Магов не предлагать!

Он презрительно поджал губы и указал на меня. Даже обидно стало. Может, не мисс Вселенная, но и не дурнушка. С образованием, работой… И тут пренебрежительное «это», словно я – коврик у двери.

– Не знаю, мэтр.

– Так кого конкретно ты вызывала?

Мужчина явно решил докопаться до сути. Меня парочка на время оставила в покое, но освобождать не спешила.

– Иллиридис.

Талмуд дрогнул и плавно поплыл по воздуху в руки мужчине. Тот засунул его под мышку и направился ко мне. Тесса семенила следом, тайком потирая шею.

Смущенно опустила глаза, когда мэтр остановился напротив. Не самый лучший вид и поза для знакомства. Если честно – худшая, как для порножурналов. Ладно, терпи, все равно не прикрыться. Как говорится в пословице: не можешь помешать – расслабься. Только тяжело следовать народной мудрости, когда тебя внимательно осматривают. Мужчина подошел к делу ответственно: обошел со всех сторон, но не трогал.

Зашелестели страницы. Послюнив палец, мэтр открыл книгу примерно на середине. Первым в глаза бросился не текст на тарабарском языке, а гравюра. Она изображала статную полногрудую красотку с огненными волосами и кокетливыми черными рожками. Девица не жаловала одежду и горделиво позировала невидимым наблюдателям. Пропорции тела поражали. Не знаю, как она добилась столь тонкой талии, но смотрелось эффектно. Такую бы любой мужчина вызвал. Теперь понятно, отчего мэтр злился. Иллиридис, значит. Надо запомнить на всякий случай, поискать в Интернете.

Учитель – сопоставив факты, поняла, передо мной тот самый мэтр Алимус, – нахмурившись, передал книгу Тессе. Он ничего не говорил, не кричал, но у бедняжки дрожали губы. Она пробежалась глазами по строкам, вновь сличила меня с демоницей и тоненько застонала.

– Ну, нашла ошибку, бестолочь?

Мэтр забрал книгу и, хлопнув в ладоши, снял оцепенение. От неожиданности, не удержав равновесия, грохнулась на пол.

– Не надо, – отреагировал брюнет на неуклюжие попытки прикрыться, – как женщина ты меня не волнуешь. Ты проблема – и только. Иномирная проблема, которую дура, недостойная быть моей ученицей, призвала вместо Иллиридис. Только вот почему призыв подхватил тебя?

Он почесал подбородок и прошелся по залу.

Повинно опустив голову, Тесса хранила молчание, а меня, наоборот, разбирало любопытство. Хотелось столько всего выяснить!

Но сначала…

– Плащ не одолжите? Невежливо беседовать с голой женщиной.

– С голой женщиной не беседуют, – резонно парировал мэтр, но одеждой с барского плеча поделился. Нехотя, словно делал одолжение.

Закутавшись в плащ, почувствовала себя уверенней и ринулась в бой. Не желаю, чтобы обо мне говорили в третьем лице.

– Действительно, отчего, если вы призывали демоницу, здесь оказалась я? И где конкретно? Кто вы?

Вопросы сыпались как из рога изобилия.

– Замолчи, мешаешь думать! – отмахнулся мужчина и ударил посохом об пол.

Горло сковало льдом, мышцы снова одеревенели, и я превратилась в немую куклу.

– Вероятно, она потеряла сознание, мэтр, – предположила Тесса. – Я напутала с положением звезд, энергетический поток чуть исказился и выцепил ее. Посмотрите, они с Иллиридис похожи.

Мужчина так не считал, но возражать не стал.

А некромантка продолжала, стараясь хотя бы разбором ошибки вернуть расположение учителя:

– У нее огненные волосы, она…

– На этом сходство заканчивается, – оборвал мэтр. – Ты очень разочаровала меня, Тесса.

Что-то мне не понравился его тон. Блондинке тоже, раз она упрашивала не выгонять. Напрасно.

– Недостойна, собирай вещи, возвращайся к родителям.

Бедняжка расплакалась и убежала.

Жестокие тут порядки, за малейшую оплошность выгоняют. Интересно, кто-нибудь сумел закончить обучение у злобного мэтра? Я бы на второй день сама ушла.

Разобравшись с ученицей, мэтр вновь уделил внимание мне.

Кончик посоха уткнулся в лоб, заставив затаить дыхание. Вдруг убьет? Но нет, мужчина прикрыл глаза и не двигался. Острие чуть царапало кожу, от него растекалось приятное тепло. Оно убаюкивало, погружало в полудрему. Перед глазами пронеслись события минувшего утра: забег до метро, падение, машина… Только теперь я выступала в качестве стороннего наблюдателя. Никаких эмоций, словно смотришь кино.

Вот «Киа». Она тормозит, явно не успевает. Сумочка отлетает в сторону, я теряю сознание. Дальше – темнота. «Я умерла?» – молча спрашиваю неизвестно кого. Осознать подобное сложно, ведь говорю, дышу, но там, на снегу…

– Понятно.

Мужчина ожил и убрал посох.

Заморгала. Возвращение в настоящее оказалось резким, болезненным, как у слепого и глухого, которому неожиданно подарили утраченные органы чувств. Краски слишком яркие, звуки – громкие. Голова болела – то ли от удара о лед, то ли от эксперимента мэтра.

– Благодари небеса: такая удача выпадает одному из тысячи.

Какая удача? Погибнуть под колесами автомобиля и очнуться абы где?

– Ты должна была умереть, но призыв Тессы нарушил естественное течение вещей, – объяснил мужчина. – Рождение и гибель неизменно приводят к большим всплескам энергии. Они гасят заклинания неумелых магов, которые мнят себя великими колдунами, – камешек в огород бывшей ученицы. – Тесса отправляла зов в мир духов, ну и получила дух во плоти. Тебя. Рыжую, как и просила. Только мне сомнительные девицы не нужны. Пусть твои боги сами разбираются, оставить живой или мертвой.

Мэтр ухватил меня под мышки и невежливо, словно куль с мукой, потащил обратно к пентаграмме. Плащ сполз, но он сейчас волновал меньше всего.

Мозг отказывался переваривать полученную информацию. Дышащая покойница, призыв демоницы, некроманты – хватит, чтобы сойти с ума. Но в истории концы не сходились с концами. Положим, магия магией. Я не знаю ее законов, не могу судить, врет мэтр Алимус или нет. Только мы говорим на одном языке, а подобное невозможно. Раз так, никакого перемещения не было.

Некромант между тем вновь уложил меня в центр пентаграммы, хитро, особым образом согнув руки и ноги. Он несколько раз отходил, поправлял их положение, выверял, ровно ли лежит голова. Страха отчего-то не испытывала, происходящее напоминало фарс. Никакие мэтр Алимус и Тесса не сатанисты, просто запутавшиеся в реальности люди. Потому что их разговоры – полный бред, наряды нелепы, а человек либо жив, либо мертв. Оцепенение и прочие непонятные вещи – обычная реакция на стресс и побочное действие лекарственных препаратов. Не сомневаюсь, на дороге меня не бросили, отвезли в больницу, где сейчас и смотрю странный сон.

Успокоившись, даже поняла, откуда взялись образы некромантов. Игра, обычная компьютерная игра. Только вчера проходила новый уровень. Все как под копирку – посохи, девицы в неглиже, суровые маги, разрушенные замки. Могла бы сразу догадаться, а не кивать на сектантов, которые уволокли неведомо куда в багажнике. Сны иногда реальны. Подумаешь, холод чувствуется! Наверняка ноги в железную спинку кровати уперлись.

Только вот дальше мороз пробежал по коже: мэтр достал нож. Отчаянно замычала, когда он склонился надо мной и сделал порез на руке.

Таки сектанты! Мамочки, я не хочу умирать!

Воздух вокруг загудел, из линий на полу вырвалось пламя. Кровь медленно стекала по руке в небольшое углубление. Этого некроманту показалось мало, и он сделал симметричный надрез на второй руке, измазал кровью мои губы, начертил семиконечный символ на животе. И если прежде я плавала между понятиями «сон», «явь» и «бред», то теперь знала точно: страшным, неведомым образом неизвестные притащили меня сюда и собрались провести обряд. Подозреваю, вызвать ту самую демоницу, раз с первого раза не вышло. И самое гадкое, даже устно возразить не могу.

– Ладно, достаточно. – Некромант оторвал от рубашки две узких полосы и перебинтовал мои запястья. – Во всем нужен порядок, – назидательно заметил он и отступил за пределы рисунка, легко пройдя сквозь бесновавшееся пламя. – Возвращайся туда, откуда пришла.

Голову словно сдавило обручем. Царапины от порезов горели огнем, глаза слезились. Смутно различала силуэт брюнета, который, воздев руки, читал загадочный, лающий речитатив. Я не понимала ни слова, язык не походил ни на один из тех, который преподавали в родном Герцене. Даже когда мужчина замолкал и обращался ко мне, ощущала себя европейцем, очутившимся посреди первобытного племени. Странно, еще пять минут назад языкового барьера не существовало, а тут как отрубило.

Мир подернулся плотной дымкой: теряю сознание. Ну и пусть, вряд ли станет хуже. Мысленно вздохнула и приготовилась к очередному повороту судьбы. Отчего-то стало так спокойно, легко, словно перепила антидепрессантов. Совершенно не волновало, умру я или останусь в живых. Наверное, именно так выглядит последняя стадия пофигизма.

И вот темнота, бесконечная темнота.

Яркая вспышка, словно хвост кометы, и… я открыла глаза.

Глава 2

В нос ударил крепкий запах навоза. Заморгав, привыкнув к яркому солнцу, убедилась: я разлеглась на земле возле смачной кучи. Чихнув, села и отряхнула лицо от пыли.

Разбитая проселочная дорога, поля, деревца, медовое разнотравье. Чирикают птички, пиликают кузнечики, жужжат пчелы.

Рассмеялась, дивясь своей невезучести. Похоже, мозгу придется капитулировать – я не в Петербурге, это не сон, не мои фантазии.

Я в другом мире.

Господи, что за нелепица! Человек не может с бухты-барахты перенестись неведомо куда. Однако правда. Нравится, не нравится, придется смириться и выбираться отсюда. Нет, можно, конечно, выдумать «рациональное» объяснение: я пролежала в коме полгода, врачи отчаялись и выкинули в чистом поле. Логично? Вот поэтому другой мир, благо недавний опыт убедил в реальности его существования.

Ну некромант, специалист хренов! Орал на Тессу, а сам координаты напутал. Надеюсь, мы с тобой в разных мирах, иначе найду и предъявлю счет за халатно оказанные услуги.

В сердцах топнула ногой. Везение пятидесятого левела! Одна, голая, черт-те где. Ничего, неподалеку лопушки, сооружу модный костюм. Голова цела, не болит. Руки тоже. Уже хорошо. Могло быть хуже, как говаривал известный любитель неприятностей из телевизора.

Странно, царапины затянулись, а казались глубокими. Или у страха глаза велики? Все равно нужно промыть: я валялась в пыли, не хотелось бы заработать заражение крови. И умыться не мешает.

Другая реальность… В голове не укладывается! И что тут? Средневековье? Новое Время? Жители явно жили за счет сельского хозяйства, не слышали о паровозах и автомобилях. Иначе колеса пробили бы характерную колею, где-то надрывался гудок локомотива, а разнотравье давно бы распахали. Прошлась немного по дороге и убедилась, что попала в классическое фэнтези – в подсохшей грязи остался четкий отпечаток конского копыта. А вот и следы колес. Разумеется, без протектора – проехала телега.

Присела, обхватив колени руками. Побилась бы головой о землю, только вряд ли поможет.

Как, за какие грехи, почему я?

Осознание накрывало медленно. Никто не найдет, позвонить родным не выйдет, потому как тогда самой придется изобретать сотовую связь. Единственный плюс – лето, не замерзну. Хотела в отпуск – получи.

Пару раз чихнула и порадовалась, что не страдаю самым распространенным заболеванием двадцать первого века – аллергией, потому как сезон цветения в самом разгаре.

Ладно, Таня, не грусти, ты справишься. Вспомни, сколько переговоров спасала. Неужели выбраться из чертова мира сложнее? Раз существуют обряды вызова демонов, маги могут перенести меня обратно. Осталось только найти деньги и нужного волшебника. Ты поступила на бюджет, сумела устроиться на работу, купить квартиру в ипотеку и не совладаешь с простенькой задачкой? Ничего, пара недель – и дома.

Немного успокоившись, насладилась приятным бонусом – теплой погодой. Никого нет, можно позагорать. Для петербуржцев солнце – редкость, а тут ни облачка. И красота-то вокруг какая!

Убедившись, что дорога пустынна, вошла в цветочное море и разлеглась на травке. На плечо села большая двухцветная бабочка. Крошечные лапки щекотали, но я боялась пошевелиться, спугнуть красоту. Таких у нас не встретишь, только на юге. Прелестница взмахнула крыльями и унеслась прочь, к синему морю васильков. Вдоволь понежившись, встала. По-прежнему ни души, места явно непроезжие, глухомань. Прекрасно, успею подготовиться к встрече с местной цивилизацией.

Брела и брела, срывая колоски, наклоняясь, чтобы понюхать тот или иной цветок. Бедро почти не болело, ничто не отвлекало от единения с природой. Проблемы проблемами, но когда еще смогу вот так пробежать по приятно покалывающей ноги траве? И так легко на душе! Еще бы не мысль о доме, так действительно отпуск.

А вот и лопухи. Соорудила из них примитивный наряд и, вооружившись самодельной клюкой, вернулась к дороге. Может, там и опаснее: мало ли какие люди повстречаются? Зато не заблужусь, не съедят дикие звери. К тому же любая дорога ведет в город или деревню. Что там делать, как заработать денег и найти мага, пока не решила, разберусь на месте.

Ручейка, к сожалению, не нашла, но понадеемся на удачу. Вроде следы от порезов не нагноились, не потемнели. В любом случае уже поздно.

С непривычки ноги гудели. Я умудрилась поцарапать их о сучки и теперь напоминала беременного пингвина: так же переваливалась с бока на бок. О разных болезнях уже не думала, просто шла, надеясь где-нибудь искупаться. Столь обрадовавшее сначала солнышко превратилось в большую проблему. Светлая кожа быстро обгорала, начинала зудеть.

Вскоре убедилась, что принадлежу к мрачному обществу пессимистов, которым вечно все не так. Казалось бы, лето, солнышко, а опять ною. И лопухи вечно сползают. Спрашивается, почему некромантка перетащила меня в свой мир в таком виде? Положим, демоница расхаживала обнаженной, но я-то под машину попала в пуховике и прочей зимней одежде! Или виной всему кривые руки Тессы? Пожалуй, теперь не отказалась бы поучаствовать в ее наказании. Не умеешь – не берись.

Стопы горели, ощущала себя рабом на плантации.

Все чаще поглядывала через плечо, опасаясь нежданных встреч. Несмотря на жгучее желание вернуться домой, понимала, на что может рассчитывать голая девица. Даже если мужчины окажутся порядочными, помогать точно не станут, вызовут местный аналог полиции. Раз так, одежда стала первой насущной необходимостью.

Судьба смилостивилась: уже едва переставляя ноги от жары, я различила звонкий женский смех. Сначала хотела спрятаться в придорожных кустах, но потом сообразила: смеялись купальщицы. И верно, впереди мост, добротный, каменный, горбатый. Под ним, в тенечке, удобно устроилась группка девиц. Они задорно хохотали, играли в салочки на мелководье. Одежда за ненадобностью валялась на бережку. В этом мире не слышали о купальниках, поэтому плескались нагими. Проезжие не заметят: скроет мост, а остальных отвадят. Деревенские девчонки бойкие, во всяком случае в произведениях классиков.

Осторожно спустилась по косогору, стараясь не спугнуть девушек. Первым порывом было подойти, попросить помощи, но я его подавила. Откуда мне знать, как тут относятся к чужакам? Лучше подберусь ближе, послушаю, может, что полезное скажут. Например, где ближайший город или деревня. Дорога дорогой, но пустынная какая-то. Пару часов брела, так никого и не встретила.

Тело вспотело, до зуда хотелось окунуться.

Бросила очередной взгляд на девушек. Хм, а ведь они тоже светлокожие. И волосы не красные, не фиолетовые, вполне себе земные оттенки. Не дородные рубенсовские красотки, я на их фоне выделяться не стану.

Риск – дело благородное, и я полезла в воду, подгадав так, чтобы остальные в это время отвернулись. Подплыву, изображу, будто местная. Дальше – по обстоятельствам.

Речная прохлада остудила горевшую кожу, смыла грязь. Только босые пятки по-прежнему кололо – оцарапала где-то.

Нырнула, проплыла немного и пристроилась в тени плакучей ивы. Ветви свисали прямо в воду – словно лестница для русалок. Интересно, водятся здесь такие? Как в этом мире с нечистью? Опасливо поджала пальцы и вгляделась в мутную реку. Вроде только водоросли, рыбки… Но все равно страшно.

Девушки меня не замечали, увлеченные разговором. Сколько ни напрягала слух, не могла разобрать ни одного знакомого слова. Судя по интонациям, делятся сплетнями – оживленно, перебивая друг друга. Произношение ни на что не похоже, как бубнеж мэтра Алимуса перед моим неудачным переносом домой.

Под ложечкой засосало. Одна, в незнакомой стране, без знания языка… Жаловалась на «рояли в кустах» – получи. Только почему в самом начале было иначе? Некромант объяснял, но толком не поняла. В любом случае планы меняются. Нечего и думать, чтобы подплыть и объясняться жестами: девушки поднимут крик и убегут.

Одежда соблазнительно белела рядом. Всего-то вылезти, протянуть руку, и одной проблемой меньше. Воровать, конечно, нехорошо, и я уже отвернулась, хотела отплыть подальше, когда вспомнила, что закидывать меня невесть куда без средств к существованию – тоже не самый лучший поступок. Раз так, просто сравняю счет. Слабое оправдание, но лучше такое, чем никакого. Вроде уже ничего плохого не делаешь.

Убедившись, что я для крестьянок – деталь пейзажа, быстро выбралась на берег. Времени на раздумья не было, поэтому схватила первое попавшееся и юркнула в кусты. Там быстро, путаясь в юбках, оделась. Это оказалось не так легко. Раньше полагала, что костюмы прежних времен отличались простотой, но сейчас убедилась: легче натянуть коктейльное платье, чем справиться с многочисленными завязочками.

Нижнего белья местное население не признавало, во всяком случае, я его не нашла, даже бабушкиных панталон. Оставалось надеяться, что в городах дело обстояло иначе, тяжело в двадцать шесть превращаться в хиппи. Сероватая (белое и Средневековье несовместимо) рубашка с непривычки царапала нежную кожу городского жителя. Так и не поняла, из чего ее сделали. Не лен, но не хлопок. К ней полагалась нижняя юбка из такого же материала, прикрывавшая лодыжки. Далее – мягкий корсет из более плотной ткани с яркой цветочной вышивкой и очередная, теперь уже полосатая юбка с широкой синей полосой по подолу. К одежде прилагались чулки, державшиеся с помощью самодельных подвязок, и грубые башмаки. Они оказались велики, тогда как рубашка (длинная, прикрывавшая бедра) мала, равно как и самодельный корсет. Зашнуровать его толком не смогла, да и вряд ли втиснула бы в него грудь, хотя далека от Памелы Андерсон. Ну да, резвились незамужние, то есть подростки. На вид – лет четырнадцать.

Опасаясь, что сейчас завизжит, поднимет тревогу хозяйка вещей, поспешила прочь. Ноги хлюпали в башмаках, которые то и дело норовили соскользнуть, остаться под издевательски подставленным корешком. Кое-как пробралась через кусты и отдышалась.

Девушки по-прежнему смеялись, значит, пока не заметили. Во всем ищи плюс. В моей ситуации – это возможность без опаски выбраться на дорогу, что я и сделала. Клюка осталась сиротливо валяться на том берегу. Купание и страх придавали сил, резво скакала по обочине, то и дело бросая взгляды через плечо. Жаль, среди вещей не нашлось чепца или другого аналога панамы, так солнечный удар подхватить недолго.

После моста пейзаж чуть изменился, чувствовалась близость жилья. Тут мелькнуло стадо коров, там – заборчик. Вскоре от дороги то здесь, то там, словно протоки, начали разбегаться проселки.

Приободрившись, забыла об усталости. Я по-прежнему брела по обочине, обмахиваясь подолом верхней юбки. Бежать не хватило бы сил. Жутко хотелось снять корсет: кожа под ним прела, но, вспомнив о шнуровке, отказалась от соблазнительной идеи. Тогда, у реки, быстро затянуть ее помог плескавшийся в крови адреналин, вряд ли сумею вторично повторить сей подвиг.

Внимание привлек шум за спиной. Обернувшись, сначала увидела облако пыли и только потом – подводу, груженную мешками. Невысокая коренастая лошадка бодро трусила по дороге и вскоре поравнялась со мной. Возница, типичный сельский житель в широкополой соломенной шляпе, лениво мазнул по мне взглядом, толком не видя.

– Эй! – замахала руками, привлекая внимание.

Еще пара километров прогулки, и свалюсь от усталости. Никогда так много не ходила. Вдобавок башмаки… Не обувь, а спортивный снаряд для наращивания мышечной массы, столько усилий тратишь, чтобы не потерять.

Мужчина посмотрел снова, уже с интересом. И что-то ему не понравилось, раз нахмурился и натянул поводья. Ну да, одежда не по размеру, надета кое-как. Оказалось, дело в другом – волосах. Возница ткнул в них пальцем и что-то спросил.

Нервно пригладила волосы. Что с ними не так? Цвет как цвет, не кислотный. И только потом поняла: длина! Не признавали в Средние века женские стрижки, так ходили только осужденные и проститутки. Вот влипла! Ладно, спокойно, дыши глубже. Кто сказал, будто тут те же законы?

– Путались сильно, поэтому отрезала, – брякнула первое, что пришло в голову, и только потом вспомнила: не поймет.

Так и есть, насупился еще больше, снова раздраженно забурчал. Что же делать-то? Мне катастрофически нужно наладить контакт и сесть на подводу. Очень хочется пить и немного есть. Ставить ловушки я не умею, варить суп из крапивы тоже. Не попаду в деревню, умру.

Иногда работа помогает найти выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Вот и теперь память услужливо вытащила из дальнего уголка воспоминание о сложных переговорах, когда, чтобы не сорвалась сделка, пришлось притвориться глухой. В итоге партнер остыл, извинился, а шеф так и не узнал, куда его послали. Попробую и здесь изобразить женщину не от мира сего, благо все данные имеются: одежда с чужого плеча, тарабарщина вместо слов. Не факт, что подвезут, но у иномирянки шансов куда меньше. Сначала узнаю, как к ним относятся, и только потом раскрою карты.