Царство медное

Елена Ершова

Царство медное

…а на восьмой день увидел он медное озеро. На берегу медный дворец стоит. Вокруг медного дворца медный сад цветет: трава — желтой меди, цветы — красной меди, на медных яблонях медные яблоки висят…

Народная сказка

Пролог

«Данный текст копирован с документа, найденного в катакомбах Дара во время второй исследовательской экспедиции.

«…И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.

Первый Ангел — град и огонь, смешанные с кровью; и третья часть деревьев сгорела, и вся трава зелёная сгорела.

Второй Ангел — большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря стала кровью.

Третий Ангел — упала с неба звезда Полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.

Четвёртый Ангел — затмилась третья часть солнца, луны, звезд, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи.

Пятый Ангел — звезда, падшая с неба на землю, отворила кладезь бездны; и вышла саранча; и дано ей мучить пять месяцев только тех людей, которые не имеют знака Зверя на руках своих или на челе своем.

Так было написано в священном Писании. И разве не это принесла с собой Сумеречная эпоха? Разве не эти порождения бездны наполнили землю, чтобы мучить люд и приносить и глад, и смерть, и болезни? Они идут — и земля содрогается под их стальными когтями. Они оставляют следы, подобные ужасным язвам, и там, где падает пена с их жвал, вырастают ядовитые травы. Они питаются болью и страхом, как пчела нектаром. Господи! Защити! Сегодня я встретился с одним из них. Господи, дай мне сил. Пусть моя смерть будет легкой…

Аарон Рыболов, 2-е новолуние девятого месяца, год сорок восьмой Сумеречной эпохи».

(конец цитаты)

Как мы видим, начало представляет собой вольное переложение откровения святого Иоанна, предсказывающего конец света или Апокалипсис. Автор также соотносит видения пророчества с началом Сумеречной эпохи, а также с последствиями этой катастрофы. Особое внимание заслуживает описание так называемой «саранчи», вышедшей из бездны. Вероятно, именно эти строки являются аллюзией на известное полумифическое подразделение, якобы развернувшее свою деятельность в северных землях Дара. Несмотря на оставшееся со времен очистительных войн наследие, мы склонны видеть в этом скорее легенды, нежели реально существующие персоналии. Фактами, подтверждающими существование т. н. васпов в современном мире, на данный момент ученые не располагают.

Примечание: рукопись представляет собой дневниковую запись. В каземате обнаружен прикованный цепями скелет, содержащий серьезные повреждения костной ткани. Согласно проведенной экспертизе повреждения носят скорее искусственный, нежели врожденный характер (фотографии прилагаются).

Идентификация скелета с автором рукописи не подтверждена.

Материал предоставил ведущий научный сотрудник кафедры биологии и антропологии, профессор Виктор Торий».

Научно-популярная книга «Сумеречная эпоха: эволюция мифов».

1. Улей

К вечеру ударил мороз.

Это ощущалось по слабому потрескиванию стен и заиндевевшим стеклам. Виктор поднял ворот меховой куртки и отхлебнул обжигающий кипяток из алюминиевой кружки. Его пальцы стали красными и распухшими, словно разваренные сардельки.

— Надень варежки, руки отморозишь, — сказал Монгол, сощурив и без того узкие глаза.

Глядя на его жидкие усы, свисающие по бокам крупного губастого рта, Виктор подумал, что наутро на концах этих усов будут звенеть крепкие сосульки. Если, конечно, экспедиторы переживут эту ночь.

— Сколько еще осталось? — спросил он, послушно натягивая на одеревеневшие руки колючие шерстяные рукавицы.

— Километров двести разменяем по болотам, к полудню и прибудем, — откликнулся из кабины Савелий. — Если с утра пораньше в путь двинуться. Главное, границу прошли, слава те Господи! Правительственный пропуск — хоть в ад с ним лезь.

— Вот ты первым и полезешь, — проворчал из-за руля Дерек.

Все засмеялись, но Савелий не обиделся.

— Я-то, допустим, не полезу, — возразил он. — Мне бы вас, ребята, к месту доставить, да обратно привезти. А что между этим делать будете — хоть к дьяволу лезьте, хоть на головах пляшите — наше дело сторона.

Больше никому говорить не хотелось — несмотря на работающую на максимальной мощности печку, холод пробирал насквозь. Виктор откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Сколько времени прошло в дороге? Кажется, он потерял счет дням.

Будто еще вчера лаборант положил ему на стол приказ о начале экспедиции в северные земли. Всего было отобрано пятеро: Монгол оказался майором внутренних войск и начальником экспедиции, лейтенант Савелий Кушев получил должность штурмана, Дерек Ларкин — пилот гусеничного вездехода, Мириам Адлер — врач, и он, Виктор Торий, ведущий научный сотрудник Института Нового мира. До Виктора доносились слухи, что экспедиторов должно быть больше, но то ли цифра девять суеверно считалась несчастливым числом, то ли правительство отдало распоряжение держать проект в секрете, и чем меньше народу владеет информацией — тем лучше.

— Это будет иметь большое значение для науки, — сказал тогда Монгол, явно повторяя чьи-то чужие, однажды услышанные слова. — Настолько большое, что это может коренным образом изменить наследие Сумеречной эпохи.

Фраза прозвучала интригующе, но не слишком правдоподобно. Действительно, сколько уже длились Сумерки? Лет двести? Триста?

Наступление Сумеречной эпохи оказалось катастрофой. Земля отравлена, люди — кто-то погиб, кто-то сошел с ума. Оплот надежды остался далеко позади, на юге, в средоточии Южноудельных земель, где человечество научилось разгонять ядовитые тучи. Но на севере солнце было по-прежнему скрыто плотной пеленой тумана и пепла.

Все время, пока они находились в пути, Виктор старался не думать о том, что ему предстоит увидеть. Конечно, после зачисток остались документы, фотоматериалы и показания очевидцев, но биологи подвергали сомнениям всю фантастическую ерунду. Сошествие Сумерек не слишком изменило существующую фауну и вопреки фантазиям романтиков, новые монстры не плодились в непролазных таежных чащах. Также не изменился генофонд человечества — мутации, проявляющиеся в основном на зараженных территориях, были либо нежизнеспособными, либо настолько незначительными, что это не имело решающего слова для последующих поколений. Что бы там ни говорили фантасты и религиозные фанатики, дьявол не сошел на землю, и раса супермутантов выведена не была.

Исключением оказалась военная база за пределами северной границы страны, в местечке, носившем кодовое название «Дар».

Но разве его солдаты не были людьми?

«Это мы и узнаем завтра», — подумал Виктор, проваливаясь в тягучий сон.

Утро принесло с собой неожиданное тепло. Направление ветра изменилось — он подул с юга, растопил противную корочку наста, и снежные сугробы осели, покрылись черными тающими метинами.

В то утро даже облака, стягивающие землю наподобие кокона, посветлели, и сквозь них проглянуло еле заметное, тусклое, похожее на слюдяное блюдце, но все-таки настоящее солнце.

Наступило обманное лето. Обманка, как его называли в народе.

Такая погода наступала осенью и держалась неделю, а потом, сразу после недолгого тепла, землю накрывала суровая и холодная зима.

Но люди (те, что остались на севере) все равно радовались этой отсрочке, и протягивали плошке солнца исхудавшие руки, словно надеясь молитвой удержать его на стылом небе.

Открыв глаза, Виктор улыбнулся, с удовольствием подставляя лицо теплу и свету, а потом вспомнил, где находится, и подскочил.

— С пробуждением! — пропела Мириам, доставая из термосумки консервы и початую бутылку коньяка. — По пятьдесят?

— Давай уж по сто, — заржал Монгол, протягивая две кружки — свою и Виктора.

— Вам, ребята, не предлагаю, — обратился он к пилотам. — По прибытии отпразднуем.

Виктор проглотил обжигающую горло жидкость, неумело занюхал рукавом.

— Хорошо, — прокомментировал, чувствуя, как в животе разливается тепло. — Скоро, что ли?

— Скоро, скоро, — отозвался Савелий. — Сам жду не дождусь. Ух, руки чешутся рыбалку устроить. Говорят, в здешних озерах карпы в шесть локтей водятся.

— В прошлом году Гиршам щук чуть ли не с человека ростом привез, — поддакнул Дерек.

— Щуки-то, может, и с человека ростом, — возразила Мириам. — Только есть вы их не станете. А если станете — ко мне с ботулизмом не приходите.

— Да где вы их найдете, озера эти, — махнул рукой Монгол. — К озерам надо западнее брать. А мы на север прем, в тайгу да болота. Не лягушек же ловить будете.

Все снова засмеялись, и Виктор в том числе. Но затем почему-то сделалось грустно. Подумалось:

«Если бы лягушек…»

Видимо, так подумали и все, потому что шутливый разговор сам собой затих, люди посерьезнели и стали укладывать в вещмешки разбросанный скарб. Каждый чувствовал близость конечной цели, и это осознание накладывало отпечаток ответственности, даже какой-то торжественности, будто должно случиться что-то очень важное.

Виктор прицепил к поясу патронташ, вставил в кобуру пистолет, положил рядом винтовку с боевыми патронами. Стрелять Виктор умел из рук вон плохо, но считал, что лучше иметь под рукой собственное оружие, чем надеяться на чужую помощь.

Тем временем вездеход перевалил через холм, подмяв под себя поваленный сосновый молодняк, дернулся и остановился.

— Приехали, — доложил Дерек.

Сердце сразу ухнуло и провалилось куда-то в желудок. Виктор столько раз прокручивал в голове этот момент, что, казалось, заучил план действий наизусть. Однако, достигнув цели, он вдруг ощутил, что все заученное на инструктаже разом выдуло из головы — то ли ветром, то ли страхом.

Из оцепенения его вывел тяжелый шлепок по пояснице.

— Пошли, профессор, — послышался над ухом голос начальника экспедиции. — Разевать рот потом будешь. Дома расскажешь — не поверят.

Черные глаза Монгола смеялись.

Пилоты уже спускались по ступенькам на землю.

— А все равно холодно, — прокомментировала Мириам, застегивая на верхнюю пуговицу воротник комбинезона.

Ей никто не ответил — все смотрели прямо перед собой. Виктор осторожно опустился в мешанину прошлогодней хвои и подтаявшего снега и тоже глянул.

Впереди, насколько хватало глаз, простирались величественные стволы сосен. Они уходили на немыслимую высоту — гораздо выше тех, которые попадались экспедиторам в самом начале их путешествия. Кроны деревьев образовывали в вышине что-то вроде паутинного свода, сквозь прорехи которого проглядывала молочная хмарь зимнего неба. Тусклое солнце, появляющееся порой из-за туч, подсвечивало хвою золотистыми бликами, и казалось, будто с неба льется дождь из тумана и света. Это могло бы казаться даже красивым, если бы Виктор не отметил то тут, то там налипшие на красно-коричневой коре великанов черные хлопья сажи. Они же шуршали и под ногами, пеплом ложились на снег, и только сейчас Виктор вспомнил про защитную маску и поспешно опустил ее на лицо.

— Сколько же здесь рентген? — спросил он у Монгола.

Никто не ответил. Экспедиторы и так знали, чем может закончиться неосторожная прогулка в зараженной зоне.

Согласно инструкции, Дерек остался в машине, держать связь по рации. Савелий должен был сопроводить оставшихся экспедиторов к пункту назначения и ждать, пока те собирают образцы.

— Идти совсем недалеко, — сказал он. — Я проложил маршрут в максимальной близости от объекта. Ближе подобраться не могу — фон зашкаливает, да и дальше сплошной бурелом. Навернешься, так не соберешь костей.

— Куда идти-то? — спросил Виктор, все еще завороженный зрелищем конкурирующей борьбы между небесным золотом и земной чернотой.

— Сам не видишь? — ответил Монгол.

Виктор вгляделся в молочную хмарь на горизонте. Показалось: сквозь стволы деревьев явственно проступили очертания чего-то огромного, веретенообразного, чему он еще не мог подобрать название, но Мириам уже сняла с языка вертевшееся слово:

— Улей…

— Их цитадель, — мрачно кивнул Монгол и обернулся к товарищам. — Пошли, что ли?

Экспедиторы двинулись вперед: молчаливые, похожие на серых призраков в своих защитных комбинезонах.

Идти было достаточно легко — сухостой хрустел под подошвами ботинок, лишь слегка утопающих в ноздреватом насте. Через буреломы перебирались также молча. Только раз Монгол со сдержанной руганью перетащил на другую сторону пискнувшую от страха Мириам, под ногой которой обломилась хрупкая ветка.

Чем дальше продвигались люди, тем сильнее менялся окружающий пейзаж: казалось, реальный мир отступал, обращался в бегство с каждым новым шагом вглубь зараженного леса. Стволы сосен становились бурыми, рыжела и хвоя, отчего воздух вокруг казался налитым медью, а льющийся с вышины свет, того и гляди, зазвенит, подобно струнам арфы.

— Мертвый лес, — нарушил молчание разговорчивый Савелий. — Я слышал про него от дедов. Слишком много здесь осело радиоактивной пыли. Говорят, он светится по ночам…

— Это всего лишь взаимодействием ферментов с радиоактивными частицами, — обронил Виктор. — Думал, подобные леса давно снесли бульдозерами и захоронили.

— Везде, но не здесь, — ответил ему Монгол.

И это было правдой. Конечно, со временем зачистку планировали провести и в здешних местах, если бы …

— Говорят, — снова нарушил молчание Савелий, — много лет назад эти твари чуть не прорвались через восточную границу. Помните про осаду в Волноречье?

Виктор помнил еще из курса истории то ли за седьмой, то ли за восьмой класс. Правда, вместо мифических монстров нападающих представляли в виде каких-то диких северных племен, которые просто устали от вечного холода и недоедания, а потому искали лучшей доли.

Теория была хороша всем, кроме одного пункта — вряд ли у диких племен были вертолеты. Но эту досадную мелочь тоже объясняли то играми правительства, то вмешательством черных археологов, и, в сущности, какая разница, откуда и зачем над Волноречьем взялись вертолеты? Атака была отбита, и это событие так и осталось где-то между доказанным историческим фактом и легендой.

Он так и хотел сказать об этом Савелию, как вдруг лес расступился, и перед взорами экспедиторов появилась конечная цель их путешествия.

У Виктора захватило дух и, кажется, закружилась голова, когда он поднял лицо, пытаясь рассмотреть вершину этого исполинского сооружения. Но изъеденные коррозией и отшлифованные ветрами стены уходили ввысь, и ввысь, и ввысь, на недосягаемую высоту, выше верхушек сосен, так что у Виктора вскоре защипало глаза, и он зажмурился и ухватился за руку стоящей рядом женщины, стараясь удержать равновесие.

— Не смотри, — запоздало сказала она.

— Я никогда не видел… ничего подобного, — виновато пробормотал Виктор.

Это походило на гигантское веретено, расширяющееся с боков и сужающееся книзу, установленное прямо посреди леса. Стены сооружения имели красно-бурый оттенок, где-то пустыми глазницами зияли выщерблины и проемы, и было сложно определить, являлись они частью архитектуры или же были созданы стараниями матушки-природы.

— Почему же никто не обнаружил эту махину раньше? — спросил Савелий.

— Может, потому, что до севера еще не дошли руки, — ответил ему Монгол. — А, может, потому, что цитадель удачно маскируется под выбранную местность. Что скажете, профессор?

Виктор развел руками.

— Это действительно похоже на улей, — признался он. — Но я до последнего буду утверждать, что это дело рук человека, и только его. Видите? Там, сбоку.

Он указал на стену исполинского творения, где под слоем ржавчины отчетливо угадывалась широкая ровная трещина, отходившая от земли на полторы сажени в высоту и, преломившись, шла уже параллельно плоскости, теряясь дальше в хлопьях грязи и рыжего налета.

— Видите? — повторил Виктор. — Евклидова геометрия. Природа не терпит прямых углов. Мне думается, это дверь.

— Тебе лучше остаться здесь, — сказал Монгол штурману. — Никто не знает, что случится дальше. Здесь пока еще безопасно и можно будет легко вызвать помощь.

Савелий кивнул. Кажется, он не слишком рвался посетить неприветливое место.

Ближе к цитадели земля стала тверже, ровнее. Нагнувшись, Монгол внимательно осмотрел чистый от снега и хвои участок.

— Бетон, — прокомментировал он.

На душе почему-то стало легче. Каким бы зловещим не казался радиоактивный лес, каким бы внушительным не было чуждое сооружение, знание, что все это сделано руками человека, воодушевило экспедиторов. Страх отступил и не проявился даже тогда, когда люди подошли к основанию веретена. Вблизи стена уже не казалась такой прямой и ровной. На самом деле, она была испещрена многочисленными наростами, выщерблинами, а то, что издалека люди приняли за прямую полосу щели, оказалось чем-то вроде широкой трубы, состоящей из множества сочленений, но до того окостеневшей, что можно было только догадываться, чем же это являлось раньше и для чего предназначалось. Тем не менее, просунув пальцы под трубу, Монгол действительно нащупал пустоту и предположил, что это не труба, а своеобразная перемычка дверной коробки, либо наличник, служащий элементом декора.

Пока Монгол возился у стены, отыскивая дверь, Мириам сошла с бетонной полосы и взяла пробу грунта. И Виктор понял, почему именно ее отправили в это путешествие — за все время женщина не высказала ни слова недовольства и не показала ни тени страха перед неизвестностью.

— Ага! Нашел! — послышался ликующий возглас.

Монгол нажал часть трубы, и она отошла в сторону, открыв небольшое прямоугольное углубление. На мгновение Виктор засомневался в успехе предприятия, вспомнив, что двери южных фортов открывались с помощью цифрового кода, но вместо множества кнопок на панели красовалось только две. Наверное, когда-то они были выкрашены в соответствующие цвета, теперь же обе представляли собой бесформенные куски ржавчины.

Не мудрствуя лукаво, Монгол нажал сразу обе. Верхняя застопорилась и не хотела уходить в паз, зато нижняя после секундной задержки вошла, как по маслу.

О том, что Монгол угадал, возвестило длинное и визгливое шипение, как бывает, когда от станции отходит тепловоз.