Помоги проекту - поделись книгой:
Лучшие для спортсмена годы у великого гимнаста Виктора Чукарина, родившегося 9 ноября 1921 года, пришлись на Великую Отечественную войну — ему еще не исполнилось двадцати, когда она началась. 21 июня 1941 года Виктор с отличием окончил Киевский физкультурный техникум. А детские его годы прошли в Мариуполе, где он и увлекся гимнастикой, увидев на городском стадионе показательные выступления лучших спортсменов. Чтобы попробовать свои силы, Виктор соорудил во дворе турник из старых труб. Потом стал заниматься в гимнастической секции Мариупольского металлургического техникума, откуда перебрался, наконец, в Киев.
Воевать Виктору Чукарину довелось недолго — вскоре его часть попала в окружение. Так он оказался в плену и сменил за годы войны почти два десятка концлагерей. В мае 1945 года Чукарин находился в лагере на побережье Северного моря. Заметая следы, гитлеровцы погрузили несколько тысяч заключенных на баржу, которую собирались взорвать и затопить, но не успели привести план в исполнение — на берег высадился английский десант. Пока шел бой, баржу унесло в открытое море. Еле живых людей, страдавших от голода и жажды, разыскали только через несколько дней.
Дальше судьба проявила к Чукарину милость. Многие советские военнопленные, вернувшись из фашистских концлагерей на родину, прямиком попадали уже в сталинские лагеря. По счастью, Чукарина такая участь миновала. После войны он учился в Львовском институте физкультуры. Вернулся к гимнастике и в 1948 году стал чемпионом Советского Союза в упражнениях на брусьях. В следующем году — абсолютным чемпионом страны в гимнастическом многоборье.
Техника выполняемых Чукариным упражнений была филигранной. В 1952 году на Олимпийских играх в Хельсинки один из немецких гимнастов сказал с восхищением, что геометрическую точность его полета над снарядом можно повторить только с помощью линейки и циркуля. Однако вполне могло бы случиться так, что в Хельсинки Чукарин и вовсе бы не поехал. Как побывавшего в немецком плену, его долго не выпускали за границу.
Так, например, в 1948 году в Стокгольм на матч с гимнастами Швеции сборная СССР уехала без Чукарина. В 1949 году, когда в Будапеште проходил Фестиваль молодежи и студентов, абсолютный чемпион страны по гимнастике не был включен в спортивную делегацию и остался дома. Его срочно командировали в Будапешт уже после начала соревнований, когда спортивное руководство обеспокоилось, что без Чукарина советские гимнасты могут проиграть и это нанесет ущерб международному престижу страны…
В капиталистическую страну Финляндию на XV Олимпиаду 1952 года Виктора все-таки отпустили. К этому времени он уже был трехкратным абсолютным чемпионом страны, бесспорным лидером команды советских гимнастов. Вся команда прекрасно понимала, что выиграть в Хельсинки надо было во что бы то ни стало. Советские спортсмены в 1952 году выходили на олимпийскую арену впервые. Да и до революции Россия принимала участие только в двух Олимпиадах — в 1908 году в Лондоне и в 1912 году в Стокгольме.
Но если тогда главным был спорт, теперь в глазах советского руководства олимпийские победы должны были в первую очередь наглядно демонстрировать всему миру преимущества социалистической системы. На это и настраивали советских спортсменов, в том числе и гимнастов, многочисленные «сопровождающие» и «прикрепленные» лица. Однако на олимпийских площадках шло, конечно, соревнование не идеологий, а спортсменов.
В Хельсинки советским гимнастам пришлось соперничать в первую очередь с очень сильными тогда гимнастами Швейцарии и Финляндии. Виктор Чукарин был лучше всех в упражнениях на коне и в опорном прыжке, завоевав в этих видах многоборья золотые медали. Вот тогда-то один из немецких гимнастов и сказал про линейку и циркуль.
Надо сказать, что система зачетов в соревнованиях по гимнастике довольно сложна. Сначала разыгрывается командное первенство по гимнастическому многоборью. Выполнение упражнений каждым спортсменом оценивается судьями по 10-балльной системе. По результатам командного первенства определяются лучшие спортсмены, которые разыгрывают между собой звание чемпиона по гимнастическому многоборью. А кроме того, определяются лучшие гимнасты в каждом виде программы, которые выходят в финал для розыгрыша личного первенства в этих видах.
На брусьях по сумме баллов Чукарин оказался вторым, пропустив вперед швейцарского гимнаста Ханса Ойгстера. На кольцах, где первенствовал Грант Шагинян, товарищ Чукарина по команде, — тоже вторым. На перекладине и вовсе пятым. Но набранные на всех снарядах баллы вывели Виктора Чукарина на первое место в многоборье в личном зачете. В командном первенстве лучшими тоже оказались советские гимнасты, опередившие швейцарскую команду. На третьем месте остались финны.
В 1952 году Виктору Чукарину был уже 31 год. В таком возрасте многие гимнасты уже уходят из спорта. А Чукарин два года спустя на чемпионате мира по гимнастике в Риме стал абсолютным чемпионом. И это несмотря на то, что накануне соревнований вывихнул палец и испытывал во время упражнений сильную боль.
На XVI Олимпиаду 1956 года в Мельбурн Чукарин отправился уже в 35 лет. По сравнению с прошлыми играми команда советских гимнастов обновилась практически полностью, кроме самого Чукарина в ней остался только Валентин Муратов. Теперь пришлось соперничать с очень сильной командой японских гимнастов.
На этот раз Чукарин был первым на брусьях, но золотую медаль в этом виде он завоевал после тяжелой борьбы с японцем Масами Кубото. В обязательной программе оба набрали одинаковое количество баллов. Произвольную программу японец выполнил очень сильно. Для победы Чукарину нужно было набрать не меньше чем 9,85 балла. И он превзошел самого себя. Аплодисменты в зале раздались даже раньше, чем судьи объявили оценки. В сумме Чукарин набрал 19,2 балла, опередив японского гимнаста на 0,05 балла.
И в многоборье личная победа на этот раз далась советскому гимнасту очень тяжело. Поначалу Чукарин даже не входил в тройку лидеров. Потом постепенно стал догонять долго лидировавшего японца Такаши Оно. В последнем номере гимнастической программы — вольных упражнениях — Чукарину надо было набрать не меньше 9,6 балла. И он набрал их, став, как и на Олимпиаде в Хельсинки, абсолютным чемпионом в гимнастическом многоборье.
В вольных упражнениях решалась и судьба командного первенства. Личную золотую медаль в этом виде завоевал Валентин Муратов. А все остальные гимнасты набрали столько баллов, сколько и требовалось для командной победы. Японская команда осталась на втором месте, а на третьем, как и четыре года назад, команда финских гимнастов.
Советские олимпийцы возвращались из Австралии на теплоходе «Грузия». Это было сказочное путешествие по Тихому океану. Но для двукратного абсолютного чемпиона двух Олимпиад Виктора Чукарина оно было и радостным, и грустным. Он знал, что победа в Мельбурне — это последняя победа. Время большого спорта для него прошло.
Но из гимнастики Виктор Иванович Чукарин, конечно, не собирался уходить. Долгое время он работал в Львовском институте физкультуры — том, который и сам когда-то окончил. Сначала доцентом кафедры гимнастики, затем заведующим этой кафедрой. Довелось Виктору Ивановичу быть и тренером. В 1972 году он руководил командой советских гимнастов, приехавших на XX Олимпиаду в Мюнхен.
Жизнь Виктора Чукарина была не слишком долгой — сказались годы плена, подорвавшие силы организма. Он умер в августе 1984 года, вскоре после того, как в Лос-Анджелесе закончилась XXIII Олимпиада.
Сказочный Петр
Так прозвали чешского стайера Эмиля Затопека вовсе не сами чехи, а финны. Наши соотечественники тоже не оставляли его вниманием. В разделе юмора журнала «Огонек», например, в середине прошлого века была напечатана такая шутка. Ехали в поезде англичанин и чех. Англичанин долго рассказывал попутчику, что паровую машину изобрел Джеймс Уатт, а паровоз Джордж Стефенсон — оба англичане. В это время за окном вагона появился бегун в шиповках, который деловито обогнал поезд и скрылся вдали.
— А это наш Эмиль Затопек, — сказал чех ошеломленному англичанину.
Словом, знаменитый чешский легкоатлет Эмиль Затопек был невероятно популярен во всем мире. Первого большого успеха он добился еще на XIV Олимпиаде 1948 года в Лондоне, но в зенит свой славы поднялся четыре года спустя в Хельсинки — на тех играх, где олимпийский огонь зажег великий финский бегун Пааво Нурми, а факел ему вручил другой великий финн — Ханнес Колемайнен. Можно считать, что оба, как эстафету, передали титул лучшего стайера чеху Эмилю Затопеку.
Молодость Эмиля Затопека, родившегося 19 сентября 1922 года в городке Копршивнице неподалеку от Остравы, пришлась на тяжелые времена. В 1939 году, когда ему было 17 лет, в Чехословакию вошли гитлеровские войска. Однако как раз в годы оккупации началось и его увлечение спортом — в 19 лет, поздновато по современным меркам, он впервые попробовал себя на беговой дорожке. По физическим и психологическим данным он оказался не спринтером, а стайером — на длинных дистанциях чувствовал себя гораздо увереннее.
Вдобавок Затопек рано научился великому искусству распределять силы. Уже многие годы спустя, завоевав множество спортивных наград, то ли в шутку, то ли всерьез он признавался: «Я бегаю “ровинки”, то есть быстро бегу ровно сто метров по прямой дорожке, потом отдыхаю сто метров на вираже и снова бегу быстро на прямом отрезке».
Как бы то ни было, в 1946 году Эмиль Затопек впервые выиграл золотые медали в международных соревнованиях в Осло и Берлине, победив на дистанции 5000 метров. А два года спустя он вернулся в Прагу из Лондона национальным героем Чехословакии, став чемпионом XIV Олимпиады. На дистанции 10 000 метров капитан чехословацкой армии Эмиль Затопек был первым, завоевав золотую олимпийскую медаль и установив новый мировой рекорд с результатом 29 минут 59,6 секунды. К тому же из Лондона он привез еще и серебряную олимпийскую медаль, финишировав вторым в финальном забеге на 5000 метров.
Но еще больший успех, настоящий триумф, ожидал Затопека на XV Олимпиаде 1952 года в Хельсинки. Затопек выступал в трех видах легкоатлетической программы. Первого олимпийского золота он добился на той же дистанции, где стал олимпийским чемпионом четыре года назад, — 10 000 метров. И снова это была не только победа, но и новый олимпийский рекорд — 29 минут 17 секунд. Если уж сравнивать великих бегунов, то в 1924 году мировой рекорд, показанный на этой дистанции Пааво Нурми, составлял 30 минут 6,2 секунды.
Следующей победы Эмиль Затопек добился на дистанции 5000 метров. И во второй раз он не только стал олимпийским чемпионом, но и установил новый олимпийский рекорд — 14 минут 6,6 секунды. Опять-таки для сравнения: мировой рекорд другого великого бегуна — Ханнеса Колемайнена в 1912 году равнялся на этой дистанции 14 минутам 36,6 секунды.
В Хельсинки Затопек выступал еще и на марафонской дистанции. Борьба здесь складывалась драматично. Долгое время лидировал швед Г. Янссон. Затопек до поры до времени держался поодаль от группы лидеров. Однако первым на Олимпийский стадион в Хельсинки вбежал под гром аплодисментов Эмиль Затопек, чтобы завоевать третью свою золотую олимпийскую медаль. Снова это был новый олимпийский рекорд — 2 часа 23 минуты 3,2 секунды. И велико же было удивление, когда после победы великий бегун признался, что в марафонской дистанции он участвовал… впервые в жизни. Прежде ему никогда не доводилось целиком пробегать 42 километра 195 метров…
В дни XV Олимпиады Эмиль Затопек был в Хельсинки одним из самых популярных людей. Уже после двух первых олимпийских побед его очень полюбили финны, обычно очень сдержанные северные люди. Фамилию Затопек финны слегка переиначили на свой манер, называя его «Сату Пэкка». Надо пояснить, что «сату» по-фински — «сказка», а «Пэкка» — имя Петр. Таким образом, финны окрестили чешского бегуна «сказочным Петром».
Уже много позже Затопек и сам с удовольствием вспоминал о финских болельщиках: «В том, что они по-фински называли меня “Сату Пэкка”, я чувствовал что-то особенное. Когда я финишировал в марафонском забеге, пробежав сквозь марафонские ворота на финишную прямую, весь стадион гремел. Это было неповторимо. И все кричали — “Хивее, Сату Пэкка”, выражая мне таким образом свою поддержку. Они как будто кричали: “Отлично, ты наш сказочный Петр”. И я тогда чувствовал, что Финляндия так близка моему сердцу».
Кстати, относиться к Финляндии с особой теплотой у Эмиля Затопека был и еще один повод. На XV Олимпиаде блестяще выступила и его жена Дана Затопкова. Она завоевала золотую олимпийскую медаль в турнире метательниц копья. После такой семейной победы пражская полиция присвоила автомобилю Эмиля и Даны номер 4444 — в честь четырех золотых олимпийских медалей, завоеванных ими на Олимпийских играх в Хельсинки. Любопытно, что и родились Эмиль и Дана в один день — 19 сентября 1922 года.
Эмиль Затопек участвовал и в XVI Олимпиаде в Мельбурне в 1956 году, но здесь его лучшим результатом оказалось шестое место в марафонском забеге. К тому времени уже восходили звезды великих бегунов следующих поколений. На дистанциях 5000 и 10 000 метров — звезда Владимира Куца. А в марафоне победу одержал темнокожий алжирец Ален Мимун, выступавший за команду Франции.
В 1958 году Эмиль Затопек завершил свою славную спортивную карьеру. К этому времени помимо олимпийских медалей — пяти золотых и одной серебряной — он завоевал множество наград на других состязаниях, установив 18 мировых рекордов. В этом это лишь немного отстает от Пааво Нурми, автора 22 мировых рекордов. Правда, золотых олимпийских медалей у легендарного финна было почти в два раза больше, чем у Затопека — девять.
Великий чешский бегун пользовался огромной популярностью и в Советском Союзе. Но в 1968 году, когда в Чехословакию были введены советские войска, Затопек, в то время уже полковник чехословацкой армии, вместе с другими своими знаменитыми соотечественниками подписал протест, адресованный мировой общественности. Этого было достаточно, чтобы его имя полностью исчезло из всех советских спортивных справочников и со страниц спортивной прессы. Справедливость была восстановлена только после 1991 года.
А когда в 2000 году Эмиль Затопек умер, хоронили его тысячи людей. В Прагу тогда прибыл и тогдашний президент Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч, сказавший: «Я видел его на Олимпийских играх в Хельсинки. Глядя на него, я понял, что такое олимпийский дух. Легенда не умирает, она остается в памяти навсегда».
Футбол и хоккей
В том же 1922 году, что и Эмиль Затопек, только не в сентябре, а 1 декабря, родился еще один великий спортсмен. Нам, россиянам, его имя особенно дорого, потому что это Всеволод Бобров.
Об этом ярком, удивительном человеке сложено множество легенд, живописующих как его небывалые свершения на футбольном поле и хоккейной площадке, так и многие обстоятельства частной жизни, подчас весьма пикантные. Почему рождались легенды, объяснить нетрудно — Бобров всегда был всеобщим любимцем, а легенды и складывают о тех, кого любят. Однако правда о подвигах этого футбольного гения поражает больше, чем любая легенда. Чего только стоит, например, его игра в двух товарищеских матчах сборной Москвы со сборной Венгрии в 1952 году.
В ту пору сборная Венгрии славилась как сильнейшая на Европейском континенте. В ней играли знаменитые Пушкаш, Кочиш, Хидегкутти. Ее приезд в Москву вызвал небывалый ажиотаж. И вот что весьма эмоционально рассказывал один из игроков сборной Москвы о том, как действовал на поле Всеволод Бобров:
«При ничейном счете выскочил он один на один с вратарем, с самим Дьюлой Грошичем. Каждый из нас скорее бы пробил. Но Бобров для верности решил поймать венгра на ложный прием. Замахнулся в одну сторону, а мяч — хлоп! — в другую. Дока Грошич разгадал фокус и отра-зил удар. Любой дрогнул бы после такой неудачи, любой, но не Бобров. Его принципиально заело… Видим, опять обходит защиту и снова перед Дьюлой. Замах левой — венгр не клюет. Второй замах — правой. Грошич убежден, что угадал, и падает наперерез. Дудки! Всеволод вторично убирает мяч под себя, спокойно обходит беспомощно лежащего вратаря и не спеша направляется с мячом к воротам, куда сломя голову справа мчится крайний защитник Лантош. “Бей, бей, пока пусто!”, — вопили мы, но Бобров невозмутимо дает “ртутному” венгру встать в позу вратаря и, сблизившись, словно на бис, лукавым броском швыряет мяч в левый угол… До сих пор перед глазами изумленные лица Божика, Хидегкутти, Пушкаша и Всеволод, как всегда расслабленно и отвергая поздравления, возвращающийся на центр поля под овации всего стадиона».
Звезда Всеволода Боброва на послевоенном советском спортивном небосводе взошла молниеносно, сначала в футболе. Популярность его стремительно нарастала буквально с первого же матча в составе команды ЦДКА. Дебют футболиста Боброва состоялся 18 мая 1945 года на стадионе «Сталинец» в Черкизове в игре против «Локомотива». Благодарить за это надо случай: внезапно заболел левый полусредний армейцев Петр Щербатенко, и тренеру ЦДКА Борису Аркадьеву ничего не оставалось, как ввести в состав запасного нападающего Боброва. Новичок в первом же матче забил два гола, да так и остался в основном составе.
Кстати, в футбольную команду Бобров попал, можно сказать, тоже случайно. Он играл в хоккейной команде ЦДКА, но когда в марте 1945 года завершился хоккейный сезон, поехал на сборы в Сухуми с футболистами, потому что у тех не хватало игроков для двусторонних тренировочных игр. Да и вообще в жизни Всеволода Боброва хватало счастливых случайностей.
Детство его прошло в Сестрорецке, под Ленинградом. Здесь же он начал играть и в футбол, и в хоккей. В ту пору это было обычной практикой и для известных спортсменов — летом футбол, зимой хоккей. Перед войной Всеволод уже выступал за клуб ленинградского «Динамо». Одновременно он работал слесарем-инструментальщиком завода «Прогресс» и вместе с эвакуированным предприятием оказался в Омске.
В 1942 году Боброва призвали в армию и должны были отправить под Сталинград. Вполне вероятно, Всеволод бы погиб, но список солдат случайно попал на глаза капитану, который знал Боброва еще по Ленинграду. Воспользовавшись негласной инструкцией, позволяющей не отправлять самых талантливых спортсменов на передовую, капитан вычеркнул фамилию Боброва, и тот остался в Омске. Вскоре здесь была создана сильная армейская футбольная команда, в которой выступал и Всеволод. Ну а потом, волей судьбы, точнее, армейского начальства, в 1944 году он оказался в московской хоккейной команде ЦДКА, из которой перешел в футбольную команду.
В первом же сезоне 1945 года футболист Всеволод Бобров показал, на что способен. Он прославился своими неудержимыми прорывами, когда никто не мог его остановить. Пронизав защиту, он возникал перед воротами и неуловимым движением посылал мяч мимо вратаря. Причем именно любил обмануть вратаря, и это приводило трибуны в восторг. В долю секунды Бобров успевал оценить, какая нога у вратаря опорная, в какую сторону он может совершить бросок, а в какую уже не сможет двинуться, и, бывало, посылал мяч в сетку буквально в метре от голкипера.
Разумеется, далеко не все голы Бобров забивал после своих знаменитых прорывов — он умел и откликнуться на точную передачу партнера, тонко чувствовал, где в следующую секунду может оказаться мяч. Мог ударить из совершенно невозможной позиции и тем не менее поразить ворота. Кстати, и удар у него был особенный, бобровский — зачастую бил без замаха, но сильно, и это было полной неожиданностью для обороняющихся.
Свой первый сезон 1945 года Всеволод Бобров провел настолько мощно, забив 24 мяча, что тренер московского «Динамо» Михаил Якушин перед знаменитой поездкой команды в Англию именно его решил взять с собой для «усиления». И не прогадал — Бобров забил гол в первом матче с лондонским «Челси», сделал хет-трик в матче с «Кардифф Сити» в Уэльсе и дубль в матче с «Арсеналом».
Очень скоро выяснилось, что у Боброва есть еще один дар — забивать самые важные голы для команды. Так случилось, например, в конце 1947 года. Для победы в чемпионате армейцам нужно было выиграть последний матч у сталинградского «Трактора», причем не просто выиграть, а обязательно со счетом 5:0, чтобы обойти своего постоянного в те годы соперника — «Динамо» — за счет соотношения мячей. Так и случилось, и пятый, решающий гол незадолго до конца игры забил Бобров.
А в следующем году кому быть чемпионом решалось в очном поединке ЦДКА — «Динамо». За четыре минуты до конца игры счет был 2:2, что вполне устраивало «Динамо». После одного из последних ударов по воротам динамовцев Бобров бросился вперед без видимой надежды на добивание, но мяч попал в основание стойки, отскочил в поле, и форвард ЦДКА действительно добил его в ворота, причем опять мяч прошел буквально в метре от вратаря Алексея Хомича.
Всеволод Бобров стали одним из очень немногих спортсменов, кому довелось участвовать и в летних, и в зимних Олимпийских играх. И единственным в истории спорта участником Олимпийских игр, который был капитаном и футбольной, и хоккейной команды.
Его дебют состоялся на XV Олимпийских играх в Хельсинки в 1952 году в составе сборной страны по футболу. Это были первые игры, в которых приняли участие советские спортсмены. На них сборная СССР сыграла 3 матча. Первый матч со сборной Болгарии принес победу 2:1. Один из голов записал на свой счет Бобров.
Следующим был знаменитый матч со сборной Югославии. Ряд ошибок и несогласованностей в обороне сборной СССР привел к тому, что счет стал просто разгромным — 1:5. Но то, что произошло дальше, иначе как спортивным подвигом не назовешь. Лучше всех, наверное, об этом позже написал участник этого матча Игорь Нетто:
«Не сговариваясь, но каким-то шестым чувством ощутив настроение каждого, мы заиграли на пределе своих возможностей. Так заиграл каждый. Однако острием, вершиной этого волевого взлета был, бесспорно, Всеволод Бобров. Атака следовала за атакой, и неизменно в центре ее оказывался Бобров. Словно не существовало для него в эти минуты опасности резкого столкновения, словно он не намерен был считаться с тем, что ему хотят, пытаются помешать два, а то и три игрока обороны. При каждой передаче в штрафную площадку он оказывался в самом опасном месте. Гол, который он забил “щечкой”, вырвавшись вперед, забил под острым углом, послав неотразимый мяч под штангу, до сих пор у меня в памяти. Это был образец непревзойденного мастерства… Счет стал уже 3:5… И снова Всеволод Бобров впереди. Вот я вижу, как он врывается в штрафную площадку, туда, где создалась невообразимая сутолока. А вот он, получив мяч, обводит одного, другого, и уже бросается ему в ноги, пытаясь перехватить мяч, вратарь Беара… Счет уже 4:5!.. Все заметнее, что наши соперники уже не верят в свою победу. И у них есть все основания для этого. Мой партнер по полузащите Александр Петров, вырвавшись вперед, головой забивает пятый гол!»
В том героическом матче Всеволод Бобров забил 3 мяча! Да и вся команда превзошла себя. Отквитать в течение 20 минут 4 мяча, как это сделала сборная СССР, не удавалось ни одной другой команде — ни на Олимпийских играх, ни на чемпионатах мира.
И все-таки сил в том матче было отдано очень много, и в переигровке удача была на стороне сборной Югославии — 3:1. Причем времена были такие, что на родине команду ждали за поражение жестокие санкции. С Бориса Аркадьева, тренирующего сборную, было снято звание заслуженного тренера, с нескольких игроков звание заслуженных мастеров спорта. И даже команда ЦДКА, на базе которой была создана сборная СССР, была расформирована, и год спустя ее пришлось воссоздавать заново.
К сожалению, в том 1952 году Всеволод Бобров уже завершал свою карьеру футболиста. Она оказалась совсем недолгой — пять лет он играл в команде ЦДКА, три года в команде ВВС — искусственно созданной за счет чужих игроков по воле сына вождя, генерала Василия Сталина, и еще год в «Спартаке». Причиной досрочного ухода Боброва из футбола стали постоянные травмы — ведь защитники не особенно церемонились с мастером прорыва. С тех пор он играл в хоккей и совершил на ледяной площадке не меньше спортивных подвигов. В том числе стал олимпийским чемпионом в составе сборной страны по хоккею на VII зимних Олимпийских игр в Кортино д’Ампеццо в 1956 году.
Это опять-таки был дебют советских хоккеистов, но сложился он счастливо. На зимнюю Олимпиаду в Италию приехала очень сильная команда с великолепными мастерами. Тогда на льду Кортино д’Ампеццо выступали Н. Пучков, Г. Мкртычан, Д. Уколов, А. Гурышев, Н. Сологубов, И. Трегубов, другие хоккеисты, блестяще прошедшие весь турнир.
В квалификационном турнире соперниками советских хоккеистов были команды Швеции и Финляндии, обыгранные соответственно 5:1 и 10:3. В финальной группе были сыграны пять матчей, и все тоже закончились победами. Были обыграны команды Швеции — 4:1, Германии — 8:0, Чехословакии — 7:4, США — 4:0.
Все решал последний матч со сборной Канады. У канадцев было 6 очков, у советской сборной — 8. Канадцам нужно было обязательно победить, но сборная СССР одержала очередную победу. Так были добыты первые в истории советского хоккея золотые олимпийские медали. Потом их не раз завоевывали хоккеисты уже других поколений.
Всеволод Бобров забил на олимпийском хоккейном турнире 9 шайб, больше всех в советской команде. И вошел в пятерку самых результативных хоккеистов всего турнира по системе «гол плюс пас», разделив третье-четвертое места с канадцем Г. Тибергом и лишь на очко отстав от канадцев Д. Лоугена и П. Нокса, разделивших первое-второе места. Кстати, они забили лишь по 7 шайб, но вышли вперед за счет большего количества результативных передач.
Выступление советской хоккейной сборной произвело в спортивном мире сенсацию. А ее капитана Всеволода Боброва сразу же причислили к лучшим хоккеистам мира, и вполне справедливо.
Вот так и случилось, что великого спортсмена одинаково почитают как любители футбола, так и любители хоккея. Но олимпийским чемпионом, к сожалению, ему довелось быть только однажды. На VII зимних Олимпийских играх Всеволоду Боброву было уже 36 лет, вскоре он перешел на тренерскую работу. Остается только предполагать, что было бы, если бы советские футболисты и хоккеисты вышли на олимпийскую арену пораньше… И, увы, предполагать, каким сам Бобров был бы в 70 лет или хотя бы в 60. Даже до 60 он не дожил — умер в Москве 1 июля 1979 года.
Ушедший непобежденным
В 1952 году великий американский боксер Рокки Марчиано стал абсолютным чемпионом мира в тяжелом весе, а спустя четыре года ушел из бокса непобежденным. На профессиональном ринге Марчиано провел 49 боев и не потерпел ни одного поражения. Причем лишь шестерым его соперникам удалось избежать нокаута.
Когда Рокки Марчиано был абсолютным чемпионом, многие ценители бокса и спортивная пресса упрекали его за недостаток элегантности в манере боя. Его любили сравнивать с бульдогом, который вцепился в жертву и не отпускает до тех пор, пока не растерзает. Марчиано и в самом деле сражался необыкновенно яростно, приняв низкую стойку и в ближнем бою осыпая противника короткими мощными ударами. Но специалисты понимали, что только такая тактика и может принести ему успех. Рост Марчиано составлял 180 сантиметров, весил он 86 килограммов, а почти все его противники были и выше, и тяжелее. На дальней или средней дистанции шансов на победу у него было гораздо меньше.
Однако все без исключения отмечали исключительную силу духа Марчиано. Почти все его бои складывались исключительно тяжело, и он одерживал победы, что называется, «на зубах», презирая боль и страшные удары соперника. После знаменитой победы над стареющим Джо Луисом, например, Марчиано две недели не выходил на улицу, настолько было обезображено его лицо.
Впрочем, силы воли было ему не занимать и вне ринга, потому что с детских лет сыну итальянского эмигранта-инвалида, родившемуся 1 сентября 1923 года в городе Броктоне штата Массачусетс, пришлось бороться за существование. Прокормить большую семью отец не мог, и Рокки чистил снег на улицах и мыл посуду в барах. Став постарше, работал землекопом и укладчиком газовых труб. С детских лет он увлекался спортом, но не боксом, а бейсболом. Мечтал о самых больших достижениях в этой любимой американцами игре, но сломал руку и больше не играл. К тому же в 1943 году 20-летнего Рокки призвали в армию.
Шла Вторая мировая война, Рокки служил на одном из американских кораблей, охранявших берега Англии. Будучи на берегу, молодой моряк, естественно, заходил в знаменитые английские пабы. В одном из них он однажды так отделал приставшего к нему местного хулигана, что хозяин заведения пригласил Марчиано заглядывать к нему по субботам, чтобы принимать участие в кулачных боях, которые тот устраивал для посетителей и платил бойцам за это деньги…
Словом, когда закончилась война и Марчиано вернулся в Америку, он уже хотел преуспеть именно в боксе. А для этого потребовалась вся его беспримерная воля, и тренировался он не щадя себя. Многое в методике тренировок, кстати, Марчиано изобрел сам. Первым, например, начал отрабатывать свои знаменитые короткие удары в бассейне. Преодолевать сопротивление воды трудно, но он изнурял себя такими тренировками по два часа в день, а кроме того, проделывал множество других упражнений.
Чтобы сохранять идеальную спортивную форму, Марчиано вел вдобавок почти пуританский образ жизни, над чем нередко посмеивались его спарринг-партнеры: полностью отказался от спиртного и табака, с исключительной точностью соблюдал режим дня.
Восхождение Рокки Марчиано к успеху началось под руководством опытного менеджера Эла Вейла, который умело рекламировал «славного парня из Броктона» и извлекал максимальную финансовую выгоду из условий каждого матча. Правда, популярность пришла к Марчиано не сразу. Свой первый бой на профессиональном ринге он провел 17 марта 1947 года и, хоть и выиграл, не очаровал зрителей своей манерой. Только в следующем году на него, наконец, обратили внимание, а настоящая слава пришла после знаменитого боя с постаревшим Джо Луисом, который состоялся 26 октября 1951 года. В восьмом раунде судьи остановили бой, присудив Рокки победу.
После этого Марчиано последовательно побеждал одного соперника за другим, приближаясь к решающему бою с тогдашним абсолютным чемпионом мира в тяжелом весе Джерси Джо Уолкоттом. Эта встреча состоялась 23 сентября 1952 года в Филадельфии в присутствии 40 тысяч зрителей. Уолкотт был старше Марчиано на 9 лет, и бой сложился для Рокки очень тяжело, как, впрочем, и почти все его бои. Один из репортеров в отчете о матче Марчиано и Уолкотта писал так:
«Ставки шли явно в пользу Марчиано: 9 против 5. Сам же Уолкотт понимал, что в его 38 лет невозможно выдержать все пятнадцать раундов энергичного натиска со стороны претендента. Поэтому, как только рефери дал команду сходиться, бодрый ветеран быстрым шагом приблизился к Марчиано и принялся за дело. Спустя минуту он плотно ударил Марчиано, и тот упал, чтобы встать на счет “четыре”. Публика была в шоке, многие мысленно расставались со своими деньгами.
Второй и третий раунды не очень смотрелись, разве что все увеличивался синяк под глазом Марчиано после скользящего удара Уолкотта. Вскоре в ближнем бою Джерси Джо снова поставил претендента в трудное положение, но опять же Марчиано поднялся быстро. Он хмурился, будучи явно недовольным собой.
Девятый раунд — самый тяжелый и упорный. Чарли Голдман, в своей знаменитой шляпе, дал Рокки совет принять более низкую стойку. Рокки присел, и в какой-то момент Уолкотт ударил его локтем по макушке, что открыло старую рану. Впрочем, есть потери и у чемпиона, и Вейл то и дело возобновляет дебаты по поводу большой повязки под глазом Уолкотта, которую, по его мнению, наложили вопреки правилам. Но сидящие за судейскими столиками так увлечены происходящим на ринге, что отмахиваются от него, словно он назойливая муха, и оскорбленный Эл с угрозами отходит в сторону. Этот зловещий раунд выиграл Марчиано, но с небольшим преимуществом. Тем не менее, направляясь в угол, он впервые улыбнулся.
В перерыве секунданты Рокки нашли способ остановить кровотечение… Очень живой одиннадцатый раунд. Идет обмен резкими ударами. Уолкотт, понимая, что силы уходят, боксирует очень энергично. Даже с дальних рядов видно, что у Рокки опасный разрыв носа, а синяк под левым глазом все больше напоминает сливу. Все восхищаются его безразличием к боли.
Решающий момент. После двенадцатого раунда Чарли Голдман, его тренер, залечивая разрыв теперь уже между глазами, сказал ученику: “Сейчас ты должен свалить Джо, иначе будешь искать поводыря”. Рокки кивнул.
В тринадцатом раунде Марчиано долго маневрирует и как бы оценивает состояние чемпиона. Затем он загоняет Джерси Джо в угол и наносит левый короткий удар, но неудачно. Уолкотт пытается уйти на середину ринга, но страшный правый хук ставит чемпиона мира на колени. Напряженная тишина в зале. Какие-то мгновения Уолкотт не двигается. Затем валится с широко раскинутыми руками. Рефери Чарли Дэгерт объявляет Марчиано девятнадцатым чемпионом мира.
Уолкотт был совсем плох, в себя он пришел спустя пять минут. Все были согласны, что он проявил мужество, но на сей раз столкнулся с еще большей готовностью идти до конца».
Можно удивляться: проявляя неукротимую силу духа на ринге, в обыденной жизни Рокки Марчиано был мягким, отзывчивым, деликатным человеком. Давая интервью репортерам, никогда не позволял себе сказать худого слова о соперниках — не то что многие другие чемпионы. А когда Рокки нокаутировал одного из своих противников, Кармино Винги, и тот двое суток не мог прийти в сознание, победитель все это время провел в больнице не смыкая глаз. После выздоровления Винги Марчиано отдал ему свой гонорар за матч…
О необыкновенной деликатности Рокки позже вспоминал и его менеджер Эл Вейл. Вот этот человек тактичностью как раз не отличался и позволял себе бесцеремонно влезать во все дела Марчиано, полагая, что без него тому успеха не видать. В конце концов, Рокки решил сменить менеджера, но сделал все для того, чтобы максимально сгладить ситуацию: пригласил Эла в ресторан и сердечно поблагодарил за все, что тот сделал. «Поначалу я вскипел, — вспоминал потом Вейл, — но дружелюбное лицо Марчиано, его рассудительность и моя любимая рыба подсказали, что он действительно чудесный парень, если не самый лучший из всех, с кем я имел дело».
Рокки Марчиано оставался абсолютным чемпионом до 1956 года, защитив свой титул пять раз. С ринга он ушел, вняв просьбам жены, которая переживала за него в каждом бою. А поскольку, как истинный итальянец, Рокки считал, что ничего дороже семьи на свете нет, то 27 апреля 1956 года объявил о своем уходе из профессионального бокса. В 49 боях он не потерпел ни одного поражения, и в 43 нокаутировал соперников.
Оставив ринг, Марчиано стал удачливым предпринимателем, приумножив миллионы, заработанные боксом. Вдобавок в 1957 году он даже снялся в фильме «Капитан Дэвид Гриф». Несколько лет его семья наслаждалась счастьем и покоем. Но 31 августа 1969 года небольшой личный самолет Рокки Марчиано потерял управление и упал на кукурузное поле неподалеку от городка Ньютон в штате Айова. На следующий день Рокки Марчиано исполнилось бы 46 лет…
Стабильность и долголетие
По количеству самых значимых для любого спортсмена олимпийских наград (одна золотая медаль, одна серебряная и две бронзовые) американский штангист Норберт Шемански рекордсмен среди тяжелоатлетов. Он участвовал в четырех Олимпиадах и с каждой возвращался с медалью. Ему же принадлежит еще одно достижение: Шемански стал самым возрастным штангистом, установившим мировой рекорд в рывке в категории тяжеловесов: 28 апреля 1962 года в возрасте 37 лет и 333 дней он показал результат 164,2 килограмма.
Детройт — родной город Норберта Шемански, и символично, что последний из восемнадцати своих мировых рекордов он установил именно здесь. Шемански родился 30 мая 1924 года, а через 20 лет стал чемпионом США в полутяжелой весовой категории, показав в классическом троеборье — жиме, рывке и толчке — очень хороший по тем временам результат — 402,5 килограмма.
Любопытно, что в газете «Нью-Йорк пост» тогда сообщали, что юный чемпион страны в тяжелой атлетике планирует… стать профессиональным боксером. Возможно, Шемански и в самом деле об этом подумывал, но штанге так и не изменил. Уже в молодые годы он нашел себе хорошую работу в одной из американских фирм и, получив возможность не думать о хлебе насущном, все свободное время отдавал тяжелой атлетике. Причем относился к своему спортивному увлечению в высшей степени серьезно, покоряя одну вершину за другой.
Выиграв в 1944 году титул чемпиона Соединенных Штатов Америки, три года спустя 23-летний Шемански дебютировал на чемпионате мира. Чемпионом он пока не стал, но выиграл серебряную медаль с суммой троеборья 412,5 килограмма. Наконец в 1948 году Шемански отправился в Лондон на первые свои Олимпийские игры.
На лондонском олимпийском турнире штангистов не было полутяжелой весовой категории, Шемански выступал в тяжелом весе. Но здесь был вне конкуренции его знаменитый тогда соотечественник Джон Дэвис. Он-то и завоевал золотую медаль, установив олимпийский рекорд — 452,5 килограмма. Шемански остался на втором месте, показав 425 килограммов. Первой его олимпийской наградой стала серебряная медаль.
В 1951 году для 27-летнего американского штангиста наступила, наконец, чемпионская пора. В том году он впервые стал чемпионом мира в полутяжелом весе. Через год Шемански поехал на вторую в своей спортивной карьере Олимпиаду в Хельсинки, где выиграл золотую медаль, установив мировой и олимпийский рекорды в сумме троеборья — 445 килограммов. А заодно установил мировые и олимпийские рекорды в жиме и толчке — 140 и 175,5 килограмма. Это была в полном смысле слова весомая победа. Достаточно сказать, что советский штангист Григорий Новак, занявший второе место, отстал от чемпиона на 35 килограммов.
Поделиться книгой: