Тайна проклятого герцога. Дилогия

— Бесстыдник!

За дверью воцарилась тишина, но меня это уже не волновало.

— Невоспитанный, бессовестный бесстыдник! Как можно?! Где ваше воспитание?! Вы… да это просто неприемлемо!

Там все еще было тихо, совсем. Затем я услышала тихий вопрос на ассаре:

— Пожалуйста, я тебя очень прошу, только не говори, что это воспитывалось при монастыре.

Естественно я поняла, что вопрос был адресован не мне. Впрочем, господин Ирек почти сразу, тоже тихо и тоже на ассаре, ответил:

— Нет, конечно, я же знаю ваши требования.

— Спасибо, - с чувством ответил герцог.

А поверенный, с заметным напряжением добавил:

— Но, вы же понимаете, что обеспечить всех дочерей гувернантками при его бедственном финансовом положении лорд Уоторби не мог, а потому младшая дочь обучалась в лицее ‘Девы Эсмеры’…

Тихий, протяжный, полный невыразимой тоски стон, и едва слышный голос герцога:

— Я убью тебя, Ирек.

— Но мой герцог, это же не монастырь!

— Нет, Ирек, - герцог, судя по тону, приходил в ярость, - но следовало бы учесть тот факт, что данный конкретный лицей расположен на территории столичного женского монастыря!

Мне хотелось сообщить этим прикрывающимся ассаром господам, что наш лицей считается одним из лучших в империи, а образование включает в себя многие науки, недоступные светским школам для девочек, но я сдержалась. Между тем разговор продолжался:

— Ты привез мне малолетнюю монашку, Ирек! Малолетнюю! Монашку!

— Мой лорд, - запинаясь, начал поверенный.

Но был прерван взбешенным:

— Мне нужен наследник, Ирек. Наследник! И адекватная, вменяемая жена детородного возраста, а просвещать малолетнюю монашку на тему ‘Откуда берутся дети’ я не нанимался!

— Но, лорд, я уверен… она… она знает откуда…

— Да?! - снова рев. - Она меня голым назвала, Ирек! Голым! А я в брюках, сапогах и голого на мне только грудь, потому что рубашку не застегнул!

Странно, как-то я рубашку не заметила, там оказалось слишком много голой груди, и на ее фоне рубашка как-то потерялась. С другой стороны - зачем он ее расстегивал?! И кстати, я знаю, откуда дети берутся, нам об этом сестра Далони рассказывала, и даже приводила цитаты из божьего писания.

— Эээ… - протянул господин поверенный.

— О, путь падшего! - устало выругался герцог. - В общем, Ирек, ты ее привез, тебе за нее и отвечать. Я так не могу, я себя… престарелым извращенцем чувствую. Месяц. Если это, так называемое ‘леди’, не перестанет вести как… то пошло все к проклятому магу, я верну этот образец добродетели родителям!

Мое сердце пропустило удар.

— Но мой лорд, вы не можете… вы… долг перед родом…

— Во имя проклятого, Ирек! Я могу лечь в постель с женщиной ради рода, но это даже не женщина! И мне плевать, какую клятву ты принес у смертельного одра моего отца, я не… Я все сказал.

А я все услышала, дорогой герцог.

Звук шагов, приглушенных мягким ковром, затем грохот двери, которую видимо в ярости закрыли. Сам поверенный, видимо, так и остался стоять на месте.

Я тоже. Осталась стоять, не сдерживая счастливой улыбки. Кажется, тюрьмой для меня этот величественный замок все же не станет. Кажется, у меня появилась надежда. Кажется, благодать Пресвятого сенью укрывает меня.

Стук в двери и усталое:

— Леди Ариэлла.

— Да, господин Ирек, - вежливо ответила я.

— Леди Ариэлла, у вас… другие покои.

— Ага, - я радостно распахнула двери и восторженно резюмировала, - так вот что вы имели ввиду под хорошим поведением! Я все поняла, господин Ирек, обещаю в дальнейшем вести себя еще лучше.

И радостная я, весело напевая, отправилась туда, где уже были мои вещи. В конце галереи показался вышедший из своей спальни герцог, глянул на меня, развернулся и ушел.

***

Долго задерживаться в своих новых покоях я не стала - полежала на постели, не удержалась, и не переодеваясь, отправилась исследовать замок. Для начала я вернулась на террасу, где уже не было ни стола, ни вообще никого. Никого не было и по коридорам, будто вымерли все.

— Леди Ариэлла, - от голоса я вздрогнула, обернулась и увидела ту самую женщину, которая прислуживала за столом. - Вы…

— Леди Уоторби, - господин Ирек появился неожиданно, - следуйте за мной!

Женщина мне понравилась - средних лет, чуть полновата, судя по черным глазам и волосам южанка, нос длинноват, пухлые губы, некоторое смущение под моим взглядом и вороватое движение, с которым правая рука была спрятана под передник. И в этом было какое-то несоответствие, что-то едва заметное…

— Надеюсь, вас не испугала моя… давняя травма и… - начала она, отводя взгляд.

— Ариэлла, - представилась я, и протянула руку.

С некоторым сомнением женщина протянула свою, в представившись:

— Госпожа Маргарет Винслоу.

На ее руке был шрам. Давний, глубокий, с неровными краями. Я осторожно развернула ее ладонь, рассматривая явно последствия пыток.

— Простите, леди, - женщина попыталась отнять руку, - простите, я… обычно ношу перчатки… понимаю, неприятное зрелище…

— Что же здесь неприятного? - я подняла взгляд на нее, - это только шрам.

Осторожно отпустила ее ладонь. Госпожа Винслоу нахмурилась, с сомнением посмотрела на мое побледневшее лицо, и осторожно спросила:

— Вам плохо?

Смутилась уже я, и едва слышно призналась:

— Вас очень жалко… очень.

Звук торопливых шагов, и окрик господине Ирека:

— Леди Уоторби! Ваше поведение выходит за пределы дозволенного! Как вы смеете меня игнорировать?!

Даже не взглянув на него, я перевела взгляд на восхитительный в лучах утреннего солнца залив, и совершенно ни к кому не обращаясь, отчеканила:

— Леди не пристало реагировать на в высшей степени оскорбительный тон.

В небе протяжно кричали чайки, где-то там, далеко, послышался выстрел из пушки, а если закрыть глаза и прислушаться, можно было различить шум набегающих на берег волн…

— Леди Уоторби, немедленно поднимитесь наверх! - прокуренный голос господина Ирека прозвучал скрипуче и неприятно. - Иначе, клянусь, я использую розги!

Медленно повернувшись, смерила поверенного внимательным взглядом, затем вежливо проинформировала:

— Считайте это объявлением войны, господин Ирек.

На невыразительном лице вскинулись обе брови, после чего мужчина резко выдохнул и прошипел:

— Ну, знаете ли! Вы… - под моим пристальным взглядом проглотил готовое сорваться оскорбление и скомандовал: - Ступайте в свои комнаты, леди Уоторби, леди вашего положения не пристало разгуливать без сопровождения! Не забывайте о своем статусе! Наверх!

Молча кивнула, улыбнулась растерянной женщине, и гордо расправив плечи, отправилась в свои покои, разгневанный поверенный, тяжело дыша и ругаясь на ассаре, шел следом.

Подведя меня к двери, господин Ирек хмуро произнес:

— С завтрашнего дня вам будет предоставлена компаньонка…

— Вы хотели сказать ‘гувернантка’, - не слишком вежливо перебила я.

Дернувшаяся щека и хриплое:

— Вы не настолько молоды, чтобы иметь гувернантку!

Я поправила кружева на пышной юбке, мило улыбнулась и заметила:

— Я не настолько стара, чтобы нуждаться в обществе компаньонки, господин Ирек.

Теперь у поверенного задергалась щека, и в галерее раздался рев:

— Марш в комнату, вздорная девчонка!

Вступать в дискуссию не имело смысла. Развернувшись, я вошла к себе и замерла, обнаружив новый элемент в интерьере - книжный шкаф! Причем книжный шкаф забитый книгами. С некоторым сомнением оглянулась на господина Ирека, и услышала от него:

— Это теперь все ваше.

Вновь окинув взглядом стеллажи с книгами, я не могла не заметить, что все книги имели характерную мягкую обложку, и цвет переплета обычно применяемый для литературы, находящейся под жестким запретом в лицее ‘Девы Эсмеры’. И не потому что матушка Эсенс являлась ханжой, а исключительно по причине негативного отношения к пустой литературе. ‘Желаете приобщиться к красивой истории любви - посетите театр, приобщитесь к искусству’ - нередко говаривала она нам.

— Вульгарные непристойные эротические любовные романы, - кратко охарактеризовала я щедрый подарок господина поверенного. - Полагаю, вы оторвали эту поистине многотомную коллекцию от сердца. Благодарю, очень ценный дар.

Лицо и шея господина Ирека покрылись пятнами, задергались оба глаза.

— Леди Уотбери, я это не читаю! Это… это осталось в замке… от… Это теперь ваше!

Мило улыбнулась поверенному и невинно поинтересовалась:

— Наследство очередной безвременно почившей?

Двери господин Ирек закрыл сам! Да еще и на ключ. Меня фактически заперли наедине с разрушающей мозг, искажающей восприятие, отравляющей вкус литературой. И нет даже сомнений, для чего это было сделано, как говаривала сестра Николь ‘Начитавшиеся романов девицы ищут любовь в каждом, взглянувшем на них мужчине’. И именно сестра Николь раз и навсегда отучила нас от подобного чтива, именно ее примером я и собиралась воспользоваться.

***

Когда в замке провернулся ключ, а следом послышался стук и громкое ‘Леди Уоторби, герцог приглашает вас отобедать’, я как раз завершала с четвертым романом. Закрыв книгу, я еще раз пробежала взглядом по составленным записям, и лишь после этого соизволила ответить:

— Одну минуту, господин Ирек.

На мне было светло-фиолетовое платье под цвет глаз. Пышной нижней юбки под него не имелось, так что я использовала розовую, панталончики с кружевами так же розового цвета и темно-фиолетовые туфельки на ногах. Но главным штрихом моего образа являлись два высоких хвостика, удерживаемые внушительными розовыми бантами - у меня в детстве кукла с такой прической была.

Еще раз прочла пункты, закрыв глаза повторила основные тезисы, и не сдержала улыбку. С улыбкой же я и направилась к двери, а едва распахнула… нет, определенно господина поверенного скоро удар хватит.

— Леди Ариэлла!

— Да, господин Ирек? - смиренно поинтересовалась я.

— Леди Уоторби!!!

— Я вас внимательно слушаю, господин Ирек, - вежливо напомнила я.

— Леди Ариэлла Уоторби! - захрипел он.

— Нет, вам определенно стоит вернуть себе вашу бесценную коллекцию романов, с ними вы значительно уравновешеннее, господин Ирек, - с самой милой улыбкой сказала я, и поинтересовалась: - Вы, кажется, упоминали обед?

И прикрыв двери, я направилась в конец галереи, откуда, помнится, мы спускались на террасу, где проходил завтрак.

— В другую сторону, - очень тихо сказал поверенный. - Леди Уоторби, вам следует переодеться!

Повернувшись, я, заложив руки за спину, лениво направилась в указанную сторону, не менее ленивым тоном сообщив:

— Господин Ирек, вам следует уяснить, что войны просто так не объявляются.

Я фактически миновала всю галерею, разглядывая морские пейзажи сквозь огромные окна, когда поверенный соизволил меня догнать, обогнать, и вновь поминая выражения из ассара, устремиться вперед, указывая дорогу.

Насколько я поняла терраса, где проходил завтрак, в данный момент была на солнечной стороне, а юг все же не самое холодное место и видимо вне серых стен замка сейчас было жарковато. И я ничуть не удивилась тому, что обед был накрыт в небольшом саду с пальмами, журчащим водопадом и тенистой беседкой, в которой, стоя и сложив руки на груди, нас уже ожидал герцог оттон Грэйд.

Мне сразу понравилось, как изменилась его поза, едва мы с господином Иреком вышли из-за розовых кустов и вступили на выложенную камнем дорожку, прямо ведущую к беседке. Он напрягся, затем подался вперед, словно желал рассмотреть лучше мой наряд, а после, забыв об этикете, устало опустился на стул, и закрыл лицо руками. Именно благодаря этому я позволила себе довольную и даже счастливую улыбку, которую почти сразу заменила бесконечно милым и невинным выражением на лице - именно с такими лицами мы являлись к папеньке после каждой разрушительной выходки, на него всегда действовало.

Сгорбившийся господин Ирек и невинная я, подойдя к беседке, были вынуждены поменяться местами - леди полагалось пропустить вперед. А так же леди полагалось встретить, и оттон Грэйд был вынужден подняться, поклониться, и сказать что-либо приятное, комплимент моей внешности, к примеру.