Помоги проекту - поделись книгой:
Ок. 445. К власти в Британии обманом приходит узурпатор Вортигерн.
446. Вортигерн узаконивает приглашение наемников-германцев для защиты северных территорий острова от набегов гэлов и пиктов.
Ок. 456. Гальфрид Монмутский сообщает о массовой резне бриттских вождей, устроенной саксами во время переговоров.
Ок. 457. Смерть Вортигерна. Победа сыновей Вортигерна в союзе с Амброзием над саксами Хенгиста.
Ок. 460–470. Амброзий Аврелиан становится правителем Британии и начинает войну с саксами.
Ок. 465. Предполагаемый год рождения короля Артура.
Ок. 469. Римский император Антемий просит у бриттов военной помощи протии визиготов. Хронисты Сидоний Аполлинарий и Иордан утверждают, что бритты послали императору 12 000 воинов во главе с вождем Риотамом. Бриттское войско разбито и рассеяно визиготами.
Ок. 485–496. Двенадцать легендарных битв короля Артура (по Неннию).
Ок. 496. Битва при Маунт-Бадон. Бритты под началом «военачальника Артура» побеждают саксов.
Ок. 501. Упоминание Артура в валлийской поэме о битве при Ллонгборте, в которой погиб вождь бриттов Думнонии Герейнт.
537. Битва при Камланне (согласно «Анналам Камбрии»). Сражение между Артуром и Мордредом.
542. Смерть (или загадочное исчезновение) Артура (по Гальфриду).
Ок. 600. Валлийский бард Анейрин скадывает поэму «И Гододдин», в которой описывает сражение при Катеррике и упоминает «военачальника Артура»: стаи воронов слетаются туда, где прошелся по рядом врагов Артуров меч.
Ок. 600–700. Складываются валлийские «Триады».
Ок. 830. Ненний сочиняет свою «Историю бриттов».
Ок. 970. Составление «Анналов Камбрии».
Ок. 1019. Первое появление бретонского жития святого Гоэзновия, в предисловии к которому упоминается Артур, «король бриттов».
1125. Уильям Мальмсберийский завершает свои «Деяния английских королей», где весьма отрицательно отзывается об Артуре: «…выдумка… долго преследовавшая измученную страну и ввергшая добропорядочных людей в раздоры, способные обернуться кровопролитием».
1136. Увидела свет знаменитая «История бриттов» Гальфрида Монмутского.
1139. В одном из писем Генрих Хантингдонский упоминает, что бретонцы не верят в смерть Артура и ждут возвращения короля.
1155. Роберт Вас сочиняет «Роман о Бруте» — стихотворное переложение «Истории бриттов» Гальфрида.
Ок. 1160–1190. Кретьен де Труа пишет свою «пятерицу» — пять рыцарских романов «из жизни короля Артура и его двора»: «Эрек и Энида», «Клижес», «Рыцарь телеги, или Ланселот», «Ивейн» и «Персеваль».
У Кретьена мы встречаем первое упоминание о Граале; впрочем, французский поэт называет Граалем особого вида блюдо, а никак не чашу Тайной Вечери, в которую затем собрали кровь распятого Христа. Тут можно вспомнить хрониста XIII в. Гелинанда, который упоминал о «глубоком и обширном блюде, на кое много мяса кладется. и зовется то блюдо градалем [gradal]». Для Кретьена Грааль был символом красоты и тайны, но религиозного смысла в этот образ французский поэт не вкладывал.
Ок. 1170. Французский поэт Беруль пишет «Роман о Тристане», одну из наиболее ранних литературных версий легенды о Тристане и Изольде.
1184. Пожар в Гластонбери уничтожает Старую Церковь Иосифа Аримафейского.
1190. Обнаружение погребения Артура на монастырском кладбище в Гластонбери.
Ок. 1190. Первое произведение об Артуре на английском языке — выполненный поэтом Лайамоном перевод «Романа о Бруте» Васа.
Ок. 1198. Уильям Ньюбургский сочиняет «Историю английских королей», в которой пытается поместить Артура в исторический контекст, но не находит для этого достаточных оснований и заключает, что Артур и Мерлин — вымысел.
Ок. 1200. К этому году обретает законченный вид валлийское предание «Видение Ронабви», входящее в «Мабиногион». В этом предании великолепие двора Артура сопоставляется с нищетой и разорением, царящими в Уэльсе. Ср.: «И они подошли к броду и увидели самого Артура, восседающего на острове посреди реки, и по одну его руку сидел епископ Бедвин, а по другую — Гвартегид, сын Кау. Перед ними же стоял высокий юноша с каштановыми волосами, с мечом в руке, одетый в кафтан из черного шелка. И лицо его было белым, как слоновая кость, а брови — черными, как сажа. Между рукавами его и перчатками были видны запястья, белые, как лилии, и крепкие, как лодыжка самого сильного воина. И тут они услышали, как кличут Эйринвиха, сына Пейбиау, слугу Артура, а он был рыжим и безобразным, с рыжими усами и волосами, жесткими, как щетина. Он подошел к громадному рыжему коню, грива которого свисала с обеих сторон шеи, и снял с него большой узел.
И рыжий юноша, стоящий подле Артура, развязал этот узел и достал из него золотую цепь и шелковый ковер, и расстелил ковер у ног Артура, и на каждом его конце оказалось по золотому яблоку. И он поставил на ковер кресло, такое большое, что в него могли усесться трое воинов в латах. Ковер этот назывался Гвен, и одним из его свойств было то, что человек, ставший на него, делался невидим, сам же мог видеть всех».
Ок. 1200–1210. Вольфрам фон Эшенбах заканчивает своего «Парцифаля».
Ок. 1210. Робер де Борон, автор «Иосифа Аримафейского» и «Истории Санграаля», вводит в обиход представление о Святом Граале. По де Борону, Грааль был именно чашей, в которую собрали кровь распятого Христа, и эту чашу Иосиф Аримафейский доставил в Британию.
Ок. 1210–1230. Сложилась так называемая «Вульгата», французская версия артуровских легенд, излагающая историю Святого Грааля и повествующая о поисках таинственной чаши. В цикл входят романы «История Святого Грааля», «История Мерлина», «Ланселот Озерный», «Поиски Святого Грааля» и «Смерть Артура».
1278. Король Англии Эдуард I приезжает в Гластонбери, чтобы возглавить церемонию перезахоронения останков Артура. На гробницу черного мрамора ставят погребальный крест. Эдуард всячески подчеркивает, что в государственных делах он выступает как преемник и продолжатель Артура.
Ок. 1350. Джон Син, монах монастыря Гластонбери, заканчивает «Хронику древностей Гластонберийской церкви». Он упоминает о пророчестве валлийского барда Мелкина, согласно которому в Гластонбери находятся и могила Иосифа Аримафейского, и сам Грааль.
Ок. 1450. Генри Лавлих переводит на английский «Историю Святого Грааля».
1465. Джон Хардинг заканчивает свою «Хронику», в которой объединяет легенду о Граале с легендами Гластонбери. По Хардингу, Иосифу Аримафейскому принадлежит честь «изобретения» Круглого стола. Иосиф, полагает Хардинг, появился в Британии в 76 г. н. э., после того как сорок два года провел в заключении; именно он обратил бриттов в христианство.
1469–1470. Сэр Томас Мэлори, находясь в тюрьме, пишет «Историю короля Артура и его рыцарей Круглого стола».
1485. Уильям Кэкстон печатает сочинение Мэлори, называя его «Смерть Артура».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОРОЛЬ БЫЛОГО И ГРЯДУЩЕГО И ПРИНЦ ВОРОВ:
ОТ АРТУРА ДО РОБИН ГУДА
Глава 3
MATTER OF BRITAIN
Легенда о короле Артуре уникальна — точнее, уникален весь свод легенд, который принято называть Артурианой. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что в мире не найти другой такой легенды. В Средние века она вдохновляла хронистов и поэтов по всей Европе; к ней обращаются и поныне, а в жанре фэнтези вообще образовался этакий «артуровский поджанр», ярчайшими образцами которого являются романы М. Стюарт, М.З. Брэдли и Т.Х. Уайта. В Британии, где эта легенда зародилась, насчитывается более полутора сотен мест, связанных с королем Артуром. В британской народном сознании, по меткому выражению современного журналиста, известнее Артура, может быть, только дьявол.
Учитывая непреходящую популярность этой легенды, вполне естественно задаться вопросом: а существовал ли Артур на самом деле? Однозначного ответа на этот вопрос нет и, вполне вероятно, быть не может. «Да» подразумевает реальность легендарного средневекового монарха и его великолепного двора. Увы, это не так. Такого короля и такого двора в Британии не было. «Нет», в свою очередь, подразумевает, что образ Артура — чистейшей воды вымысел, не имеющий ни малейшей связи с действительностью.
По счастью, это тоже неверно. В конце концов, если легенда сложилась и существует по сей день, значит, она на что-то опирается, и объяснить возникновение этой легенды, напрочь отрицая некий «прототип» ее главного героя, абсолютно невозможно. Некоторые исследователи, кстати сказать, пытались это проделать, но никто из них не смог выдвинуть сколько-нибудь удовлетворительной теории.
Поскольку на вопрос «А был ли Артур?» нельзя дать однозначного ответа, разумнее от него уйти и сосредоточиться на предмете, реальность которого не подвергается сомнению, — а именно на самой легенде. Каково ее происхождение, какие события лежат в ее основе? Сумев установить корни легенды, мы, быть может, обнаружим и тот самый «прототип» ее героя.
В своем классическом виде артуровская легенда датируется рубежом двенадцатого и тринадцатого столетий. Именно в это время начинает складываться повествование и появляются основные персонажи Артурианы: сам король, его прекрасная и неверная супруга, чародей Мерлин, магический клинок Эскалибур, рыцари Круглого стола, поглощенные служением высочайшим идеалам, загадочный Святой Грааль. Именно в это время записываются предания о трагической любви Ланселота и Гвиневры, Тристана и Изольды, о смертельной ране Артура, преданного собственным племянником, об отплытии короля на остров Авалон, где он обретает бессмертие. Иными словами, перед нами не историческая хроника, а «полновесный» рыцарский роман, в котором король Артур — идеализированный средневековый монарх, а его Британия представляет собой рыцарскую Утопию, столь непохожую на Британию настоящую.
Однако это отсутствие аутентичности отнюдь не означает отсутствия в легенде хотя бы толики реальности. Средневековые писатели сильно отличались от писателей современных. Они не слишком заботились об аутентичности. Современный писатель, обращаясь в своем произведении к «делам давно минувших дней», старается изобразить времена и нравы как можно правдоподобнее, достовернее, воссоздает мысли и привычки давно умерших людей, их манеру разговаривать, кушать, одеваться… А средневековые авторы исповедовали принципиально иной подход к истории. Описывая события давнего прошлого, они «осовременивали» реальность, подгоняли ее под интересы читателей. Для тех, кто первым записал артуровские легенды, этот король принадлежал к седой древности: их с Артуром разделяло не меньше пяти столетий. Поэтому, чтобы «завлечь публику», они наделили образ короля множеством черт, которые нельзя назвать иначе как анахронизмами, — того требовала традиция.
Романы об Артуре и его дворе выстроены по одной и той же схеме, предложенной весьма талантливым сочинителем по имени Гальфрид Монмутский. Именно он первым сложил «официальную биографию» Артура. В нашем очерке мы будем во многом опираться на Гальфрида — а не на, скажем, писавшего значительно позднее Томаса Мэлори.
О самом Гальфриде известно крайне мало. В своих сочинения он упоминает о себе всего четыре раза, и упоминания эти — обычные для средневековья обращения к меценатам или своеобразные «подписи» автора в конце сочинения либо его раздела. Из прозвища Гальфрида можно предположить, что он родился в Монмуте (юго-восточный Уэльс) — или что он был монахом одного из валлийских монастырей. Если принять первое предположение, то оно означает, что Гальфрид был уроженцем валлийского княжества Гвент, которое «прославилось мужественным противостоянием англосаксонскому завоеванию: здесь был рубеж продвижения германцев на Запад» (А.Д. Михайлов). Впрочем, некоторые исследователи называют Гальфрида не валлийцем, а бриттом, тем паче что в своих сочинениях он восхвалял как раз доблесть и отвагу бриттов. Валлийская «Хроника княжества Гвент» (XVI в.) сообщает ряд подробностей о жизни Гальфрида: его отцом был капеллан графа Фландрского, а образование Гальфрид получил в доме епископа Лландафского. Эти подробности не слишком достоверны, зато точно известно, что в 1129 г. Гальфрид находился в Оксфорде и числился в монастырских документах «магистром». Первым произведением Гальфрида, по всей вероятности, были «Пророчества Мерлина», затем вошедшие в «Историю бриттов» (конец 1130-х гг.); еще перу клирика из Монмута принадлежит стихотворная «Жизнь Мерлина».
Написанная на латыни «История бриттов» (или «История бриттских правителей») охватывает временной промежуток почти в две тысячи лет. Начинается она от падения Трои и бегства Энея из разрушенного города; по Гальфриду, именно потомки троянцев высадились на острове, который они назвали сначала Альбионом (Альбанией — такое название зафиксировано в античных источниках), а затем Британией — по имени своего вождя Брута, внучатого правнука Энея. Гальфрид приводит пророчество, которое Брут получил в храме Дианы и которое и привело его в Британию:
Брут стал первым правителем Британии, ему наследовали многие другие, в их числе шекспировский Лир, и эта «наследная вереница» не прервалась даже с приходом римлян, которые, как утверждает Гальфрид, дали Британии автономию.
Со временем Британия отпала от Римской империи — и с этого момента, в общем-то, и начинается артуровская легенда. Бриттский престол, изгнав сразу двух законных наследников, узурпировал вельможа Вортигерн. Поскольку ему изрядно досаждали пикты, непрестанно тревожившие бриттов своими набегами, Вортигерн призвал на подмогу саксов — дружину некоего Хенгиста. Вслед за Хенгистом в Британию явились и его соплеменники, так что скоро саксы заполонили остров и из союзников превратились во врагов. Вортигерн бежал в Уэльс, где повстречал Мерлина, который в своих пророчествах посулил беглому правителю приход того, кто избавит Британию от чужеземцев. Некоторое время спустя законные наследники престола вернулись из изгнания, Вортигерн был убит, а саксы слегка присмирели.
Правителем острова на короткий срок стал старший из братьев-наследников — Аврелий Амброзий. Ему наследовал младший брат Утер (Утер Пендрагон). На пиршестве в Лондоне Утера внезапно охватила страсть к Игерне (Ингерне), супруге герцога Корнуоллского Горлуа (Горлоя). Когда Горлуа увез жену, Утер счел себя оскорбленным и повел армию в Корнуолл, дабы отомстить за оскорбление. Горлуа укрыл Игерну в крепости Тинтагель, расположенной на море, в которую можно было попасть только по узкому скалистому гребню, — и выступил навстречу королю. Однако Утер победил Горлуа без боя: Мерлин напоил короля волшебным зельем, которое наделило Утера абсолютным внешним сходством с Горлуа. В облике своего противника Утер проник в Тинтагель и овладел Игерной, которая приняла его за своего супруга, неожиданно возвратившегося домой. Так был зачат Артур. А обманутый Горлуа тем временем был убит на поле брани, так что Утер не замедлил сделать Игерну своей королевой.
Через несколько лет Утера отравил некий сакс, и королем провозгласили юного Артура. Мальчик вскоре выказал недюжинный талант правителя и полководца; он лично возглавил несколько военных походов против саксов, усмирил пиктов и скоттов и обзавелся чудесным мечом Калибурном, выкованным на острове Авалон. Женой Артура стала Гвиневра «из знатного римского рода». После свадьбы Артур покорил Ирландию и Исландию (последнее не должно удивлять — в те годы Исландия была необитаемой), а затем последовали двенадцать лет мира и процветания Британии. Король учредил рыцарский орден, куда вошли достойнейшие из воинов, стекавшихся к его двору из всех земель.
Утер Пендрагон, отец Артура. Средневековый рисунок.
Наскучив покоем, Артур решил покончить с владычеством римлян над Галлией. Он привлек на свою сторону множество галлов, переправился через Ла-Манш и захватил значительную часть Галлии. Приблизительно с этого момента в повествовании начинают возникать столь хорошо знакомые имена — Гавейн, Бедивер, Кэй и другие. Несколько лет спустя ко двору Артура в валлийском Каэрлеоне явились послы из Рима; они потребовали, чтобы король вернул Риму «неправедно захваченные» территории и возобновил выплату дани, как было в обычае у его предшественников. Рассудив, что лучшая защита — это нападение, Артур вновь повел войско в Галлию, а в Британии вместо себя оставил своего племянника Модреда и Гвиневру. Мод-ред, воспользовавшись отсутсием Артура, провозгласил себя королем саксов и соблазнил Гвиневру; весть об этом заставила Артура, дошедшего до Бургундии, спешно вернуться. В битве при реке Кэмел в Корнуолле он победил и убил своего обидчика, но и сам был серьезно ранен, и его «переправили для лечения на остров Авалон». Корону он передал Константину, «своему родичу и сыну наместника Корнубии» (т. е. Корнуолла).
О смерти Артура в тексте Гальфрида не упоминается. По всей видимости, Гальфрид знал, что народ верит в бессмертие Артура, и не решился противоречить устной традиции.
Что касается датировки перечисленных выше событий, главная «привязка» в тексте — упоминание о том, что в Европе все еще владычествуют римляне. Поскольку Западная Римская империя лишилась последнего императора в 476 г., экспедиции Артура на континент должны были состояться раньше этого времени. Вдобавок в тексте встречаются ссылки на императора Льва, который правил Восточной Римской империей с 457 по 474 г. Однако в том же тексте мы находим и дату отречения Артура от престола — дату, которая противоречит всем приведенным выше расчетам: «Случилось же это в пятьсот сорок втором году от воплощения Господа». Быть может, впрочем, здесь закралась ошибка — то ли автора, то ли переписчика. Пренебрегая последней датой, мы получаем следующую картину: правление Артура в Британии пришлось на 450-е и 460-е годы нашей эры.
Откуда Гальфрид почерпнул все эти сведения? Были ли у него предшественники, опирался ли он на устную традицию? Или придумал все сам, что называется, «из головы»?
