Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Ветер не лжет - Владимир Аренев на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Но Иллэйсу вопрос не напугал, только удивил: она не ожидала от Ламбэри такой изобретательности.

— Итак, ты спрашиваешь? — повторила Иллэйса. — Ты спрашиваешь, Ламбэри Безжалостная, дочь Найрэни Пепельной?..

— Спрашиваю, иб-Барахья!

— Да будет так. Я, Иллэйса иб-Барахья, Уста небес, принимаю твою просьбу и клянусь дать тебе нелживый ответ, каким бы он ни был.

Безжалостная, зная, что надлежит делать, молча протянула ей руку.

А после завершения ритуала спросила тихо:

— Когда, провидица? Когда ты дашь мне ответ?

— На рассвете ты все узнаешь.

И только после того, как они покинули Срединные покои, и Сэллике затушила свечи, и душезнатец, поставив корявую, как росчерк клюки, подпись, тоже ушел, — только тогда Иллэйса ощутила дикий, сдавливающий горло страх. Страх и сладостное предвкушение.

А потом, конечно же, пришел он.

* * *

— Ну, что скажешь?

Иллеар не стал добавлять «доблестный» и прочее. Прозвучало бы фальшиво, как пожелание спокойной ночи тем, у кого только что умер родной человек.

Кстати, сегодняшняя ночь для людей в башне будет очень неспокойной…

Иллеар внимательно посмотрел на мастера битв: тот сидел напротив, на огромном, черном от времени сундуке, куда гость-паломник должен был, наверное, складывать свои вещи. Сам Иллеар опустился на кровать и позволил себе слабость: потер пальцами виски. Не помогло. Разумеется.

Эминар ал-Леад оглянулся на вход в гостевые покои и пожал плечами:

— Жаль, что двери не запираются. Но если придвинуть сундук…

— Прости?

— Ну, Джализа-то мы сюда на ночь перенесем. Я уговорю «сестер», да они и сами рады будут. А. потом запремся до утра. Если продержимся, на рассвете все станет ясно. Иб-Барахья назовет имя, йор-падды изгонят джиэммона или убьют одержимого.

— А если это будет твое имя? Или мое? Или она обвинит Джализа?..

Мастер битв поднял голову и спокойно встретил взгляд Иллеара.

— Не обвинит. Вопрос-то задан правильно. «По справедливости осужден», помните? Иб-Барахья назовет убийцу. И вот что я вам скажу. Когда я был сегодня в шатре, я ведь не только успокаивал Джализа, я еще успел осмотреться. Это не Джализ их убил. Когда он потом пришел в себя и бредил… он не прикидывался, государь, не играл.

— Если речь идет о джиэммоне, который «ныряет» и «всплывает» в одержимом, тогда твое наблюдение ничего не меняет. Джализ мог и не знать, что творил джиэммон, завладев его телом.

— Да вы ведь сами не верите, что это Джализ.

— Не верю, — согласился Иллеар. И добавил, чтобы переменить тему: — Так что же еще ты заметил в шатре?

— Пальцы на правой руке целительницы были скрючены, словно она что-то держала в самый момент смерти.

— Что же?

— Ни под нею, ни рядом я ничего не увидел.

— Убийца унес это с собой?

— Или оставил там же. В шатре ведь все забрызгано кровью, еще одна вещица просто легла на полку — и все, поди сыщи, которая! И причина очевидна: эту вещицу убийца попросил у целительницы, когда вошел; по ней можно было бы определить, кто же он.

— И снять подозрение с Джализа.

— В том числе.

— А догадался бы джиэммон все это сделать?

Ал-Леад пожал плечами:

— Наверное, даже йор-падды не знают ответа на этот вопрос. Я не большой знаток, но слышал, и не раз, что джиэммоны друг на друга очень непохожи. И который именно пробрался в оазис — поди угадай! Если, — добавил он, — вообще убийцей был джиэммон. Знаете, государь, мне вчера не спалось. По правде сказать, я тревожился за сына. И появление йор-падд, то, как они себя вели… меня это насторожило. В общем, я тогда отпросился у вас, лег спать — да глаз-то так и не сомкнул. Вертелся с боку на бок, все думал про Джализа, про тот бой: могло ли все обернуться по-другому, лучше для нас? Нужно ли было вообще вам ехать в Таальфи?

— И что же ты надумал?

— Да толком — ничего! В конце концов поднялся, вышел по нужде… и, конечно, взгляд сам собою зацепился за шатер. И померещилось мне, что я видел чей-то силуэт… нет, что я говорю! — точно видел!

Иллеару показалось, что в сердце у него в груди перестало биться.

— И кто же это был?

Мастер битв криво усмехнулся и провел пальцами по застарелым шрамам, которые белели на его щеке, словно причудливые письмена.

— Не «был», государь. «Была». Поэтому-то я и не удивился: посчитал, что это одна из служительниц.

— Тогда почему ты сейчас переменил свое мнение?

— Трупы — они были холодными. И кровь успела высохнуть. К тому же вспомните, что говорила иб-Барахья. После полуночи чай еще оставался горячим, а Данара уже ушла в шатер. Все совпадает, Ваше Могущество. Я видел убийцу.

— Или Данару. Долго ты так простоял?

— Не слишком. Меня отвлек один из местных: высохший, похожий на мумию старик с клюкой.

— Здешний дурачок, я его видел. По-твоему, он нарочно тебя отвлекал?

Ал-Леад медленно качнул головой:

— Нет… пожалуй, нет. Чего-то он хотел, конечно, нес какой-то вздор… и в этом все дурачки похожи на джиэммонов: никогда не знаешь, что у них в голове. К тому же меня тогда не от чего было отвлекать: я на «сестру» взглянул и забыл, мне ведь не показалось странным, что она туда вошла.

— Ты бы мог ее узнать?

— Нет, Ваше Могущество. Я видел лишь силуэт — издали, ночью, всего-то несколько мгновений.

— Но, — вспомнил Иллеар, — Змейка утверждала, что в шатре был джиэммон.

— Он мог прийти после. Или, как вы говорили, я видел Данару.

Иллеар снова потер виски. С тем же результатом.

— Ладно. До вечера еще далеко. Надо отдохнуть. Когда ты пойдешь к «сестрам», чтобы договориться о Джализе?

Мастер битв снова усмехнулся:

— Как стемнеет, не раньше. Пусть они как следует распробуют мысль о том, что джиэммон наверняка захочет заглянуть к ним этой ночью.

На том разошлись: ал-Леад отправился в свою комнатушку, чтобы все-таки попробовать заснуть. Иллеару и пробовать не нужно было: он словно заранее знал, что уснет, едва лишь ляжет… и проснется точно в урочный час.

Он проснулся. Проснулся и какое-то время выжидал: затаив дыхание, прислушивался к звукам из соседней комнаты. Там мастер битв, тяжело вздыхая, массировал себе предплечье: раненное годы назад, оно начинало ныть, стоило погоде лишь немного измениться.

«Буря, — вспомнил Иллеар. — Она говорила, что сегодня вечером будет буря».

И — словно только и дожидался, пока шулдар вспомнит, — за стенами тотчас завыл ветер, принялся швырять о стены полные пригоршни песка, принес с собою запах раскаленных камней, и железа, и крови, и дыма пожарищ…

Ал-Леад тихо позвал: «Ваше Могущество», — подождал, стоя по ту сторону занавески; наконец вздохнул и ушел, наверное, к «сестрам», которые присматривали за Джализом.

Иллеар лежал, размышляя, хотя, конечно, все давным-давно решил. На лестнице, ведущей к Срединным покоям и выше, йор-падды должны были оставить посты из трех-четырех воительниц. Так что этот путь не годился. Оставался лишь один.

Поднявшись, Иллеар, не мешкая, отодвинул в сторону другую занавеску — ту, что висела в углу его комнатки. Ту, из-за которой вчера пришла иб-Барахья.

Стена за занавеской была на первый взгляд ровной: обычная, ничем не примечательная каменная кладка, кирпичи в некоторых местах потрескались, искрошились, но — никаких потайных дверей, никаких рычагов — ровным счетом ничего подобного.

Однако мудрый Эльямин ох-Хамэд в свое время утверждал, что нечто не появляется из ничего.

Постучав по кладке, шулдар убедился, что за нею действительно пустота. Вскоре он обнаружил и кирпич, служивший ключом к потайной двери: стоило посильнее нажать на него, и часть стены бесшумно повернулась вокруг оси.

Не раздумывая, Иллеар вошел в узкий, ввинчивающийся вверх коридор. Он не прихватил с собой лампу, но в стене справа сквозь щели в кладке изредка сочился свет — тусклый, болезненный, и все же его хватало, чтобы не споткнуться на истертых ступеньках. Иллеар запер за собой дверь и стал подниматься по лестнице. Несколько раз он наклонялся к светящимся шелям и видел другие комнаты… — но не задерживался. Будто что-то гнало его вперед — выше и выше, скорее! — туда, к ней!

В конце концов он, конечно, споткнулся, едва удержался, чтобы не упасть, до крови расцарапал подушечки пальцев на левой руке и, кажется, порвал штаны на колене. Стоя в темном коридоре, пронизанном лезвиями света, Иллеар вдруг спросил себя: а в самом деле, для чего он так рискует? Ведь это же бессмысленно: идти сейчас к ней!

Но, конечно, это был вопрос, ответ на который Иллеар уже знал. «Так вообще бывает?…» — «Бывает…»

Лестница вывела его на круглую площадку, где Иллеар едва мог развернуться. Быстро отыскав очередной кирпич-ключ, шулдар привел в действие хитроумный механизм и вошел в комнатку — не намного большую тех, в которых здесь селили паломников. Вошел, беззвучно прикрыл дверь и, шагнув из-за занавеси, тихо кашлянул.

Она ждала его, Иллеар понял это сразу же. «Разумеется! Она ведь знает… все знает?..»

Иб-Барахья стояла у окна — узкого, забранного металлической решеткой. Провидица была в черном платье, которое лишь подчеркивало бледность ее кожи, на тонких лодыжках и на запястьях Иллеар заметил изящные цепочки, в волосах — ярко-алый гребешок. «Как будто роза…»

Она стояла, скрестив руки на груди, и хотя наверняка услышала, как Иллеар вошел, так и не обернулась. Ему почему-то вдруг показалось, что это чужая женщина стоит там, у окна… а может, и не женщина, может, джиэммон; вот сейчас обернется — и Иллеар увидит лицо чудовища, глаза с вертикальными зрачками, растянутый в полуулыбке рот; показалось…

Задержавшись лишь на мгновение, Иллеар пересек комнатку и обнял эту женщину — она обернулась стремительно, как будто была заколдованной статуей из детских сказок, статуей, которую он наконец расколдовал. В ее взгляде, в ее поцелуе были испытание и вызов, страсть и нежность — и он с изумлением, с облегчением, с радостью понял, что она верит ему, верит, верит!..

И все-таки не удержался, спросил, глядя в каштановые глаза, ласково проводя ладонью по ее волосам:

— Ты веришь?. , я не убивал…

— Я знаю, что ты не убивал, — прошептала она. — Я знаю… знаю о тебе все.

— Все? — Иллеар почувствовал холодок, сердце в груди отчаянно рванулось, будто хотело вылететь из этой клетки. Он попытался улыбнуться, продолжая гладить ее волосы. Пальцы наткнулись на что-то острое… — Все?

Она кивнула.

— Так значит…

— Это неважно, — сказала она, — неважно. Это пройдет. — Подняла руку и выдернула из прически гребешок, позволив волосам рассыпаться темным водопадом. — Все пройдет.

… Ветер за стеной закручивал песчаные вихри, сталкивал их, перемешивал, перетирал песчинки в огромных жерновах, терзал барханы и ввинчивался в горные ущелья, чтобы потом снова вырваться на простор, вздыбливать тугие волны песка, вздымать фонтаны до небес, ветер был единовластным господином над всей пустыней и теми, кто в ней жил, люди и твари, ее населявшие, стоили сейчас не больше, чем горсть песчинок: дунь — взлетят и навсегда затеряются в лихой круговерти!.. Be-тер властвовал над временем и пространством и нес запахи других времен, других стран, других судеб.

— … Расскажи, как ты стала иб-Барахьей. — Свечи почти догорели, в полумраке, лежа на полу, он разглядывал ее лицо.

— Это просто. Провидица выбирает одну из «сестер», которая, на ее взгляд, наиболее достойна. И воспитывает, учит.

— А я думал, она просто заглядывает в будущее и узнает, кто будет следующей, — пошутил Иллеар. Она улыбнулась. — Слушай, — сказал он (решился наконец), — а если иб-Барахья захочет уехать из Таальфи, навсегда?

Ветер за стенами захохотал, словно услышал безумно смешную шутку.

— Такого не бывает — и никогда не будет.

— Ну а если вдруг? — настаивал Иллеар. — Вдруг иб-Барахья решит покинуть оазис, не быть больше провидицей…

— Те, кого выбрали, уже не захотят уйти. И не смогут. Быть провидицей — как быть черноволосой… или заикой — понимаешь? — нельзя «решить не быть». Это не зависит от нас.

Иллеар привстал и заглянул ей в глаза, провел пальцем по черной прядке, непослушно упавшей ей на щеку:

— Я хочу, чтобы ты уехала со мной. И стала моей женой. И это не порыв и не каприз… Да ты ведь и сама знаешь. — «И это знание, — мысленно добавил он, — никак не связано с провидческим даром».

— Знаю. Я тоже этого хочу, — призналась она, и Иллеар задохнулся от радости — и от удивления, что он, оказывается, не разучился испытывать такую радость. Он и не верил, что с ним еще такое может произойти. — Но, — сказала она. мягко погладив его по руке, — я останусь здесь. — Поднялась, надела платьице: — Я — Иллэйса иб-Барахья, провидица. И этого уже не переменить.

— Но!..

— Пожалуйста. — Она качнула головой и через силу улыбнулась. — Поспи пока… пока еще есть время. А мне нужно наверх. Уже перевалило за полночь, а я должна слушать ветер и пустыню.

Она вышла в обычную, не потайную, дверь; Иллеар слышал, как тихо стучат ее сандалии по ступенькам. Потом скрипнул люк, ветер швырнул горсть песка на лестницу — и люк захлопнулся.

Иллеар поднялся — какое там спать?!

«В конце концов, ты ведь знал, знал заранее, каким будет ответ. Просто не мог промолчать. Потому что от чуда не отказываются». И поэтому он, шулдар Тайнангина, дождется женщину, которую любит, и еще раз поговорит… переубедит… он еще и сам толком не понимал, как, но понимал, что не развернется и не уйдет, нет.

Хлопнул люк.

Иллеар метнулся к двери, выглянул на лестницу… пусто! Наверное, Иллэйса пошла вниз.

Он не мог ждать и отправился вслед за ней; лестница поворачивала под таким углом, что Иллеару были видны лишь несколько ступеней… светильники висели редко и давали мало света…



Поделиться книгой:

На главную
Назад