Помоги проекту - поделись книгой:
Дуглас Престон
Потерянный город Обезьяньего бога
Douglas Preston
THE LOST CITY OF THE MONKEY GOD
Серия «The Big Book»
Copyright © 2017 by Splendide Mendax, Inc.
All rights reserved
© Г. Крылов, перевод, 2017
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017
Издательство АЗБУКА®
Посвящается моей матери Дороти Маккэн Престон, которая научила меня науке исследования
Глава 1
Врата ада
В глубинах Гондураса, в области под названием Москития, есть районы, которые принадлежат к последним неисследованным местам на Земле. Москития – огромная территория площадью около тридцати двух тысяч квадратных миль, где не действуют никакие законы, страна дождевых лесов, болот, лагун, рек и гор. На ранних картах она помечалась как Portal del Infierno – Врата ада, поскольку была совершенно неприступной. Это одна из самых опасных в мире областей, и на протяжении многих веков все попытки проникнуть в нее и исследовать эти места были безуспешными. Даже сегодня, в XXI веке, сотни квадратных миль дождевых лесов Москитии остаются белым пятном для ученых.
В сердце Москитии густейшие джунгли покрывают неприступные горные цепи – некоторые вершины достигают в вышину одной мили. Хребты прорезаны глубокими ущельями с могучими водопадами и ревущими потоками. В год выпадает около десяти футов осадков, из-за чего постоянно случаются паводки и оползни. Здесь есть топи, которые могут в мгновение ока поглотить человека. Подлесок кишит ядовитыми змеями, ягуарами и лианами «кошачий коготь», которые вцепляются в одежду и кожу. В Москитии группа опытных исследователей с достаточным количеством мачете и пил, упорно трудясь десять часов в день, может в лучшем случае преодолеть две-три мили.
Исследователя в Москитии подстерегают самые неожиданные опасности. Гондурас опережает почти все другие страны по смертности в результате убийств. Восемьдесят процентов кокаина из Южной Америки, попадающего в Соединенные Штаты, производится в Гондурасе, преимущественно в Москитии. Большая часть селений и городов управляется наркокартелями. В настоящее время Государственный департамент США запрещает правительственным чиновникам посещать Москитию и департамент Грасьяс-а-Дьос, в котором она находится, по причине «заслуживающей доверия информации об угрозе гражданам США».
Изоляция, вызванная страхом, привела к любопытным последствиям: на протяжении веков о Москитии неизменно ходили заманчивые легенды. Говорили, что в этой непроходимой глуши находится потерянный город со зданиями из белого камня. Его название – Сьюдад-Бланка, Белый город. Еще его называют потерянным городом Обезьяньего бога. Некоторые утверждали, что его строителями были майя, другие – что его тысячи лет назад основал неизвестный, ныне исчезнувший народ.
15 февраля 2015 года я участвовал в совещании-инструктаже в отеле «Папа Бето» в гондурасском городе Катакамас. Через несколько дней вертолет должен был доставить нашу команду в неисследованную долину, известную лишь как «Участок номер один» в глубине внутренних гор в Москитии. Предполагалось, что вертолет высадит нас на берегу безымянной реки и оставит там, а мы разобьем лагерь в дождевом лесу. Лагерь станет нашей базой для обследования того, что, по нашему мнению, представляло собой руины неизвестного города. До нас эту часть Москитии никто не исследовал. Ни один из нас не имел понятия, что́ мы увидим среди густых джунглей, в первобытной глуши, куда в историческую эпоху еще не ступала нога человека.
На Катакамас опустился вечер. В передней части конференц-зала стоял бывший солдат по имени Эндрю Вуд, он же Вуди, который отвечал за материально-техническое обеспечение экспедиции. Бывший старший сержант Британской специальной авиадесантной службы – САС – и солдат Колдстримского гвардейского полка, Вуди был специалистом по выживанию и ведению боевых действий в джунглях. Вуди начал инструктаж, сообщив, что его задача будет простой: сохранить наши жизни. Он собрал нас, желая убедиться, что мы представляем разнообразные угрозы, с которыми можем столкнуться в ходе наших исследований в долине. Он хочет, чтобы все мы, даже официальные руководители экспедиции, осознали и приняли как должное тот факт, что его команда экс-бойцов САС несет ответственность за нас во время нашего пребывания в джунглях. Будет создана квазивоенная структура, и нам придется беспрекословно выполнять их приказания.
Тогда члены нашей экспедиции впервые собрались в одном помещении: довольно пестрая группа ученых, фотографов, кинопродюсеров и археологов. А еще я – писатель. У каждого имелся опыт пребывания в джунглях.
Вуди говорил о безопасности, бросая отрывистые фразы в британском стиле. Необходимо проявлять осторожность еще до того, как мы окажемся в джунглях. Катакамас – опасный город, его контролирует наркокартель, никто не должен покидать отель без вооруженного сопровождения. Мы должны помалкивать о том, зачем приехали сюда. Не следует обсуждать проект, если поблизости находятся служащие отеля, оставлять в номерах документы, касающиеся нашей работы, а также разговаривать по сотовому телефону на публике. В камере хранения стоит большой сейф для бумаг, денег, карт, компьютеров и паспортов.
Из опасностей, которые будут грозить нам в джунглях, на первом месте находятся ядовитые змеи. Копьеголовую змею, по словам Вуди, в этих краях называют barba amarilla («желтая борода»). Герпетологи считают ее одной из самых опасных змей в мире. В Новом Свете она убивает больше людей, чем любая другая змея. Она активна ночью, ее привлекают люди и человеческая деятельность. Эта рептилия агрессивна, легковозбудима и быстра. Есть данные о том, что ее клыки разбрызгивают яд более чем на шесть футов и могут прокусить самую толстую обувную кожу. Иногда она нападает, потом бросается вдогонку и нападает вновь. Атакуя, она может подпрыгивать, целясь в ногу выше колена. Яд смертелен; если он не убьет сразу, спровоцировав кровоизлияние в мозг, то сделает это чуть позже, вызвав заражение крови. Если вы выживете, ужаленную конечность придется ампутировать: яд приводит к омертвлению тканей. Мы, продолжил Вуди, отправляемся в места, куда вертолет не в состоянии прилететь ночью или при неблагоприятных погодных условиях, и эвакуация жертвы укуса может занять несколько дней. Придется постоянно носить кевларовые гетры, даже (особенно) если ночью мы выйдем помочиться. Вуди предупредил, что нельзя перешагивать через лежащий ствол: сначала нужно встать на него и посмотреть, что за ним. Именно так получил укус его друг Стив Рэнкин, продюсер Беара Гриллса[1], когда они подыскивали место для шоу в Коста-Рике. На Рэнкине были противозмеиные гетры, копьеголовая змея, прятавшаяся по другую сторону ствола, ужалила его в ботинок, ниже того места, где заканчивался кевлар. Клыки вонзились в кожу, как нож в масло.
– И вот что случилось, – сказал Вуди, вытащив свой айфон и пустив его по кругу. На экране мы увидели ужасающее изображение ноги Рэнкина после операции. Несмотря на противоядие, ткань омертвела, и ее пришлось удалять, вплоть до связок и кости. Ногу спасли, но пришлось пересадить часть ткани с бедра, чтобы прикрыть рану[2]. Долина, продолжил Вуди, представляется ему идеальным местом обитания копьеголовых змей.
Я обвел взглядом моих соотечественников. Непринужденная атмосфера, царившая в группе, когда мы сидели со стаканами пива вокруг бассейна, рассеялась.
Затем последовала лекция о насекомых – разносчиках болезней, с которыми мы можем столкнуться, включая москитов[3], комаров, клещей, краснотелку, поцелуйных клопов (названных так, потому что они кусают в лицо), скорпионов, муравьев-пуль, укус которых по болезненности сопоставим с пулевым ранением. Возможно, самая страшная болезнь, вызываемая москитами, – это мукозный лейшманиоз, иногда называемый «белая проказа». Паразит, переносящий лейшманиоз, проникает в слизистую оболочку носа и губ жертвы и пожирает их: на месте лица образуется гигантская язва. Вуди подчеркнул, что необходимо постоянно пользоваться диэтилтолуамидом, опрыскиваясь с ног до головы и нанося репеллент на одежду, и тщательно укрывать тело с наступлением темноты.
Мы услышали о скорпионах и пауках, которые по ночам будут забираться в обувь, поэтому следует насаживать ее на палки, воткнутые в землю, и вытряхивать каждое утро. Вуди рассказал также о злобных красных муравьях, которыми кишит подлесок: стоит слегка коснуться ветки, и они дождем прольются на твою голову, заберутся в волосы, заползут за воротник и будут кусать как бешеные, накачивая тебя ядом, так что потребуется немедленная эвакуация. Будьте внимательны, предупреждал он, прежде чем дотронуться до ветки, стебля или ствола. Не пытайтесь идти напролом через густые заросли. Помимо насекомых и древесных змей, вы можете наткнуться на шипы и колючки, что вызовет кровотечение. В джунглях всегда нужно носить перчатки, по возможности такие, какими пользуются аквалангисты, – они лучше защищают от шипов. Вуди объяснил, что в джунглях легко можно потеряться: нередко для этого достаточно удалиться от группы на десять-пятнадцать футов. Ни при каких обстоятельствах никто никогда не должен покидать лагерь в одиночку или отдаляться от группы в зарослях. Выходя из лагеря, сказал он, всякий раз следует брать рюкзак с набором предметов первой необходимости – еда, вода, одежда, репеллент, фонарик, нож, спички, дождевик, – поскольку каждый может потеряться и в этом случае будет вынужден провести ночь под каким-нибудь влажным бревном. Нам выдали свистки и сказали: если тебе покажется, что ты потерялся, нужно остановиться, подать тревожный сигнал и ждать помощи.
Я слушал внимательно. Честное слово. Чувствуя себя в безопасности внутри конференц-зала, я считал очевидным, что Вуди пытается нас запугать и построить, требуя излишней осторожности от членов экспедиции, никогда не бывавших в джунглях. Я был одним из трех присутствующих, которые пролетали над Участком номер один, далекой долиной, в которую мы направлялись. Из вертолета это место казалось тропическим раем, залитым солнцем, а не опасными, влажными джунглями со множеством насекомых и змей, о которых рассказывал Вуди. Ничего плохого с нами не случится.
Глава 2
Я могу только сказать, что это в одной из Америк
Впервые легенду о Белом городе я услышал в 1966 году, когда отправился в Камбоджу по заданию «Нэшнл джиогрэфик» – я должен был написать о древних храмах этой страны. Незадолго до этого НАСА оборудовало самолет ДС-10 современной системой радаров, чтобы проверить, можно ли с их помощью проникнуть сквозь растительность джунглей. Полученные результаты анализировались в Научно-исследовательском центре НАСА в Пасадене, штат Калифорния, специалистами по удаленному зондированию, то есть изучению фотографий Земли, сделанных из космоса. После обработки данных в камбоджийских джунглях были обнаружены руины прежде неизвестного храма двенадцатого века. Я встретился с руководителем команды специалистов Роном Бломом, чтобы узнать подробности.
Внешне Блом не соответствовал привычному образу ученого: бородатый, жилистый, в хорошей физической форме, на лбу – летные очки, на голове – шляпа, такая же, как у Индианы Джонса. Он обрел мировую славу, обнаружив в арабской пустыне потерянный город Ира́м-зат-аль-има́д. Я спросил Блома, над чем он еще работает. Он перечислил несколько проектов: нанесение на карту торговых путей в арабской пустыне, по которым шли караваны с благовониями, уточнение маршрута древнего Шелкового пути, выявление мест сражений, происходивших во время гражданской войны в Виргинии. Как оказалось, специалисты соединяют оцифрованные изображения, полученные в инфракрасном свете и с помощью радара, при различной длине волн, а потом обрабатывают информацию на компьютере. Таким образом, теперь они имеют возможность проникать на пятнадцать футов сквозь толщу песка и листву джунглей и даже исключать из картинки существующие дороги, чтобы обнаруживать древние пути.
Древние пути меня заинтересовали, но самой увлекательной была мысль о том, что эту технологию можно использовать для обнаружения потерянных городов вроде Ирам-зат-аль-имада. Когда я спросил об этом Блома, тот ответил уклончиво: «Скажу лишь, что мы ищем и другие места».
Вруны из ученых никакие, и я тут же понял, что Блом скрывает что-то серьезное. Я надавил еще немного, и он наконец признался: – Возможно, речь идет об очень значительном месте, но я не имею права говорить об этом. Я работаю на частную компанию. Я подписал договор о неразглашении. Основой служат легенды о потерянном городе. Могу сказать только, что это в одной из Америк. В легендах упоминается географическая область, и мы используем спутниковые данные, чтобы обнаружить конкретные участки.
– И вы уже нашли его?
– Больше я ничего не могу сказать.
– С кем вы работаете?
– Я не могу разглашать эту информацию.
Блом согласился рассказать о моем интересе своему таинственному нанимателю и попросить его (или ее) связаться со мной. Но он не мог обещать, что это лицо пойдет на контакт. Желание выяснить местонахождение «потерянного города» подогрело мое любопытство. Я позвонил нескольким знакомым археологам, занимающимся Центральной Америкой, и те поделились своими мыслями на этот счет. Дэвид Стюарт, работавший тогда помощником директора Программы по составлению Свода иероглифических надписей майя в Гарвардском музее Пибоди, человек, немало поспособствовавший расшифровке майяских символов, сказал мне: «Я неплохо знаю этот регион. Некоторые его части почти не исследованы археологами. Местные постоянно рассказывали мне о том, что видели, охотясь в лесу, большие руины с изваяниями. Большинство историй правдивы: этим людям незачем было лгать мне».
Он добавил, что и в самих майяских текстах имеются крайне любопытные упоминания о крупных городах и храмах, которые не могут быть соотнесены с известными нам объектами. Это одно из последних мест на Земле, где, возможно, в течение веков остаются нетронутыми индейские города доколумбовой эпохи.
Гарвардский майяист Гордон Уилли (ныне покойный) тут же вспомнил легенду о Белом городе: «Помню, при посещении Гондураса в 1970 году я слышал разговоры о так называемом Сьюдад-Бланка, Белом городе, расположенном вдали от побережья. Об этом болтали в баре обычные местные трепачи, и я решил, что, возможно, речь идет об известковых скалах». Тем не менее Уилли был заинтригован настолько, что решил проверить. «Но я так и не смог получить разрешение, чтобы побывать там», – добавил он.
Гондурасское правительство редко выдавало археологам разрешения на исследования в джунглях – это считается опасным делом.
Неделю спустя мне позвонил наниматель Блома. Его звали Стив Элкинс, он представился как «кинематографист, любопытствующий человек и авантюрист». Он хотел знать, какого черта я устроил допрос Блому.
Я ответил, что хочу написать статью для «Ньюйоркера» о его поисках легендарного потерянного города, чем бы это ни было на самом деле. Элкинс неохотно согласился поговорить со мной при условии, что я не назову ни объект, ни страну, где ведутся поиски. В разговоре под запись он все-таки признал, что они ищут Сьюдад-Бланка, Белый город, известный также как потерянный город Обезьяньего бога. Но Элкинс не хотел, чтобы я писал об этом в статье, пока он не получит подтверждений с места.
«Напишите, что это один из потерянных городов в Центральной Америке, и все. Не надо говорить, что это в Гондурасе, иначе мы окажемся в неприятном положении».
Элкинс знал легенды о Белом городе, как местные, так и европейские. В них говорилось о преуспевающем и богатом городе с обширной сетью торговых путей, далеко среди неприступных гор в Москитии: туда несколько веков не ступала нога человека, и город сохранился в том виде, в котором был покинут. Это будет выдающееся археологическое открытие.
«Мы считали, что благодаря космическим съемкам сможем обнаружить район и выявить перспективные объекты для будущих исследований», – сказал Элкинс.
Команда Блома сосредоточила внимание на территории площадью приблизительно в одну квадратную милю, обозначив ее для краткости как Участок номер один, или У1: там обнаружились крупные сооружения. Вдаваться в подробности Элкинс отказался.
«Больше ничего не могу сказать, потому что эти космические снимки может купить любой. Любой может сделать то же, что и мы, и присвоить себе плоды нашего труда. Кроме того, объект может быть разграблен. Осталось только отправиться туда, и мы планируем сделать это весной. К тому времени, – добавил он, – как мы надеемся, нам будет что сообщить миру»[4].
Глава 3
Дьявол убил его за то, что он осмелился появиться в запретном месте
В 1526 году Эрнан Кортес, находясь на борту своего корабля в заливе Трухильо, у побережья Гондураса, составил этот отчет – знаменитое пятое письмо императору Карлу V. Историки и антропологи считают, что эта реляция, созданная шесть лет спустя после завоевания Кортесом Мексики, заложила основы мифа о Сьюдад-Бланка, городе Обезьяньего бога. Если учесть, что Мексика (иными словами, империя ацтеков) была поразительно богата, а в ее столице обитало не менее 300 000 жителей, утверждение Кортеса о том, что новая страна еще обширнее и могущественнее, весьма примечательно. Индейцы, по словам Кортеса, называли ее Старой Страной Красной Земли; согласно его туманному описанию, она находилась где-то в горах Москитии.
Но к тому времени Кортес запутался в интригах, ему пришлось подавлять бунт своих подчиненных, и он так и не отправился на поиски Старой Страны Красной Земли. Неровные горные хребты, отчетливо видимые с залива, убедили его в том, что такое путешествие может дорого обойтись. Тем не менее история зажила своей жизнью и несколько веков передавалась из уст в уста в Южной Америке, как и легенда об Эльдорадо. Через двадцать лет после написания пятого письма миссионер Кристобаль де Педраса, первый епископ Гондураса, сообщил, что в ходе одного из своих многотрудных предприятий по обращению индейцев углубился в джунгли Москитии, где наблюдал удивительное зрелище: с высокого утеса перед ним открылся вид на большой и процветающий город, раскинувшийся в речной долине. Проводник-индеец сказал, что знатные люди в этой земле едят с золотых тарелок и пьют из золотых кубков. Но Педрасу не интересовало золото, и он пошел дальше, так и не спустившись в долину. Однако его последующий отчет Карлу V тоже поработал на складывание легенды.
На протяжении следующих трехсот лет географы и путешественники рассказывали о руинах городов в Центральной Америке. В 1830 году житель Нью-Йорка по имени Джон Ллойд Стефенс загорелся идеей найти эти города в дебрях влажных тропических лесов Центральной Америки – если они и в самом деле существуют. Ему удалось получить должность посла в недолговечной Федеративной Республике Центральной Америки. Он прибыл в Гондурас в 1839 году, как раз в то время, когда республику разрывали на части вспышки насилия и гражданская война. Среди этого хаоса он увидел для себя возможность (хотя и сопряженную с опасностью) самостоятельно отправиться на поиски таинственных руин.
Он приехал вместе с великолепным английским художником Фредериком Кезервудом: тот взял с собой камеру-люсиду[5], чтобы с ее помощью воспроизводить мельчайшие детали находок. Несколько недель они странствовали по Гондурасу в сопровождении местных проводников и расспрашивали о потерянном городе. В глубине страны они наконец нашли убогую, враждебную, осаждаемую комарами деревушку Копан, стоявшую на берегу реки, близ границы с Гватемалой. Местные жители рассказали им, что по ту сторону реки в самом деле есть древние храмы, где обитают одни обезьяны. Они подошли к реке и увидели на противоположном берегу стену, сложенную из тесаного камня. Перебравшись через реку вброд на мулах, они поднялись по лестнице и вошли в город.
«Мы поднялись по большим каменным ступеням, – писал впоследствии Стефенс. – В одних местах они были идеально ровными, в других – перевернутыми из-за деревьев, которые проросли сквозь щели. Мы добрались до террасы, очертания которой невозможно было определить, настолько густым был лес вокруг нее. Наш проводник расчистил тропинку с помощью мачете… и мы прошли сквозь плотные заросли к квадратной каменной колонне… На ее передней части мы увидели изображение человека, облаченного в странные, богатые одежды, и лицо, явно имевшее портретное сходство с оригиналом, торжественное и строгое, с чертами, способными вызвать ужас. Противоположная сторона колонны выглядела по-другому – прежде мы не видели ничего подобного. Боковые стороны были покрыты иероглифами».
До этого открытия большинство североамериканцев считали, что индейцы – это племена охотников и собирателей, о которых они читали или с которыми сталкивались на фронтире. Аборигенов Нового Света в основном представляли как полуобнаженных дикарей, и близко не подошедших к тому, что называется цивилизацией.
Исследования Стефенса сломали эти представления. То был исторический момент – мир понял, что в Америках, независимо от Европы, возникли потрясающие цивилизации. Стефенс писал: «Вид этого неожиданного монумента навсегда положил в наших головах конец сомнениям относительно характера американских древностей… он доказал, словно случайно обнаруженный исторический документ, что люди, некогда обитавшие на Американском континенте, были отнюдь не дикарями». Это народ – майя – воздвиг громадный город с пирамидами и храмами, высек на своих памятниках иероглифы и создал цивилизацию не менее развитую, чем любая из античных цивилизаций Старого Света.
Стефенс, типичный предприимчивый американец, тут же выкупил руины Копана у местного землевладельца за пятьдесят долларов и составил план (от которого потом отказался): разобрать каменные постройки, погрузить камни на баржи и доставить в Соединенные Штаты, чтобы сделать из них развлечение для туристов. В течение нескольких следующих лет Стефенс и Кезервуд исследовали, наносили на карту и зарисовывали древние майяские города – от Мексики до Гондураса. Однако в Москитию они так и не попали, видимо спасовав перед трудностями путешествия по горам и джунглям, подобных которым не видели больше нигде в царстве майя.
Они опубликовали двухтомный труд о своих открытиях – «Эпизоды путешествия по Центральной Америке, Чьяпасу и Юкатану» – с удивительными историями о руинах, бандитах, трудных путешествиях по джунглям и прекрасными иллюстрациями на основе зарисовок Кезервуда. Книга стала одним из известнейших бестселлеров XIX века в жанре документальной литературы. Американцы приходили в восторг, узнавая, что в Новом Свете существовали города, храмы и колоссальные памятники, соперничающие с постройками Старого Света, не уступающие пирамидам Египта и величественным сооружениям Древнего Рима. Стефенс и Кезервуд пробудили у американцев интерес к потерянным городам и закрепили в их сознании представление о том, что джунгли Центральной Америки хранят немало тайн, ждущих своих открывателей.
Вскоре культура майя стала одной из самых изучаемых древних культур Нового Света, причем исследованиями занимались не только светские ученые. Церковь Иисуса Христа Святых последних дней[6] назвала майя одним из потерянных колен Израилевых, ламанитами, как об этом объявлено в «Книге мормона», опубликованной в 1830 году. Ламаниты оставили Израиль и доплыли до Америки около 600 года до нашей эры. В «Книге мормона» говорится, что Иисус появился в Новом Свете и обратил ламанитов в христианство, а также рассказывается о многих событиях, которые произошли в Америке до прихода европейцев.
В XX веке мормонская церковь отправила несколько хорошо оснащенных археологических экспедиций в Мексику и Центральную Америку, чтобы подтвердить легенды путем раскопок. Несмотря на ценные научные результаты, экспедиции создали трудности для ученых, которые получили очевидные опровержения мормонского взгляда на историю. В итоге одни отказались от мормонской веры, другие были отлучены.
Царство майя, которое протянулось от юга Мексики до Гондураса, казалось, заканчивалось в Копане. Огромные горные пространства, покрытые джунглями к востоку от Копана, особенно в Москитии, были настолько неприветливыми и опасными, что исследований там проводилось очень мало, а археологических раскопок – еще меньше. К востоку от Копана были обнаружены свидетельства о наличии других (не майяских) доколумбовых культур, но представление об этих исчезнувших обществах было смутным, они оставались плохо изученными. Трудно было понять, как далеко на юг и восток от Копана распространялось майяское влияние. В этом вакууме распространялись волнующие слухи о еще более крупных и богатых городах (майяских или каких-то других), скрытых в непроходимых джунглях. Эти истории привлекали как археологов, так и охотников за сокровищами.
К концу XX века истории и слухи слились в легенду о священном запретном городе Сьюдад-Бланка, богатом культурными сокровищами, – городе, который еще предстоит открыть. Название, возможно, было дано индейцами печ (или пая), обитающими в Москитии; антропологи записали рассказанную информаторами из числа индейцев печ историю о Kaha Kamasa – «Белом доме», который находится за горным перевалом, у истоков двух рек. Одни индейцы описывали его как убежище, куда их шаманы уходили от испанцев, чтобы пропасть там навсегда. Другие утверждали, что испанцы действительно проникли в Белый город, но были прокляты богами и умерли или навсегда исчезли в лесу. Были также индейские предания о городе с трагической судьбой, пострадавшем от нескольких катастроф: видя, что боги сердятся на них, жители покинули город. С тех пор он навечно стал запретным местом, и любой, кто войдет в него, умрет от болезни или будет убит дьяволом. Существовали и американские версии легенды: исследователи, землепроходцы и первые авиаторы говорили, что видели известковые стены разрушенного города, мелькавшие за плотной листвой джунглей где-то в центральной Москитии. Вполне вероятно, что эти истории – местные, испанские, американские – вместе образовали основу легенды о Белом городе или обезьяньем боге.
Многие исследователи проникали в дождевые леса Центральной Америки после открытий Стефенса, но почти никто не отваживался посещать опасную Москитию. В 1920-х годах люксембургский этнолог Эдуард Конземиус стал одним из первых европейцев, исследовавших ее. Он отправился в путешествие на долбленом каноэ по реке Платано. По сообщению самого Конземиуса, во время своих странствий он слышал историю об «обширных руинах, обнаруженных добытчиком каучука 20 или 25 лет назад, когда он потерялся в лесу между реками Платано и Паулайя. Этот человек дал фантастическое описание виденного им. То были руины очень крупного города с домами из камня, похожего на мрамор, окруженного высокой стеной из такого же материала». Но вскоре после того, как добытчик поведал о своей находке, он исчез. Как сказал Конземиусу один индеец, «дьявол убил его за то, что он осмелился появиться в запретном месте». Конземиус попытался нанять проводника, намереваясь проникнуть в Белый город, но индейцы уверяли, что не знают дороги, опасаясь (как ему потом сказали), что, раскрыв местонахождение города, они умрут.
В начале 1930-х годов крепнущая легенда привлекла внимание американских археологов и крупных научных учреждений, которые считали не только возможным, но и весьма вероятным, что в неисследованных горных джунглях, вдоль границы майяских владений, могут находиться остатки города или даже потерянной цивилизации[7]. Все это могло быть связано как с майя, так и с совершенно неизвестным народом.
В начале 1930-х годов Смитсоновский отдел Американского этнологического института отправил профессиональную археологическую экспедицию для обследования территории к востоку от Копана, чтобы установить, добрались ли майя до непроходимых зарослей Москитии. Уильям Дункан Стронг был ученым, опередившим свое время: тихим, осторожным, склонным к скрупулезной работе, нерасположенным к рекламе и публичности. Он одним из первых установил, что Москитию населял древний неизвестный народ – не майя. В 1933 году Стронг пять месяцев провел в Гондурасе, поднявшись на своем долбленом каноэ по реке Патука и ее притокам. Он вел иллюстрированный дневник, который сохранился в Смитсоновской коллекции, – полный подробностей, со множеством рисунков птиц, артефактов и ландшафтов.
Стронг нашел крупные археологические объекты, тщательно описал их и зарисовал, а также провел несколько экспериментальных раскопок. Среди его находок – курганы Флореста, древние города Ванкибила и Доскебрадас, а также объект Брауна. Путешествие Стронга сопровождалось приключениями, во время одного из которых ему отстрелили палец. (Точные обстоятельства происшествия неясны: возможно, выстрел случайно произвел сам Стронг.) Ему пришлось сражаться с такими препятствиями, как вечные дожди, ядовитые змеи и густые джунгли.
Стронг сразу же понял, что города не относятся к майяской цивилизации. Майя строили из камня, в этом же регионе существовала особая высокоразвитая культура, представители которой возводили земляные насыпи, – культура, прежде неизвестная. Открытия Стронга ясно показали, что Москития не являлась частью майяского царства, но при этом породили больше вопросов, чем дали ответов. Что это был за народ, откуда он пришел, почему о нем до сих пор не имелось никаких сведений? Как этим людям удавалось выживать и заниматься сельским хозяйством в такой враждебной среде, среди джунглей? Какими были их отношения с могущественным соседом – империей майя? Еще одной загадкой были земляные сооружения. Для чего они служили? Являлись ли они зданиями, местами захоронений или чем-то еще?
Стронг открыл много других древних чудес, но до него по-прежнему доходили истории о самых грандиозных развалинах – Белом городе. Однако ученый считал их красивой легендой. Сидя на берегу реки Тинто, он услышал от одного из местных жителей предание, которое занес в свой дневник, дав записи название «Запретный город».
Этот город, писал Стронг, расположен на берегах озера, высоко в горах, на севере; его белые стены окружены рощами апельсиновых, лимонных и банановых деревьев. Тот, кто сорвет запретный фрукт, навсегда потеряется в горах. «Так гласит легенда, – читаем мы в дневнике Стронга, – но лучше поступить так же, как отец моего собеседника: двигаться вверх по реке, пока она не превратится в ручеек среди темных камней и леса, а потом повернуть назад. Город останется где-то там, впереди, как Сьюдад-Бланка, – „запретный плод“, вероятно, долго будет приманкой для любопытствующих».
Все эти слухи, легенды и истории подготовили следующую фазу исследований. На поиски потерянного города продолжали отправляться экспедиции, одержимых участников которых ждала печальная судьба, но одновременно в этой области начались серьезные раскопки. И то и другое впоследствии поспособствовало раскрытию тайны Белого города.
Глава 4
Страна жестоких джунглей на почти неприступных горных хребтах
На сцене появляется Джордж Густав Хей. Отец Хея сделал состояние, продав свой нефтяной бизнес Джону Д. Рокфеллеру, а его сын умножил отцовское богатство, став инвестиционным банкиром в Нью-Йорке. Но Хей интересовался не только финансами. В 1897 году, вскоре после окончания колледжа, он работал в Аризоне, где встретился с индианкой, жевавшей замечательную рубаху своего мужа, «чтобы убить вшей». Повинуясь внезапному порыву, Хей купил завшивленную рубаху.
С этого замшевого одеяния началась история одного из самых ненасытных коллекционеров в истории Америки. Хей без удержу покупал все, что имело отношение к коренным американцам, и в конце концов собрал коллекцию, насчитывавшую миллион экспонатов. В 1916 году он основал Музей американских индейцев на Бродвее в Нью-Йорке, где и разместил свое собрание. (В 1990 году музей переехал в Вашингтон, округ Колумбия, и стал частью Смитсоновского института.)
Хей был гигантом: рост – шесть футов четыре дюйма, вес – почти триста фунтов, голова гладкая, как бильярдный шар, детское лицо с тяжелым подбородком. Он носил часы на золотой цепочке, висевшей по диагонали на широкой груди, канотье, черные костюмы, а из его крохотных губ, сложенных в трубочку, неизменно торчала сигара. Нередко Хей отправлялся на своем лимузине в путешествия по континенту, чтобы пополнить коллекцию, просматривал некрологи в местных газетах, наводил справки: не оставил ли дорогой умерший каких-нибудь индейских вещей? Иногда он сажал шофера на заднее сиденье, брался за баранку и отчаянно лихачествовал.
Хей заинтересовался и Гондурасом, когда один доктор в Новом Орлеане продал ему базальтового броненосца, приобретенного, по словам продавца, в Москитии. То была милая и занятная фигурка зверька с забавной физиономией, выгнутой спиной и всего тремя ногами, что позволяло ему стоять не шатаясь. (Броненосец до сих пор находится в коллекции музея.) Хей был очарован. Дело кончилось тем, что он на свои деньги снарядил в опасную область экспедицию для закупки новых артефактов. Он нанял путешественника Фредерика Митчелл-Хеджеса, британского авантюриста, который заявлял, что обнаружил майяский город Лубаантун в Белизе, где его дочь будто бы нашла знаменитый хрустальный «Череп судьбы». Митчелл-Хеджес был эффектным образцом британского исследователя: сочное произношение, курительная трубка, загорелое лицо и двойная фамилия через черточку.
Митчелл-Хеджес путешествовал по границам Москитии в 1930 году, пока его не свалил приступ малярии и дизентерии, настолько сильный, что он временно ослеп на один глаз. Однако он поправился и вернулся назад, привезя с собой более тысячи артефактов и удивительную историю о брошенном городе в горах, где находится гигантская закопанная статуя обезьяньего бога. Хей тут же вновь отправил Митчелл-Хеджеса в Москитию, чтобы найти потерянный город. В финансировании экспедиции принимал участие Британский музей.
Интерес ко второй экспедиции был огромным. Митчелл-Хеджес заявил газете «Нью-Йорк таймс»: «Наша экспедиция собирается проникнуть в район, который сегодня на картах помечен как неисследованный… Насколько мне известно, там находятся громаднейшие руины, которых никто никогда не видел». Руины находились в Москитии, но точные координаты были объявлены тайной. «Регион можно описать следующим образом: непроходимые джунгли и почти неприступные горные хребты». Но в этот раз Митчелл-Хеджес не стал заходить далеко вглубь континента, вероятно не желая повторения того, что случилось с ним во время прошлой экспедиции. Бо́льшую часть времени он исследовал песчаные берега и прибрежную зону Ислас-де-ла-Баия[8], обнаружив под водой несколько каменных статуй, скорее всего оказавшихся там в результате эрозии берега. Митчелл-Хеджес оправдывал свое решение не углубляться в Москитию тем, что совершил еще более значительное открытие: нашел остатки Атлантиды – по его предположению, «колыбели американских народов». Он привез новые истории о потерянном городе Обезьяньего бога, которые слышал, путешествуя по побережью.
Хей немедленно начал планировать новую экспедицию в Гондурас с новым руководителем. На сей раз он благоразумно не предложил Митчелл-Хеджесу возглавить поиски: вероятно, Хей, хоть и с опозданием, начал подозревать, что этот человек – мошенник. Истина же состояла в том, что Митчелл-Хеджес был аферистом феерического масштаба. Он не находил Лубаантуна, а хрустальный череп, как выяснилось гораздо позднее, оказался подделкой. И все же ему удавалось дурачить современников. Даже в его некрологе в «Нью-Йорк таймс» приводились в качестве истинных довольно сомнительные «факты», которыми Митчелл-Хеджес торговал многие годы: он якобы «получил восемь пулевых ранений и три ножевых», сражался бок о бок с Панчо Вильей[9], был секретным американским агентом во время Первой мировой войны, искал морских чудовищ в Индийском океане вместе с сыном сэра Артура Конан Дойла. Однако некоторые скептики от археологии подозревали Митчелл-Хеджеса в жульничестве еще до его второй экспедиции в Гондурас, а впоследствии высмеяли его бредовые заявления о находке Атлантиды. Митчелл-Хеджес издал книгу о своих похождениях – «Земля чудес и страха», о которой один из археологов написал: «Для меня чудо состоит в том, что он написал такую чушь, а страх я испытываю перед тем, сколько небылиц он наплетет в следующий раз».
Партнером Хея в следующей экспедиции стали Национальный музей Гондураса и президент этой страны, который надеялся, что новое предприятие откроет громадную территорию Москитии для заселения гондурасцами. Понимая, что такая экспансия, как это ни прискорбно, приведет к вытеснению или даже уничтожению коренных жителей, которые все еще обитают там (наподобие того, что случилось на американском Западе), правительство и Национальный музей спешили задокументировать образ жизни индейцев, пока они еще существуют. Важной задачей экспедиции, таким образом, было проведение этнографических исследований наряду с археологическими.
Хей собирался воспользоваться услугами профессионалов, но опять попался на удочку бесшабашных удальцов сомнительной честности. Человеком, которого Хей решил привлечь для поисков «величественных руин в непроходимых джунглях», был канадский журналист Р. Стюарт Мюррей. Пятнадцатью годами ранее Мюррей, участвуя в малоизвестной революции в Санто-Доминго, присвоил себе звание капитана. В интервью перед отъездом в Гондурас Мюррей сказал: «Утверждают, что существует потерянный город, и я собираюсь его найти. Индейцы называют его городом Обезьяньего бога. Они боятся приближаться к нему, поскольку считают, что сделавший это в течение месяца умрет от укуса ядовитой змеи».
Мюррей возглавлял две организованные Хеем экспедиции в Москитию – в 1934 и 1935 годах: они получили известность как Первая и Вторая Гондурасские экспедиции. Наслушавшись рассказов и описаний потерянного города Обезьяньего бога, Мюррей уверовал, что вот-вот обнаружит его. Но каждый раз, когда успех казался совсем близким, что-то словно мешало ему – джунгли, реки, горы, смерть одного из проводников. В архивах Музея американских индейцев есть фотография Мюррея на берегу реки: он стоит на коленях у ряда маленьких каменных зернотерок, на которых вырезаны великолепные головы птиц или животных. На задней стороне фотографии Мюррей оставил послание Хею:
Среди множества привезенных им артефактов имелись два, которые, по его мнению, являлись ключом к тайне потерянного города: камень с «иероглифическими» знаками и статуэтка обезьяны, закрывающей лицо лапками.
Возвратившись из экспедиции 1935 года, Мюррей занялся другими проектами. В 1939-м его пригласили прочесть несколько лекций на «Стелле Поларис» – одном из лучших круизных лайнеров того времени. Там он познакомился с молодым человеком по имени Теодор Морд, нанятым для выпуска корабельной газеты. Они подружились. Мюррей потчевал Морда историями о своих поисках потерянного города Обезьяньего бога, а Морд рассказывал Мюррею о своих журналистских приключениях во время гражданской войны в Испании. Когда судно прибыло в Нью-Йорк, Мюррей представил Морда Хею. «Я много лет искал потерянный город, – сказал Мюррей. – Настал черед других».
Хей немедленно поручил Морду возглавить Третью Гондурасскую экспедицию в Москитию, надеясь, что она наконец откроет миру потерянный город Обезьяньего бога. Морду было всего двадцать девять лет, но его экспедиция и совершенное во время нее беспрецедентное открытие навсегда останутся в истории. Американская публика, давно зачарованная легендой о потерянном городе Обезьяньего бога, следила за ходом предприятия с огромным интересом, и экспедиция дала будущим историкам и искателям приключений загадочные путеводные ниточки, ставшие предметов бесконечных споров и обсуждений. Если бы не Морд и его судьбоносное путешествие, многие странные и неудачные попытки найти потерянный город, продолжавшиеся с 1950-х по 1980-е годы, не состоялись бы. Без Морда Стив Элкинс, возможно, никогда не услышал бы эту легенду и не пустился бы, со свойственной ему эксцентричностью, на поиски потерянного города Обезьяньего бога.
Глава 5
Я возвращаюсь в город Обезьяньего бога, чтобы попытаться разгадать одну из немногих нераскрытых тайн западного мира
Теодор Морд, красивый мужчина с тонкими усиками, ровным высоким лбом и прилизанными волосами, зачесанными назад, родился в 1911 году в Нью-Бедфорде, штат Массачусетс, в семье потомственных китобоев. Он одевался по последней моде, предпочитал костюмы в стиле Палм-Бич, крахмальные рубашки и белые туфли. Журналистскую карьеру он начал еще в школе – стал спортивным репортером местной газеты, потом занялся радиожурналистикой, выступая в качестве автора и новостного комментатора. Два года он отучился в Университете Брауна, а в середине 1930-х годов издавал газеты на круизных судах. В 1938-м он освещал гражданскую войну в Испании как корреспондент и фотограф. Есть сведения, что однажды он переплыл реку, разделявшую фашистские и республиканские войска, так как хотел описать события, которые происходили по обе стороны фронта.
Хей побуждал Морда отправиться в экспедицию как можно скорее, и тот, не теряя времени, тут же взялся за подготовку. Он предложил своему бывшему сокурснику, геологу Лоренсу Брауну, отправиться вместе с ним. В марте 1940-го, когда в Европе уже бушевала война, Морд и Браун отбыли из Нью-Йорка в Гондурас с грузом в тысячу фунтов, состоявшим из оборудования и припасов. Хей официально назвал это предприятие «Третья Гондурасская экспедиция». Четыре месяца от них не поступало никаких известий. Когда два исследователя наконец объявились, побывав в Москитии, Морд отправил Хею письмо с сообщением об удивительном открытии – они сделали то, что не смогла сделать ни одна экспедиция до них. Эта новость была опубликована в «Нью-Йорк таймс» от 12 июля 1940 года:
Предположительно обнаружен город Обезьяньего бога
«Судя по сведениям, полученным газетой, – было написано в статье, – экспедиция установила приблизительное местонахождение легендарного „потерянного города Обезьяньего бога“ в почти недоступном районе между реками Паулайя и Платано».
Американская публика с жадностью проглотила это известие.
Морд и Браун с большой помпой вернулись в Нью-Йорк в августе. 10 сентября 1940 года Морд дал интервью в эфире радиовещательной компании Си-би-эс. Имеется его расшифровка, вместе с примечаниями, сделанными рукой Морда. Очевидно, этот текст является наиболее полным сохранившимся отчетом о совершенной ими находке.
«Я только что вернулся, обнаружив потерянный город, – сообщил он слушателям. – Мы отправились в область внутри Гондураса, куда еще не ступала нога исследователя… Недели напролет мы с трудом проталкивали лодки баграми, продвигаясь по речушкам среди непроходимых джунглей. Когда плыть дальше стало невозможно, мы начали прорубать себе дорогу через джунгли… за несколько недель такой жизни мы изголодались, выбились из сил и потеряли уверенность в успехе. Мы уже собирались сдаться, когда я увидел с вершины небольшого утеса нечто, заставившее меня замереть на месте… Это была стена города – потерянного города Обезьяньего бога!.. Я не мог судить о размерах города, но знаю, что он уходил вглубь джунглей и что некогда в нем обитало около тридцати тысяч человек. Но это было две тысячи лет назад. Остались только засыпанные землей руины стен там, где стояли дома, да каменные фундаменты зданий, которые, вероятно, были величественными храмами. Я помнил древнюю легенду, которую рассказывали индейцы. Она гласила, что в потерянном городе поклонялись как божеству гигантской статуе обезьяны. Я видел громадный насыпной холм, поросший лесом: когда удастся раскопать его, думаю, мы увидим статую этого обезьяньего божества. Сегодня индейцы, живущие в той области, страшатся одной мысли о городе Обезьяньего бога. Они считают, что там обитает громадный волосатый обезьяноподобный человек по имени Улакс… В ручьях близ города мы обнаружили богатые месторождения золота, серебра, платины. Я нашел лицевую маску… она напоминает морду обезьяны… Почти везде вырезаны изображения обезьяны – обезьяньего бога… Я вернусь в город Обезьяньего бога и попытаюсь разгадать одну из немногих нераскрытых тайн западного мира».
Морд отказался назвать координаты города, опасаясь его разграбления. Похоже, он утаил эту информацию даже от Хея.
Поделиться книгой: