Помоги проекту - поделись книгой:
– Слышь, этот урод – маг, – сообщил один из наемников другому лежащую на поверхности истину. – Нам за магов не платили.
– А ну, цыц! – рявкнул на них предводитель, моментально растерявший весь лоск. Все правильно, магов положено если не бояться, то уж опасаться точно. И не связываться с ними без особой нужды. – Вы нас извините, ребята случайно, с кем не бывает…
Очень логичное поведение, очень. И говорит совсем иным тоном, вежливо и чуть ли не подобострастно. А все почему? Да потому, что связываться не хочет и пытается представить дело как случайность. Если маг не жаждет драться, то сделает вид, что поверил, и тогда есть шанс разойтись миром. Вот только Торн пока не знал, поступить ему согласно заветам жреца какого-то непопулярного бога, обосновавшегося в соседней деревне и призывающего возлюбить ближних и заняться всепрощением, или последовать недвусмысленной подсказке собственного опыта и оторвать нахалам головы. Он, в смысле, опыт, утверждал, что мертвые не кусаются, хотя некроманты и могли бы с ним аргументированно поспорить.
– Отпущу, если ответите на пару вопросов, – компромиссное решение. В конце концов, было интересно, кто послал этих бобиков и как они его нашли. Притом что приехали-то не по той дороге, которой воспользовалась гостья.
– Кто наниматель, не скажу, – сразу предупредил собеседник. – Сами знаете, кодекс.
– А придется, – отшельник улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок. Наемник моментально спал с лица – видать, гримаса удалась. А что кодекс наемника многое запрещает – так это не его, Торна, проблемы.
– Да что ты церемонишься, вали его! – все тот же нетерпеливый парнишка, который нелестно отозвался о внешности Торна, снова попытался влезть в разговор. Предводитель скривился, будто лимон раскусил, отшельник ему даже посочувствовал малость. Вот ведь незадача, дурак в команду затесался. Ну да что поделать…
– Имей в виду, этого не отпущу, – Торн небрежно кивнул в сторону хама. – Очень хочется посмотреть, какого цвета у него ливер.
А вот дальнейшего отшельник не ожидал. Ощущение было такое, словно на голову упала гранитная плита. Торн дернулся, пытаясь избавиться от наваждения, и вдруг обнаружил, что сидит на земле, очумело мотая головой, а наемники столпились вокруг. Один уже держал девушку, выкрутив ей руки так, что она дернуться не могла от боли. Правда, судя по перекошенным физиономиям, царапинам и синякам на лицах незваных гостей, достать она смогла как минимум троих. Но – не убила, что странно. Зная, на что способен дампир, в бою Торн поставил бы, скорее, на девушку.
– Ваша милость, – издевательски улыбнулся предводитель то ли отряда, то ли шайки. Сейчас он выглядел совсем иначе, стоял, заложив большие пальцы за ремень, и говорил без малейших признаков вежливости. – Уж извините нас, но мы сейчас уйдем, а вы сидите здесь и не дергайтесь, а то разозлимся. – И с силой ударил Торна ногой по лицу.
Вот это он зря. Хочешь убивать – убивай, пока есть возможность, но оскорблять мага глупо и рискованно. Торн усилием воли подавил бешенство, привычно потянулся к Силе – и понял, что не чувствует ее. И все сразу же встало на свои места.
Эффект удара – это когда исчезла магия, для любого, владеющего Силой, подобное крайне болезненно. Куда исчезла? Скорее всего, наемники воспользовались каким-то амулетом, блокирующим ее. Крайне недешевая вещь, да и срабатывает только в случае, если маг не готов, иначе такого рода атака отбивается даже новичком. А он, Торн, за годы жизни в глуши слишком расслабился, да и эти сволочи оказались с мозгами, разыграли бесхитростный спектакль и зубы ему заговорить сумели. И почему не добивают, тоже ясно – рано или поздно погибшего мага хватятся. Как поступит в подобной ситуации Гильдия магов, сказать не возьмется ни один эксперт. Может, спустит дело на тормозах, а может, устроит показательную месть, чтоб другим неповадно было. Скорее, правда, первое, но в любом случае, маг, выставленный на посмешище, предпочтительнее трупа. Силы вернутся только через несколько часов, за это время мерзавцы успеют уйти…
Все эти мысли пролетели в голове Торна быстрее, чем два раза ударило сердце. Как ни странно, отшельник успокоился. Не собираются убивать – само по себе неплохо. Оскорбили – да, но отомстить можно и через год, и через десять. И вообще, месть – блюдо, которое надо подавать холодным. Касаемо же гостьи – так он класть голову ради ее спасения не нанимался. А потом Торн поймал наполненный тоскливой безнадежностью взгляд девушки, понял, что не сможет простить себе малодушия, и выпустил Зверя.
Предводитель наемников умер прежде, чем успел хоть что-то осознать. Коготь, острый, как игла, и крепкий, как сталь, вошел ему под подбородок и вышел из затылка. Обратное движение – и тот, который подыгрывал своему командиру, сложился пополам, пытаясь удержать вывалившиеся из располосованного брюха порванные кишки. Торн видел это уже боковым зрением, поскольку как раз занимался отрыванием головы того урода, что вцепился в девушку. Оторвал, естественно, и запустил очень удобным снарядом в одного из уцелевших, которые еще ничего не поняли, но уже рефлекторно поднимали арбалеты.
Результат не заставил себя ожидать – выстрел произошел моментально, однако болт вонзился в землю буквально в трех шагах от ног стрелка и бесследно канул под слоем дерна. От второго, правда, все же пришлось уклоняться, но это было просто – движения врагов, как всегда в таких случаях, казались замедленными и вялыми, словно осенние мухи. Прыжок вперед! Раз-два, кровавые брызги веером… Заржала, точнее, завизжала испуганная лошадь, и все как-то разом успокоилось.
– Кажется, я перестарался, – задумчиво пробормотал Торн, обращаясь исключительно к самому себе. Слова выходили замедленно – отшельник был занят, загоняя в глубь себя Зверя. Зверь сопротивлялся, но тренированная воля мага была куда сильнее. Справившись наконец с этой задачей, он поднял взгляд и увидел выпученные глаза девушки. Как они у нее не выпали, машинально подумал Торн. Второй мыслью было, что ее смущает его внешний вид – все правильно, он ведь сейчас в чем мать родила. При метаморфозе пропорции тела изменяются, и одежда расползается на лоскутки. И лишь затем до мозга доползло понимание: она же, наверное, не знала, кто он такой!
– Слушай, успокойся, все нормально. – Ну, нормально – это он покривил душой. Нормально было бы, если бы удалось взять пленных и вдумчиво их допросить с применением… ну, скажем, докрасна раскаленной кочерги. Если ее сунуть в задницу собеседнику, то его откровенности это весьма способствует. Заодно и геморрой лечится – проверено. Но – увы, справиться со Зверем в тот момент, когда метаморфоза только-только завершилась, очень сложно, а сам бой длился всего-то около двух секунд.
– Ва-ва-ва… – Челюсть девушки непроизвольно дергалась. Как-то не похоже это на дочь вампира. Торн вздохнул и буркнул:
– Марш в дом, замерзнешь. И ототри с себя кровь.
Как ни странно, забота о внешнем виде сработала. Дробно простучали по ступеням крыльца босые пятки, и несколько секунд спустя раздался свирепый гул льющейся воды. Торн вздохнул: ну все, теперь, как истинная женщина, полчаса оттираться будет. Вот так всегда, проявишь благородство, пустишь даму вперед – и сам останешься без возможности нормально помыться. Впрочем, он не гордый, обойдется подручными средствами. С этой мыслью отшельник легко поднял десятиведерную бочку с дождевой водой и опрокинул ее на себя. Ледяные струи окатили его с головы до пяток, смывая грязь, кровь и плохое настроение. А в самом деле, если вдуматься, растительное существование последних лет его изрядно достало, и сейчас он почувствовал давно забытую мелодию кипящей в жилах крови. Как же все-таки здорово жить!
Когда гостья, вытирая густые волосы огромным полотенцем, вошла в комнату, Торн ел. В смысле, не дожидаясь ее, уселся за стол и принялся кидать в рот все, до чего дотягивался. Метаморфоза требовала много сил, и каждый раз после нее ощущался жуткий голод, а он еще с утра позавтракать не успел. Неудивительно, что некоторые срывались и начинали жрать еще теплые тела врагов. Редко, конечно, но именно таким эпизодам племя Торна и обязано было в свое время дурной славой. И не зря их всех с раннего детства обучали самоконтролю – не стоило без нужды ее возрождать.
– Почему ты их не убила? – спросил Торн и отправил в рот маленькую, но толстую оладью, густо политую вареньем. По подбородку разом потекло масло, и отшельник, собрав остатки воспитания, не облизнул его, а аккуратно промокнул салфеткой.
– А? – девушка выглядела удивленной и очень бледной, даже горячая вода не прибавила румянца на ее щеках, хотя даже истинный вампир, не полукровка, краснеет и бледнеет абсолютно так же, как и обычный человек. Видать, хорошенько ее встряхнуло, хорошо еще, истерика закончилась в зародыше.
– Не строй из себя оскорбленную невинность, ладно? Это были самые обычные люди, ты могла их порвать не хуже меня. Почему ты этого не сделала?
И тут она зарыдала. Искренне, самозабвенно… И глядя на крупные, как горошины (надо же, а Торн всегда считал, что вампиры не плачут), слезы, он запоздало понял – она же еще никого и никогда не убивала! Идиотизм. Вампирша, не видевшая трупов. Домашняя девчонка, которую никогда не били, которой никогда не выкручивали рук… Куда катится мир!
– Ну-ну-ну, – пришлось вылезать из-за стола, прижимать ее к себе, гладить по волосам, словом, делать все те глупости, которые почему-то действуют на женщин успокаивающе. – Все-все, это уже кончилось и не повторится. А если что, я буду рядом…
Она зарыдала еще сильнее, но это были уже обычные слезы. Истерика, решившая вдруг опять продемонстрировать свою гнусную способность начинаться внезапно, тихонечко отступала куда-то вглубь, на заранее приготовленные позиции. И с внезапной ясностью Торн понял, что последняя фраза оказалась лишней (дурацкие инстинкты!) и проблемы у него только начинаются.
Через полчаса они дожевывали остатки завтрака. Вначале девушку воротило от одного вида еды, но Торн настоял на ма-аленьком кусочке, справедливо рассудив, что здесь главное начать. Как оказалось, угадал, и сейчас гостья наворачивала так, что за ушами трещало.
– Послушай, – прервав увлекательный процесс пережевывания пищи, отшельник ткнул в сторону гостьи недожеванным куском хлеба. – Так ты что же, не знала, что идешь прямиком в логово оборотня?
– А откуда мне было знать? – с набитым ртом отозвалась девушка.
– Ну, отец должен был тебя предупредить.
– Да я его в жизни не видела. Да и матери тоже. Воспитывалась в частном пансионе. А потом заявляется посыльный, я его знала, он раз в два-три месяца приходил, с подарками от папаши. Приносит письмо, деньги, амулет, сообщает, мол, так и так, надо рвать когти. Ну, я и…
– Что-то здесь не сходится, – задумчиво поскреб затылок отшельник. – В пансионе тебя обязательно должны были раскрыть.
– А они знали. Тот пансион на таких, как я, ублюдках других рас специализировался. И тайну хранить умели, естественно, за хорошие денежки.
– У-у, как все запущено… Похоже, дела у твоего отца и впрямь швах.
Девушка промолчала, вполне логично не став комментировать очевидное. Впрочем, Торн и не настаивал на обсуждении этого вопроса – как обычно, после еды настроение сменилось на лениво-благодушное. Откинувшись на спинку кресла, он несколько минут изучал до боли знакомый потолок, в котором знал уже, наверное, каждую трещинку. Проклятие, ну почему бурное прошлое никак не оставит его в покое? А с другой стороны, засиделся он уже на одном месте, пить от скуки много стал. Пора, пора заканчивать с растительным существованием и вспоминать, кто ты есть. А заодно уж и разобраться с внезапно свалившейся обузой, которая ставит его жизнь, а главное – честь под угрозу. Итак, вперед, разбираться со свалившимся на голову приключением. А потом… Потом и впрямь можно подумать насчет кафедры в каком-нибудь провинциальном университете.
– Хорошо, – Торн побарабанил твердыми пальцами по столу. Сухое дерево отозвалось мелодичным звуком. – В таком случае я сейчас прогуляюсь по лесу.
– Зачем?
– Хочу понять, откуда пришли эти умники, – и, опережая вопрос, пояснил: – Лошадь наверняка из деревни, есть тут неподалеку одна, в пять дворов. Да вот только сели они на телегу в другом месте.
– Почему?
– Да потому, что грязи на сапогах нет. На тележных колесах грязь лесная, но под ней глина. Немного, правда, зато свежая. А у них на сапогах глины нет, и одежда чистая, ни пятнышка – стало быть, телегу не подталкивали. Вот мне и интересно, где они прикопали хозяина транспортного средства, и вообще, откуда сюда заявились, красивые такие.
– Я с тобой.
– Смысл? – Торн не то чтобы удивился, но и впрямь не считал, что спутница будет ему полезна. – Я и сам неплохо справляюсь. Сиди в тепле, сохни.
– Страшно, – чуть потупившись, призналась девушка. – А за тобой… надежно.
– Гм… Я, вообще-то, оборотень.
– А они были убийцами.
– Скорее, похитителями, охотниками за головами, – задумчиво поправил Торн. – Ладно, не зря мне говорили, что глупо стараться переспорить жреца и переубедить женщину. Но чтоб в лесу слушалась меня. Говорю лежать – падай, говорю прыгать – прыгай. Ясно?
– Да, спасибо. И… меня зовут Кира.
Лес встретил их привычными запахами осеннего увядания и влажной свежести. Торн серой тенью скользил между стволами, с удовольствием втягивая воздух ноздрями и не заботясь о скрытности, однако все равно ни одна веточка не хрустнула под ногами, и лишь очень внимательный взгляд смог бы выделить среди успевшей пожухнуть листвы его размытый силуэт. Все это было вбито в него на уровне инстинктов, едва ли не с рождения, и закреплено отцом, уделявшим воспитанию своего первенца поразительно много времени. Впрочем, именно этим их семья и выделялась на фоне многих других оборотней. Они, конечно, были индивидуалистами, но, в отличие от большинства сородичей, члены их клана очень крепко держались друг за друга.
Кира, одетая в мужской охотничий костюм, идеально подходивший ей по росту, только в плечах чуть широковатый (когда-то это был детский костюм самого Торна), держалась позади, и получалось это у нее… ну, здесь лучше всего подходил термин «так себе». У обычного человека это получилось бы куда хуже, чем у обладающей отменной реакцией и врожденной координацией движений полувампирши. Вот только достоинства не отменяли простого факта – по лесу ходить девушка не умела. Соответственно, на взгляд Торна, она ломилась с ужасающим треском и, вдобавок, двигалась очень медленно. Однако для людей, если что, сойдет, у них уши, нос и прочие части тела куда менее чувствительны, чем у оборотня, поэтому отшельник не слишком беспокоился. Единственно, раздражало, что незадачливая путешественница тормозила его движение, но с этим приходилось мириться.
Место, где наемники уселись на телегу, нашлось поразительно быстро. Несчастный час ходьбы – и вот вам, пожалуйста. Нет, они, конечно, старались оставлять поменьше следов, но специально их не маскировали, и потому Торну даже принюхиваться лишний раз не пришлось. Вот сломанные ветки, вот следы… А вот и крестьянин, труп которого не потрудились даже прикопать. Просто сбросили в удачно подвернувшуюся яму у вывороченных корней упавшей березы да сверху бросили несколько веток. Издали не увидишь, сразу не найдешь, а через неделю он и разлагаться вовсю будет, и мишка какой заинтересуется. Медведи – они тухлятину обожают. В общем, разумное решение, особенно если учесть, что задерживаться здесь наемники явно не собирались.
Заниматься похоронами совершенно чужого тела отшельник тоже не собирался. Лишь немного добавил шагу, ориентируясь больше на обоняние – так выходило куда быстрее, чем обшаривать глазами лес в поисках следов. А еще четверть часа спустя он остановился и, выбирая выражения (все же рядом дама), выругался.
– Что случилось?
Надо же, не отстала, хотя на последнем участке Торн малость добавил шагу.
– Опоздали.
– Куда?
– Не куда, а к кому. Этих умников здесь ждали, следы портала видны отчетливо. Открывали его полчаса назад, не более. Скорее всего, тот, кто это сделал, выждал контрольное время и отступил подальше от греха. На его месте я поступил бы точно так же. Если бы я не устраивал перекус, а сразу рванул на поиски, то взял бы их мага тепленьким…
Говоря это, Торн не терял даром времени, в хорошем темпе раскладывая амулеты для небольшого обряда. Хорошо еще, походную сумку взять не поленился. Да, беглеца не догнать, но можно отследить вектор, по которому тот открывал портал, а если повезет и удастся оценить вложенную в заклинание силу, то и конечную точку определить шанс имеется. Правда, точность будет плюс-минус фонарь, но это уже мелочи.
Привычно вспыхивают линии пентаграммы… Так узор называют, скорее, по традиции, у него больше двух десятков углов, и напоминает он обожравшуюся пива звезду, но это неважно. Тонкие огненные линии посреди сырого леса выглядят необычно и чуть жутковато, но Торн на подобное не обращает внимания. Он сосредоточен на удержании заклинания, которого не творил уже несколько лет. Сила утекает стремительно, надо торопиться, он ведь не архимаг с практически неограниченными источниками. Накатывается легкая слабость, однако и это привычно, можно перетерпеть. Ну вот, кажется, закончил…
– Пошли, – Торна ощутимо шатнуло. – Делать здесь больше нечего.
– Что-то узнал?
– Поняла, что я делал? – вопросом на вопрос ответил маг, остро взглянув на спутницу.
– Колдовал, это и так понятно.
– А-а… Ну, в общем, пытался узнать, куда открывался портал. К сожалению, тот маг поставил неплохую защиту, так что я смог определить только общее направление. Куда-то на север, но угол рассеивания больше сорока градусов. Лучше чем ничего, но меньше, чем нужно.
Два часа спустя они вновь сидели за столом и ели, правда, на сей раз всухомятку – готовить не хотелось категорически, а пускать на свою кухню кого бы то ни было Торн не собирался. Впрочем, гостья оказалась непривередлива, чему способствовали и усталость, и то, что она успела продрогнуть на влажном и сыром осеннем воздухе. Так что холодное мясо, хлеб, подогретое вино со специями… Торн не очень его любил, оно сильно отбивало нюх, однако хорошо согревало.
– …кем бы ни были эти скоты, вряд ли за ними стоит кто-нибудь серьезный.
– Почему?
– Кира, ну ты сама подумай. Серьезный человек и людей бы послал серьезных, а не маленький отряд при одном маге. Не боевом, заметь, иначе он пошел бы с ними и разделал меня под орех. Вдобавок, никакой разведки. Они не знали, ни кто ты, ни кто я, иначе бы действовали совсем иначе. Уровень не слишком богатого дворянчика, чиновника средней руки, офицера в невысоких чинах… хотя нет, тот сработал бы грамотнее. Так что не все так страшно, как может показаться. Но вот в покое нас точно не оставят.
– Почему?
– Да потому, что если такая мелкая сошка тебя нашла, то кто-нибудь посерьезнее справится с этим намного быстрее. Где-то ты наследила. А искать тебя будут наверняка.
– И что делать?
Ну, все, вот она, пресловутая женская логика, во всей красе. Вначале вляпаться, а потом свалить решение проблем на мужчину. Впрочем, ладно, раз уж взялся защищать, нечего жаловаться.
– Отдыхать. Будем надеяться, до завтра к нам не сунутся. Да и защиту я поставлю. Трупы, опять же, в лес утащу, нечего им здесь ландшафт портить. А утром двинем к моим родителям. Уж кто-кто, а они дурного не посоветуют. Главное, чтобы ты им понравилась, а то они у меня – ух! – и Торн рассмеялся собственной немудреной шутке.
Кира лишь вздохнула, но спорить не стала. Она вообще уже клевала носом – сказывались ночной недосып, усталость и полный желудок. Так что Торн отправил ее спать, а сам занялся убитыми. Ну и трофеями, опять же. Срезал кошельки, в которых, правда, нашлось немногое, с пальца старшего снял перстень с большим, хотя и не очень качественным, рубином. Правда, тот носил его, очевидно, уже давно, перстень аж врос в мясо, пришлось отрезать палец. Оружие собрал, кольчуги. Протер, высушил, смазал, прибрал, заодно полюбовался на целую коллекцию подобных трофеев. Много их было – тех, кто пытался его, Торна, убить. Лошадь, опять же, обиходить – животное не виновато, что оказалось в центре человеческой драки. За всеми этими занятиями не заметил, как закончился день, так что легкий перекус – и спать, поскольку утром предстояла дорога.
Глава вторая,
в которой героя ждет дальняя дорога и знакомство с деревенскими нравами
Когда-то Торн любил дорогу. Потом, вдосталь попутешествовав, он ее возненавидел. Позже, хорошенько повзрослев и заматерев, начал относиться к дороге равнодушно, как к неизбежному злу. А сейчас он понял, как соскучился по ней, и тот факт, что отъехали они всего-то на несколько миль, ничего не менял. Ну и что, что он за грибами ходил дальше, а в деревни за продуктами тем более. Все это были прогулки, а сейчас осознание того, что впереди много дней пути, настраивало его на восторженный, как в молодости, и немного философский лад.
В отличие от мага, Кира была не слишком довольна. Она бы не отказалась еще несколько дней отдохнуть, выспаться в тепле и сухости, прийти в себя, но – увы, те, кто прислал наемников однажды, могли заявиться и вторично, причем большими силами. Девушка понимала это и не роптала, лишь куталась поплотнее в теплый плащ. Этот реквизированный у Торна предмет гардероба оказался весьма кстати, и девушка даже начала задремывать – выехали-то они ни свет, ни заря, солнце только-только осветило верхушки сосен, и внизу, под их кронами, царил загадочный полумрак. Глядя на нее, Торну и самому хотелось зевнуть, но в свете последних событий он не мог себе этого позволить. Кто-то же должен бдеть, вот и пришлось ему взять на себя эту функцию, поскольку от сонной недовампирши толку было мало.
Конечно, проще всего с точки зрения мага было не месить грязь, а открыть портал в заданную точку. К примеру, во двор родительского дома. Увы, как раз этим заклинанием Торн не владел. Точнее, владел, само по себе оно простое, но талантами не отличался. Даже обидно – мать в молодости, пока отца не встретила, работала как раз телепортистом, а вот у сына не хватало таланта удержать портал стабильным больше нескольких секунд. Соответственно и пользоваться им было небезопасно, тем более вдвоем. Потому и решил Торн добраться до Малого Грязевца, небольшого села, тем не менее, носившего гордый титул города, где согласно этому статусу имелся штатный телепортист. А что, полтора дня езды всего, зато оттуда уже куда угодно, быстро и безопасно, поэтому запереть дом, задействовать его защиту, чтобы кто попало не лез. И вперед!
Лошадь шла на удивление ходко – отдохнула за ночь, да и отъелась так, как никогда, скорее всего, не ела в родном стойле. Торн не пожалел овса, он вообще к животным относился на редкость лояльно. Наверное, потому, что хорошо знал людей. Ну а на тех участках, где колеса начинали застревать в грязи, маг спешивался и двигался по обочине, Кира же со своим цыплячьим весом проблемы для лошади не представляла, это вам не пятеро наемников. Вот и получилось, что в ближайшую деревню они приехали уже к обеду, хотя Торн надеялся добраться сюда в лучшем случае на пару часов позже.
Деревня выглядела как обычно. Узкая улица, летом пыльная, а сейчас, сообразно времени года, грязная. Покосившиеся, вросшие в землю и потемневшие от времени маленькие домики… Их хозяев Торн откровенно не понимал. Лес кругом, запрета на порубку нет. Стройте себе хоть о трех этажах хоромы. Опять же, совсем рядом, на берегу реки, мощные выходы известняка. Для фундамента – милое дело. Тяжело таскать? Так скиньтесь да наймите мага. Хотя бы вот его, Торна – он не откажет, заодно и разомнется, и возьмет недорого. Но местные продолжали жить в своих халупах, некоторые из них даже топились еще по-черному. По мнению отшельника, находиться в таких домах уже само по себе было пыткой и способом медленного самоубийства. Каждый день понемногу угорать… Тем не менее, крестьяне упорно цеплялись за эту мерзость – деды-прадеды, мол, так жили, и им от канонов отступать не след. Торн лишь плечами пожимал, когда ему об этом говорили, в конце концов, он им не доктор, чтобы искривления в мозгах выправлять.
Дом старосты от других отличался разве что наличием второго этажа и более-менее приличным видом, и то лишь потому, что построили его относительно недавно, всего-то лет десять назад. Старый дом сгорел, вот и построили. Сам деревенский староста, крепкий пожилой мужик с седой бородой и пузом, способным вместить не меньше бочки дрянного местного пива, как раз торчал во дворе, размеренно поднимая и опуская колун. Силищи в нем было немерено, толстые березовые чурки лишь клацали, с сухим звоном разлетаясь на половинки. И на гостя он поднял глаза лишь когда Торн щелкнул пальцами у его носа.
– Слышь, любезный, – это было самое вежливое обращение, которое Торн мог себе позволить. Будешь вежливым – моментально обнаглеют, проверено, а такой вот, брезгливо-презрительный, тон оказался для общения с местными крестьянами в самый раз. – Это чья лошадь?
– Ась? – не понял староста.
– Говорю, лошадь ко мне пришла, с телегой, а седока нет. Чья кобыла?
– Дык Власты Рябого, – с первого взгляда определил староста.
– Ну, так отгони к нему, быстренько. Делать мне нечего, с чужой скотиной возиться…
Откровенно говоря, здесь Торн загнул. Скотина была что надо – нестарая еще кобыла, сильная, выносливая. В иной ситуации и отдавать бы не стал, самому пригодится. Но не хотелось, чтобы потом, увидев ее, кто-нибудь сложил два и два и обвинил отшельника в убийстве. Откровенно говоря, Торну было все равно, однако такие слухи (а они пойдут, можно не сомневаться) в будущем грозили проблемами. Например, не посмотрят местные, что Торн маг и дворянин – в провинции на подобное традиционно смотрят проще. Дом, к примеру, поджечь захотят. Не получится, естественно, да и Торн им за подобное башку оторвет, но… Оно, спрашивается, надо?
Они с Кирой, благополучно проспавшей большую часть дороги, как раз обедали (трактира здесь не имелось, но в доме старосты за серебрушку им приготовили неплохой стол, простой и сытный), когда прибежала жена, точнее, уже вдова хозяина телеги. Бухнулась Торну в ноги, скорее театрально, чем от великого горя, и подняла вой – дескать, куда кормильца дели? Все та же крестьянская логика – виноват кто угодно, кроме них, и тот факт, что отшельник к пропавшему, уехавшему, кстати, за дровами, вообще отношения не имел, никого не волновал. Именно поэтому Торн, кстати, и не сказал им правду о том, кто и почему грохнул незадачливого крестьянина. Живо пойдут вопли, что раз мужика грохнули враги Торна, значит, он и виноват. Так что маг повторил версию о прибившейся лошади, после чего староста, отличающийся чуть более живым умом (по должности положено), выпроводил бабу прочь. Торн, правда, успел пообещать еще две серебряные монеты, если их довезут до города, и женщина тут же согласилась. А что, горе горем, а деньги по меркам глухой деревни немалые.
До следующей деревни они добрались ближе к вечеру, все на той же телеге. Разве что лошадью управлял теперь сын пропавшего крестьянина, глядя на которого Торн с уверенностью мог сказать – к его созданию отец усилий не прилагал. Скорее уж, здесь не обошлось без заезжего молодца – другие черты лица, чуть раскосые глаза… Похожих в деревне не наблюдалось. Впрочем, их проблемы. Главное, с лошадью, как и любой деревенский пацан, возница справлялся уверенно, а за то, что молчал и не лез с разговорами и единственно правильным крестьянским мнением, Торн был ему отдельно благодарен, что вылилось в несколько лишних медяков. Ну, да и ладно, не жалко. Кира тоже молчала, погрузившись в какое-то отрешенное состояние, и в результате никто не мешал Торну думать.
А подумать было о чем. Раскрыв предусмотрительно взятую из дому сумку с бумагами, отшельник вооружился остро отточенным карандашом и принялся в сотый, наверное, раз проверять формулы. Математика – наука точная, и, следовательно, если результат некорректен, то ошибся, скорее всего, ты сам. Или в исходных данных, или в ходе расчетов. Какой-то процент можно списать на неточность методов расчета и слабость математического аппарата, но чаще всего виноват человек.
В отличие от магов старой школы, Торн, прежде чем создавать что-то новое или повторять за кем-то сделанное, предпочитал разобраться во всем досконально и обсчитать процесс. Это намного безопаснее и корректнее так любимого пенсионерами метода среднепотолочного тыка, хотя и занимает больше времени. Спешить в последнее время некуда, а натура у отшельника, подобно большинству оборотней, была спокойной, уравновешенной и обстоятельной. Что поделать – защитная реакция организма существа, всю жизнь подвешенного между двумя ипостасями. Так что лучше потратить неделю и найти ошибку, чем напортачить в результате эксперимента. Вот только ошибка находиться упорно не хотела.
– Ты пропустил скобку.
– Чего? – только знаменитая выдержка оборотней не позволила Торну подпрыгнуть на месте от неожиданности.
– Вот здесь, – аккуратно подстриженный ноготь коснулся листа бумаги.
– Думаешь? – недоверчиво спросил Торн.
– Знаю.
Уверенность в своей правоте так и звучала в ее голосе. Отшельник задумчиво кивнул, несколько секунд рассматривал формулу, затем кивнул:
– Возможно, ты и права… Откуда так знаешь математику? Это вроде бы не женское дело.
– Шовинист.
Поделиться книгой: