Хроники Алаварна

— Ти, ты там скоро? — Послышался за дверью голос Ири.

— Иду-у-у, — пропела я, и, бросив последний взгляд в зеркало, вышла из дома.

Закрыв дверь и повернувшись, я застала картину Репина — «Не ждали». Затихли звуки всей производившейся рядом деятельности, все проходящие мимо эльфы замерли, и только слышался стук падающих челюстей.

Я мило улыбнулась всем и обратилась к стоящим каменными истуканами девчонкам:

— Ну что, пойдем что ли?

По-моему, меня не услышали, или проигнорировали. На всякий случай, пощелкав пальцами перед глазами скульптурной группы — «Девушки в ахуе» и убедившись в отсутствии реакции на слабые раздражители, залепила каждой по пощечине. Скульптуры начали оживать. Когда они ожили на столько, что смогли двигаться, я, гордо расправив плечи и высоко подняв голову, повела группу зомби к месту сбора основной массы девчонок. Честно говоря, я уже задумалась, не перегнула ли я палку, и не введет мой внешний вид в ступор и остальных подружек? Сзади послышались какие-то странные звуки. По-моему это падали тела. Оглядываться я не стала.

По мере продвижения к полянке, где мы обычно тусили, мной и моими подружками наблюдались случаи, когда ловкие, проворные и грациозные дроу противоположного пола врезались в деревья, или спотыкались через лежащие на земле камни и ветки, заглядываясь на меня. По словам девченок, подобная неловкость для эльфов, как темных, так и светлых, невозможна в принципе. Ну и фиг с ним. В конце концов, дедушка Гедеон завещал мне учиться вить веревки из мужской части населения этого мира. Вот я и вью потихоньку. Ну, вернее пока еще только тренируюсь.

Мои опасения подтвердились. Как только я вышла на полянку все присутствующие там дамы впали в кому. Те, кто стоял — сели, кто сидел — упали, а кто лежал — тот по-моему вообще умер. Вместо того чтобы, как я ожидала купаться в потоке хвалебных речей и комплиментов по поводу моего внешнего вида вообще и моего кутюрьевского гения в частности, мне двадцать или тридцать минут пришлось провести в тишине, посреди напоминавшей кладбище полянки где мои застывшие подружки, изображали надгробные скульптуры себе любимым. Кстати мои надежды на легкую эльфийскую походку оправдались. По мягкой, не топтаной ни одним человеком земле чернолесья мои шпильки ступали так же, как если бы я шла по паркету, правда не цокали. А жаль.

На конец-то, одна за другой, девушки начали приходить в себя, но моя радость по этому поводу длилась не долго. Как только девчонки полностью оклемались меня взяли в оборот. Меня крутили и вертели во все стороны. Щупали, дергали, задирали юбку и даже оттягивали трусики и бюстик. Причем за всем этим безобразием из-за деревьев подглядывали парни, чего раньше никогда не было. Видимо весть о моем новом прикиде и произведенном им эффекте уже облетела округу и на мою экзекуцию тупо пялилась из кустов куча мужиков. Меня заваливали кучами вопросов. Потом с меня наглым образом сняли обувь, и все начали по очереди учиться ходить на шпильках. Короче меня чуть не порвали на много, много маленьких эльфиечек. Плюс ко всем этим пыткам у меня все сильнее и сильнее болело внизу живота. Короче домой я добралась под утро, причем без своих шпилек, которые тупо пошли по рукам.

Дома меня ждал еще один неприятный сюрприз. Раздевшись, и сняв трусики, я обнаружила, что там у меня все в крови.

«Ну, вот и моя первая кровь» — подумала я — «поздравляю, Тинувиэль, ты стала девушкой».

Утром я проснулась в отвратительном настроении. Кроме того, что в низу у меня все болело, меня мутило, так еще и местные средства интимной гигиены были неудобными, неэстетичными и главное ненадежными. Я со злостью разглядывала измазанную в крови простыню. И это не смотря на то, что укладываясь спать, я приняла необходимые меры, чтобы этого не произошло.

— Видимо мне придется еще изобретать прокладки и тампоны, — зло ругнулась я.

И вот я стою перед зеркалом голая, злая как черт на весь мир вообще и на женские критические дни в частности, и в этот критический, извините за каламбур, момент, местные боги решили меня добить. Проснулся мой магический дар. Обычно у молодых эльфиек магический дар первый раз проявляется более разрушительно, чем у мальчиков, так как это событие, как вы поняли, совпадает с первой кровью, но я видимо действительно оказалась потомком могучих магов древности из забытого города, затерянного где-то в глубинах великого болота. У меня… у меня просто сорвало крышу. Не мою крышу, а крышу домика, где я проживала. Ее, кстати, нашли потом лигах в двух к югу от поселка.

К моему великому сожалению, крышей дело не ограничилось. Стены тоже снесло. Начисто. А нужно заметить, что после вчерашнего беспредела, проснулась я поздно, на улице был разгар ночи и вокруг сновала куча народу. Повезло, что хоть не убило никого, а только одного эльфа ранило в руку, а второго приложило об стену соседнего домика, и он получил сотрясение. И вот представьте, картина маслом: Я, голая, с кровью между ног, измазанной кровью простыней в левой руке и окровавленной тряпочкой, служившей мне ночью в качестве прокладки, в правой, а вокруг стоит куча офигевшего народа и смотрит на меня глазами размером с чайные блюдца. Представили? Круто? Теперь догадайтесь, что я решила сделать в это момент? Думаете, решила стыдливо прикрыться простынкой? Холодно. Или наоборот засмеялась и весело закричала: «Сюрпр-а- а-а-йз»!!!? Опять мимо. Вот ни за что не догадаетесь. Ладно, не буду вас мучить. Я тупо упала в обморок.

Глава 3

Молочно-белое «ничто» клубилось вокруг. Ни звука, ни движения. Глухая ватная тишина давит на меня тысячетонным прессом. Не могу пошевелиться или вздохнуть, даже моргнуть или отвести взгляд не могу. Время застыло. Сколько я так уже таращусь в это… «ничто»? Хотя нет. Вот, по-моему, только что что-то неуловимо изменилось. Нет? Показалось, наверное. Вот опять. Где-то совсем с краю, на самой границе моего угла зрения. Нет, повернуть голову, посмотреть не могу, даже перевести взгляд не могу.

Опять время застыло, но в этот раз там на самой границе зрения меня что-то беспокоит. Как будто тонкая, серая волосинка раскачивается перед глазами. Упорно пытаюсь ухватиться за нее взглядом, рассмотреть.

Сколько же часов я уже бьюсь в безрезультатных попытках ухватиться взглядом за эту серую ниточку?

«Черт, черт, черт! Я сейчас с ума сойду. Ну, хватайся же, н-у-у-у!!!!!!!»

И тут я каким-то чудом смогла зацепить ее. Нет не рукой, руками я двигать не могу, такое впечатление, что у меня вообще нет рук, нет тела вообще. Я ее зацепила… — не знаю, как это передать…, взглядом, мыслью, краешком сознания, зацепила и потянула на себя.

Неожиданно все пространство заполнилось серыми нитями. Они тянулись отовсюду, скрещивались, перепутывались и уходили в пространство вокруг. А потом — молочно-белое «ничто» исчезло, распустилось как вязаный шарфик, который я потянула за ниточку.

Теперь я парила над нашим поселком. С высоты нескольких десятков метров над землей я видела, как снуют туда-сюда дроу по своим делам, как раскачиваются под ветром деревья, видела шныряющих по кустам мелких зверушек и пичуг. Все это происходило в полнейшей тишине. Ни единого звука, шороха или шепота. И все вокруг опутано и пронизано серыми нитями: дроу, деревья, животные и птицы, строения и разбросанные то тут, то там предметы, и даже камни.

Повисев так некоторое время, я вдруг неожиданно начала двигаться.

«Я лечу?» — удивилась я.

Остановиться или хотя бы оглянуться, не было никакой возможности. Я по-прежнему была просто наблюдателем, не способным даже моргнуть.

Чернолесье проносилось подо мной со все нарастающей скоростью в полнейшей тишине. Никакого встречного ветра в лицо и его шума в ушах, просто ощущение полета и все.

Иногда подо мной мелькали другие поселения. Потом в стороне, очень быстро и очень далеко, так что не разглядеть, промелькнули черные с золотом башни большого города. Опять лес, лес, лес, ничего кроме леса.

Вот картинка внизу начала меняться. Деревья с каждой минутой стали попадаться все ниже и ниже, их ветви скрючивались все сильнее и сильнее. Листва с каждой минутой сначала желтела, потом чернела, потом вообще исчезла, между деревьями появились клочки желтоватого тумана.

