Одинокие души

— Безмозглая дура! — в ответ орет он. — Я что тебе сказал? А? Я сказал тебе не возвращаться!

— Ну, теперь мы будем видеться часто, — ядовито протягиваю я, и улыбаюсь. Откуда во мне столько злости? Наверно, боль делает с человеком ужасные вещи.

— С чего вдруг, чужачка?

— Тебе придется придумать мне другое прозвище, потому что сегодня я поменялась местами со своей сестрой и стала членом вашей стаи.

— Что? — в его вопросе столько ужаса, что я недоуменно замолкаю. Боится? Я такая страшная? — Ты в нашей стае?

— Да. Я пройду инициацию и буду твоей коллегой.

— Если пройдешь, — рычит он и смотрит на меня взглядом полным гнева. — Такими темпами ты умрешь, а я больше не собираюсь спасать тебе жизнь.

— Я тебя и не просила этого делать!

— Повторишь свои слова, когда поезд переедет тебя на две части!

— Макс! — внезапно кричит с платформы Шрам и обеспокоенно машет руками. Мы одновременно поднимает головы, и замираем. — Убирайся скорей отсюда! Нас засекли.

Только сейчас я замечаю панику на перроне. Все зрители, будто дикие молекулы, разбежались в стороны, бросив пиво, одежду и даже бросив друг друга. Теперь каждый сам за себя: вот вам и свобода, бесстрашие и самоотверженность.

— Черт, полиция, — отрезает Максим и резко срывается с места. Он бежит вдоль рельсов, и я понимаю, что должна следовать за ним. У меня нет другого выхода.

Я поднимаюсь на ноги, но делаю это слишком медленно. Парень уже далеко. Затем глубоко вдыхаю и начинаю бежать. Боль с каждым шагом отдает в висках, она непрестанно затрудняет движение и заставляет меня жмуриться, громко выдыхать, сжимать кулаки. Через несколько секунд к ноющим мышцам прибавляется холод. Ветер настолько ледяной, что я едва чувствую пальцы ног. Безысходность накрывает меня с головой, я слышу голоса полицейских, слышу, как один из них кричит, что на рельсах есть девушка, и испуганно понимаю: они меня заметили.

Испустив судорожный крик, я делаю рывок вперед, но неожиданно спотыкаюсь и вновь падаю на больное плечо. Хруст. Перед глазами фейерверком взрываются звезды, я моментально теряюсь в пространстве, и открываю рот, чтобы вздохнуть, но вместо этого из меня вырывается тихий стон. Сжимаю плечо, крепко закрываю глаза и чувствую, как по щекам льются слезы. Такой боли я ещё никогда не испытывала.

Неожиданно я слышу приближающиеся шаги. Бежать поздно, меня поймали. Я обессилено откидываю назад голову, приготовившись сдаться. Я проиграла, опять проиграла! Но вдруг мое тело резко поднимается.

— Держись, — командует знакомый голос, и, открыв глаза, я понимаю, что нахожусь на спине Макса. Он вновь помогает мне, но теперь мне всё равно почему. Вместо злости, я чувствую безмерную благодарность, поэтому обхватываю здоровой рукой его плечи и прижимаюсь ближе, чтобы ему стало немного легче.

Парень бежит быстро. Настолько быстро, что уже через несколько минут полицейские остаются позади. Проверив, что погоня прекратилась, Максим притормаживает под мостом и опускает меня на землю. Ещё раз выглянув из-за угла, он возвращается ко мне и восстанавливает дыхание.

— Ты не такой безмозглый, как я думала, — признаюсь я, и вновь жмурюсь. Кажется, на этот раз я отделалась не так легко, как хотелось бы.

— Что с тобой?

— Плечо, — я скатываюсь по холодной стене моста, и откидываю назад голову. — Я слышала хруст, когда упала на рельсах. Наверно, что-то выбила…

— Дай посмотреть.

— Не надо.

— Боишься? — улыбается парень.

— Ещё бы, — огрызаюсь я. — Ты ведь такой страшный.

— Тогда на секунду забудь о своей гордости. Я просто посмотрю.

— Да что ты в этом понимаешь? Парень — лихач, параллельно доктор наук?

— Ты почти угадала, — саркастически протягивает он. — Я пока что не доктор наук, но не прочь им стать.

Я удивленно вскидываю брови, когда Максим садится напротив меня.

— Хочешь сказать, что ты учишься в институте?

— А почему бы и нет? — парень аккуратно протягивает ко мне руки, и я, нервно прикусив губу, подвигаюсь им на встречу. — Лечебный факультет. Уже третий курс.

— Ничего себе. И кем же ты планируешь стать?

— Хирургом.

— Не повезло, — заключаю я. — Мои родители доктора, и поверь, ничего хорошего в этой профессии нет.

— Разве? — Макс аккуратно ощупывает мой локоть, ключицу, лопатку на спине, и тяжело выдыхает. — Если бы всё было так плохо, я бы не смог сказать, что с тобой.

— А ты можешь?

— Да. Ты вывихнула плечо, чужачка. Нужно поехать в больницу, иначе не сможешь скоро пошевелить рукой.

— Черт, — я слегка ударяюсь головой о стену. — Только этого мне не хватало.

— Не надо лезть туда, куда тебя не просят.

— А что ты предлагаешь мне делать? — горячо спрашиваю я. — Думаешь, мне нравится быть среди вас? Нравится рисковать жизнью?

— Судя по тому, как ты ожидала своей смерти на рельсах: да, тебе определенно это нравится.

Я собираюсь ответить, но потом замолкаю. Он прав. Что-то в моих поступках попахивает эгоизмом. Если раньше я могла с уверенностью заявить, что пришла в стаю из-за сестры, то сейчас могу лишь признаться, что получаю от адреналина удовольствие.

— Возьми, — неожиданно Максим снимает с себя пальто и протягивает его мне. — Оденься, ты вся дрожишь.

— Хватит, иначе я решу, что ты хороший парень.

— Так и есть.

— На самом деле нет, — я язвительно улыбаюсь. — Хорошие парни не бьют девушек.

— Оденься, — проигнорировав мою реплику, повторяет парень. — Отморожение не пойдет на пользу твоему вывихнутому плечу.

Я выдергиваю верхнюю одежду из его руки и недовольно выдыхаю.

— Спасибо.

— Не за что, — передразнивает меня он. — Готова идти, чужачка?

— Готова.

Я с огромным трудом поднимаюсь на ноги, и пошатываюсь назад. Голова идет кругом, конечности наливаются свинцом. Мне бы сейчас уснуть прямо здесь, под мостом, и только потом продолжить путь, но я не могу. Максим стоит, ждет, смотрит на меня, и приходится выглядеть сильной.

Он закатывает рукава пуловера и тяжело выдыхает.

— Моя машина недалеко отсюда. Главное выйти с вокзала и не наткнуться на полицейских.

— Ты знаешь, как нам это сделать?

— Пока нет, — Макс устало протирает лицо руками. — Но я думаю, что стоит попробовать обойти вокзал с другой стороны.

— А что если нас окружили?

— Тогда придется вновь бежать, что совершенно не выгодно для тебя, чужачка. Так что молись, чтобы полицейские оставались такими же тупыми, как прежде.

Я киваю и вдруг замечаю на его запястье татуировку. У меня сердце подпрыгивает и делает сальто. Я непроизвольно приближаюсь к парню и тяну на себя за руку.

— Что это? — ошеломленно восклицаю я, и рассматриваю английскую букву «в». — Откуда она у тебя?

— Полегче.

— Я спрашиваю, что это? — У меня наверно глаза выглядят дикими. Я смотрю на тату, и едва сдерживаю внутри ошарашенный вопль. — Что это обозначает? У меня похожая есть. Вот, смотри. — Я медленно задеваю рукав больной руки и показываю Максиму дабл ю. — Но я абсолютно не помню, как она у меня появилась.

— Не помнишь? — парень усмехается. — Как это не помнишь?

Немного помолчав, я отрезаю:

— Не важно. Не твое дело.

— В таком случае, и это не твое дело, — он опускает рукава свитера и язвительно улыбается. — Узнаешь у кого-нибудь другого в следующий раз.

— Неужели так сложно сказать?

— Да, сложно.

Я обижено отворачиваюсь. Наконец, я нахожу нечто из моей прошлой жизни, и тут же мгновенно это теряю.

— Чужачка, нам надо идти. — Максим выходит вперед и оглядывается по сторонам.

— Вообще-то меня Лия зовут, — отрезаю я. — Не чужачка, а Лия.

— Ясно.

— Попытайся запомнить.

— Попытаюсь.

Я, словно нахожусь рядом с куском металла. Он такой холодный и опасный, что к нему страшно даже приблизиться. Однако если всё же пересиливаешь себя и прикасаешься — чувствуешь гладкую ровную поверхность, на которую можно опереться, и за которой можно спрятаться.

Я иду, смотрю на Максима и нахожу его довольно высоким. По сравнению с ним я маленькая, низкая, тощая и слабая. Так и есть, на самом деле. Волосы парень давно не стриг, черные пряди торчат в разные стороны, но почему-то смотрится это не так уж ужасно, что просто поразительно. Обычно люди с похожей прической выглядят, как оборванцы.

— Сверлишь в моей спине дыру? — спрашивает на ходу Макс, и я смущенно опускаю глаза вниз.

— Тебе показалось.

— Разве?

— Да, показалось.

Парень усмехается.

— Почему ты ослушалась меня и вернулась? — через несколько минут спрашивает он, и мы сворачиваем на повороте. Открывается вид на площадь перед вокзалом. Машины полицейских стоят только там, поэтому мы с легкостью проходим с другой стороны незамеченными.

— Потому что я спасала свою сестру. — Заучено отвечаю я.

— А она считает это спасением?

— Какая разница? — устало протягиваю я. — Потом скажет спасибо.

— А если не скажешь?

— Хотя бы будет живой.

Макс приближается к черному BMWи открывает мне дверь.

— Сначала в больницу, потом домой.

Я удивленно вскидываю брови и недоуменно прикусываю губу.

— Что за черт? Почему ты такой вежливый? Откуда забота?

— Не задавай лишних вопросов, просто садись, и поедем уже.

— Но я должна знать.

— Ты ничего не должна знать, — громче отрезает парень и проводит рукой по черным прямым волосам. — Есть вещи, которые делаешь, потому что делаешь. Не знаешь почему, просто не можешь по-другому.

— Дай угадаю. Из чувства жалости? — огрызаясь, протягиваю я, и смотрю на Макса. Если бы он не был безмозглым придурком, он бы мне понравился.

— Да, — резко отвечает он. — Именно так. Из чувства жалости.

Больше я не говорю ему ни слова.

Сажусь в машину, мы молча едим до больницы, а потом я сообщаю, что сама найду родителей, и они отвезут меня домой. Максим соглашается, уезжает, а я, не доходя до больницы, разворачиваюсь и иду к остановке. Не хватало ещё, чтобы мама с папой увидели вывих моего плеча.

Переживу как-нибудь.

Глава 3. Жизнь в стае полна приключений

Дверь мне открывает Леша. Он выглядит уставшим и измученным. Вряд ли я смотрюсь лучше.