Помоги проекту - поделись книгой:
Я услышала, как прогибается матрас, как босые пятки шлепают по полу, а потом кузина села на край моей кровати.
– Забирайся? – Я распахнула одеяло. Не оставлять же сестренку мерзнуть.
Та прошмыгнула ко мне. Лежать вдвоем на узкой кровати было неудобно, зато тепло.
– Я боюсь, что он передумал, – прошептала Тереза.
Тихо-тихо прошептала, будто боялась, что кто-то, кроме меня, может услышать и исполнить дурное предсказание.
– Вряд ли. – Я нашла ладонь кузины и сжала ее холодные, так и не согревшиеся под одеялом пальцы. – Брачный контракт подписан, приданое уже доставлено, так что, будущая виера АльРаунди, ваша свадьба – чистая формальность, – заверила я и почувствовала, как меня пнули в бок.
– Лари, ну нельзя же так!
– Можно, – фыркнула я. – Если в крепости чувств избранника ты можешь сомневаться, то в упрямстве брата и подписанных и заверенных документах – нет. А знаешь, какая там неустойка? Даже если твой Антиор и передумает, упав с лошади и повредив голову – иначе от такой чудесной девушки, как моя кузина, просто невозможно отказаться, – его отец сам приворотным зельем напоит. Для верности.
– Ла-ари, – простонала Тереза.
– Те-ери, – в тон ей ответила я и повернулась к ней. – Все хорошо будет. Вот увидишь. Ты самая-самая лучшая. И он тебя любит. Тебя все любят. Иначе – просто невозможно. Ты вспомни, сколько ухажеров в Билене обивали порог дома дядюшки, чтобы просто получить позволение за тобой ухаживать? А сколько цветов тебе доставили?
– Ты об этом знаешь лучше меня, – усмехнулась кузина, определенно припомнив, кто занимался последующей перепродажей букетов.
– Ты с этого имела больше моего, – напомнила непреклонно. – И денег, и приятностей. Так что вспомни и успокойся. Твой Антиор, пусть мы еще и не представлены, определенно счастлив. У него такая красивая невеста!..
Я не видела лица кузины, но готова была поклясться, что та улыбается.
– Антиор нас завтра встретит, – перевела тему кузина. – Мы раньше выехали, и он не успевал вернуться…
– Так вот почему ты нервничаешь, – понятливо протянула я и предложила: – Можем встать пораньше. Я схожу к нашим сундукам и принесу что-нибудь понаряднее? Хочешь?
– Хочу, – тихо призналась Тереза.
– Тогда так и сделаем, – пообещала я, перевернулась на спину и, глядя в потолок, напомнила: – Чтобы не было мешков под глазами, полезен сон.
– Так бы и сказала, что со мной неудобно, – заметила Тереза, выбираясь из моей кровати.
– Ничего подобного, – фыркнула я. – Просто не хочу, чтобы у тебя завтра болела спина и вид был невыспавшийся и помятый.
– И у тебя тоже, – хмыкнула Тереза.
– И у меня, – согласилась я, зевая и переворачиваясь на бок. Усталость, которой наконец дали волю, придавила к кровати.
– Лари, а ты не хочешь погадать? – заметила вдруг кузина, когда я уже практически заснула и готова была согласиться на что угодно, лишь бы мне не мешали спать.
– Только если не придется вставать с кровати, – простонала я, не открывая глаз.
– Не придется, – заверила кузина и потребовала: – Повторяй: сплю на новом месте…
– Только не говори, что веришь в это?.. – Я даже проснулась, услышав знакомые и такие популярные слова, что каждый год сотрясали Вальех в первую ночь учебного года.
– Повторяй, – напомнила Тереза, и я, тяжело вздохнув, сказала:
– Сплю на новом месте…
– …приснись виер[1] невесте, – закончила кузина, и я повторила, уступая желанию Терезы.
А потом перевернулась на другой бок и заснула.