Тумана становилось все больше, и больше, и вот он покрывал уже всю землю, оставляя лишь редкие клочки то открытой болотистой земли, то черной воды. Туман тянулся во все стороны, насколько хватало глаз.

— Великое болото, — мелькнула у мня в голове догадка. — Наверное, так оно должно выглядеть.

Туман начал подниматься… Или же это я в него опускалась? Через пару минут я нырнула в желтоватую, клубящуюся массу как в грязную вату. Ощущение движения пропало, наоборот пришло чувство полной дезориентации, а с ним в душу пробрался страх.

«Боги, только бы не застрять в этом ужасном тумане навсегда»!!!

С каждой проведенной в тумане минутой паника нарастала. Если бы я могла кричать, я бы уже орала во все горло от ужаса. И когда уже начало казаться, что сейчас я сойду с ума, от этого давящего чувства, туман резко закончился. Как будто он упирался в какую-то невидимую стену, за которую не мог проникнуть. Подо мной промелькнул клочок джунглей, выступавший из тумана шагов на сто и упиравшийся в двухметровый каменный забор, уходящий вдаль влево и вправо, и я не видела, где он кончается. Забор состоял из секций метров по десять длиной. Каждая секция была украшена какими то то ли вырезанными, то ли лепными барельефами, изображение на которых я не успела разглядеть.

Секции разделялись метрового диаметра круглыми столбами, так же украшенными какими-то рунами. На верхушке каждого столба сиял небольшой шар. Шары не походили на лампы или другого рода источники света, они светились, но не освещали, они небыли заключены в стекло и не крепились к столбам, над которыми висели. Это просто были сгустки энергии. Цвет у шаров был разный: серые, голубые, зеленые, красные, и фиолетовые.

За забором, на некотором удалении стояли, похожие на Тайские храмы, каменные башни, покрытые барельефами и рунами. Верхушки каждой башни венчал цветной шар, подобный тем, что висели над забором, но гораздо большего диаметра.

Я продолжала двигаться над огромной, утыканной башнями территорией постепенно замедляясь. Небо было затянуто серым, а впереди все терялось в серой мгле. Вот, в этой мгле, начали проявляться более темные очертания чего-то огромного, уходящего ввысь на сотни метров. Судя по очертаниям — я приближалась к огромной башне.

«Видимо — это центр комплекса» — подумала я.

На вершине гигантской башни сиял огромный золотой шар и я удивилась, что не видела шаров такого цвета ни на стенах забора, ни на других башнях, мимо которых я пролетала. Другим отличием этого шара от других было то, что он пульсировал. Он сжимался и разжимался в странно понятном ритме.

«Как будто сердце бьется» — Почему то подумалось мне.

С каждым ударом этого огромного сердца, сотканного из золотого пламени, в пространство вокруг выбрасывались и тут же гасли миллионы золотых протуберанцев.

Пока я любовалась этим зрелищем, скорость моего полета упала практически до скорости пешехода, и я стала приближаться к подножию башни, постепенно опускаясь все ниже. Стены башни также были украшены барельефами и рунами и наконец то я смогла разглядеть, что на них изображено. Дроу или эльфы там были изображены непонятно, так как камень был серый, а изображения естественно не цветные, о том, что это однозначно не люди говорили острые кончики ушей у всех изображенных персонажей. Здесь были сцены из повседневной жизни, какие-то обряды, охота, рыбная ловля, и прочее… прочее… Даже какие-то изображения похожие на позы из Кама- сутры.

Я приблизилась на столько, что могла видеть то, что находится у подножия башни и сразу заметила их. Это были мужчина и женщина дроу. Женщина стояла спиной ко мне, а мужчина сидел лицом к женщине, на одной из ступеней у подножия башни таким образом, что его лицо было практически на одном уровне с ее лицом. Они о чем-то спокойно беседовали, но ни единого звука я по-прежнему не слышала. Я зависла за спиной женщины чуть выше линии взгляда мужчины. Он меня не замечал. Я впилась взглядом в эту парочку. Мужчина был божественно красив лицом. Про тело ничего сказать не могу поскольку он был одет в длинную робу фиолетового цвета, но ткань, облегающая его торс, плечи и руки не оставляла сомнений, что телом он тоже прекрасен.

Женщину я видела со спины и немного сверху. Она тоже была одета в робу, но это был явно женский вариант одеяния, она облегала ее совершенную точеную фигурку как вторая кожа, разрезы по бокам юбки заканчивались на уровне талии, открывая на всеобщее обозрение ее стройные ножки и совершенные округлости бедер.

Но поразили меня в облике этих эльфов две вещи — Цвет их волос и цвет глаз мужчины. Их волосы были белыми как снег, а глаза мужчины были фиалковыми как у меня, но, в отличие от моих, эти глаза светились. Не светились в каком-то иносказательном смысле, а именно СВЕТИЛИСЬ. Будь здесь сейчас кромешная тьма, я бы увидела два этих фиолетовых огонька.

Как только я вгляделась в эти глаза, мужчина, будто что-то почувствовав, замолчал и быстро вскинул голову вверх.

Его холодный, прищуренный взгляд встретился с моим и… Его глаза расширились, черты лица смягчились, холод в его взгляде сменился теплым выражением, и я вдруг услышала его голос:

— Она пришла, Фрейя.

Женщина мгновенно обернулась, и на меня обратилось такое до боли знакомое лицо. Я видела это лицо по нескольку раз в день в зеркале. Хотя нет. Небольшие отличия все же были. Чуть-чуть другая линия губ, разрез глаз, чуть более редкие ресницы, немного другая форма бровей. И огромные фиалковые глаза светятся как у мужчины. Я присмотрелась и увидела, как в глубине этих глаз то и дело вспыхивают золотые искорки. У мужчины в глазах я такого не видела.

— Хорошо. — Пропела женщина своим звонким голоском и тепло улыбнулась мне — Теперь недолго ждать осталось.

Я попыталась что-то сказать, но по-прежнему могла только наблюдать.

— Не бойся, — прошептала женщина — ничего не бойся и прислушивайся к своему сердцу, оно всегда бьется в ритме источника.

«О чем это она?» — подумала я — «Что за источник? И что означает ее фраза: — „Что мое сердце бьется в каком-то там ритме“?»

Тем временем женщина подняла руку ладонью вверх и изобразила, как будто она что-то сдувает с нее в мою сторону. В туже секунду я стала подниматься к вершине башни. Я поднималась и поднималась туда, где бушевал золотой огонь, и, поравнявшись с ним, я вдруг ринулась прямо в центр бушующего пламени.

Мое сознание кричало и билось в агонии, так как сама я ни крикнуть, ни двинуться не могла. Золотое пламя казалось сжигало и плавило мою душу своим адским жаром. Сколько длилась эта пытка, я не знаю, год, век, вечность? Но душа моя до сих пор еще не сгорела, я все еще мыслила, а стало быть, существовала. И тут, как будто в последней попытке сжечь, расплавить, уничтожить мою сопротивляющуюся сущность накал пламени резко вырос, боль стала такой невыносимой, что я заорала вслух, хотя до этого не могла произнести ни звука.

Рывком вскочив в кровати, я продолжала орать. Сильные руки обхватили меня и пытались успокоить. Я билась в этих крепких объятиях как эпилептичка.

— Тихо, тихо девочка, — успокаивал меня знакомый голос, — это был просто кошмар, успокойся.

Крик сменился рыданиями, тень той боли, что я только что пережила, еще блуждала в моем сознании, заставляя то и дело содрогаться мое тело. Мне продолжали нежно говорить что-то успокаивающее и гладили по голове, а я все никак не могла остановить слезы.

Наконец я затихла, и меня уложили на подушку. Надо мной склонилось лицо — это был Амарисэй. Видимо все, что со мной только что случилось, мне просто привиделось?

— Ты как? — спросил он.

— Нормально. — Голос мой дрожал. — Долго я была без сознания?

— Три дня.

— Три дня?!!! — не поверила я.

Он кивнул головой.

— Да. Лежала как мертвая два дня, а потом начала метаться и кричать. Я боялся, что потеряю тебя.

Он прикрыл глаза и сглотнул.

— Магистр Элекор — ваш преподаватель магии, осматривал тебя, но только развел руками. Иногда бывает, что дети теряют сознание после того, как просыпается дар, но так надолго никогда. И никто из них не выглядит как мертвец, или не бьется в агонии, как билась ты.

— Принеси мне попить. — Попросила я и прикрыла глаза.

Как только я это сделала, я увидела тысячи нитей, висящих в воздухе вокруг меня. И не только серых — таких же, как я видела в своем кошмаре, но и голубых, зеленых, красных, фиолетовых.

Испугано я открыла глаза, но нити никуда не пропадали, просто стали бледнее. А потом вдруг как будто щелкнули выключателем, и перед глазами возникла золотая нить, Толстая, в несколько раз толще, чем все остальные. И еще до того, как я успела сфокусироваться на ней — нить исчезла.

Вернулся Амарисэй со стаканом воды в руке. Я попыталась сконцентрироваться на стакане, но мой взгляд все время цеплялся за цветные нити вокруг. А золотая нить вообще начала меня напрягать. Она хаотически появлялась то прямо у меня перед глазами, то где-то в уголке, но так быстро исчезала, что я не успевала ухватиться за нее взглядом.

Амарисэй, увидев мой растерянный, расфокусированный мечущийся по комнате взгляд, заволновался.

— Ти, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?

— Н-н-н-н-незнаю, — промямлила я, все еще пытаясь поймать взглядом надоедливую золотую нить.

Амарисэй наклонился ниже и заглянул мне в глаза. Кажется его зрачки расширились, а брови удивленно поднялись.

— Странно, — удивленно протянул он — по-моему раньше такого я не замечал.

— Что там? — Забеспокоилась я и бросила бесплодные попытки ухватить надоедливую нить цвета расплавленного золота.

— У тебя в глазах золотые искорки проскакивают, — доложил он мне.

— Что-о-о? — испугалась я и, вскочив, бросилась к зеркалу на стене.

Меня даже не остановило то, что я была совершенно голая. Застыв перед зеркалом, я вглядывалась в глубину своих фиалковых глаз, в которой, как и у женщины из моего сна, то и дело вспыхивали крошечные золотые искорки. Правда, глаза у меня не светились.

— Боги, — тихо простонала я — значит, это был не сон?

Я продолжала смотреть на себя в зеркало и заметила одну интересную деталь. В тот момент, когда у меня в глазах начинали плясать искорки, я начинала видеть золотую нить. Как только искорки пропадали, нить тоже исчезала.

Я поморгала глазами, пытаясь избавиться от нитей в поле моего зрения.

— Что там такое дочка? — обеспокоенно спросил Амарисэй.

— Н-н-не знаю? — промямлила я. — Наверное, я схожу с ума.

Я прикрыла глаза и сказала:

— Я вижу какие-то нити, которые опутывают пространство вокруг.

— Ах нити, — облегченно засмеялся Амарисэй. — Все, в ком проснулся дар, видят нити. — Объяснил он. — Стоит только закрыть глаза. Это нити силы. Именно при их помощи маги создают плетения своих заклинаний. Это и есть магия нашего мира.

— Но я их вижу даже с открытыми глазами, — огорошила я его.

Он сразу стал серьезным.

— Думаю, тебе нужно поговорить с учителем. — Категорически заявил он. — Твой дар очень сильный. Ведь ты разметала свой домик в мелкую труху. Слава богам никто серьёзно не пострадал. Обычно это проявляется не так разрушительно. Сломанная мебель или разбитая посуда, ну, в крайнем случае, пожар, если вовремя не загасить загоревшиеся предметы. То, что сделала ты… О таком я никогда не слышал.

Я слушала его с открытым от удивления ртом.

Одевшись в обычную одежду, вся моя модная одежда погибла вместе с моим бедным домиком, я собиралась сходить поговорить с учителем магии.

Я все никак не решалась выйти на улицу.

«Наверняка там все только и судачат о том, как я устроила кровавый стриптиз перед всем поселком, и будут тыкать в меня пальцами и смеяться». — Думала я.

Наконец, наплевав на все, я вышла на улицу и, гордо подняв голову, расправив плечи и не оглядываясь по сторонам, пошла в сторону школы.

К моему удивлению пальцами тыкать в меня никто не собирался. Во встреченных мною взглядах читались различные эмоции — интерес, удивление, уважение, испуг, а у встреченных парней в основном обожание, но ни разу мне не встретился насмешливый или издевающийся взгляд.

На несколько минут я задержалась у того места, где еще три дня назад стоял мой домик. Место выглядело так, как будто в радиусе десяти метров все сдули огромным пылесосом. И только там, где в момент трагедии находилась я, на земле лежал кусок деревянного пола. Темные доски представляли собой идеальный круг метра полтора в диаметре, со светлым чистым срезом. Срез был идеальным, ни заусениц, ни неровных краев и сучков. Создавалось впечатление, что остальную часть пола не срезали, а просто отделили от этого круга.

Удивленно почесав затылок и присвистнув, я отправилась дальше.

Магистр Элекор сидел за столом и что-то сосредоточенно чертил, он был так увлечен, что не заметил меня.