Три глотка волшебного напитка

– Речь не обо мне! – выпалила и замолчала, перехватив удовлетворенный взгляд старшего принца. – Не нам с вами говорить о божественном прощении, – исправилась я. – Хотите узнать точно – посетите храм. Так будет больше шансов, что ваш покровитель услышит зов.

– Едва ли, – снисходительная усмешка тронула губы принца. – Моя судьба не в руках Пресветлого.

Я промолчала. Любопытно было услышать, кому посвятил своего старшего сына император, но подобная осведомленность была лишней для обывателя.

– Неужели не спросите?

– Вы вправе не отвечать на подобные вопросы. Зачем лишний раз сотрясать воздух?

– Затем, что я мог бы и ответить вам, – предположил наследник, облокачиваясь на перила и глядя на город. – Устроить обмен. Один вопрос ваш, другой мой. И честные ответы.

– Ищите их сами, – буркнула я и поспешила скрыться в комнате. Хочет его высочество любоваться своей столицей – пусть любуется. Составлять же ему компанию в этом деле, выслушивая неудобные вопросы, – нет, не для того я хотела уединиться в своих покоях.

Мне в спину донесся тихий смех.

Хлопать дверью не стала. Жалко было ни в чем не повинный интерьер, да и толку от порчи чужого имущества не предвиделось.

Тихо закрыв за собой дверь, я ушла в спальню. Здесь не было выхода на балкон, но окна имелись. И отсутствовали посторонние.

Вздохнув, я улеглась на кровать. Подушка прогнулась, принимая уставшую за день голову. Последняя неожиданно разболелась, отчего я ощутимо напряглась. Со мной что-то происходило, а любые изменения во мне ни к чему хорошему привести не могли. Острая боль пронзила низ живота, а следом перед глазами помутнело. Неужели отравили?..

* * *

Пробуждение было не из приятных. Мало того что матрас оказался жесткий, так и одеяло сверху уложили. Еще бы грелку рядом засунули, чтобы я окончательно сварилась!

Нехорошее предчувствие заставило открыть глаза. Удалось это с трудом. Веки стали словно из чугуна, да и в сами глаза как песка насыпали. Попыталась позвать кого-нибудь. Губы разлепились с трудом. Теплая жидкость полилась по подбородку.

Тело отказывалось слушаться. Чтобы сесть, мне пришлось постараться на славу. Сто потов сошло прежде, чем я приподнялась над кроватью и огляделась. Тазик на полу пришелся как нельзя кстати. Портить парские ковры было ниже моего достоинства, а до вазы могла и не дотянуться.

С оглушительным для моих сверхчувствительных ныне ушей звоном упал поднос. Я поморщилась, отплевываясь и вытирая рот. Белый рукав окрасился алым. И кто же меня так?

– Госпожа… – в голосе незнакомой служанки, внезапно появившейся в поле моего зрения, слышалось едва ли не благоговение. Она рухнула на колени, но не для того, чтобы собрать разбитую посуду, а чтобы добавить в наш полк пострадавших еще и себя. Иначе зачем биться головой об пол, воздевая руки к потолку.

– Встань и успокойся, – шепотом, на большее сил не было, приказала я. Столкнула на пол одеяло, поморщилась от выступившего на лбу пота. Как же жарко! – Где я и что произошло, что ты радуешься, будто чудо свершилось?

– Так свершилось. – Девушка торопливо поднялась и бросилась к кровати. – Вы очнулись. После ктарского яда. Никто уже и не надеялся. Третьи сутки пошли. Император ходит злой, императрица день и ночь молится. Его высочество Арден осунулся, ни ложки не смог проглотить, как вас нашли. Наследник лютует: всех слуг через менталиста пропустили, дюжину уже успели и повесить. Одну из служанок ваших. Меня Ури зовут, я на ее место назначена. – Девушка всхлипнула. – И как у нее рука только поднялась?..

Я закономерно промолчала, хотя самой верной версией была одна: потому что дура. Была бы умной, выждала бы, пока надобность во мне пропадет, и тогда уже травила. А так… Подставилась как могла.

– Принеси зеркало, – попросила я.

– Не надо, – покачала головой девушка. – Через пару дней, когда поправляться начнете…

– Сейчас, – перебила я собеседницу. Ее сочувствие было бы приятно, если бы не мешало мне оценивать размер моих проблем. Смерть мне пока точно не грозила. Обычным, пусть и смертельным ядом, меня было не убить, но вот потрепать тело…

Я прислушалась к себе, пытаясь ощутить силу. Ничего, пусто. Все, что с таким трудом удалось скопить, бесследно исчезло. И пусть есть быстрый способ восполнить хоть чуть-чуть энергии, стоит им воспользоваться – и кто-нибудь узнает.

– Шаон, – простонала я. Вот уж кто порадуется. Если и были у него сомнения – теперь ни одного не останется. Он-то точно знал, что убить воплощенного духа такими мелочами не выйдет. А значит, и принц ничем не рисковал. Напротив, очнувшись без капли силы, оценив, насколько пострадало тело, вкусив все прелести обычной человеческой регенерации, я вполне могла сдаться и сообщить свое имя, рассчитывая на вливания от пусть не истинно верующих, но хорошо оплаченных жертвователей. Вот только во сколько мне подобное обойдется? И не приведет ли это к тому, что один свободный дух распрощается с пусть и бедной, но вольной жизнью?

Зубы сжались непроизвольно. Не дождется. Кто бы ни устроил мне подобное развлечение, он явно просчитался.

– Ваше высочество, ну подождите хоть чуть-чуть, – донеслось до меня с границы слышимости. – Дайте я хоть в порядок ее приведу, хоть причешу красиво. Ваше высочество!.. – Запыхавшийся голос Ури раздавался все ближе, как и торопливые шаги. – Ну скажите же ему, Верховный. Если боги не забрали госпожу, то пара минут, чтобы дать ей оде…

Договорить она не успела. Дверь распахнулась, являя мне напряженного Валиара и обеспокоенного (хотя с чего бы, если так и задумывалось) Шаона. Узрев меня, мирно сидевшую на кровати, оба с облегчением выдохнули. На мгновение. Стоило его высочеству чуть успокоиться, как он обернулся к Ури и приказал:

– За дверь.

Девушка подавилась заготовленной речью, побледнела и предпочла ретироваться. Валиар тем временем нахмурился, его пальцы задрожали в воздухе, но увы, я не смогла разглядеть срывавшихся с них плетений. Верховный молчал.

– Теперь можно, – разрешил его высочество и обессиленно упал в приставленное практически вплотную к кровати кресло. – Обычно здесь сидел Арден, – сообщил мне Валиар. – Я приказал пока ему не докладывать, но через час и он рванет сюда. Мне позволить ему вас навестить?

– Вас? – удивилась я. В словах принца не было ни иронии, ни сдерживаемого ехидства, какими он тщательно приправлял свои официальные обращения ко мне.

– В сложившихся обстоятельствах я взял на себя смелость поделиться догадками о вашем происхождении с его высочеством, – пояснил Верховный.

– Только с ним? – прищурившись, уточнила я.

– И с его величеством, разумеется, – снисходительно добавил жрец. – Лишь это спасло семью леди Самирэль от смерти. В противном случае, несмотря на все заслуги семьи Лакар, нам пришлось бы навсегда попрощаться со многими доверенными лицами его величества. Смерть принца никто не стал бы прощать.

– Лакар… – От прикладываемых усилий перед глазами замерцали темные точки.

– Эрвин, – сухо подсказали мне. – Самирэль приходится ему кузиной. До проклятия, постигшего моего брата, планировалось объявить об их помолвке.

– Вот так просто?

Валиар промолчал, лучше иных слов давая понять, что все совсем непросто, но отчитываться перед потерпевшей стороной никто не торопится.

– Что мы можем сделать, чтобы вы быстрее?.. – его высочество замялся, подбирая слова.

– Пришли в себя, – дипломатично подсказал жрец, минуя щекотливые «восстановили свой облик», «подпитали тело», «обновили личину» и прочие неприятные варианты.

– Ничего, – сухо ответила я.

– Шериан. – Жрец посмотрел на меня с осуждением. – Мы виноваты – это правда. Но не стоит отвергать нашу помощь. Твои силы на исходе. Если так пойдет и дальше, ты развоплотишься.

– То есть? – голос принца не предвещал ничего хорошего.

Жрец замялся.

– Что значит – она развоплотится?

– Шериан? Я должен буду рассказать его высочеству все, если ты отказываешься, – настойчиво, будто ждал от меня «здравомыслия», предупредил Шаон.

– Рассказывайте, – сквозь зубы процедил Валиар.

– Не вини меня, – попросил жрец и повернулся к принцу. – Судя по состоянию ее тела, – мужчина скользнул взглядом по неприкрытым длинной сорочкой кусочкам бледной кожи с отчетливо видневшимися венами, – появившейся чувствительности к температуре, – одеяло медленно подняли с пола, – тому факту, что яд до сих пор оказывает действие на организм, – мужчина не постеснялся заглянуть в замаранный таз, – она находится на последней стадии энергетического голодания. Поэтому вашей матушке и не удавалось ее накормить. Сущностям, подобным Шериан, практически не требуется еда. Их поддерживает чужая вера. Чем больше людей обращается к ним, тем они сильнее. Чем меньше… Полагаю, у вас почти не осталось верующих?

Я промолчала.

– Почти не осталось… – повторил принц. Взгляд у него стал совсем нехороший.

– Да, – подтвердил жрец. – Умрет последний, кто в нее верит, исчезнет и она. Если не принять меры.

– Какие?

– К примеру, перейти под длань более сильной сущности. Свиту каждого бога составляют более слабые духи, которых он подпитывает. Если бы Шериан согласилась, я мог бы воззвать к Кардалису и…

– Нет, – отрезала я.

Шаон развел руками, показывая свое бессилие принцу.

– Это самый простой и действенный вариант.

– Альтернативы? – холодно осведомился принц.

– Если бы мы знали ее имя, настоящее, а не то, каким она представляется, можно было бы совершить несколько подношений. Это укрепило бы ее положение и дало нам время.

– Шериан?

Принц требовательно взглянул на меня, но я продолжала молчать. Жрец осуждающе качнул головой.

– Не пытайтесь, ваше высочество. Я пробовал узнать ее имя десятки раз, но не преуспел.

– Почему? – потребовал пояснений его высочество. На его лице не осталось и тени эмоций, а голос окончательно заледенел.

– Вероятно, из-за того, что, попадая в положение, подобное нынешнему, сущности крайне уязвимы и могут быть подчинены любым достаточно сильным магом. В таком случае исчезновение перестает им грозить, связь с хозяином не даст исчезнуть, но и о свободе речи уже не идет. Полагаю, Шериан опасается именно этого. Никогда не доводилось служить человеку?

Я зло ощерилась. Шаон благодарно, как за подсказку, кивнул.

– Полагаю, ваше высочество, искать следует среди древних духов окраинных земель.

– Приступайте, – распорядился принц. – Я задержусь.

Верховный Шаон кивнул, оправил рясу и, бросив на меня укоризненный взгляд, покинул комнату. Повисшую тишину нарушало лишь глубокое дыхание принца. Я же, казалось, и вовсе забыла, как это делается.

– Полагаю, мне следует извиниться за непочтительность? – без капли раскаяния осведомился Валиар.

– Если чувствуете себя виноватым.

– Не чувствую.

Принц поднялся из кресла, обогнул его, скрываясь из моего поля зрения.

– Тогда извинения ни к чему. – Передернула плечами и поморщилась. Затекшие мышцы отказывались работать. – Как и ваше присутствие.

– Напротив, – не согласился со мной Валиар. – Пока здесь я, Арден не станет вас беспокоить. Неужели лишняя минута спокойствия не окупит мое присутствие здесь?

– Ранее вы сказали, что ему не сообщали о моем пробуждении, – напомнила я.

Попыталась подняться, но быстро оставила эту затею. От смены положения закружилась голова, ноги подогнулись. Я медленно выдохнула, пережидая.

– Пригласить целителя? – Его высочество в считаные мгновения оказался рядом, придерживая за плечи.

– Он не поможет. Разве Верховный не рассказал вам, что любое прямое воздействие магии пройдет сквозь меня? Целитель лишь зря потратит свои силы. И вы тоже.

– Посмотрим, – губы Валиара тронула снисходительная улыбка. – Больше всего на свете я не люблю загадки.

– Поэтому постоянно их решаете?

– Конечно, – подтвердил принц. – Решенная головоломка перестает терзать мой ум.

– Мне жаль. – Я постаралась добавить в голос побольше раскаяния, но мне не поверили.

– Отнюдь. Но я все равно найду ответ.

– Я не буду желать вам удачи.

– Я на нее и не рассчитываю, – заверили меня и помогли улечься. – Сожалею, что утомил вас. Отдыхайте.

– Отдыхать, зная, что вы не оставите поиски?

– Именно, – легко подтвердил принц и, кивнув, удалился.

Не прошло и минуты, как в комнату прокралась Ури. На ее загорелом лице было написано неподдельное любопытство. Правда, когда ее нога случайно зацепилась за таз, интерес ко мне слегка угас. По крайней мере, шустро перехватив свидетельство своей недобросовестной работы, девушка выскочила в соседнюю комнату.

Возвращалась она, алея щечками и глядя из-под опущенных ресниц. Помялась немного, выбирая место поудобнее, но так и осталась стоять. Видимо, рассудила, что садиться на кровать больной – немыслимая дерзость, а кресло ставилось вовсе не для слуг. Это ведь не простыню постирать: испортишь обивку – век не расплатишься!

– Его высочество был недоволен, когда уходил, – начала издалека девушка.

Я промолчала, делая вид, что вовсе ни при чем.

– А ведь так обрадовался, когда вы в себя пришли. И Верховный…

Я уныло посмотрела на Ури.

– Госпожа, что случилось?

Я замялась, подбирая слова. Можно, конечно, сослаться на усталость, изобразить обморок, но интуиция подсказывала, что это вернет в мою палату вышеупомянутых господ. Но рассказывать правду – нет уж. Слишком много людей уже посвящено в тайны, для них не предназначенные.

От необходимости вранья меня избавил Арден. Только лязгнул металл, ручка двери встретилась со стеной, а его младшее высочество уже падало в свое кресло. Ури едва успела отшатнуться, чтобы ее не сбил влетевший вихрь.

– Шери!

От крика, полного облегчения и осуждения, у меня с новой силой разболелась голова. И Арден заметил, как я поморщилась. Прильнул ближе, во все глаза разглядывая неудавшуюся жертву отравления. Вид у него стал виноватый-виноватый.

– Шери, если бы я знал…

– От тебя ничего не зависело, – вздохнула я. Перспектива утешать покаянных принцев, замаячившая на горизонте, была противнее остальных последствий отравления. Ведь сейчас отойдет немного от шока и вновь вернется к любимой теме: весь мир против несчастного высочества. – Но если ты сейчас упадешь на колени и станешь каяться во всевозможных прегрешениях, я расстроюсь. Мне твоего брата хватило, не своди и ты меня с ума.