Утренняя луна

– А как насчет Рида? Ведь он уже давно не приезжал домой. Года два или около того.

– О Боже, кажется, я выболтала то, что должно было оставаться тайной. Лучше спроси у своего отца.

– Кимберли! – воскликнул Тристан самым суровым тоном, на который был способен. – Что происходит?

Но Ким не испугалась.

– Разве твоя мама не говорила, что собирается в путешествие, причем, заметь, не одна, а вместе с твоим отцом?

– Не помню. Со мной за последние недели произошло слишком многое. Невозможно держать в памяти все.

– Я знаю, и мы все стараемся тебе помочь. – Ким не стала терять время на изъявление сочувствия. – Твоя мама утверждает, что ни за что не откажется от путешествия, о котором мечтала так давно. Она сказала моей маме, что полгода уговаривала твоего отца, и если теперь дело сорвется, ей больше никогда не удастся затащить его на круизное судно.

– Ким, какое все это имеет отношение к Риду и Джекке?

– Я как раз хотела сказать об этом. Ты слишком торопишься. Твой отец отправляется в круиз, а Рид возвращается в Эдилин, чтобы взять на себя твою практику, пока ты болеешь.

Тристан постарался сдержать нетерпение.

– Это очень благородно с его стороны. Риду давно пора осесть. Возможно, он останется здесь.

– Ты считаешь, что все нормальные люди должны жить только в Эдилине, штат Виргиния?

– Только хорошие люди. – Он глубоко вздохнул. – Ну а при чем здесь твоя подруга Джекка?

– Ты помнишь, как Джекка впервые приехала меня навестить? Кажется, тогда вы с ней познакомились, не так ли?

– Да. – Тристан никому не признался бы даже под пыткой, как много значило для него то мимолетное знакомство.

– Тогда между ними кое-что произошло, и она все эти годы его не забывала. Думаю, когда они встретятся снова… Ну, я надеюсь, между ними установятся хорошие отношения. Я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы свести их вместе.

– А что между ними было?

– Ох, это долгая история, – сказала Ким, – а мне некогда. Надо еще отполировать свадебные кольца. Но ты должен скрестить пальцы, чтобы мне удалось свести этих двоих вместе. Джекка и Рид будут прекрасной парой.

– Рид хочет путешествовать по миру. Он никогда не осядет на одном месте.

– Ты же только что сказал… Наверное, у тебя все же плохое настроение. Если так, мы скорее всего не станем приглашать тебя сходить куда-нибудь с нами троими. – Ким сделала паузу, ожидая ответа, но когда его не последовало, вздохнула. – Ты не против, если я зайду вечером и покажу свои последние наброски?

«Я бы лучше послушал твои рассказы о Джекке», – подумал Тристан, но оставил свои мысли при себе. Он все из нее вытянет, когда она явится.

– Конечно, нет. Буду рад компании.

– Тогда займись пока своими орхидеями, – велела Ким и повесила трубку.

Трис некоторое время стоял в раздумье, не сводя взгляда с телефона. Он был рад, что Джекка приезжает в Эдилин, причем не на несколько дней, а на все лето. Но что у нее с Ридом? Ким никогда не говорила об этом.

Он пошел в спальню, включил свет и остановился перед зеркалом. Поколебавшись, достал из-за него сложенную пополам фотографию. Она была старой, изрядно поблекшей, да и Джекка на ней была не одна. Состояние фотографии явственно указывало на то, что ее часто держали в руках.

Трис расправил ее и задумчиво взглянул на двух молодых женщин. Блондинка была, безусловно, прелестным созданием в стиле красоток середины прошлого века – с большой грудью, широкими бедрами и узкой талией. Ее лицо привлекало кукольной красотой – белой кожей, розовыми щеками, огромными голубыми глазами и полными губками. Тристану никогда не нравилась эта девушка, и он сложил фотографию так, чтобы видеть только Джекку.

Растянувшись на кровати, он вгляделся в изображение девушки, ставшей его мечтой. Ким прислала ему эту фотографию вместе с множеством других вскоре после знакомства с Джеккой. Он сохранил ее как память. Да, она выглядела великолепно в бикини – высокая, худощавая, грациозная. У нее было тело спортсменки. Судя по всему, ей бы понравилось ездить по заповеднику к жилищу его кузена Рона на велосипеде или на полноприводном джипе по бездорожью – в тех местах отличная рыбалка.

Трису, безусловно, нравилось ее тело, но дело было не в этом. Его очаровывало ее лицо, оно пленяло, приводило в трепет. Ее глаза смеялись – и это было чудесно. Судя по всему, эта девушка могла смеяться, даже когда ей было трудно.

А Трису так не хватало в жизни смеха!

Ему нравилось быть врачом и помогать людям. Он знал, что спас несколько жизней. Но получая результаты анализов, показывавшие, что у пациента, который был ему небезразличен, рак четвертой степени, он начинал ненавидеть свою работу.

В последние годы он все чаще думал о том, что не хотел бы возвращаться с работы в пустой дом. Ему было необходимо, чтобы его ждал человек, с которым можно поговорить, который умеет слушать и понимать.

Время от времени Тристан встречался с женщинами, но так и не нашел той, о которой мечтал. Все его бывшие подружки хотели выйти за него замуж и не скрывали этого, и всякий раз он чувствовал, что их привлекает его положение, а не он сам. Они больше думали о статусе жены доктора, чем о самом Тристане.

Несколько лет назад он почти поверил одной из них. Они познакомились на вечеринке и встречались целый год. Секс был выше всяких похвал. Эта девушка из городка Виргиния-Бич имела степень по бизнесу и занималась торговлей медикаментами. Она была умна, и общение с ней доставляло истинное удовольствие. Они прожили вместе несколько месяцев, и Тристан уже начал подумывать о свадьбе, но однажды случайно услышал, как она обсуждает с подружкой по телефону кольцо, которое он, конечно же, ей вот-вот подарит. «Уверена, он может позволить себе не меньше трех карат, – сказала она. – И знаешь, не могу дождаться, когда смогу добраться до его мерзкой старой развалюхи. Пусть даже мы будем приезжать туда только на выходные, там невыносимо. Надо все сломать и построить нормальный дом».

Трис шагнул вперед, чтобы она его увидела, выслушал все извинения и объяснения, но остался непреклонным. Девушка поняла, что все это бесполезно, и в тот же вечер покинула его дом. Больше они не встречались.

После этого у него не было ни одного серьезного увлечения. А в последние два года он вообще ни с кем не встречался.

В городе поговаривали, что Тристан постепенно превращается в старого холостяка и уже никогда не женится. В глубине души он и сам начинал в это верить.

Его кузены уже давно обзавелись женами и детьми, и ему даже не с кем было встретиться выпить пива. Все они были счастливы в браке и старались все свободное время проводить с любимыми женщинами и малышами. По крайней мере так они говорили Трису, и у него не было причин не верить. Честно говоря, порой он думал, что его кузены оказались в домашнем рабстве, а он единственный наслаждается полной свободой. Трис часто шутил о безмятежном покое, царящем в его доме, но подозревал, что никого не сумел обмануть.

Он снова взглянул на фотографию Джекки. Несколько лет назад его сестра Эдди разозлилась, когда он сообщил о разрыве с девушкой, которая ей очень нравилась.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Тристан? – воскликнула она, уперев руки в бока. Он завтракал у нее дома, рядом сидела его племянница Нелл.

– Полагаю, сейчас ты мне скажешь, – буркнул он, не отрываясь от газеты.

– Тебе никогда не приходилось прилагать усилия, чтобы завоевать девушку. Ты знаешь, что это такое – прилагать усилия?

Тогда он подумал, что заявление Эдди абсурдно. Оторвавшись наконец от газеты, он бросил хмурый взгляд на сестру.

– Ты имеешь в виду девушку, которую я приглашал полетать на воздушном шаре? Или ту, с которой ездил на три дня в Нью-Йорк? Или…

Эдди досадливо отмахнулась.

– Да, я знаю. Ты мистер Совершенство. Само очарование и все такое. Женщины теряют голову, едва взглянув на твой божественный лик, а ты развлекаешься, благосклонно позволяя им мечтать о будущей жизни с тобой.

Тристан отложил газету и покосился на Нелл.

– Ты понимаешь, о чем говорит твоя мать?

В то время Нелл было только шесть лет, но она всегда была маленькой взрослой. Торжественно кивнув, малышка ответила:

– Да. Моя учительница говорит, что ты самый красивый мужчина из всех, что ей приходилось видеть в своей жизни, и она попросила у меня номер твоего мобильного телефона.

– Вот видишь! – Эдди гордо выпрямилась. – Об этом я и говорю.

Трис продолжал задумчиво смотреть на племянницу:

– Ты имеешь в виду учительницу с короткими рыжими волосами или с длинными черными?

– С черными, – сказала Нелл и откусила кусочек тоста.

– Вот как, – пробормотал Трис и снова взял газету. – Ты ей улыбайся, но телефон не давай. А если попросит рыжеволосая, ей можешь дать.

– Неллония! – завопила Эдди. – Не смей давать номер телефона твоего дяди никому. А ты, Тристан, если не перестанешь валять дурака, окончишь свою жизнь старым холостяком в окружении десятка кошек. Неужели ты не хочешь иметь собственную семью?

Он снова положил газету, но на этот раз его лицо было серьезным.

– Я открыт для предложений, так что скажи, если знаешь, как найти женщину, которая желала бы стать не супругой доктора, а моей женой. Что же касается девицы, которая тебе так понравилась… Она не желала жить в Эдилине и настаивала, чтобы я переехал в Нью-Йорк и занялся пластической хирургией. Там я смог бы делать настоящие деньги.

– О! – воскликнула Эдди и присела на край стола. – Я не знала. Она мне об этом не говорила.

Тристан залпом выпил апельсиновый сок и предложил Нелл последовать его примеру.

– Эдди, – мягко сказал он. – Я бы очень хотел решить эту проблему, но не могу себя изменить. Вопреки тому, что обо мне говорят, мне нравятся умные женщины, с которыми можно не только заниматься сексом, но и поговорить. Но, увы, все, с кем я до сих пор встречался, предлагали оставить эту дыру, уехать в большой город и начать зарабатывать деньги.

– Я же не знала… – Эдди опустила голову. – Хотя все это лишь подтверждает мою правоту. Ты должен найти женщину, которая не станет думать, что ты – решение всех ее проблем. Отыщи ту, которая не захочет, чтобы ты за ней ухаживал.

– Но если она не захочет, с какой стати я буду за ней ухаживать? – искренне удивился Тристан.

– Взгляни на меня, – сказала Эдди. – Когда я встретила Джека, он был последним мужчиной, с которым мне хотелось бы встречаться. Пропахший бензином и машинным маслом автомеханик, к тому же мечтающий о службе в армии? Да ни за что на свете! А теперь все вокруг завидуют нашему счастью!

Тристан взглянул на свою очаровательную племянницу и действительно почувствовал, что завидует своей сестре. Она и Джек, ее муж, на самом деле были счастливой парой.

– Я хочу иметь семью, – повторил он, – но где мне найти вторую половинку?

– Надень маску, – сказала Нелл и, когда взрослые уставились на нее с искренним недоумением, повторила: – Надень самую уродливую маску, дядя Трис.

Эдди и Трис рассмеялись, и напряжение ушло.

Спустя несколько недель Трис встретил женщину, которая ему понравилась, и решил, что, вероятно, стоит попробовать. Возможно, его сестра права, ведь он никогда не старался завоевать женщину. Разрыв произошел, когда обнаружилось, что она не принимает противозачаточные таблетки.

Трис снова посмотрел на фотографию. Что бы ни случалось, Джекка постоянно присутствовала в его мыслях. Возможно, те несколько минут, которые они провели вместе на заднем дворе дома родителей Ким, ничего не значили для Джекки, но для него они оказались незабываемыми. На нее не произвели никакого впечатления ни его внешность, ни профессия. Она заглянула прямо в его душу, увидела в нем человека… мужчину. Тристану пришло в голову, что, будь он даже хромой или увечный, для Джекки это не было бы решающим фактором.

Эдди сказала, что ему никогда не приходилось прилагать усилия к тому, чтобы завоевать женщину. Она все же ошиблась. Он старался завоевать Джекку, но потерпел поражение. Все попытки еще раз встретиться с ней оказались неудачными.

Так что там насчет Рида Олдриджа? Что у него может быть общего с Джеккой? И почему Ким все эти годы хранила в секрете то, что между ними произошло?

Тристан с отвращением покосился на свою руку в гипсе. Как можно привлечь женщину, имея полностью загипсованную – до самого плеча – руку? Рид ездил по всему миру, спасая людей и привлекая к себе всеобщее внимание. Весьма впечатляющее занятие. Разве может Трис с ним соперничать? Он знал из собственного опыта, что увечный мужчина пробуждает в женщине материнские чувства, желание ухаживать за ним. Но ему не нужна была еще одна мать или сестра. Он хочет встретиться с Джеккой, как мужчина встречается с женщиной, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Трис солгал Ким, сказав, что забыл о круизе, в который собираются его родители. Его отец прожужжал ему об этом все уши. Трис не имел ничего против. Если отец уедет, значит, можно будет вернуться к своей медицинской практике, пусть даже рука пока остается в гипсе. Однако ему ничего не было известно о том, что мать связалась с Ридом и договорилась о его возвращении в Эдилин.

Он взял сотовый телефон, нашел ежедневник и проверил даты. У него было очень мало времени между планируемым отъездом родителей и прибытием Рида. В гипсе или нет, Трис твердо намеревался встретить Джекку в день ее приезда.

И на этот раз он постарается, чтобы она его запомнила.

Глава 2

Джекка ехала по извилистой дороге, ведущей в Эдилин. Кроны старых развесистых деревьев по обе стороны шоссе сплелись высоко над головой, и казалось, что она едет по длинному темному тоннелю и вот-вот попадет в некое зачарованное место, находящееся за пределами реального мира.

Она посоветовала себе умерить воображение. Сколько бы раз она ни приезжала в этот маленький городок, в нем ничего не менялось. Ей всегда казалось, что она едет в место такое же скрытое и удаленное, как Бригадун[1]. Если бы не постоянные контакты с Ким и ее собственные визиты в этот городок, Джекка могла бы подумать, что Эдилина в реальности не существует. Она попросту придумала это местечко, в которое когда-то сбежала из магазина скобяных товаров, чтобы две недели заниматься живописью.

К ней снова вернулись воспоминания о том времени. Как она влюбилась в старшего брата Ким и, грубо говоря, предложила ему себя. Даже теперь, много лет спустя, вспоминая об этом, Джекка чувствовала смущение. Слава Богу, он не принял ее столь откровенного предложения. В то время душевная боль, которую он испытывал, казалась романтичной, но с тех пор Джекке и самой довелось пережить разрыв серьезных отношений, и теперь она точно знала, что ничего романтичного в случившемся с Ридом не было.

Раньше, направляясь в Эдилин, Джекка всегда летела самолетом в Ричмонд, а там ее кто-нибудь встречал. В этот раз она впервые отправилась в Виргинию на машине и рассчитывала провести в Эдилине все лето. Надо сказать, что, независимо от того, каким путем она приезжала, город всегда ее изумлял и очаровывал.

Деревья расступились неожиданно, и перед ней открылся великолепный вид на город. Джекка увидела симпатичные маленькие домики, стоящие вдоль дороги. У каждого было широкое крыльцо, к каждому вела подъездная дорожка. Привлекало внимание то, что на крылечках не было ненужного хлама. Там стояли небольшие столики и стулья, на которых сидели люди, наблюдая за проезжающими машинами. Снизив скорость до сорока километров, она помахала рукой незнакомому старику, который с готовностью тоже поднял руку в приветственном жесте. Наверное, если бы она остановилась, он предложил бы передохнуть и выпить стакан домашнего лимонада.

Через несколько минут она въехала в деловую часть городка. Последние годы Джекка жила в Нью-Йорке, поэтому деловая активность Эдилина могла вызвать разве что улыбку. Деловой центр городка состоял из площади, окруженной аккуратными маленькими магазинчиками, и еще одной, посреди которой рос старый дуб.

Джекка остановилась перед единственным в городе светофором и стала лениво наблюдать за людьми, идущими по своим делам по чисто выметенным улицам. Никто никуда не спешил. Прохожие приветливо улыбались, здоровались, обращаясь друг к другу по имени. Многие женщины катили детские коляски и часто останавливались, чтобы похвастаться перед подругами упитанными здоровыми малышами.

«Избави бог», – подумала Джекка и, дождавшись зеленого сигнала светофора, поехала дальше. Она знала, что Ким любила свой городок со страстью, граничившей с одержимостью. Ей же был нужен большой город.

Однако сейчас она с нетерпением ждала встречи с маленьким Эдилином. У нее было три совершенно свободных месяца, которые можно было посвятить любимому занятию – рисованию. Работа в художественной галерее большого города позволяла оплачивать счета, но не удовлетворяла внутренней тяги к творчеству. Когда берешь лист бумаги и начинаешь заполнять его изображениями, цветовыми пятнами, словами или нотными значками, испытываешь чувство, которое не может сравниться ни с чем. Оно знакомо лишь тому, кто берет воск, плавит его, создает что-то очень красивое, а потом отливает необыкновенные ювелирные изделия, как Ким. Или тому, кто из бесформенного комка глины лепит фигурку человека или сказочное создание, как их подруга Софи. Иными словами, людям творческих профессий.

Джекка всегда стремилась показать красоту самых простых вещей. Такую цель она перед собой поставила. Но еще больше ей хотелось, чтобы ее творения были интересны людям. Возможно, за предстоящие три месяца ей удастся создать то, что люди купят, просто потому что им понравится. Они принесут ее картины в свои дома, украсят ими комнаты и каждый день станут радоваться, глядя на них.

Джекка так задумалась о предстоящей работе, что проехала нужный поворот. Пришлось развернуться, чтобы попасть на Олдридж-роуд. Всякий раз видя это название, она не могла не улыбнуться – несколько сот лет назад эта улочка была названа в честь одного из предков Ким.

– Наша ветвь семьи не владеет домом, который носит название Олдридж-Хаус, и мы не живем на Олдридж-роуд, – сказала она Джекке давным-давно.

Сделав левый поворот, Джекка сразу почувствовала, что попала в дикую местность. По сути, так оно и было. Ким рассказывала, что в 1950-х годах правительство США решило превратить весь этот район в природный заповедник. Между делом, словно это ни для кого не имело значения, населению Эдилина было велено покинуть район. Все дома, в том числе построенные еще в семнадцатом веке, подлежали сносу. Правительственные чиновники были немало удивлены, когда упомянутое население решительно отказалось покидать насиженные места и заявило, что не допустит сноса зданий.

Джекка слышала историю о том, как одна из старейших жительниц городка, некая мисс Эди, много лет посвятила борьбе и в конце концов выиграла. Город продолжал жить. Но проблема заключалась в том, что, пока суд да дело, дикая природа – в основном леса – окружила город, отрезав его от всего мира, и он стал, во всяком случае, по мнению Джекки, слишком изолированным от внешнего мира.

Из-за этой борьбы, отнявшей очень много сил, семейства, веками жившие в Эдилине, теперь владели землей в месте, которое, в сущности, было государственным лесным заповедником.

Джекка ехала по Олдридж-роуд, и ей казалось, что на этой улице не может быть никаких жилых домов. Во всяком случае, домов с водопроводом и канализацией. Однако Ким говорила, что там стоят два дома. Первый – это Олдридж-Хаус, резиденция местного доктора. Он, конечно же, был кузеном Ким, и она клялась, что Джекка встречалась с ним во время своего первого визита в Эдилин, хотя Джекка его не помнила. Последним на Олдридж-роуд был дом миссис Уингейт.

– Это новый дом, – сказала Ким по телефону, когда Джекка позвонила ей перед отъездом. – Он был построен в 1926 году покойным отчимом Оливии Уингейт, приехавшим сюда из Чикаго.

– Новые люди?

– Ну да, – серьезно ответила Ким. – Если они осели в Эдилине после Войны за независимость, они… – Она сделала паузу.

– Новички! – выпалили подруги хором и засмеялись.

– Не знаю, как ты это терпишь, – сказала Джекка. – Мой отец любит повторять, что его дед открыл магазин скобяных товаров в 1918 году. Поэтому он искренне уверен, что у нашего семейного предприятия долгая и славная история, но у вас…

– Да, я знаю, – сказала Ким. – Мы здесь все немного отстали от жизни, но… на прошлой неделе у нас появился первый факс.

– Шутишь! – воскликнула Джекка.

– Да, шучу. Так когда ты приезжаешь?