Резервист

- Удивлён, что пообщаться с тобой решил? - по-простому спросил генерал, здороваясь за руку.

- Не особо, товарищ генерал. Скорее всего вы меня из батальона куда-то переведёте. Комбат знает, вчера с недовольным видом ходил.

- Да, комбат твой всем чем можно упирался, не желая тебя отдавать. Отдал, куда ему деваться? А насчёт перевода ты прав. Знаешь же про мобилизацию?

- Так точно.

- Пехотных частей мы формируем немало, тренируем, но вот проблема, мало у нас подвижных частей, моторизованных. Считай кадровые части и всё. Трофеи есть, что-то по кадровым расходятся, но есть решение сформировать несколько отдельных рот из резервистов. В качестве резервов.

- Хорошая идея, - согласился я.

- Вот тебя на роту и поставлю. Справишься с ротой-то?

- Я и с батальном справлюсь.

Генерал даже крякнул от моей наглости, но согласно кивнул:

- Может и потянешь, а пока рота. Отдельная, заметь. Подчиняешься напрямую моему штабу. Твоя рота первой начинает формироваться, остальные через день-два. Приказ уже подписан. Да, ты там один кадровым будешь, остальные резервисты, имей ввиду. Есть и повоевавшие за эти восемь лет, с боевым опытом.

- Штатный состав роты? Личный? Техника?

- Хороший вопрос. Так как рота отдельная, решили по штатам двухтысячных годов ВС РФ её сформировать, и добавить от себя. Рота для разных задач формируется. Значит так, управление роты, десять человек, три взвода по тридцать человек, противотанковое отделение, девять бойцов, две установки «ПТРК», разведывательное отделение десять бойцов, сапёрное отделение, расчёт полкового миномёта, расчёт зенитной установки, десять «БМП-один», один «БТР-семьдесят» для разведки. Из автомобилей десять грузовиков, один для миномётчиков, второй для сапёров, третий для зенитчиков. Ещё один для полевой кухни, остальное для перевозки личного состава, ГСМ и материального обеспечения.

- Многоцелевое подразделение, - согласился я. - Товарищ генерал, прошу включить в подразделение танк. Одного хватит. Для меня. Из него и буду командовать и бой вести. Я так понимаю одна «БМП» мне должна была уйти?

- Хм, танк? Не возражаю. Прикажу выделить и в штат ввести, чтобы на обеспечении был. Да и из военкомата танкистов тебе направили.

Дальше мы многое обговорили, я получил документы, тут не только личное удостоверение, но и приказы на всё формирование. Где это всё происходить будет, знаю, туда и двинул, потому как рота уже формируется и личный состав начал пребывать. Один из офицеров там, взводный-два, за старшего, нужно познакомится. Со мной был майор из штаба, он и познакомил с личным составом, построив его, тридцать шесть бойцов и офицеров всего. А на «Газели» был, я на ней подъехал к зданию штаба, на ней с майором и доехал до части. Дальше и включился в работу, много было бюрократии, ею и занимался, хотя обедать домой съездить и ужинать не забывал. Домашнее куда лучше, чем наш армейский повар готовил. Кстати, как он готовил мне не нравилось, велел ротному старшине, тот прапорщиком был, найти замену. Тот только под козырёк взял, повар был его родственником. Ну а пока занимался формированием роты, приём личного состава, приёмом техники, знакомился с офицерами, выбивал обеспечение, от формы до оружия, день как-то и пролетел. И это только первый. Мне на формирование и сбивку подразделений пять дней дали. Хотя подумать было время о делах наших грешных. Я про то что не выходил на главу ДНР в этот раз, не сообщал откуда я. Можете меня ругать, но я повторять своей ошибки, сделанной в прошлый раз, не собирался. Понимаете, в первой моей войне на Донбассе, Мариуполь пострадал более чем серьезно, погибли мирные, много, так там укровояк ненавидели люто, знали кто это всё устроил. Нас там с цветами встречали. А вот когда в другой жизни город быстро взяли и тот особо не пострадал, то ругали в основном нас, оккупантов. Агрессивная пропаганда укро-СМИ дала о себе знать. Конечно нормальные жители были, но на общем фоне истерии как-то незаметны оказались. Не буду я тут помогать Мариуполю, не заслужили. Пусть это говорила обида у меня, плевок молодой девчонки, что долетел тогда, но я запомнил. То, что им предстоит пережить, сделает их людьми. Да и мне хотелось узнать, чем всё это закончится. Вот такие дела.

Сами пять дней пролетели как один миг, работы было много, но я вполне и без особых ошибок закончил. Хорошо настроил работу управления роты, так что без эксцессов обходилось. А танк я получил, правда «шестьдесят четвёртый», но он неплохо приведён в порядок, да ещё я ночью без свидетелей поработал, так что порядок. На свои средства на всех бойцов я заказал доставку персональных раций, бронежилетов, защиты для локтей и колен, каски, из Ростова, оттуда же десять хороших коптеров. По одному каждому взводному, потом разведчикам, миномётчикам, противотанковому отделению, остальные в запасе. Амуницию уже раздал, а дронами учились управлять, причём активно, в бою этим заниматься некогда. Вот так и готовились. Да, в штат роты ввели ещё один «Урал», из Краснодара пригнали своим ходом, я выкупил заказанную автобаню, точно такую же. Ротный старшина уже на баланс взял, начал использование. Пока разведчиков через неё прогнал. Просто туда самых наглых набрали, напросились. Тем более набегались, грязные, ими и занялись. Без особой необходимости, те попробовать хотели, это я потом узнал, что пиво протащили, а так в казармах душевые. Хотя душевая, это не баня. Я выбил в автобате двухосный прицел для автобани, вспомнил как в бывшем моём батальоне сделали. Удобно, вот и тут такое было, бочки с водой, бензином и дровами. Сюда же взводную палатку. Будут сидеть те, кто уже помылся, раздеваться, кто ещё нет.

На пятый день, это было пятнадцатое марта, о роте вспомнили, прибыл посыльный, передал приказ. В штаб вызывать не стали, доверились бумаге. Вскрыв пакет, я быстро изучил приказ. Любопытно. Нас направляли на Запад. Не Херсон в этот раз, ближе, в район Гуляйполе. Бывшая вотчина Нестора Махно. Там наши и россияне стояли на подходах. Вообще такие подразделения как моё, для довольно разных задач сформировано. Самая основная, уходить вперёд, когда прорвана оборона, громить тылы противника, брать мосты или другие важные объекты. Удерживать до подхода наших. То есть, своя специфика задач. Также можно на чистку своих тылов бросить, тоже работа нам по плечу. Я уже говорил, что у нас многоцелевое подразделение. Хм, как вертолёт многоцелевой, у меня рота. Звучит странно. Для отражения атак подходит, встречный бой, усиливать где оборону, быстро перебросив это усиление. Тут же никакой конкретики, прибыть туда-то, поступить под командование такого-то офицера. Дали канал связи и позывной этого офицера. Вот тебе и прямое подчинение штабу. Однако приказ есть приказ. Грузовики заполнялись всем необходимым, бочками с топливом, мехводы и водители проверяли технику, бойцы проверяли личные вещи, снося к грузовикам или своим «БМП». Кстати, мои вещи в танке, это моя командирская боевая машина. А тот «БМП», что должен был мне как ротному отойти, я отдал разведчикам, усилив их таким образом. Думал сапёрам отдать, но не стал, он им просто не нужен, грузового «Урала» вполне достаточно. У нас основной состав автотехники, это «Уралы», все дизельные, плюс три «КамАЗа». Неплохая подборка техники. Хотя надо сказать, на роту маловато будет, ещё бы две-три единицы. Так-то нам десять машин выдали и одну я сам купил, с прицепом вошла в состав.

Час потребовался на всё про всё, и вот колонна, проехав по окраинным улочкам Донецка, вышла на трассу. Самое удивительное, не сунули какую тыловую колонну под охрану. Редко такое бывает. Не стоит думать, что я не проверил того посыльного у оперативного дежурного, всё верно, приказ из штаба, велели выполнять. Время было полтретьего, когда мы покинули Донецк. Многих из моих бойцов провожали родные, стояли гражданские машины на обочине нам махали руками, детей поднимали, показывая. Бойцы отвечали. Тут и мои были, приехали всё-таки. Плохая же примета. Ничего, помахал рукой, сидя на башне танка, что возглавлял колонну, мне не сложно. Впрочем, в дозоре, в двухстах метрах впереди, шли две бронемашины разведки. Старшим там был старший сержант Ковалев. Из ветеранов, в разведке отрубил с пятнадцатого до девятнадцатого. Ушёл на гражданку, просто устал воевать, а тут семья и остальное. А сейчас бодрости и желания на двоих, так что приняв десять бойцов под командование, плюс шесть из экипажей двух бронемашин, и вполне уверенно командует. Причём коптер в небе держит, тут и обучение, с нарабатыванием навыка, и работу свою выполняет, ведёт разведку, пусть и воздушную. Полу-искин Второй и дрон мои тоже ведут контроль, но куда шире, на десятки километров впереди по сторонам всё под контролем. Я больше скажу, Второй все дороги что выходят из Донецка мониторит, я же не знал в какую сторону нас кинут, вот чтобы сюрпризов не было, и отслеживал. Да, была пару моментов, что позволяли напрячься, но о них чуть позже. Я постоянно поминаю Второго, своего полу-искина, а где же Первый? Да, думаю вы поняли. Он хулиганит над Европой. Уже похулиганил в Польше, в Германии и Франции. Сейчас перешёл на Англию, потом вернётся, но уже Франция, Италия, Венгрия, и Румыния. Потом в Прибалтику переберётся. Конечно это не всё, был у меня и Третий, но угнал я его над США, и там он хулиганит, иногда залетая в Канаду. Работы непочатый край, пусть работают. А вот Второй постоянно со мной работает, плюс по бандерровцам из элиты киевского режима. Проводит тихие ликвидации под несчастные случаи, так что контроль у меня всегда очень высокий.

Теперь по тем неприятностям, что высмотрел Второй на этой трассе, на Волноваху. Первое, фугас, не дистанционного применения, нажимного, правда, поставили его на обочине, не асфальт же ковырять, пока удача не на стороне бандитов, не диверсанты, местные, донецкие, что за киевскую власть. Есть тут и такие.

- Колонна, стой. Командиры ко мне.

К слову, мне как командиру отдельного подразделения положена специальная машина, «КШМ», командно-штабная машина, где в сухости «КУНГа», за столиками можно работать, проводить совещания и вести штабную работу. У меня десять бойцов в отдалении управления роты, но такой машины не было. Пришлось бортовой «КамАЗ» для этого выделить. Зам комроты кабине машины ехал, остальные в кузове. Кстати, кто входит состав управления роты. Это я, мой зам, поручик Васильев, ротный старшина, прапорщик Петросян. Старший водитель, он же водитель «КамАЗа», сержант Смелов. Пулемётчик с ПКМ, его задача охрана штабных, потом санитар, старший техник, на нём все машины и бронетехника, старший снайпер с крупнокалиберной винтовкой и помощником, ну и радист. Все они ехали вместе, кроме прапорщика, он с кухней двигался, а так можно было пораскидать по разным машинам, если бы была «КШМ». В ней для работы нужен зам и радист, на них основная работа. Однако нашей роте не повезло, две резервные машины ушли в войска по запросам, есть несколько трофейных на восстановлении, одна на базе «БТР», нас включили в очередь, но получить не успели. Ничего, будут трофеи, выберем. Однако сейчас было сухо и солнечно, так что можно и под открытым небом пообщаться. Остановился я и по ещё одной причине. Молодые бойцы, решили покрасоваться и на броне проехаться, только неспешное движение по городу и движение по трассе, это две большие разницы. Быстро замёрзли, и вот сейчас, пока мы стояли, те забирались в десантные отсеки бронемашин, где посмеиваясь, их встречали более опытные бойцы. Тут и командир разведки подъехал, остальные уже подошли. Хм, и прапор тоже. Ну да, всех же командиров вызвал.

- Значит так, первое задание, проверим вас в деле. Смотрите на экран ноута. Это трое националистов, из наших, что поддерживают идеи Бандеры, ставят фугас. Сегодня ночью поставили. На обочине, пятьсот метров дальше. Нашему сапёру, старшине Бабичу, задача или снять фугас, или уничтожить на месте. Трассу перекрыть, этим займётся третий взвод. Выполнять немедленно. Теперь тебе разведка. Эти трое неподалёку в селе живут. Приказываю взять их, в случае сопротивления, уточнить, разрешаю использовать всё, вплоть до башенного вооружения твоих бронемашин. Вот на экране ноута картинки как выглядят их дома, вот они сами. Наши спецы отслеживают их телефоны. Один спит у себя, двое в доме вот у этого, ждут новостей о подрыве. До села девять километров, даю час, туда и обратно. Если возьмёшь живыми, сдашь местному сотруднику милиции. Участковому. Ему сейчас позвонят, встретит вас на подъезде. Выполнять.

Тот козырнул и убежал к «бэтру», на котором подъехал, после чего рванул дальше по трассе, прихватив «БМП», Второй, мой полу-искин, позвонил участковому от моего имени, и тот собираясь рванул встречать резервистов. Мы и есть резервисты. Тот только в курсе, что будут брать бандитов, заложивших фугас на трасе. Кто и где не знал. От командира разведки моей роты узнает. Я же стал ставить задачи следующим своим подчиненным. Посмотрев на взводного-один, спросил:

- Поручик Тарасов, вы же у нас учитель математики?

- Не совсем, я преподаю математику в университете. В моём взводе шесть моих студентов.

- Пусть будет так. Решите уравнение. Двенадцать диверсантов, тяжело вооружены, включая противотанковые системы. Высажены прошлой ночью с вертолёта в нашем тылу. Какие наши тыловые колонны понесут потери, если вовремя не обнаружим их?

- Потери будут.

- Хорошо, что вы это понимаете. Эта группа в четырёх километрах от нас, за той дальней посадкой, смотрите карту. Вот их метаположение, одиннадцать спят, один на часах. Действует ваш взвод и расчёт миномёта. Думаю, объяснять не нужно, как их уничтожить?

Тот хоть и был преподавателем, но два года с нацистами воевал, в четырнадцатом и пятнадцатом, в запас ушёл сержантом, помкомвзвода.

- Запускаем дрона, накрываем из миномёта, потом взвод на зачистку, когда шевеления не будет.

- Неплохо, но нужно отсечь все возможности для отхода.

- Тут и тут машины поставить, не уйдут, - показал тот на экране. - Укрытие у них хорошее, можно долго оборону держать, но не против миномёта.

- Действуйте.

К тому моменту дорога была перекрыта, сапёры готовились начать работать, поэтому машин на трассе не видно. Командир первого взвода убежал к своим машинам, следом и командир расчёта миномёта, а я повернулся к командиру второго взвода:

- Итак, второй взвод, подпоручик Берёзов. Вам самое кайфовое задание.

Этот офицер из запаса был бизнесменом, тридцати лет, неплохим, парой торговых центров владел в Донецке. Отец пяти детей. Сейчас взводный с интересом посмотрел на меня.

- Значит так, берёте ротного старшину, и двигаетесь вот по этим координатам, деревня Сигнальное, хотя почему-то называется село. Там третий дом справа от окраины, бабка Муся живёт, её там все знают, не ошибётесь. В сарае у неё схрон, внук хозяин, крышка хорошо замаскирована, если знать что есть, найдёте. Из схрона всё изъять, описать, и вывезти.

- А что там? - не удержавшись, спросил прапор.

- Перевалочный пункт наркоторговцев. У них там и морфий есть. Прежде чем находки сдать куда следует, пусть там наш медик глянет, и заберёт то, что ему потребуется. В описи это отметите. Выполнять.

- Есть.

После этого велел медику готовится к возможному приёму раненых и стал ожидать, отслеживая, как подразделения выполняют поставленные им задачи. Берёзов молодец, весь взвод брать не стал, только один «БМП» с одним отделением и прапорщиком.

- Любопытно, - пробормотал я.

Бойцы и водилы, что были в колонне, мы на обочине стояли, покидали машины, некоторые курили. Общались между собой, ожидая пока колонна соберутся вновь. Моё высказывание касалось действий разведки, участкового они взяли, тот на мотоцикле «Урал» уже за ними ехал, разделились, чтобы брать два дома одновременно. Так как объекты не перемещались, то и я не звонил сержанту. А взяли банально, короткая очередь по окну, внутрь гранату, после подрыва, лезут в двери и окна, пока остальные прикрывают. А прикрывают так, встали на плечи своих товарищей и держат помещения через окна на прицеле. Гранаты оборонительные, тот что спал, только обделался, его скрутили, участковый им занимался. Тот сразу слился, рассказывать начал что и как. А вот двум другим не повезло, те упали на пол, когда ударила автоматная очередь по окну и рикошеты по стенам, и граната подкатилась к их головам. Один сразу погиб, второй через пару минут отошёл. Тут же при обыске нашли следы изготовления взрывного устройства, всё на лицо. Так что разведка моя уже обратно катила, а участковый вызывал опергруппу, и работал на месте. Сапёры закончили с фугасом, дилетанты ставили, как сообщил старшина, хотя поражающего элемента много, не пожалели, вот так убрали пока. Расчёт на машину, что съедет на обочину по какой надобности. Странное решение, фугас мог там неделю простоять.

Остальные ещё работали. Вдали слышались звуки боя, разрывы мин, пушки «БМП» били, оперативный дежурный по области уже выходил на связь, делал запрос в эфире, я дал код своего подразделения, и сообщил, что мои работают, обнаружили диверсантов, высаженных ночью с вертолёта, также обнаружили фугас на трассе, снимаем, из-за этого перекрыли трассу, и схрон с наркотой. Тот подтвердил получение информации и велел ожидать группу, они дальше всем этим займутся. Да без проблем, я подтвердил, что ожидаю группу из службы охраны тыла. Чем больше протяну время, тем лучше. Дело в том, что у меня план возник. Сюда идёт грозой фронт, серьёзный, с дождём молениями и громом. Мы как раз подойдём в это время к Гуляйполю. А я хочу, пользуясь непогодой, уйти в тыл к укропам. А значит, нужно подойти позже. Часа на два. Вот и тянул тут время. Иначе просто связался бы с тем же оперативным дежурным и под видом сведений, полученных от информатора, слил тому всё. А пока нашли и схрон, уже поднимали пакеты. Бабка Муся бегала, причитала, пыталась отобрать. Что это, та не понимала. Соседи объяснили, которые быстро разобрались в чём дело. Пакеты в десантный отсек «БМП» убирали, придётся бойцам частью верхом на броне прокатится. Надо было мой штабной «КамАЗ» брать, тот наполовину загружен, на другой половине люди сидят и там же их вещи складированы, часть десанта, было бы куда убирать. Ничего, тут недалеко, скоро вернутся. Фугас сняли, обезопасили, разрядив, поэтому трассу снова открыли. Ну и мои начали возвращаться, я подозвал медика, он ждал раненых, в первом взводе поручика Тарасова двое раненых. Диверсы отбивались отчаянно, постоянно маневрируя по оврагу, стараясь уйти от мин, но осколки их разили только так. Раны не серьёзные. Одному по шее чиркнуло шальной пулей, рикошет от брони «БМП», уже перевязали, медик обработает, второму руку на вылет, чуть выше локтя, уже серьёзнее. Не уберегся при зачистке, подранок был. Санитарную машину я уже вызвал, должна подъехать. Санитар скажет кого эвакуировать в госпиталь. «БМП» к нам катила с ранеными, остальные собирали на месте боя оружие, трупы, всё осторожно, чтобы не нарваться. Ранение товарища отрезвило многих.

Так вот, я подозвал медика и сказал:

- Наши из второго взвода взяли схрон с наркотой, там морфий в ампулах.

- Для людей или животных? - сразу уточнил тот.

- Без понятия, сам посмотришь. Отбери всё что что нужно, остальное сдадим. Тебе скоро немало работы предстоит, принимать людей из концлагеря, раненых, после пыток. В общем, медпомощь им нужна.

- Хорошо, товарищ капитан, гляну.

- Всё, свободен.

Тут к нам подъехало две «Газели» с тревожной группой. Бойцы указали на меня и к моему танку направился офицер, старший группы, мы быстро обсудили что было и как, и те тут же умчались, принимать нашу работу. Особенно диверсанты их интересовали. Тут и «БМП» с ранеными подъехало. Ещё полчаса ожидали припозднившихся, сдали фугас, наркоту, не всю, медик мой там серьёзно пошуровал, и мы двинули дальше. Отлично, те самые два часа что и были мне нужны. Я уже предупредил всех, что как стемнеет войдём в грозовой фронт, ливень сплошной, пусть готовятся. Когда дам сигнал, разведка оттягивается назад, мой танк идёт впереди, движение с короткими дистанциями, чтобы не потерять другу друга. В общем, я готовился уйти в тыл к укропам. Да, по раненым, того что в руку, отправили в госпиталь, машина уже подошла. Там кость задета, этому надолго лечится. А второму рану пластырем закрыл от грязи, царапина, даже шить не нужно. Так и двигались, скорость движения в районе пятидесяти километров в час. По тем дорогам что мы шли, где-то в районе ста восьмидесяти километров пройти нужно, но я раньше свернул к передовой, грозовой фронт уже тут был и начался дождь. Ливень даже. Колонна изменила порядок движения, мой «шестьдесят четвёртый» вышел вперёд, и дальше шли плотно. Дрону такой дождь не помеха, работал сканером поиска биологических объектов. Тут асфальтированная дорога идеально подходила для быстрого передвижения вглубь территории противника, ею со своей стороны пользовались укропы, с нашей наши подразделения, та в порядке, мосты целые, только на линии разграничения стояли бетонные надолбы и без всякой маскировки стояли противотанковые мины. Так не проскочить, а снять мины не дадут с опорного пункта, что эту местность контролирует. Однако там уже все спали, дрон постарался, так что я остановил танк за пять метров от мин, и вызвал сапёров, троих хватит, остальным машины покидать не советовал, по желанию. Сапёрам, те подбежали к танку, уже примкнув до нитки, вот и велел снять мины. Справились быстро. А когда колонна проходила, все мины, они разряжены, покидали к себе в кузов, пригодятся, там их штук двадцать.

Мы проскочили мимо опорного пункта противника без проблем. Парни из-за дождя этого даже не поняли, так и двигались. А шли мы к Павлограду, до него по этой трассе около ста двадцати километров, в полночь будем на месте. Причина, почему я рвусь именно туда, в концентрационном лагере. Прядка шестисот человек там содержится. А содержались в непростых условиях, охраняют их нацисты, айдаровцы, многие состоят в «Правом секторе», и отрабатывают на пленных пытки, тренируют молодняк. Я в курсе, что скоро лагерь решат ликвидировать, поначалу хотели оправить подальше их, ближе к Львову, там нас ещё долго не будет, но потом просто не стали заморачиваться и лагерь был ликвидирован со всеми, кого там содержали, семнадцатого марта. Тайно, но наши вскрыли и подняли шумиху. Меньше двух суток осталось, не знаю приняли ли тут такое решение, но рисковать нельзя, идём выручать. Я раньше это хотел сделать, но меня дёрнули обратно из Славянска. Там содержались именно военнопленные. Из ДНР и ЛНР за последние восемь лет, кого-то обменяли, повезло. За восемь лет в этом лагере сгинуло больше двух тысяч наших парней. Сейчас свежие туда пребывают, есть и российские военнослужащие. Колонна стабильно держала скорость тридцать километров в час, а когда ливень перешёл в дождь, мы прошли полосу грозового фронта, прибавил скорость до пятидесяти, а потом, когда совсем от ненастья ушли, и до шестидесяти. По колонне стоял приказ радиотишины. Через пятьдесят километров остановились один раз, на двадцать минут. Сбегать отлить. Прапорщик заканчивал сушить форму сапёров, они ему её отдали, сами в «КУНГе» ехали. В бане сушилка была. Ну а ко мне подошли взводные, у них возникли вопросы, похоже поняли, где мы находимся. Тем кто страдал топографическим кретинизмом, объяснили другие.

Сам я у борта танка стоял, не прислоняясь, танк грязный, до самой башни, хотя вроде по асфальту в основном ехали, да, побитому, но всё же. Хотя пока отъезжали от Донецка, несколько раз по полевым укатанным дорогам ехали, прямой трассы до Гуляйполе ещё не было, не освободили, объездными дорогами пользовались. А размышлял я об этом грозовом фронте. Его появление, которое предсказал Второй, меня удивило. Как это я его пропустил и не в одной из жизней на этих территориях не помнил? Хотя то, что он мог быть я вполне допускал. В первой жизни Алексея Серова я в это время находился в руках СБУ, когда занял тело Захарченко, то так в работе был, что и ядерный удар бы не заметил, не то что этот ливень, что также Донецк накрыл. Впрочем, уже ночь, я спал тогда и вполне мог пропустить. А ко мне шли все трое взводных, как и мой старший разведчик. Он, заметив их, поторопился присоединится. Кстати, снова выводить его вперёд я не спешил. А что, Виденьем дорогу проверял, не хватало чтобы те на мину налетели, насчёт засады, то тут дрон работал, сам дорогу проверял и на пять километров по сторонам. Вот об этом я и размышлял пока стоял у танка, экипаж уже сбегал на обочину, тут чисто от мин, и даже вполне сухо, когда подошли командиры.

- Товарищ капитан, - обратился ко мне мой зам по роте Васильев. - Навигатор показывает, что мы удалились от передовой на сорок километров. Мы что, в тылу у противника?

- Да, - был мой ответ.

Несколько секунд командиры ждали, явно ожидая продолжения, пока Васильев снова не нарушил тишину:

- Заблудится на такое расстояние не просто сложно, невозможно, значит мы для чего-то идёт в тыл противника. Наш путь лежит к Гуляйполе, да товарищ капитан, до меня довели куда мы должны были прибыть, хотя вы этой информации не раскрывали. Мы можем узнать, почему вы изменили маршрут?

- Можете, - я с интересом изучал силуэт моего зама, его чуть подсвечивал подфарник «БМП» разведки, что стоял за моим танком. - Думаю ничего страшного не произойдёт. У Павлограда есть концлагерь…

- «Фабрика смерти», слышали. Вы хотите дойти до Павлограда и уничтожив охрану освободить узников? - явно не веря своим же словам, скорее сказал, чем спросил Васильев. - Вы сумасшедший, мы просто не дойдём.

- Почему же? Передовую прошли, хотя войск там не так как в районе Донецка, но тоже порядочно. Сейчас мы в тылу и нас примут за своих. Взять лагерь проблем я не вижу, все разведданные у меня есть. Потом обратно. Вывести шесть сотен узников сложно, но в принципе возможно. Нужно будет втихую добыть как можно больше автомобилей. Даже автобусы пойдут. Также и вернутся проблем нет.

- Нет, капитан, погубить роту я не дам, - покачал головой Васильев, и достал бумагу из внутреннего кармана. - Изучи.

Это был приказ из нашего штаба, что в случае неспособности командира роты Губарева дальше командовать подразделением, роту принимает Васильев. Видать подстраховался кто-то.

- И что? - спокойно поинтересовался я, подозревая о чём-то подобном. - Я тут старший офицер и вы обязаны меня слушаться.

- Не обязаны. Помните, решается всё общим голосованием.

- Вольница эта закончилась с началом спецоперации. Сейчас чётко прописаны уставы и их нужно выполнять. В случае отказа выполнять, вы попадёте под военный трибунал.

- Голосуем, - только и сказал Васильев, и увидев, что офицеры кивают, я лишь пожал плечами. Да мне как-то пофиг. Если потребуется, я и один справлюсь.

***

Впервые сижу в камере следственного изолятора военной прокуратуры ДНР. Новый опыт. И камера, соседняя с той, где я в одной из жизней одного комбата резервистов пристрелил. За дело. Кстати, а кормят тут вполне неплохо. Оказалось, с одним из ближайших кафе заключён договор, по количеству задержанных или подследственных и готовится. Приносят в термосах, тут уже раздают в одноразовых тарелках. Я сижу второй день, оценить уровень приготовленных блюд, успел. Правда не всё ел, не знаю что там за повара или раздатчики, но я всегда проверяю свою пищу, вот и находил микропробы чужой слюны. Кто-то плюнул в блюда. Причём в кастрюлю, не в термос, иначе концентрация слюны была бы выше. И я не ругаю того, кто так вымещал свои чувства на подследственных, тут сидели не самые приятные люди. Многих ожидали смертные приговоры. Я их не ел, «заряженные» выливал в унитаз, у меня своих запасов хватает. Из готового, остальные, консервы и те же макароны закончились. Кормил освобождённых узников украинского концлагеря. Благо я сидел в одиночке, и никто не видел, как я делю из воздуха блюда. Впрочем, изоляторную баланду я тоже не игнорировал, если ты чистая была.

Что по поводу задержания, мне вменяли не выполнение приказа и потери в роте, почти треть состава или погибли, или попали в плен к укровоякам. Кстати, вот это обвинение я не признавал, своих бойцов я вывел без потерь с тремя сотнями освобождённых пленных. Часть эвакуировали вертолётами российские войска, молодцы, сняли проблемы с больными и ранеными, так что по факту спасли мы семь сотен. Хотя спасли мы всех. В охране айдаровцы были, их узники голыми руками рвали, всех кончили. Ладно, начну сначала. Васильев собрал всех бойцов и объяснял ситуацию, предъявив приказ, офицеры роты уже изучили его и подтвердили подлинность, ну и объяснил, что моё решение неизвестно нашем штабу, оно смертельно опасно, мы просто не дойдём до Павлограда и он принял решение вывести роту обратно. Сладкоречив были убедителен. Согласились многие. Проще описать кто со мной остался. Командир первого взвода, из офицеров он один, две трети его взвода, часть бойцов из других, и сапёры полным составом, а миномётчики и зенитчики в полном составе уходили, один расчёт противотанкистов, второй со мной. Санитар остался, старший снайпер. Мой танковый экипаж уходил, хотя танк я им забрать не дал. В общем, со мной пятьдесят шесть человек, четыре «БМП», «БТР», три грузовика, автобаню я забрать не дал, а полевую кухню забрали. Это всё. А пока строй стоял, я взял слово и сообщил, что снимаю с себя ответственность за бойцов и командиров, что уходят обратно, за них теперь отвечает поручик Васильев. Своих-то бойцов я выведу и без потерь, а что с ними будет, плевать, теперь ответственный у них новый офицер. Четыре бойца тут же перебежали в строй тех, что со мной остались. А остальные ушли. Сам в шоке.

Что дальше было? Мы продолжили путь, брали блокпосты, да их и было всего три, серьёзные силы позади остались, и колоны обеспечения. Всех бойцов посадил за руль. Даже санитара, тем более машина санитарная попалась во встречной колонне, оттого пустая. Мой приказ твёрд, пленных мы не берём. Не в том мы состоянии и местоположении, чтобы их брать. Поначалу бойцы тяжело его выполняли, потом руки набили. Три сотни ликвидированных солдат противника за спиной оставили, и вот он - Павлодар. О новом неизвестном оборудовании, что дистанционно усыпляет, бойцы уже знали. Мы потому тихо и шли, что без выстрелов, бойцы ножами работали. Потому и тяжело в первое время им было. Вот так и тут наших освободили в лагере. Три десятка грузовиков, четыре автобуса под загрузку. Набивали технику людьми. По пути дважды транспортные вертолёты подлели, а я вышел на того офицера, полковника, что был оперативным дежурным ВКС РФ. Он и подсобил, снял часть нагрузки. Бойцов и кормить приходилось, благо среди трофеев две полевых кухни было, да и три «КШМ». Пришлось день отстояться в голом лесу, тут развалины старого пионерлагеря были, как же пригодились обе полевые кухни и автобаня, а как стемнело двинули дальше. Вышли к своим примерно там же где и переходили передовую. Без потерь.

Теперь что по второй группе, которую повёл Васильев. Честно говоря, не отслеживал. Дрон был со мной, а Второй не мог видеть из-за туч. Это у нас тут просветы, более-менее работать мог. Так вот, прорваться с ходу не получилось, увязли, боевики силы перекинули, и задавили огнём, загнав на минное поле. Там и рассвело. Выжило, выйдя к нашим, восемнадцать человек, плюс два «БМП» проврались по одиночке. Вся автотехника и всё что там было, потеряли. Укропы радостно снимая подбитую, брошенную и сожжённую технику, заявили, что взяли девять пленных, плюс ещё ранеными около десятка. Я нашёл видео, где их снимали, сразу после боя, ещё не отошедших, лица знакомые, действительно бойцы моей бывшей роты, среди пленных и ротный старшина был. И знаете, ничего не дрогнуло, мне действительно на них было глубоко наплевать. Предательства я не прощал, а по сути бойцы меня предали. Я их командир, но какая-то бумажка всё перевесила. Васильев выжил, без царапинки прорвался на одной из «БМП», и сразу подал рапорт, что я завёл роту в ловушку. В общем, топил меня по полной. Некоторые бойцы ему поддакивали, так что пока я был в тылу противника на меня и завели дело. А тут мы вышли, таким табором, восемь трофейных танков, двенадцать «БМП», шесть «БТР», две «САУ», шесть десятков армейских авто, почти все освобождённые узники вели. Старший офицер, что на том участке передовой находился, принял нас. Он и командовал дальше, а меня быстро задержали и в Донецк. Ни с кем из командования не общался, сразу в изолятор. А там контрразведка работала по мне и военный следователь. Вот и сижу камере эти два дня… Хотя нет, не правильно говорю, нахожусь я в камере не так и много времени, больше по допросам таскают. Всё забрали при задержании, одиночка, нары опускают только на ночь, поэтому я лежал на надувном матрасе и смотрел по ноуту «Пельменей», фильмы разные, с наушниками на голове. Если кто подходил, Виденье показывало, убирал всё, и встречал конвой стоя.

А так на меня давили. Я ведь тоже на Васильева рапорт написал, как и на тех бойцов и офицеров, что с ним ушли. Написать рапорт можно по-разному, но тут я жёстко топил всех. Неподчинение приказу, дезертирство, угон военной техники. То, что ушли те бросив нас, я вменял вину им, и жёстко стоял на своём, рапорт мой завизировали в штабе той бригады, где мы вышли, и дальше по инстанции пустили. До главного штаба рапорт дошёл, но его там порвали, о чём я в курсе. Ту цидульку Васильеву выдал один из замов командующего, а получается тень провала выхода с потерями падает и на него, вот и постарался замять дело. Не помогло, командующий обнаружил мой рапорт следующем же утром, а это сегодня, на своём столе. Мне не сложно сделать копию было, телекинезом лист наружу, и дрон закинул в кабинет. Командующему довольно сильно искажённую версию докладывали, а тут всё как есть, тем более освобожденные крайне негативно были настроены к тем, кто не пошёл выручать их. Трусы, и недо*оски, это самые лёгкие эпитеты коими их награждали. У спасённых брали интервью множество журналистов и военных корреспондентов и те многое порассказали о своём выживание в лагере. Как мы их спасли. Самый большой ажиотаж вызвало видео, там было с момента как мы покинули Донецк, и до возвращения к нашим с бывшими узкими на руках. Съёмка нарезана была фрагментами, получился полуторачасовой фильм-экшэн, со мной в главной роли, вот и получилось занимательное зрелище. Там многие себя узнали из моих бойцов, в фильме они были показаны с очень хорошей стороны, ну кроме ушедших. Эти как раз наоборот, в самом худшем виде. Я выложил видео уже находясь в камере, четыре часа назад, и к слову сам фильм заканчивается тем, что меня арестовывают, разоружая, и увозят в неизвестность. И надпись, «Фильм снят по реальным событиям». Как часть бойцов отказалось со мной идти, тоже было хорошо показано. Неприятно, я стоял как оплёванный, меня предали, и это в фильме тоже было. Не стоит думать, что это месть, мне просто было скучно, а удалять уже не стал. Пять миллионов просмотров за четыре часа. О моём аресте уже было известно, и это спасёнными было воспринято негативно, очень сильно недовольными были. Васильева военная прокуратура не тронула, более того, на данный момент он уже капитан и командует моей бывшей ротой, представлен к награде. Её приостановил командующий, прочитав мой рапорт. А так контрразведчики, что меня допрашивали, сказали, что роту придётся формировать заново, психологическая устойчивость в роте на нуле. Те что со мной пошли, относились к выжившим при выходе, с откроенным презрением, а те чувствовали свою вину. Похоже решили раскидать их по разным частям, и набрать новых новобранцев.

По допросам, контрразведка выясняла кто мне помог с данными по тылам противника, раз мы так легко дошли, значит кто-то помог. Именно мне. Васильеву явно не помогали, и это было видно. И что это за оборудование, от которого противник выходил из строя? Везде я отвечал, что давал подписку о неразглашении и не имею права говорить на эту тему. Даже кто дал подписать, не сообщал, тоже не могу разглашать, так что по освобождению всё что нужно те показания взяли, а что в действительности хотели узнать, не смогли. Другое дело следователь военной прокуратуры. Он не занимался моим рапортом на Васильева и части бойцов роты, и о их дезертирстве. А я копию рапорта направил и в военную прокуратуру. Дежурный нашёл на столе, вернувшись из туалета, и завизировал. Там уже передали другому следователю, но ему сегодня позвонили и приказали пока отложить всё. Если уж верха стопорят, то что мне дёргаться? По мне в принципе тоже такой приказ пришёл. Уже было решено, виновных тут нет, просто ситуация так сложилась. Так что чего тут рыпаться, просто время тянул. И вот снова конвой, я быстро убрал вещи, и меня сопроводили к следователю, вернули вещи и сказали, что следствие закрыто. Сказал тот это с очень недовольной физией. У него ко мне была острая антипатия. А при первом допросе, когда тот спросил, как сильно меня гнетут такие потери, на что я с лёгким недоумением ответил, что мои подразделения потерь не понесли, даже раненых всего двое, да и те легко. Так тот сказал, что о группе Васильева говорит, и на мой резонный вопрос, почему меня должно волновать чужое подразделение, я за него не отвечаю? Долго и пристально на меня смотрел, а я взгляд не отводил. Вот с тех пор тот сильно и не возлюбил меня.

Покинув изолятор, автомат и пистолет мне не вернули, сказали в часть отправили, немногочисленные вещи, что были при мне на момент ареста, и телефон, вот вернули, остальное в хранилище было. На выходе из изолятора целый митинг, требовали меня выпустить. Что-то желания никакого не было встречаться с людьми. К тому же тут посыльный был, командующий хотел поговорить. Меня вывели с двумя сотрудниками через служебный выход, с чёрного входа в общем. Там на машине в штаб. Командующий был недоволен. Это чувствовалось в эмоциональном плане, хотя внешне не демонстрировал. Внимательно выслужил описание всех приключений, недовольно цыкнул на мои слова о дезертирстве части роты, и сообщил что не рекомендовано больше доверять мне какие-то подразделения под командование. С этой минуты меня переводят сюда, в штаб, в один из отделов. К топографам мне направляли. Ну и под конец подсластил пилюлю, сообщив, что мой рапорт о награждениях отличившихся бойцов и офицеров подписан. Покинув штаб, я сразу домой поехал, такси вызвал, наличка была, душ хочу принять, а дверь закрыта, и ключ не подходит. На звонок долго не отвечали. Понятно. В квартире все, тёща с тестем, жена, дочка вот в садике, но не пускают, сменили замок. Вышел тесть, вынес два чемодана вещей и сказал, что Нина меня не хочет видеть, попросил больше не приходить. Кажется, догадываюсь почему. С ней тот военный следователь, что моё дело вёл, долго разговаривал, о чём не знаю, но видимо наговорили нужное им. Да плевать. Пусть всё что им дал, отступными будет. Теперь хоть с Ирой и Машей заверчу отношения, а то хожу вокруг них как кот вокруг миски со сливками.

- Ясно, - кивнул я. - Не появлюсь больше. На развод подам сам.

Тесть только кивнул и ушёл в квартиру, щёлкнув замком. А я старясь задавить лыбу, в Нине мне нравился только секс, поскакал вниз по лестнице, там камер нет, и убрав чемоданы в хранилище, легко спускаясь, направился к парковке. Забрал «Газель», запасной ключ в хранилище был, а документы на машину в одном из чемоданов, и покатил прочь, выискивая в телефоне адреса адвокатской конторы по бракоразводному, и ближайшую гостиницу. Хочу номер снять, душ всё ещё желаю принять. А тут слежка за мной, и очень хорошая. Когда я припарковался у одного из домов, тут на напрем этаже офисы, меня интересует адвокатская контора, хорошая, отметил, что пять машин меня сопровождало, то и дело меняясь, девять сотрудников наружки.

- Да и чёрт с вами, - пробормотал я себе под нос, проходя в офис.

Дальше записался к адвокату в очередь, сегодня в три часа дня, у того очередь, причина мной указана. А вообще секретарь, выяснив у меня по семье, сообщила, что можно для начала попробовать расторгнуть брак через ЗАГС. Однако у меня несовершеннолетний ребёнок, могут не подписать, особенно если Нина откажется. Придётся оформлять всё через суд исковым заявлением, в этом случае и потребуется адвокат. Поэтому и записался, и какие документы нужны выяснил. Квитанция об оплате судебного сбора в размере четырёхсот рублей, копия паспорта и ИНН истца, копия паспорта и ИНН ответчика, если есть, свидетельство о браке, можно и дубликат. Данный документ изымается и остается в материалах дела. Ну и копия свидетельства о рождении ребенка. Всё это у меня было. Дальше подаётся заявление в суд. Это как раз работа адвоката. Поэтому я не отменил время записи, и покинув офис, поехал в гостиницу. Она тут же дальше по улице. Сняв номер на два дня, душ посетил, и переодевшись в парадную форму, на которой и была пока единственная награда, отдав полевую форму в стирку, тут была такая услуга, поехал в ЗАГС, адрес у меня был.

К сожалению, моя ослепительная улыбка и форма с наградой не произвели на работницу никакого впечатление. Внимательно изучила документы и сообщила, что нужно письменное согласие супруги. Однако и тут она помочь не сможет. Только суд решит всё по разрыву брака. И причина в ребёнке. Назначить алименты и всё такое, только через них. Взяв нужные справки из ЗАГСа, я поехал в столовую, поел там, а слежка не прекращалась, после чего вернулся в номер. А в три часа дня посетил адвоката, оставил аванс, договор на сопровождение бракоразводного процесса оформили, после чего тот и начал работу. Тот сам посетит Нину и возьмёт у неё письменное согласие на развод. Я звонил Нине, трубку не брала, а тёща, которой набрал следующей, даже слова дать не дала, только обматерила, нехорошими словами. В общем, общаться с этой семейкой я не желал категорически, пусть адвокат с ними работает. Тот снял ксерокопию паспорта, мы оформили доверенность у нотариуса, он в соседнем офисе, и всё, тот представлял меня. Обещал всё сделать как можно быстрее. Платил я щедро. Что по паспорту, то я не срочник или контрактник, паспорт сдавать в военкомат не нужно, поэтому он был у меня в наличии. Что по сегодняшнему дню, мне дали привести себя в порядок, а завтра с утра добро пожаловать на службу. Там оформят в отдел, перевод уже подписан, с командиром новым познакомлюсь, и начну работу. За этот день всё что хотел успел, поэтому посетил мини-пекарню, купил свежего горячего хлеба целый поднос, несколько пакетов пирожков и пирогов, потом относил к «Газели», где и убрал всё в хранилище. Я уже оценил это приобретение и нарадоваться на него не могу. А когда поставил машину на парковке, ко мне и подошла эта парочка, двое, военные корреспонденты, причём один был знаком, очень известная и уважаемая личность. Легендарная даже. Познакомились, поздоровавшись, но поговорить я отказался, разведя руками.

- Мне запретили говорить на эту тему, даже подписал акт о неразглашении, -сообщил я, причём чистую правду. Чтобы не накалять обстановку, с меня и взяли эту подпись. Дал, что уж тут?

- Ваших бойцов сегодня награждали торжественно, мы только что оттуда, сам глава ДНР, но вас мы там не обнаружили. Вас будет награждать позже? - уточнил старший корреспондент.

Хм, а меня в извечность о том, что будет награждение бойцов, не поставили. Впрочем, я в этом подразделении уже не числюсь, но могли хотя бы из вежливости пригласить.

- Нет, награждать меня не будут. Тут тоже закрытая информация, лишь скажу так. У меня был шанс, воевать как положено, или наплевав на карьеру, спустив её в унитаз, и спасти наших из лагеря. Что я выбрал, вы знаете. И не жалею. Если бы ситуация повторилась, я бы поступил также. Карьера меня не интересует, как и военная служба. Я ношу форму пока воюю с нацистами. Это всё что я могу сказать.

- А по фильму, который вызвал такой ажиотаж? Не всякий Голливуд подобное может снять. Такой уровень графики. Это вы как объясните? Всё же фильм восемнадцать-плюс.

- А что, уже вышел? - заинтересовался я. - Не знал, надо будет посмотреть. Последние двое суток я не имел доступа к средствам связи. Что по записям, я вёл съёмку с нагрудной камеры и с дрона, все записи перед выходом к нашим, передал военн… Хм, закрытая информация. Не думал, что парни так быстро сработают.

- Какие планы на жизнь?

- Закончить развод, и служить дальше до конца войны.

- Разводишься? - удивился корреспондент.

- Да, жена выгнала с вещами. С ней следователь поговорил, видимо нашёл что сказать. Я предательства не прощаю, так что развод скоро произойдёт. Адвоката уже нанял, обещал всё быстро сделать.

- Некрасивая ситуация, - покачал собеседник головой, но камеру не отпускал, что в руке держал, та направлена была на меня.

- Да нет, я не расстроен.

Мы ещё немного пообщались, и расстались, от моего предложения посетить местный ресторанчик русской национальной кухни, за мой счёт, те с большим сожалением отказались. Их машина ждёт, уезжают к Мариуполю, где идут бои. Попрощавшись с корреспондентами, подумав, я вернулся в машину, и покатил к штабу. Отдал документы на переоформление, и найдя своего будущего командира, полковник тот, познакомился, и смог уговорить его дать мне завтра отгул. Уговорил. Причём, тот два свободных дня выделил, хотя я просил один. Второе от себя. Объясняли ему, что с женой развожусь, выгнала, уже адвоката нанял, не успел найти место для жилья, и решил на завтра это оставить. Вот и вошёл в положение. Уже потом пробив по номеру, кто полковник, узнал, что тот сам два месяца как развёлся, и шёл тот тяжело, с судом. Остался тот с одним портфелем, и всё, стольное супруге и трём детям досталось. Так что вошёл в положение. А планы у меня такие, как стемнеет, полететь в Геленджик, купить ту двухкомнатную квартиру со всем дополнением, что с ней шёл, и оформить. Дня хватило, но раз два давали, поживу там, приду в себя. Передышка нужна, а то всё задолбало.

Направлялся на машине обратно к гостинице, там пережду время до наступления темноты, потом скину с хвоста наружку и полечу к Чёрному морю, а пока ехал, размышлял. Я конечно обиженным должен выглядеть, чувствовать себя, но мне пофиг на то что награды за спасение узников могу не ждать, другого чего тоже. Это меня так наказали, командующий сообщил. Типа, поперёк батьки в пекло полез. Я ведь роту должен был подогнать к Гуляйполю, её там должны были использовать для охвата города при вскрытии обороны, перерезать тылы. Впрочем, попытка была, но не удачная, и без нас обделались. А в вину мне ставят, не привёл своё подразделение, хотя там даже оборону не прорвали. Впрочем, я правду сказал, действительно, если бы вернулся в прошлое, ничего бы не изменилось. А по прибытию к гостинице, был встречен если не толпой, то близко. Тут и освобождённые из бывших узников, который врачи осмотрели и лечили амбулаторно, и их родственники. Да и вообще зеваки. В общем, пришлось пообщаться, а то ещё до несанкционированного митинга дойдёт, да и вообще стоит провести время. К счастью, с темнотой запал у людей прошёл и начали расходится, и я там по-тихому слинял, оставив свою машину на парковке, в ней и переоделся в гражданское. На автобусе до окраин доехал, там велосипед, пустынная местность, и вот на вертолёте лечу в сторону Чёрного моря.

Двое сток пролетели как миг. Наружка заметно встрепенулась, когда увидели, как я выворачиваю из-за угла многоквартирного дома и подхожу к парковке. В новенькой полевой форме был, в штабе в ней ходят, парадка в торжественных случаях. Вот так дав немного прогреться двигателю, я поехал на службу. Полчаса имеется, успеваю. Что я могу сказать про эти два дня?

Надо сказать, было что рассказать. Ночь позволила мне за полтора часа долететь до окраин Геленджика, там сменил одну технику на другую, воздушную на наземную, и на квадроцикле доехал до нужного района Толстого мыса. Хозяйка квартиры уже ждала, всё показала, приняла деньги, я переводом ей на счёт отправил, в течении десяти минут те пришли, и та подтвердила перевод. Расписку написала. Хозяйка ушла, а я чуть позже к Анне сбегал, когда там все уснули, пять часов работал и качественно подлечил девочку. Торт оставить не забыл. А с утра мы с хозяйкой оформили документы, та всё сама сделала, квартира мне двадцать миллионов стоила, с сопутствующей недвижимостью, и цена явно росла. Так что в «МФЦ» провели регистрацию, и всё, та отбыла, а мне через семь рабочих дней требовалось прийти и забрать готовые документы на недвижимость. Ключи и личинки замков сразу сменил везде. Силовой Ковкой. Ну и проехавшись на такси за покупками, мощный комп взял, остановил, подключил и через комп начал искать себе машину. Да точно такой же «мерс»-минивен, что у меня в Донецке остался. А понравились мне эти электро. Правда, сами машины дер*мо полное, но если поработать Силовой Ковкой и модернизовать, то можно сделать если не конфетку, то близко. Да и комфорт там на уровне. Вот так и начал искать. Вбил в поисковую строку и определил, что по России их всего восемь продают. Причём, все в Москве, и одна, вот повезло, в Краснодаре. Правда, прошёлся по ссылке, и понял, это моя машина, та самая, что в гараже Донецка стоит. Видать хозяин ещё тут выложил, не только в Новороссийске, объявление или убирать не стал, или забыл. Просмотров не так и много, наверняка мало звонят. Пробежался по остальным семи машинам и понял, что это настоящие минивены, то есть два рядя сидений сзади, столики. В общем не мой эксклюзивный вариант для перевозки толстосумов, со всеми удобствами. В принципе, я смогу изменить салон под свои желания, но Москва… Хотя если ночью вылететь, доберусь часа за четыре, утром найду хозяина той машины, что понравилась, там же проведу перерегистрацию на себя, получив документы, и вернусь прямо в Донецк к месту службы. Так и сделал.

Ещё стоит помянуть, что Нина вдруг начала названивать ни с того, ни с сего. Я как раз в «МФЦ» сидел, ожидал пока документы оформлялись, подписи ставил. А узнал о звонке, когда на квартиру прибыл, та у меня в чёрном списке была. Объяснил ситуацию адвокат, созвонились, тот был у неё, бывшая жёнушка в одиночестве его встретила, родители с внучкой на улице гуляли, и узнал, что Нина, вот так вдруг, категорически отказалась мне развод давать. Это что такое было? А ещё восемь звонков позже?