Отражение. Зеркало надежды

— И пока все наши будут спать, все их проберутся — и украдут тебя. Бууууу!

Малена поморщилась.

— А кто может это сделать? Добавить что-то?

— А зачем Лоран приехал сюда раньше, чем его сестрица?

— Ты думаешь, он нашел кого-то из прислуги тетушки Берты? Но это нереально. Мы и сами не знали, где остановимся.

— А у нас большой выбор? Мы же ничего не знаем в Винеле, а узнать, где мы останавливались — несложно, того же Сетона спросить.

— У графа Ардонского выбор намного больше.

— Граф небогат. А тут чисто и неплохо. И граф уже лет пять сидит в поместье.

— Хм-м…

— Будь я на месте Рисойского, я бы подстраховалась. И нашла кого-то здесь, ну и…

— Надо расспрашивать слуг? — подхватилась Малена.

— А ты бы призналась? — съязвила подруга.

Да уж. Это только в книгах дилетанты бодренько всех расспрашивают, и их никто не посылает подальше. Более того, у каждого из них есть встроенный детектор лжи. Они так лихо определяют вранье… у того пальцы дрожат, у этого глаза бегают, а вон от того мне самому убежать хочется. В реальной жизни так никогда не получится.

— Нет. Но что тогда?

Матильда только руками развела.

Что-что. А кто ж его знает? Информации маловато. Но судя по всему, надо готовиться к бурной ночи. А как готовиться? То ли своими силами разобраться, то ли графа предупредить… наверное, все-таки последнее. С подонками и грабителями должна разбираться городская стража, а не хрупкая девушка.

— Да, стража милосерднее, — съехидничала Малена.

— Я плохо на тебя влияю, — Матильда откровенно смеялась. — Раньше ты бы предложила помолиться за грешные души негодяев…

— Так я и сейчас. За упокой…

Вслух Малена никогда такого не скажет. Все же монастырское воспитание — это серьезно. Но девушки явно менялись.

Матильда становилась более сдержанной. Малена — решительной.

Какими они станут?

Время покажет. Главное, чтобы оно было — это время.

* * *

— Ваша светлость?

— Ровена?

Ровена вернулась первой.

Господин граф пока еще был в порту, и Малена уже начала переживать. Все же встречу надо было готовить пораньше. Но…

— Что случилось?

Ровена была непривычно серьезной.

— Ваша светлость… Рисойские в городе.

— Да.

— Они наверняка захотят…

— Уже захотели.

Ровена вздохнула.

— И что мы будем делать?

— Ты? Держаться от всего этого подальше, ты беременна. Я — отбиваться.

— Вы, ваше сиятельство? Лично? Не господин граф?

— С ним мы пока не разговаривали, — Малена развела руками.

— Ваше сиятельство, я встретила здесь старых знакомых…

— И?

— Они могут нам помочь. Вам помочь, ваше сиятельство.

— Интересное предложение. И что я за это буду должна?

— Должна буду я, — подняла руку Ровена. — Эти люди кое-чем мне обязаны. И… я буду считать, что мы с ними в расчете.

— А ты у нее окажешься в долгу, — подсказала Матильда подруге.

— Поможешь?

— Передавай управление, сестренка.

Конечно, Ровена не слышала этого диалога. Но нельзя было не заметить, как прищурились у девушки глаза, как поменялся взгляд, выражение лица, сама осанка… сейчас это была уже не благородная дама, на Ровену смотрел кто-то другой.

Не плохой, не злой, но герцогесса поменялась в мгновение ока.

— Предложение соблазнительное, — протянула Матильда, прохаживаясь по комнате. — Ровена, ты в курсе, где бывает бесплатный сыр?

— Ваша светлость? — этой поговорки ромейцы не знали.

— В мышеловке.

— А…

— И только для второй мышки.

Ровена опешила. Матильда, а разговор сейчас вела именно она, улыбалась.

— Либо тебе придется сейчас рассказать мне, кто эти люди, почему они помогают тебе и чего хотят, либо я договорюсь с господином графом. Мы не расстанемся, но прости — я не ем сыр.

Ровена потеребила пояс.

— Я не могу рассказать все.

Матильда развела руками. На нет — и спроса нет.

— Я… могу я попросить клятву, ваша светлость?

— Какую?

— Огнем и кровью.

Матильда об этой клятве представления не имела. Но что сказать — сообразила мигом.

— Дай мне минуту подумать. Это вещь серьезная…

Ровена кивнула.

Матильда отвернулась к окну.

— Малечка?

— Это язычество, сестренка.

— Подробнее?

— До того, как Брат и Сестра… одним словом, это клятва на крови рядом с открытым огнем. Тебе надо капнуть несколько капель крови в огонь — и произнести формулу клятвы.

— Это запрещено?

— Скажем так, не одобряется.

— Ага…

Суть Матильда уяснила. Это как в христианстве. К примеру, обычай прыжков через костер — языческий, но им пользуются и по сей день. Приметы те же…

Принимают ли это всерьез?

Безусловно! Кто не вернется домой, если заметит черную кошку с пустым ведром наперевес? Матильда бы вернулась.

— Тогда рассказывай формулу.

И уже вслух, Ровене.

— Разведешь огонь в камине?

Ровена кивнула. И отправилась поджигать лучину. Матильда не хотела постоянно меняться с Маленой, а кремнем и огнивом у нее пользоваться получалось не слишком хорошо. Зажигалку изобрести надо…

Вскоре огонь плясал в камине.

Ровена протянула герцогессе свой нож, предварительно лизнув его — не отравлено, и Матильда примерилась.

Колоть себя ножом, или резать…

Вот ни разу не садо-мазо. И радости у нее такие развлечения не вызывают. А придется.

— Хочешь — я сделаю? — Малена тоже не была в восторге, но надо ведь. И ей — больше.

Матильда покачала головой. Подставлять сестренку под то, что самой не нравится? Нет уж…

— Хватит того, что у тебя порез болеть будет.

И Матильда ловким жестом кольнула безымянный палец руки. Аккурат в подушечку пальца.

А что? Анализы так сдают, тут тоже крови надо немного…

Капелька крови послушно растеклась по металлу, потом еще одна и еще.

Матильда повернула нож над огнем так, что кровь капнула в пламя.

— Клянусь огнем и кровью, что не раскрою тайну Ровены Сирт, если от этого не будет зависеть жизнь и здоровье. Моя, ее или наших близких. Пусть огонь зажжется в моей крови, если я наружу клятву.

Ровена кивнула.

Она бы предпочла «никому и никогда», но Матильда была безжалостна. Мало ли что случится в жизни? Не угадаешь. И жизнь и здоровье всяко важнее сохранения тайны.

Тут Ровена была согласна полностью. И заговорила.

— Я из семьи наемника. Мой отец после ранения остался работать при… замке знатного господина. Женился, родилась я. Потом мой брат. Они с матерью умерли от горячки, когда мне было шесть лет. Второй раз отец не женился, а меня решил воспитывать, как мальчишку. Что сам умел, тому и научил.

— Метать ножи?

— В том числе, ваша светлость. Я могу потягаться с любым мужчиной. Они сильнее, да, но я — могу.

Матильда кивнула. Мол, верю. И Ровена продолжила.

— Я воспитывалась и росла. И… я подружилась с сыном нашего господина. Бернардом.