Светлым магам вход воспрещен

– Дамы, понимаю, что вам хотелось бы передохнуть с дороги, но искренне надеюсь, что вы не откажетесь разделить с нами трапезу, – излучая радушие, как и положено приличному хозяину, Ристад постарался сменить тему разговора.

– С большим удовольствием, господин Торстен, – согласилась сестра за нас обеих.

– К чему официоз, Катис? Мы же почти родственники. Не стесняйтесь называть меня по имени, – обаятельно улыбнулся он и, обратив ко мне выразительный взгляд, с нажимом произнес: – Госпожа Эркли?

В ответ я только дернула плечом, мол, дорогой будущий родственник, мне официоз совершенно не претит.

– Что ж, дамы, вынужден вас покинуть. Встретимся во время обеда, – вежливо попрощался Ристад. – Чувствуйте себя как дома… госпожа Эркли.

Нет уж, спасибо! Ни на секунду не забуду, где нахожусь, и никогда не перепутаю логово ведьмаков, пусть просторное и красиво обставленное, с уютным особнячком родителей на тихой улочке в Глемине.

– Я покажу ваши покои. – Шейн взял Кэтти за руку и потянул в сторону лестницы. – Уверен, что темные прислужники уже разобрались с багажом.

Разобрались – это распотрошили и сожгли на ритуальном костре? Что-то я не заметила, чтобы кто-то сделал попытку внести наши дорожные сундуки в холл. Невольно оглянулась к норовистой входной двери, но она, конечно, не ответила, остался ли мой банный халат в целости и сохранности.

– Главная прелесть темных прислужников в том, что они абсолютно незаметные, – промурлыкал Хэллрой, определенно насмехаясь над моей растерянностью. – И тихие. Все время упрямо молчат…

Я решительно пропустила замечание мимо ушей и последовала за влюбленными. Молча и бесшумно, словно самая настоящая темная прислужница. Правда, под ноги смотреть не забывала: не хватало еще скатиться с лестницы и получить сотрясение мозга, как у нашего бедного папы!

Замок Торстен был ухоженным и выхоленным, но совершенно безлюдным. Только усилием воли я не позволяла себе оглядываться через плечо. Казалось, живые покинули эти стены, а призраки, присматриваясь к незнакомкам, прятались за портьерами, гобеленами и в мрачноватых портретах давно ушедших на тот свет ведьмаков. Никак не удавалось избавиться от дурацкого ощущения, будто за нами со всех сторон следят.

Поселили нас в спальне с двумя широкими кроватями под бордовыми балдахинами. На ковре в гордом одиночестве стоял мой дорожный сундук, непонятно каким образом поднятый в хозяйское крыло. Чувствуя себя не в своей тарелке, я замерла на пороге и внимательно осмотрела комнату, почти уверенная, что замечу след какого-нибудь подленького заклятия.

Портьеры были распахнуты. За окном светился остро-морозный день, и ничто не мешало свету струиться в спальню, но в углах все равно лежали тревожные глубокие тени. Я пыталась сосредоточиться на ощущениях, однако из коридора неслись шепотки будущих супругов, тихонечко выясняющих, как найти комнату Шейна (в конце коридора, никаких поворотов, стучаться три раза), и сосредоточиться решительно не удавалось.

Только хотела сказать, что непременно подскажу Кэтти маршрут, лишь бы они на пару минут занялись поцелуями и заткнулись, как из гардеробной раздался подозрительный шорох. Казалось, кто-то разворачивал хрусткую бумагу.

Я сама не поняла, как сорвалась с места, стремительно пересекла спальню и резко отворила дверь, замаскированную под стенную панель. Две девушки в серых форменных платьях, развешивающие вещи Кэтти на плечики, резко оглянулись и замерли. На фоне ярких нарядов из багажа горничные выглядели невыразительными тенями.

– Мы почти закончили, госпожа! – отмерла одна, испуганно переглянувшись с товаркой. – Второй сундук открыть не удалось, поэтому…

– Не беспокойтесь, – быстро перебила я, не желая снимать охранное заклятие при посторонних людях.

– Агнесс! – позвала Кэтти, видимо, распрощавшись с женихом.

– Пожалуйста, не торопитесь, – приветливо улыбнулась я горничным и вышла, аккуратно прикрыв дверь.

– Мне надо срочно собираться к тетушке Брунгильде! – Сестра поспешно стаскивала пальто. – Она тут самая старая. Живет в восточной башне. Шейн говорит, что мы обязаны поздороваться. А где мой сундук?

– Пока разбирают.

Я вновь открыла дверь гардеробной. В настенном светильнике послушно вспыхнула свеча, и ее свет, преломляясь в резных гранях хрустального колпака, залил небольшое помещение. Разноцветные наряды висели на плечиках, туфли стояли на полочках, громоздкий сундук был аккуратно сдвинут к стене. А горничные исчезли. Не могли же они бесшумно сдвинуть махину, которую вчера спускали с чердака с помощью магии, и выйти через стену. Или могли?

Что мне вообще было известно о темных прислужниках? Ходили слухи, что в услужение к ведьмакам шли несчастные, бросившиеся к этим мошенникам за помощью. От отчаянья или по глупости. В здравом уме и в трезвой памяти к ним точно никто не сунется. Просители получали желаемое, а потом годами были вынуждены оставаться тихими исполнительными подсобниками. Иногда весьма некрасивых вещей. Но куда денешься из корзины дрейфующего в небе воздушного шара? Говорили, что договор с темными подписывался кровью.

– Что ты бормочешь, Агнесс?

Что делается! Дня в стане врага не провела, а я, как ушибленная, уже начала говорить сама с собой. С другой стороны, отчего не поговорить с единственной в обители зла чародейкой. Так погостишь седмицу у темных, сохраняя таинственное молчание, вообще человеческую речь забудешь.

– Ох! И платья уже развесили! – заглянула Кэтти мне через плечо.

– Сама в шоке.

– Тебя удивляет, что в замке слуги? – не поняла она.

– Буквально минуту назад здесь были две девушки, а потом исчезли.

– Агнесс, дорогая. – Сестра ласково заглянула мне в лицо. – Ты просто перенапряглась во время экзаменов. Расслабься и отдыхай! Ты видишь? Все замечательно! Нас приняли как родных.

– Это-то меня и беспокоит больше всего, – буркнула я.

С полчаса Кэтти тщательно собиралась. Пока она второй раз за день с остервенением чистила зубы мятным порошком, рассыпая этот самый порошок по мраморной столешнице с раковиной, я занималась ее платьем. Подвесила наряд в воздухе и простеньким заклятием разгладила измявшийся в сундуке подол (еще бы! так спрессовать одежду). Заодно незаметно наложила чары от порчи. Тонкие светящиеся нити улеглись в швы и погасли, внешне не оставив следа. И пока сестра подводила глаза свежими стрелочками, я тихонечко опутала заклятием от сглаза заколки.

В идеале стоило зачаровать какую-нибудь подвеску и заставить носить не снимая, но амулеты создавались из украшений с натуральными камнями, а не с подкрашенными кристаллами, выточенными из горного хрусталя. Пусть и купленными в столичной лавке с дорогущей бижутерией. Да и серьезное колдовство за две минуты не слепишь.

И все шло хорошо, пока Кэтти не натянула платье. Неожиданно камень в обручальном кольце вспыхнул алым всполохом! Похоже, наследство какой-то там ведьмы Торстен выражало открытый протест наложенным на одежду светлым чарам.

– Смотри, оно засветилось! – восхитилась сестра, любуясь украшением.

– Красивенько, – отозвалась я, с мрачным видом пытаясь справиться с бесконечными крючками на спине ее платья. – Может, снимешь?

Колечко горело бодро и ярко, как крошечный сигнальный фонарь, словно предупреждая всех окрестных черных магов, что девушка опутана светлыми заклятиями, как новогоднее дерево – праздничными гирляндами.

– Снять обручальное кольцо?! – ужаснулась Кэтти, словно ей предложили отрубить палец. – Я думаю, что это хороший знак.

– Угу, преотличный. Только очень заметный.

С детства она во всем искала хорошие знаки. И, самое интересное, умудрялась находить! Споткнулась правой ногой о порог – к удаче, и наплевать, что от ботинка отодралась подошва. Зачесался левый глаз – к большой радости, без разницы, что на следующий день глаз опух, и радоваться оставалось разве что пропуску занятий в гимназии.

Вспыхнувший кровавым цветом камень вполне мог означать, что платье расползется на лоскуты где-нибудь на полпути к восточной башне замка. Вряд ли ведьмаков испугаешь женской исподней сорочкой, в какой Кэтти щеголяла по спальне, но выйдет неловко – вещица-то полупрозрачная.

Однако маленькая светящаяся проблемка разрешилась сама собой: едва появившийся Шейн взял невесту за руку, кольцо погасло. Я чуть не осенила себя божественным символом.

– Ты ведь не будешь скучать? – с умоляющей интонацией проговорила Катис перед выходом.

Некогда скучать! У меня работы непочатый край.

– Не беспокойся за меня, – улыбнулась я.

Шейн удивленно округлил глаза. По всей видимости, он уверовал, что будущая свояченица бесповоротно нема, как аквариумная рыбка, а она вдруг высунула голову из воды и заговорила человеческим голосом.

Едва за парочкой закрылась дверь, я повернулась лицом к спальне, уперла руки в бока и громко произнесла:

– Ну-с, господа темные, посмотрим, какие сюрпризы вы приготовили…

Это было немыслимо, странно и почти возмутительно! В комнате не нашлось ни одной паршивенькой червоточинки от мелкого проклятья, вроде того, что вызывает насморк, или, на худой конец, следящей «замочной скважины». Я облазила все углы, изучила зеркало – самый верный проводник для чар. Проверила под кроватями и над ними, но ни на паркете, ни на балдахине не нарыла даже банальной пыли. И испытала страшнейшее разочарование! Как будто ждешь, что в канун Нового года подарят лунную сферу, показывающую оживающие картинки, а получаешь стеклянный шарик с плавающим внутри снегом и уродливой фигуркой бородатого святого Йори с посохом.

С другой стороны, зачем использовать чары, если в замке обитают темные прислужники, умеющие исчезать из закрытых помещений и, видимо, ходить через стены? Души у них, может, не имелось, но уши и глаза на месте!

Руки чесались поставить в покоях охранные контуры, чтобы ни один призрак не проскочил, шпион не проник и таракан не прополз, но устраивать неприступный форт в первый день, как того требовали обостренные чародейские инстинкты, было чуточку перебором. Искренне надеясь, что в этом замке тараканы водились только в головах у ведьмаков, я смирила колдовские порывы, разобрала дорожный сундук и переоделась в удобное домашнее платье.

Катис вернулась ошарашенная, словно в восточной башне ее огрели по затылку пыльным мешком. Заговоренные заколки на медовых локонах, к слову, подозрительно скособочились… Я присмотрелась, не тронула ли чужая магия защитного заклятия, но светлые чары оставались целенькими. Никто и не думал проклинать будущую госпожу Торстен-младшую.

Сплошное разочарование с этими темными гадами… в смысле, магами. Ни тебе следящих чар, ни пакостных сглазов. Ведут себя как приличные люди, а я-то приготовилась держать круговую оборону!

– Как все прошло? – спросила небрежным тоном.

– Хорошо. Кажется, – поражая непривычной краткостью фраз, отозвалась сестра и вдруг с жаром выпалила: – Она очень страшная!

– В смысле, на лицо?

– В смысле, жутко похожа на мою учительницу по арифметике. Буквально портрет! Смотрит в упор и точно догадывается, что я не помню, как делить дроби. До сих пор мурашки бегут! – Кэтти потерла ладонями плечи и кивнула в сторону двери: – Шейн дожидается нас в коридоре. Пойдем, все уже в малой столовой.

– Она у них еще и не одна… – пробормотала я.

За стрельчатыми окнами замка стремительно угасал короткий день. Седые зимние сумерки с трудом пробивались сквозь льдистые узоры на стеклах. Густые тени, прежде прятавшиеся в углах и под мебелью, осмелели, начали растекаться по коридорам и совсем не пугались заговоренных свечей, от движения вспыхивающих в стенных лампах. В особнячке наших родителей были наведены похожие чары, но не столько из удобства, сколько из практичности: заговоренные свечи горели яркими ровными пиками, никогда не коптили, меньше оплавлялись и дольше служили.

Миновав три поворота, мы столкнулись с двумя горничными. Женщины поспешно посторонились и поклонились молодому хозяину. Шейнэр не обратил на них ровным счетом никакого внимания, даже головы не повернул, словно нам встретились призраки, а не живые люди.

Любопытство победило, и я быстро обернулась вслед темным прислужницам. Они двигались по коридору бесшумно: ни звука шагов, ни шелеста одежд. Их действительно было легко принять за привидения, если бы не длинные тени, падающие на стену от облаченных в серые одежды фигур. Как ни в чем не бывало, не замедляясь ни на краткое мгновение, горничные в эту самую стену вошли! Коридор опустел.

– Обалдеть! – от всей души восхитилась я.

Неужели дом опутан порталами? Даже в нашей академии светлой магии Эсвольд, вообще-то, считающейся сильнейшей в королевстве, не могли позволить себе портальные проходы. Поставили только в кабинете ректора, но ему было по статусу положено…

Быстро проверив, как далеко ушла влюбленная парочка, я вернулась к стене и протянула руку. Пальцы уперлись в шершавую холодную кладку, на среднем пальце поломался ноготь. Никакого портала и в помине не было! Нахмурившись, провела по камням ладонью. Кожу слабо покалывало от остатков чужой силы…

– Любуетесь стенами, госпожа Эркли? – прозвучал уже знакомый хрипловатый голос. Стоя на учтивом расстоянии в несколько шагов, Ристад с интересом наблюдал, как я вдохновенно предаюсь магическому шпионажу. Откуда только появился? Казалось, вынырнул из-под пола. Наверное, следовало испугаться или для приличия смутиться, но в голове почему-то появилась идиотская мысль, что в холле он показался мне ниже ростом.

– У ваших стен очень живописная кладка, – ловко выкрутилась я и даже похлопала по камням ладонью.

На лице мага расцвела ленивая улыбка. Похоже, он окончательно решил, что будущая родственница с легкой странностью, если не сказать с придурью.

– Испытываете гордость за строителей? – уточнила я, не понимая, чему собственно радоваться, глядя на чужую девицу, лапающую стену.

– Оказывается, у вас приятный голос, – каждое его слово было пропитано иронией.

– Полагали, я держу обет молчания?

– Давно прервали?

– С двух лет, если верить матушке, – с любезной улыбкой ответила я и моментально сменила тему: – Уверена, нас заждались в столовой.

– Идите первой, – кивнул он и подсказал: – Вам прямо по коридору до лестницы.

– О, я отлично ориентируюсь в больших домах, – уверила я и развернулась…

– В другую сторону, госпожа Эркли, – подсказал Ристад.

Вот же! Вариантов-то немного: направо или налево. Надо было выбрать неправильный! Проклятые ведьмовские замки и их хозяева превращают в ослиц даже умниц, давно научившихся ориентироваться в незнакомых местах.

– Хотела заглянуть в свои покои, но вы правы, не стоит терять время, – соврала я и с гордым видом зашагала в указанном направлении.

Малая столовая по размеру оказалась в два раза больше столовой в доме моих родителей. Выглядела строго и без помпезности. Камин с искусно выкованной решеткой был не зажжен, и, хотя на стенах висели бронзовые светильники, мраморную каминную доску облепляли толстые оплавленные свечи. За накрытым столом перед пустыми фарфоровыми тарелками сидели двое: Хэллрой с бокалом красного вина в ухоженной руке и хмурый парень с неряшливой щетиной на впалых щеках, но с идеально выбритой головой.

Похоже, родственникам удалось на еду выманить из склепа брата-интроверта. Однажды слышала, что некроманты специально избавлялись от шевелюр, чтобы за лохмы не схватились умертвия, взбешенные оживлением, и не сняли скальп. Возможно, вместе с башкой. Да и характерный шрам, тянущийся от правого виска до острого подбородка, намекал на специфику магической профессии этого хмурого типа. Отметины от когтей мертвецов, растормошенных магией, не вытравлялись ни светлым колдовством, ни темным.

– А ты кто? – Он полоснул по мне тяжелым взглядом.

Вежливо поздороваться и представиться вновь не успела. Заткнув меня еще на вдохе, Хэллрой проговорил с издевательским смешком:

– Нестор, познакомься с Агнесс, глухонемой старшей сестрой нашей будущей невестки.

Что, простите?!

– Она вообще глухая? – хмыкнул тот.

– Как пробка, – согласился блондин.

С очаровательной улыбкой, противоречащей глумливым словам, он указал на свободные стулья и пригубил вина. Мол, присаживайтесь, госпожа-калека, куда душеньке вашей угодно.

– Благодарю, – сухо уронила я.

Хэллрой подавился и судорожно прижал ко рту салфетку.

– Кретин, – на выдохе пробормотал Нестор и принялся почесывать рассеченную бровь.

Между тем моя душенька пожелала расположиться напротив хамов, чтобы весь обед брезгливыми взглядами портить им аппетит. Полезный навык переняла от мамы, умеющей так «по-особенному» посмотреть, что второй кусок мясного пирога мгновенно застревал в горле, а аппетит напрочь пропадал на седмицу.

– Кто-нибудь говорил, что у вас приятный голос? – кашлянув в кулак, поинтересовался Хэллрой.

– Да, – ответила я. – Ваш старший брат.

Похоже, комплименты Торстены учились делать по одному темному гримуару из хваленой библиотеки замка. Очень коротенькому гримуару, всего-то в пару страничек.

В столовой воцарилось молчание. Неожиданно фиолетовые глаза ведьмака словно бы засветились, зрачок расширился, практически заполнив радужку. Очень любопытный магический эффект! Понятия не имею, что он означал.

Обязательную печать от ментального воздействия мне поставили еще на втором курсе во время экзамена. Видимо, преподаватели хотели сэкономить силы на сложных чарах и заставили нас демонстрировать умения на сокурсниках. Повезло, что напарник не прогуливал практику: опечатал так, что комар носа не подточит, темный маг не разглядит, по крайней мере, не сразу. Самому парню в тот раз повезло чуть меньше… Но я урок усвоила, потренировалась и в следующем семестре обошла умника в баллах. С тех пор он со мной не здоровался.

– Агнесс, похоже, мы плохо начали, – промурлыкал Хэллрой, внимательно всматриваясь в мое лицо и не замечая филигранной магии. – Попробуем еще раз?

Вот ведь кот подзаборный! Хотя нет – породистый! Шерсть от него не летит, а ощущение, что еще чуть-чуть – и начну чесаться.

– Нас уже представили, – спокойно напомнила я.

– В таком случае перейдем на «ты»?

Только через труп любимого умертвия Нестора, если такое обитало в семейном склепе.