Помоги проекту - поделись книгой:
Всегда война Часть 9
От автора
Так получилось, что по определенным причинам работа над этой серией была заброшена на целых семь лет. Тут многое наложилось: и памятные события 2014-го года, особенно то, что происходило в Крыму, в которых принимал самое активное участие, и семейные дела, да и просто пришлось меняться, с учетом происходящего вокруг. Ушел тот юношеский романтизм, который побудил начать писать этот цикл, ну а на смену пришел прагматизм и в некоторой степени цинизм человека, который работает в сфере безопасности и сталкивается со множеством нестандартных ситуаций.
На фоне изменений в личной жизни, за эти семь лет мы стали свидетелями поистине исторических процессов, которые происходят у нас на глазах. Братский народ, если так можно сказать, хотя меня всегда коробило от такого вот определения, превратился в одного из страшнейших врагов, отринув все морально-нравственные маркеры, которые фактически и делают народ народом. Забыли кровавую историю и заветы предков, которые пережили одну из страшнейших войн новейшей истории, разрушили памятники, и водрузили на пьедесталы самых омерзительных личностей, палачей в угоду западу и под контролем кучки генетически ущербных националистов. Это ладно, но под этим флагом была пролита кровь, много крови и это прощать и забывать не стоит. Но так получилось что люди, которых мы всегда считали своими, вдруг изменились, как зомби и вместо добродушных лиц, мы видим звериные оскалы. И они пошли проливать кровь, невинную кровь. Это очень страшно, это страшно смотреть через прицел на недавних друзей, родственников, с которыми ты рос, растил детей, чьих детей крестил. Очень трудно снимать автомат с предохранителя, но еще труднее потом будет остановиться, потому что и с той и с другой стороны будут потери. Те, кто все это устроил, западные банкиры, канадские недобитки, схронные сидельцы, это все прекрасно понимали и сознательно все вели к тому, чтобы повязать когда-то нормальных людей кровью.
Наши отцы и деды не смогли окончательно закрыть, решить этот вопрос, наверно это предстоит нам. Мне очень не хочется оставлять такой мир своим детям.
В последней книге Оргулов решил сделать одним из символов Новоросского Экспедиционного корпуса трезубец, который сейчас стал символом фашисткой Украины, символом зверей, которые убивали людей. Тогда, когда писалась книга, это было не так критично, но сейчас абсолютно неприемлемо.
Очень жаль, что старинный герб Рюриковичей, Падающий сокол, как и символ свастики, один из древнейших символов человечества были осквернены и стали символами человеконенавистнических идеологий. Причем, что в начале века, в Первую Мировую войну, что в середине, во Вторую мировую, что сейчас, все это происходило в угоду «старым деньгам», то есть старым банкирским домам. Нацики, пиндосы-амеры, немцы — это все инструменты, пешки, офицеры, лошади, но всегда не самые главные фигуры. Главные, то далеко, за океаном. Они будут выращивать свое потомство на закрытых территориях с многочисленной охраной, с чистым воздухом, и обучать с детства как править миром, играя на человеческих слабостях и пороках.
В следующей части трезубец уже не будет фигурировать как знак Новоросского Экспедиционного Корпуса, придумаем нечто иное, более подходящее нынешнему моменту. А то как-то омерзительно навешивать на героев этой книги символ исторического генетического предательства и фашизма.
Да, за эти семь лет многое поменялось и в военной области, с учетом того, что активно начали применять на тактическом уровне средства радиоэлектронной борьбы, ну и конечно всеми любимые и растиражированные беспилотные летательные аппараты. Тут уж придется следовать течению времени и уже в своей книге описывать такие нововведения. Прошу не судить строго на столь серьезные отступления.
С уважением Станислав Сергеев.
ПРОЛОГ
Станислав Сергеев
Всегда война
(Достойны ли мы отцов и дедов)
Книга девятая
ПРОЛОГ
Раздался протяжный гудок паровоза, извещающий что поезд наконец-то пришел на станцию. Многочисленные военные эшелоны с войсками, оружием, боеприпасами, продуктами шли в одну сторону и обратно нескончаемым потоком санитарные поезда увозили в сторону Германии огромное количество раненных. Учитывая пропускную способность местных железнодорожных линий и то время, которое было затрачено литерным поездом, чтобы добраться до станции Торн, где располагался штаб 9-й армии, можно считать рекордным.
Пауль фон Гинденбург мрачно смотрел в окно, наблюдая за тем как поезд медленно подходит к перрону, который военные патрули спешно освобождали от беженцев, военных и раненных, ожидающих отправки в тыл. Как кадровый офицер, немало послуживший в войсках, командующий Восточным фронтом четко ощущал общую растерянность и уныние буквально пропитавшие все это место. Это были признаки поражения. Даже если на фронтах звучали пушки, славные солдаты кайзера шли в наступление, здесь, в тылу, прямо возле штаба армии все чувствовали неминуемое поражение.
Видя и чувствуя это, он стискивал зубы, стараясь не зарычать раненным зверем.
Прошло всего несколько дней, а всем посвященным и знающим стало понятно, что план Шлиффена посыпался окончательно и бесповоротно. Страшная бойня, устроенная проклятыми пришельцами, в самый неподходящий момент поддержавших русскую армию в Польше, не просто спутала все карты. Возникшие ниоткуда новороссы, сразу ярко и четко продемонстрировавшие свое техническое превосходство до определенного момента дистанцировались от войны, всячески критикую Россию за участие в ней и активно закупали продукты, причем по таким ценам, что все торговцы в мире вздрогнули, примерно просчитав какие барыши получил царь Николай, только в течении первого года, а там контракт был подписан на пять лет минимум. Насколько Гинденбург знал на многих уровнях уже прорабатывались вопросы о возможности заключения сепаратного мира с Россией и началом торговли с НЭК, но тут все попытки хоть как-то договориться наталкивались на принципиальную и оскорбительную позицию генерала Оргулова: «Мы с дикарями дела не ведем, даже через посредников. Покупаем только то, что произведено в России».
Со стороны проанглийской партии были предложения договориться с королем Георгом и уже вместе наказать наглых московитов и поставить генерала Оргулова перед фактом, с кем они могут свободно торговать в этом мире, но за спиной русских дивизий пугающей тенью застыли закованные в броню воины-новороссы, однозначно показавшие, что с ними надо считаться. И что самое главное, реальные боевые возможности НЭК, его численный состав, количество бронированных и летающих боевых машин никто не знал и соответственно Генштаб просто не мог провести хоть какой-то анализ результатов возможного вооруженного противостояния.
Да и якобы оговорки про то что концлагеря и зверское отношение к русским военнопленным не останется безнаказанным никто не забыл, но некоторые идиоты продолжали творить беззаконие. Как результат — один из лагерей, куда собирали русский офицерский состав был тихо разгромлен, а весь персонал, вплоть до каптенармуса образцово-показательно казнены и развешены по деревьям, и столбам. Тогда расследование сразу засекретили, но все равно пошли слухи, что это было предупреждение от пришельцев, которые не привыкли бросать слова на ветер.
Потом в русской столице состоялось знаковое представление, когда узники концлагеря перед толпами журналистов рассказывали о творимых солдатами кайзера зверствах, причем все было обставлено очень умно, мудро, качественно и дало огромный эффект, что только подтверждало участие пришельцев.
