Печать света

— И оставить тебя одну?

— Мне потребуется несколько дней, чтобы разобрать вещи, просмотреть содержимое ячейки и сейфа, встретиться с нотариусом и юристами, которые отвечают за счета детей.

— Ты уверена, что хочешь этим заниматься?

— У меня нет выбора. Деньги — это ответственность. А большие деньги — большая ответственность, так говорила бабушка.

Эмиль смотрел на нее с некоторым удивлением. «Чего он, интересно, ждал? — подумала Мири. — Что я все свалю на него? Или просто улизну в Париж, пустив дела на самотек? Смешно».

Будущий муж признал логичность ее доводов, они тепло простились. Мири несколько раз поцеловала его на прощание, а потом, поколебавшись, спросила: может, он полетит утром?

Но Эмиль покачал головой: завтра важная встреча, нужно подготовиться…

— Но я буду скучать, — добавил он. — Позвони, когда будешь выезжать, я закажу твои любимые авокадо и морепродукты.

Когда Мири наконец добралась до кабинета, она обнаружила Анри сидящим в кресле с книгой на коленях. Он листал альбом Гауди.

— Уф, — Мири рухнула в кресло напротив. — Сейчас сдохну. Устала.

— Хочешь выпить? Или кофе?

— Если я выпью еще хоть каплю кофе, у меня случится сердечный приступ. Как бы раздобыть белого вина? И еще я есть хочу! Хорошо бы сыра и оливок.

— Все для тебя, сестрица, — блондин отложил книгу и гибким движением встал из глубокого кресла. — Жди здесь. Кстати, я взял на себя смелость позвонить в одну из охранных контор и попросил их прислать пару амбалов. Один у парадной двери, другой под балконом. Не пугайся, если увидишь.

— Ага, это хорошая мысль.

— Конечно. У меня все мысли хорошие. Вернее, дельные.

И он отправился на поиски провианта.

«Вот странно, — думала Мири. — Вчера я увидела его первый раз в жизни, но такое чувство, что знаю этого парня давным-давно. С ним проще, чем с Эмилем».

Анри и вправду оказался молодцом: он принес вина, персиков, сыра, оливок и еще большую шоколадку. Они ели и болтали. Мири узнала, что он не только учится, но и работает в одной средней руки дизайнерской компании, созданной сплошь молодыми дарованиями, и перспективы свои ребята считают блестящими. В подтверждение своих слов Анри вручил ей визитку, добавив от руки личный номер сотового. Мири тоже дала ему номер телефона и почту, а потом принялась расспрашивать о детях.

— Лилу пятнадцать, но выглядит она совсем ребенком, — говорил Анри, — потому что у нее слабое здоровье. Мишелю десять, но он старается выглядеть младше, потому что чем младше ребенок, тем больше ему прощают. Он малолетний негодяй и либо станет миллионером, либо угодит в тюрьму на пожизненный срок.

— Что ты несешь? — сердито спросила Мири. — Как можно так говорить про десятилетнего ребенка?

— Просто я очень хорошо его знаю, — спокойно отозвался Анри, забрасывая в рот еще одну оливку. — Вот его последняя афера, послушай. В школе, куда он ходит, родители озаботились здоровьем детей и запретили фаст-фуд. Наняли поваров, и те на месте готовят диетические, полезные блюда: салаты, брокколи… Словом, все, что терпеть не могут дети. Мишель сумел организовать контрабандную доставку в школу пиццы, гамбургеров, чипсов и прочего малышового счастья. Сам он ничего не делал: нанял людей и получал с них процент. Денег у него, между прочим, не нашли. Куда дел — не говорит, свиненок.

Мири захихикала, вспомнив симпатичное личико и ямочки на щеках мальчишки.

Анри метнул на нее свирепый взгляд:

— Не вижу ничего смешного. Предыдущее предприятие, которое он провернул, тоже было прибыльным и абсолютно аморальным. Его приятели бой-скауты зарабатывали значки за добрые дела: красили заборы, подстригали лужайки, выгуливали собак. А Мишель собирал деньги с хозяев собак, лужаек и заборов, объясняя, что он казначей, а остальные зарабатывают школе на новый инвентарь. Когда афера вскрылась, инвентарь он школе купил, чтобы замять дело, но, думаю, себе кое-что оставил.

— А что с его родителями? — с любопытством спросила Мири.

— Мать его бросила, потому что ей сказали, что он умственно-отсталый.

— Но как же это может быть? — поразилась Мири.

— Он не говорил до трех лет и практически никогда не играл с другими детьми. Потом малыш объяснил, что играть было скучно и он просто наблюдал и думал.

Мири хотелось узнать историю самого Анри, но тот легко угадал направление мыслей названой сестрицы и быстро сказал:

— Ты не забыла: нам нужно выяснить, зачем приходили воры. Может, хоть в сейф заглянешь?

Мири спохватилась и полезла в карман за ключом от сейфа. Анри хотел уйти, но она велела ему остаться. В сейфе оказались кое-какие семейные бумаги, отчеты по акциям, владелицей которых стала теперь Мири, черный бархатный мешочек с золотыми монетами, некоторая сумма наличных в евро, два кольца и бриллиантовые серьги, папка с бумагами. Мири открыла обложку и прочла на первом листе:

«Отчет детективного агентства “Гардиан” об организации «Мудрость Сиона».

— Ага, — сказала Мири. Анри моментально оказался рядом и, заглянув через плечо, прочел название.

— Это что? — с любопытством спросил он.

— Или я сильно ошибаюсь, или это рассказ про тех самых ребят, что пытались вчера вломиться в дом. А до этого была еще одна попытка ограбления — бабушка говорила.

— А что они искали?

— Н-не знаю. — Мысли Мириам заметались вспугнутыми пташками. Рассказывать про медальон? Вот как-то не хочется. Тогда промолчать и не втягивать мальчишку в это дело.

Но Анри уже с удобством расположился в кресле, сунул в рот кусок шоколадки и открыл папку. Пробормотал: «О, и с картинками!» и углубился в чтение. Мири вздохнула и присоединилась. Из отчета явствовало, что «Мудрость Сиона» — организация, которая ратует за сохранение в чистоте учения иудаизма. Каббала, которая последнее время активно пропагандируется и адептами коей считают себя многие люди, включая Мадонну и прочих суетных фигурантов нашего времени, так вот, каббала есть учение мистическое и практиковать ее должны избранные. То же касается книги Зоар, мудрость которой еще только предстоит открыть. Изучению названной книги общество посвящает много сил, времени и средств, поэтому пожертвования от братьев и сестер по вере приветствуются.

Символ организации: два льва, на спинах которых покоится семисвечник, заключенный в круг.

Перечислялись также имена людей, стоящих во главе организации. Штаб-квартира ее располагается, естественно, в Иерусалиме — где же еще? Но есть отделения и в других странах. В частности, господин Питер Кернер (это он приходил к бабушке и хотел получить медальон, сообразила Мири) имеет свою фирму, расположена она в славном городе Цюрихе, и занимается он благородной посреднической и агентской деятельностью. Налоги платит, проживает по адресу: Цюрих… Не женат, автомобиль номер… марки БМВ. Состоит в клубе аквариумистов-любителей. Религиозные воззрения если и есть, то не афишируются. Часто путешествует, отсутствует по нескольку дней. Для сбора более полной информации нужно дополнительное время.

Некоторое время Мири и Анри переваривали прочитанное, разглядывая приложенные к делу фотографии: Штаб квартира общества в Иерусалиме (вход в весьма облезлое здание, на стене с десяток вывесок с названиями фирм и среди них «Мудрость Сиона»), отделение в Цюрихе (современный бизнес-центр, опять же вход, таблички с названиями компаний), господин Питер Кернер собственной персоной, его машина с ясно читаемым номерным знаком, дом, где он проживает.

— Отчет отправлен по факсу за несколько дней до смерти старой Мириам, — задумчиво сказал Анри. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Если эта контора причастна к двум попыткам взлома, одна из которых со стрельбой, то не должны ли мы отнести папочку в полицию?

— Нет доказательств, что Кернер и «Мудрость Сиона» причастны ко взломам, это только наши предположения.

— Но ты сама, как ты думаешь?

— Я уверена, что это они.

— Да, но зачем? Что такого прятала в доме бабушка? А может, это нечто не в доме, а в той банковской ячейке?

— В доме нет ничего особо ценного, — пожала плечами Мириам. — Не забывай — это арендованное жилье. Да, она привезла кое-какие картины, книги и любимое бюро, но в остальном…

— Мадемуазель Мириам, — в дверях стояла Тереза. — К вам посетитель.

Мириам взяла с подноса визитную карточку и, не веря своим глазам, уставилась на черные буквы: Питер Кернер, консультант и посредник. В углу: семисвечник и львы.

— Вот это да! — Анри потер руки. — Все страньше и страньше! Что делать будем?

Мири лихорадочно соображала, потом резко сказала:

— Делаем так: Тереза, попросите охранника внизу обыскать господина. Если откажется — я его не приму. Если он согласится, то охранник должен подняться с ним сюда, в кабинет.

Горничная сказала: «Да, мадемуазель Мириам» — и ушла.

Девушка обернулась к Анри.

— Бери свой бокал и лезь за портьеру. И если ты хоть звук издашь — наше совместное… — что? Приключение? Расследование? Авантюра? — Если он заподозрит о твоем существовании, то ты уйдешь из моей жизни. Сразу. Общаться будем через адвокатов.

Анри вытаращил глаза, открыл было рот, но потом подумал еще и рот закрыл. Забрал со стола свой бокал и вместе с ним спрятался за плотной и длинной портьерой, которая к тому же частично была прикрыта старинной китайской ширмой.

Мири села в кресло, поправила волосы и попыталась придать лицу незаинтересованное выражение, но тут взгляд ее упал на лежащую на столе папку и фотографии того самого Питера Кернера, который уже поднимался по лестнице. Черт! Она сгребла все в кучу и быстро сунула себе под попу.

Питер Кернер выглядел точно как на снимках: невысокий, лысеющий, худощавый мужчина в приличном, но не шикарном костюме.

Он поздоровался, оглянулся на охранника, который застыл в дверях, и с недоумением взглянул на девушку.

— Здравствуйте, месье, — сухо сказала она.

— Здравствуйте.

— Прошу вас, присядьте, месье Кернер, и расскажите, что вас ко мне привело.

— Видите ли, мадемуазель… — он опять уставился на охранника.

— Надеюсь, вы извините такие меры предосторожности, — сказала Мири холодно. — Но в этот дом дважды за последние десять дней пытались проникнуть грабители. Последний раз они даже устроили стрельбу. Друзья посоветовали мне принять меры. Так я вас слушаю.

— Да-да, я понимаю… В наше время нигде нельзя чувствовать себя в полной безопасности, это печально. Даже в такой, казалось бы, мирной и благополучной стране, как Швейцария. — Он сделал паузу, и поскольку Мири молчала, а уж охранник тем более, то месье Кернер продолжил: — Я являюсь консультантом одного весьма солидного общества — «Мудрость Сиона», — он кивком головы указал на визитную карточку, лежащую на столе. — Так вот, наше общество содействует сохранению культурных традиций и истории народа.

— Я не занимаюсь благотворительностью такого рода, — равнодушно сказала Мири. — Впрочем, если сумма не слишком велика…

— Нет-нет, я пришел не за пожертвованием! Хотя если вы захотите помочь нашим благородным целям, то организация «Мудрость Сиона» будет вам признательна, и, смею уверить, участие в благотворительных программах общества может оказаться весьма полезным. Многое в этом мире по-прежнему зависит от связей и друзей… но сегодня я хотел бы поговорить с вами о другом. Нам стало известно, что ваша бабушка — примите мои соболезнования… — Мири склонила голову. — Так вот, ваша бабушка являлась обладательницей некоторых весьма ценных исторических артефактов. Общество хотело бы приобрести их для сохранения и изучения. В наше время подлинников остается все меньше, и одну из своих задач мы видим в том, чтобы обеспечить артефактам достойные условия хранения, внимание исследователей и, если это важно, — доступ к ним широких масс, желающих приобщиться к древней и великой культуре нашего народа.

— Похвально, — заметила девушка. — Но о чем идет речь? Какие артефакты?

— Ваша бабушка владела так называемой Печатью света. Это небольшой золотой медальон, изготовленный предположительно в пятнадцатом веке на территории Испании. До гонений инквизиции иудеи чувствовали себя там довольно хорошо. Есть данные, что в шестнадцатом веке этот медальон находился у Исаака Лурии… Вам что-нибудь говорит это имя?

Мири пожала плечами:

— Боюсь, я не очень сведуща в истории.

— Это был великий проповедник! Впрочем, возможно то, что он пользовался Печатью света для своих медитаций, — всего лишь красивая легенда. Но, согласитесь, даже если принять во внимание лишь время изготовления медальона, все равно место такого артефакта — в музее, где его могли бы изучать. В свою очередь, мы можем сделать вам весьма щедрое предложение и выкупить артефакты. И, если пожелаете, то ваше имя будет указано рядом с экспонатом, так делают во многих музеях мира…

— Я согласна с вами, что место такого ценного артефакта в музее, — кивнула Мири, и ей показалось, что штора на окне чуть дрогнула. «Убью, если вылезет», — подумала она мимоходом. — Но проблема в том, что среди вещей бабушки я такого медальона не нашла.

— Нет? — расстроенно переспросил Кернер.

— Нет. В завещании подобная вещь не упоминалась. В сейфе его нет. — Девушка махнула рукой на кучку вещей и бумаг, которые даже не потрудилась убрать со стола. — В момент вашего прихода я как раз занималась ревизией его содержимого. Впрочем, есть еще банковская ячейка, ключ от которой оставила бабушка. В банк я поеду… на днях. И, если медальон обнаружится там, мы с вами сможем возобновить наш разговор.

— Благодарю вас! — воскликнул Кернер, прижимая руки к груди.

— Пока не за что. Но знаете, вчера, когда в дом залезли грабители, они успели обшарить ящики бюро в спальне бабушки, и шкатулка с драгоценностями была открыта… Полицейские застрелили одного из грабителей, но второй убежал. Возможно, он успел украсть медальон, и тогда, наверное, мне имеет смысл написать заявление и указать этот артефакт как украденный. Ведь вы уверены, что он был у бабушки?

Питер Кернер молчал.

— Могу я узнать, на чем основывается ваша уверенность, что именно бабушка являлась владелицей медальона? — гнула свое девушка. — Насколько я знаю, она никогда не увлекалась древностями, и если стала бы вкладывать деньги, то уж скорее в полотна импрессионистов или в акции.

Питер Кернер почувствовал, как по затылку противно стекает пот, делая воротничок рубашки неприятно влажным. Вот уж не ожидал, что девчонка такая зараза. Видимо, удалась в бабку.

— Видите ли, наш фонд насчитывает большое количество документов, в том числе архивы еще с довоенных времен… Я, собственно, всего лишь посредник и точно сказать вам не могу, но, видимо, сохранились какие-то сведения…

— А нельзя ли мне ознакомиться с этими архивами? Я хотела бы получить копию документов, на которых основаны ваши предположения. Тем более, что если подавать в розыск, хорошо бы иметь хоть описание предмета. Я его ни разу не видела, и вы оказали бы мне большую услугу, посодействовав в этом.

— О? Да, я свяжусь с руководством и посмотрю, что можно сделать.

— Прекрасно, — Мири очень хотелось пошевелиться, а еще лучше встать и пройтись по комнате. Попа просто прилипла к папке, и неудобно было так, что заныла спина. — Итак, мы договорились, что я проверяю банковскую ячейку и если не нахожу там искомый объект, то считаю его украденным вломившимися в этот дом людьми. И тогда я очень рассчитываю на вашу помощь. Мне нужен рисунок или хотя бы описание медальона. Договорились?

— Да. Конечно, — Питер подобрался, собираясь встать, но девушка быстро спросила:

— А что относительно других артефактов?

— Других? — он растерялся.

— Да. В начале нашей беседы вы сказали, что бабушка владела ценными историческими артефактами. Во множественном числе. Что, кроме медальона, вы имели в виду?

Питер Кернер достал носовой платок и вытер пот со лба. Маленькая ведьма… Не зря Исаак предупреждал, что с ней надо держать ухо востро. Не так она проста, как кажется…

— Собственно, насчет остального у нас точной уверенности нет. Мы полагаем, что у вашей бабушки мог также храниться редкий экземпляр рукописи… называется «Лабиринт Иерихона».

— Какого периода рукопись?

— Боюсь ввести вас в заблуждение… Копия девятнадцатого века с раннего списка, кажется. Но тут мы вступаем в область догадок.

— «Лабиринт Иерихона», — задумчиво повторила Мири, обводя взглядом книжные полки. — Не помню. Но буду иметь в виду. Еще какие-нибудь древности вы рассчитывали здесь найти?

Месье Кернер уставился на девушку с сомнением, заподозрив издевку. Но та взирала на него прямо, поджав губы и выглядела, честно сказать, злющей, как настоящая ведьма.

— Нет… по крайней мере, по моим сведениям. Но, повторюсь, я только посредник. Итак, вы свяжетесь со мной, если… если в вашем наследстве окажется что-нибудь из упомянутых мной артефактов?

— Как только пересмотрю библиотеку и проверю банковскую ячейку, — кивнула Мири. — Хочу вас заверить, что я весьма заинтересована в нахождении упомянутых вами ценностей. Ваше предложение о музее и достойной оплате кажется мне привлекательным, но пока — увы — у меня на руках нет ничего из того, что вас интересует.

Они мило распрощались, и охранник отправился провожать тихонько отдувающегося месье Кернера.

Мири со стоном отклеила попу от пластиковой папки. Встала и принялась сгибать и разгибать поясницу. Анри появился из-за портьеры, поставил бокал на стол и внимательно взглянул на Мири. Его голубые глаза не улыбались.

— Я не знал, что ты можешь быть такой… деловой, — сказал он.

— А чего ты ждал? Мне почти тридцать лет, я зарабатываю на себя со времени учебы в университете, и я не всегда такая идиотка, как когда вешаюсь на шею Эмилю.