Гальфрид не был хронистом в узком смысле этого слова. Он не протоколировал историю — достаточно вспомнить, что он рассказывает о Юлии Цезаре, чтобы понять: реальные события для него — лишь «сырье» для фантазии. Так, Гальфрид рассказывает, что Цезарь совершил три похода в Британию (а не два — в 55 и 54 г. до н. э.), был дважды разгромлен бриттами и сумел обосноваться на острове, только захватив обманом в плен вождя бриттов Кассибеллана: «О, поразительный в ту пору был народ Британии, дважды изгнавший из пределов своих покорителя всего круга земного! Перед кем не мог устоять целый мир, перед тем неколебимо стояли даже бежавшие от него, готовые принять смерть за родину и свободу. И вот что им в похвалу, повествуя о Цезаре, сочинил Лукан:
В страхе он тыл показал британцам, к которым стремился»[9].
Гальфрид фактически основал традицию, квинтэссенцией которой служит творчество Александра Дюма-отца («Для писателя история — гвоздь в стене, на который он вешает свою картину»). Он не записывал, а творил, опираясь на сведения, которые считал подходящими. Поэтому можно предположить, что Артура он не выдумал, но измыслил — на основе бытовавших в его время преданий.
В чем Гальфриду не откажешь, так это в адекватности общей картины эпохи. Безусловно, история Британии послеримского периода задокументирована весьма скудно, однако археологические данные позволяют сделать определенные выводы.
Римляне владели большей частью острова на протяжении трехсот лет. Под их владычеством находились британские кельты, предки валлийцев, корнуолльцев и бретонцев (английская нация в ту пору еще не сложилась). Местная аристократия пользовалась всеми благами римской цивилизации и со временем приняла христианство. С ослаблением Рима под натиском варваров римское влияние на острове стало уменьшаться, «разнеженные» римлянами бритты оказались вынужденными отбиваться от набегов ирландцев, пиктов и саксов.
Около 410 г. политические неурядицы в империи привели к отпадению Британии. Император своим указом повелел бриттам жить самостоятельно.
Римская администрация еще какое-то время продолжала трудиться, но постепенно ей на смену приходили местные племенные вожди, один из которых, очевидно, довольно быстро приобрел власть над большей частью территории острова. Это Вортигерн, которого Гальфрид изображает коварным узурпатором. Вортигерн, преследуя собственные политические цели, призвал на остров шайку северных варваров, наделил их землей и кровом в обмен на помощь в борьбе с набегами гэлов и пиктов. И в самом деле, как мы помним, некоторые саксы, англы и юты пришли в Британию, чтобы помочь бриттам справиться с пиктами, — хотя, конечно, далеко не все они действовали из столь благородных побуждений, и Гальфрид изрядно идеализирует германцев в образе Хенгиста. Около 440 г. укрепившиеся саксы объединились с пиктами, которых им надлежало сдерживать, и начали грабить остров. Ограбления и разбой растянулись на добрых два десятилетия и вынудили многих бриттов бежать за Ла-Манш, в Галлию, где они основали Малую Британию — нынешнюю Бретань.
Наконец разбойники утихомирились и отступили на земли, которые им когда-то выделили по договору, а бритты — бритты не собирались прощать нарушение клятв. Они решили отомстить саксам. Во главе их войска встал вождь Амброзий Аврелиан, судя про имени — британец с римскими корнями. Ожесточенные стычки продолжались несколько десятилетий, пока бритты в 490-х гг. не одержали сокрушительную победу над саксами у горы Маунт-Бадон на юге острова. Впрочем, постепенно саксы все-таки покорили весь остров и сделали его Англией — «землей англов»; потомки же бриттов осели в Уэльсе и в других местностях, свято храня память об утраченной свободе.
Об этом периоде мы знаем в основном из сочинения монаха Гильдаса (ок. 530 г.), который был церковником, но никак не историком. Он безбожно перевирал факты, но именно у него мы находим сообщения о разбое саксов, о восстании бриттов и о победе у горы Маунт-Бадон. Единственное имя, которое он упоминает, рассказывая о столкновениях бриттов и саксов, — это имя Амброзия.
Гальфрид в соответствующих главах своего сочинения трактует эти события так, как удобно ему. Он знает о Вортигерне, знает об Амброзии Аврелиане — последнего он «превращает» в короля Аврелия Амброзия. Логично предположить, что Гальфрид знал и об Артуре — не о короле Артуре из интересующих нас легенд, а о некоем бритте, отличившемся в войне с саксами.
В предисловии к «Истории бриттов» Гальфрид говорит, что много размышлял об истории королей Британии и «подивился тому, что, помимо упоминания об их правлении в давние времена, которое содержится в обстоятельных трудах Гильдаса и Беды, я не нашел ничего о королях, живших до воплощения Иисуса Христа, ничего об Артуре и многих других после воплощения Христова, хотя свершенные ими деяния достойны славы вовеки и многие народы их помнят и о них повествуют, как если бы они были тщательно и подробно описаны». А далее он упоминает некую загадочную книгу «на языке бриттов», которую ему предложил его покровитель Вальтер, архидиакон Оксфордский; в этой книге «без каких-либо пробелов и по порядку, в прекрасном изложении рассказывалось о правлении всех наших властителей начиная с Брута, первого короля бриттов, и кончая Кадвалладром, сыном Кадваллона». С большой долей вероятности можно заключить, что упомянутая книга — вымысел Гальфрида, выдуманная, дабы осенить авторитетом древности собственные слова. Но в то же время, как уже говорилось, нельзя утверждать, что Гальфрид выдумал Артура «с ног до головы» — у него под рукой наверняка был источник, на который он по мере необходимости опирался.
Имя «Артур» — валлийская форма латинского «Арторий»; это имя в британском контексте, подобно имени Амброзия, означает, что человек, его носивший, принадлежал к потомкам римских поселенцев. Такое имя, если оперировать филологическими понятиями, не мог носить ни кельтский бог, ни фольклорный «воин без страха и упрека»; у того и у другого были бы имена на кельтский манер. (По одной из гипотез имя «Артур» происходит от кельтского
Валлийское происхождение Гальфрида, упоминание о старинной книге на языке бриттов, сильная бриттская традиция в Уэльсе, послужившем бриттам убежищем от саксов, — все это означает, что следы Артура ведут в Уэльс.
Валлийские предшественники Гальфрида — барды, рассказчики, клирики — создали значительный пласт литературы, насколько применимо это понятие к устной традиции. В некоторых произведениях встречается и образ Артура: этого доблестного воина восхваляют за отвагу в бою, а одна из бардических песней упоминает о тайне, окутывающей смерть Артура. Другие песни наделяют Артура пышной свитой, точнее, дружиной, которая защищает валлийские земли, истребляя воинственных чужаков и монстров. К сожалению, все эти песни до нашего времени не сохранились, об их содержании мы узнаем лишь из так называемых «Валлийских триад». В «Триадах» Артур упоминается довольно часто: так, правление Артура относится, по «Триадам», к одному из трех героических правлений острова Британия, на протяжении которых правители «побеждали врагов и не уступали ни измене, ни лжи»; еще его называют «одним из трех запятнанных кровью», ибо «когда он уходил на брань, то никого из своих не оставлял под мирным кровом» и т. д. Впрочем, в «Триадах» не содержится сведений, на основании которых можно было бы сочинить повествование, подобное повествованию Гальфрида. Исключение составляют разве что те, в которых говорится о вражде Артура с Медраудом (Мордредом) и о роковой битве при Камланне. Записанный в начале XIV в. текст гласит: «Ведомы и три великих предателя острова Придейн. Первый Мандубратий ап Ллудд ап Бели, каковой призвал на остров Юлия Цезаря с его римлянами и тем положил начало римскому нашествию. Второй Вортигерн, убийца Константина Благословенного, беззаконно присвоивший себе венец правителя и призвавший на остров саксов Хенгиста… Третий Медрауд ап Ллью ап Кинварх, коему Артур вверил управление островом Придейн, отправляясь на брань с императором Рима, и коий обманом и обольщением завладел короной Артура и, желая сохранить оную, заключил союз с саксами, и через него кимвры утратили корону Ллогрии и независимость острова Придейн». Битву же Артура с Медраудом «Триады» относят к «трем недостойнейшим битвам острова Придейн»: «Третья битва при Камлане, между Артуром и Медраудом, в коей был сражен Артур и с ним сто тысяч вождей кимвров. В итоге этих трех сражений саксы забрали у кимвров землю Ллогрию, ибо не осталось в ней воинов, способных ее защитить».
Из тех источников, на которые, как мы рискнули предположить, опирался Гальфрид, до нас полностью дошло только повествование о Килухе и Олвен, согласно которому Артур был вождем бриттов и держал двор, к которому съезжались знатнейшие и благороднейшие валлийцы. Среди приближенных этого Артура, кстати сказать, упоминаются и персонажи кельтской мифологии — например, Гвинн ап Нудд, правитель валлийского загробного мира Аннона. По саге, миры посюсторонний и потусторонний существуют в параллельных плоскостях бытия, однако иногда соприкасаются, и в этих «точках соприкосновения» обитают духи и фейри. Сюжет саги — сватовство Килуха к Олвен, дочери великана Исбаддадена; одно из условий, которое ставит великан Килуху, — добыть гребень и ножницы, спрятанные между глаз чудесного вепря-оборотня Турх Труйта: только эти гребень и ножницы смогут справиться с жесткими волосами Исбаддадена. Килух обращается за помощью к Артуру, и король со своей свитой принимает участие в охоте на «Великого кабана». Вполне вероятно, из этого повествования Гальфрид почерпнул идею блестящего двора Артура.
Наконец, Артур упоминается в нескольких житиях валлийских святых. В этих произведениях его именуют то королем Британии, то вождем, а то и тираном. Более того, он изображается грешником, которого чудеса, совершаемые святыми, заставляют покаяться в грехах.
Король Артур сражается с великаном. Из рукописи конца XII в.
Вряд ли будет преувеличением сказать, что из устной и книжно-церковной валлийской традиции Гальфрид «позаимствовал» в первую очередь имена персонажей своего повествования — Мерлина (Мирддина), Гвиневры, Кэя, Мордреда и других. Что касается сюжета артуровской легенды, его происхождение по-прежнему остается для нас загадочным — до тех пор пока мы не обратимся к двум текстам, о которых преднамеренно не упоминали раньше. Первый — это анонимные «Анналы Камбрии», созданные в конце X столетия. В них Артур упоминается дважды. Под 516 г. сообщается: «Битва при Бадоне, во время которой Артур носил на своих плечах крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи, и бритты были победителями», а под 537 г. говорится: «Битва при Камлане, во время которой Артур и Медрауд убили друг друга, и мор наступил в Британии и Ирландии». Второй текст — это «История бриттов» монаха Ненния, писавшего на рубеже VIII–IX вв. По Неннию, Артур — военный вождь, совершивший немало подвигов, главный из которых — победа при Маунт-Бадоне. Родословную Артура Ненний возводит к Бруту. Это обстоятельство, равно как и во множестве встречающиеся у Гальфрида прямые и косвенные цитаты из Ненния, заставляют предположить, что «История бриттов» последнего и была той «стариннейшей валлийской книгой», которую архидиакон Оксфордский Вальтер однажды передал Гальфриду[10].
Гальфрид во многом видоизменил и «исправил» тексты Ненния и «Анналов Камбрии». Так, он ввел в историю о Вортигерне юного Мерлина, сделал Медрауда-Мордреда племянником Артура, развернул мимолетное упоминание о битве при Камлане в трагическое повествование. Эти и другие «баснословия» были характернейшей особенностью творчества Гальфрида-сочинителя, вдохновенного писателя, а не беспристрастного хрониста.
В тексте Гальфрида имеется любопытная подробность, которой опять-таки нет в валлийской устной традиции, да и у Ненния она тоже отсутствует. Почти половину повествования об Артуре у Гальфрида занимает «отчет» о деяниях короля на континенте. Если допустить, что этот «отчет» ни в малейшей степени не соответствует действительности, придется признать, что Гальфрид выдумал его от начала и до конца. Однако подобный подход вовсе не в духе Гальфрида; следовательно, рассказывая о подвигах Артура на континенте, Гальфрид опирался на некий источник — вероятнее всего, именно континентальный, поскольку в собственно британских анналах ни о каких походах Артура в Галлию не говорится.
Более того, в своем «отчете» Гальфрид дает хронологическую привязку — галльский поход Артура, по его словам, приходится на время правления Льва, императора Восточной Римской империи с 457 по 474 г.: «Была тогда Галлия владением Рима, состоявшим под началом трибуна Флоллона, который правил ею от имени императора Льва». Вдобавок разбросанные по тексту намеки позволяют предположить, что решающая кампания этого похода приходится на 469–470 гг.
Из средневековых исторических хроник известно, что в 467 г. император Лев назначил некоего Антемия своим соправителем на западе. Ему надлежало навести порядок в провинции, разоренной варварскими набегами. По хроникам, Антемий заключил союз с «королем бриттов», который привел в Галлию 12 000 своих воинов. Раньше считалось, что под бриттами подразумевались бретонцы, но сегодня это мнение опровергнуто. Войско действительно прибыло в Галлию из-за Ла-Манша.
После непродолжительной задержки к северу от течения Луары, вызванной необходимостью усмирить саксов, тревоживших набегами британских поселенцев, войско выступило в центральную Галлию, против надвигавшихся из Испании визиготов. Императорский наместник Арвандий оказался предателем: он склонял визиготов напасть на бриттов с тем, чтобы после победы поделить Галлию между визиготами и бургундами. Предательство Арвандия было раскрыто, однако визиготы, выполняя договоренность, устремились к Буржу, где разбил свой лагерь «король бриттов». Последовала кровавая битва, и бритты вынуждены были отступить в глубь бургундской территории. Больше ни о них, ни об их короле ничего не известно.
В этом предании мы находим основные моменты артуровской легенды: король отправляется в поход, его «заместитель» вступает переговоры с врагами и замышляет измену; последнее, что известно о короле и его войске, — что они двинулись в направлении реально существующего французского города Аваллон (Авайон). Как правило, название чудесного острова Авалон производят от кельтского
В нескольких сообщениях хронистов этот «король бриттов» называется по имени — Риотам (Riothamus). С известной долей уверенности можно предположить, что Гальфрид, сочиняя «отчет» о деяниях Артура на континенте, опирался на факты, относящиеся к действиям Риотама. Конечно, он оставался верен себе — безудержно фантазировал, «перекраивал» реальные события, измышлял победы бриттского оружия. Тем не менее в Риотаме вполне можно усмотреть прообраз Артура: он жил и действовал именно в интересующее нас время, его подвиги, что называется, задокументированы (сохранилось даже письмо к нему), наконец он и вправду совершал деяния поистине «артуровского масштаба».
Естественно, предположение об идентичности Риотама и Артура кажется несколько натянутым. Однако оно подтверждается свидетельствами других средневековых авторов, писавших до Гальфрида или не пользовавшихся его трудом при сочинении своих повествований. Так, некий бретонец, автор жития местного святого, в предисловии к этому житию рассказывает о событиях пятого века в Бретани и упоминает «Артура, короля бриттов», причем деяния этого Артура практически полностью соответствуют деяниям Риотама. В еще одной хронике находим интересную подробность: правителя-изменника эта хроника называет Морвандием — что вполне может быть истолковано как контаминация имен «Мордред» и «Арвандий».
Остается решить вопрос о несходстве имен: ведь имя «Риотам» никоим образом, по всем филологическим законам, не могло трансформироваться в валлийское «Артур». Вероятно, Риотам в действительности носил два имени (как было в обычае у части бриттов — вспомним хотя бы Аврелия Амброзия), и вторым его именем было «Артур» или, скорее «Арторий». Одно имя сохранилось в истории, а второе перешло в легенду. Существует и более «экзотическая» версия, возводящая имя «Риотам» к бриттскому слову «Риготамос» (Rigothamos), «верховный правитель». В таком случае «Риотам» — уже не имя, а прозвище или титул: «Арторий Риотам» или «Риотам Арторий». Впрочем, не исключен и обратный вариант, когда «Риотам» — имя, а «Арторий» — прозвище. Вспомним легата Луция Артория Каста, переправившегося через Ла-Манш во главе легиона; может статься, какой-нибудь поэт, желая польстить своему правителю, поименовал его в стихах «вторым Арторием».
О Риотаме до того, как он очутился в Галлии, не известно ровным счетом ничего. Тем не менее он был достаточно важной персоной, раз римский император обратился к нему за помощью. «Король бриттов», пожалуй, явное преувеличение, однако он наверняка был вождем какого-либо бриттского племени — или союза племен, поскольку смог по просьбе императора собрать многочисленное войско и переправить его через пролив. По всей видимости, он правил областью на западе острова, то есть на территории легендарного Артура, и, по всей видимости, был вовлечен в крупнейший «артуровский» проект, о котором поведала нам археология, — в перестройку замка Кэдбери, предполагаемого Камелота. И все двенадцать битв Артура, о которых рассказывается у Ненния, вполне укладываются в приблизительные годы жизни Риотама[11].
Но вернемся с континента на «остров Придейн», как валлийские «Триады» именовали Британию.
Гальфрид писал свою «Историю» в период, когда в Британии установилось правление норманнов. Молодая династия Плантагенетов, укоренившаяся как на острове, так и на материке (Нормандия и Бретань), весьма одобрительно отнеслась к труду Гальфрида. «Для представителей этой династии, и прежде всего для короля Генриха II (чьей женой была знаменитая Алиенора Аквитанская, страстная поклонница куртуазной лирики трубадуров и покровительница литературы), артуровские легенды обладали большой притягательной силой. Ведь они рассказывали о досаксонских правителях Британии, якобы генетически связанных с родом римских императоров. Поэтому-то Генрих проявлял повышенный интерес к личности короля Артура, дал это имя одному из своих внуков… и способствовал появлению стихотворного романа-хроники Васа “Брут” (1155)» (А.Д. Михайлов). В своем романе Вас пересказал в стихах «Историю» Гальфрида, значительно изменив образ короля Артура. Васовский Артур приобрел черты убеленного сединами старца, мудрого правителя и образца благородства и рыцарственности; кроме того, в романе Васа появился Круглый стол («заимствованный» из бретонского фольклора), за которым собирались наиболее прославленные рыцари.
Образ Артура продолжал бытовать и в народной традиции. Некий норманнский священник, в 1113 г. посетивший Уэльс, сообщал, что местные жители показывали ему места, связанные с этим королем, и уверяли, что Артур по-прежнему жив. В Бретани утверждали, что король находится на зачарованном острове — Авалоне Гальфрида — или спит в глубокой пещере, но в урочный час пробудится и вернется к своим подданным. Благодаря бретонским певцам легенды об Артуре распространялись по Европе; в частности, мы находим изображения персонажей артуровского эпоса на вратах собора в итальянской Модене.
Поделиться книгой: