Осколки бури

– Исчезновение Адмара можно толковать двояко, – продолжала Фергия. – Например, как естественное явление: помните, ведь когда-то здесь была огромная империя, но от нее остались лишь осколки! Так и Адмар когда-нибудь исчезнет подобно миражу, даже памяти не останется… Возможно, толчок к этому даст наша встреча, нельзя предугадать. Я склонна думать именно так, но придворные чародеи уперлись хуже баранов – дескать, если уж говорить об угрозе, то о материальной! Скажем, тот наш зазеркальный знакомец устроит какую-нибудь пакость.

– С джаннаем и подземным пламенем?

– Ну да. Адмар, конечно, стоит на скале, только за века в той скале пробили столько тоннелей, что никто не знает и сотой части этого лабиринта.

Мне показалось, мы близимся к завершению повествования, и я облегченно вздохнул.

– Я и спросила, нельзя ли исследовать эти подземелья, – добавила Фергия. – Чтобы знать, где там что. Мало ли придется обороняться…

– Вам, полагаю, отказали?

– Нет, почему, я была весьма убедительна. Только рашудан вспомнил о Лалире.

– Он что, знал, кто она такая?…

Признаюсь, я опешил. Нет, в дружбу юного тогда еще рашудана с торговцем я поверить мог, но в то, что Мадри доверил кому-то тайну Лалиры…

– Догадывался, Вейриш, – сказала Фергия. – Рашудан далеко не дурак. Он прекрасно понимал, что так долго жить и не стареть позволяет только колдовство или кровь крылатых… или еще чья-нибудь. Но Мадри точно был человеком и не умел колдовать, однако владел волшебным оазисом уже много лет, а еще почти не менялся со временем. Значит, кто-то ему помогал. И раз оазис снова ожил спустя тридцать лет, следовательно, та сила или существо никуда не делись. Более того, оно помнило рашудана, иначе откуда взялись цветущие ветви сливы? Он сложил все это и повелел мне призвать духа оазиса.

– Так она ведь вам не подчиняется!

– Я так и сказала. Тогда он позвал ее сам, заклиная именем Мадри. Чародеи пытались его остановить, но…

– Погодите, но ведь у рашудана уже кончились туфли, – невольно перебил я.

– Зато поднос рядом оказался, а на нем полным-полно всякой утвари, – без тени улыбки сказала Фергия. – На всех хватило, а там и Лалира явилась.

Я попытался представить джаннаю посреди дворца и даже почти преуспел. Спросил только:

– Вы же подучили ее, что делать?

– Как вы могли такое обо мне подумать, Вейриш?! – искренне возмутилась она. – Я не имела ни малейшего представления о том, как пойдет беседа, а уж тем более не предполагала, что рашудан решит сам позвать Лалиру! И что она соизволит откликнуться!

– Ладно… И о чем же они беседовали?

– Ну, сперва они обнялись, как родные. Руммаля чуть удар не хватил, я уж молчу об остальных, – с удовольствием произнесла Фергия. – Потом выпили в память о Мадри – Лалире пришлось слетать за выпивкой, потому что всю посуду рашудан расколотил, помните?

Я взялся за голову и застонал.

– Пока она искала именно то вино, какое пили Мадри с рашуданом много лет назад, – неумолимо продолжала Фергия, – рашудан поинтересовался, отчего это дух пустыни так легко проник во дворец, хотя тот защищен всеми мыслимыми способами.

– Словом, он вошел во вкус…

– Вернее, снова его почувствовал, – улыбнулась Фергия. – Тут и Ларсий ожил и поддержал в духе: почему это придворные чародеи забились в угол и скулят от страха вместо того, чтобы защищать своего повелителя и его наследников.

– О, ну этот своего не упустит, – фыркнул я. – Нужно же ему как-то исправлять положение!

– Точно, Вейриш. Ну вот, вернулась Лалира, оделила всех превосходным вином, а после рашудан спросил, может ли она показать, где под дворцом могут пробраться враги и откуда вылезут, если что…

– Судя по всему, она показала, – пробормотал я.

– Еще как! Ей это вовсе не сложно. Красиво было…

Фергия мечтательно зажмурилась, а я представил: вся эта компания высыпает на балкон и смотрит сверху вниз, как глубоко внизу под дворцом, под всеми садами, прудами и фонтанами разгорается огонь. Сперва лишь теплится в толще земли, едва заметно проглядывает, как вены под кожей, а потом столбы пламени поднимаются выше самого высокого дворцового шпиля, и от них негде укрыться, некуда бежать…

Судя по тому, как тряхнуло весь город, Лалира отменно постаралась, устраивая это представление. Ну на то она и огненная джанная, пускай и не чистокровная, по ее собственным словам.

– А гроза? – зачем-то спросил я.

– Там немножко загорелось на задворках, – тут же ответила Фергия. – А туча была совсем рядом, я ее и пригнала, дел-то… Я с погодой управляюсь получше, чем мама.

– А синие молнии в купол дворца били исключительно эффекта ради?

– И как вы догадались, Вейриш? – засмеялась она. – Именно так… Одним словом, теперь придворным чародеям есть чем заняться. Я имею в виду: они рыщут под землей и исследуют ходы.

– Контрабандисты им спасибо не скажут.

– Ничего, у них еще есть, – отмахнулась Фергия, – не под самым же дворцом они товар таскают, соображение имеют…

– А откуда тогда эти тоннели?

– Да кто ж теперь скажет, Вейриш? Какие-то в незапамятные времена промыла вода, а их потом приспособили для разных делишек. Какие-то специально проложили на случай бегства – некоторые выводят на побережье. Правда, там теперь крутой обрыв, а раньше, наверно, была бухта. Земля ведь двигается, опускается и поднимается… Ну вот, а некоторые ходы ведут вообще в никуда – там все обрушилось. И все-таки…

– Лучше проверить, – согласился я. Ну, на этот раз обошлось без жертв… надеюсь. – И что теперь намерен предпринять рашудан?

– Понятия не имею, он передо мной не отчитывается. Но судя по тому, какую бурную деятельность он развил, всего лишь протрезвев, Адмар ждут некие перемены, – улыбнулась Фергия.

– А как он намерен расплачиваться с Лалирой?

– За что?

– Ну так он вызвал джаннаю и велел ей сотворить этот вот подземный огонь, разве нет?

– Да, но она сделала это по собственной воле в память о старой дружбе, так что, думаю, рашудану ничто не грозит. Ну да поживем – увидим! У нас с вами, Вейриш, другие заботы, если вы не забыли.

– Какие же именно?

– Мне нужно поговорить с вашей прапра… пусть будет прабабушкой, – серьезно сказала она. – С Иррашьей. И не вздумайте сказать мне, будто не знаете, где она обитает!

Я снова закрыл лицо руками. Так и знал, что добром все это не кончится…

Глава 3

Домой – я имею в виду, ко мне домой, конечно же, – мы возвращались в тягостном молчании. То есть Фергия была не прочь поболтать, но я не испытывал подобного желания. Пускай с Аю болтает, та наверняка соскучилась.

Я угадал: стоило слугам распахнуть ворота, как Аю показалась на крыльце, сбежала по ступеням и кинулась обнимать Фергию. Признаюсь, я даже заревновал: ни к одному человеку моя жена прежде не выказывала подобной привязанности. Ну, не считая Флоссии Нарен, «аяйки», но та вряд ли позволила бы себя обнять и тем более поцеловать, то есть потереться носом о ее нос, как Аю делала по привычке. Фергию, однако, такие проявления дружеских чувств ничуть не смущали.

Мне пришло на ум: может, у Аю было видение, о котором она не хочет рассказывать мне? Случалось ведь уже такое! Однако Фергии она наверняка об этом видении поведает, если оно действительно важно, отсюда и радость при виде гостьи.

Так или иначе, со мной женщины своими знаниями ли, догадками ли делиться не собирались, и я в гордом одиночестве отправился в свои покои, чтобы переодеться. Весной в Адмаре не так уж жарко, поэтому одежду не приходится выжимать после короткой поездки, но вездесущий песок неистребим, на зубах так и скрипит… Пожалуй, это одна из немногих вещей, за которые я не люблю Адмар.

– Ну, что расскажете? – неопределенно произнес я, устроившись в тени большой пальмы во дворе. Слуги принесли столик с угощением, и вовремя – я изрядно проголодался, потому что еще не обедал, а в лавке Хаксюта мне перепала лишь горсть орехов и несколько сухих печений.

– Я думала, это вы расскажете, где искать Иррашью, – тут же ответила Фергия, схватив с блюда изрядный кусок мяса. – Ммм… Как Фиридиз дивно готовит! Надо все-таки сманить ее у вас, Вейриш…

Судя по довольному фырканью, донесшемуся из-за куста, кухарка подслушивала, как, впрочем, и всегда.

– Я вам уже говорил – не пойдет она. Далековато до базара.

– Я ей повозку куплю, уж наверно, она сумеет править мулом. Ну или Ургуш отвезет, все равно бездельничает целыми днями.

– Все равно… У вас скучно, служанок нет, с кем сплетничать?

– Со мной и с Ургушем, – уверенно ответила Фергия и добавила громче: – Слышишь, Фиридиз? Если надоест здесь, приходи, платить стану не хуже! А дорогу небось найдешь…

За кустами захихикали, потом я услышал шлепанье босых ног, и все стихло: Фиридиз убежала на кухню рассказывать другим служанкам, как колдунья сулила ей золотые горы, да только она осталась верна хозяину.

– Давайте к делу, – сказала Фергия, вытерев руки о собственные штаны. – Где обитает эта ваша прабабушка? И не смотрите на меня так, Вейриш, я не шучу.

– Не шутит, – подтвердила Аю и села поудобнее.

Мне оставалось только смириться.

– Наверняка я не знаю. Слышал только, что дядя как-то встретил ее далеко к югу отсюда, на побережье.

– Том или этом? – Фергия ткнула большим пальцем через плечо.

– Западном, – сориентировался я. – По восточному куда лететь-то? Там залив, а потом сплошь суша.

– Не сплошь, где-то там за пустыней есть Великая река, а потом другой океан, Лалира же рассказывала, – напомнила Фергия. – Но вряд ли ваш дядюшка говорил о местах настолько отдаленных, а?

– Именно. Он сказал, там есть небольшие поселения на побережье – проходящие корабли иногда останавливаются пополнить припасы…

– И взять контрабанду, – завершила она и потерла руки. – Ну вот и прекрасно, если двинемся вдоль берега, точно не заблудимся. Когда вылетаем?

– Вы что… – Я на мгновение лишился дара речи. – Вы что, думаете, можно вот так просто взять и отправиться к Иррашье в гости?…

– А почему нет? Думаете, сожрет?

– Не хотелось бы проверять… Меня-то, может, и не тронет, я все-таки родственник, пусть и очень дальний, а вот насчет вас сомневаюсь. Дядя говорил, нрав у Иррашьи крутой, а терпением она похвастаться не могла, даже если судить по легендам. Ну а на старости лет характер у нее окончательно испортился.

– Вейриш, нашли, чем меня пугать! Вспомните мою матушку, прадеда, наконец… Что мне какая-то престарелая драконица?

– Ваши родственники, в отличие от нее, не могут сожрать вас заживо. Или изжарить на месте.

– Это вы так думаете… – проворчала Фергия. – И вообще, не уклоняйтесь от ответа: я спросила – когда вылетаем?

– Завтра на закате, – сказала Аю, и я поперхнулся. – Будет попутный ветер.

– Ветер я сама какой хочешь поднять могу… ну, почти любой, – поправилась Фергия и вскочила. – Отлично, времени на сборы у нас предостаточно!

– А моего согласия вы спросить не желаете? – откашлялся я наконец.

– К чему пустые формальности, Вейриш? Вы же все равно полетите, хотите вы или нет. Это в ваших интересах, не забывайте, и в интересах всей вашей родни. Вы и так тридцать лет и три года плевали в небо вместо того, чтобы заниматься дядиным поручением, и во что это вылилось?

– Во что же?

– В то, что нам придется распутывать кошмарный клубок со всей возможной… и даже невозможной скоростью! Потому что тридцать лет назад противник наш, думаю, был еще не настолько силен, и вы могли бы справиться с ним сами… наверно… – с сомнением сказала Фергия. – А теперь остается только гадать, каких высот он достиг и на что именно способен.

Я же подумал: если этот свихнувшийся древний маг с драконьей кровью в жилах достаточно силен, чтобы совладать с дочерью Золотого Змея, а самого его не подпускать к пленнице на протяжении многих лет, то… Нам, пожалуй, в самом деле нужно спросить совета у Иррашьи. В конце концов, она этому Дженна Дассу если не ровесница, то близка к тому, может, вспомнит что-нибудь интересное?

Мне довелось слышать только общеупотребительную версию ее истории: дескать, полюбила вдового императора, вышла за него замуж… Детей у них не было, но это и понятно: вряд ли император достался Иррашье девственником. Однако сын все-таки появился: Иррашья привела супругу какую-то женщину, а потом назвала ее ребенка своим. Ну а после смерти императора правила до тех пор, пока наследник не вырос. Дождалась, пока он освоится, убедилась, что не пропадет, тогда только и вернулась в родные края…

«А где ее родина?» – задумался я. В истории речь шла об Империи, а та когда-то занимала большую часть материка, еще не покрытого пустынями, зеленого и процветающего, и захватывала Арастенский полуостров, тогда еще полудикий. Да и какие-то западные владения имелись, о них упоминал Золотой Змей, точно.

Скорее всего, Иррашье не пришлось далеко лететь за своим императором. Это теперь она предпочитает уединение, а в молодости, вполне вероятно, жила среди людей и даже бывала при дворе, иначе как бы вообще познакомилась с будущим супругом? Не выкрала же его на спор посреди какой-нибудь церемонии…

– Вейриш! Вейриш!.. – настойчиво повторяла Фергия, и я очнулся. – Вы зачем ушли в себя? Мы вообще-то обсуждаем, сколько брать припасов, и ваше слово тут решающее. Вы же прожорливы, как… как дракон! Но тащить все вам, так что прикиньте, сколько чего мы сможем взять. И не забудьте на мою долю оставить хоть маковое зернышко… А то поселки поселками, но время терять не хочется. Еще и влипнем в какую-нибудь историю, как пить дать…

– Фергия, вы же маг, – вздохнул я. – Вы что, не можете припасы уменьшить? С трупом этот фокус у вас преотменно получился!

– Да, но мы не собирались его есть, – невозмутимо ответила она.

– Только не говорите, что никогда не проделывали подобного с собственными припасами и багажом.

– Вы будто мои сундуки не видели, Вейриш! Если бы я могла путешествовать с вот такой шкатулочкой в кармане, – она развела пальцы, изображая что-то размером с земляной орех, – я бы непременно так и поступала. Но увы: надолго зачаровать вещи не получится.

– Расколдуются в полете, и Эйш упадет, – добавила добрая Аю.

– А как же сказка о принце-ящерице? – не отставал я. – Или лягушке, у вас в Арастене вроде бы такая версия в ходу? Да, точно, вы же сами говорили, что превратить принца в лягушку не слишком сложно, а вот расколдовать…

– Так это практически необратимое превращение, – пояснила Фергия. – Заколдованный человек остается в таком гнусном состоянии, потому что высвобожденная при уменьшении и преобразовании энергия пойдет на поддержание нового облика. Как вам описать… Это замкнутая система!

– Змея, кусающая себя за хвост? – подобрал я подходящее сравнение.

– Если вам так понятнее, то да. А выдернуть хвост у нее из пасти и вернуть все в исходное состояние не всякому магу под силу. Поэтому обычно у заколдованных людей участь незавидная: если в первые же дни новой жизни несчастного не поймает цапля или еще кто-нибудь, если он научится ловить насекомых и не умрет с голоду, не свихнется от страха, все равно… – Фергия вздохнула. – Лягушки, знаете ли, далеко не долгожители. У заколдованного принца мало шансов дождаться спасения.

– Даже если кто-то придет на помощь, принца сперва надо найти в болоте, – вставила Аю. – А как?

– Вот-вот. Говорить-то лягушки не могут. И не уверена, что они воспринимают человеческую речь. Так вот придет избавительница на бережок, станет звать принца, а он и не поймет, что это к нему обращаются. И надо еще отметить, – менторским тоном добавила Фергия, – что от длительного пребывания в облике животного, тем более настолько примитивного, разум человека может пострадать необратимо. Даже если он, повторяю, не свихнется, то все равно сильно деградирует.

– Хм… Значит, у сказочного рашудана, которого джаннай превратил в осла, было больше шансов выжить и вернуться к нормальной жизни, чем у принца-лягушки?

– Конечно. У осла мозгов-то побольше… А если рашудан и прежде большим умом не отличался, то, думаю, разницы никто и не заметил. И хватит отвлекать, Вейриш! Мы же о припасах говорили, а вы…

– Я помню, вы сказали, что не сможете уменьшить все вьюки, но, может, хотя бы часть? – предложил я. – Ту, которую мы съедим в первую очередь? А потом следующие, следующие и так далее?

– Можете же думать, когда захотите! – Фергия одобрительно хлопнула меня по плечу. – Так мы и сделаем. Главное, с водой у нас проблем нет, воду я добуду где угодно.