Леди Ариэлла Уоторби

— Здесь будете проживать только вы и герцог, — сообщил поверенный таким тоном, словно вопросы задавать я вовсе не имею права.

А дверей было много — я насчитала восемь прежде, чем, миновав всю галерею, Ирек сообщил:

— Ваши покои, леди Уоторби.

Дверь открылась самостоятельно — магия в замке все же имела место, — и сразу зажглись магические светильники. Несмело войдя в помещение, я увидела кровать. Это было несколько странно, ведь ожидалось как минимум три комнаты, а здесь имелась лишь спальня и неприметная дверь, видимо, ведущая в уборную. Обстановка оказалась донельзя скромной: собственно кровать, столик у зарешеченного окна, одинокий стул почему-то у стены, а не у стола, платяной шкаф в дальнем углу. Ни занавесок, ни ковра, ни даже пледа — постель была застелена грубым серым сукном.

— Поко-о-ои… — не скрывая иронии, протянула я.

Галерея была и то роскошнее.

— Это военный объект, леди, — сухо напомнил поверенный.

Я решила промолчать и протянула руку за собственным саквояжем.

— Ваши вещи скоро принесут, — сообщил мне Ирек, отдав саквояж, — и…

Все так же молча я закрыла дверь.

Не потому что хотела показаться грубой, вовсе нет — просто не хотела показать, насколько я была подавлена произошедшей встречей с будущим супругом. Оставшись одна, бросила саквояж на постель, прошла к окну и распахнула тяжелые ставни. В лицо ударил теплый морской воздух, чуть солоноватый, с привкусом приключений и свободы, и такой… Слезы заструились по щекам, пальцы вцепились в решетку, грубую и ржавую.

А за окном уже была ночь, в небе сияли звезды, на море, словно отражением звездного неба, мерцали фонарики рыбацких лодок, в крепости прозвучал горн…

Дверь открылась без стука, когда я от молчаливых слез перешла к судорожным рыданиям. Естественно, мгновенно перестала плакать и порадовалась тому, что так и не сняла шляпку.

Послышался звук шагов, затем глухой стук, и прозвучал спокойный голос герцога:

— Ваш первый свадебный дар, леди Уоторби.

Промолчала, прилагая все силы к тому, чтобы плечи не вздрагивали и ни один всхлип не вырвался наружу.

— Я полагал, ваше воспитание включало в себя столь несложное правило, как благодарность за подарок.

Отцепив пальцы от решетки и все так же не оборачиваясь, с трудом ответила:

— Я… благодарна.

Изобразить реверанс я в таком состоянии не могла, да и не хотела. И теперь просто стояла и ждала, пока меня оставят наедине с моим собственным горем.

— Ужин в девять, — нарушил недолгое молчание герцог.

— Но… — начала я и осеклась.

— Ужин в девять, — повторил лорд. — Единственной уступкой вашему вздорному нраву будет его неприватность, на большее было бы глупо рассчитывать, а вы мне глупой не показались. Надеюсь, в дальнейшем я не разочаруюсь.

Когда дверь за герцогом закрылась, я сняла шляпку, вытерла слезы, посмотрела на стол — изящная черная бархатная коробочка, видимо, была подарком. Открыв, я увидела золотые наручные часы, инкрустированные бриллиантами. Причем стрелки показывали без семи минут девять. Это не подарок, это издевательское напоминание о моем положении!

Почти сразу раздался стук, и я услышала голос господина Ирека:

— Леди Уоторби, нас ожидают в Зеленом зале, надеюсь, вы уже готовы?

У меня не было слов. Совершенно! Ужин! Мне даже не дали времени переодеться и отдохнуть с дороги, я…

— Господин Ирек, — постаралась говорить вежливо, — передайте герцогу Грэйду мои извинения, к сожалению, я устала с дороги, мне нездоровится и я не голодна.

Молчание, затем нервное:

— Леди Уоторби…

— Всего доброго, господин Ирек, — все так же вежливо сказала я, подошла к двери и с чистой совестью заперла ее на засов.

За маленькой боковой дверью обнаружилась вполне роскошная ванна и уборная. Чистые полотенца и отутюженный шелковый халат. Спать я легла голодная, но не это было моей главной проблемой.

* * *

Утро началось с горна!

Окно так и не было мной закрыто, и проснуться пришлось одновременно со всем гарнизоном — на рассвете. Но вставать не хотелось, даже несмотря на то что кровать оказалась жесткой и неудобной, белье грубым и неприятным, одеяло слишком тяжелым, так что, стоило укрыться, становилось жарко, а без него было холодно. Измученная полубессонной ночью, я попыталась вновь заснуть, когда услышала шаги по коридору, женские голоса, скрип дверей…

Открыла глаза, поняла, что светает. Потом послышался снова женский голос, на этот раз уверенный и достаточно громкий… от сердца отлегло. Это точно были не призраки.

Покрутившись еще некоторое время, я все же погрузилась в беспокойный сон.

* * *

Стук в дверь и вежливое:

— Леди Уторби, герцог ожидает вас к завтраку.

Желудок проснулся раньше меня и достаточно громко напомнил, что голодать не желает. Медленно сев на постели, я ответила:

— Доброе утро, господин Ирек, мне требуется несколько минут.

— Пять! — прозвучало из-за двери.

Интересно, где господин поверенный видел леди, способную собраться за пять минут?! Интересным оказалось и другое — перед гардеробом выстроились мои чемоданы, хотя засов, как и прежде, был задвинут. Недоумевая по данному поводу, я умылась, надела одно из своих ненавидимых всей душой утренних платьев, нежно-розовое с оборочками и рюшечками. Одевала я его до этого всего раз, собственно после того, как тетушка Либби подарила мне его на пятнадцатилетие, упустив из виду тот факт, что мне не десять. Платье выглядело откровенно детским, я в нем смотрелась как кукла, не хватало лишь банта в волосах. Впрочем… Через минуту оборка с нижней юбки была оборвана и очередную тугую косу украсил бант. Огромный и розовый.

Глянув на часы, убедилась, что сборы заняли полчаса.

И с самым гордым видом я распахнула двери своей индивидуальной тюрьмы — за ними, с поднятой, видимо, для стука рукой, обнаружился господин Ирек. Вполне себе живой, румяный и довольный жизнью… до того, как меня увидел.

А вот узрев, стал мертвенно бледным.

— Л-л-леди Уоторби, — пробормотал он, разглядывая пышную юбку, из-под которой торчали кружева по-детски длинных панталончиков… розовых. — Вы… вы… знаете, серое платье было бы куда уместнее, вы в нем смотритесь старше и…

— Доброе утро, господин Ирек, — вежливо, мило и невинно произнесла я, прерывая его сбивчивую речь, — знаете, я бесконечно голодна.

Лицо поверенного исказила странная смесь страха и ярости. Но он сдержался, мрачно взглянул на меня и произнес:

— Я хотел бы вам кое-что показать. Следуйте за мной.

Господин Ирек прошел не более десяти метров, остановился у распахнутой двери, указал мне на нее и возвестил:

— Хорошее поведение. — Затем указал на дверь, ведущую в комнату, где я провела ночь, и добавил: — Плохое поведение.

Затем на меня был направлен вопросительный взгляд. Молча обошла его, прошла в указанное помещение и остановилась — это уже были покои. Две комнаты, спальня и гостиная, три широких окна с изящной кованой решеткой, розово-малиновые шелковые занавеси, мягкие ковры, постель, при одном взгляде на которую спать хотелось, цветы на окнах, на столике, цветы в массивных узорных вазах по углам.

— Вам нравится? — поинтересовался поверенный.

Я соизволила кивнуть.

— Это — ваше вознаграждение за хорошее поведение, — уточнил озвученную ранее информацию господин Ирек, — переодеваетесь в серое платье и вселяетесь сюда сразу после завтрака. Вам понятно?

Если он хотел меня оскорбить — у него получилось. Если призвать к благоразумию — он достиг обратного эффекта.

— Я весьма голодна, господин Ирек, — холодно произнесла, стараясь удержать улыбку на лице, — будьте столь любезны сопроводить меня в столовую или где у вас тут принято есть. Надеюсь, не на конюшне, впрочем, я уже ничему не удивлюсь.

Поверенный дернулся.

— Леди Уоторби, вы…

— И да, прежняя комната устраивает меня в большей степени, — ядовито добавила я.

В столовую господин Ирек шел как обреченный на казнь, с каждым шагом замедляя движение. Я же запоминала дорогу — по галерее до конца, вниз по лестнице, снова вниз, поворот налево, выход на террасу.

Собственно выход оказался достаточно неожиданным, вот только что мы следовали по темному коридору, всего несколько шагов, и мы на белом каменном полу залитого южным солнцем пространства. И я утратила дар речи! С этой террасы открывался восхитительный вид на залив! Огромный залив. С яркой береговой линией! С зеленью тропических лесов! С водой, сверкающей в лучах утреннего солнца!

— О, Пресвятой, как красиво! И море! И вода голубая! И там песок, белый! — Только услышав восторженное восклицание, это и последующие, я поняла, что они принадлежат мне.

Позади раздалось злое шипение:

— Вы еще начните вопить «Море, какое огромное!» и носиться за моряками! Леди Уоторби, возьмите себя в руки, вы не ребенок, и на вас… смотрят!

Вздрогнув, я взглянула на террасу и увидела поднявшихся, видимо, при моем появлении, офицеров и герцога Грэйда. Первые окидывали меня удивленными взглядами, последний откровенно побелел, не отрывая взгляда от кружев на моих панталонах. Про море пришлось забыть.

— Доброе утро, — весело воскликнула я, — а вы видели, какой этот залив красивый?

За моей спиной застонал поверенный.

А я, весело и едва ли не вприпрыжку, подбежала к столу, остановилась возле герцога и с самым невинным видом вопросительно посмотрела на него большими, широко распахнутыми глазами, как самый настоящий ребенок. И так изрядно побледневший герцог, казалось в довершение ко всему еще и посерел. Резко выдохнув, он взял себя в руки и произнес:

— Леди Уоторби, позвольте представить вам высших офицеров гарнизона крепости Гнездо Орла.

Вежливая форма обращения ответа от меня не требовала, я и не ответила, я с жаром спросила:

— А мы пойдем сегодня на море?

Его светлость на мгновение закрыл глаза, явно пытаясь совладать с эмоциями, и, полностью проигнорировав мой вопрос, вернулся к соблюдению правил приличия:

— Комендант крепости лорд Вайерн.

Означенный лорд, обойдя стол, склонился передо мной и произнес приличествующее:

— Леди.

Сказал. Как ребенку. А должен был поцеловать мою руку, выражая восхищение собственно мной, как невестой и будущей женой своего командира.

Возникла пауза. Комендант, сообразив, как сильно нарушил этикет, попытался исправиться и нервно схватить мою руку, но, презрев правила хорошего тона, я указала на его эполет и удивленно спросила:

— Ой, а что это за цветочек такой?

Трилистник Северного Королевства — высшая награда за героические достижения во время последней кровопролитной войны. Такими знаками было отмечено всего двадцать военачальников. В качестве вечной признательности трилистники были вышиты на эполетах тех немногих, кто после победы остался служить в войсках империи. Я все это не просто знала, я увлекалась военной историей, а война с Северным Королевством была неизменно предметом моих курсовых работ, потому что стала истинным проявлением героизма и стойкости защитников северных границ.

— Дорогая, — прошипел герцог, — позволь представить тебе…

Я повернулась к нему, похлопала ресничками и спросила:

— А цветочек?!

И лорду Грэйду выдержка отказала.

— Прошу прощения, я на минуту, — прорычал он, развернулся и чеканным шагом с неестественно прямой спиной покинул террасу.

Едва мой будущий супруг оставил меня наедине с лордами-офицерами, я, не сдержавшись, дала волю своему любопытству и, повернувшись к так и застывшему лорду Вайерну, тихо спросила:

— Простите мне мое неуемное любопытство, но позвольте узнать: вы служили под командованием лорда Гибса или его высочества Аннасоа?

Седовласый лорд нервно сглотнул, откашлялся и сипло ответил:

— Его высочества.

Вот теперь голос сел у меня, я просто поверить не могла.

— Вы правда участвовали в обороне Заалы? — восторженным шепотом спросила я.

Не знаю, кто был поражен больше — я, увидев одного из легендарных защитников этой величественной крепости, что фактически удерживала врага на месте четыре месяца, дав возможность императорской армии собраться с силами и нанести удар, или он, явно не ожидавшей такой осведомленности от юной леди. Но военные на то и военные, и, отойдя от изумления, лорд Вайерн величественно кивнул.

Момент моего собственного радостного изумления попытался испортить господин Ирек, визгливо воскликнувший:

— Леди Уоторби!

— Ах, отстаньте, — не слишком вежливо отмахнулась я, — у меня тут живой представитель отряда семи, легенда военной истории нашей империи, а вы… — И забыв про поверенного, я протянула руку лорду со словами: — Ариэлла. Очень польщена встречей с вами, вы… даже слов нет, вы… Вы мне расскажете хоть что-то из истории обороны Заалы? Пожалуйста.

— Должен признать, я тоже польщен. — Лорд осторожно пожал мою ладонь. — Редко можно встретить знатока современной истории среди… мм-м… подрастающего поколения. Обязательно расскажу вам все, что смогу вспомнить.