала еще и вашу память, — при этих словах старик довольно глупо хихикнул. — Прошу вас, не обижайтесь. Дело даже не в странности вашего визита, просто… моя техника автоматически снимает электронный слепок с мозга всех, проникающих в мой кластер.
Катрина вздохнула. Что она могла на это сказать? Хозяин, как говорится, барин. Тем более хозяин целой частной вселенной. Вокруг простирались бескрайние луга и высились снежные горы, упирающиеся вершинами в небеса. С момента ее прибытия прошло всего ничего — где-то около двух часов, однако за это время ее физическое тело умудрилось побывать во множестве мест и преодолеть приличное расстояние — система безопасности в кластере Буцефал оказалась «многоуровневой», скрытой и необычайно жесткой.
Прежде всего сразу после получения согласия на посадку со стороны ближайшего военного сателлита, который назывался красноречиво говорящим за себя именем «Табу», к ней вылетели два космических истребителя, под вежливым, но неотступным конвоем которых «Хохотун» сел на один из гигантских космодромов, из которых, по сути, как из ячеек пластинчатого доспеха состояла вся поверхность бронированной планеты-крепости. Там Катрину попросили выйти из судна и без всяких дальнейших проволочек, без обысков, без видимого сканирования и без долгого оформления документов предложили проследовать внутрь космической цитадели.
Сам «Гоготан» по требованию пограничников после высадки единственной пассажирки немедленно отбыл на орбиту Табу, где и должен был оставаться под прицелами орбитальных орудий, до завершения визита. Все это настораживало Катрину. Еще тогда ее удивило отсутствие при высадке каких-либо видимых проверок — и только сейчас она узнала, что все проверки тут заменяет простое прохождение через нуль-портал, оборудованный всевозможными сканерами и детекторами.
Кроме этого, волновал факт отбытия «Хохотуна» на орбиту. Насколько она поняла из кратких, но очень доступных объяснений все того же усато-печального вояки, разговаривавшего с ней через экран видеофона, предложенный ей порядок посещения кластера Буцефал являлся очень древней и абсолютно неизменной процедурой для всех гостей. Внутрь третьего кольца, прикрывавшего всю звёздно-планетарную систему сферой силового поля, не мог проникнуть ни один чужой корабль под угрозой немедленного уничтожения. Все космические суда, не принадлежащие Сэму Эливинеру Тивари, оставались на орбите Табу. Все гости без исключения пешком спускались вниз и через нуль-порталы внутри цитадели следовали до нужных точек на планетах кластера. В этом, по всей видимости, заключался особый смысл — ни один корабль, ни одно крупное техническое устройство внутрь системы кластера попасть не могли и не попадали ни при каких условиях. Попасть могли только люди, причем пешком, через нуль-портал, со считанным ДНК и снятой мнемограммой мозга.
Кроме сугубо практического, у данного правила имелся и некий психологический аспект: даже Кэти подсознательно понимала, что яхта «Гоготан», предназначенная для роскошной неги и комфортабельных путешествий, пусть и вооруженная до зубов современным оружием и напичканная электроникой, мало чем поможет ей внутри закрытого кластера, однако оставаться в полном одиночестве, без прочных стен космического корабля, без техники и ехидного мозга-дворецкого, в чужой незнакомой вселенной было чрезвычайно неприятно. В любом случае, лично она ничего не могла поделать с установленным на Буцефале порядком посещения и послушно смирилась с ним.
Сев на поверхность Табу, Кэти облачилась в тонкий военный скафандр, синтезированный тут же по каталогу нуль-синтетической машины, после чего спустилась по той же лесенке, по которой они с Мерелин всего несколько дней назад взошли на борт яхты на космодроме ИЦа № 166.
Несмотря на внешнюю лёгкость защитного костюма, накладные чешуйки скафандра и стекло шлема несли тончайшее ламинированное покрытие, слой невидимой, но от того не менее действенной брони. В каталоге существовали более серьезные модели армейских тактических доспехов, которые обладали более высокой степенью защиты и соответственно более весомыми габаритами и менее изящным внешним видом, но Катрина от них отказалась. По большому счёту, размышляла она, нет существенной разницы, оказаться ли в центре неизвестной вселенной вооруженной до зубов или же голой и беззащитной. Ведь любой кластер — это огромный мир, а любой демиург-акционер — почти настоящий бог в нём. Ни броня, ни оружие не спасут ее от гнева повелителя Буцефала в случае, если таковой обрушиться на нее. Тогда к чему вся эта милитаризация? Бронированный скафандр на ее плечах и бластер-перчатка на кисти правой руки служили скорее символами защиты, гарантией психического спокойствия и успокоения беглой души, нежели реально обеспечивали ей безопасность.
Отважно, не задумываясь о будущем, Катрина Бета шагала по стальным плитам космической планеты-цитадели. Вместе с двумя солдатами, приданными в качестве провожатых, она спустилась вниз на титаническом лифте в огромный бункер, скрывавшийся под поверхностью космической крепости.
Табу стал первым миром частной вселенной, который девушке предстояло увидеть сегодня. Однако второй мир Буцефал-Шестимирья ожидал ее почти сразу за первым.
Нуль-портал, в который Кэти вошла из подземного бункера, мгновенно перенес ее через миллионы километров вакуума, в самый центр этой частной вселенной, во вторую космическую крепость, с куда более странным, чем у первой, названием — Эксцесс. А уже оттуда, на маленьких комфортабельных тележках с пластиковыми креслами, через длинный туннель подземного или, лучше сказать, «подбронеслойного» автобана, их вывезли на новый космодром, где гостей ожидали межпланетные челноки.
Здесь ее и встретил акционер Корпорации Сэм Эливинер Тивари, собственной косматой персоной.
Бессмертный демиург стоял по-простому, чуть подбоченясь, в окружении немногочисленной охраны — по всей видимости, штатной охраны космодрома, а вовсе не личных телохранителей. Он явился почти голым, в одном лишь оранжевом фартуке из резиноподобного материала, едва прикрывавшем срамное место, соски и более похожим на одеяние домохозяйки, нежели на нормальную одежду и уж, тем более, на облачение живого бессмертного полубога.
Разумная обезьяна обежала фигуру Кэти маленькими умными глазами, затем сдержанно поприветствовала кивком головы и жестом мохнатой ручки пригласила следовать за собой. Путешествие Катрины, как выяснилось, было еще очень далеко до завершения. Разместившись в маленьком межпланетном челноке, красавица и обезьяна рванули в «ближний» космос.
Поделиться книгой: