Лестница во мрак

Все, абсолютно все было против того, чтобы я входил внутрь особняка… Но что есть наша жизнь, как не постоянный вызов так называемой судьбе, в которую верят столь многие, боясь плюнуть этой силе в ее вечно ухмыляющуюся рожу. Если перед тобой встало препятствие – проломи его или обойди, но ни в коем случае не поворачивай назад. В противном случае ты уже не человек, а так, представитель широких масс двуногих существ… Мне просто надо было попасть внутрь. Зачем? Как из простого любопытства, так и наперекор тем, кто этого не желал. На мой взгляд, этих двух причин было более чем достаточно.

Эстет не подвел, он мало того что организовал на отходе шквал огня, так еще и с ювелирной точностью уложил несколько выпущенных из гранатомета зарядов в оконные проемы особняка. Догадываюсь, какой там сейчас кавардак, да еще и пожар наверняка начнется. Неплохое добавление в и так царящий внутри кавардак. Надеюсь, что интересующие Кэра вещи хранятся не там, куда долетели подарочки Эстета. Ну что, пора? Пожалуй да, вот и Кэр подает знак к проникновению внутрь объекта. Естественно, не через дверь, мы не идиоты, а вот оконные проемы, уже лишенные стекол, представляют собой не в пример более привлекательные пути. Гранатку только сначала невредно кинуть, чтобы исключить возможность горячей встречи. Так и поступим… Два кругляша противопехотного образца отправляются в качестве авангарда, и через пару секунд раздается слитный грохот взрывов.

Время. Прыжок головою вперед в оконный проем и полная готовность огрызнуться огнем на все четыре стороны света. Пусто… Никакого «комитета по встрече», но и трупов, раскинувших мозгами по стенам, тоже в пределах видимости не наблюдается. Лишь пятна крови на полу, уходящие в глубь коридора, а из живого народонаселения только Кэр, проникнувший через соседнее окно.

– Вверх или вниз?

– Вниз, – отвечает он после секундного колебания. – Но сначала нужно найти проход туда, а это будет не столь просто сделать. Не удивляйся, хозяин этого дома должен понимать, что от наследия Ушедших порой приходится прятаться. Оно, видишь ли, частенько оказывается непредсказуемым.

– Разделяться явно не стоит…

– Верно. И ожидай чего угодно, загадки прошлого могут оживать в самый неожиданный момент.

Оптимистичное заявление, нечего сказать! Особенно от того, кто в принципе не способен говорить не по делу и разводить страхи на пустом месте. А никуда не деться, нужно очень внимательно отнестись к предупреждению Кэра и постараться по крайней мере прикрыть ему спину. Он уже рванулся в одну из комнат, массой своего девяностокилограммового организма вышибив дверь как легкую пушинку.

Обычная комната, скорее всего рабочий кабинет. Что, опять какой-то из предметов, связанный с Ушедшими? Ан нет, на сей раз месье «антиквар» заинтересовался лежащей на столе открытой тетрадью. Понятно…

Сейф открыт, а она явно из него.

– Что там любопытного обнаружилось?

– Адреса. Оттуда можно начать действительно серьезные поиски. Здесь так, мелочи… по сравнению с тем, что можно найти там. Держи, – он бросил мне раскрытую тетрадь. – Обязательно запомни адрес на этой странице, тут главное. Центр паутины, которую раскинули давно и начали приводить в действие недавно.

– Запомню, можешь не волноваться, – я намертво вбил пару строк в свою не так чтобы плохую память, после чего добавил: – Голова как чугунок, раскаленная и ничего не соображает. Давай быстрее, а то сил терпеть уже не осталось.

– В сейфе посмотри, там непременно должны быть какие-нибудь нейтрализаторы, хотя бы один. Хозяин этого кабинета должен был иметь запас против своих же шуточек. Хм, интересно… Кэр явно имеет в виду, что я должен поискать нечто вроде того браслета, что обвился вокруг его левого запястья. Ладно, посмотрим, поищем. Пистолет обыкновенный и пара запасных обойм, кои предметы меня совершенно не интересуют, благо своего оружия хватает. Чековая книжка, какие-то счета, кольцо с ключами и пачка денег. Денежки можно и позаимствовать, законный трофей как-никак, а ключи тем паче пригодятся. Мало ли что за двери придется открывать в этом доме, а подрывать не всегда будет самым лучшим вариантом. Лишний шум, вероятность нежелательных и несвоевременных повреждений… Все? Нет, есть еще продолговатая коробочка, обтянутая фиолетовым бархатом. Откидываю крышечку и вижу там три отделения, одно из которых пустое, а в двух других находятся перстни странного фиолетового металла, прямо под цвет упаковки. Или скорее наоборот… Если что и подходит под определение нейтрализаторов, то только они, другого варианта как-то не просматривается.

Насаживаю их на пальцы и с удивлением замечаю, что постоянное давление на психику отступает, вначале становясь неразличимым фоном, а потом и вовсе исчезает в неведомых далях. Кстати, перстни пришлись впору, хотя пальцы у меня не слишком стандартные – длинные и тонкие, на такие ювелирка обычно подгоняется. А тут вдруг так сразу…

– Лучше стало? – скорее утверждает, нежели спрашивает Кэр. – Тогда пошли, я вроде бы понял, где тут спуск на нижние уровни. Кстати, других предметов, подобных тем, что ты извлек из сейфа, тут больше нет.

Зато внизу должно быть много интересного.

– Уровни? Их что, много?

– Ушедшие никогда не любили показываться на поверхности без крайней на то необходимости. А если тут есть хоть что-то из их наследия, то… То тут может быть сколько угодно подземных уровней. Идем.

Лично я нисколько не возражаю, хотя и не совсем понимаю, почему оставшиеся в живых охранники и сам хозяин особняка отступили вниз, даже не попытавшись организовать серьезное сопротивление внутри дома. Надеются на психогенераторы? А быть может, заодно и полицию известили? Как бы там ни было, надо поторопиться во избежание новых неприятных неожиданностей.

Глава 2

Кэр в своих поисках хода на нижние уровни руководствовался логикой, не слишком подходящей к большинству похожих ситуаций. Обычно, когда хотят обеспечить быстрый и надежный доступ к подвалу или что там еще располагается ниже уровня первого этажа, ход туда реализуется как обычная лестница, видимая всем и каждому, пусть зачастую и в не самых посещаемых помещениях. Но здесь все было совершенно по-иному…

Библиотека. Самая, казалось бы, неподходящая территория для того, чтобы устроить там спуск на нижний уровень. К тому же и спуска как такового там не просматривалось ни при беглом, ни даже при пристальном взгляде. Зато капли крови служили хоть и безмолвным, зато неоспоримым доказательством правильности нашего пути. След обрывался перед камином, в котором еще светились тускло-красным светом угли… Потайной ход? А что, вполне вероятственно, бывали подобные случаи в некоторых домах, построенных не по шаблону, а по планам заказчика. Только теперь нужно еще ухитриться открыть ход, а это можно сделать двумя вариантами: первый заключался во взрыве препятствия, ну а второй предполагал открытие пути по заложенному строителями плану. Вот только ключом могло служить что угодно – от нажатия на определенную точку до звукового сигнала определенной тональности. Ладно, будем взрывать, благо есть у меня с килограмм пластита на всякий крайний случай.

Надежная, кстати, взрывчатка этот самый пластит. Брось его в огонь – сгорит как полено, даже и не подумав устроить фейерверк. Без детонатора он абсолютно безвреден, что и делает его столь привлекательным в глазах многих профессионалов всех мастей. Но только я достал было взрывчатку, как Кэр остановил мою инициативу:

– Все делается гораздо проще. Смотри…

Он сначала надавил на стоящий на каминной полке подсвечник, потом повернул на девяносто градусов один из выступов каминной решетки и, наконец, потянул на себя украшение, выполненное из камня в виде стилизованного черепа какой-то рептилии. Раздался легкий скрип, и камин отъехал в сторону, освобождая проход в небольшую комнатушку, в которой, впрочем, не было абсолютно ничего, кроме необычных фресок на стенах. Необычных для постороннего, не сведущего об Ушедших человека. Я же, как, несомненно, и Кэр, сразу узнал присущие им и их последователям мотивы. Искусство, не лишенное красоты, но совершенно чуждое для человека. Или не совершенно чуждое, но все равно вызывающее явно не те эмоции, чем у тех, для кого оно первоначально предназначалось. Разное мировосприятие, сильно отличающаяся эмоциональная гамма – ничего удивительного, поскольку мышление-то ой как разное.

А ведь фрески отнюдь не древние, выполнены самое большее несколько лет тому назад… Хотя о чем это я, им и не может быть больше, домик-то построен отнюдь не столетия назад. С другой стороны, он был скорее не построен, а перестроен, за основу же взяли старое, полуразрушенное строение. Оно же могло быть возведено в самые что ни на есть незапамятные времена. Подземелья так и вовсе практически не подвержены течению времени, находящееся там способно сохраняться чуть ли не тысячелетия. Значит, мы попали как раз в нужное место и можем надеяться на редкие и очень важные для нас приобретения.

Но вот хотелось бы мне знать, откуда Кэр научился столь ловко расправляться с механизмами, открывающими местные потайные ходы? Одной удачей и находчивостью дело явно не ограничилось. Впрочем, и этому наверняка есть свое разумное объяснение, точнее говоря одно из двух: у него был тут информатор, сообщивший о методе, или же он просто-напросто нашел описание необходимых действий, когда шарил в кабинете. Том самом, в котором обнаружил и тетрадь с сильно интересующим его адресом. Сдается мне, что второй вариант намного более предпочтителен, если внимательно проанализировать ситуацию. Зато есть новая проблема – найти выход из этой маленькой клетушки. Он есть, его не может не быть. В противном случае не было бы смысла прятать от посторонних глаз такую мелочь, как чуланчик с экзотической росписью стен.

– Ну что, Кэр, искать будем?

– Будем, – эхом отозвался тот. – Тут должно быть нечто вроде скрытой двери, и скорее всего в районе пасти одного из чудищ. Сунь руку в пасть зверя и наградой храбрецу будет открывшийся путь. Ищи, Герцог, ищи, где-то рядом это место!

Кто ищет, тот всегда найдет… приключений на филейную часть организма. Уж я знаю, поскольку занимаюсь подобными поисками большую часть сознательной жизни. Чудищ здесь действительно много, да вообще все изображения Ушедших далеки от нашего идеала красоты, и это еще очень мягко сказано. Не то рептилии, не то вообще нечто непредставимое… Даже если половина из изображенного неизвестными художниками является правдой, то бедных ученых хватил бы апоплексический удар. Хотя они наверняка бы объявили изображения всего лишь попытками древних людей изобразить своих божеств, особенно тех, кого они боялись больше всего. Начали бы нести разного рода бред о перенесении потаенных страхов и ночных кошмаров в представляемый облик божеств… Чушь, просто чушь! Им даже в голову не придет сообразить, что некоторые страхи, отображенные в мифах, имели под собой реальные основания. А, ну их всех!

Тыкать пальцем в каждую из злобно оскаленных морд я не имел ни малейшего желания, поэтому использовал для этих целей ствол пистолета. Он, знаете ли, металлический, в случае чего ему больно не будет. Пусто, пусто… Есть! Особо отвратительная оскаленная пасть оказалась как раз тем, чем нужно. Что-то щелкнуло, и прямо передо мной открылась небольшая выемка, в которой можно было разглядеть рычаг. Так просто? Остается лишь потянуть за него, и путь вниз откроется. Кэр именно так и считал, поскольку его рука потянулась к рычагу.

– Стой… Не нравится мне все это, да и вообще не слишком прилично засовывать руки во всякие подозрительные места. Они ведь свои родимые, а не у чужого дяденьки.

– Думаешь опять ловушка? – сразу посерьезнел Кэр. – Сомневаюсь я, но ты прав, осторожность лишней не бывает.

Ну, тут у меня не осторожность, а вовсе даже паранойя в особо изощренно-извращенной форме, что, впрочем, не меняет сути дела. Чем бы таким изогнутым подцепить рычаг? О, точно… Есть у меня милая привычка всегда носить с собой несколько отмычек на случай, когда необходимо вскрыть замок тихо и деликатно. Я не большой специалист в этом деле, но порой даже азы подобного навыка оказываются чрезвычайно полезными в нашей непредсказуемой жизни. Впрочем, сейчас главным было вовсе не мое скромное умение кое-как работать с отмычками. Дело в том, что с помощью подобных изогнутых стальных палочек и крючочков без особых затруднений можно опустить тот самый ну очень для меня подозрительный рычаг.

Ага, зацепили рычажок, теперь отойдем-ка немного в сторону от отверстия во избежание неприятностей. Кэр молодцом, сам догадался прилепиться к стене по другую сторону… Пора? Пожалуй. Рывок вниз, раздается тихий щелчок, и в то же время из отверстия вырывается струя странного огня пепельного оттенка. Нутром чую, что если бы я стоял на ее пути, то это было бы последнее впечатление от жизни. А вот Кэр совершенно очевидно знал, что именно за гадость мы недавно лицезрели.

– Пламя Глубин, – удивленный тон подчеркивает неожиданность подобного события для него. – Прожигает все, а к тому же еще и отравляет любого человека… Противоядия нет, любой ожог вызывает быструю, но мучительную смерть. Такую пакость просто так не поставили бы… Значит, есть тут то, что необходимо защищать любой ценой.

– Потом разберемся, – отмахиваюсь я. – Не задело и ладно. Посмотри лучше себе под ноги, вот и путь обрисовался.

Большой участок стены медленно и совершенно бесшумно отъезжал в сторону, открывая узкую винтовую лестницу, ведущую на нижний уровень или уровни особняка, оказавшегося буквально по уши в тайнах и загадках. Что стоило ожидать на нижних уровнях? Не имею ни малейшего представления, зато уверен в опасности каждого нашего следующего шага. Мы даже не знаем сколько именно противников осталось там, внизу. Не слишком много, тут и гадать не приходится, но и не один-два человека.

Путь был освещен очень слабо, причем лампы красного света отбрасывали совсем уж зловещие отблески, как нельзя более подходящие к обстановке. На сей раз впереди шел я, как человек, несколько более подготовленный к боям в закрытых помещениях. В любую секунду можно было ожидать дружеского приветствия в виде автоматной очереди, а то и гадости вроде уже встретившегося нам Пламени Глубин или такой же гадости, ведущей свое происхождение из глубин тысячелетий. Именно потому я чуть было не продырявил очень подозрительный объект, темной массой виднеющийся вдалеке, на небольшой площадке у окончания лестницы. Дальше была еще одна дверь, на сей раз открытая настежь, за ней виднелся коридор…

А вот заинтересовавший меня объект оказался одним из охранников, лежащим в луже собственной крови, и по всем признакам не то померший, не то готовящийся это сделать. Нет уж, что-то не хочется мне допускать, чтобы ценный источник информации загнулся без малейшей на то пользы для прогрессивного человечества, то есть лично для меня. Правда я никогда не разбирался в медицине, поэтому и спросил у Кэра:

– Как этот недобиток, долго протянет?

– Будем посмотреть, – отозвался тот, присаживаясь на корточки рядом с телом, – почти совсем неживой, пару минут протянет, не больше. Очень уж качественно его кто-то продырявил.

– До чего же ты у нас деликатно выражаешься! Кто-то… Или один из нас двоих, ну или наши ребятки постарались от всего размаха своих широких натур. Ладно, оживи его немного, вдруг что дельное удастся узнать. Перед смертью у человека много можно выведать, главное найти правильный подход.

– Попробуем, – не слишком уверенно протянул Кэр. – Сейчас я ему введу стимулятор, он любого в чувство приведет. Но особо ни на что не рассчитывай, этот препарат кроме всего прочего немного затуманивает сознание. Будет у него состояние, как во время длительного запоя. Исходя из этого и работай…

Полезное предупреждение, не спорю. Что ж, порой и затуманенное стимулирующим наркотиком сознание можно использовать как дополнительный козырь. Инъекция уже введена, значит, подранок вот-вот придет в сознание. При таком раскладе важно не упустить ни секунды из отведенного ему в этом мире времени. Так… Зашевелился, застонал, а вот и глаза сфокусировались на мне.

– Зов из пещер… Г’Дар должен явить свой лик. Генератор… слабо… отключите. Скоро вырвется…

– Где хозяин? – попробовал я получить хоть толику связной информации. – Опасность, дом горит!

– Уходить. Он не понимает… Нельзя держать на пределе… Прорыв…

Все. Короткий хрип и вместо ценного источника информации осталось лишь безжизненное тело. Кое-что он все же успел сказать, но расшифровать бессвязный бред лично я не в состоянии. По крайней мере, расшифровать полностью. Понятно упоминание о генераторе, который опасно перегружать, но вот что может произойти? Вряд ли простой взрыв, я сильно сомневаюсь в похожести техники Ушедших и используемой нами. Еще загадочнее звучит упоминание такого имени, как Г’Дар. Я всего несколько раз встречал его в описаниях Ушедших, но и эти скромные упоминания не доставили особого удовольствия. Г’Дар – один из немногих Ушедших, чье имя мало того что осталось в скромном количестве раритетных манускриптов, так еще и были описаны некоторые его повадки и особенности.

Практически все без исключения Ушедшие по дошедшим из обрывков рукописей сведениям не отличались приятностью манер, но этот… Вездесущий субъект, по мифам способный появляться в любом месте и больше всего любящий большое количество трупов. Говорить о нем можно много, но ничего приятного услышать не получится. С какой стати умирающий вспомнил именно о нем?

Именно этот вопрос я и задал Кэру, пусть и не рассчитывая получить исчерпывающий ответ, но надеясь прояснить хоть что-либо.

– Он не сказал о самом Ушедшем, а лишь о его лике, что бы это ни значило, – уточнил тот маленький нюанс. – Сам Г’Дар считался кем-то вроде посланника и среди остальных Ушедших не занимал сколько-нибудь весомого положения. Явить лик… Нет, Герцог, это не просто оборот речи, тут кроется более конкретное понятие.

– Какое же?

– Явить лик всего лишь синоним. Наверняка имеется в виду посылка сообщения через полностью преданного курьера. Для таких целей Ушедшие использовали сторков – созданий, некогда бывших людьми, но измененных… Не спрашивай меня, как именно, я все равно не отвечу. Просто не знаю. Само понятие сторк я поднял из смутных упоминаний, в которых ужас превалирует над всеми остальными эмоциями. Не хочется даже подумать, что кто-то еще помнит, как именно их создавать…

– А отключение генератора?

– Техника Ушедших находится в большинстве своем за гранью нашего понимания. Лично я ни разу не сталкивался с масштабными творениями их разума. Браслеты, кольца и прочие творения пусть и обладают своими очень полезными свойствами, но не идут ни в какое сравнение с тем, что было подвластно Ушедшим. Идем дальше, там наверняка найдутся ответы хотя бы на часть возникших вопросов.

Дальше… В душе колыхнулись не самые радостные предчувствия насчет того, что мы там найдем. Теперь еще и сторки какие-то на нашу голову обвалились. Не знаю, где Кэр раскопал сведения о них, но если уж он сказал об этом хоть кому-то, значит уверен в их правдивости по меньшей мере наполовину.

Коридор за открытой дверью оказался коротким, всего каких-то десять шагов, а потом перед нами открылся обширный зал с явно нечеловеческой архитектурой. Потолок был весь во впадинах и утолщениях, но не от воздействия безжалостного времени, а исключительно по замыслу неведомых строителей. По стенам канатами и тонкими нитями змеились какие-то странные утолщения, время от времени меняющие свою форму с четкой периодичностью согласно неведомым законам. Пол под ногами аритмично пульсировал в такт этим изменениям, и вообще место странным образом навевало мысли о неведомой технологии, в которой срослись воедино живое и неживое, плоть и камень, кровь и сталь… Эх, сюда бы тех самых высокоученых типусов, которые с ходу отвергают саму возможность подобного слияния. И мордой их в это самое несуществующее, мордой. Быть может, после столь тесного контакта с «мифом» в головах бы прояснилось?

Странные емкости у стен, калейдоскоп разноцветных огней и посреди всего этого группа из пяти людей, стоящих у сооружения, больше всего похожего на лифт. Оружие в их руках уже поворачивалось в нашу сторону, когда парный стук наших автоматов пресек эту неприемлемую инициативу. Вот так оно обычно и бывает – никаких красочных побоищ в худших традициях киноиндустрии, просто несколько выстрелов и все. Планеты вращаются, сияют звезды, да и жизнь идет своим чередом без малейшего внимания к тому, что население мира вдруг сократилось аж на целых пять персон. Какая тут мораль? Для безвременно почивших лишь та, которая гласит, что всегда нужно пребывать в готовности отразить нападение. Они же, судя по всему, слишком понадеялись на свои психогенераторы, а также на сложность нахождения доступа в подземелье, вот и не ожидали нашего тут появления. Но они явно куда-то спешили, раз бросили тело своего товарища, даже не удостоверившись в его смерти. Куда? Это еще предстоит выяснить.

Выпущенные нами пули явно повредили что-то в структуре зала, поскольку тональность освещения изменилась, оно стало более тусклым и более… нездоровым что ли. Со стороны же стоящих вдоль стен емкостей доносилось негромкое пощелкивание. Видишь или слышишь что-либо странное – иди и проверь, разумеется, при соблюдении необходимых мер предосторожности. Щелкать может как безобидный механизм, так и таймер, присобаченный к нехилой дозе взрывчатки. Тут, конечно, такой примитив вряд ли присутствует, но сама по себе идея вполне реальна. Я осторожно приблизился к емкости, со стороны которой доносились наиболее громкие пощелкивания и постукивания, и попытался понять, что же это значит.

Россыпь огоньков на крышке, то гаснущих, то вновь зажигающихся, не говорила мне ровным счетом ничего. Немногим лучше обстояло и с надписями на одном из языков Ушедших, с которыми я был знаком лишь постольку поскольку. Впрочем, один из символов был мне знаком… он обозначал, в зависимости от контекста, вход или приказание открыть дверь. А прямо над этим символом располагалась выпуклость, ну очень сильно напомнившая мне кнопку.

Порой руки у меня работают с заметным опережением разума, вот и сейчас палец ткнул в центр выпуклости еще до того, как мозги как следует обдумали возможные последствия поступка. Хотя… никакой опасности не ощущалось, что и послужило еще одним побудительным мотивом лично проверить, что да как. Тихое шипение, и крышка медленно отъехала вбок, открывая на всеобщее обозрение содержание емкости, точнее говоря чана с весьма необычным содержимым.

– Вот так пироги с дохлыми ежиками! – не удержался я от удивленного восклицания. – Кэр, ты только взгляни на эту похабень. Многое мог предположить, но чтобы такое.

– Никак что-то интересное обнаружилось, – отозвался тот. – Сейчас посмотрим, непременно посмотрим… Только ты это, подержи на прицеле сектора входа и особенно лифта. Вход, сам понимаешь… Оттуда кто угодно нагрянуть может. А вот из лифта реально ожидать появления хозяина дома.

– А разве он не там? – я повернул голову в сторону лежащих на полу изрешеченных автоматными пулями тел.

– Увы, но он успел спуститься на лифте. Кстати, я и сам через минутку туда отправлюсь, но сначала посмотрю, что же тут тебя до такой степени удивило.

Приблизившись к открытой емкости, он сперва внимательно оглядел содержимое, присвистнул от избытка эмоций, после чего протянул:

– Дела-а! А ведь это, друг мой, и есть одна из составных частей генератора, его источник питания. Один из источников, ведь все эти емкости служат как раз для таких целей. Теперь понятно, о чем беспокоился ныне покойный местный обитатель. Источники энергии почти на нуле, а тут еще усиленный режим психоизлучения, да и наши пули точно что-то повредили. Я сейчас быстро в лифт, – Кэр резко сменил тему. – Нужно найти здешнего хозяина и прикончить, ну а после сматываемся отсюда как можно скорее.

– И оставляем все это? – не понял я столь необдуманного с моей точки зрения решения.

– В любое место, созданное при участии Ушедших, невозможно проникнуть абсолютно постороннему человеку. Мы сумеем и войти и выйти, поскольку носим своеобразный пропуск – вещи из той эпохи. Мой браслет, твои кольца, изъятые из сейфа…

С этими словами Кэр повернулся и направился к лифту, вернее к решетчатой кабине со сложным пультом управления, выполняющую непонятные функции, среди которых подъем и спуск пассажиров вряд ли занимали основное место. Скорее всего это был один из управляющих модулей, но и это лишь мое предположение, не более того. Вот он уже в кабине, его пальцы отбили быструю дробь на пульте управления, и «лифт» во мгновение ока провалился вниз. Мне же оставалось только ждать его возвращения, а заодно караулить и быть готовым к встрече нежелательных визитеров.

Но из моей головы никак не хотел улетучиваться вид того, что находилось в емкости и что служило всего лишь элементом питания для здешней системы… В открытом чане лежало человеческое тело, причем это самое тело было в каком-то смысле живым, хоть и находилось в состоянии, более всего похожем на летаргический сон. Только жить ему явно оставалось недолго, даже если не принимать во внимание слова ныне покойного охранника о том, что генераторы скоро накроются из-за нехватки энергии. Достаточно было вспомнить рассказы местных жителей о то и дело исчезающих бродягах. Ежику понятно, что они служили батарейками в этой древней системе, сотворенной расой, чье знание, как оказалось, дошло до нас из глубины эпох. Мало того что дошло, оно еще и оказалось вполне пригодным для использования… Кем? Хозяевами поместья или же? Мне почему-то больше нравился первый вариант, но исключать существование второго не получалось.

Тут откуда-то снизу донеслась заполошная стрельба, раздавались истошные вопли, которые даже с самого страшного перепоя нельзя было принять за человеческие. Место, где несколько минут назад находился подъемник, заволокло туманной дымкой, раздавалось гудение скрытых механизмов, но ничего не происходило. По крайней мере, в рамках моего понимания… Зато оба перстня на моей руке светились изнутри, словно их покрыли люминесцентным составом, а заодно стали холодными, очень холодными. Воздух в зале стал вязким, дышать становилось все труднее и труднее, сознание начинало плыть, несмотря на продолжающие работать вещицы Ушедших…

Глава 3

Дикая головная боль, в глаза словно насыпали целое ведро песку, сухость во рту и вообще наиотвратительнейшее самочувствие. Я попытался пошевелить рукой, но даже это простейшее усилие вызвало волну боли. Глаза же упорно не хотели открываться, как будто просто не желали видеть окружающий мир. Говорят, подобное состояние бывает только после тяжелейшего похмелья, но данный вариант ко мне неприменим в принципе. Не пью я, вообще не пью, аллергия у меня на все спиртосодержащие жидкости… Тогда что же случилось? А кто его знает! Но узнать надо, для чего требуется хотя бы осмотреться вокруг. Неимоверным усилием мне удалось все же слегка приоткрыть глаза, но увиденное и вправду не было радостной и обнадеживающей картиной.

Больница, как пить дать она в своем классическом обличье. Отдельная палата, весьма приличного вида, но радости от сего открытия что-то не наблюдается. Зар-раза! Органически не выношу подобные заведения, а особенно сейчас, поскольку не имею ни малейшего представления, с какого перепугу я тут оказался. В руку впилась игла, а от нее идет гибкий провод. Капельницу поставили… Это я тоже не люблю, в том смысле, что всегда предпочитаю знать, чем меня тут вздумали лечить. Значит что? Правильно, к ангельской бабушке капельницу. И все же как я сюда попал? В голове словно щелкнул переключатель, мгновенно осветивший все события вплоть до того момента, когда Кэр спустился вниз на странном подъемнике, а потом… Вот потом я ничего, абсолютно ничего не помню. Кто доставил меня в больницу, где сам Кэр и вообще чего мне ожидать?

А ожидать чего-то хорошего точно не стоит. Почему? Обычно в простой больничке не ставят решеток на окна, нет у них такой скверной привычки. Зато в тех случаях, когда пациент представляет ну очень большой интерес для органов правопорядка, тогда его препровождают либо в спецбольничку, либо в особую палату, какая хоть в одном экземпляре да присутствует в любом крупном заведении подобного типа… Ну, вы и сами должны понимать. Оно и неудивительно, коли предположить, что меня нашли неподалеку от разгромленного поместья с наследившими стволами, а поблизости было большое количество трупов и полная неясность целей всего произошедшего. Не-при-ят-но! Однако вовсе не катастрофически, какой бы на первый взгляд ни казалась ситуация. Самочувствие относительно приличное, в случае необходимости спокойно могу свернуть кому-нибудь шею. С остальным гораздо хуже… Я не имею в виду выпавший из памяти временной промежуток, с этой мелочью потом разобраться можно, на досуге. Гораздо хуже другое – при мне не осталось совершенно никаких вещей, за исключением двух перстней, изъятых из сейфа, и еще одного загадочного предмета. Пальцы на правой руке были крепко сжаты в кулак, и даже я сам с трудом заставил их разжаться и выпустить находящийся там не то трофей, не то еще что-то в этом роде. Небольшой многогранный кристалл неправильной формы белесо-серого цвета. При пристальном на него взгляде в его глубинах как будто что-то прояснялось, но скорее всего это была просто иллюзия. Хотя я не стал бы утверждать, поскольку дошедшие до нас творения Ушедших, как я уже успел убедиться, отличаются целым набором скрытых и зачастую малопонятных особенностей.

Вот и сейчас, когда я попытался взять кристалл, то обнаружил, что он словно прилип к моей ладони. Пришлось потянуть сильнее, и лишь тогда он с еле слышным треском соизволил отлипнуть от кожи. Но вместе с тем я почувствовал, как рвутся невидимые тончайшие нити, связывающие меня и кристалл. Не слишком приятное ощущение, доложу я вам, казалось, что у меня отрезают часть тела, пусть и не слишком важную, но свою… И как только его не обнаружили? Перстни еще ладно – их могли оставить, поняв, что снять их реально, лишь ампутировав вместе с ними и пальцы, а на такое у нас сейчас не пойдут, слишком нынче нравы мягкие. Да и к тому же они могли здраво для себя рассудить, что я, дескать, никуда не испарюсь из закрытой палаты. А кристалл, зажатый в руке, они прозевали… Или же все не так просто? Вещи Ушедших, что тут еще можно сказать. Точнее, сказать можно много, только оно несколько не по теме будет.

Других же вещей нет, совсем нет. Ничего из тех многочисленных инструментов для сокращения числа живущих в этом мире, что я всегда держал при себе. Даже намотанная на руку гитарная струна с петельками на концах исчезла. Жаль, великолепная вещь для понимающего человека – удавить ею нежелательную личность легко и просто. Ну, относительно просто, в таких делах без навыка никуда. Так, а что это я слышу за дверью? Хм, шаги по коридору, уверенные такие, и явно раздаются звуки голосов не одного человека.

Скрыть сам факт моего прихода в сознание не стоит и пытаться, тем более что и сам я заинтересован несколько прояснить ситуацию. Неважно, что для этого прояснения придется использовать тех людей, которые настроены ну очень недружественно, тут нет ничего необычного. Беседа с врагами – что может быть в этом такого необычного? Ровным счетом ничего, для меня так и вовсе обыденное занятие. Главное быть готовым к любому повороту, и тогда многое будет зависеть от тебя самого, но никак не от постороннего дяди. Но вместе с тем ни в коем случае не стоит показывать то, что я уже практически в полной норме. Пусть считают жертвой тех или иных болезней, стресса, обстоятельств и тому подобной мути. Единственное исключение, когда мне может быть необходимо проявить все свои возможности – вариант, когда мне будет угрожать серьезная и сиюминутная опасность. Нельзя ничего и никогда исключать, особенно наиболее мерзких раскладов. Вот если будешь постоянно готовым к ним, то и из любых других ситуаций сумеешь выпутаться с очень высокой вероятностью.

Кристалл же, попавший ко мне неведомыми, а точнее, забытыми путями, стоит спрятать. Благо и сделать это легко, учитывая его поразительную способность сращиваться с человеческим (а быть может и не только) телом. Под основание черепа его, под густую гриву волос. Нет, хорошо все же, что я с год тому назад отказался от стрижки под машинку, а то пришлось бы искать другое место, куда можно было его припрятать. Сразу вспомнились байки про Эстета и детонатор, так что с трудом удержался от того, чтобы откровенно не заржать на всю больничку. Внимание ведь привлеку, а это не есть хорошо.

Ч-черт! Внимания ко мне и так оказалось предостаточно. Поворот ключа в замке, приглушенные голоса… Ну, и кто тут изволил пожаловать по мою душу? О, какие люди без охраны! По мою скромную персону соизволили прибыть довольно высокие чины правоохранителей, а именно майор в сопровождении двух подчиненных рангом пониже и, естественно, местного эскулапа. Что ж, послушаем, посмотрим, а там и должные выводы сделать постараемся.

– Как, доктор, пришел в себя ваш пациент? – спросил майор. – Можно будет его немного допросить?

– Я бы не рекомендовал, но если очень надо, то минут на десять можете рассчитывать, – помялся доктор. – Состояние далеко от нормального, последствия контузии, сотрясение мозга.

Ну, все как обычно, ничего нового на этом свете нет и быть не может… У доблестных правоохранителей дым из ушей, а потому можно нарушать любые предписания врачей. Сильно я им понадобился, ой как сильно! Однако это вовсе не есть плохо. Почему? Да все просто – раз дефицит времени, то будут торопиться, а спешка, она никого до добра не доводила в подобных делах. Поспешать вообще полезно разве что при ловле блох и упреждающей ракетной атаке.

И что там майор поделывает? Ага, придвинул стул поближе к кровати, потом грузно плюхнулся на него и лишь тогда соизволил заговорить. Сначала пошли ничего не значащие слова вроде его имени и должности, а также прав проводить допрос меня как то ли важного свидетеля, а скорее всего подозреваемого сразу по нескольким статьям… Я не понял, он что, испугать меня решил? Так я не из тех, кого один вид грозящего обвинения превращает в студнеобразную массу. Что-то он тут явно перепутал, причем по полной программе. Зато дальше пошли довольно интересные высказывания:

– Я успел познакомиться с вашим личным делом, и оно, признаюсь честно, производит определенное впечатление. Армейское прошлое, потом очень подозрительные знакомства с криминальными авторитетами. Но при всем при том вас ни разу не удавалось ни в чем обвинить, одни только смутные подозрения.

– Вот и катитесь с вашими подозрениями, откуда пришли. Я даже рукой помашу на прощание, – огрызнулся я, изображая только что очнувшегося больного, для которого весь разговор всего лишь тяжелое напряжение сил и нервов.

– Не получится, – расплылся в улыбке майор. – Видишь ли, вчера на пульт поступил один вызов. Адрес, я уверен, тебе знаком. Загородный дом весьма уважаемого и влиятельного человека, так что патруль приехал быстро. И что же мы там видим? Трупы охранников, горящий дом и трех знакомых людей, двое из которых еще живы.

– Кто?

– Вообще-то вопросы тут задаю я. Главное, что люди были уж очень известные, и ты в том числе, – тут майор повернулся к своим подчиненным и добавил: – Вы вроде бы не слишком знакомы с этим типом? Тогда рекомендую послушать. Вадим Штрайх, он же Герцог, ни разу не судимый, зато многократно подпадавший под подозрение. Последнее время замечен рядом с неким Кэром по прозвищу Антиквар, неформальным главой одноименного сообщества. Тот вообще не имел связей ни с кем из авторитетов криминального мира, был во вражде со всеми, предпочитая не говорить, а стрелять. Волк-одиночка, понимаешь, и все его подельники такие же уроды. Тоже занятная фигура, многие о нем слышали, но почти никто не видел. До вчерашнего дня…

Оп-па! Проговорился майор, сам того возможно и не заметив. Уцелел Кэр, не стал бы представитель доблестных органов правопорядка говорить о моем друге, если бы тот помер смертью храбрых. Смысла не было бы, знаю я их повадки… Вот уже и удалось узнать кое-что из трепа непрошеных гостей. Так, глядишь, и еще чего полезного скажут. А я их еще чуточку подбодрю, тем более что есть определенные подозрения.

– Много знаешь, майор, но понимаешь не очень… Или понимаешь, но лукавишь. Друга моего оскорбить пытался ни за что ни про что. Сам не в богадельне работаешь и должен бы понимать, что с этими авторитетами мира криминального и на одном поле не присядешь. Большинство сейчас до того паскудны, что так и тянет сначала выстрелить, а потом поздороваться.

– Все общаются, и не без пользы, а тут нашлись… аристократы в белых перчатках, – нахмурился мой не слишком званый собеседник. – Вы, «антиквары» херовы, за последние несколько лет весь город на уши поставили. Никаких понятий не соблюдаете, никаких законов.

– О, у нас философский диспут намечается? – слегка оживился я, понимая, что завести майора очень даже неплохо, в таком состоянии он выдаст на порядок больше полезных сведений. – Ну не тянет меня и моих друзей соблюдать какие-то там «понятия» в отношении тех, кто промышляет наркотой, похищениями, нетрадиционными видами проституции и тому подобными «прелестями». А сами мы… в общем-то, никуда и не лезем, пока нас не трогают. Свои дела, в которые лезть не стоит.

– А кто как не вы всю верхушку группировки Джабара под нож пустили?

Джабар, Джабар… Знакомое что-то такое. О, точно! Так называли того типа, стоявшего во главе группировки наркоторговцев, которые сначала нас пытались в союзники записать, а потом, получив посыл в далекие дали, стали угрожать. Ну и померли, само собой, причем от вполне естественных причин. Разве смерть от пули в голове или ножа в сердце не есть естественная?

– Если рассуждать чисто гипотетически… Вы ведь знаете, что такое гипотеза? – осведомился я у майора. – Так вот, предположим, что ваше предположение верно. И что, от негероической смерти Джабара мир стал хуже?

– У ВСЕХ были неприятности, у нас тоже, – с четкими интонациями произнес работник известной структуры, чем утвердил мои и так весьма существенные подозрения в свой адрес. – Была четко сложившаяся система, которая устраивала всех в городе. А вы… – злобно посмотрел он на меня. – Вы ее разрушили!