Такие мелкие уколы продолжались уже последние несколько месяцев. То взорвется состав с боеприпасами в самый неподходящий момент, когда рядом проходит состав с войсками, то неизвестный стрелок с запредельной дистанции застрелит боевого генерала, то на крупном оборонном химическом предприятии произойдет авария такого масштаба, что последствия устраняют до сих пор. От полковника Николаи тоже идут не то что бы тревожные, а панические доклады, что разведывательная сеть в России уничтожается жестко и бескомпромиссно. Тут и дураку стало понятно, что на стороне русских пока, стараясь сильно не афишировать свое участие, выступил очень опасный противник, который, по личному мнению, Гинденбурга, пока только намекал, чтоб отстали от России. Но, насколько он знал Кайзер и сам не против заключить союз. Перед войной изначально британцы во всеуслышание заявляли о своем нейтралитете, но на деле это было большой ловушкой. А Россия со своими пятью миллионами солдат представляет огромную угрозу и просто так ее вывести из войны не получится, а сейчас и тем более, только договариваться, но вот на каких условиях, и позволят ли им это сделать французы и англичане, которые для русских с самого начала выбрали роль пушечного мяса, чтоб измотать и обескровить войска Кайзера.
Поезд подошел к перрону и остановился. Гинденбург, наблюдая в окно прекрасно видел, как к вагону сразу побежали несколько офицеров и солдат, и через некоторое время поезд был надежно окружен живой цепью, не подпускающей никого лишних к литерному поезду.
Пару минут и в просторный вагон, используемый командующим фронтом как передвижной штаб быстрой энергичной походкой зашли командующий 9-й армией генерал Макензен и его начальник штаба.
У Гинденбурга времени было мало, поэтому все главные вопросы нужно было решать на ходу, тем более уже давно стало понятно, что пришельцы достаточно легко вскрывают шифры германского генштаба и с легкостью читают практически всю переписку, хотя сейчас и начали вводить более серьезные системы шифрования, но воспитанный в старых традициях германский генерал решил не доверять средствам связи и решить вопросы на месте.
Генерал Макензен докладывал быстро четко и в его изложении ситуация выглядела еще более плачевной. Пришельцы как всегда по-умному делали ставку на дальнобойные высокоточные артиллерийские системы, и особенно на скоростную авиацию, которая полностью хозяйничала в небе и ей практически ничего нельзя было противопоставить. Некоторые аэропланы, которые в русских войсках уже называли «штурмовиками», а в перехваченных донесениях как самолеты непосредственной огневой поддержки войск, имели даже бронирование, о чем есть много фактов подтверждающих попадания из стрелкового оружия, не нанесшего никакого урона, но при этом данные аэропланы несут множество мелких бомб, которыми буквально засыпают укрепления и, что особенно прискорбно, войска на марше. Есть случаи, когда за один проход, два таких вот штурмовика вывели из строя целый маршевый батальон.
У пришельцев великолепно поставлена разведка и есть множество свидетельств, что перед ударами артиллерии и аэропланов над позициями видели какие-то мелкие летающие объекты, явно искусственного происхождения, которые, вероятнее всего просто подглядывают и через радио передают фотографии в штаб.
Во всяком случае такие объяснения давали немногочисленные русские пленные, которые в боевой обстановке сталкивались с пришельцами-новороссами и это наводило на неприятные мысли.
В конце своего доклада генерал Макензен в сердцах бросил:
— Такое чувство, что мы слепые котята, воюем со зрячим волкодавом, который пока с нами только играет. И… вы слышали, что произошло в Константинопле?
Гинденбург помрачнел. Новости пришедшие из Османской империи тоже вызвали много вопросов. Там тоже обозначились пришельцы в своем стиле — предупреждение, потом подзатыльник и, если их не услышали, удар дубиной по голове, так чтоб мозги разлетелись во все стороны и, чтоб потом к их предупреждениям относились более серьезно и внимательно.
И так оно и было. Османские корабли под управлением германских офицеров захотели провести рейд по русским городам Черного моря, но везде получили жесткий отпор, явно подстроенный новороссами. Махмед V получил ультиматум отдать русским в качестве компенсации поврежденный линкор «Гебен», который еле дошел до Константинополя. Их не услышали. Через два часа один аэроплан неизвестной конструкции не использующий воздушные винты, прилетел из Севастополя, за пятьсот километров и просто уничтожил спорный корабль прямо у пирса, сбросив на него с высоты в несколько километров огромную бомбу, которая, по словам свидетелей, несколько раз сама по себе корректировала полет. А потом, так же безнаказанно уничтожил казармы султанской гвардии и одну из батарей. Страшное оружие, от которого просто нет защиты, и нам его явно продемонстрировали, используя султана как мальчика для битья.
— Слышал. И мне кажется уничтожение этого линкора, это очередной сигнал для нас, что реально у пришельцев руки намного длиннее.
— Тогда получается почему, тщательно уничтожив штабы корпусов и дивизий, они не нанесли удар по штабу армии? — как бы в воздух произнес Лидендорф.
Генералы, собравшиеся в поезде, переглянулись и спустя время им всем в голову пришла одна и та же мысль.
— Это ловушка!
И как бы в подтверждение его слов невдалеке раздался сильный взрыв и в вагоне задрожали стекла. Потом взрывы следовали один за другим, а с неба был слышен мощный многочисленный рев двигателей аэропланов пришельцев.
Громкий взрыв раздался совсем рядом и из здания вокзала полетели стекла и пыль. Солдаты оцепления начали спешно разбегаться, в панике ища укрытия, и тут же последовал еще один взрыв, где-то в хвосте поезда.
Генералы, столкнувшиеся с опасностью, еще приходили в себя, когда в вагон в сопровождении двух потрепанных солдат ворвался окровавленный обер-лейтенант, который оттолкнул начальника охраны поезда и чуть запинаясь закричал, что рядом на путях горит эшелон с боеприпасами и господам генералам нужно срочно убирать поезд его превосходительства со станции. Как бы в подтверждение его слов все вокруг стало заволакивать густыми клубами дыма и это вызвало дополнительную нервозность и даже панику, которую подпитывали все новые и новые взрывы и проклятый рев двигателей в небе.
Найдя на ком вызвериться, Гинденбург наскочила на бедного обер-лейтенанта:
— Так почему не дали команду уводить поезд?
— Пытался, но машинист отказывается подчиняться, говорит, что ваш поезд литерный и он исполняет распоряжения только начальника поезда….
Бум! Раздавшийся рядом взрыв так качнул поезд, что Гинденбург не выдержал и закричал на начальника охраны:
— Пауль быстро уводи поезд из этой ловушки пока нас тут всех не похоронили!
Майор Хенке выскочил на перрон, чтобы дать команду, но видимо машинист литерного поезда и сам понял, что сейчас всем станет жарко и стал уводить состав со станции.
Начальник охраны, на ходу запрыгнул в вагон и тяжело дыша остался так стоять перед взбешенным Гинденбургом. Даже обер-лейтенант, который под огнем специально прибежал чтобы спасти командующего как бы сжался и попытался стать незаметнее.
Прошло пять минут и поезд вырвался из окутанной огнем и дымом станции и медленно полз вперед, почему-то притормаживая и по прошествии еще пары минут вообще остановился.
— Что случилось? — опять с раздражением спросил командующий вперив раздраженный взгляд в начальника охраны.
— Сейчас выясню, — и майор Хенке, кивнув одному из подчиненных, молодому хлыщеватому лейтенанту, чтоб присмотрел, повернулся к выходу. В этот же самый момент обер-лейтенант, заскочивший в поезд на станции переглянулся со своими солдатами, и, почти незаметным движением выхватил странный пистолет с очень толстым стволом и с тихим хлопком, похожим на звук открываемой бутылки шампанского, выстрелил в затылок майору, который сразу кулем упал на пол. Мгновение и ствол смотрит в лоб лейтенантику с адъютантскими аксельбантами. Хлоп-с-с-с. На стене вагона за головой очередной жертвы лже-обер-лейтенанта появляется красное пятно, а лейтенант просто падает на пол.
Солдаты, сопровождающие нападающего, тоже выхватили из походных ранцев короткое оружие тоже с толстыми стволами, пинками и затрещинами положили на пол генералов, предварительно изъяв у них личное оружие и когда ситуация была под контролем один из них метнулся к двери к соседнему вагону, где была походная радиотелеграфная станция. При открытой двери Гинденбург отчетливо слышал, как так же тихо захлопало, как будто взрывались одна за другой бутылки шампанского, раздались крики телеграфистов, но быстро затихли. Прошло несколько мгновений и еще раздалось несколько хлопков, которые следовали один за другим и все в комнате поняли, что головорез методично добивает раненных, чтобы не оставить свидетелей. Кто это были, уже ни у кого не было сомнений — наглость, слаженность, информированность и главное, исполнение. Такой уровень могли показать только пришельцы-новороссы.
Его предположение получило подтверждение через несколько секунд, когда снаружи раздалось несколько пулеметных очередей, взрыв и в вагон ввалились люди в известной уже всему миру пятнистой форме, закованные в броню.
Видимо старший из них, спокойно подошел, безразлично переступил через труп несчастного Вальтера и присев на корточки возле Гинденбурга спокойно, так хотя и в голосе была слышна издевка, с сильным акцентом, произнес:
— Генерал Гинденбург, вас в гости приглашают генерал Оргулов и его Императорское Величество Николай II. Не стоит тут лежать, когда такие люди вас вызывают…
Глава 1
За последнее время слишком многое поменялось в нашей жизни. И это касалось не только материально-продуктового благосостояния, залога нашего выживания, уровня решаемых вопросов, часто эпического уровня и контактов с историческими личностями, такими как Сталин, Берия, Николай II. Время, вот что поменялось в первую очередь, течение личного времени. Оно буквально улетало и в принципе стало самым дорогостоящим ресурсом. Я не успел моргнуть, решая кучу сопутствующих проблем, а в том же мире 1914-го года как раз подступил один из тех ключевых моментов, когда я хотел вмешаться, не как политик и руководитель Новоросского Экспедиционного Корпуса, а как русский военный моряк.
В нашей истории были моменты, вспоминая которые, от злости сжимаются кулаки и возникает непреодолимое желание отомстить, а в нашей ситуации, при наличии возможности перемещения во времени, и просто переиграть. Так, мы, выходцы из СССР всегда помнили вероломное нападение 22 июня 1941года и те огромнейшие потери, что наш народ понес впоследствии. Но были моменты, которые уже почти выветрились из народной памяти и об этом помнили только специалисты-историки, но вот я то помнил и хорошо помнил. В мире 1914-го года местное течение времени приближалось к концу октября по новому стилю, и как раз в войну должна была вступить Османская империя. Причем, как всегда турки все сделали в своем кровавом подленьком стиле, без объявления войны, напав сразу на Одессу, Севастополь, Феодосию, Новороссийск и заминировали Керченский пролив, где почти сразу подорвались несколько гражданских кораблей. Причем везде они сумели нанести серьезный урон, в Одессе прямо на рейде перетопили несколько кораблей, а Феодосию и Новороссийск просто расстреляли как в тире. Линкор «Геббен» в это время, нагло подойдя к Севастополю, тоже неплохо отстрелялся. Результатом этого рейда было, по сути, триумфальное вступление Османской империи в Первую Мировую войну, существенный материальный урон и колоссальный удар по репутации не только Черноморского, но и всего русского флота. Причем, что интересно, не смотря на то, что нападение было устроено под турецкими флагами, практически везде командовали германские офицеры. В истории эта операция германо-османского флота сохранилась под названием «Севастопольская побудка».
Изначально, на стратегическом уровне у нас, конечно, был четко проработанный план по вмешательству в ход Первой Мировой войны, для вывода Российской империи из этой мясорубки, но все основные подготовительные мероприятия еще не были завершены, да и явно вмешиваться пока мы не могли и по политическим, и по экономическим причинам. На данный момент просто элементарно не было подготовленных сил для проведения масштабного вмешательства, а вытаскивать общевойсковые формирования из мира 1942-го года было неразумно: неизвестно, как не проверенные и специально не отобранные люди себя поведут в новой временной реальности. Пока Дегтярев со своей командой по-тихому вырезал всяких одиозных участников и финансистов революционного движения, которое сразу же стало к нам в оппозицию и начало достаточно ощутимо гадить. Было несколько попыток сорвать поставки продуктов и пару раз даже пытались поставить отравленное зерно. Естественно, реакция была мгновенная и жесткая. А так как все революционеры минимум финансово были завязаны на иностранные спецслужбы, то мы также осторожно отрабатывали и это направление, вскрывали агентуру и особенно опасных, типа того же Рейли, просто устраняли неявными способами. Здесь, под прикрытием, фактически нелегально, уже работала группа фсб-шников под руководством Паши Ненашева, официальной миссией «для стабилизации оперативной обстановки». А под эту марку можно было много чего приписать. Они зашли через киевский портал, там же инфильтровались и использовав связи преступного авторитета, Мэтра, которого мы недавно грохнули, когда он полез в наши дела, сделали документы и перебрались в столицу.
Поэтому, после всестороннего анализа обстановки в этой временной реальности, вариант был только один — спецоперация на основании послезнания, причем все надо обставить так, что наше участие пока останется за кадром.
В первую очередь нужен был человек-танк, человек-бульдозер, который начнет ломиться, прошибая своим авторитетом любые препятствия, устроит возню и отвлечет на себя основное внимание, «случайно» оказавшись в нужном месте в нужное время, ну а мы в его тени и сможем устроить германо-туркам множество неприятных сюрпризов. И на роль такого человека очень неплохо подходил генерал Келлер, который имел несомненный авторитет в войсках и в данный момент считался креатурой вдовствующей императрицы, вроде как имеющей самые тесные связи с пришельцами. Поэтому на роль возмутителя спокойствия он подходил просто идеально.
Тем более, на данный момент, Келлер, и привлеченные им доверенные солдаты и офицеры из 10-й кавалерийской дивизии, как раз занимались обеспечением безопасности нашей основной перевалочной базы под Петроградом. Ну а реально генерал, полностью посвященный в истинную сущность пришельцев, тщательно штудировал опыт и Первой Мировой войны и Великой Отечественной, особенно практику применения конно-механизированных соединений и готовил личный состав к новым видам боевых действий — сроки уже поджимали. Скоро начнется Лодзинская операция, где мы намеревались практически открыто вмешаться и сводному кавалерийскому полку Келлера, усиленному отдельной танковой ротой, отводилась весьма важная роль по «наведению беспорядка» в тылах германской группировки. Прямо у нас на базе в порядке ротации, унтера и офицеры изучали пистолеты-пулеметы ППС и ППШ, которыми будут вооружать простых бойцов, и ручные пулеметы ДП-27 (Дегтярева пехотный) под стандартный русский винтовочный патрон, в качестве качественного усиления по две-три штуки на каждый сабельный взвод. При поддержке танков и хорошо налаженной связи с артиллерийскими подразделениями, это будем мощная сила.
Келлер, сам по себе имеющий огромный боевой опыт и пытливый ум, полностью осознав, что ему дают в руки, просто дневал и ночевал, подготавливая сводный кавалерийский полк к скорому дебюту на фронте.
Он частенько, по делам, мотался к вдовствующей императрице, поэтому его поездка с нашей просьбой будет вполне буднична и не вызовет уж такого сверхъестественного интереса. Поэтому мне пришлось самому с ним, лично встретиться и обрисовать ситуацию, как генерал с генералом. Тут мог возникнуть неприятный момент — нам придется лезть в дела моряков, а это особая обособленная каста, которая очень ревностно относится к любым попыткам вмешательства со стороны.
Я заранее договорился, чтоб Келлер дождался меня на базе, и в оговоренное время прошел через портал и на выходе сразу увидел генерала, который с интересом и терпеливо наблюдал, как работает установка перемещения во времени. Мы поздоровались как равные и после нескольких обязательных протокольных фраз, вышли из ангара с пространственно-временным маяком и прошли в штабной домик, где для нас освободили специально подготовленную и проверенную комнату для переговоров с особыми гостями.
Кабинет был специально обшит светлыми лакированными деревянными панелями, дополненными тщательно подобранным освещением. За панелями был спрятана специальная климатическая станция с четко выверенной температурой и специальными картриджами с ароматическими добавками. Из колонок под потолком в фоновом режиме шла едва различимая звуковая подборка летнего леса. Все это в комплекте создавало особую атмосферу легкости и расслабленности, что очень располагало к доверительным разговорам.
Разместившись в удобных кожаных креслах, мы несколько минут смаковали великолепный кофе, и я с большим интересом выслушав фактически отчет генерала о подготовке к глубокому рейду по германским тылам, наконец-то начал тот разговор, ради которого запросил встречу с этим легендарным и реально очень симпатичным мне военачальником.
Когда я ему выложил предысторию и всю нашу задумку, генерал немного скептически отреагировал на его роль в данной операции.
— Сергей Иванович… — погладив усы, он откинулся на спинку кресла, осторожно поставив чашечку с недопитым кофе на столик, — все это очень лихо, интересно и захватывающе, но может, все же подыщите кого-нибудь из морского ведомства, кто себя не запятнал в будущем и достоин внимания?
И сделав паузу, чуть с укором в хитрых глазах, дополнил.
— Вы же, насколько я слышал, сами из моряков?
Тут я усмехнулся.
— Да есть такое, но по факту нас, морскую пехоту, всегда называли земноводными, поэтому классическим моряком меня назвать трудно. Теперь по вашему предложению о привлечении новых лиц. Попади мы в ваш мир хотя-бы на полгода раньше, проблем не было бы, тщательно отработали бы, и нашли на кого сделать ставку среди моряков. Но как получилось, так получилось. Но именно сейчас, на начальном этапе войны, закладываются условия и системные ошибки, как мы их называем, которые повлекли за собой серию тяжелых поражений, которые практически выкосили всю кадровую армию. Поэтому мы и хотим до начала 1915-го года вывести Россию из этой абсолютно не нужной мясорубки, и времени у нас осталось очень мало. А вы сами непонаслышке знаете, какое давление в направлении продолжении войны идет на высшее руководство Империи со стороны «союзничков». Поэтому и пришлось делать ставку на ярких, известных людей, которые до последнего сохраняли верность трону, и один из первых, кто пришел на ум это вы, Федор Артурович. Тщательно изучив историю падения династии и Великой Смуты, Мария Федоровна, однозначно одобрила наш выбор.
Келлер, не смотря на всю его мужественность и стальной характер, тоже был немного падок на лесть, и у него явно перед глазами стояла та сцена в лесу, когда вдовствующая императрица просила его о помощи, открыв тайну пришельцев из будущего.
Поэтому услышав мое объяснение, он чуть опустил голову, в знак согласия и благодарности, а я продолжил.
— В этой войне основные события шли на континентальной части суши, и русский флот не сильно то и отметился, поэтому мы и не рассматривали на первом этапе влезать в дела моряков. Тут сказывается и недостаток сил с нашей стороны, и времени, поэтому мы изначально делали ставку на замораживание конфликта на сухопутном театре боевых действий. Сейчас же, проведя более глубокий анализ, особенно припомнив севастопольский рейд «Геббена», пришли к выводу, что если Османская империя еще до объявления войны получит по зубам, может и не влезет так явно в войну и не будет такой нагрузки на Кавказский фронт. Хотя они уже прямо сейчас получают огромный заем от правительства Кайзера и их вступление неминуемо, но все же попробовать стоит. Сейчас дадим на море по носу и Кайзеру, и султану, потом под Лодзью уже более серьезно покажем зубы, ну и если уж таких намеков не поймут, дальше только личные санкции.
— Личные санкции?
Я хищно улыбнулся.
— Вы же знаете, что у нас длинные руки и нанести отрезвляющий удар тяжелыми авиационными бомбами по дворцу султана или по резиденции Кайзера технически вполне реально, причем так, что там останется только одна большая воронка и выживших не будет. Ну а решать, будут ли находиться на месте в момент удара непонимающие намеков властители, или нет, будем мы все вместе коллегиально, включая вас, Марию Федоровну и остальных доверенных людей, кто не запятнал себя грехом предательства.
Генерал был, конечно, человек чести, но к нашим заходам уже привык и чуть усмехнувшись, проговорил.
— Так вы хотите малыми силами, как будто случайно, предотвратить нападение, причем мне отводится роль как-бы героя, который быстро сориентировался и сумел защитить Одессу?
Я кивнул головой, чуть прикрыв глаза.
— Да, там придется хорошо пострелять из пушек. И вы поднимаете, таким образом, статус и авторитет и так известного боевого генерала, который…
— …который является членом партии вдовствующей императрицы, а по слухам в эту партию вы практически уже втянули и Императрицу, которая имеет огромное влияние на Императора. Получается, что со временем, таким образом, вы поднимаете авторитет царской семьи.
— Именно.
— И пока я в Одессе воюю с обнаглевшими турецкими миноносцами, вы, под эту марку тихонько так, чтоб было непонятно чьих рук дело, топите корабли противника, выставляя мины на путях их следования.
— Ну, если простыми словами, то — да. Остальное технические детали. Применять что-то мощное из нашего арсенала раньше времени мы не будем.
— А вы не думаете, что мы, таким образом окончательно рассоримся с моряками?
— Ну а вот тут и включается в игру авторитет Марии Федоровны, — я опять усмехнулся, и продолжил:
— Она лично попросит и начальника Главного морского штаба вице-адмирала Русина, и командующего Черноморским флотом вице-адмирала Эбергарда безоговорочно содействовать вам в секретной операции, в которую для массовки включим того же Колчака.
— Колчака?
— Ну вы же изучали историю Гражданской войны. Он сейчас просто старший офицер на Балтийском флоте, потом дослужится до командующего Черноморским флотом и, так же как и вы, резко отрицательно воспримет отречение Императора.
Представьте фотографию: вы возле пушки и Колчак с окровавленной повязкой на голове подает вам снаряды. Но это так, фантазия, Колчак, как один из лучших минеров российского флота понадобится в другом месте. А чуть позже, в случае успеха, все это будет выдано как удачная операция военной разведки Российской империи, в том числе и флотской. А если руководство Германии не поймет намеков, то в прессе будет выдана информация, что кое-кто из близких родственников Кайзера слил детали операции, используя родственные связи, прямо вдовствующей императрице, которая быстро сориентировалась и силами только верных офицеров, так как вокруг много предателей и казнокрадов, организовала отпор. И как турки отнесутся к такому «предательству», особенно если они потеряют боевые корабли?
Келлер несколько секунд с прищуром смотрел на меня, потом не выдержал и засмеялся. Смеялся долго и заразительно.
— Да, Сергей Иванович, вы настоящий правитель. И не смотря на ваш возраст, теперь понимаю, почему именно вы стали главой вашего Новоросского корпуса.
— Ну, жизнь заставила.
Поделиться книгой: