Некромант на свободе

— Я сказал: на время, — весомо повторил я, стягивая покрывало целиком. — При этом никто не должен знать, что ты все еще работаешь. И не должен заподозрить, что за ними следят. Даже маги. Задача ясна?

Харя на мгновение задумалась, а потом негромко, весомо, словно проникнувшись оказанным доверием, пообещала:

— Я не подведу, хозяин…

— Вот и чудно, — зловеще улыбнулся я. — Вечером отчитаешься. Заодно проследишь за горгульями и выяснишь, в какое время они теперь просыпаются.

Зеркало снова дрогнуло, а потом застыло, напоследок показав мое собственное отражение — худощавого, мрачноватого вида подростка в элегантном черном камзоле и недобрыми огоньками в таких же черных глазах, — а потом мгновенно погасло. Обычное, казалось бы, зеркало…

Я удовлетворенно кивнул и, поправив воротник, быстро вышел.

* * *

Во время завтрака меня никто не потревожил, так что перекусить удалось почти спокойно. Но ближе к концу трапезы шум снаружи стал настолько ощутимым, что начал просачиваться даже в столовую. Несмотря на замковые стены, закрытые окна и толстые деревянные двери, которые предыдущая артель (надеюсь, граф обрадовал их известием, что больше сюда наведываться не нужно?) все-таки успела установить. А спустя несколько минут после того, как я успел отложить столовый прибор, в коридоре раздались гулкие, быстро приближающиеся шаги.

Заслышав их, Лишия, не дожидаясь моего знака, торопливо вышла, тихонько прикрыв за собой тяжелые створки. И почти сразу с той стороны донесся мужской, откровенно раздраженный голос, настойчиво требующий встречи с хозяином замка.

Неторопливо закончив завтрак, я отставил десерт и аккуратно промокнул губы салфеткой. Краем уха прислушиваясь к невнятному разговору, в котором слышался исключительно голос гостя, так же неторопливо отложил ее в сторону. Затем уделил внимание открытой бутылке вина из своих старых запасов. Какое-то время наслаждался редким букетом, но потом подумал, что день будет жарким, и решил повременить. Наконец, когда за дверью стали угрожающе громко требовать встречи с моей милостью, я степенно поднялся из-за стола. Так же медленно подошел к выходу и, внезапным рывком распахнув дверь, тяжелым немигающим взглядом уставился на нарушителя спокойствия.

Господин Бодирэ при виде меня опешил и даже отступил на шаг, недоверчиво разглядывая мое спокойное лицо. Но быстро опомнился и тут же пошел в атаку:

— Молодой человек, это возмутительно! Сколько можно ждать?! Мои люди уже полдня толкутся во дворе, а их до сих пор никто не соизволил расселить!

Я раздвинул губы в недоброй улыбке.

— Вы забыли мое имя, сударь?

— Что? — не понял толстяк.

— Я спрашиваю: вы уже успели забыть мое имя, ГОСПОДИН Бодирэ? — ледяным тоном осведомился я, буравя глазами его раскрасневшееся от недавней вспышки гнева лицо. — Или вам незнаком кодекс, предписывающий правила поведения, обязательные в присутствии ЛЮБОГО представителя дворянского рода?

— Э-э… а-а… — запнулся управляющий и поспешил отвесить короткий, сугубо формальный, но все же поклон, который скрыл его недовольное лицо. — Прошу меня простить, ваша милость. Просто с самого утра столько дел навалилось… такая суета вокруг, а эти упрямые болваны никак не желают угомониться… конечно, это мои люди, поэтому вам, наверное, оно неинтересно…

— Вы неправы, господин Бодирэ, — так же холодно обронил я, словно не заметив, как его лицо раздраженно дернулось. — Теперь это — МОИ люди. Работа которых оплачивается из средств, выделенных королем на МОЕ имя и для МОИХ нужд.

Управляющий выпрямился и уставился на меня с недоверием. А я сделал совсем каменное лицо.

К сожалению, мой возраст — это и большой плюс, и одновременно грандиозный минус. Потому что, пока я выгляжу столь молодо, любой пройдоха будет пытаться мной управлять и постарается подмять под себя. Мальчишка… бастард, о чем наверняка уже судачили все сплетники столицы… да еще неоправданно получивший в свои руки целое состояние… земли, замок, бешеные деньги от короля… так заманчиво ошеломить его своим напором и постепенно прибрать к рукам то, что ему якобы не принадлежит…

Я решил сразу обозначить свое положение, дабы потом не расхлебывать неприятные последствия. В том числе и по отношению к господину Бодирэ, который, хоть и являлся уполномоченным короля, формально все же подчинялся мне и, разумеется, графу Экхимосу. Конечно, не все то хорошо, что написано на бумаге, но в данном случае вопрос был принципиальным. И если я не хотел остаться на вторых ролях до своего совершеннолетия или же рискнуть в один прекрасных момент лишить его величества нужного человека, следовало озвучить свою позицию сразу.

Разоблачения я не боялся — в этом мире больше не осталось тех, кто знал предыдущего владельца моего тела и мог бы с уверенностью сказать, что я веду себя не так, как он. Точно так же, как не осталось учителей (думаю, барон вообще не собирался обучать своего отпрыска серьезным вещам), нянек (вполне вероятно, их просто не было), слуг (все они теперь покоятся на местном кладбище в крайне неприглядном виде), родственников или друзей. Судя по тому, как мой предшественник обошелся с сыном, мальчишка как возможный наследник его не интересовал, так что полноценного образования у него не было. В «Реестр благородных имен» его тоже никто не вносил, поэтому я мог с чистой совестью взять любое приглянувшееся имя и не бояться, что однажды кто-нибудь укажет на несоответствие.

Более того, на все вопросы по этой теме я могу со спокойной совестью разводить руками, делать недоуменное лицо и ссылаться на решение «батюшки», подтвердить или опровергнуть которое никто и никогда не сумеет.

С господином Бодирэ мы бодались взглядами, наверное, с полминуты. Он был раздражен, я — холоден, непреклонен и абсолютно прав. В итоге, ему пришлось это неохотно признать и склониться в несколько более глубоком поклоне, чем раньше.

— Разумеется, ваша милость. Это теперь — ВАШИ люди. Но, несмотря ни на что, их все равно следует где-то расселить.

— В замке они жить не будут, — ровно сообщил я.

— А… где же тогда? — осторожно уточнил управляющий, подспудно изучая мою бледную физиономию и все еще не рискуя открыто возражать. — Разве в договоре не было указано…?

— В договоре указаны только вы, — невозмутимо пояснил я. — И комната для вас уже готова. А что касается остальных, то мой замок — не балаган, в котором каждое утро можно устраивать тот бардак, который творится там сейчас. Поэтому все новоприбывшие… за исключением нескольких человек, которых я отберу для работы здесь… сегодня же переселятся в ближайшую деревню и займут пустые дома. Одна семья — один дом. За порядком проследите лично. И завтра к полудню отчитаетесь о проделанной работе. Задача ясна?

— Д-да, ваша милость, — скрипнул зубами господин Бодирэ.

— Прекрасно, — ласково улыбнулся я. — В таком случае не смею вас больше задерживать.

Управляющий сжал челюсти и, развернувшись на каблуках, быстро двинулся прочь, буквально-таки фонтанируя невыплеснувшимся раздражением и горя искренним желанием кого-нибудь убить.

Я дождался, пока он пропадет за углом, и только тогда повернулся к слегка побледневшей, но решительно настроенной девушке.

— Подумай, сколько людей тебе понадобится, чтобы содержать эту громадину. Хотя бы гостевые и основные помещения, без которых мы не сможем обойтись. Все остальное — второстепенно. Когда решишь — скажешь.

— Я уже решила, господин, — выпрямилась Лишия, бесстрашно посмотрев мне в глаза. — Мне нужны три служанки в помощь, четверо крепких мужчин, умеющих плотничать и выполнять тяжелую работу по замку, еще кухарка, пара бойких мальчишек и… наверное, все. С остальным я пока сама справлюсь.

Я только кивнул.

— Хорошо. Сколько сюда явилось народу?

— Пока около сотни человек, господин, но люди еще прибывают.

— Прокормить их хотя бы пару дней сможем?

— Да, но не больше — запас продуктов очень невелик, потому что на умсаках ездить в город вы не велели, а пешком… даже с помощью арки… много не привезешь.

— Умсаки днем бесполезны, — рассеянно напомнил я. — А по ночам ворота городов теперь закрывают. Так что надо будет в ближайшее время закупить и обычных лошадей. Кстати, Бодирэ привез с собой какую-нибудь живность?

— Нет, — отрицательно мотнула головой девушка. — Сегодня пришли только люди и самый основной скарб, без которого не обойтись. Лошади, коровы, куры будут только завтра. И то, не все. А основной поток пойдет через арку дня через два-три — крестьяне сперва хотят посмотреть, где их поселят.

Я снова кивнул.

— Разумно. Надеюсь, еду на эти дни они тоже захватили. После обеда найди мне их старшего — хочу с ним поговорить.

— Как прикажете, господин Ги… то есть, Вальтиэр, — споткнулась-таки на имени Лишия и тут же отчаянно покраснела. — Простите, я больше не буду!

— Ступай, — невозмутимо отозвался я, и раздосадованная своим промахом служанка тут же испарилась.

Разумеется, Лишии я доверял… настолько, насколько это вообще возможно для человека моей профессии. Но для надежности следовало все проверить и уточнить лично. С таким управляющим, как господин Бодирэ, доверять без оглядки никому и ничего нельзя. Тем более что пока он не особенно заинтересован в успехе нашего совместного предприятия. А на то, чтобы этот интерес в нем пробудить, потребуется немало времени.

Есть и другая сложность — нормальных помещений в замке осталось раз-два и обчелся. Верхние этажи, за исключением моей спальни, вообще нежилые. Подвалы разгромлены, во дворе до сих пор царит разруха, кухня едва-едва восстановлена, а недавно отстроенный кабинет я вообще никому не собираюсь показывать. В сокровищнице временно поселился Резвач. В склепе… м-м-м… в принципе можно, но меня, пожалуй, не поймут. Так что, видимо, придется принимать гостей в холле. Который временно являлся и столовой, и гостиной, и вообще всем подряд.

Рассудив таким образом, я вернулся в столовую… вернее, все в тот же холл, и мысленно набросал план сегодняшнего дня: озадачить своего управляющего, решить вопрос с новичками, определиться с тем, как лучше поступить с телепортационной аркой… то, что люди будут прибывать еще несколько дней, меня совершенно не устраивало. Руны, конечно, особых сил и умений от меня не требуют — все заботы берет на себя ключ, но без подпитки надолго его не хватит. Значит, надо сократить сроки работы телепорта.

Что еще?

Ах да, следует уточниться с горгульями и выпотрошить Бескрылого насчет их ночного рейда. Подумать, где взять необходимые инструменты для Верзилы и его зомби-команды. Максимально оградить третью деревню от контактов с соседями и… наверное, уже сейчас начать готовить для них другое место жительства? Заодно, уточнить у управляющего, сколько людей он планирует сюда привести (вернее, сколько ему выделили на это средств) и взять данный вопрос под свой личный контроль. Заодно придумать меру наказания за мошенничество, которого в первое время наверняка будет не избежать. Еще мне потребуется выделить немало средств на закупку лошадей и сельхозинвентаря, придумать, чем кормить прибывающую ораву работников, если в замке хоть шаром покати. Повесить на кого-то обязанность по контролю данного вопроса…

Ну а остальное может подождать.

Мысленно загибая пальцы, я вернулся в стоящее возле камина кресло, стараясь припомнить все обязанности добропорядочного хозяина-аристократа. И именно за этим занятием меня застал деликатный стук в дверь.

Я удивился: неужто Лиш уже старосту отыскала? После чего торопливо принял величественную позу и суховато бросил:

— Войдите…

Глава 5

«Говорят, что некромантам чуждо все человеческое… вранье. Мы просто хорошо умеем скрывать свои эмоции».

Гираш.

Вошедший оказался абсолютно седым, довольно крепким еще, подтянутым мужчиной неопределенного возраста с обезображенным лицом, которое почти посередине пересекал старый рваный шрам. Начинаясь у кромки роста волос, он жестоко уродовал переносицу вошедшего, левую бровь, затем пропадал под безупречно чистой повязкой и выныривал уже на скуле, протянувшись до самого угла нижней челюсти. После чего спускался на шею, прятался под воротом не новой, но аккуратно залатанной рубахи. Не исключено, что продолжался еще и под ней, однако, похоже, уже давненько не причинял своему обладателю никаких неудобств. По крайней мере, мужчина явно не тяготился своим внешним видом, держался спокойно, уверенно, вылечиться магией, насколько я мог судить, не пытался. А посмотрел на меня с порога с едва уловимым вызовом, словно бы говоря: ну что? Нравится этакая «красота»?

Я мысленно усмехнулся.

Тем временем незнакомец решительно переступил порог холла, не обратив внимания на деликатно закрывшиеся за его спиной двери. Не сводя с меня изучающего взгляда, быстро приблизился и, остановившись в нескольких шагах от моего любимого кресла, суховато спросил:

— Звали?

— Возможно, — хмыкнул я, изучая его с не меньшим вниманием. — Я хотел переговорить со старостой людей, которые были наняты для меня графом Экхимосом. Если староста — это вы, то рад знакомству.

— Мое имя Вигор, — хмуро отозвался мужчина. — И — да, я старший для тех, кто согласился здесь работать.

— Добрый день, Вигор, — вежливо улыбнулся я и кивнул на стоящее напротив кресло. — Прошу вас, присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим, а я не люблю смотреть на собеседника снизу вверх.

Вигор неуловимо нахмурился, заколебался, явно не ожидав от меня такого предложения, а затем все-таки уточнил:

— Вы предлагаете мне сесть, ваша милость?

Ну вот и первое проявление уважения: моему статусу, наконец, уделили должное внимание и осторожно напомнили, что черни сидеть в присутствии аристократа непозволительно. Отлично. Продолжаем в том же духе.

Я снова улыбнулся.

— Ну, раз уж вы первым нарушили этикет, то я решил, что мне тоже можно. Вас это смущает?

Староста с сомнением на меня посмотрел, наскоро обежал глазами мою скромную обитель, но нигде не заметил подвоха и, неожиданно хмыкнув, решительно опустился в предложенное кресло.

Я благожелательно кивнул.

— Вот и правильно. Ко мне можете обращаться «господин Вальтиэр» или «господин Гираш».

— И все? — с подозрением прищурился староста, кинув быстрый взгляд на выгравированную над камином баронскую корону. — Просто «господин»?

— До тех пор, пока я чувствую в вашем голосе достаточно уважения, можно ограничиться этим.

— А если уважения не будет? — усмехнулся вдруг Вигор.

Я улыбнулся в третий раз и пристально посмотрел ему в глаза.

— Тогда вы станете обращаться ко мне иначе. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

Под моим взглядом мужчина неожиданно замер: прямой взор некроманта — штука тяжелая и порой трудно выносимая. Поэтому как ни хотелось Вигору съязвить насчет смешных угроз от едва научившегося бриться мальчишки, что-то все-таки заставило его смолчать. После чего он с усилием отвел глаза и, старательно пряча внезапно проснувшееся раздражение, глухо спросил:

— Зачем я здесь?

— Затем, что вам теперь тут жить. А мне, как ни странно, необходима ваша помощь.

— Что?! — неподдельно изумился Вигор.

Я спокойно положил ногу на ногу.

— Что слышали. За ближайшие два года я должен полностью восстановить замок и поднять местное хозяйство до приемлемых величин. Поэтому мне нужны люди, хорошие урожаи и постоянно растущий доход. Поэтому я предлагаю вам сотрудничество.

Староста едва заметно скривился.

— Боюсь, вы переоцениваете свои и наши возможности, ваша милость. Уж простите за прямоту, но, насколько я знаю, баронство давно пришло в полный упадок. Поля не паханы, земли заброшены, леса разорены, со скотиной беда, людей вообще нет, а дурная слава тянется от этих мест настолько далеко, что ни один здравомыслящий человек сюда просто не сунется!

— Но вы же сунулись, — резонно заметил я, ничуть не огорчившись «лестной» оценке.

— Да, — мрачно подтвердил староста. — Однако только потому, что иного выхода не осталось.

— Беженцы?

— Конечно, — чуть не сплюнул Вигор. — Кто же еще согласится жить в логове некроманта?

— Откуда вы родом? — поинтересовался я, сделав вид, что не заметил его гримасы.

— Кто как… кого с запада занесло, кого с юга… большинство, конечно, местные, с окраин. Бежали от того кошмара, который стер их дома с лица земли. Многие выбрались лишь чудом — голодные, оборванные, лишившиеся не только денег, но и самого необходимого скарба. А кто-то вообще — в одиночку, похоронив родных или на оставшемся от дома пепелище, или в дороге. Вот только оказалось, что в городах мы никому не нужны — там своих рук хватает. Стражники не пускают внутрь без приказа наместника. А наместники далеко не всегда разрешают голодранцам заходить в города. Кому нужны нищие бродяги? Конечно, король построил несколько лагерей-убежищ, где, по задумке, мы могли бы пережить зиму, но места там катастрофически не хватает. Люди ютятся по несколько семей в одном доме. Работы нет. Уйти из лагерей некуда, потому что для того, чтобы сняться с места, нужна хотя бы одна телега. К тому же, беженцев с каждым днем все больше, еды им привозят все меньше, поэтому приходится резать собственный скот и надеяться, что в ближайшее время все наладится, а ослабевшие дети не погибнут с голода…

Вигор сжал кулаки.

— Но налаживаться ничто не собирается: нам говорят, что почти вся казна уходит на содержание армии и на то, чтобы обеспечить нашу защиту от нежити. На долю беженцев остается слишком мало, чтобы обеспечить их хотя бы самым необходимым. К тому же, вокруг лагерей круглосуточно дежурят солдаты короля, как будто это не нас надо охранять от мертвяков, а мы представляем угрозу. Войти или выйти без особого пропуска никому не удается. Ни на заработки, ни в город за едой, ни куда еще…

— Почему? — удивился я. — Разве не проще бы им было, если бы народу в лагерях стало поменьше?

— Никому не нужны нищие, разбредающиеся по стране в поисках хоть каких-нибудь доходов, — горько отозвался староста. — Отчаявшиеся люди способны на все. И на разбой. И на мародерство. И даже на убийство бывших соседей, с которыми не один год прожили бок о бок. А хаоса в Сазуле и без того хватает. Король это хорошо понимает. И я бы тоже понял… наверное… если бы вдруг оказался на его месте. Однако я, к сожалению или к счастью, весьма далек от трона и связанных с ним трудностей, поэтому вынужден искать любой способ, чтобы уцелеть в тех условиях, в которые его величество вольно или невольно меня загнал.

Я ненадолго задумался.

Вот так-так… почему-то раньше я не уделял должного внимания данной теме. Но теперь, кажется, дело начинает проясняться. Может, на этом и сыграть?

— Чтобы покинуть лагерь, нам необходимо заключить контракт с каким-нибудь владетелем, который пожелает принять нас под свою руку, — не заметив моего взгляда, продолжил Вигор. — Как наемных работников, на постоянное жительство… да как угодно! Но зачем бы владетелям сдался тот сброд, в который нас превратили?

Я кивнул.

— Согласен. В нынешних условиях мудрый хозяин предпочтет взять на службу полезного работника, нежели человека, которому самому нужна помощь. Ведь налоги за последние годы заметно возросли, расходы на содержание армии — тоже. Все боеспособное население спешно вооружается и готовится к масштабной войне. А это тоже — дополнительные расходы, которые неразумно уменьшать лишь из-за того, что нескольким десяткам тысяч человек стало негде жить. Лес рубят — щепки летят… король заботится, в первую очередь, о том, чтобы сохранить свои земли. И о том же самом радеют сиятельные господа, вынужденные самостоятельно разбираться с наводнившей их угодья нежитью. Конечно, части беженцев, способной принести пользу, они пойдут навстречу: хорошие кузнецы всегда нужны. Так же, как и коневоды, и опытные воины… но таких среди вас практически нет. Все они уже сумели куда-то пристроиться.

— Вот именно! Остались лишь те, у кого за душой нет ничего, кроме натруженных рук и умений, которые в военное время мало кому нужны! Ведь когда встает вопрос, брать ли воина или пахаря, то наймут, в первую очередь, воина. Точно так же, как если бы вдруг встал выбор между здоровым и калекой, то непременно выберут того, кто покрепче. Крестьян даже сейчас в Сазуле осталось много… в том числе и тех, кто не успел пострадать от мертвяков. И если кто-то будет выбирать между ними и нами, то понятно, кому повезет больше. И кого поддержит, в первую очередь, король.