Эхо чужих желаний

Отец Джерри Дойла за завтраком сообщил, что ночью слышал жуткий кошачий концерт, и спросил, не знает ли Джерри, что это было. Мистеру Дойлу показалось, что на их пороге рыдала целая толпа то ли женщин, то ли девочек. Джерри посмотрел на отца через стол и ответил, что вроде бы ночью по улицам с воем и лаем носился очумелый пес доктора Пауэра. Может быть, в этом все дело?

– Может быть, – с сомнением предположил отец и принюхался.

– Пахнет, как в пабе у Крейга, – доложил он жене и направился в комнату, которая считалась его кабинетом: в гостиную рядом с большой спальней.

Мать Джерри разозлилась и в гневе загромыхала посудой, оставшейся после завтрака.

– Ради всего святого, Джерри, почисти перед школой зубы и съешь апельсин или еще что-нибудь, – сказала Фиона.

Она была не только доброй, но и практичной.

Джерри с благодарностью посмотрел на сестру и ухмыльнулся:

– Я знал, что останется запашок.

– Запашок? – изумилась Фиона. – От тебя разит. Хорошо повеселился?

– Был кое-где.

– Можешь как-нибудь взять меня…

– Нет, – прозвучал твердый ответ.

– Но я старше тех, кто там был.

– Дело не в этом. Ты не такая. Никто никогда не посмеет сказать, что путался с тобой. Ты – все, что у меня есть, я должен заботиться о тебе.

Джерри говорил серьезно. Фиона растерялась.

– У тебя есть мы… как и у всех нас… – неуверенно возразила она.

– Что у нас есть? У нас есть папа, который живет в собственном мире. Когда папа говорил о чем-нибудь, кроме работы?

– Он только что упомянул паб Крейга, – рассмеялась Фиона.

– Точно.

Джерри рассеянно достал из кармана и развернул упаковку мятной жвачки.

– Что не так? – спросила сестра, озабоченно глядя на него большими темными глазами.

– Не знаю. Папа такой зануда, боится рисковать. Как мы сможем выбиться в люди, если будем робкими, как он? А мама? Только честно!

– Думаю, ей немного лучше, – тихо сказала Фиона.

Раньше они маму не обсуждали.

– Вовсе нет. Ты говоришь так, потому что она пошла в сад и развесила белье. По-твоему, это успех? Она не выходит из дома уже шесть месяцев. Шесть месяцев. Скажи мне, нормально это или нет?

– Но что мы можем сделать? Они не хотят звать доктора Пауэра.

– Это он виноват. Думает, что, если мы расскажем доктору Пауэру, возникнут проблемы.

В этот момент к детям снова вышел мистер Дойл, маленький и темноволосый, как Джерри, с такой же искрометной улыбкой и лицом лукавого эльфа.

– Интересно, кто-нибудь в этом доме собирается в школу или вы ее окончили, а мне не сказали?

– Я как раз ухожу. Папа, я, скорее всего, буду проходить мимо дома Дэвида Пауэра. Можно я попрошу его отца зайти и поговорить с…

– Если кому-то здесь понадобится помощь, он пойдет к доктору Пауэру, а если кто-то не сможет пойти сам, доктора Пауэра вызовут на дом, – строго отчеканил отец.

Вот и все. Джерри последовал совету сестры и пошел чистить зубы. По пути он встретил мать, которая кралась вдоль стены, встревоженная упоминанием о враче.

– Мэри, не волнуйся. Возвращайся на кухню, доктор не нужен, – успокоил жену мистер Дойл.

В тот вечер младший Дойл зашел в приемную.

– Что случилось, Джерри?

– Не знаю, доктор Пауэр.

– Вряд ли болезнь серьезная, если ты о ней забыл.

Старина-доктор был весел.

– Я не болен, – ответил Джерри.

– Ладно, ладно. Что-то стряслось с кем-то другим?

Взгляд у Пэдди Пауэра был острый.

Джерри колебался.

– Нет. Люди, наверное, должны сами заботиться о своем здоровье, так ведь?

– Зависит от обстоятельств. Если ты увидишь на дороге раненого, то вряд ли посоветуешь ему лучше заботиться о здоровье.

– Нет, речь не об этом.

– Не хочешь рассказать, о чем же?

Джерри принял решение:

– Нет-нет. Не сейчас. Я зашел узнать, не хотят ли Дэвид и Джеймс Нолан сходить куда-нибудь вечером? Немного развлечься.

Доктор Пауэр задумался:

– Полагаю, на данный момент они достаточно развлеклись. Этим двоим явно пришла пора не развлекаться, а поработать.

Джерри посмотрел доктору в глаза:

– То есть выйти они не могут? Вы это хотите сказать?

– В сообразительности ты никому не уступишь, Джерри. Ты знаешь, что я хочу сказать, даже если я этого не говорил.

– Верно. Передайте им, что я заходил и мне жаль, что их не выпустили.

– Нет, не буду, потому что это не сообщение. Скажи им это сам, если хочешь.

Величайшим талантом Джерри Дойла было умение вовремя остановиться.

– Вы суровый человек, доктор Пауэр, – ухмыльнулся он и вышел.

Пэдди Пауэр задумался, не собирался ли Джерри спросить о своем нервозном отце или о замкнутой матери, которая, предположительно, страдала фобией. Возможно, он и не заметил у них никаких отклонений. Забавный парень.

Анджеле вручили посылку – маленькую плоскую коробочку. Внутри был красивый головной платок от родителей Джеймса Нолана. «Большое вам спасибо за помощь с учебой. Школьникам в Каслбее, несомненно, очень повезло с таким одаренным учителем». Квадратный платок с красивым орнаментом оценила бы даже первоклассная модница. Анджела пришла в восторг. Она показала матери письмо и подарок, но день был неудачный, у старушки болели суставы.

– Почему бы им и не отблагодарить тебя? Лучше бы денег прислали. Разве почтальону не платят за доставку писем?

Анджела вздохнула.

Вечером она рассказала о подарке Дэвиду.

– Разве это не любезно с их стороны? – спросила она.

– У жителей Дублина вежливые манеры, – задумчиво произнес Дэвид. – Нам бы никогда не пришло в голову сделать вам подарок, а следовало бы.

– Не болтай глупостей, студент. Я рассказала тебе о подарке, чтобы ты знал, что твой друг оценил уроки.

– Он думает, вы очень красивая, – внезапно признался Дэвид.

– По мне, он тоже ничего, но немного маловат для меня. Сколько ему лет, около пятнадцати?

– Да, как раз пятнадцать.

– Ладно, это не важно. Передай другу, что я увижусь с ним, когда ему будет около двадцати пяти. Примерно тогда я войду в пору расцвета.

– Это его вполне устроит, – рассмеялся Дэвид.

Незадолго до открытия пансиона Дэвид снова встретил Джерри Дойла.

– Как ты? Участвовал в хороших попойках после вечеринки в пещере? – поинтересовался Джерри.

– Я, наверное, вступлю в пионеры[8]. Мне никогда не было так плохо. На следующий день меня стошнило одиннадцать раз, – честно признался Дэвид.

– Ну, по крайней мере, ты держался, пока не вернулся домой, – утешил Джерри. – Это не всем удалось. И все же было весело.

– В целом да. Нолан сказал, что у него никогда не было такой ночи.

– Он говорил, у тебя в спальне есть свой проигрыватель с радиоприемником. Это правда?

– Есть. Не радиола с дверцами, а проигрыватель пластинок. Работает от сети.

– Сколько такой стоит? – позавидовал Джерри.

– Если честно, не знаю. Это был подарок, но я могу спросить.

– Я бы хотел на него посмотреть.

Дэвид колебался всего секунду. Мать не запрещала ему пускать Джерри Дойла в дом, но он знал, что она не одобрит этой затеи.

– Пойдем покажу, – предложил Дэвид.

Любой другой парень в Каслбее, скорее всего, смутился бы, но только не Джерри Дойл. Он непринужденно шагал по Клифф-роуд вместе с Дэвидом, как будто всю жизнь ходил в гости к доктору.

Домики, мимо которых они проходили, казались мертвыми призраками. Трудно было представить, что летом эти дома полны семей: дети носятся туда-сюда с ведерками и совками, а родители раскладывают в палисадниках шезлонги.

– Нужно быть сумасшедшим, чтобы арендовать такое жилье на лето, – сказал Джерри, мотнув головой в сторону хаотичного ряда строений.

Дэвид был более снисходителен:

– Ну не знаю. А если живешь далеко от моря?

– Но если у тебя есть деньги, чтобы снять здесь дом на пару месяцев, почему не поехать за границу – в Испанию или еще дальше, в Грецию например?

Джерри не мог поверить, что кто-то готов заплатить хорошие деньги за дом в его родном Каслбее.

– А если у тебя семья с детьми и тебе не по карману вывезти всех за границу? – резонно возразил Дэвид.

– Так я не собираюсь заводить семью, в этом вся разница.

– Не сейчас, но позже.

– Никогда. А ты собираешься?

– Думаю, да, – ответил Дэвид.

– Ты не в своем уме, Дэвид Пауэр, – добродушно усмехнулся Джерри Дойл.