Магия чувств

– Правда?

Риса была искренне удивлена. Она не помнила, она смотрела на себя… и смотрела с ужасом.

– Почему я в таком виде? Какая грязь… и волосы…

Ветана сдержала смех героическим усилием.

– Позвольте мне? Господин Альво, я думаю, вам необходимо позвать кого-то из служительниц и попросить помочь девушке. И послать человека к ее родным.

– Но… но как же! Это же такой случай!!!

– Господин Альво.

В голосе Ветаны хрустел холодный осенний лед. Я тихо завидовала. В кристалле я могу приказать что угодно. А чтобы вот так… нет, так мне никогда не удастся. А господин Альво растерялся и вышел за дверь.

Вета взяла девушку за руки.

– Обещаю, все будет хорошо.

– Правда? – вопрос Рисы прозвучал чуть испуганно, но ее можно понять. Вот так, с бухты-барахты услышать о себе такое…

– Правда. Я же пообещала. И родители скоро придут…

– Спасибо, госпожа Ветана.

– Меня благодарить не за что. Госпожа Шайна – вот кто тебе помог.

– Спасибо, госпожа Шайна. А я вас помню… мы плыли в море, да?

Я улыбнулась.

– Тебе понравились желтые рыбки? Или розовые?

– Зеленые в полосочку, – решительно выбрала Риса, и мы все втроем засмеялись.

В палату ввалились служительницы, и началась суматоха. Так что мы с Ветаной вышли в коридор, где нас ждал господин Альво.

– Дамы?

– Шайна? – переадресовала мне вопрос Ветана. Все просто. – Ты устала – или мы еще можем поработать?

Я прислушалась к себе.

Нет, пожалуй, я не так устала. С удовольствием поработаю. Действительно – с удовольствием. Оказывается, это очень хорошо – помогать людям. И кристалл совсем не страшен…

* * *

Следующая комнатка.

Пожилая женщина что-то бормотала на кровати, играла в куколки, передвигала их…

– Впала в детство, – пояснил господин Альво. – Вроде и не старая, сорок пять лет всего, а вот, за два года…

Я кивнула. О таком я тоже слышала. Рассказывал кто-то, давно, еще в деревне.

– А ее семья?

Хотя ответ я уже знала. Семья ее сюда и поместила. Если Риса не могла видеть людей, пыталась убить себя, то тут другой случай. Ее мужу просто больно. И детям тоже… они до сих пор ее любят, приходят постоянно…

– Господин Альво?

Молодая женщина вошла в комнатку. Она была очень похожа на свою мать, только волосы не седые, а темно-русые. И глаза ясные, серые…

– Госпожа Илора, – приветствовал ее лекарь.

– Что тут происходит? Ох… простите, госпожа Ветана.

Ветана подняла тонкую руку.

– Все в порядке. Мы привели лекаря к вашей матери.

– Лекаря? – в глазах женщины вспыхнула надежда, но сразу сменилась тоской. – Но вы же говорили… неизлечимо?

– Сейчас попробует другой лекарь. – Вета пожала плечами. – Я не могла помочь, но это не значит, что я – последняя надежда.

– А… хуже не будет?

– Нет, – покачала я головой. – Мне просто надо подойти и взять вашу мать за руку.

Женщина смотрела с сомнением, но кивнула.

– Хорошо.

И я ощутила, как вокруг меня начал воздвигаться знакомый ледяной кристалл. Но в этот раз он меня не пугал. Он показывает, что происходит, только как через лупу – более ясно, четко… разве это плохо?

Я вижу, что дочь безумно волнуется за мать. И очень ее любит, и ей больно, но она приходит каждую неделю, и будет приходить, и сейчас ей страшно.

Страшно надеяться.

И страшно жить без надежды.

Я касаюсь руки пожилой женщины – и проваливаюсь куда-то вглубь.

Да, и так бывает. Иногда приходит болезнь, которая разрушает не только тело, но и душу. Но тело вылечили, я вижу работу Ветаны так же отчетливо, как саму Ветану. Тело – излечили, а душа куда-то ушла и не вернулась.

И что же мне делать?

Эта женщина… она словно бы глубоко внутри себя.

Говорят, человек до старости остается ребенком, это верно. И ребенком, и внутри нас всегда есть место для уголка детства. Вот туда она и спряталась.

Она не здесь, она там.

Ее близким было больно видеть ее такой, а она – она ничего не могла с этим поделать и спряталась от своих близких. Как-то так…

И я иду по граням кристалла, поворачивая ее память и так, и сяк, словно драгоценный камень, я ищу проход в то место, где она находится сейчас… это сложно, каторжно тяжело, но…

Наконец я словно соскальзываю по ледяной горке – и оказываюсь рядом с маленькой девочкой. Она сидит на большой поляне, вся в цветах, и ей тут очень хорошо…

– Привет, – шепотом говорю я.

– Привет, – откликается девочка. – Ты кто?

– Я Шани. А ты?

– А я Илис… что ты тут делаешь?

– Я за тобой пришла. Домой пора.

Илис дует губки.

– Домой? Я не хочу…

Я могу приказать и знаю, что меня послушаются, но вот приказывать я и не хочу. И просто сажусь рядом с девочкой.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку?

– Хочу. Я люблю сказки.

– Я тоже… Так вот, жила-была девочка Илис…

Я рассказываю. Как она росла, как взрослела, как вышла замуж, как родила детей, как заболела и ушла, далеко-далеко… Девочка смотрит. И когда я второй раз подаю ей руку, она решительно берется за нее.

– Пойдем. Им без меня ведь плохо, да?

– Очень плохо, – подтверждаю я.

И мы идем по лугу, а ромашки так пахнут, и щекочутся, и здоровущие шмели жужжат над осыпающейся кашкой, и, кажется, они ругаются. Ходят тут всякие, мед собирать мешают…

Шаг, другой… и кристалл опять осыпался острыми гранями, а я открыла глаза.

Мы были все в той же палате, но больная уже не играла в кукол, она держала меня за запястье. И взгляд ее стал острым и ясным, а потом упал на госпожу Илору и засиял любовью и узнаванием.

– Лори?

– МАМА!!!

Я удрала сама. Господина Альво грубо утащила за руку Ветана, пока рот не открыл не ко времени. Вот ведь… лекарь!

* * *

В комнате отдыха для лекарей меня отпоили вкуснющим малиновым взваром и подсунули пирожки. С рыбкой.

Вкусные…

Я отказываться не стала, в желудке сосало так, словно я месяц голодала, а тут дорвалась.

– Ты силы много потратила, – погладила меня по руке Вета. – Кушай, не стесняйся.

– Как хорошо, что хоть кому-то удалось помочь, – порадовалась местная лекарка, пожилая женщина лет шестидесяти. – У нас ведь работать тяжело… безнадежность такая, а тут двое сразу. Вот родные-то порадуются. И Рисиным родным я скажу, они счастливы будут. Очень хороший у вас дар, госпожа Истар.

Я кивнула. Сегодня я была с этим полностью согласна, мой дар мне нравился. Вот именно так, не вытаскивая наружу грязь из человеческих душ, не выворачивая наизнанку подонков, не приказывая и не распоряжаясь, помочь кому-то. И ничего взамен не надо, только вот это счастье в человеческих глазах. Только эти улыбки…

Я такого тепла не чувствовала с того времени, как с Михом встречалась.

Тепла, уюта, спокойствия…

– Лечить – один из самых лучших талантов, – улыбнулась Вета. – Помогать людям, видеть, как они снова здоровы…

Я кивнула. Ответить не могла, зубы были заняты пирожком.

– Люди не всегда бывают нам благодарны, – Вета решила чуть опустить меня с небес на землю, – но поверь, Шани, это не так важно. Важен твой дар. Ты не себя отдаешь людям, ты от них вдесятеро получаешь.

Я снова кивнула. Разговор прервал господин Альво:

– Это потрясающе! Шайна, как вы это делаете?

Вот уж кто никакой благодарности не испытывал. Только интерес. А раз так…

Я развела руками.

– Дар такой.

– Замечательный дар. А он на всех действует?

– Я думаю, мы это еще проверим, – Вета прищурилась. – Вы хотите что-то предложить?

Я тоже прищурилась и взглянула на господина Альво.

Предложить?

Нет, он хотел попросить. Больные-то у него не всегда бедные, и содрать с их родственников можно достаточно много. Он мог, только надо точно знать, что я справлюсь. И… в долю меня взять? Нет, делиться он не хотел, но Вету побаивался.

А еще подозревал, что я любовница Рамона Моринара и обижать меня тоже накладно получится…

Меня передернуло от отвращения и гадливости. Я медленно положила пирог на место.

– Вета, пойдем отсюда?