Я резко села и потерла глаза. Сердце билось так часто, словно мне приснился кошмар, но страха я не чувствовала. Лишь ускользавшее чувство необъяснимой радости. Я глубоко вдохнула, беря себя в руки, и мотнула головой, избавляясь от наваждения.
– Всего лишь сон, – сорвалось с губ.
На соседней кровати завозилась Тереза, сонно пробормотала что-то себе под нос и, перевернувшись на бок, затихла. Я же чувствовала себя выспавшейся и… потерянной. Поежилась, вспомнив крылатую тень, заслонившую небо.
– Чего только не приснится, – хмыкнула я и выбралась из-под одеяла.
Темное небо медленно разрезал на полосы рассвет. Я погасила ночник и, подойдя к окну, выглянула наружу. Дымка тумана покрывала всю улицу, скрадывала очертания домов, рассеивала свет еще горевших фонарей. Улица спала, еще не сбросившая чары ночи: не хлопали двери, не скрипели колеса извозчиков, не поднимался дым из труб.
Фигура человека вынырнула из тумана так резко, что я непроизвольно отпрянула назад, чуть не свалив со столика ночник и не ударившись об угол стола. Чудом, не иначе, я разминулась с опасным углом, а когда вновь посмотрела на улицу – никого уже не было. Как прежде спала скованная туманом улица, а небо медленно, будто кто-то ленивый вперевалочку тащил солнце, светлело.
Я вернулась в кровать, но заснуть так и не смогла. Что-то мешало, будто сознание не хотело, чтобы новые сны вытеснили из памяти предыдущий.
– Зато замуж в ближайшие годы не грозит, – хмыкнула я, вспомнив о вечернем гадании. Вспомнила – и все-таки уснула без сновидений.
Будила меня Тереза, нещадно толкая в бок и отбирая подушку. Последнюю я обнимала так крепко, будто в ней были спрятаны миллионы и от чужого прикосновения они могли исчезнуть.
– Лари, пора вставать, – ныла над ухом кузина. – Лари! Ты обещала мне помочь. Скоро все поднимутся, а мы еще не готовы. Ла-ари.
– Уже встаю, – простонала я, открывая глаза. Все болело, будто я и не спала, а колоды тягала. Или это дорогая кузина переусердствовала и случайно отпинала меня за нежелание вставать?
– Наконец-то, – выдохнула она, отступая на шаг и пряча руки за спиной. – Я уж думала – не проснешься. – Ее лицо озарилось предвкушающей улыбкой: – Делись, кто приснился?
Она села у моей кровати, положила локти на матрас и с азартом заглянула мне в глаза.
– Белое поле и чудовище, – хмыкнула я, не желая вдаваться в подробности. Села, свесила босые ноги на пол и принялась одеваться.
– Белое поле… – задумчиво протянула Тереза, будто это имело какое-то значение. Порывисто поднялась, обнажив добротные вязаные носки, и пробормотала: – Надо у Антиора спросить, что это значит…
– Вероятно, то, что кому-то в гостинице подарили очень пахучий букет, – предположила я, натягивая платье поверх ночной рубашки. В отличие от кузины, мое платье шнуровалось спереди, делая наличие слуг необязательным и экономя мне деньги и нервы.
Кузина помотала головой, будто хотела возразить, но… промолчала. То ли разочаровалась в гадании, то ли не готова была поручиться, что цветы действительно никому не дарили.
Вот только стоило мне вернуться с ее платьем, Тереза спросила:
– А что там было за чудовище?
– Тери. – Я укоризненно на нее взглянула. – Думаешь, я бы стала запоминать каких-то монстров?
– Разве что они бы покусились на твой шоколад, – хмыкнула Тереза, определенно вспомнив, как в детстве – нам было по шесть и семь лет соответственно – «одолжила» у меня целых три шоколадки. Ореховых, между прочим, самых вкусных из тех, что продавались в лавке господина Лакорни. И пусть я понимала, что угостить гостей кузины было необходимо, но ведь она сама могла позаботиться об угощении и заранее сходить с тетушкой на соседнюю улицу, а не лезть в мои шоколадные запасы! Пусть мне и вернули на плитку больше – я все равно долго не могла простить кузину.
– Никто не имеет права трогать мой шоколад, – мрачно заметила я.
– Ай, – больше чтобы перевести тему, чем оттого, что я дернула ее волосы, заплетая косу, выдала кузина. – Я все вернула, пощади мои волосы, – взмолилась она, и я не смогла сдержать улыбку.
– Прощаю, так и быть, – великодушно отмахнулась от обиды и отступила на шаг. – Готово.
Зеркала в номере, к сожалению, не было, а потому пришлось не меньше дюжины раз заверить Тери, что выглядит она превосходно, прежде чем та, осмотрев себя в карманное зеркальце, благосклонно кивнула и осталась стоять посреди комнаты.
– Если платье помнется, Мариус может тебе помочь, – напомнила я, сама с удовольствием разваливаясь в кресле и размышляя, все ли уложила в сумку. Не выдержала – и полезла пересчитать конспекты, проверить кошелек… Надкусила засохший бутерброд – и, услышав, что в нашу дверь стучат, сунула его обратно.
– Завтрак, – кратко сообщил Мариус, заглянул в комнату и усмехнулся при виде сестры. – Антиор уже прибыл, – предупредил кузен и…
Вот зря он это сделал. Тереза, только-только успокоившаяся, побледнела, потом покраснела, а затем бросилась ко мне.
– Лари, как я выгляжу?
– Прекрасно, – заверила я. – Идем. Ты же слышала. Нас уже ждут.
– Но… – Тереза беспомощно посмотрела на меня.
– Все в порядке. Ты – великолепна, платье – красивое и чистое. Пятен от соуса нигде нет. Туфли у тебя без каблука – на лестнице, если будешь за перила держаться, не упадешь. Я рядом. Идем.
Тереза глубоко вздохнула и медленно, будто шла на заклание, а не на встречу с любимым женихом, последовала за мной завтракать.
Я не торопила. Пусть мое сердце ныне не было занято кем-то определенным, я прекрасно помнила, как впервые влюбилась. Безнадежно, как и полагалось, и скоротечно.
Здесь мне очень повезло, иначе могла бы лишиться статуса старосты: времени на учебу и обязанности практически не оставалось. Все мои мысли занимал он: сын торговца с соседней улицы. Он был таким взрослым, мужественным, немногословным и очень, как мне казалось, талантливым. Я искала с ним встречи, заходила купить ненужную мелочовку в лавку его отца, лишь бы он поприветствовал меня, улыбнулся и о чем-нибудь спросил.
Увы, меня, в отличие от дочери пекаря, он спрашивал лишь об одном…
– …вам завернуть с собой? – раздалось предупредительное с первого этажа: госпожа Халиан обсуждала с кем-то завтрак.
А я испытала жгучий стыд, вспомнив свою безнадежную влюбленность. Любовь прошла, а стыд за бездарно потраченные время и средства до сих пор был со мной. Хорошо еще, что пережитое разочарование помогло мне впоследствии заработать. Иначе я бы себя не смогла простить. Наверное.
– Лари, посмотри, он там?
Тереза замерла у двери в столовую, не в силах сделать ни шаг вперед, ни назад. Я осторожно заглянула в комнату, нашла взглядом Мариуса и, обнаружив рядом с ним незнакомого загорелого темноволосого мужчину с выбритыми висками, кивнула кузине.
– Я не могу, – шепотом проговорила она и хотела было позорно ретироваться, но я удержала.
– Можешь. Ты так ждала эту встречу, разве можно сейчас развернуться и уйти?
Тереза кивнула. Дескать, еще как можно.
– А если на корабле кормить не будут и это твой последний шанс поесть перед плаванием? Или того хуже: начнется внезапная морская болезнь, твое лицо станет зеленым, а каждый шаг будет сопровождаться позывом в уборную? Хочешь, чтобы он тебя такой запомнил?
Испуганная перспективой, кузина отрицательно покачала головой.
– Тогда идем сейчас. Пока ты красивая и голодная.
– Умеешь ты подбодрить, – укоризненно заметила Тереза.
Я пожала плечами: главное – результат. А он у моего пассажа был самый положительный: кузина сжала кулачки, собираясь с духом, и шагнула в столовую, тут же привлекая к себе всеобщее внимание.
Темноволосый незнакомец первым из присутствовавших мужчин поднялся, но оказался единственным, кому кузина подарила смущенную улыбку. Мариус, наблюдавший за воссоединением пары, довольно усмехнулся и кивнул мне на освободившийся рядом стул. Никто не сомневался, что жених с невестой не станут сидеть по разные стороны стола.
– Виер Антиор, позвольте представить вам Ларин, нашу кузину и младшую дочь Штефана и Мелинды Загресси.
– Чрезвычайно рад знакомству.
Жених кузины учтиво склонил голову. Целовать мне руку он не стал, и я немного расслабилась: не хотелось, чтобы Тереза расстраивалась, а сейчас ее все что угодно могло задеть – слишком уязвимо она себя чувствовала перед грядущей свадьбой.
– Ларин, виер Антиор – жених Терезы, наш уважаемый партнер, наследник великого рода ЭльРаунди, – представил мне мужчину кузен. И я вежливо улыбнулась, обозначив книксен.
– Счастлива увидеть вас воочию, виер ЭльРаунди, – охрипшим от смущения голосом сказала я по-марголински. И с облегчением выдохнула, не услышав смешков и не заметив недоуменно вздернутых бровей.
– Весьма польщен вашим стремлением изучить язык будущих родственников, – перешел на родной язык и Антиор. – Надеюсь, путешествие в Шарган принесет вам множество радостных открытий, – вернулся на всем понятный язык виер, и я поняла, что кузина, судя по облегченному вздоху, оказалась не так сильна в марголинском, как я думала. – В Шаргане вы не встретите трудностей, даже если не будете знать наш язык. Иностранцам нелегко дается произношение.
– В таком случае постараюсь не оскорблять ваш слух своими попытками.
– Что вы, – пошел на попятную Антиор. – Слушать юную вьеру – сплошное удовольствие.
«…которым лучше не злоупотреблять», – мрачно отметила я про себя.
– Моя лучшая подруга очень талантлива в марголинском, – забросила я удочку. – Она родилась в Марголине. Возможно, вы знаете кого-то из ее семьи. Ринталь Калиори?
Антиор нахмурился, словно пытался отыскать в памяти нужную фамилию или имя, но с сожалением покачал головой.
– Увы, я ничего не слышал ни о вашей подруге, ни о ее роде. Калиори – неместная фамилия, возможно, переселенцы…
– А у кого можно узнать точнее? – включилась в беседу Тереза, вспомнив о своем обещании помочь мне в поисках настоящей семьи Ринталь.
– Вероятно, в архиве должна быть какая-нибудь информация. Я попробую договориться, чтобы нам позволили поискать. К сожалению, посещение архива возможно лишь с одобрения глав старших кланов.
– Буду благодарна вам даже за попытку, – заверила я немного разочарованно. Впрочем, никто не обещал, что будет легко.
– В таком случае, Ларин, если ты спросила обо всем, о чем хотела… – с намеком, что не одобряет мою торопливость, начал Мариус и продолжил: – Вернемся к делам. Господин Штефан готов инвестировать в наше предприятие…
Я вздохнула и поспешила закрыть рот едой, чтобы не мешать обсуждению семейных дел. Увы, в дело добычи и обработки аккумулирующих кристаллов меня пока не посвящали, потому приходилось слушать и вникать самостоятельно.
Поделиться книгой: