Погранец

- Орден.

- Что ж, готовьте орден, будет вам овощи. Кстати, по награде, когда её ждать после передачи добытого?

- В течении пары недель, самолёты к нам редко летают, у нас не самый крупный отряд, но громкие дела за нами числятся. Да и сам видишь, тает, полоса раскисла. Пока не просохнет, самолёта может не быть. Мы уже два состава с ценными военными грузами отправили с обрыва. Мост взорвали железнодорожный, на неделю блокировав движение. Меня и многих партизан за это наградили. Уничтожили роту карателей. Ну и много других славных дел.

- Меня всё устраивает, но куда доставить добытое? Не к бункеру же?

- Хм, есть заброшенная дорога на сожжённую смолокурню. Немцем и полицаям там делать нечего. Можно туда доставить. Дед Матвей знает где она, объяснит. Я там связного оставлю, он мне сообщит, если что будет.

- Ясно. Значит, договорились? - протянул я руку.

- Договорились, - крепко пожав её, кивнул Харламов.

После этого мы расстались, партизаны ушли в сторону, где их лагерь, или в другую, путая след, я бы так и сделал, а мы с дивчиной, что на плече несла лом, возвращались к бункеру. Это прошло благополучно, дед Матвей действительно объяснил где смолокурня, и с большой неохотой отпустил меня. У меня задание, да и он понимал насколько оно важное. Правда, перед этим велел показать где тот схрон с попорченным содержимым. Я описал наш разговор с Харламовым и тот им заинтересовался. Снова за старшую была Матрёна, и ей выделили с шесть помощников. Я показал схрон, что найдут, всё их, и побежал прочь, а чуть позже и полетел на одеяле. Уже час как стемнело, так что не проблема.

Два грузовика «Опель-Блиц», что выехали с овощехранилища в Минске с разницей в шесть часов, я ждал в течении двух дней. Недалеко от города, на дороге перехватил. С водителями и сопровождающими, в хранилище их отправил со всем содержимым, и вернулся на «Шторьхе» под Барановичи. Там пролетел на одеяле, шесть километров, провёл разведку у сгоревшей смолокурни, действительно был партизан, и не малец какой, а лет двадцати, с немецким карабином. Видно, что опытный, понюхал пороха, чуть меня не засёк. Так что вернулся на ночную дорогу, где достал один из грузовиков, и съехав с трассы, пробив колею, покатил к лесу, и там по лесной дороге, около километра, и выехал на смолокурню. Заглушив двигатель, покинул кабину и отойдя за капот, покрутился, давая себя рассмотреть в свете фар. Партизан вскоре вышел ко мне, насторожено поглядывая вокруг. Сам он ждал не на смолокурне, а чуть в стороне за деревьями расположился, костерок, волчья шкура, лапника нарубил. Спать собрался. Одеяло плотное имел. Нормально, одежда тёплая, видно, что не в первый раз.

- Ты от Харламова? - спросил я на всякий случай.

- Да.

- Вот первый грузовик с овощами. В кабине два тела. Я их застрелил. Там трофеи, документы я забрал, но оружие осталось и мелочь по карманам, можешь забрать. Раз тебя послали, должен же быть гешефт. Разрешаю что понравится забрать. Оружие тоже забирай, а я за вторым грузовиком. Харламову скажи, что они полные, пусть больше саней возьмёт.

- Понял.

Я забрал карабин из кабины и вещмешок и уже собрался убежать, как тот от открытой дверцы пассажира воскликнул:

- Эй! Они тёплые ещё.

- А что, мне самому машину вести? Я плохо управляю. Сюда сам заехал, а так они везли, а я на прицеле держал. Вторые уже подмёрзшие.

- Понял.

Тот остался, он с немцев не только шинели снимал, попадания в голову были, но и форму. И вообще всё. Видимо серьёзные проблемы с одеждой и всем необходимым в лагере. Я же добежал до дороги, достал второй грузовик и по колее от первого покатил обратно к смолокурне. Вообще снега ещё достаточно, таит, проталины уже есть, но проехать сложно, однако первый грузовик был в комплектации вездехода, он и пробил дорогу. В некоторых местах приходилось сдавать назад и на скорости проскакивать участки. Вот на второй машине и без вездеходных свойств удалось проехать по колее. С трудом, но доехал. Партизана уже не было, машина стояла, урча мотором, я её не глушил, и два обнажённых тела рядом. Вот и поставил машину справа от первой. Двигатель тоже не глушил. А в радиаторах вода, замёрзнут, а я хотел передать всё в целостности и в сохранности. Подумав выкинул оба тела из кабины второй машины и начал раздевать, пока тела совсем не окоченели. Если партизанам даже это нужно, желательно подготовить. Узлы с формой и шинели убрал в кабину. Да и сам уснул в кабине первой машины, вездеходной, на сиденье, оно тут сплошное

Не знаю где лагерь партизан, но видимо рядом, разбудили меня стуком в окно двери, уже в десять утра. Так что глянув на наручные часы, я сел, зевая, и глянув как на полянке становится многолюдно, да и саней хватало, натянув сапоги, и выбрался наружу, где и попал в крепкие объятия Харламова. Потом комиссар отряда обнял. Я его впервые вижу. Надо мной немного посмеялись. Командир отряда говоря о грузовиках, имел ввиду объёмы, несколько тонн, они так привыкли говорить, а я действительно машины пригнал, чем всех поразил. В общем, тот при всех подтвердил, что за такой подвиг, в одиночку две машины взять, убив четырёх немцев, документы их я тому сдал, заслуживает ордена. Пообещал наградить. Дальше погрузка, машины приняли, я был прав, разгрузив, куда-то угнали, тела утащили подальше в лес и закидали снегом. После этого в партизанский отряд прибыли, недалеко, шесть километров, в центре довольно крупного леса находились, на берегу реки землянки вырыты. Хм, летая на «Шторьхе», я тут костров не видел. Дальше было построение и меня торжественно приняли в состав отряда, о чём была сделана запись, и описав мой подвиг, обещали представить к награде. Сообщили также, что я киномеханик, уточнив, когда будет первый киносеанс.

- Через пять дней.

В отряде было порядка трёхсот активных штыков и около семидесяти в подразделениях тыла и обеспечения. То есть, обеспечили комфортную жизнь бойцам. От сапожника до повара. Отдельно врачи, два десятка медиков. Я тоже числюсь за хозвзводом, меня познакомили с его командиром. Тот уточнил как далеко киноаппарат и хватит ли одних саней привезти? Подтвердил, одних саней хватит. Дальше отделили часть вещей, и сразу направили обоз к деревенским. Их доля. Вёл обоз комиссар. Он в бункере уже был, раненых возил. Оказалось, моё предложение понравилось, и одним обозом вывезли всех медиков и раненых в бункер, пока я грузовики добывал. Уже обустраивали палату с ранеными, пару кабинетов для врачей, общежитие им. Пока всё делалось. Десяток партизан отправились туда, знакомые с плотничьим делом, чтобы побыстрее решить вопрос с мебелью. Сам я не задержался, пока деревенские радостные до не могу носили мешки с овощами, принимая, глядя на их состояние, нет ли гнили, кладовка для их хранения имелась, дед Матвей благословил меня на поездку за киноаппаратом. Со мной ехал возница, пожилой мужчина с бородой, тоже из хозвзвода, вооружён таким же карабином, как и у меня. И Алексей. Это тот партизан, что ждал меня у смолокурни. Он из разведвзвода. Молодой парень, призван был весной сорок первого, война, первый бой и плен, полгода сидел, пока массового побега не было. С тех пор в отряде. Вообще в отряде начальник штаба капитан, тоже из беглых военнопленных, весной сорок второго бежали, вот прибился к отряду, он тогда уже существовал. Быстро навёл порядок, дисциплину, и вот уже воинские подразделения в отряде. Даже мой карабин взяли, записали номер и пересчитали патроны. Это всё теперь за мной числится. Если потребуется сдать, придётся сдавать. Жаль не попробую луковой похлёбки, повара обещали отварить. А были картошка, шестнадцать мешков, много лука, почти семь мешков, моркови два, чеснока аж два, и всего мешок с кочанами капусты. Немцы сами особо не шиковали. Я ещё мешок соли от себя в одну машину сунул, ей обрадовались не меньше, тут треть мешка деревенским ушло, две трети отряду. И не думайте, что это много, если повезёт, то от силы на месяц хватит при экономии.

А пока наши сани уходили подальше. Шли куда глаза глядят. А откуда мне знать где аппарат доставать? Надо полетать, схроны поискать. Их тут немало, как я уже убедился. К слову, по тому что с порченным содержимым. Схрон жилой, и с запасами. Его вскрыли, спустились, а там грязь и сырость. Много что пропало, но и достать смогли, очистить, отмыть и высушить, немало. Так что не зря вскрывали. Не пустой схрон. Только лет ему около двадцати. А там старый пулемёт «Максим», нашли и вещи тех времён. Причём опознали хозяина схрона. По форме унтер-офицера и трём наградам на ней. Форма превратилась непонятное нечто, но награды узнал дед Матвей. Его знакомец был, командиром пулемётного расчёта в Империалистическую, жил в том районном селе, где Харламов директорствовал в школе. В Гражданскую воевать не стал, домой вернулся. Умер в тридцать втором, во время Голодомора. Сердце. Да уж, вот так живёшь и столько всего узнаёшь. А мы шли и шли, пока не стемнело, когда возница сообщил, что лошадь устала, отдых нужен, так и двигались по старой заброшенной лесной дороге. Сразу нашли удобное место и разбили лагерь. Алексей костёр разводил, возница лошадью занимался, распряг, снегу в ведро набил, воды согреть, холодную давать нельзя, а я ужином занимался, в двух котелках готовил супчик. Хлеба запас есть, напекли в бункере лепёшки. Мне доверили это дело, раз сам год себя кормлю, значит готовить умею. Доказал, что да, наяривали с немалым удовольствием, нахваливая. Дальше сегодня не поедем, укатили километров на десять от бункера, завтра дальше двинем. Я усыпил попутчиков с помощью пси-лечения, оставил их посапывать в санях, те как лежанка, а сам на одеяле стал спирально летать, искать схроны и что интересное. Нашёл три схрона и артефакты войны, с сорок первого тут брошены. Танк, с виду в порядке. «Т-26». Потом несколько орудий и гаубиц, трактор и пяток грузовиков. Некоторые даже восстановить можно. Самая интересна находка в мелком ельнике, нашёл слегка ржавую советскую полевую кухню. Только из тех, что лошадьми буксируются.

Добавлю, что искал я второй бункер, сомневаюсь, что до наших мы в этом досидим. А наша армия Барановичи освободит к лету сорок четвёртого. Многие о нём знают, это не хорошо, вот и нужен резервный вариант. Ну и там поискать разной добычи. Три часа потратил на поиски, три медитации полных провёл, и вернувшись, лёг с краю, накрывшись рогожей, и тоже вскоре уснул. Мы часовых не выставляли, всем отдохнуть хотелось, а до людей тут далеко. А от животных конь есть, предупредит.

С утра чуть подморозило, мы продрогли, развели костёр, в зимнем лесу это сложно, но умеючи, а все трое умели, сделали всё быстро. Зарядка, чтобы согреться, дальше горячий чай, и покатили прочь. Хм, а чай мой, тот самый, который жёстко экономили, видать часть передали партизанам, потому как щепотка заварки была у возничего. Снова весь день ехали, а как парни уснули на санях, то я дополнительно пси-лечением их усыпил, чтобы не мешали, и полетал вокруг. В этот раз всего два схрона. Что-то маловато. Зато один был с зерном, на удивление свежий, как бы не прошлого года. Партизаны или кто из приспешников немцев сделал? Второй жилой, человек на тридцать. Только без запасов. Нары были, стол грубосколоченный. Неплохо сделанный схрон. Я вскрыл его, спустился и осмотрелся. И да, по киноаппарату, то их у меня три в запасе. Набрал, пока делал эти самые запасы. У меня была кинопередвижка на базе «полуторки», и два такие, мобильные. Все три аппарата, хотя правильно их называть кинопроекторы, были разных моделей. Не то чтобы коллекцию собирал, просто разные держал. Мобильными были - «К-25», их делали в Ленинграде, чемодан с ручкой, внутри кинопроектор. Этот создан в мае сорок первого. Второй проектор «Кинап» из Одессы, и в «фургоне «полуторки» кинопроектор 16-ЗП-1 и усилитель ПУ-12. Проблема в том, что все они электрические, то есть, не крутишь ручку и не смотришь фильм, как это бывало с немым кино, тут и динамики были, все проекторы звуковые. Ладно в «полуторке», там имеется свой мобильный бензогенератор. Там всё в порядке, я проверил, обслужил, всё работает.

Проблема с двумя другими. Я решил использовать «К-25», но нужен генератор. В бункере его нет. Да, у меня были разные бензогенераторы, пять штук, все небольшие и мобильные. Три немецких, и два наших. Понятно, что наш надо использоваться. Вот я и спустился в схрон, прикинул какой из генераторов доставать, что пройдёт в колодец выхода по размеру. Да один из двух проходил, второй точно застрянет, так что на нары чемодан проектора и жестяные диски с плёнкой, двадцать два фильма выложил, все довоенные, у меня запас есть. Генератор на пол, обвязав верёвками, как будто с помощью него и спускали. Также на нары вложил два мешка соли, два ящика немецких мясных консервов, чаю кило пять, ну и так, сладкого. Плюс материю на экран, и провода, для соединения проектора и генератора. Отдельно две канистры с бензином. Больше не стал, сани не потянут. Сам схрон хорошо подготовлен, для чего-то его планировали использовать, но запасы не завезли, пустой, только вот мебель. Скажу, что тут жил некоторое время. Снова опустил крышку, сделав вид что недавно открывали, но засыпал всё снегом, замаскировав, и полетел обратно. Вскоре уже тоже спал на санях.

А утром, как все проснулись, позавтракали, кашу я сварил, пшённую, и покатили к схрону. Я тут показывал, а до этого сказал ехать к такому-то мосту, и те сама маршрут удобный выбирали, а теперь уже сам вёл. Так и довёл до схрона. Втроём открыли крышу, я сказал, что был тут недавно, заглянул, всё ли в порядке, когда из Украины возвращался. И Алексей первым скользнул вниз. Я за ним. Первым подняли, аккуратно и бережно, чемодан с проектором, дальше по одному диски с плёнкой, ну и потом возница спустился и они, кряхтя подтащили генератор. С трудом приподнимали. Ну да, не лёгкий. Удивились как я один его сюда притащил и спустил. На что я пожал плечами.

- Немцы, особенно пленные - это бесплатная и дармовая рабочая сила. А потом их и пристрелить можно.

- Да, пленные немцы тут не помешали бы, - сказал Алексей, и с тоской глянув наверх, откуда падал свет через колодец, добавил. - Надо было больше брать людей. Ты чего не сказал-то, что это штука такая тяжёлая?

- Да нормальная. Это вы слабые.

В общем, генератор пока в сторону, и подняли остальное, что тут было, радуясь и чаю, и соли. Вечный дефицит. Остался один генератор. Передохнув и перекурив, это возница, мы с Алексеем не курили, да и курево у того дрянное, немецкие папироски из недавних трофеев. Нашли пакет с десятком пачек в кабине одного из грузовиков с овощами. Дальше сделали так, мы с возницей вдвоём сверху тянем за верёвку, а Алексей помогает снизу. Сначала руками, оторвав от пола, когда выше головы, то поднимаясь по скобам, будет подпирать плечом. Причём, сразу надо вытащить, тут перекур на полпути не сделаешь. Подготовились, и подняли. Сами не ожидали, что получится, как-то те мрачно были настроены, но сделано. А то что я телекинезом чуть помог, особенно чтобы за скобы не цеплялся, об этом молчим. Нормально всё уложили на санях, увязав и накрыв рогожей, а то что-то мелкий снег пошёл и похолодало. Уже десятое апреля, а смотри ты. Обратная дорога вышла те же двое суток, шли по своим следам. Один раз Алексей, что шёл впереди, насторожился, чужие следы пересекали наши. Трое прошло, изучили наш санный след и двинули дальше. Обувь армейская, немецкая у всех троих. Это мало что значило, у половины партизан она немецкая, но теперь тот серьёзно так поглядывал по сторонам. Однако ничего, дошли. А деревенские встречая нас радовались всему. И киноаппарату, и соли, даже конфетам. А уж узнав о чае… Партизаны, дед Матвей им выделил их долю, собрались двинуть в отряд, ночевать не стали, но я успел написать рапорт по находкам в лесу. Может о чём-то не знают? О схронах тоже, ну и отправил с ними. Кстати, как потом оказалось, о части пушек, о танке и о полевой кухне действительно не знали, пришлось сопровождать отряд, им комиссар командовал, что изучал находки, и вскрыть найденные схроны, включая тот, что с зерном. Целый санный обоз с нами был. К тому моменту фильмы я уж спокойно крутил, десяток показал. Тут и «Трактористы», и «Волга-Волга», и другие. Пока только деревенским, людей из отряда не присылали. Ну а дальше я показывал схроны и работал киномехаником. Порядок. 

*** 

- Вот ты где? - услышал я голос, и Харламов, в новенькой форме майора Советской армии, с тремя орденами на ней, спустился ко мне и присел рядом. - Расстроился?

- Кинопередвижка и генератор, это моё. Личное имущество. Мне подарили, а советские власти ограбили, - недовольно отвернувшись, сказал я. Не в первый раз.

Однако советские органы власти были неумолимы, таким имуществом владеть десятилетний парнишка, даже если он известный партизан, о котором писали в газетах, не может. Отобрали. А ведь уже июль сорок четвёртого года. Полтора месяца как нас освободили, я про Барановичи и окрестные земли. Вообще эти полтора года прошли неплохо, по сути так как я и планировал. Работал я в кинозале, доставал бензин для генератора и крутил фильмы. Да так это понравилось людям, что по предложению политуправления нашего отряда, решили устроить агитбригаду, старшим поставить заместителя комиссара отряда, и направить её по деревням, сёлам, партизанского каря. Охватить не только Белоруссию, но и часть Украины. На север к прибалтам не ходили. И что вы думаете? Всем понравилось, начальство из Москвы дало добро, даже свежие фильмы самолётом доставили, наши смотрели их с жадным интересом, и вот обоз в пять телег при охране во взвод бойцов, двинул прочь. По сути это лето я в дороге провёл, но было здорово и интересно, много людей видел, жителей сёл и деревень, где мы фильмы крутили. О том, что едет кино, информация распространилась быстрее огня и встречали нас как дорогих гостей, надевая всё самое лучшее. В большинстве смотрели на улице, а если погода не позволяла, то в каком большом помещении вроде амбра. Редко когда цельные кинотеатры находили. За лето мы прошли порядка четырёх тысяч километров. И ведь справились, смогли. А так я иногда выполнял задания Харламова, если в чём-то возникала острая необходимость, но особо меня старались не трогать. Кино вошло в жизнь партизан быстро и надёжно.

Сам я про себя не забывал. После приёма в отряд и когда с срочными делами закончил, выдал швеям задание и те сшили мне красноармейскую форму и шинель, ушили ту, что в запасе у меня была, и уже ходил ладный и по форме. Кубанка с красной полосой. Расплатился с работницами консервами, еда у нас сейчас дорогое удовольствие, порадовал мясными и сладкими. Дети у всех были. Я вообще не имел привычку на халяву всё делать, и всегда расплачивался за работу, будь это хоть старушка, хоть ребёнок, что бегал по моим заданиям. Это уже все знали и привыкли, бывало и напрашивались на работу. Это нормально, всегда находил что поручить и чем расплатится. От конфет, до отреза ткани для платья. Первый орден я получил через две недели с того дня, как угнал два грузовика с овощами. Харламов запросил, и самолётом доставили несколько наград. Скинули баул с парашютом, там и другие заказы партизан были. Награждали перед строем меня и ещё пятерых. Причём, я достал трофейный фотоаппарат, нашёл среди партизан умеющего обращаться, и сделали на память несколько фото. Как я в строю стою, как комиссар крепит орден «Красной Звезды» на гимнастёрку. Поперёк груди был «ППШ». Так положено по традиции. Погоны у меня были рядового. Потом общее фото с командирами отряда. Ну и остаток плёнки пустили на фотосессию. Остальные тоже хотели себе карточку на память. Я потом долго распечатывал их. Благо, всё что нужно имел, включая запас фотобумаги. Раздал потом. Так, когда агитбригада заработала, меня ещё назначили штатным фотографом, вёл фотожурнал. Эти фотографии потом печатали в центральной прессе, в газетах разных, включая «Комсомольскую правду». Мои данные были указаны как фотографа. Я несколько экземпляров оставил, на память.

Второю награду я получил осенью сорок третьего. Немного отвлекусь и расскажу. Всё же о бункере немцы узнали, к ним пленные попали из партизан, неудачный бой прошёл, вот и разговорили, всё вытянули. На его поиск и вскрытие целый пехотный полк Вермахта кинули, как раз дивизию перекидывали из Франции на Восточный фронт, вот и задействовали одно подразделение. С ним батальон полицаев и егеря. У наших тоже были информаторы, включая полицаев, быстро узнали, и поняли, нужно уходить. Вовремя успели. Пока партизаны давали бой, запасы за лето сделаны серьёзные, я о боеприпасах, целый эшелон остановили, захватив, сутки держали пока на телегах и грузовиках вывозили содержимое, то вели долгий бой с карателями, серьёзно потрепав противника. Там участвовали ещё два партизанских отряда, совместное сражение. И под их прикрытием, со всем скарбом мы и ушли. По грязи, под дождём, ещё и ночью заморозки, но ушли. К тому моменту я нашёл новый бункер, в шестидесяти километрах, за два дня дошли и обжились. Там уже секретность навели серьёзную, до освобождения Барановичей в этом бункере и жили. А тот тоже от НКВД. Причём, в порядке, всё на месте, оружие, форма, запасы провизии. Правда, чуть меньше тот, и бани нет, но всё равно и госпиталь развернули, и деревенские устроились, хотя и тесно было. Тем более жителей деревни прибавилось. А выходили на партизан беженцы, которых каратели сорвали с места. Вот эти выжившие в аду семьи и одиночки, после проверки, к нам, под командование деда Матвея. Шесть десятков новичков прибавилось. Это я к чему. На наш обоз, больше двухсот телег, выскочили ошалелые немцы. Видно, что случайно, патруль. Видимо заблудились. Новички из Франции. А я в дозоре шёл, вещи мои и оборудование в одной из телег, ну и принял бой. Напарник сразу ранен был, но и лёжа стрелял, ему потом медаль «За боевые заслуги» дали. Я уничтожил пулемётчика «Ганомага», водителя через переднюю смотровую щель и перебил десант, что уже покинул бронемашину, залёг и отстреливался. Ну и экипаж двух тяжёлых мотоциклов. Полтора десятка немцев уничтожено оказалось.

Бронетранспортёр наши потом долго использовали, потеряли, когда пытались захватить железнодорожный мост. Тогда сгорел и «Т-26», тот самый, что я нашёл в лесу, его привели в порядок и вернули в строй. Танкисты нашлись. Мост, впрочем, захватили, и взорвали. Это в декабре сорок третьего было. А бункер наш старый, немцы нашли и взорвали. Так вот, мне по совокупности заслуг, наших спас, бункер второй нашёл, «Ганомаг» с мотоциклами захватил, и дали медаль «За Отвагу». На орден не расщедрились, почему-то. Тут снова фотосессия вышла. Был корреспондент с Большой Земли, прилетел с первым самолётом, когда земля замёрзла, он и сделал заметку обо мне, с описанием заслуг, и с моим фото во время награждения. Пару экземпляров прибрал на память. Да и доказательства, чего уж там? Никаких документов-то я не имею, а тут хоть наградные книжицы и газеты. Если делаю надёжную легенду под которой буду жить, то делать это тщательно. Третья награда, это орден «Отечественной войны» второй степени. А вот его дали по представлению Главного Политуправления страны. А за работу агитбригады, которую те очень высоко оценили. Ну и четвёртая награда, да, была и она. Второй орден «Красной Звезды». Получил ранней весной сорок четвёртого. Выполнял задание, добыть соль, закончилась не только у нас, но и у соседних партизанских отрядов, в ней уже острая нужда была. Вот и угнал грузовик с мешками соли. Его потом честно поделили между собой и соседями, отправляя на санях дальше. Там тоже бедовали по соли. Так я с грузовиком целого майора взял, интенданта. Да ещё шесть солдатских удостоверений сдал, убил их во время рейда за солью. Вот по совокупности, и дали второй орден «Красной Звезды».

Нормально это время прошло, помимо того, что как и другим детям пришлось уроки в школе посещать, так как секретность по поводу этого бункера навели серьёзную. Так как знал о нём ограниченный круг лиц, то кинофильмы внутри я крутил только для жителей и раненных. А так сам разъезжал и давал кино бойцам. В дождь, в снег и в пургу, я всегда был на страже кинофильмов. И меня ждали. А когда наши освободили эти места и двинули дальше, партизаны влились в боевые части, пополнением. Деревенские вернулись к своей деревне, копали огороды, сажали овощи, картошку. Рубили лес, строить хаты. Это на следующий год, пока заготавливали, всё равно не успеют, поэтому рыли землянки. Я с деревенскими не остался. Харламова вот оставили, комендантом Барановичей. А тот прихватил меня с собой киномехаником, правда, меня официально вывели из состава расформированного партизанского отряда, я получил документ, что состоял в партизанах с такого-то времени, по такое-то, имею такие-то награды, за такие-то дела, заваренный подписью Харламова и печатью коменданта. Работал я в здании кинотеатра, у меня и начальство было, заведующая кинотеатром. Помимо нас двоих ещё кассир, бухгалтер и уборщица. Вообще город полуразрушен был от боёв, но здание кинотеатра пострадало не сильно и его быстро привели в порядок, вот и крутил фильмы уцелевшим горожанам, или бойцам. Там весь день на ногах, киносеансы один за другим шли. Я рад, школы нет. Харламов прикрывал, а вчера пришёл приказ, того направляли в действующую армию, на фронт. Замена прибыла, тоже майор, из госпиталя, травмирован, не комиссовали, но вот такую должность дали. А тот сразу как вошёл в дела, меня выгнал, это сегодня было, уже нашли замену. Отобрали и аппарат, и генератор. Хорошо ещё из общежития для ценных специалистов, где койку Харламов выделил, пока не выгнали. Хотя думаю это ненадолго.

Я сейчас и сидел на берегу пруда, и дулся, когда майор подошёл. Потрепав по плечу, тот тоже стал смотреть на мелкие волны. Молчание длилось минут пять, когда тот сказал:

- Извини, Терентий, не смогу я тебя с собой взять. Меня назначили в штаб Первого Белорусского фронта. В разведку. Сыном полка взять не смогу.

- Так я и не просил, - я даже удивился словам того. - Да и честно говоря желания не имею. Меня пока всё устраивает.

- А как же обида что отобрали проектор?

- Ну должен же я показать, что меня обидели, чтобы, когда исчезну, не удивились.

- Так, - с хмурым видом, протянул тот. - Куда это ты пропадать надумал?

- Пока не знаю, думаю в Москву подамся, хочу на столицу поглядеть. Потом, наверное, на Дальний Восток. Это вы люди подневольные, а я теперь вольная птица.

- А туда зачем?

- Так я там родился, местный, отец там служил, пока его в сороковом не перевели сюда.

- Сюда вернёшься?

- Не знаю, - пожал я плечами. - Вряд ли. Если только на зиму, но это если к Владивостоку не уеду. Перезимую, а дальше видно станет.

- А я транспорт нашёл, хотел тебя к деду Матвею отправить. Там сейчас великая стройка. Два сруба для изб уже поставили, зимой с ними закончат. Землянки копают. Я помог чем мог, но сейчас сам видишь, уезжаю.

- Если я пропаду, у вас проблемы будут?

- Нет, - подумав, отвели тот. - Я уже ни за что не отвечаю. Вечером поезд у меня. Да, новый комендант приказал тебя в Минск отправить, там детдом уже работает.

- Обломится. Сделайте вид что не нашли меня.

- Хорошо, - вздохнул тот.

Что-что, а Харламов отлично знал, давить на меня нельзя, как и принимать за меня решения. Был военным и выполнял приказы, то это по службе положено, а как сняли с учёта, то всё, в мою жизнь не лезть. Пока тот комендантом был, успел раз пять обжечься на этом, пока не понял, как себя со мной вести. Вот и тут знал, что раз я решил, то не отступлюсь. Да и в курсе что я человек серьёзный и проблем от меня ждать не стоит. Просто волновался за меня.

- Ну что, прощаемся? - хлопнув ладоням по коленям, спросил тот. - У меня ещё дела, нужно успеть.

- Прощаемся.

Мы встали, отряхивая брюки, тот тёмно-синие командирские галифе, а я солдатские шаровары. И обнялись. Недолго простояли, после чего козырнули друг друга и отошли. Ну и отлично, не люблю долгие и слезливые прощания. Направился я к окраине города, пора покидать его, тут уже ничего не держит. В общежитие мне не нужно, ещё утром ту мелочь, что была, забрал. Уже понял к чему всё идёт с новым комендантом, поэтому подстраховался. Да и ничего серьёзного на самом деле я там не держал. Уйти смог спокойно, никто не задерживал. А что, я в своей форме был, погоны сержантские, присвоили незадолго до освобождения территорий. В кармане справка, что я работник городского кинотеатра. Вообще её забрать должны были, но видимо забыли, а я и не подумал напоминать. На голове кубанка с красной полосой, на ремне только фляжка. Карабин я сдал в комендатуру, когда меня из состава отряда вывели. Ещё бывшая гранатная сумка на боку, я ремень укоротил, и та как котомка. Для мелочей очень удобно. Вообще кубанка, это не для нашего региона, но у меня в запасе была, да и считается символом не только казачества, но и партизан. Так что из устава не выбивался. А теперь форму можно снять, но чуть позже это сделаю, хочу на прощание деревенских наших посетить. Подарки им сделать.

Пройдя опушку, Взором поглядывал, чтобы на мину не напороться. Тут ожесточённые бои шли, и немцы чего только не оставили. Да и сам лес опасен, в них ушли окруженцы и приспешники врага. Наши конечно прошлись сетью, но слабо, многое не заметили и пропустили, были уже нападения и пропажи людей. Работает милиция и госбезопасность, ну и подразделения охраны тыла, только они немногочисленные. Да комендатура выделяла людей. Для деревенских они тоже опасны, но и оружие у тех было, пока не приказали сдавать. А по лесам им немало приходится ходить, сбор грибов и ягод, тут не только для себя, но и нужно сдавать определённые объёмы на нужды Красной Армии. Грибов, картошки, овощей, определённые объёмы на каждого жителя возложены. Обязали сделать. А ведь армия наша пришла сюда в конце весны, наши уже посадили. Всеми возможными способами доставали рассаду, я тоже участвовал, на полянах в лесу копали огороды, делали грядки и сажали, не только деревенские, но партизаны все поляны засеяли. Не бросать же, вот и ходят как на свои участки, поливают, траву выщипывают, так и на бывшие партизанские. Тоже ухаживают. Там шалаши стоят, живут вооружённые дежурные, что диких животных отваживают. Ограды-то нет. Так что не просто им там жить, ох не просто. Я же план по легализации выполнил, снова в деревне жить не хочу, уже говорил, мне на Дальнем Востоке интереснее. Так что посещу людей, что за полтора года мне стали как родные и можно заняться делами. Некоторые планы выполнить. С людьми и вон Харламовым я прощался вежливо, мосты не рушил, не оставляя недругов за спиной. А я планировал сюда вернутся. А как же? Я тут собирался получать комсомольский билет и паспорт, а также сдать экзамены и получить аттестат на среднюю школу. Люди знакомые все, помогут.

Что по планам, то да, есть такое. У меня двести двенадцать тонн в хранилище свободное. Времени мало, всё свободное, а оно очень редкое, я тратил только на поиски схронов, поэтому не заполнял, а больше тратил. То туда мешок крупы, то сюда мешок соли. Или мешки овощей для рассады. Или чая. И постепенно уходило. Не заметил как. Да и качалось хранилище-то. С момента как вселился в это тело три года прошло, увеличилось более чем на сто тонн. Сейчас у меня две тысячи двести семнадцать тонн. Две тысячи занято. Так что качалось, сам раздавал, якобы в схонах находил, и вот так набралось. Я только рад. Коллекцию имею, так пора пополнять. «Тигр», «ИС-2», «Т-34-85» и «Т-34-76». Ту машину, что с башней-«гайкой» и командирской башенкой, образца сорок третьего. Я на улицах Барановичей такие машины видел. А у меня в коллекции её нет. На самоходки махнул рукой, для них уже места нет. Разве что для одной, вроде «ИСУ-152». Мощная штука. Хотя нет, не хватит, лучше свободное место топливом и боезапасами к машинам доберу. Также леса почищу от бандитов, работая ночами. Особенно вокруг деревни, стоит обезопасить их, хотя конечно это фигня всё. Банды и окруженцы на месте не сидят, редко такое, постоянно перемещаются, уничтожу одних, придут другие, но планы менять всё равно не собирался. Вот так я и бежал по лесу, поглядывая под ноги, до деревни тут минут сорок. На дорогу не выходил, да и вообще поглядывал по сторонам, мало ли кто встретится. Иногда смрадом разложения несло, немцы не пограбленные лежат, никому до них дела нет. Да и сил на это тоже. Других задач, куда важнее, больше поставлено, так что пусть лежат, удобряют нашу землю. Тут я приметил подберёзовик, молодой, так что быстро достал пустую корзину, и начал сбор. Грибные блюда я любил, глупо отказываться от такой добычи. А они, то тут, то там. Эта часть леса вся в берёзах была. Так что до вечера тут занят был. Три корзины собрал, тут же пообедал, а вот ужинать в деревне собрался.

Поэтому выйдя на дорогу, что вела к ней, достал «полуторку», ту самую кинопередвижку, и стал готовить её. Да, я собрался сделать кинопоказ напоследок, яркий и динамичный. А я восстановил в памяти фильм, да и помнил его, он у меня на ауре записан, когда жил в мире магии, записал на магический амулет и смотрел, да и показывал, когда бродячим иллюзионистом был. А фильм интересный, «Пираты Карибского моря». Тот самый, с проклятыми пиратами, что под светом Луны, превращаются в скелеты. Капитан Джек Воробей ждёт своих зрителей. А готовил я машину не столько к показу, сколько грузил в фургон подарки для деревенских, те что особенно остро необходимы. Например, два мешка соли. Четыре головки сахара, сами наколют. Варенье делать нужно, пригодится. Потом четыре канистры с керосином. Вообще ходовой товар, я даже угонял у немцев грузовик с бочками керосина, и партизанам ушло, и нам. Вещь дефицитная. Спичек ящик. Ну и конфет коробку, немецких, шоколадных. Детям же тоже что-то нужно. Потом три тюка ткани, белой, зелёной и синей, на одежду и платья. Коробку с нитками и иголками. Стопку шерстяных одеял, два десятка штук. Ну и всё, хватит на этом. Запустил двигатель кривым стартером. Пытался сам, но силёнок не хватает, хотя ем за двоих, тогда напитал тело пси-силой и одним движением плеча завёл мотор. Утроившись в кабине, с рулём нормально, но до педалей с трудом доставал, хотя если сесть на край сиденья, то пойдёт, и я покатил к деревне. Тут с километр осталось. Метров триста проехал и две девчушки лет двенадцати встретил, с корзинами. Возвращались. Тоже грибы собирали. Первым делом выдал конфеты, это обычное дело от меня. Корзины в фургон, а обе пигалицы ко мне в кабину, так и доехал, общаясь. Сообщил, что новый фильм везу, в области ещё никто не видел. Иностранный, про пиратов, и главное, он цветной, так что те были полны энтузиазма. Смотреть будем вечером, как стемнеет.

От них и новости узнал свежие, оказалось те срубы, их три, а не два, это две бани, да, они нужны, деревня крупная, одной мало на всех, и будущая часовня. Похоже деревню хотят селом сделать, церковь будет, считай село. А что, место хорошее. Речушка мелкая течёт. На её берегу обе бани, кстати, и ставили. Плотник Иван работает, с помощниками. Уже рубит пол, потолок, прорубил окна и двери, делает их. Печки начали ставить, на кирпичи разбирают остатки печных труб, где сгоревшие дома стояли. В общем, нормально, выехали из леса и по полю, тут дорога телегами укатана была, мимо огородов и поля, пшеницу посадили, доехали до окраин деревни, от опушки до неё метров семьсот было. К нам, узнав меня, машину поставил в центре деревни, уже со все ног бежали дети, целая орава, сшибая всё на своём пути, так что начал из кармана конфеты доставать и с улыбкой их раздавать, параллельно общаясь с дедом Матвеем. Оказалось, тут на отдых подошёл и встал взвод из подразделения охраны тыла. Гоняли банду. Уничтожена та была. Сюда раненых принесли, троих, тяжёлых нет, и вот остановились на отдых и ночёвку похоже. На меня взводный, лейтенант, с подозрением глядел. Хорошо справку о том, что работаю в кинотеатре Барановичей, сохранил, предъявил, сообщив, что езжу теперь и показываю фильмы в деревнях. На меня такую ответственную работу возложило начальство. Обещал фильм новый, иностранный про пиратов, и цветной. Впрочем, жители деревни на лейтенанта сразу наехали, и объяснили, что партизан я бывший, форму и награды по праву ношу. Они меня хорошо знают, а лейтенанта видят впервые, как и его бойцов. Дальше начал раздавать подарки из фургона. Причём, чек выдал на руки деду Матвею, чтобы проблем не было, мол, откуда взялось. Куплено на складе в Минске. Бланк печати и подпись с описанием покупок. Всё в порядке. Деревня так и жила коммуной одной семьёй, коммуне их и передал привезённое. Подарки разносили по землянкам, позже разберутся, хотя что и сколько я привёз, уже все жители деревни знали.

Более того, отдал деду Матвею планшетку, сказав:

- Тут деньги. Я трофеи продал, хватит на шесть бурёнок с бычком, свиней десяток, с полсотни кур и гусей. Хозяйства нужно восстанавливать. Вы знаете, где это можно купить, вот и съездите, и купите.

Действительно, живность нужно восстанавливать. Уже было три коня с телегами, партизаны перехватили полицаев и перебили, что похуже передали деревенским. Лошади вполне ничего, ими пахали, доски возили с лесопилки, заказали сколько-то. Лесопилка работала больше месяца. Она немецкая, её захватили целой, работники разбежались, а наши вот используют. На нужды города, там много что восстановить нужно, ну и продают на сторону. Как раз прибыли все три телеги с досками, так что начали готовиться. Я машину перегнал на берег речушки, большую сторону одной из бань, использовал как стену, натянули полог экрана, солдаты помогали, поставил машину как надо, запустил генератор и настроил экран. Отлично, можно смотреть. Жители пока готовились, надевали самое лучшее, что было, всё же для них кино было и остаётся праздником. Лавки несли, стулья, кто что мог. Многие на земле сидели, лето, тепло. Детей много, все свободные места заняли, но некоторые мамаши принесли младенцев. Зачем?! Что они поймут? Уже темнело, так что я дал сообщение, анонс фильма, и включил проигрывание, сам иллюзиями на самом деле показывая фильм. Просто в кинопроекторе был другой фильм, плёнка для виду стоит, но она не заправлена в аппарат, только лампа накаливания работает, давая свет экрану, а уже сценки я показывал сам, непрерывно, хватило пси-сил на весь фильм, на озвучку. На самом деле вот это как раз из иллюзий самое лёгкое. Ничего, справился. Зрители смотрели не отрываясь, открыв рты. Для них это как попасть в другой мир, пираты, тропические моря и острова, парусные корабли, приключения, ходячие мертвецы, юмора достаточно. Мне кажется даже дышать старались через раз. Поэтому, когда пошли титры, и я отключил аппаратуру, многие ещё некоторое время сидели молча, пока не задвигались, и сразу послышался шум переговоров, обменивались мнением о фильме, особенно трюки поразили, бой на шпагах, и остальное.

Я же стал сворачивать всё, несколько подростков мне помогали, пока дед Матвей курил и общался с лейтенантом. Да, бойцы тоже под большим впечатлением были, что уж про других говорить. Вот так всё свернул, экран тоже сняли, уложив в машину, и подошёл к деду Матвею. Две керосиновые лампы принесли, хоть что-то освещали. Вообще деревенские ложатся спать как стемнеет и встают, когда рассветает, поэтому для них уже поздно.

- Я поехал, деда, - сказал я, подходя.

- Куда ты на ночь глядя? - удивился тот.

- У меня свой график работы, а я решил к вам заехать. Чтобы наверстать график, нужно сейчас выезжать. Не волнуйся, доеду.

- Я не рекомендую выезжать, это может быть опасно, ночью банды как раз и работают, - сказал офицер.

- Знаю, доеду.

- Я дам пару бойцов, будут охранять. Сами вернутся.

- Со всем уважением, товарищ лейтенант, но нет. Извините, мне пора. Будем прощаться.

Так что я начал прощаться, что заняло продолжительное время, все подходили мы обнимались. Каждому дарил что-то, старому унтеру курительную трубку и кисет с табаком, кому часы наручные, кому губную гармошку, перочинный нож, зеркальце. Такую мелочёвку. Повторялся часто, но не жалко. Кто-то смекнул к чему это, и пронесся слух что я прощаюсь навсегда. Чуть не вцепились, но всё же отпустили. Дед Матвей рявкнул и дали дорогу, так что завёл мотор и покатил к опушке, где виднелся тёмный туннель дороги. Вообще ночь, фары выхватили разное по сторонам. Я планировал отъехать на полкилометра, уже не будет слышно звука мотора, уберу её, меняю на оделяю, и лечу на нём, буду окрестности зачищать, но Судьба всё решила по-другому. Дальше чем фары освещали, из-за дерева выглянула харя, глянув на машину. Да и ещё с обеих сторон дороги движение засёк, там кто-то перемещался. А харя в кепке и в пиджаке, но рассмотрел ствол автомата. Немецкого. Засада. Отреагировал я мигом, открыл дверь и выкатился наружу, успев касанием убрать машину в хранилище. Терять её я не собирался. И встав на колено, бандиты, тараща удивлённо глаза, показались на виду, дал длинную очередь из «ППШ», широкой дугой. Я не ставил задачи себе попасть, напугать да, чтобы залегли, что и вышло. А я метнулся за деревья и отбежав, уже на одеяле летел в тыл к бандитам.

А те задерживаться не стали, подхватив двух раненых, это результат моего огня, стали уходить. Пересчитал их. Восемнадцать оказалось, все в гражданском, были элементы военной формы, нашей и немецкой, в основном штаны, слышалась польская речь, русский и украинский мат. Каждой твари по паре. Сам их искать хотел и зачищать, а они первые меня нашли. На свою беду. Вырубил я их всех телекинезом, облетел, собрал трофеи. Например, советский автомат «ППС», у меня его не было, а тут аж у двоих. Ещё немецкий «МП-44». Слышал о нём, даже видел, партизаны трофеем брали, а в руках держу впервые. У одного был этот новенький «МП», похожий на «калаш», патронов совсем мало, на один магазин. Ничего, поищем. Потом был один «ППШ», один «МП-40», остальные карабины и винтовки разных типов. На удивление ни одного ручного пулемёта не имелось. Трофеи я собирал быстро, подсумки с ремнями, вещмешки. Те видимо уходили из этого леса и наткнулись на меня, всё снял, потом отошёл и закидал противника ручными гранатами, и добил из «ППШ». Увидев, что среди деревьев мелькают бойцы, я их видел, они меня нет, отлетел на одеяле. А это те, что в деревне были, на шум прибежали. Не все, два отделения, видимо третье лейтенант на охране деревни оставил. Сам он тоже тут был. Света нет, на ощупь всё. Запах крови, разорванных внутренностей, сгоревшего пороха и тротила те чувствовали отчётливо, принюхивались. Там наткнулись на первое тело, второе, лейтенант фонарик зажёг, когда бойцы взяли под охрану периметр и стали изучать то, что тут было.

- Они сами виноваты, - сказал я, облокотившись о дерево плечом.

Луч фонарика тут же метнулся ко мне, и я поморщился, ослепил.

- Грек?

- Я.

- Что тут произошло?

- А засаду на меня устроили. На лешего, который тут как в родном доме. Вот и пришлось бить. Восемнадцать их было.

- Где оружие? Я тут только старые винтовки и карабины вижу. Да и мало их.

- На мои трофеи рот не разевайте. Собрал уже. Дело-то не хитрое.

- Боец, ты как я офицером разговариваешь?! - попытался тот построить меня.

- Лейтенанта, иди на хер. Сами меня выгнали из армии, теперь строить пытаетесь. Ладно, никто не ушёл, я всех положил, так что можете засвидетельствовать и возвращаться, а я дальше поеду.

- Боец стой!..

Однако, было поздно, я шагнул за дерево и исчез. Ну и это для бойцов. На самом деле на одеяле, на котором стоял, поднялся выше, на четыре с половиной метра, те у земли меня искали, и улетел. Вот дальше и занялся, поиском и уничтожением. Есть тут бандиты, ещё как есть. У деревенских никто не пропадал, очень сильно повезло, и стоит это везение продлить, зачистив окрестности от таких банд.

Надо сказать, весь лес облетел за эту ночь, и представляете, ничего, пустой. Было дело, заметил костёр, рванул туда, а это беженцы, у дороги отдыхали. Семь медитаций, семь поисков, и в результате ноль. Ну радует хотя бы что эту банду в восемнадцать рыл взял. Когда светало я в этом же лесу заночевал, тут безопасно, проверено, рядом лесная дорога, к слову, на ней сгоревшая «тридцатьчетвёрка» замерла. Та самая, с башней-«гайкой» и командирской башенкой. Надо поискать брошенные. Конечно брошенных бронемашин нет, они фронту требуются, но я имею в виду вынуждено брошенных. Которые утонули при перепеве, при форсировании рек или болот. До которых руки не дошли. Думаю, обратится к архиву какого рембата, можно и двух, и мне сами выдадут списки того, где и что потеряли. Повторю тот свой опыт с московскими ремонтными заводами. А что, хорошая практика. А так я отлично передневал, уже начал менять внутренние часы, днём спать, ночью работать. Позавтракал, чай и бутерброды с колбасой. Я её не светил в бункере, объяснить сложно где взял. Икру тоже. Ладно один бочонок красной икры смог в захваченной машине «найти» и раненым та ушла и беременным. Хоть что-то. В общем, запасы есть и это хорошо. Я немного поработал с теми автомашинами, что пользовался, было такое, и дождавшись темноты, полетел в соседний лес. И вот так работал, недели хватило чтобы весь район зачистить. Я даже нашёл три свежих схрона с хозяевами внутри, что отдыхали после налётов на советские объекты или людей. Всех уничтожил, тела наружу, а схроны с содержимым законсервировал. Тела спрятал подальше, вывозил на грузовиках, чтобы не спалить тайники. Да и другие находки были.

Стоит отметить что окруженцев из немцев я не встречал. Много времени прошло, наши уже на территории Польши, Брест взяли, так что ушли давно. Остались банды, из местных, что работали на немцев. Ещё хорошо, что в Белоруссии предатели хоть и есть, но немного, на Украине с этим настоящее бедствие. Один раз немецкую разведгруппу взял, восемь голов. С рацией и шифровками. Своим отдавать не стал, пропали и пропали. Неплохие трофеи взял, но те в нашей форме были, с нашим оружием. На мой взгляд неплохо поработал, тайком деда Матвея посетил, передал координаты двух схронов с зерном. Им пригодится. Там метки на стволах оставил, найдут. Коров и другую живность те уже купили, сараи для них строят. А как неделя прошла, решил заняться бронемашинами. Да и обстановку сменить. Вот надоели эти леса уже. Выяснив координаты ближайшего рембата, а он как раз в Кобрине и стоял, я визуально изучил обстановку в части с разбитой водонапорной башни, запомнил и сделал иллюзию одного из офицеров, нашёл писаря, сам я в ста метрах находился, управлять иллюзией мог на сто пятьдесят метров, не дальше, и вот приказал тому собрать информацию, где утонули и были оставлены советские танки определённых моделей за последний год. Тут стоит немного пояснить. Я ведь в псионике развивался, не только пользовался тем что умею. Вот и в иллюзиях был прорыв, причём, именно в этой жизни, не в прошлой, где Левшой был. Пока по Ленинграду бегал и иллюзию гонял, и произошёл рывок в умениях. Раньше как я иллюзии использовал? Рядом со мной, и не дальше семи метров по дальности Взора. Что своими ушами слышал, при разговоре, то через иллюзию передавал, отвечая. А прорыв, в дальности работы и в управлении иллюзией. По сути я стал оператором иллюзии, десять минут, но всё же есть такое. Войдя в полутранс медиации, я слышал через неё и говорил через неё, я был ею, работая на дальности до ста пятидесяти метров. Попробовал себя в объёмной иллюзии Деда Мороза. Правда, моей шутки никто и не понял сразу, что я скрестил Санту и нашего Деда. Потом уже в газетах пояснили специалисты, что это разные сказочные персонажи и выразили недоумение по поводу увиденного. Это серьёзный прорыв, раньше мне нужно было обязательно быть рядом с иллюзией, а сейчас такой проблемы нет. Да и дальность радовала. В других направлениях тоже были некоторые усовершенствования, но таких прорывов в умениях пока не наблюдалось.

За час боец справился, я снова иллюзию заслал, как раз медитацией поднакопил силы, и забрал список. «Офицер» покинул расположение и развеялся в неприметном месте, а у меня координаты на руках. Говорю же, зачем самому искать, когда можно вот так узнать? Отойдя в сторону, присел на бревно, тут свалено с десяток брёвен, и изучил список.

- Ничего себе, семнадцать танков утопили и бросили?! Богатые какие.

Изучив что ближе всего и из тех моделей, что я хотел в свою коллекцию, понял, что ближе всего место утопления танка «Т-34-85». Причины в утоплении не указаны, только координаты и время. Три недели назад. Я покинул город, и направился по просёлочной дороге прочь. Сам был в деревенской одежде, широкие штаны, серая рубаха, кожаный ремень, ботинки на ногах и кепка. Форму снял сразу как закончил лес у деревни зачищать. Дорога не главная, полевая, но и тут разная техника каталась то в одну сторону, то в другую. Видел сборщиков металлолома, те подцепили раму сгоревшего грузовика и куда-то потащили. Думаю, в Кобрин, там грузят на платформы и отправляют на металлургические заводы, на переплавку. К слову, у нас такие сборщики тоже были. Я про деревню. Помните техника карателей? Её же сожгли в сорок втором. Немцам до остовов дела нет и те ржавели два года, пока не освободили эти земли. Харламов как стал комендантом, по просьбе деда Матвея прислал трактор и тот по очереди уволок остовы на станцию. А там и в тыл их. Очистили от горелого металла землю в деревне. И тут чистят, и правильно делают. К слову, на полях уже золотилась пшеница, это немцы посадили, но народ возвращался, и готовились снимать урожай и брать всё в свои руки. Вот так лёгкой походкой вольного человека, без камня на душе, и шагал по обочине дороги с интересом поглядывая по сторонам. Так найдя неплохое место передневать, часов шесть у меня есть, расстелил шинель, скинул ботинки и вскоре спал в тени разбитого немецкого танка «Тигр». Тут мощный тягач нужен чтобы его уволочь, не тем трактором, что был у сборщиков.

Отдохнул неплохо, не побеспокоили, удачное место для сна. Да я и не прятался, при желании с дороги можно увидеть. Теперь тут свои, как от немцев можно не прятаться. А как стемнело, как раз проснулся, я после плотного завтрака, очень голодным почему-то был. Хотя да, долго иллюзиями и телекинезом сегодня пользовался, уже отвык. Полтора гада минимально использовал псионику. В общем, вылетал по координатам. Шестьдесят километров всего, в сторону Пинска. Там в реке при форсировании и был потерян танк. Десять минут и на месте. Сел в поле, у самого берега, место подходящее. С высоты, сделав круг на самолёте, я рассмотрел где была переправа. С обеих сторон разъезженные берега колёсами и гусеницами, полузатонувший разбитый понтон. И никого вокруг. Сейчас тут переправы нет, в другом месте где-то. Я сначала на берегу медитацией занимался, до полного и источник, потом на одеяле медленно двигаясь над самыми волнами, смотрел Взором вниз. Похоже, когда переправу бомбили, часть техники и военного вооружения скользнули в воду. Многое было, даже «ГАЗ-67» был, у меня такой машины не имелось, на боку лежал, глубина шесть метров, а танка нет. На противоположном берегу найдя подходящий якорь, камень, взял с собой и возвращаясь снова сканировал дно у переправы, но в другом месте. Где доставал. Вернувшись к «газику», я оставил одеяло висеть, а сам плюхнулся в воду и пошёл ко дну. Добравшись до «газона» коснулся его и убрал в хранилище. Отпустив камень, быстро всплыл и забрался на одеяло, отряхиваясь от воды. Перелетев к берегу, я достал найденную машину, только поставил на колёса и изучил Взором. Проблемы есть, дверца мятая, дуги крыши тоже, тент сушить, пробоины две от осколков и пуль, но мне это восстановить не проблема. Так что пока с машины сливалась вода и та сохла, я вытерся, не стал одевать одежду, чую ещё сюрпризы будут, и стал мониторить реку, летая от берега к берегу и медленно спускаясь ниже по течению. Хотя глупость делаю, танки не плавают, кроме специальных моделей, он же не мог нулевую плавучесть сохранить, чтобы его течением унесло ниже? Вот и я думаю, что нет, бред это, а продолжал искать. И нашёл. Танк стоял на гусеницах, задрав высоко ствол, по-походному, метрах в ста от переправы.

Кажется, я всё понял. Мост был разорван авиабомбами на несколько частей, и понтон с танком, который в это время пересекал реку, начало тянуть вниз по течению. Танк или стоял у края или ещё что, но через некоторое время тот скользнул в воду, и вот затонул. Экипажа внутри не было, я проверил. То, что немцы без потерь не ушли, я знал, уже встречал обломки самолёта с крестами. Время примерно тоже самое, когда действовала переправа. То есть, не сорок первый, куда свежее. Я хотел было метнуться за камнем на берегу, поискать, но тут хлопнул себя по лбу. Зачем мне эти камни? Так что завис над танком, достал цинк с патронами и с ним в руках камнем пошёл на дно. Коснулся башни танка рукой, отправляя в хранилище, и цинк следом, ну и начал всплывать. Забравшись на одеяло, перелетел к бывшей переправе, и снова нырнул. В этот раз меня интересовал «Студебекер» с прицеленной к нему кухней. Я даже знаю её название. «КП-42». Видел у танкистов в Барановичах. С одним котлом. Эта комплектная, термосы на месте. И тоже нырнул с цинком, и убрал грузовик, тот в комплектации с лебёдкой, и кухню, в хранилище. Вот так вернувшись на берег к «газону», больше ничего интересного у переправы не было, или побитые или обломки. Этого достаточно, ну и занялся техникой. Можно задержаться. А почему бы и нет? Я особо никуда не спешил, так что прибрав «газон», отлетел по берегу реки километров на шесть выше по течению, отличный островок с деревьями и кустарником меня скроет. Самое то для днёвки. А для техники песчаная коса, спокойно можно работать.

Я стал доставать технику. «Газон», потом грузовик с кухней, поставив их на колёса. Изнутри хлынула вода, с мусором, раньше бывшими припасами в кузове. Потом и танк. Стоит отметить тела во всех машинах отсутствовали. У танка все люки открыты, экипаж видимо спася. Причём если мотор грузовика и словил гидроудар, то у танка нет, тот явно был заглушён. Да там просто всё во времени восстановления, танк быстрее на ход поставлю. «Газон» тоже отхватил гидроудар. Не страшно. Чтобы из танка быстрее сливалась вода, я телекинезом отрыл эвакуационный люк в днище и снизу хлынул мощный, но быстро закончившийся напор, так что пока стекали последние капли, я чуть в сторону отошёл, где суше и песок золотистый, и сев в позу для медитации, да ноги согнул, и стал накапливать ману до полного источника. Как набрал, вернулся к технике, тут журчание уже закончилось. Первым делом отцепил кухню от грузовика, открыл все крышки и положил на бок. То варево что было внутри, скисшее, ох и пахучее, хлынуло наружу. Потом снова поставил на колёса и откатил кухню в сторону, телекинезом толкая, сил хватило, и стал её отмывать. Котёл и термосы. Эта кухня до утра и заняла моё время. Я даже развёл огонь в топке и прокалил пустой котёл, чтобы даже запах убрать, и снова промыл. Нормально. Вот кухня в полном порядке, а остальные на потом. Убирать технику не стал, даже кухню, накрыл всё маскировочной сеткой, получился отдельный кустарник и ушёл в настоящий, где и уснул в спальнике.