Жена в наследство. Книга вторая

– Вы ошиблись с выбором, вроу. Ещё не знаете, как сильно, – только и услышала напоследок, уже закрывая дверь.

Совместный обед с Тейном ожидаемо вышел скомканным. Он постоянно пытался меня задеть, хоть я и отмалчивалась с завидной стойкостью, либо отвечала как можно более скупо, если промолчать вовсе не выходило. Аард осыпал меня откровенно испытующими взглядами, чем вызвал немало подозрений у Дине, которая то и дело посматривала то на него, то на меня. Похоже, избежать расспросов всё же не удастся.

Но, к счастью, он скоро уехал. Я сумела сложить изъятые из комода бумаги поудобнее, и мы с йонкери ещё немного погуляли по поместью. Дине пока ни о чём не стала меня пытать, хотя и чувствовалось в её поведении лёгкое напряжение. И я каждый миг ожидала неудобных вопросов. Как бы она не вывалила все свои догадки прямиком на голову Хилберта. Впрочем, перед ним мне есть чем оправдаться, есть чем объяснить.

После визита в Хитлен на душе как будто камень остался. Вид помалу разваливающегося огромного дома, пустых комнат и полутёмных коридоров, где только иногда проскакивали редкие слуги, уже зарастающего сада, который я видела в обрывке воспоминаний Паулине, – всё это словно копотью оседало внутри. И хотелось хоть что-то сделать. Не отдавать этот дом никому с молотка, а уж тем более семейству ван Стин. И Ренске, которая, похоже, искала любой способ, чтобы унизить меня и показать моё истинное место: нищей, потерявшей всё, что составляло когда-то высокий статус, содержанки. А то, что жена, – так это уже и не важно. К тому же здесь наверняка была выгода и для антреманна – мне пока до конца не понятная.

Скоро мы с Дине и грозным сопровождением всё же покинули Хитлен, распрощавшись с приветливой и заботливой вроу Илсе. Дальнейший путь наш лежал в храм, где в своё восемнадцатилетие Паулине прошла так называемую инициацию и стала полноценным Ключом. Или нет, судя по тому, что произошло в Пустоши.

Но оказалось, что нужный храм стоит вовсе не в Шадоурике, а в соседнем городке Грутвивер: совсем недалеко от гарнизона Стражей. Пришлось ехать туда, хоть Дине и пыталась уговорить меня всё же дождаться Хилберта.

Как и в Ривервоте, храм стоял в центре городка, на небольшой полукруглой площади, где вовсю шла оживлённая торговля. Не сказать что я была шопоголиком, но тут, среди всей этой шумной пестроты настоящего базарчика: со сладостями, яркими тканями и даже украшениями вперемешку с вполне обычными предметами обихода – захотелось хоть недолго по нему пройтись. Без средств Хилберт меня не оставил: накануне отъезда дал увесистый кошелёчек с серебряными монетами, на которых был выбит какой-то незнакомый мужчина. Наверное, король.

Я понятия не имела, много ли у меня денег, а потому решила, что тратить по возможности вообще ничего не буду. Но тут йонкери потянула меня за собой, как только мы вышли из кареты, и пришлось идти за ней. Ну ладно – я не слишком сопротивлялась, надо признать. Только и посмотрела в сторону высокого строгого храма, мысленно пообещав себе, что мы глянем лишь одним глазочком. Стражи, обречённо переглядываясь и вздыхая, поплелись за нами. После того как я предупредила Алдрика насчёт проявляющего ко мне повышенный интерес Тейна, тот без присмотра меня оставлять не собирался. А уж тем более в такой толкотне.

Дине, понятное дело, сразу ринулась к прилавку алхимика, где среди разных скляночек и горшочков нашлись и небольшие баночки с красками. Теперь всё, видимо, за уши не оттащишь. Я, конечно, ничего особо интересного для себя не нашла, но поглазела немного от скуки. Для меня этот рынок походил на лавку с сувенирами где-то на старых улочках одной из европейских столиц. Дине что-то всё же купила, и скоро мы снова направились к храму.

Почти у самого входа повстречали полноватую служительницу, которая подметала крыльцо.

– Скажите, старший служитель у себя? – обратилась я к ней после приветствия. – Простите, запамятовала имя. Давно здесь не была.

Женщина подняла на меня взгляд и почему-то слегка побледнела. По крайней мере мне так показалось. Она выглядела в общем-то совсем не пожилой: около сорока лет. Но тёмно-зелёное одеяние так не шло к цвету её кожи, что слегка старило. Особенно издалека.

– Мейси дер Энтин, – проговорила она как будто сама себе.

Я замялась, не зная даже, что на это ответить. К сожалению, никакого бейджа у неё на груди, конечно же, не было. А она, похоже, неплохо меня знала. И возможно, наше знакомство не было совсем уж приятным, судя по её реакции.

– Простите, – решила честно ответить я. – Я не уверена, что мы знакомы.

Служительница тут же глянула мне за спину, где стояли Алдрик и Дине. Неизвестно, какие процессы произошли в этот миг в её голове, но она вдруг виновато улыбнулась.

– Вы меня, видно, не помните. Уж столько времени прошло. Я Ханне. Мы встречались в храме перед подготовкой вашей инициации. И на ней тоже.

– Ах да! – воскликнула я радостно. – Вы оказали мне тогда немалую заботу, вроу. Как я могла забыть.

Женщина покивала.

– Мениэр Панкрас Гланс у себя сегодня. Можете проходить на третий ярус. Второй поворот налево, если запамятовали. Он будет рад вас видеть.

Отчего-то я в этом сомневалась. Если подумать о том, что я собиралась ему сказать. Но, на время распрощавшись с приветливой и подозрительной служительницей, мы свернули в боковой ход через двустворчатую дверь. Я, делая вид, словно ходила этими переходами не раз, уверенно шла впереди, слушая, как проносятся под высокими сводами торопливые шаги Дине и широкие, более тяжёлые – Алдрика. Скоро мы поднялись по винтовой лестнице в одну из башенок храма, свернули там, где сказала вроу Ханна, и ненадолго задержались у приземистой двери, плотно зажатой между стен в узком проходе. Я оглянулась на йонкери и постучала. Внутри стихли едва слышные голоса, и оттуда донеслось разрешение входить. Вместе со спутниками мы прошли в довольно просторный – хоть снаружи и не скажешь – кабинет.

За столом друг напротив друга сидели двое мужчин. Видно, до нашего появления они вели вполне спокойную беседу за кружечкой волрейна.

– Добрый день! – весьма приветливо протянул старший из них, уже седоватый высокий мужчина с каким-то слегка прямоугольным лицом. – Вроу ван Берг. Позвольте сразу поздравить вас с обручением.

Надо же! И тут знают… Он встал, слегка придерживая полу свободного одеяния до щиколоток. Поднялся и его собеседник, кивнув нам с Дине и Алдриком по очереди.

– Добрый день, мениэр Гланс. Позвольте представить вам моих спутников. Мейси Дине ван Берг и мениэр Алдрик Стаал.

– Мне чрезвычайно приятно познакомиться! – Старший служитель что-то тихо сказал второму мужчине, и тот, откланявшись, ушёл. А мениэр Гланс продолжил прерванный разговор: – Правда, меня весьма озадачивает ваш визит, вроу. Признаться, я думал, что вы уехали надолго.

– Возникли некоторые проблемы, в которых, я надеюсь, вы сумеете мне помочь.

Я приняла приглашающий взмах руки служителя и опустилась в жёсткое кресло у его стола. Дине с Алдриком сели в два других – чуть поодаль. Но можно быть уверенной, они прекрасно слышали всё, о чём говорилось. Теперь мне без надзирателей никуда. Распоряжения на этот счёт от Хилберта были вполне чёткими. Да я и не возражала. Не хватало мне ещё одной попытки похищения, учитывая, что Тейн наверняка где-то поблизости.

– Я весь внимание, вроу. – Панкрас сел на своё место, не забыв улыбнуться всем.

– Дело в том, что я подозреваю, что во время ритуала инициации были допущены некоторые ошибки. Возможно, даже злой умысел. Потому как я не сумела передать свои силы супругу в Пустынном Храме.

– Это исключено, – покачал головой служитель.

– Вы уверены? Ведь это достаточно тонкий процесс. И любое неверное действие, наверное, могло спровоцировать нечто подобное.

– Я не припомню ни одной ошибки в истории Стражей и Ключей, вроу. – Голос Панкраса стал строже.

– Я хотела бы убедиться, – пришлось тоже плеснуть в тон изрядно холода и приправить стальной твёрдостью. – Это возможно?

На удивление, мениэр Гланс не стал больше возражать. Напряжение Дине и Алдрика за спиной стало почти осязаемым в те секунды, что он думал над моим требованием.

– В принципе, – мужчина вздохнул, смыкая перед собой на столе пальцы в замок, – если вы снова пройдёте через ритуал, то я сумею увидеть изъяны. Старший служитель обычно не вмешивается в проведение инициации. К тому же, как вы знаете, его проводят исключительно служительницы. Но раз у вас появились сомнения в добросовестности кого-то из них…

– Как вы уже поняли, появились, – добавила я к его словам, как только он ненадолго замолчал, словно не хотел до конца смиряться с ситуацией.

– В таком случае, вроу, я соберу тех служительниц, что проводили вашу инициацию два года назад. К счастью, они все ещё служат в этом храме. – Он поднял ладони к своду с удивительно благочестивым выражением лица. – И надеюсь, что мы сумеем избавить вас от некоторых сомнений.

– Буду вам весьма благодарна. – Я улыбнулась благожелательно, стараясь показать, что никаких обид ни на кого не держу.

– Вы остановились в своём поместье или в Стормастайге? – Панкрас спросил как будто не у меня, а у Дине, посмотрев на неё поверх моего плеча.

– В Стормастайге. Но, пожалуй, мы дождёмся вашего ответа здесь. На постоялом дворе. Думаю, ваше решение не затянется?

– Конечно, я постараюсь уладить всё поскорей, – поспешил уверить меня служитель. – Тогда, как всё будет готово, я пришлю к вам посыльного с вестями.

Это прозвучало, как пожелание, чтобы мы скорее выметались отсюда вон. Я встала, разглаживая подол, и повернулась к двери. На миг только встретилась взглядом с Алдриком: он был заметно раздражён. А уж чем, это следовало выяснить. Распрощавшись с мениэром Грасом, мы покинули его кабинет и скоро вышли из тёмных и мрачных переходов храма под прохладное осеннее солнце. Площадь снова обхватила нас отдалённым шумом базарчика. Стражи, что ожидали у входа, приблизились, собираясь вокруг неплотным полукольцом.

– Надо проследить за этим служителем, – проговорил Алдрик, прежде чем мы с Дине вернулись в карету. – Возможно, он и правда что-то знает.

– Возможно, он просто обижен недоверием, – постаралась я вступиться.

– Может быть, – не стал спорить Страж. – Но приглядеть за ними всё равно нужно.

– Я тоже думаю, что это не будет лишним, – поддержала его Дине. – Сейчас подвоха можно ожидать откуда угодно. Вы, Паулине, и Хилберт уязвимы, пока не соединитесь. Предосторожности не помешают.

Я кивнула: в предложении Алдрика, конечно, был резон. Я и сама не до конца доверяла этому служителю. Возможно, Паулине знала его хорошо, но я-то нет. И кто знает, что у него в голове, какие замыслы.

Пока мы ехали до постоялого двора, я всё размышляла над тем, что случилось в эти дни. Сердце почти трепыхалось в постоянной тревоге: где-то в Шадоурике Тейн, который имеет виды на родовое поместье Паулине. Грядущий ритуал инициации – пусть и повторный – несёт тоже неведомо какие сюрпризы. Я выглянула в окно, метнулась взглядом вдоль улочки, что убегала вдаль в обе стороны, будто ждала, что вот-вот увижу на ней силуэт знакомого всадника. И почувствовала тянущую тоску, которая заполнила всю грудь до давления на рёбра. Мне остро сейчас не хватало чего-то, что давало бы хоть толику уверенности в собственной безопасности. Словно я лишилась некой опоры под ногами и всё шарила, шарила слепо, пытаясь её отыскать – но вокруг только пустота.

Боже, скорей бы приехал Хилберт.

Глава 3

После нападения порождений на Волнпик здесь ещё долго пришлось наводить порядок. Особенно на нижних уровнях. Поэтому в такой суматохе Паулине удалось уехать почти незаметно для остальных. Советников, конечно, не обрадовал столь внезапный поворот, но пока что они были рады, что удалось хотя бы остаться живыми. Пусть совсем без потерь не обошлось.

Такие прорывы в защите Волнпика, когда порождения проходили щит и первый эшелон Стражей на стенах и внутри замка, случались очень редко. Обычно брешь удавалось сдержать. Но когда умирает Глава, а на его место долго не приходит новый, завеса ослабевает – и твари, хоть и не слишком большим числом, всё же просачиваются через неё. Это, конечно, случается реже, чем когда они находят неизведанные пути через горы, как было в случае нападения на кортеж Паулине по пути сюда. Хотя в том происшествии осталось много тёмных пятен, которые пока что не удалось осветить никакими усилиями Ордена.

Да только нынешний случай казался чем-то из ряда вон. Как будто кто-то привёл в Волнпик порождения. Потому как их было слишком много. Они почти кишели, как саранча, готовая пожрать всё вокруг, и оттого рождалось подозрение, что некто сумел позвать их за собой в тот миг, как брешь снова раскрылась. Это мгновение сложно отследить. Брешь сродни язве, которая то может не беспокоить месяцами, зарастая, то ослепляет болью, когда вновь открывается. В Волнпике к тому привыкли, можно сказать. Потому сюда и отправляли Стражей для временной службы: чтобы не скисали в более спокойных гарнизонах.

Стало слишком опасно. И казалось, что это вовсе не было случайностью. После нового появления Паулине в жизни Хилберта подобное стало происходить слишком часто, что давало повод думать, будто связано это всё с ней. Но её откровение, которое крепче и крепче утверждалось в голове, накладываясь на катящиеся комом события, представлялось всё более правдоподобным. И потому пришлось оторвать её от себя. Услать подальше: хоть и оставив при этом без собственного надзора, но там, где всё же спокойнее. Где защита крепче, где нет опасности открытия портала: а уж со случайными появлениями тварей Стражи ближнего гарнизона справятся легко. Лишь бы теперь не потянулись туда другие желающие завладеть Паулине. Паук Феддрик ван Стин уж давно протягивает свои липкие нити к ней. Но пусть выкусит. То, что он когда-то хотел отдать за Хилберта свою сестру, не даёт ему права совать нос куда не следует.

Хилберта буквально раздирала невыносимая злость. И тревога, жгучая, как сыпь по всей коже. Он должен был ехать с ней. В тот миг, как вновь окрепло доверие к жене. В тот миг, как она начала просачиваться глубже в душу – ядом или мёдом, ещё неизвестно. Он попытался её понять. Не обвинять раньше времени в том, что она не сумела раскрыть его силы, поверить – хоть усилием, – что её душа и правда из другого мира. И когда она теперь оказалась далеко, не покидало ощущение, что вот-вот, и Хилберт её потеряет. Потому надо заканчивать дела в Волнпике поскорей и ехать в Шадоурик. Иначе он просто свихнётся здесь – без неё.

– Вы считаете, что сейчас, когда вроу ван Берг должна быть под постоянным присмотром, ей будет лучше вдали отсюда? – зудел над ухом антреманн.

Он, лишь прознав об отъезде Паулине, почти ворвался в кабинет и уходить отсюда в ближайшее время, похоже, не собирался.

– Надеюсь, вы понимаете, что целью нынешнего нападения на Волнпик, скорей всего, была Паулине? – Хилберт едва держался, чтобы просто не отмахнуться от него и не послать в самые пыльные дали Пустоши. – Думается, всё это случилось для отвлечения внимания. Но весь план, похоже, не удался.

– С чего вы взяли? Порождения – безмозглые твари.

– А тот, кто ими управлял, – нет.

– Это всё только догадки, – раздражённо бросил антреманн. – Вам просто очень удобно, судя по всему, чтобы она исчезла из поля зрения Совета.

Феддрик наконец остановился напротив, перестав метаться мимо стола, за которым сидел Хилберт. Тот встал и упёрся ладонями в гладкую поверхность, наклоняясь к антреманну.

– Моя жена – моя забота. Но никак не Совета. Это я вам буду повторять, пока вы не запомните. Так что можете возвращаться в Ривервот, подальше от нашего небезопасного Волнпика. До вас твари пока добегут, может, устанут немного.

Ван Стин раздул ноздри, явно подбирая слова: то ли чтобы не быть слишком грубым, то ли, наоборот.

– Значит, я могу сказать Ренске, что вы больше не имеете на неё никаких видов? Что вы отказываетесь от всех своих слов?

– Я сам решу, что сказать мейси ван Стин. Это наши с ней личные дела.

Феддрик качнул головой, но больше спорить не стал. Перестал поднимать пыль с ковра, что лежал посреди кабинета, своей беготнёй – и просто вышел, лишь слегка хлопнув дверью. Хилберт снова сел в кресло и откинулся на спинку. И без того не спал почти две ночи: пришлось долго отлавливать порождения по катакомбам Волнпика. А тут ещё антреманн норовит отожрать от него изрядный кусок самообладания.

Но только вокруг замерла плотная, чуть душная от тепла камина тишина, в ушах, где-то совсем вдалеке, зазвучал зов. Теперь Хилберт слышал его почти постоянно. То еле различимо, то отчётливо. Особенно когда не мешали посторонние звуки. Паулине… Или Полина? Она нужна ему сейчас как никогда – и от этого внутри всё как будто горькой маслянистой плёнкой покрывается. И кажется, что внутренности перекатываются друг по другу, как стальные шарики: аж звенят.

У двери послышались торопливые шаги, и после короткого стука, заставившего встрепенуться и выпрямить спину, внутрь вошёл один из молодых мастеров, что ещё ходили в учениках у кого-то из старших Драконов.

– Мениэр ван Берг. – Парень кивнул резковато. – Мениэр Ваартиг просит вас подняться к нему в башню. У него для вас важные новости.

Вот же дряхлый мешок. Сам не идёт, хоть по статусу и положено – и возраст тут ни при чём. Иные Драконы и в полсотни лет крепче некоторых Буйволов, измочаленных схватками с порождениями и подпиткой защиты Волнпика.

– Я поднимусь, – кивнул Хилберт посыльному, не став срывать на нём раздражение.

Тот ушёл спешно. И после пары мгновений отдыха пришлось всё равно идти к Ваартигу. То и дело на глаза по пути попадались ещё не сошедшие признаки вчерашнего нападения. Где-то валялось потерянное оружие. Где-то виднелись на камнях пятна крови. Волнпик почти насквозь пропитан ею за всё то время, что стоит здесь, на месте бреши. И кровь отца, по сути, тоже окропила его.

Мастер встретил, как и всегда, в своей забитой книгами и склянками каморке. Он просиживал в ней почти постоянно в то время, как приезжал в Волнпик. Но на сей раз его извечная надменность и холодность ему изменили, как, впрочем, и аккуратность. Потому как в кабинете царил страшный погром. На лице мениэра Ваартига читалось явное смятение, граничащее со страхом.

– Его украли, мениэр ван Берг, – вместо приветствия выпалил он, как только Хилберт вошёл.

– Кого? – не сразу понял тот. Но осознание тут же вбилось в висок горячим гвоздём. – Кинжал?

Ваартиг закивал сокрушённо.

– Я всё обшарил. Весь кабинет от пола до потолка. Но следов порождений нет. Кто-то из здешних.

– Или тот, кто воспользовался нападением… – Хилберт прошёл дальше. Едва не споткнулся о валяющуюся под ногами книгу и поднял её. Положил на стол мастера. – Вы что-то успели узнать? Прочитать знаки?

Тут Ваартиг улыбнулся, снова возвращая себе привычно самодовольный вид. Он, кажется, немного успокоился и сел в своё кресло, предварительно убрав с него какие-то свитки. Такой беспорядок в его кабинете Хилберт видел первый раз. Как будто в другой мир попал.

– Я был бы дураком и не достойным звания Дракона мастером, если бы не перенёс знаки на бумагу, – пояснил он превосходство на своём лице, видеть которое было гораздо приятнее, чем растерянность. – Вторую половину дня пришлось потратить, чтобы отыскать мои записи в бардаке, что мне тут учинили в моё отсутствие. Но… слава Двуединым, похититель не обратил внимания на бумажки.

– Это радует, – без особого восторга отозвался Хилберт, хоть от слов мастера и правда стало легче. Значит, не всё потеряно. – И всё же?

– Я расшифровал те, что были на рукояти. – Ваартиг достал откуда-то из складок одеяния листок и положил на стол, разгладив его ладонью. Ткнул пальцем в вязь символов на нарисованном черенке кинжала. – И похоже, мениэр, это оружие виновато в том, что вроу ван Берг не смогла передать вам силы. Хотя бы отчасти.

Хилберт подался вперёд, заинтригованный до глубины души. Всё-таки она подстроила и заблокировала силы. А затем нашла способ сбежать из собственного тела? Невероятно, кажется. Но вполне объяснимо норовом Паулине.

– А подробнее?

– Подробнее сейчас сказать сложно, – развёл руками мастер. – Это очень древние заклинания. К тому же, подозреваю, не слишком верно записанные. Но они возымели определённый эффект. Открыли как будто некий канал, через который силы вроу ван Берг утекают или перераспределяются. Навроде реки, которая вдруг потекла бы вспять.

– То есть силы при ней? Они не уменьшаются? Не теряются?

– Нет. Они наполняют её так же, как и раньше. Может, даже больше. Но теперь они связаны с её душой. Так, как были бы связаны с вами, передай она их вам, мениэр. Они возвращаются к истоку. И теряются в какой-то недосягаемой дали. За некой гранью, путь за которую она и открыла, когда ударила себя кинжалом. Скорей всего, до этого был ещё какой-то ритуал. Но ранение завершило его.

– Значит, всё же это было умышленно, – вслух завершил рассказ мастера Хилберт.

– Скорей всего. Но это ещё не всё. – На этот раз Ваартиг провёл пальцем вдоль нарисованного лезвия, тоже щедро исчерченного знаками. – Здесь всё гораздо сложнее. Какая-то бессмыслица. Что-то про другой мир. Про путь без возврата. Про небытие. Думаю, тут ошибок в заклинании ещё больше, потому суть теряется. Я не могу чётко понять, что здесь написано и к чему могло привести.

А вот это ещё интереснее. Даже такие смутные и путаные рассуждения подтверждали рассказ той, кто назвала себя Полиной. Хилберт ещё раз прокатил её имя в голове. Вспомнил её глаза, смотрящие на него твёрдо и в то же время с ожиданием. Кого обманывать? Хилберт поверил ей ещё до рассказа мастера. Потому что хотел поверить.

Но хорошо бы узнать подробнее о кинжале.

– Вы ещё попробуете разобраться?

– Конечно. Но пока я в очень большом замешательстве. – Мастер потёр подбородок. – Мне бы мог сейчас помочь один человек. Но… К сожалению, он, скорей всего, уже сгинул в Пустоши. За эти годы.

– Лодевейк Хетзанд? Один из немногих Драконов, что оказался химерой?

Мениэр Ваартиг огляделся слегка боязливо, будто их кто-то мог подслушать, а потом наказать за такие разговоры.

– Конечно, он сам виноват. За все эти его эксперименты… но он хорошо знал язык оудов.

– Вряд ли он стал бы вам помогать, мениэр.

Хилберт снова выпрямился и встал, собираясь уже уходить. Нельзя медлить. Пора собираться в Шадоурик. Уж после всего, что выяснилось, и подавно.