Газета Завтра 51 (1048 2013)

Китайцы сделали свои мифы былью

Есть на Руси поговорка: "Сказка- ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок". Потому и взяли китайцы из своих древних преданий трехтысячелетней давности лунную богиню Чанъэ, лунного нефритового зайца, дарующего нам снадобье бессмертия, да отправили их вновь на Луну.

2 декабря с космодрома Сичан в космос "Чанъэ-3" вывела надежная, проверенная трёхступенчатая ракета "Великий поход-3B" с бортовыми ускорителями на тетраоксиде диазота и НДМГ. На борту космолета "Чанъэ-3" находился и первый китайский луноход, названный, согласно древним мифам, "Юйту", то есть "Нефритовый заяц".

Название лунохода выбиралось голосованием по Интернету. Китайцы выбрали своего бессмертного лунного нефритового зайца. Может, в этом и есть величие замысла: у китайцев и ракета носит название "Великий поход", напоминая о походе Мао Цзедуна, и космолет в честь лунной красавицы, и даже луноход, согласно преданиям, является лунным зайцем. Впрочем, и у американцев были античные "Аполлоны" и "Патриоты", может, и нам пора про Илью Муромца вспомнить, и про ковер-самолет. Увы, без идеологии даже в космос не улетишь.

4 декабря в 17-40 по московскому времени "Нефритового зайца" выпустили на волю в Заливе Радуги Моря Дождей, относительно недалеко от прилунения нашего "Лунохода-1". Вот пусть пронырливый заяц и поищет, кроме всех обязательных задач, следы американских "Аполлонов" и астронавтов на Луне. Часть посадочного модуля останется на Луне и станет первой лунной обсерваторией, а заяц длинными лунными ночами будет спать, активно двигаться только днем, чтобы подольше хватило энергии.

Китайская программа изучения Луны проходит в три этапа.

Первый завершился в 2007 году, тогда китайцы осуществили запуск аппарата "Чанъэ-1", который проработал на орбите 16 месяцев и составил трехмерную карту ее поверхности. Три года назад к Луне был отправлен второй аппарат с фотооборудованием.

Второй этап начинается с нынешнего полета "Чанъэ-3". Третий этап намечен на двадцатые годы и закончится высадкой на Луне первых китайских тайконавтов.

Можно сравнить путь нашей и китайской космических программ:

Россия/СССР Китай

первый ИСЗ 1957 1970

первый

пилотируемый полет 1961 2003

мягкая посадка на Луну 1966 2013

(с луноходом) 1970 2013

первая

орбитальная станция 1971 2011

Всё одинаково, с разницей в 40 лет. Но сколько мы еще будем безмолвствовать?

Сам Нефритовый заяц перед полетом на Луну рассказал о себе в Китае: "Я - первый луноход Китая. Мой рост - 1,1 м, длина - 1,5 м, ширина - 1 м, я примерно такого же размера, как обычный рабочий стол, вешу я около 140 кг. Самой главной частью являются мои "золотые доспехи", но они предназначены не для красоты, золотая пленка на мне нужна для отражения сильного дневного света на Луне, сокращения разницы в температурах днем и ночью, а также для блокировки от излучения разных частиц высокой энергии в космосе, именно пленка поддерживает и защищает более 10 научных приборов, которые находятся у меня в животе. У меня шесть ног, которые представляют собой золотые колеса, они могут передвигаться под более чем шести углами, поднимать меня на небольшие горки (20 градусов), а также за 20 см преодолевать барьеры, таким образом, они гарантируют мое успешное передвижение на Луне. У меня также есть два "маленьких крыла", однако с их помощью я не могу летать, поскольку они являются складными солнечными батареями, от которых я заряжаюсь. Кроме того, у меня есть механическая рука, а на макушке возвышается "мачта", на которой несколько фотоаппаратов, предназначенных для съемок лунной поверхности, разные стороны своевременно будут получать информацию"

Почему китайцы так стремятся на Луну? Профессор Оуян Цзыюань довольно откровенно говорил об этом: "Лунные исследования являются отражением величия и веса государства, - заявил он в беседе с корреспондентом газеты "Жэньминь жибао". - Они имеют большое значение для повышения престижа страны и укрепления народного единства".

После успешного запуска "ЧанъэЭ-3" на смену старым мифам о лунном зайце с снадобьем бессмертия и лунной богиней пришли новые мифы: будто бы китайцы уже готовы строить на Луне настоящую военную базу. Там же будут испытывать новое оружие, оттуда будут запускаться боевые ракеты, и даже на Луну будет отправлена целая армия китайских солдат. Это уже американцы как бы возмущаются активизацией китайской лунной программы, которую они сами давно забросили.

Американская программа пилотируемых полетов на Луну завершилась в 1972 году и более не возобновлялась. Видно, здорово нынче их напугал Нефритовый зайка. Журналисты даже прозвали эту мифическую новую китайскую военную базу "Звездой смерти" из фильмов "Звездные войны". Китайцы даже не опровергают их: пусть боятся, больше уважать будут. А президент Си Цзиньпин сказал, что с такими Нефритовыми зайцами Китай скоро станет космической сверхдержавой. Вот тебе и сказочки про лунного зайку, но на новый лад.

Нефритовым зайцем обеспокоились американцы и по другому поводу. Оказывается, он может поднять лунную пыль и нарушить их программу лунных исследований. Ну, не беда! Пусть привыкают к новому соседству.

Счастливого тебе пути, Зайка, и благополучного возвращения!

Власть побеждённых

Герман Садулаев

19 декабря 2013 0

Политика Общество

Заметки с литературно-идеологического фронта

Я ждал это время, и вот это время пришло. Я готовился, с самого детства. Сделав домашнее задание, я тотчас брался за синий том суровой критики новой западной философии с точки зрения марксизма-ленинизма (других источников не было) и пытался из негативного обзора получить представление о Франкфуртской школе. Я видел: советский социализм дышит прерывисто, в утомлении прикрывает глаза. А вурдалаки топчутся вокруг, и вороны в небе кружат, и круги их всё уже, уже. И вот уже скоро, скоро. Грядет битва. Надо вооружаться. И когда на домашней ферме я чистил от навоза коровник, то думал о том, как буду очищать авгиевы конюшни застарелого догматизма. И когда боксировал в ДЮСШ, то готовил себя к схваткам на ринге чистого интеллекта. Закончив школу, я собрал в старый чемодан кирпичи своих книг и поехал в город трёх революций, чтобы дальше учиться и в назначенный срок принять участие в последней битве добра и зла.

А потом как-то странно получилось. Никакого сражения. Враг на ристалище не явился. Он просто отменил турниры и объявил себя победителем. Зрителям показали: видите, джинсы и колбаса. Какие ещё вам нужны аргументы? И все признали единого всемогущего бога-баблога, и пали перед ним на колени. А когда оказалось, что джинсо-колбаса была фата-морганой, жили на мёрзлой картошке и удивлялись, но ничего уже изменить не могли.

Идеологию нам отменили. Сказали: не надо никаких идеологий, надо просто жить, естественно, в природе, как звери, по закону джунглей, а если что-то пойдёт не так, то у нашего баблога есть волшебная Рука Рынка, которой баблог всё исправит и всё устроит, накажет бесполезных и наградит эффективных. И если кто-то начинал что-то спрашивать или объяснять, то все делали покер-фейсы и потом говорили: так это же идеология! Не надо нам никаких идеологий! Были у нас идеологии, все эти ваши фашизмы и коммунизмы, и вот к чему они привели! Нет уж, хватит с нас идеологий! Мы будем просто жить!

А я думал: вы будете жить, а я? Дельфин будет жить, а я умру. Что я буду делать, если я рождён для идей? Как мне выполнить свою миссию? Ведь каждый должен выполнять свой долг. Лучше несовершенным образом следовать предписанной тебе дхарме, чем пытаться совершенным образом выполнить дхарму другого, ибо следовать по чужому пути опасно. И бесполезно.

Но пусто было и темно. В мире слова ценились только клоуны и эстеты, и спор шёл только между клоунствующими эстетами и эстетствующими клоунами о том, как лучше сделать читателю интересненько. Но не грузить, ради Бога, только не грузить. А что, если я грузчик? Гуру - значит, тяжёлый, значит, с грузом. Я рождён грузить. Что я мог? Злился, как идол металлический среди фарфоровых игрушек. 

Были и другие такие же. Они жили под землёй: в газете "Завтра", в газете "Правда", в журнале "Москва" и прочих подземных коммуникациях. Иногда они выползали на свет, а там неоновая реклама, вывески, виски и вискас, все дела, и глаза суживались, слепли. Им говорили: с чем пришли? А, опять идеология! Идите под землю. Не нужна ваша идеология, и никакая идеология не нужна. Хватит, как говорится, болтать! Пора дело делать. Дело. Бизнес, если по-современному. И они закапывались, и рыли. Каждый рыл свои ходы, и я тоже что-то куда-то рыл.

В сорок лет я закончил рыть, я вылез где-то в пустыне. Как-то так получилось, что нас всех выпустили. Мы увидели, что земля выжжена. Церкви, библиотеки, дома культуры, всё в золе. И мы поняли, что если мы хотим, чтобы было куда вернуться, пора вернуть эту землю себе. И принялись за работу. Мы стали строить. Настало весёлое время.

Право, мне нравится наше время! Жаль только, что упущено так много лет. Мне уже сорок. Нет юношеского задора. Поздно, волосы все седые, а война дело молодых. И мы плачем, но радуемся и поднимаем выше стропила.

Стало понятно не только нам, что это самое "не надо больше никаких идеологий" и есть идеология, причём самая жёсткая и тоталитарная. Но очень тупая. Она не могла выдержать соревнования ни с какой иной системой мысли, потому что сама она дурная и злая, и схитрила, зачистила поле лживыми кличами "долой идеологии!". А когда попросили чемпионский титул подтвердить, оказалось, что у либерализма (а это был он) нет приличных поединщиков. Выходит левый интеллектуал в среднем весе Максим Кантор, против него выставляют либерального тяжеловеса Дмитрия Быкова, но вместо схватки получается избиение младенца, и левым даже как-то неудобно смотреть, потому что они гуманисты, да и сам Кантор понимает, бьёт в четверть силы, и после первого раунда бой можно заканчивать ввиду явного преимущества.

Как только либералы согласились на открытую битву с левыми, правыми, националистами, монархистами и кем угодно, хоть с толкиенистами, они сразу же, в этот самый момент, проиграли всем, даже, и особенно, толкиенистам. Потому что "не-идеология" либералов с их идеей о том, что в мире правят естественные законы конкуренции и эффективности, сама по себе абсолютно неконкурентна в идейном поле и неэффективна в социальной инженерии, и только силой государства и властью денег могла присваивать себе золотые медали и удерживать пьедестал.

Наш милый Егор Холмогоров диктует в штаб победную реляцию: либеральное западничество как идейная сила разгромлено, в идеологическом поле его можно не принимать в расчёт. Враг бежал, побросав пушки и танки. Поэтому Холмогоров полемизирует с Егором Просвирниным, упрекая его в имперском уклоне национализма, за то, что Просвирнин обвинил Холмогорова в этноромантическом уклоне того же национализма. А Валерий Коровин отстаивает евразийство прежде всего от нападок националистического редукционизма. А Герман Садулаев, жонглируя гуннами и вестготами, провозглашает имперский национализм в пику как этническому национализму, так и национал-имперцам (о, эта тонкая, но важная разница!), но и с евразийством не соглашаясь. Вот так у нас на "12" всё чудненько.

И в других приличных обществах тоже. Левые, правые, националисты, имперцы и толкиенисты спорят друг с другом и внутри себя, уточняя некоторые важные детали дискурса, искореняют ереси (среди толкиенистов появилась теория о том, что раз орки раньше были эльфами, то эльфы подлежат уничтожению, как потенциальные орки; боевое крыло секты проводит зачистки среди остроухих). А если какой-то идеолог выскажет сомнительное положение, то ему говорят: э, батенька, да вы либерал! Кто либерал? Где либерал? - пугается идеолог и пытается оправдаться, и показывает вытатуированного на своей груди Сталина, и Достоевского из-за пазухи достаёт, но тщетно - сомнение посеяно.

И только Захар Прилепин продолжает сражаться с либералами. Мало было письма вождю. Теперь он рассказывает, почему он не либерал. Звучит несколько странно в изменившихся обстоятельствах. И ему от имени всех отвечает Олег Кашин, который раньше был тоже вроде как либерал, но теперь скорее националист или что-то вроде. Он говорит Прилепину, что не надо бить либералов. Какие теперь либералы? Жалкие, ничтожные люди! Вот раньше были титаны. Раньше даже сам Кашин был либералом. Тогда сражаться с либералами было почётно. А теперь вроде как неприлично. Как смеяться над болезными инвалидами. Как добивать раненых. Обругать либерала - всё равно что ударить слабую женщину. Некрасиво. Не рок-н-ролл.

Третьего дня мы были у Захара Прилепина в деревне. Не просто так, а чтобы провести идеологический диспут. Нас собрано было 12. И были среди нас большевики и националисты, и консерватор, и социалист, и либералы были в лице двух с половиной человек. Мы все, конечно, убедительно победили. Каждый победил всех остальных, а все вместе расправились с либералами, и растворили труп либерализма в кислоте сарказма (ни один либерал физически не пострадал, если что). В бане я, помнится, говорил что-то похожее на позже прочитанное у Холмогорова. Либерализм повержен и в силовом поле идей сведён к величине арифметической погрешности. Можно не принимать во внимание, рассчитывая взаимное напряжение действующих идеологий. И было так хорошо. Баня, веники, минералка, свежий воздух. Ощущение победы.

А потом я летел обратно в Питер через Москву двумя бортами "Аэрофлота". И каждый раз предлагали к прочтению свежую прессу на тележке с колёсиками. И пресса вся была такой ориентации такого направления которое повержено. Побеждено. Но ему, видимо, об этом не сообщили. Оно и не знает. И живёт себе, как раньше, не подозревая, что закатано в асфальт и размазано по стенке. И сверкает глянцем и прочим. А наших на тележке нет.

Я увидел какой-то новый журнал, называется "Дилетант", что-то про историю. Историю я люблю, взял почитать. И, о, Господи! Название, конечно, правильное. Либерал, он ведь всегда дилетант. Его каким доводом ни припрёшь, он отвечает: ну, я в этом не специалист, но моё убеждение такое, а подтвердят вам специалисты, наверняка у них есть данные. Я ведь не историк (не экономист, не юрист, не геодезист, не таксидермист и так далее). Просто либерал. А либерал, он как женщина, всегда прав. А если либерал не прав, то надо перед ним извиниться.

В журнале я прочитал такое, такое прочитал! Это "адъ". Нашим парням из "12" читать не стоит. Может не выдержать истощённая в подземельях психика. Какие теории! Какие авторы! Достаточно того, что про Наполеона III рассказывает В.И. Новодворская. Или как-то так. Может, я путаю. Я ведь тоже осторожно читал, боялся заразиться, держал за кончики листов, пробегал по диагонали, и не прямо смотрел на текст, а через зеркало, хоть и трудно отражённые буквы узнавать, зато безопаснее так. Живее будешь.

Закончив осмотр, я избавился от журнала и продолжил читать биографию Жданова. Успокаивал себя: да ну, это ничего не доказывает. Просто, может, в руководстве "Аэрофлота" окопались полутрупы. Но потом подумал внимательно и опечалился.

Мы, конечно, победили. Просто это ещё не так заметно. Совсем не заметно, честно говоря. И в главных журналах либералы.

И в зомбо-ящике либералы. И самые посещаемые интернет-ресурсы контролируют либералы. И социальные сети сплошь либеральные, а если ты что-нибудь нелиберальное там делаешь, то мордо-книга тебя блокирует, потому что либерализм состоит в том, что свободно высказываться можно только в либеральном ключе, а если ты в нелиберальном ключе высказываешься, то тебя репрессируют.

А главное, у власти до сих пор только одни либералы. Никого другого нет, даже для смеха. Все министры либералы. Судьи либералы. Подавляющее большинство депутатов либералы. Иногда президент прочитает охранительную речь где-нибудь на Валдае, так сразу откуда-нибудь из Сочи ему отвечает своей речью премьер-министр, корректирует в противоположную сторону. Даёт знак старшим товарищам на Западе: всё в порядке, у нас либерализм, либерализму ничего не угрожает, а что в Валдае сказано, ну, вы же понимаете для кого и для чего, не маленькие.

И ведь само то, что нас из-под земли "выпустили", что нам "разрешили" О чём это говорит? Не знаю, но вспоминается мне пыльная арена, политая кровью. Товарищи, немногим отличные от меня, в доспехах, стоящие против меня, с оружием наизготовку. А вокруг трибуны с жирными горожанами, и жёны их бряцают драгоценностями. И все кричат: вперёд, гладиаторы! Но был среди нас один гладиатор, который закончил этот спектакль. Его звали Спартак.

Апостроф

Роман Раскольников

19 декабря 2013 0

Культура Общество

Жорж Ваше де Лапуж. Ариец и его социальная роль. М.: Кучково поле; Медиа-групп, 2014. - 384с.

Основной труд французского антрополога, социолога, философа маркиза Жоржа Ваше де Лапужа "Ариец и его социальная роль" более чем столетие спустя после своей первой публикации (1899) появился в русском переводе. "Споры вокруг имени этой личности не утихают уже более 100 лет. Одни считают его пионером и первооткрывателем новых областей знаний, находящихся на стыке биологических и социальных наук, другие - чуть ли не прародителем многих идеологических злоупотреблений ХХ столетия", пишет в своём по обыкновению содержательном очерке о Лапуже, предпосланном данному изданию, редактор русской версии книги, расовый просветитель Владимир Авдеев Знание, находящееся "на стыке биологических и социальных наук", обозначается многосмысленным термином "Расология" (обнимающим в своём значении весь комплекс наук "о крови и духе": от расовой биологии до расовой историософии и расовой метафизики) Гёте, говоря о двух прологах к "Фаусту", обозначил их как: "Prolog im Himmel" ("Пролог на Небесах") и "Prolog auf Erden" ("Пролог на земле"). Для расологии труды двух великих французов: графа Артюра де Гобино и маркиза Жоржа Ваше де Лапужа, образно говоря, и стали таковыми "двумя прологами". Prolog im Himmel выпало составить Гобино, се - Пролог на "небесах" философии и духа. А Prolog auf Erden составили труды Лапужа, сторонящегося всякой "метафизики", и старающегося во всём исходить из "земных" антропологических и естественнонаучных предпосылок. Означенные два великих Пролога к Европейской расологии, на наш взгляд, отнюдь не должно "противопоставлять", к ним приложим "принцип дополнительности".

Се - поистине два пролога к некой величественной симфонии духовно-научного знания Знания, способствующего Homo Europaeus "познать самого себя" Примечательно, что и Гобино, и Лапуж оказались "пророками не в своём отечестве". В самой Франции их труды подверглись не столько даже "критике", сколь "замалчиванию", а пылких последователей они обрели преимущественно в Германии, Скандинавии и англо-саксонском мире.

Первенство в усвоении наследия Гобино и Лапужа, а равно и в дальнейшем развитии расологии, вне сомнений, принадлежит Германии. Германское "Общество Гобино" было основано Л.Шеманом в 1894 году, когда во Франции о данном авторе почти что "позабыли" (Гобино умер в 1882 г.). Лапуж скончался в 1936 году, в возрасте 82 лет также почти в полном забвении. Как сообщает В.Авдеев, "лишь французский энтомологический журнал опубликовал о нём некролог, как о знатоке жужелиц"

Между тем, ещё за двадцать лет до кончины Лапужа, не кто иной, как сам Кайзер Вильгельм II заметил в беседе с неким французским литератором: "у вас во Франции лишь один великий человек, Ваше де Лапуж, а вы его не знаете" Характерен и один из многочисленных откликов на смерть Лапужа, один из многих появившихся в немецкой печати. Д-р Вернер Кульц написал в журнале "Volk und Rasse" следующее: "Его собственный народ до сих пор не понял учение своего великого сына. Он продолжает идти по пути всеобщего смешения и гибели родов с высококачественной наследственностью"

Насколько с тех пор "продвинулась" Франция, да и Европа в целом, по "пути всеобщего смешения"? Многим ли "европейцам" ведомо ныне, в чём именно состоит европейская идентичность? И что есть в сознании современных обитателей Европы "европейские ценности"? Увы, наиболее распространённые ответы варьируются в порочном круге между "политкорректностью и толерантностью" и "свободой-равенством-братством". Лапуж и сегодня продолжает "идти против течения". В докладе, читанном им в 1892 г. и озаглавленным "Монизм, связь между религией и наукой: кредо натуралиста", он, возвышаясь до религиозно-профетического пафоса, глаголет: "Наша эпоха видимого безразличия знаменует собой начало самого крупного религиозного и нравственного кризиса, который когда-либо потрясал человечество с тех пор, как оно стало мыслить. И сама политика оказывается затронута, ибо на знаменитый лозунг, который обобщает полусветские-полухристианские идеалы Революции - "свобода, равенство, братство", - мы отвечаем: детерминизм, неравенство, отбор!".

"Позитивист" и "натуралист" Лапуж, в глубинных интенциях своей мысли, выступает, таким образом, как сущий пророк святой реакции. "Кризис", помянутый Лапужем, по сути, не преодолён и до сих пор В статье "Жорж Ваше де Лапуж, французский пророк европейского будущего" проф. Эдгар Татарен-Тарнхейден, также переходя на "профетический тон", писал: "Кажется, в том, что он пишет, слышится призыв к будущему руководителю нордической расы в её европейской культурной миссии: "Ключ, открывающий двери будущего, брошен на арену борьбы. Кто сможет им овладеть? Им воспользоваться?"". Русское общество Гобино создано в 2007 году. "Ключ", изготовленный пророком "арийского будущего" Лапужем, перенесён в Россию.

Не обретётся ли на Руси Некто, кто сможет "овладеть и воспользоваться" сим "ключом"? Появится ли Удерживающий от "пути всеобщего смешения"? Как бы то ни было, "Арийцу" (книге и антропологическому типу, описанному в ней) ещё предстоит сыграть свою "социальную роль"

Вертикаль

Ольга Суслова

19 декабря 2013 0

Экономика

Архитектурные объекты - как страницы учебника истории. Изучая планировку зданий, исследуя материалы, из которых они построены, можно многое узнать о той или иной эпохе. Поэтому сохранение архитектурного наследия - важная государственная задача, но, к сожалению, в наше время данное направление деятельности кажется обессиленным и безнадёжно запущенным.

Нам в МАРХИ пришлось столкнуться с халатным отношением к сохранившимся объектам Шухова и многим другим известным постройкам, возведённым в начале ХХ века. Они привлекают внимание мировой образованной общественности, но внутри нашей страны мы не можем внести их в списки всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Причём сопротивление идёт не со стороны иностранцев, а со стороны наших чиновников. По каким причинам это происходит, для меня загадка. Но есть некоторые версии.

Один из профессоров МАРХИ рассказывал о том, как обсуждали вопрос о внесении дома Наркомфина в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Данная постройка находится за посольством США и выглядит на сегодняшний день ужасно, на стенах едва ли не растут грибы. Тем не менее, это уникальное архитектурное произведение. Так вот, во время обсуждения поставленного вопроса один из чиновников вполголоса всё время спрашивал профессора МАРХИ: а в чём вообще важность этого объекта, зачем его вносить в какие-то списки? То есть наверху многие даже не понимают, с чем имеют дело. А может, просто оценивают всю архитектуру, сравнивая её исключительно с убранством собственных загородных дворцов. Конечно, в таком случае аскетизм раннего конструктивизма покажется чуть ли не пугающим. Но, тем не менее, не изучая и не сохраняя такие объекты, как дом Наркомфина, мы не сможем развиваться дальше.

Обидно, что под угрозой находятся и творения Шухова. К сожалению, на сегодняшний день идеи этого архитектора наше государство не в состоянии не то чтобы развивать, но даже эффективно сохранять то, что осталось от его наследия. Покрыть защитным слоем металлические детали, реконструировать основания и прочие элементы конструкций - нет, мы не можем этого. Последние годы мы бьёмся за то, чтобы хотя бы внести Шаболовскую башню в список объектов всемирного наследия. Ставятся препятствия.

Может быть, виною тому недостаточные знания. Другие причины обосновать сложно: ведь сам факт попадания того или иного объекта в вышеуказанный список не обязывает российскую сторону практически ни к чему. За этим не последуют обязательные процедуры или непомерные денежные штрафы. Не знаю, почему наверху так боятся того, что в России будет больше памятников всемирного наследия ЮНЕСКО. Конечно, меры по обеспечению сохранности придётся усилить, но даже в случае обрушения охраняемого здания не будет никаких особо суровых мер, во всяком случае с денежными суммами такого порядка в состоянии справиться любой современный российский депутат, не говоря об организациях. Никого за это не расстреляют и уголовной ответственности также не предусмотрено. Чиновники сопротивляются не каким-то физическим работам или денежным вливаниям с их стороны, а просто присвоению архитектурным объектам определённого статуса.

На мой взгляд, перед современными архитекторами и СМИ встала следующая задача: давать как можно больше информации о культурных памятниках архитектуры. В том числе выполнять функцию их фиксации в медийном пространстве. Раз идёт такое нешуточное сопротивление со стороны чиновников, значит, за этим что-то стоит. Я опасаюсь, что многие значимые постройки могут просто исчезнуть в одну ночь, и на их месте окажется пустырь, где со временем вырастет очередной бессмысленный торговый комплекс.

Популяризация информации о нашем архитектурном наследии должна вестись активней, чем сейчас. И, главное, что для подобного есть огромное количество материалов, практически в любом строении, поискав, можно найти что-то интересное. Некоторые инженерные задачи, решённые в старых зданиях, непосильны даже современным архитекторам. Именно поэтому нашим архитектурным наследием пристально интересуются на Западе. В мире постепенно возникает предчувствие нового, более рационального стиля. Так уже происходило, когда на смену модерну пришли конструктивизм и обновлённый классицизм.

Если архитектура вновь станет рациональной, то наши образцы начала ХХ века вполне могут стать стартовой площадкой для грядущего нового витка. Поэтому борьба за сохранение данных памятников ощущается архитекторами как одна из главнейших гражданских задач.

Изображая невозможное

Алексей Касмынин

19 декабря 2013 0

Культура

В Москве открылась выставка Маурица Эшера — орнаменталиста и мастера зрительных иллюзий

В Московском музее современного искусства на Петровке, в рамах фестиваля "Год Нидерландов в России", открылась выставка Маурица Корнелиса Эшера, которая продлится до 9 февраля следующего года. Посетители проявили активность, и в овальном фойе музея, в направлении кассы наблюдалась медлительная очередь. Все залы с работами Эшера были полны людьми, причём зрители подолгу останавливались напротив некоторых работ, глазами исследуя тончайшие линии и ощущая на себе действие различных визуальных иллюзий.

Классифицировать Эшера сложно. Он довольно широко известен из-за своих знаменитых работ с невозможной геометрией, когда, например, лестница, ведущая вниз, плавно превращается в лестницу, идущую вверх, или пол некоей комнаты одновременно является и потолком, и стеной. Такого рода изображения не нужно описывать в учебниках по искусству, их не нужно рекламировать или кого-то к ним приманивать - люди тянутся к ним сами по себе, показывают их друг другу, просто так, ради забавы.

Поздние работы Эшера демонстрируют скрупулёзнейшую технику исполнения, видно, что он работал регулярно и настойчиво, что приносило свои плоды. Но при практически безупречном исполнении картинки Маурица Эшера постоянно несут печать некоей наивности. Особенно там, где фигурируют люди. Знаменитая гравюра "Рука и зеркальный шар" - отличная тому иллюстрация. Сама ладонь и пальцы, которые, напрягаясь, удерживают шар, практически фотореалистичны, видно, как под кожей натянуты сухожилия, как свет ложится на ладонь и очерчивает мельчайшие складки. Но вот лицо Эшера, отражающееся в шаре, выглядит ненастоящим. То же - и с остальными автопортретами, которых в целом немного. Художник явно старался сделать их живыми, настоящими, но что-то мешало ему прикоснуться к таинству изображения человеческих лиц.

Эффект наивности полностью исчезает, когда Эшер прощается с реалистичностью и переходит к орнаменту, к плоским однотонным заливкам, к миру визуализированной математики. К игре ритмов и циклов, к метаморфозам форм, к антагонизму цветов и символов. Этого же эффекта не было, когда творец только начинал свой путь в качестве графика и работал в технике гравюры: изображения были сильно стилизованными, часто двухцветными, без градиентов.

Мауриц Эшер работал как, автоматический механизм - то есть, без внезапных остановок и перебоев. Единственным событием, которому под силу было прервать поток его творчества, стала госпитализация в 1962 году, по истечении срока которой художник вновь вернулся к любимому делу. Эшер вообще является наглядным примером того, сколь огромную силу могут иметь настойчивость и трудолюбие (граничащее, правда, с фанатизмом). Однажды он провалил экзамен по рисованию, из-за слабого здоровья не потянул изучение архитектуры в Харлеме, поэтому ему пришлось перейти к декоративному искусству. Но это не помешало Эшеру войти в историю изобразительного искусства.

В жизни Маурицу Эшеру пришлось бежать сначала от режима Муссолини, хотя художник и был до безумия влюблён в пейзажи Италии, затем от ужасов ещё не успевшей разразиться Второй мировой войны. Его учитель и духовный наставник Самуэль де Мексита попал в Освенцим, где скоропостижно скончался. Сам Эшер до конца жизни отстаивал свою аполитичность. С 1941 года он жил в небольшом городке в Нидерландах. И хотя ему всё время не хватало природы Италии, ненастная погода позволяла концентрироваться на работе.

После окончания войны Мауриц Эшер стал одним из первых людей, приобщившихся к образу жизни тихого европейского дизайнера. Он выполнял заказы на поздравительные открытки, на различные панно, его абстрактные образы легко становились желанными декоративными элементами. Он написал несколько трудов, касающихся изобразительности, продавал отпечатки собственных работ все они были литографиями или гравюрами. Эшер оказал огромное влияние на современный дизайн, именно ему принадлежит теория о заполнении плоскости, о её делении, о соотношении пропорций деления с различными комбинациями цветов.