Учитель шарлатанов

– Да хоть завтра!

Сутки спустя я очень жалел об этих словах. Фильери. Гад красноглазый. Лучше бы он, как вампиры, под некоторые особенности организма которых и перестроен организм некроманта-альбиноса, кровь пил. Оказалось, что потерю пары литров алой жидкости мне куда легче перенести, чем четверть бочонка коллекционного вина, выставленного в честь годовщины какого-то важного события. Не знаю, из чего его гнали, но эффект вроде бы слабого поначалу напитка, по вкусу напоминающего простой компот, был катастрофическим. Напоил, мерзавец, до потери чести, памяти и гуманоидоподобного облика. Да причем так, что даже живой артефакт не справился со своими обязанностями и неведомым образом впал в состояние алкогольного опьянения, в котором и находится до сих пор, периодически откалывая то один, то другой номер, повинуясь то ли моим не до конца оформленным, по причине мигрени, в мысли приказам, то ли неведомым флуктуациям какого-нибудь магического поля, вызванной вспышками на Луне или положением звезд на небе. А мне на следующий день пришлось тащиться к подрастающему поколению колдунов, делиться опытом. Одно радует, начальнику разведки и контрразведки пришлось хуже. Во-первых, он таки выдал одного своего дальнего родственника для работы в Академии, а во-вторых, последнее внятное воспоминание вчерашнего вечера – это как я щупальцами заталкиваю его бессознательную тушку, виртуозно маскирующуюся под натуральный труп, в окно третьего этажа какого-то борделя к визжащим и неодетым девицам вместе с тяжелым мешочком золота и наказом не прекращать кутежа до тех пор, пока не кончатся деньги. Причем не мои, ибо кошелек на месте, а значит, на оплату продажным прелестницам пошли средства мага смерти.

Принесенное мне расписание оказалось весьма коварной штукой, вызвавшей изрядную дезориентацию в пространстве и времени. Просто в письменности Азалии буква, обозначающая звук «т», и цифра «четыре» не отличаются друг от друга, и потому понимать их значение следует по контексту. И потому номер комнаты «четыре т», где буквой обозначался факультет, темномагический, я прочитал как сорок четыре. И долго обходил все достаточно крупные здания, чтобы в них имелось как минимум сорок четыре аудитории, пройдя раз пять мимо небольшой пристройки, скрывающей ход в надежно изолированные и защищенные подземелья, где молодые чародеи занимались отнюдь не самыми добрыми разделами волшебства. Хорошо, хватило ума отловить первого попавшегося человека и спросить у него дорогу, показав документ с несколько странными пространственными координатами. Плохо, что сработал так, как привык на войне, щупальцами, а захваченный ими «язык» оказался обладателем не слишком крепких нервов, тотчас упавшим в обморок. Видевшие данную процедуру попытались исчезнуть из поля зрения, очень сильно стараясь, чтобы их не догнали. Думаю, надо учредить в данном мире аналог Олимпийских игр. Золотые медали по бегу спортсмены из Азалии будут выигрывать даже у закинувшихся допингом кентавров, во всяком случае на коротких дистанциях точно.

Нужное помещение после поимки самого толстого и неповоротливого спринтера, выдававшего, несмотря на десяток лишних килограммов, поначалу не меньше шестидесяти километров в час, а под конец, наверное, осилившего и всю сотню, наконец-то нашлось. Но дойти до него без приключений не получилось.

– Осторожно! – вскрикнула какая-то на редкость растрепанная и неопрятная ведьма, пытавшаяся выйти из здания как раз в тот момент, когда я входил, но было уже поздно. Открывающаяся внутрь дверь снесла ее с порога и уронила на пол. Вместе с каким-то ящиком черного дерева, из которого раздалось громкое недовольное шипение и звук царапанья чем-то острым по плотным стенкам. – Нет! – закричала она, даже не делая попыток подняться и проворно отползая от собственной ноши. – Мы его разбудили!

– Кого? – только и успел спросить я, прежде чем необычная переноска развалилась на куски. И тот, кто восстал из ее обломков, вряд ли мог претендовать на звание домашнего любимца. Ну, если только у повелителя преисподней. Гладкое серое тело, на глазах стремительно увеличивающееся, будто надувной матрас, похожие на шарфы плоские руки, справа три, слева одна, явно не содержащие в себе ни одной кости, и, самое главное, вертикальная пасть во всю голову, лишенную даже намека на глаза или уши.

Первым же своим движением непонятный гуманоид хлестнул женщину всеми своими конечностями, и сила удара оторвала ее от пола и унесла метров на пять. А вторым потянулся своим жадно распахнувшимся беззубым ртом ко мне.

«Вот же пакость», – только и успел подумать я, когда сунутый в раззявленный зубастый провал посох оторвал монстру голову.

Но не остановил его. Удлинившиеся руки твари обвили меня, словно кольца атакующей добычу гигантской змеи, а ошметки плоти на шее чудовища стали стремительно принимать первоначальную форму. Кажется, противник был изрядно недооценен, во всяком случае, обычного человека он бы подобным захватом уже раздавил. Ну, или как минимум обезвредил, лишив возможности сопротивляться и убегать, а уже потом бы догрыз регенерировавшей пастью. Вот только сегодня это существо нарвалось на того, кто мог бы в искусстве пожирания устроить мастер-класс, даже будучи немного похмельным. Десятки хищных щупалец, вынырнувших из открывшихся в доспехах бойниц, ударили во все стороны. Хотя вообще-то я хотел, чтобы целились они только вперед, в необычное создание, лишь минуты назад каким-то чудом умудрявшееся спать в маленьком ящичке. Но даже те несколько плотоядных отростков, все же попавших в свою цель вопреки дезориентации в пространстве, прогрызли тварь насквозь, издырявив, как голову качественного швейцарского сыра. Та с возмущенным шипением отшатнулась назад. Но не подохла, более того, раны на ее теле начали стремительно смыкаться.

– Что это такое? – задал я вопрос пытавшейся подняться на ноги волшебнице. Не очень успешно, конечности ее упрямо разъезжались в стороны, видно, не приспособлена оказалась их обладательница к столько экстремальным ситуациям, как короткий полет с последующим аварийным торможением головой об стену.

– Гомункулус, – слабо прохрипела женщина, делая неопределенный жест в сторону чудовища. Сорвавшаяся с пальцев огненная стрела пролетела в опасной близости от моей головы, так и не попав в цель. Или это попытка покушения такая была? – Хотела повторить работу магистра Мрана, чтобы получить звание специалиста алхимии. Вот, получилось.

– Экзамен на создание опасных монстров засчитываю, – постановил я властью главы ковена, уклонился от новой попытки монстра вцепиться в меня вновь сформированной пастью и начал охаживать его посохом. Брызги серой плоти летели во все стороны, но тварь просто отказывалась умирать, заращивая повреждения и пытаясь огрызаться укусами и хлесткими ударами рук, по гибкости и опасности ничем не уступающих боевым кнутам. – Но тут же аннулирую за неумение ими управлять! Почему эта тварь не дохнет?

– Пока у него не иссяк запас жизненных сил, тканевая регенерация…

Дальнейшие пояснения мне помешала выслушать рука, вцепившаяся в лицо. Между прочим, уже давным-давно оторванная рука! Длинные серые пальцы вцепились в глаза и попытались их просто вырвать себе на память! Проклятие! Мало того что уже давно приучился всегда и везде ходить в шлеме, так теперь еще придется завести и привычку забрало опускать – с такой-то работой?! С себя нахальную конечность пришлось сдирать вместе с кожей, а потом, для надежности, придавить с размаху кованым сапогом. И тут же вторая такая же гибкая и словно резиновая кисть, цепляясь за доспехи, добралась до головы и попыталась пролезть внутрь организма через нос! Швырнув ее об стену, я заставил монстра, все еще чего-то шипящего и пытающегося собраться в кучку, провалиться в наколдованную в полу неглубокую ямку, размерами и формой напоминающую ванную. А пока тот соображал, что с ним случилось, добрался до мешочка со свернутым пространством и спрятанных там артефактов, способных устроить твари аутодафе. Струя ревущего пламени накрыла углубление, забитое все еще живой биомассой, и с жутким предсмертным шипением гомункулус наконец-то подох. Вонь поднялась – адская. И на нее тотчас стянулся непонятно откуда взявшийся народ во главе с обитающим в этом же здании Мраном, которому пришлось давать необходимые пояснения. В общем, отправиться искать своих студентов удалось далеко не сразу.

Класс, между прочим, заполненный народом весьма плотно, встретил изрядно припозднившегося преподавателя настороженной тишиной, внимательными оценивающими взглядами и индивидуальными магическими барьерами на каждой скамье. Думаю, чем бы тут ни занимались в обычное время, но процесс это небезопасный, раз Академия потратилась на мебель, если бы не размеры, служившую бы первоклассными защитными артефактами. Едва заметно мерцали потолочные плиты, испускавшие мягкий, теплый и практически идентичный солнечному свет. Доски с мелом нет, но есть подозрительно огороженный неизвестными символами, идущими в несколько рядов, квадратный участок пола, со стороной пять метров. Судя по имеющимся на нем многочисленным выбоинам, именно там и отрабатываются темные заклинания, возможно, даже на ком-то, живущем вследствие их применения плохо, но недолго. Рядом с ним примостилась массивная кафедра из черного мрамора, также прикрытая от внешнего воздействия чарами, способными, судя по наполненности их энергией, выдержать прямое попадание из гранатомета или прицельный драконий выдох.

– Ну, здравствуйте, что ли, – поприветствовал я магов, среди которых преобладали персоны самого что ни на есть студенческого возраста, хотя встречались отдельные малолетки и солидные пожилые тетечки и дядечки с сединой на висках, лысиной и пузом.

Подходя к стоявшей у самого входа кафедре, я звучно чихнул прямо на стену, не успев прикрыть рот ладонью. Вдобавок в самый напряженный момент, когда запрокинутая голова уже начала опускаться, несколько десятков щупалец вынырнули из открываемых изнутри бойниц доспеха и, синхронно с резко выдохнувшим воздух ртом, извергли свое содержимое в том же направлении. Черная взвесь, вырвавшаяся из имеющего магический симбионт организма, накрыла собой площадь примерно десять квадратных метров, и камень тут же начал осыпаться на пол песком. Упс, проблема. Во-первых, теперь понадобится ремонт, а во-вторых, живой артефакт произвел экстренный сброс продуктов переработки сожранной им органики, насыщенных донельзя темными эманациями. А ведь это, между прочим, самое лучшее мое оружие, пусть и способное сделать всего один выстрел в сутки, а лучше в двое-трое, но зато по своей смертоносности не уступающее как минимум противотанковому орудию. Цель, на которую попадают эти отходы, подвергается моментальной энтропии, живое стареет и мумифицируется, мертвое разлетается прахом.

– Представляться не буду, вы меня, наверное, знаете. А если нет, то, пожалуйста, встаньте, ибо на личность, умудрившуюся пропустить мимо ушей все события, потрясавшие самые основы магического сообщества Азалии и их главного виновника, хотелось бы ну просто посмотреть.

Все остались сидеть на месте, видимо, слепонемоглухих индивидуумов, не интересующихся внешним миром принципиально, среди волшебников не оказалось. О! И Ксен здесь, ну да, логично, денег-то мне за занятие он отстегивать не будет, так почему бы и не сходить, заодно перед окружающими похваставшись своим пусть номинальным, но наставником. Восторженно втирает что-то тихим шепотом типу в мантии кремового цвета, тому самому, в ДТП с которым мне пришлось поучаствовать. Рядышком с ними и носительница гомункулусов примостилась. Она-то тут откуда? Если записывалась на занятия, то почему шлялась по корпусу с биологически-алхимическим оружием в руках, точнее в ящичке. Ладно, потом разберусь. Гробовое молчание, сохраняющееся, несмотря на солидное опоздание главного виновника торжества, как-то угнетает. Может, зря я решил побыть ближе к народу, в смысле к преподавателям Академии? Сейчас еще фигню какую-нибудь придется нести со своего возвышения с многозначительным видом и желательно практическими примерами, а у меня даже шпаргалки нет.

– Сегодня, да, впрочем, и на остальных занятиях данного курса, мы с вами поговорим о проблеме номер один в судьбе любого человека, нелюдя и той части нежити, которая не обделена самосознанием. – Я немного подумал и уселся на кафедру. Да еще и ногами поболтал, выбивая коваными сапогами искры из защитных чар на черном мраморе. Со времен учебы в родном институте мечтал так сделать, и вот оно, сбылось! Вернее, нет, даже не так. Свершилось! Интересно, а другие наивные юношеские желания, случайно, не удастся исполнить? – Проблеме выживания. Маг, а все здесь сидящие уже маги или же как минимум планируют ими стать, может многое. Уничтожить врагов, защитить друзей, заработать целое состояние и пустить его на ветер, предаваясь всем мыслимым и немыслимым порокам, создать выдающийся шедевр, основать свой род или разрушить процветающую империю. Если будет на протяжении многих лет активным, деятельным, копящим знания и опыт, увеличивающим магическую силу, действуя разумно и аккуратно, но, самое главное, останется живым. Без последнего все ранее перечисленные достоинства не будут стоить ровным счетом ни-че-го, ибо воспользоваться ими на полную катушку у мертвых все равно не получится. Да, высказанные суждения, конечно, будут сугубо объективны и верны не для всех и не всегда. Но меня они привели на то место, которое видится многим и многим амбициозным чародеям в счастливых снах, пост главы ковена, а значит, и вам, скорее всего, услышанное не раз пригодится.

Я замолчал и осмотрел аудиторию. Все сидели за своими магическими щитами и старательно молчали в тряпочку, не решаясь даже шептать во время выступления высокого авторитарного начальства с замашками монстра-людоеда. Или, может, просто по старой памяти боялись шелохнуться. Наверное, при выступлениях предыдущего главы ковена не только говорить, подумать лишнее боялись, ибо слово-то он мог и не расслышать, особенно если откуда-нибудь с заднего ряда, а вот крамольные мысли наверняка бы учуял. Однако о чем же мне с ними болтать еще целую кучу времени? Нет, в принципе, занятия в Академии не нормированы, а мне не осмелятся перечить, даже если зайду, поздороваюсь и уйду, но прекращать свой первый урок через пять минут после его начала как-то не комильфо.

– Итак, чему же, по вашему мнению, следует в первую очередь уделить свое внимание тому, кто хочет научиться выживать и, как следствие, добиться для себя всяческих благ? – спросил я у замерших, будто восковые изваяния, волшебников. – Тайнам древних лет? Методикам обретения великой силы? Суперзаклинаниям, позволяющим вбить во прах любых врагов? Нет, нет, нет и еще раз нет! Однозначно это умение думать. Некоторые говорят, будто интеллект не решает всех проблем, но, поверьте, те, кто повторяет такие глупости, сами его лишены. Способность шевелить мозгами и, как следствие, планировать свою жизнь является едва ли не главной характеристикой, определяющей успешность личности.

Мне не сказали ни да, ни нет, мне вообще ничего не сказали. В помещении стояла даже не гробовая тишина, в могилах всегда кто-то чем-то хрустит, не упыри покойниками, так черви ими же, во всем классе установился прямо-таки какой-то мистический стазис, характерный, наверное, для египетских пирамид, где даже пыль окаменела минимум три тысячи лет назад. Хм, а меня вообще слышно или же эти магические щиты просто не пропускают звуки?

– Увы и ах, учить вас думать на этом курсе не будут, – продолжил я свою речь, рассматривая лица сидящих здесь чародеев. Все внимательные и прямо в рот смотрят. Подозрительно! Хорошо, что живой артефакт позволяет прекрасно контролировать тело и не пропускает наружу никаких признаков нервозности. Думаю, многие известные ораторы отдали бы за такого помощника собственный язык. Он им все равно новый вырастит в рекордно короткие сроки. – Почему? Ну, собственно, потому как этому вообще не учат, только учатся. Да и потом, здесь все же магическая Академия, а значит, все советы, которые вы получите по выживанию, будут связаны именно с преподающимися здесь предметами, чтобы не растрачивать попусту время, силы и средства тех, кто пришел в эти стены. Итак, на какое же из преподающихся здесь волшебных искусств в первую очередь стоит обратить внимание тем, кто собирается прожить свою жизнь долго, счастливо и с большим успехом, ну или хотя бы просто прожить, а не помереть под ближайшим забором при первой же неприятности? Господа и дамы, не молчим, сейчас был задан вовсе не риторический вопрос, отвечайте, а то складывается ощущение, будто весь набившийся сюда народ сделал это исключительно из вежливости и мои знания и опыт принципиально никому не интересны.

О! Зашевелились ханурики. Переглядываются, видимо, желают запечатлеть в своей памяти первопроходца, осмелившегося высказаться на занятии, и боятся, что не успеют раньше, чем с ним случится какая-нибудь неприятность вроде отрывания головы, испепеления или погребения заживо. Некоторые открывают и закрывают рты, как рыбы. В задних рядах парочка остроухих эльфов, сидящая рядышком, делает странные жесты руками, видимо, общаются невербальной азбукой. Однако я долго могу ждать мнения общества, уже почти минута прошла, а они так ничего и не родили.

– Если никто не подаст голос, то начну удалять отсюда народ, начиная с задних рядов! – Мне, так и не дождавшемуся ни одного сколько-нибудь аргументированного мнения, пришлось простимулировать аудиторию.

Одновременно со вспышкой раздражения по вискам ударил новый приступ мигрени. А поднявшаяся в жесте привлечения внимания рука скрылась за покрывшими ее щупальцами, свившимися в толстый жгут метрового диаметра и хлестнувшими по потолку. Одна из осветительных панелей, попавшая под удар, ослепительно-ярко вспыхнула и погасла, а по сотканным из магии конечностям стремительно побежало жидкое пламя. Пришлось проворно их отбросить в угол, отсоединяя от организма, и там они практически мгновенно изошли на белый дым и тонкий слой пепла. Так, надо отойти от той штуки подальше, а то капнет подобный жидкий огонь на голову, и все, из черепа получится экстравагантная пепельница, даже если он останется прикрепленным к шее.

– Те, кто выйдет из кабинета, больше на основы выживания могут не приходить. Итак, какой из преподаваемых в Академии предметов вы считаете самым необходимым для чародея, желающего сделать хорошую карьеру и прожить долгую обеспеченную жизнь? Молчите? Так, последний ряд…

– Темная магия! – раздался крик души на весь зал. Что интересно, издавший его субъект, у которого почему-то дергался левый глаз, сидел примерно в середине аудитории. Хм, кажется, когда производился первичный осмотр аудитории, страдающих нервным тиком в ней еще не имелось. Неужели я мог кого-нибудь так напугать одними лишь словами? Ну, и парочкой непроизвольных демонстраций, конечно. – Искусство, которое одаряет своих адептов практически безграничным могуществом!

– Очень-очень часто встречаемое мнение, – кивнул я. Хм, интересно, а способности к магии и умение одновременно смотреть в разные стороны между собой на генетическом уровне никак не связаны? Треть присутствующих смотрит на осмелившегося подать голос героя, видимо, в предвкушении его кровавой кончины. Треть на меня, полагаю, чтобы иметь возможность вовремя среагировать в случае чего. Ну, а оставшаяся треть совмещает – и ужасно напоминает хамелеонов с их работающими независимо друг от друга глазами. – И ошибочное, ведущее если и не к гибели, так к появлению множества проблем. Почему? Сейчас объясню. Основные способности тех, кто склоняется к данной ветви волшебства, лежат в сфере разрушения чего-либо. Если бы в реальности дело обстояло не так, то простые люди и церковники не подозревали бы чернокнижников во всех подозрительных происшествиях, случившихся в зоне их обитания и ведущих в конечном итоге к пропаже населения или ценностей. А потому маг, который первым делом хватается за темные искусства и усердно развивается только в них, по сути своей ограничен. Да, он может уничтожить всех своих врагов и разбогатеть вполне официальными и одобряемыми обществом путями, например отправиться на войну и захватить добычу. Все мы прекрасно понимаем, дамы и господа, не бывает побед без поражений, а поведение, связанное с частым и регулярным риском, приводит к закономерному финалу в виде отправки на тот свет. Или кто-нибудь хочет оспорить данное утверждение?

– Но известны же в истории великие темные маги, жившие многие сотни лет, владевшие великим могуществом и правящие собственными странами, – снова подал голос обладатель нервного тика и, видимо, чтобы справиться с одолевающей его напастью, крепко зажмурился. А его соседи уплотнились настолько, что с каждого края парню осталось не меньше трех метров свободного пространства. Интересно, как это у остальных магов получилось так раздаться в стороны, они ведь не могут телескопически складываться друг в друга, правда?

– Известны, – что-то такое во времена древних магов действительно было, а потом темные властелины как-то перевелись, слишком уж их быстро уничтожали жаждущие урвать свою долю власти и могущества конкуренты. – Вот только такие уникумы были одними из многих. Причем речь идет скорее не о многих сотнях, а о многих тысячах одаренных. Хотите сыграть в лотерею с такими крошечными шансами на успех и ставкой в жизнь? И потом, дела давно минувших дней от нас скрыты сильнейшим туманом истории. Вы уверены, что те, кто вошел в легенды как великий темный маг, повергавший к своим ногам армии, начинали свой путь именно с зубрежки запретных фолиантов и проведения жутких ритуалов? Я вот нет. Ибо тех, кто действительно с головой зарывался в подобные вещи, повидал на своем веку, и все они умерли, причем частенько не доживая даже до обычной старости, а мне вот приходится на сцене распинаться. Ну, на кафедре, не суть важно. Так, какие у вас еще будут версии самого необходимого для изучения здесь и сейчас предмета?

– Тогда все более-менее узкие специальности, вроде алхимии, артефакторики, менталистики, приходится отсечь, – неуверенно подала голос лишившаяся гомункулуса ведьма, сидевшая на первом ряду рядом с типом в кремовой мантии и моими учениками, и только сейчас я нашел время присмотреться к данной особе как следует. О возрасте ее приходилось лишь гадать, но скорее молодая, чем старая, аура выдавала отнюдь не самого сильного одаренного, одета была весьма неряшливо, а волосы складывались в фирменную прическу тех, кто накануне лег спать с мокрой головой, «воронье гнездо». – Ведь в темные искусства входит некромантия, демонология, малефизим, химерология, спиритизм и много чего еще. Стихийная магия? Овладение элементом, к которому испытываешь предрасположенность, при наличии серьезной магической силы дается довольно легко и быстро. А остальные можно натренировать до весьма серьезного уровня за столетие или около того, пускай и придется перебарывать себя. В результате получится практически универсальный специалист, имеющий очень и очень широкий арсенал, позволяющий эффективно действовать практически в любой ситуации.

– Близко, но не совсем, – кивнул я. – Век – это все-таки очень долго для людей, согласитесь. И потом, мы, смертные, твари весьма ленивые и, как правило, не отличаемся достаточным терпением, чтобы убить такую кучу времени на унылое и скучное самосовершенствование, доказательством чего являются человеческие дворяне, почти поголовно имеющие хотя бы минимальный дар, но не желающие его развивать. А судьба тем не менее обожает подбрасывать на жизненном пути разнообразные неприятные события или ставить перед лицом уже свершившегося, но крайне досадного факта. И, чтобы уменьшить риск наступления для себя неблагоприятных событий, тем магам, которые желают прожить подольше и получше, следует в первую очередь обратить внимание на одну обычно сильно недооцениваемую область волшебства.

Я сделал драматическую паузу и оглядел аудиторию. Все молчали и, судя по их глазам, были изрядно заинтригованы. Ну, или хотя бы умело притворялись, чтобы сделать начальству приятное. Вот только почему они так странно косятся мне за спину? А! Я же щупальца не все втянул! Вот как вошел в класс, чихнул и, видимо, задумавшись, убрал лишь те, которые маячили перед глазами. А оставшиеся так и находятся за спиной, придавая мне сходство с пошедшим в атаку гигантским кальмаром. Все-таки в лишении магического симбионта сознания, которое переродилось обратно в Джулию, и способности к самостоятельным действиям есть и отрицательные стороны. Но, по крайней мере, у бывшей чернокнижницы хватает ума не канючить новых ресурсов, сиречь жертв, желательно магов, когда те попадают в зону досягаемости.

– Целительство, – не могу сказать, что одно-единственное слово взорвало аудиторию. Ее, в принципе, сейчас взорвать смог бы лишь подрыв тележки с динамитом, от менее радикальных способов внесения сумятицы в ряды слушателей толку бы было мало. Но, по крайней мере, некоторой заметной реакции на свои слова добиться удалось, недоуменные переглядывания теперь захватили примерно треть присутствующих, а в беседу посредством условных жестов включилось уже не меньше десятка магов, вычерчивающих пальцами затейливые фигуры. А может, они просто пытались при помощи древней магии жеста узнать, не мерещится ли им все происходящее, ведь я, по представлениям общественности, являющийся жутким чудовищем, чей изощренный разум делает его только опаснее, должен рекламировать совсем другие стороны волшебства. В принципе, если хотят, пусть думают, что над ними тонко издеваются, будут недалеки от истины. – И этому тезису найдется немало подтверждений. Во-первых, время жизни. Кто способен продлить жизнь себе и другим, не прибегая для этого к совсем уж экстремальным методикам? Целители. А значит, по крайней мере, годы, потраченные на изучение данного раздела волшебства, из вашей жизни не пропадут, а просто обменяются на другие, дополнительные, причем даже с некоторой доплатой в виде расширившихся возможностей.

Судя по скептическим лицам присутствующих, услышанное их не убедило. Ожидаемо, в общем-то, в этом жестоком и опасном мире смерть от старости была для тех, кто мог прибегнуть к услугам магической медицины, крайне редким явлением. Тут до пожилого возраста умудрялся-то дотянуть лишь один из десятка аристократов. А уж волшебники, тянущие свою лямку еще дольше, естественные причины для отправки в мир иной могли ставить в один ряд с гибелью от удара прилетевшего с небес камня.

– О таких мелочах, как постоянная востребованность услуг целителей окружающими, и вовсе стоит не беспокоиться, – продолжал распинаться я о пользе здорового образа жизни тех, кто делает здоровье. – Везде, где есть люди, ну или какие-нибудь другие разумные, не слишком от них отличающиеся, есть болезни и травмы, за лечение которых готовы заплатить. И, между прочим, шансы погибнуть при работе с пациентом меньше, чем сложить голову на поле брани, раз эдак в тысячу, а дряхлеющий богач за лишний год возможности дышать выскребет свои захоронки не менее эффективно, чем отряд наемников, грабящий его особняк.

А вот такой довод вызвал у аудитории куда больше энтузиазма. Если, конечно, мне правильно удалось расшифровать те мимолетные проявления эмоций, которые не сумели подавить большинство собравшихся. Так, чего бы еще им такого соврать-то, чтобы поправдоподобнее было? А! Знаю! Покажу свой старый фокус с созданным живым артефактом мускульным кармашком, куда вкладывается оружие. Помнится, на всех его видевших он производит неизгладимое впечатление, так как им кажется, будто лезвие втыкается прямо в плоть, а затем вытаскивается оттуда, не пролив ни капли крови, а рана, какой бы обширной она ни была, мгновенно зарастает. Так-с, плохо, что из холодного оружия есть лишь посох главы ковена, он для планируемой демонстрации несколько неудобен. Придется создать ему импровизированную замену, скорее изображающую меч или кинжал, чем являющуюся средством ведения боя.

– Плюс один путь вашего развития вовсе не исключает другого, – песок, осыпавшийся из стены, попавшей под удар энтропии, повинуясь моим примитивным магическим потугам, прилетел прямо в руки и слился в изящную стрелу. Ладно, будем честны с собой, грубую и бугристую каменную сосульку. И она, взлетев в воздух, начала немедленно вкручиваться мне прямо в горло. Душераздирающее зрелище крайне изощренного волшебного самоубийства, если бы не магический симбионт, оперативно раздвигающий ткани тела в стороны на пути управляемого снаряда. Добившись того, чтобы он прошел шею навылет и углубив его еще на десяток сантиметров, я покрутился из стороны в сторону, чтобы дать получше себя рассмотреть, а потом медленно избавился от постороннего предмета в собственном организме, возвращая его к изначальному состоянию. – Но тем, кто хорошо познакомится с целительством, больше не будет нужды бояться несчастных случаев, вроде падения с лестницы, понесшей лошади, нанесенной на охоте кабаном раны, парочки пропущенных вражеских атак, собственных увечий, выхода из строя важного союзника, на способностях которого во многом держался план действий, определяющих вашу судьбу. Конечно, абсолютной панацеей умение латать себя и окружающих не является и, скажем, от дюжины клинков, вонзившихся в спину, не спасет, но выживание в условиях хорошо и тщательно спланированного покушения – это уже прерогатива чародеев экстра-класса, до которых, по статистике, доживают далеко не все. Кто-нибудь данный тезис хочет оспорить или предложит какие-нибудь свои аргументы в пользу другого мнения?

Жуткий звук, раздавшийся прямо над ухом, заставил меня вздрогнуть. Источником его оказалась все та же каменная сосулька, которую я от волнения слишком сильно сжал в руке. Кое-как скрепленный магией песок протестующе скрипел, но пока не разваливался. Задумавшись, куда бы его деть, ведь не бросать же обратно к осыпавшемуся участку стены, я не нашел ничего лучше, как вырастить из ладони небольшое щупальце и заставить проглотить предмет, который стоило бы отправить на ближайшую помойку. Мой симбионт и железо, в принципе, прогрызть и переварить может, пусть даже тратя на это в несколько раз больше энергии, чем получает от данного процесса, так что уж с утилизацией некоторого количества неорганического мусора у него проблем не возникнет.

– Но дожить до обретения могущества и власти, пользуясь одним лишь целительством, будет так же сложно, как уцелеть, постоянно пользуясь темной магией. Данный вопрос поднимался в трактате Хойлайне Сивитского «О вечной нехватке магов-лекарей и причинах их гибели» двухсотлетней давности, и вряд ли с тех времен что-то существенно изменилось, – заметила все та же ведьма, ратовавшая за стихийную магию и едва не отправившая гулять по зданию агрессивного гомункулуса. Хм, кажется, передо мной типичная заучка-ботаник, раз так вот по ходу беседы умудряется вспоминать подходящие по смыслу трактаты без какой-либо подготовки. – Придется либо все время находиться под присмотром телохранителя крайне высокого уровня, либо вообще спрятаться в укрепленном жилище и провести столетия подобно морскому раку, прячущемуся в прочной ракушке.

– Логично, – кивнул я, соглашаясь с приведенными доводами. Уж в теории-то волшебства мне удалось немного разобраться за то время, как сам случайно обрел магические силы. Я имел под рукой королевскую библиотеку, и озвученное сейчас почерпнутые оттуда сведения только подтверждало. – Но вы, кажется, слишком увлеклись услышанным. Целительство не определяет выживание, а только очень и очень ему способствует. Куда более полезно, чем умение штопать смертельные раны в ситуации, когда, к примеру, на расстоянии сотни метров от вас окажется голодная гидра или отряд разбойников, заклинание файербола. Вам, господа здесь сидящие, до могущества, позволяющего проламывать любую преграду, попавшуюся на пути, очень и очень далеко, иначе учиться в Академию вы бы не пошли. Следовательно, лучше в первую очередь изучать не боевые чары, а навыки быстро исчезать из опасного места или хорошо прятаться. Но вернемся к целительству и его боевым возможностям! Помимо выпаивания жизни или экзотических проклятий, вроде экстренного роста костей, разрывающих тело изнутри, в нем имеется еще одна крайне редко упоминаемая возможность. Усиление собственного тела.

Живой артефакт как-то подозрительно забурлил, под кожей начали набухать щупальца. Попытка взять пошедшего вразнос похмельного симбионта под контроль успехов не имела, но зато удалось согнать все сотворенные магией конечности в правую руку. Ее раздуло раз в шесть, мимоходом сорвав напором бледно-розовой плоти рукав доспеха вместе с бронированной перчаткой и порвав мантию.

– Я без проблем прихлопну большинство обычных бойцов, не исключая даже мастеров меча. – Придется делать вид, будто так и было задумано. – Сочетание возможности получать даже смертельные удары, высокой скорости и громадной физической силы делает их обладателя очень и очень страшным противником, которому нужен лишь один простой примитивный и надежный удар. Это не гарантия победы, вовсе нет. Но это очень и очень серьезная заявка на успешное выживание в течение продолжительного времени.

– Практически все чародеи и так учатся защищать себя при помощи обычного оружия, – заметили откуда-то из середины рядов. – Но одновременно тренироваться во владении клинком, ну или каким-нибудь другим оружием и магией невозможно так же, как быть в двух местах одновременно. В лучшем случае при таком подходе получится середнячок, толком не умеющий ни того ни другого.

– Так в том-то и дело, что фехтовать я не умею, а вот прихлопнуть дюжину великолепных фехтовальщиков могу без всяких проблем. – Думается, моя улыбка больше напоминала жуткую гримасу. Магический симбионт продолжал увеличиваться, непостижимым образом растягивая нашу с ним общую плоть в руке, и теперь конечность уже практически перевешивала остальное тело и напоминала какую-то коленку динозавра. Откуда-то на ней проклюнулась черная чешуя правильной шестигранной формы и даже короткие белые шипы, вроде бы не костяные, а каменные, но в последнем не уверен. В попытках обуздать, видимо, так и не протрезвевшее творение темной магии я не нашел ничего лучше, чем соскочить с кафедры и ударить свежеотросшей дубиной по своему рабочему месту. Полыхнула магическая защита, треснул расколотый черный мрамор, а не свойственный человеческому телу нарост начал стремительно усыхать, пока не превратился обратно в нормальную руку. – Против силы, превосходящей возможности соперника в несколько раз, бесполезно защищаться щитом или ставить блоки. Первый же подобный удар для любого бойца станет последним, и даже если клинок врага не переломится, то будет вбит в землю вместе с полураздавленным хозяином. На этом все, наш первый урок закончен. Подумайте над тем, что услышали, господа и дамы, и, может быть, вы придете к весьма необычным и крайне полезным выводам.

Глава 4

– Ну и насколько у нас все плохо? Уже пора переходить на осадное положение и готовить ковен магов к борьбе за выживание или обойдемся полумерами, вроде резкого повышения налогов на службу безопасности? – осведомился я, спускаясь в собственный подвал и на всякий случай подготавливая спрятанные под доспехом щупальца к бою. Конечно, эти трое вампиров и их… ммм… не знаю, как назвать Филарима. На мага крови он все же не тянет, поскольку к управлению алой жидкостью или там вытягиванию через нее сил не понимает даже, как подступиться, а от чистого ритуализма уже отошел и теперь напропалую экспериментирует с живым, неживым, а также их производными. – Или мне повезло и как раз сегодня неприятные предчувствия не оправдаются?

– Ну, это как посмотреть, – пожала плечами Отрешка, бывшая, пожалуй, самой смелой, сильной, умной и способной к волшебству из троицы кровососов. А вот ее муж, брат гениального полуэльфа, находился на последнем месте их неофициального маленького рейтинга. Единственными минусами данной особы являлись, пожалуй, ее излишне грубоватая внешность типичной крестьянки, мало вязавшаяся с утонченно-аристократическими высшими детьми ночи, и не самый хороший характер бой-бабы, способной отходить скалкой пьяного супруга вместе с его дружками, даже если оные являются городской стражей и вообще-то в доспехах и с оружием. – Ничего непоправимого, с одной стороны, не произошло. С другой – лиха беда начало, я вот тоже, когда по пещере лазила в поисках золота погибших наемников, не думала, будто на передовой отряд армии Виреи выскочу. Как знать, может, и этот первый синяк, поставленный Филариму, станет началом войны за выживание с каким-нибудь могущественным обществом охотников за нечистью, пользующимся громадной поддержкой власти, церкви и простого народа?

Ну, размер полученных полульэльфом повреждений оказался вампиршей, которая, как и все представители ее племени, к физической боли уже относилась с куда меньшим пиететом, чем в своей прошлой, нормальной жизни, изрядно преуменьшен. Прогуливающегося по улице Филарима неожиданно атаковали сразу шестеро молодчиков крайне крепкого телосложения. Возможно, будь любитель древней истории и немножечко колдун, вынужденный для получения хоть какого-то результата пользоваться либо алхимией, либо долгими ритуалами, трезв, он бы заметил их раньше, чем получил по морде, но визит в город ценного специалиста был вызван именно желанием хорошенько расслабиться. Хорошо еще, что обладателя крайне высокого интеллекта не в каком-нибудь борделе без штанов столь радушно встретили, а всего лишь после пивной. Собственноручно зачарованная одежда ослабила первый удар, пришедшийся аккурат по наброшенному на голову капюшону. Без оного гений, ранее промышлявший помимо расхищения гробниц еще скупкой и продажей краденого, давно уже на люди не появлялся.

Ответный удар, причем не просто кулаком, а кинжалом, пришелся в плечо одному из нападавших, но не сильно помог делу самообороны, поскольку руку с зажатым в ней оружием тут же сломали в двух местах, чтобы неповадно было тыкать острыми железками в почтенных людей, занимающихся то ли грабежами, то ли избиениями прохожих. Впрочем, медленный яд, нанесенный на лезвие, наверняка заставит пожалеть по крайней мере одного из них о выбранном им образе жизни уже к следующему утру. Полуэльф маньяком или персоной, жаждущей собрать за собой хвост мстителей, не являлся и, если бы выяснилось, что произошла ошибка и его просто приняли за другого, выдал бы противоядие.

Однако после того, как пятеро целехоньких бугаев и один слегка поцарапанный (субтильному полуэльфу не хватило силы нанести серьезную рану) и не подумали отступить и извиниться, полукровка осознал всю тяжесть сложившейся ситуации. Буквально осатаневший громила, зажимающий порез, принялся массировать организм гения, поваленный на землю, ногами, а тот даже и не заикался о выдаче крайне нужных отравленному медикаментов. Возможно, потому как оказался сильно занят сохранением почек, зубов, гениталий, а также всех прочих легкоуязвимых для грубого физического воздействия органов.

Попытки позвать на помощь или хоть как-то спрятаться от тех, кто медленно и методично превращал Филарима в котлету, успехов не имели. Более того, к нападавшим прибыло подкрепление в виде прохожих и горожан, высыпавших из своих домов именно в ответ на их крики. А те, кто напал на полуэльфа, обличали его ни много ни мало как в работе на вампиров. Если бы толпа не мешала сама себе, стараясь дотянуться до вызвавшего ее гнев субъекта, то на одного моего человека, вернее, получеловека, в мире бы стало меньше, несмотря ни на какую зачарованную одежду, в принципе способную заменить собой легкие кожаные доспехи. Обладатель гениальных мозгов, умеющих к тому же работать в правильном направлении, получил их сотрясение, лишился четырех зубов, заработал двойной закрытый перелом левой руки и открытый правой. Вероятно, Филарима, который использовать чары для самообороны не то чтобы совсем не умел, но с кинжалом представлял бы куда большую опасность, просто забили бы до смерти, но его спасла оперативно вмешавшаяся городская стража. Еще хорошо, что после недавней смены власти и войны руководство служб охраны правопорядка, изрядно поменявшее свой состав, сумело временно поднять эффективность работы своих подчиненных на едва ли не недосягаемую высоту, чтобы показать свою полезность на высоких постах. Подозреваемого в таком тяжком преступлении, как работа на вампиров, в принципе, способном послужить даже достаточным поводом не для обычной казни, а для отправки на костер, отбили у собирающейся для самосуда толпы, доставили в тюрьму и, разобравшись, кто перед ними, быстро доставили к лекарям высшего учебного заведения страны, поместив под внушающую уважение охрану. М-да, все-таки есть положительные стороны в дикости этого мира, во всяком случае, тут никто и не скрывает, будто верхи могут позволить себе куда больше, чем низы, и законы в их отношении действуют на редкость избирательно. А вот в более цивилизованном обществе пришлось бы долго доказывать факт наличия у полуэльфа достаточных полномочий, чтобы заниматься своей работой и не получить за нее высшую меру наказания. Личности тех, кто первыми напал на моего человека, вернее получеловека, увы, установить не удалось, так как от стражи они оперативно скрылись.

– Ты хоть что-то особенное у нападавших приметить смог? – без особой надежды спросил я у полуэльфа, уже приведенного целителями в полный порядок. Даже выглядел он не в пример здоровее, чем до своей злополучной прогулки. Практически непрерывное сидение в подземельях с регулярными сеансами донорства здоровья отнюдь не добавляет, а сейчас у Филарима был вполне нормальный цвет лица и даже едва заметный румянец на щеках.

– Двигались слишком хорошо для таких босяков, которыми выглядели, – поморщившись, пробормотал бывший расхититель гробниц, помимо основной профессии также подрабатывающий скупкой и продажей краденого, а потому неплохо знакомый с криминалом. – А вот били вполне профессионально, так, чтобы причинить побольше боли, но не убить и не покалечить. Не переодетые студенты, обиженные обязательством кормить вампиров, пусть даже связанных, и не из шеи, а через полую трубочку.

– Кстати, спасибо тебе за такую приятную добавку к рациону, – сказала Отрешка, вставшая во главе клыкастой и алоглазой троицы, блеснув алыми глазами без зрачков. – Теперь, когда мы можем не так экономно расходовать свои силы, опасаясь вывести из строя ушастого частым кровопусканием, наконец-то пришло время как следует приступить к тренировкам, чтобы попытаться овладеть способностями истинных детей ночи. Конечно, если бы еще нашелся опытный наставник, процесс бы сильно ускорился…

– Посмотрим, – уклончиво пробормотал я, с одной стороны, одобряющий всяческое развитие своих подчиненных, с другой стороны, опасающийся, как бы набравшие слишком много сил красноглазки не попробовали прожить своим умом или, и того хуже, попробовали бы меня на зуб. – В ходе войны разные посланцы от изрядно перетрусивших вампиров, причем от разных группировок, судя по всему, едва ли не открыто сражающихся между собой, успели порядком надоесть, хотя и пользу принесли некоторую. Видите ли, нечисти в Азалии жить хорошо, тут ее особо не ловят, а в Вирее плохо, там она слишком большого количества героев, возникающих из-за главенствующего культа бога войны, чьи последователи ищут себе достойных противников, не выдерживает. Причем провинциальные-то, которым солдаты на хвост наступили, помогали, а вот столичные мешали и гадили исподтишка. Здешний же старейшина, Иоган Клест, кажется, вообще между наблюдателем, шпионом и убийцей разницу, похоже, не сильно понимает. Не слыхали, кстати, про него?

– Откуда? – невесело усмехнулась Отрешка. – Те, кто нас обратил, не слишком-то горели желанием просвещать новых рабов о себе подобных. Наверное, они и по меркам остальных являлись редкостными уродами. Хотя, может, другие чего-нибудь слышали случайно из не предназначенных для нас разговоров? Карит! Форб! А ну сюда идите, дело есть.

Увы, ни один из клыкастиков также про старейшину вампиров, проживающего в столице, от своих былых господ, которых они завалили с немалым трудом и потерями среди других низших, ничего не знал.

– В общем, найти его будет затруднительно, равно как и других кровососов, – подытожил Филарим, тоже участвующий в беседе. – Скрытность – главное их оружие, ибо ничего другого против отрядов стражи и чародеев Академии просто не поможет, это не провинция, где народ можно запугать и быть уверенным, что никто внезапно не появится и не развеет тебя по ветру. Кстати, а может, старейшина и направил тех, кто меня избивал? Когда я изучал всю возможную литературу, чтобы найти хоть крохи информации, способной помочь брату, то узнал любопытный факт. Дети ночи очень трепетно относятся к своей свободе, и того, кто подчиняет себе их часть, достанут обязательно. Исключение – если младшего вампира сдал в аренду его непосредственный создатель или сюзерен вроде местного старейшины.

– Клинок в брюхо или уроненный на голову с крыши камень был бы надежнее, – цинично заметил я, припомнив свой опыт жизни на помойках и царящие там нравы. – После такого даже лучший целитель не всегда откачать сможет, особенно если доставят не сразу. И потом, сам же говорил, били тебя умело, так, чтобы не покалечить.

– Но если бы все-таки забили или зарезали, призрак сумел бы почуять своих убийц, – заметил Филарим. – А в то, что у главы ковена не найдется времени, чтобы поискать тех, кто лишил его ценного специалиста, не поверил бы и самый последний упырь, если бы умел думать. Зато если кто-то бы покричал, созывая толпу, и, передав меня ей на руки, удалился в сторонку, то дух указал бы совсем на других личностей, прямо причастных к уничтожению его смертного тела, позабыв о несущественных с точки зрения мертвого мелочах вроде болезненных ощущений, выбитых зубов или невозможности благодаря отдельным товарищам вовремя смыться.

– Аргумент, – пришлось согласиться мне, умом понимающему, что мертвые в этом мире могут и говорить, и кусаться, и много чего другого делать, но так и не принявшему этого сердцем. Которое, между прочим, посланцы столичного старейшины дважды пытались вырвать и один раз даже успешно. Впрочем, носителя живого артефакта такие вещи быстро не убьют, а если вставить не слишком сильно пострадавший орган обратно, он приживется за несколько десятков секунд. – Если когда-нибудь встречу этого Иогана Клеста, попробую предъявить ему еще и такой счет. Но, думаю, он не питает иллюзий насчет отношения к нему того, за кем посылал шипонов, мало отличающихся от ликвидаторов, а потому, если и наткнусь на клыкастое подполье, мирный диалог у нас получится навряд ли.

– Кстати, а мне какой-нибудь документ на прогулки по городу можешь выдать, чтобы стража не цеплялась? – уточнила Отрешка. – По Академии-то все нормально, если рядом Филарим, о нас тут каждая собака слышала, а вот за ее пределы выйти опасаюсь. А ведь в кои-то веки и до столичных магазинов рукой подать, и деньги имеются.

М-да, женщины остаются женщинами. Даже если они красноглазые и пьют кровь вместо нормальной еды. Денежные средства-то у нее, интересно, откуда? Да еще в количестве, достаточном для похода по дорогим салонам? Впрочем, наверное, мне лучше и не знать.

– Заведи себе знакомых среди работающих здесь дам и делай покупки через них, – вздохнул я. – Договориться-то со стражей о том, чтобы имеющих сопровождение в виде какого-нибудь сильного мага вампиров не трогали, можно, хоть и сложно. Сильно способствует этому еще и главенствующий в Азалии культ Ремеса Торговца, покровителя переговоров и сделок. В принципе, если не поскуплюсь, можно даже какого-нибудь его жреца на время нанять, объяснять народу, что вот эту вот нечисть трогать пока нельзя. Только потом придется еще и хозяина каждой лавки отдельно запугивать или умасливать, куда вы свой нос сунете. Плюс днем вы свои защитные костюмы снять не сможете, чтобы не сгореть в любом помещении, где есть окна, но нет абсолютно непроницаемых штор.

– Гррр, – буквально прорычала разозленная Отрешка, недовольно скривившись. – Ты прав, ты, демоны тебя побери, прав. Кстати, о демонах! Держи свою дочь подальше от меня, у меня муж есть!

– Угу, – кивнул я, прекрасно помня о противоестественных наклонностях демоницы, вытерпевшей очень много нехорошего в своей человеческой жизни, а также пугающем воздействии, оказываемом ею на подавляющее большинство людей. Все-таки местные о толерантности, к своему счастью, никогда не слышали и потому пришельцев из нижней реальности предпочитают убивать в превентивных целях, пока те сами не провернули с ними нечто подобное. Или порабощать. Но никак уж не заводить романы. Редкие исключения лишь подтверждали правило, а вампиры, пользующиеся точно такой же репутацией, вероятно, виделись ей наиболее близкими по социальному статусу существами. – Если снова будет приставать, ты его на нее натрави, она тогда тут же скроется куда подальше.

– И вообще, сами разбирайтесь, – вдруг вклинился в нашу беседу полуэльф. – Проглот, пойдем-ка ко мне в лабораторию. Думаю, тебе будет любопытно взглянуть на одну штуку. Раньше не хотел говорить о ней, пока каких-либо серьезных результатов не добьюсь, но мало ли чего случиться может, а так хоть мои труды прахом не пропадут. Проект, конечно, недоработан и пока еще полностью бесполезен, но поверь, у него большое будущее. Заодно и подумаешь, где бы достать необходимые материалы для его завершения и стоит ли привлекать к нему каких-нибудь посторонних специалистов, способных довести дело до ума, или же нам самим придется корячиться.

– Заинтриговал, – признался я гениальному полуэльфу, следуя за ним в закуток, который он называл громким словом «лаборатория». Какой-нибудь особой защиты ему не требовалось, ни с чем опасным для окружающих Филарим работать не собирался, а хорошая вытяжка и пространственная изоляция (на размере и обустроенности своих подвалов предыдущий глава ковена не экономил, отгрохав едва ли не лабиринт) прекрасно спасала от неприятных запахов. – Что же такое ты хочешь мне показать?

– Помнишь, я говорил тебе, как получил достаточно кожи виверны, чтобы сделать костюмы, придающие надевшим их сходство с демонами и защищать от солнечного света? – вопросом на вопрос ответил полуэльф.

– Угу, – кивнул я. – Добыл небольшой ее кусочек и при помощи заклятий и ритуалов, относящихся к некромантии, заставил его расти, подпитывая легкоусвояемой для получившегося псевдоживого объекта вампирской кровью. Занятно, даже очень. Думаю, при помощи данного процесса можно много разного интересного совершить, хотя бы рынок особо редких и ценных мехов и кож, например, под себя подгрести, но времени на такую экономическую возню ни раньше, ни сейчас нету. Может, через пару месяцев, когда дела с Академией и опалой у короля утрясутся. Еще, помнится, ты упоминал, что подобный способ добычи материала не совсем твой, ты его почерпнул у каких-то древних магов, развалины их ордена ты навещал на предмет изъятия, возможно, завалявшихся там ценностей. Не нашел ничего, кроме частично сохранившихся фресок, которые дали тебе самое главное для процесса повторного открытия этой тайны: идею, уже кем-то проверенную на практике, и знание, в каком именно направлении следует двигаться, чтобы прийти к успеху.

– Строго говоря, да, – согласился большой знаток древней истории. – Конечно, печально, что в тайном поселке целителей и некромантов даже плитку с симпатичными узорчиками, которую я намеревался отодрать и продать любителям редкостей, уже сперли, но вот рисунки, нанесенные на скалы, окружавшие их дома, частично уцелели. За неимением другого пришлось перерисовать их, чтобы уж совсем с пустыми руками домой не возвращаться. И только несколько лет спустя, когда брат постучался в мои двери, предъявив красные глаза и клыки, я понял, насколько мне тогда повезло. Те давно сгинувшие ребята искали телесного бессмертия и исследовали самые подходящие, как им казалось, для этого объекты. Вампиров. Впрочем, должен признать, кто-нибудь другой, меньше учивший письменность и символы прошлых эпох, в тех картинках действительно ничего бы не понял, а потому я имею право на это открытие. Хотя бы как археолог.

– Данные подробности меня интересуют мало, – честно сказал я. Хотя моему собеседнику, которого в свое время просто не пустили в научное сообщество Азалии с его статьями, основанными на чисто практическом опыте, это и было важно, но предпосылки совершенного полуэльфом открытия как-то не казались мне интересными. В отличие от самой раскрытой тайны, к сути которой Филарим все никак не переходил. Работает – и ладно. А если еще есть способ заработать денег и сохранить у себя уникальную технологию, так вообще замечательно. – Ты оттуда узнал о защитных свойствах кожи виверн? И конструкции махолетов, полагаю, тоже. Должно быть, древним исследователям хотелось понять, как работают крылья живых существ. Ну и?

– Махолеты совсем из другого источника появились, – запротестовал Филарим. – Похожие штуки один древний орден убийц использовал, чтобы подобраться к своим жертвам незамеченно, ведь они не содержат в себе ни капли магии, чистая механика, а значит, пассивными поисковыми заклятиями почти необнаружимы. Правда, очень интересен вопрос, какие же препараты давали тогда тем ассасинам, если даже вампиры с искусственными крыльями справляются с трудом, но он сейчас действительно неактуален. В отличие от сделанного открытия. Видишь ли, Проглот, я уже давно думал о том, чем же кормили довольно большую популяцию подопытных в том поселке целителей и некромантов. Вряд ли маги прошлого, подобно мне, могли положиться на хорошее к себе отношение со стороны подопытных, особенно учитывая, как они там над ними экспериментировали, и давать пить свою кровь. Да и весьма значительный упадок сил после подобной процедуры никто не отменял, и вряд ли найдутся желающие по доброй воле ему подвергаться. А следов значительного числа рабов или слуг в руинах обнаружено не было.

– Консервировали запасы, сделанные где-то далеко, и везли их к себе в логово? – предположила за нашими спинами Отрешка. Видимо, она увязалась за нами следом, желая узнать, о чем же тут двое колдунов намереваются посекретничать. Да уж, женское любопытство не лечится. Во всяком случае, вампиризмом. – Ты тоже это делать неплохо научился. По полмесяца кровь, незаметно сцеженная у клиентов, могла стоять.

– Первоначально так и думал, но на кладовку, где стояли сосуды, зачарованные именно для хранения содержимого чьих-нибудь вен, пусть и давно вышедшие из строя, я наткнулся, – кивнул полуэльф. – И она была слишком маленькой. Может, конечно, их просто было несколько, чтобы не пришлось сажать подопытных на голодный паек в случае какой-нибудь сопровождающейся разрушениями неприятности, но уже тогда у меня зародилась одна интересная идея. Те древние чародеи могли заставить расти не только мертвую кожу, но и живую кровь. Когда мой брат и ты, Отрешка, обзавелись клыками, то я снова вспомнил о ней. Получив для вас почти бесконечный запас продовольствия, мы бы решили большинство наших проблем. Не пришлось бы заморачиваться с тем, чтобы подсовывать клиентам артефакты, открывающие вам доступ в недра их жилищ, позволяя не потревожить наложенную храмовниками защиту, или давать им под видом целебных микстур зелья, приводящие к кратковременному ступору и не дающие запомнить процедуру сцеживания крови.

– Ты ничего об этом не говорил, – заметила вампирша.

– Не хотел давать ложную надежду, – пожал плечами полуэльф. – Несмотря на то что мной для опытов использовалась каждая свободная ночь и каждая лишняя монетка, не нужная прямо сейчас для какого-нибудь еще более срочного дела, исследования шли очень медленно. И не было уверенности в успешном завершении серии экспериментов. Все-таки где древние маги и где я, жалкий самоучка? Да у меня только на то, чтобы суметь повторить ритуал, заставляющий кожу виверны расти, по которому имелась весьма подробная инструкция, да еще даже с иллюстрациями, ушло несколько месяцев. А уж чтобы на его основе создать нечто куда более сложное и, возможно, являющееся лишь плодом разыгравшегося воображения и мечты о чуде, и вовсе бы не меньше полусотни лет ушло. К счастью, мы встретились с мэтром, к еще большему счастью, попали сначала в королевскую библиотеку, а потом и сюда, в Академию волшебства, главный оплот великого искусства магии в стране.

– И сколько всего времени займут эксперименты? – уточнил я, прекрасно зная о том, как далеко у ученых могут расходиться их открытия с внедрением в производство первых образцов. Помнится, воздухоплаванием занимались не один десяток лет, угробив уйму опытных образцов, денег, нервов изобретателей и самих изобретателей, прежде чем первый на Земле самолет конструкции братьев Райт умудрился взлететь. Да и нужно еще будет узнать, во сколько выльется производство крови подобным образом. Не говорю о том, чтобы продолжать заставлять работать донорами провинившихся студентов, но может, алую жидкость проще будет получать, уговаривая паладинов сделать щедрое пожертвование в пользу голодающей нечисти? На моей родине клонирование техническими методами, помнится, весьма затратная штука, и вряд ли клонирование магическое – ну а как иначе обозвать-то такой процесс? – окажется ненамного дороже воды или воздуха.

– В теории все должно получиться, но для практической проверки даже предварительных ее постулатов необходимы некоторые не самые распространенные и доступные вещи, – пояснил не признанный научным сообществом Азалии гений. – В общем, конкретики дать, увы, не могу. Возможно, речь идет о годах, не исключен вариант с десятилетиями. Есть также шанс, что я вообще не сумею воплотить подобную идею в жизнь, где-нибудь споткнувшись и не сумев разглядеть ошибку.

– Ладно, рассчитай все необходимое для создания небольшого, буквально карманного источника искусственной крови, желательно переносного, – отказываться от подобной технологии не хотелось. Студентов Академии, пусть даже провинившихся, все же заставлять сдавать кровь не дело, очень уж они возмущаются обязательством подкармливать вампиров, если верить приносимым мне на стол докладам. – А как закончишь, будет для тебя новое задание, необычное, связанное с древней историей и сулящее неплохой профит. Есть тут у меня кое-какая подборка литературы по одному еще работающему порталу древних магов…

– Мэтр! – в комнатушку ввалились оба оставшихся вампира. – Тревога! Кажется, к нам лезут незваные гости!

– Кто? – поразился я, мысленно обещая самому себе, если выживу, близко познакомить службу безопасности ковена магов, во всяком случае ту ее часть, которая отвечает за мир и покой в Академии, с Джулией. И пусть тогда эти ни черта не работающие стражи порядка сдают агрессивной демонице квалификационные экзамены на выживание. Драку огневиков они и не подумали разнимать, теперь вот, кажется, отряд убийц, пришедших по мою душу, до самого дома пропустили. Нет, решительно, только массовые расстрелы (ну, как вариант свидания с приемной дочкой) спасут ситуацию! – Сколько? Как вы их засекли?

– Не знаем, – покачал головой муж Отрешки. – Они снизу лезут. Из-под земли. Там какое-то подозрительное шебуршание, даже с вампирским слухом услышать ничего не возможно, но мы почувствовали вибрацию. И она усиливается!

«Под заклятием тишины работают», – поняли одновременно мы с Филаримом и переглянулись.

По идее, можно и отступить, но, с другой стороны, зачем же лишать злоумышленников, а с добром под жилище главы ковена магов никто подрываться не будет, своего внимания? Уйдут еще, чего доброго, лови их потом. А так можно обеспечить врагам, утратившим фактор внезапности и вместе с ним изрядную часть своих шансов на успех, горячую встречу, переходящую в задушевную беседу на тему того, кто же их послал и где его найти. Плохо только, что Джулия сейчас опять во дворце, вместе с королевой, а значит, использовать живой артефакт на полную катушку или же в случае проблем попросить поддержки у древнего ужаса подземелий не получится.

– Филарим, беги за службой безопасности, – приказал я. – Хотя нет, сам ты до них быстро не дойдешь. Отрешка, неси его! Одну тебя послать было бы, правда, еще лучше, но вампирше, пусть даже работающей на меня, могут и не поверить на слово. Заодно всех преподавателей, которые на пути попадутся, сюда посылай, думаю, лишними они не станут.

А если никто так и не придет на помощь, значит, их встретили и уничтожили. Буду знать, что пути отступления перекрыты. Вампиры, оставшиеся со мной, смерть своих близких почувствуют, есть это у них в комплекте умений, свойственных даже низшим. Да и как боевая единица полуэльф куда менее полезен, чем как изобретатель.

– Ну а вы чего стоите без дела, дубины сиволапые? – рявкнула на прощание единственная в нашей компании дама, злобно ощерив клыки и беря на руки полуэльфа, словно умудрившегося серьезно вымахать младенца. – Вооружайтесь! И лица прикройте!

И рванулась прочь из подвала смазанной от скорости тенью, только топот, уводящий вверх по лестнице, слышен. Впрочем, на своих сородичей, уже одетых в костюмы из чешуи виверны, спасающие от света и способные заменить не самую плохую кольчугу, она возвела напраслину. Они не стояли, пусть даже с откинутыми капюшонами своей экзотической брони. Они заряжали арбалеты. Большие четырехзарядные механизмы, некогда изготовленные гномами для каких-то очень высокопоставленных то ли троллей, то ли огров, вздумавших внезапно поиграть в снайперов. Натяжение, которое требовали эти мини-баллисты, посылающие в цель по два зачарованных на пробитие брони снаряда сразу, просто не позволяло пользоваться ими простым людям, но носителю живого артефакта вполне хватало сил, чтобы натянуть обе их тетивы одновременно. Вампиры или оборотни тоже могли справиться, пусть со скрипом и вырывающимся сквозь клыки надсадным матом. Для своих подопечных, собственно, я и взял эти смертоносные игрушки, впервые замеченные еще при безуспешном поиске хорошего доспеха под свои габариты, случившегося сразу же после воцарения Дэриела II. Правда, стать высококлассными стрелками, паля из подобных чудовищ маго-конструкторской мысли на дистанцию в полкилометра и сшибая мухе крыло по выбору, увы, они так и не сумели. То ли глазомера не хватало, то ли просто выучка была нужна, как у эльфов, ну, то есть лет десять тренировок минимум. Но ничего, в тесноте подвала, думается мне, мимо цели никто не промажет.

– Они уже близко, – заметил Форб, натягивая чешуйчатую маску-капюшон, придающую ему сходство с безглазым и лишенным каких-либо черт лица демоном. Сам вампир ориентировался из-под такой защиты от солнца по тепловому зрению, которому небольшая преграда не слишком-то и мешала. – Уже чувствую, как вибрирует камень, поддаваясь их усилиям.

– Угу, – согласился я, запуская руку в мешочек со свернутым пространством, висящий на шее. Боевые артефакты стремительно занимали свое место на щупальцах, придавая мне сходство с каким-нибудь парусным линкором, вполне способным выдать бортовой залп в несколько десятков пушечных стволов, но потом требующим просто о-о-очень долгой перезарядки. Вернее, в моем случае смены орудий, а во время боя такое вряд ли станет возможным. Эх, жалко, что предыдущий глава ковена не особо увлекался активными системами обороны своего жилища, опасаясь, что их повернут против него. Сейчас бы просто вжарили по врагам, разрядив какой-нибудь по полгода заряжающийся накопитель, и все, нет проблемы, можно искать оплавившиеся трофеи в кучках пепла, недавно бывших злоумышленниками. Увы, тут таких при строительстве не предусмотрели, придется справляться самим. – Тоже чувствую. Прямо сквозь стальные ботинки. Чем они там так долбят, интересно? Направленными микровзрывами?

– А идут-то прямо на нас, – заметил Карит, чей голос весьма сильно исказился из-за маски, тоже прислушиваясь к происходящему под нами. – Может, перейдем в другое место? Например, наружу, чтобы дом не повредить?

– Есть идея получше, – ухмыльнулся я, взвешивая в руках перекочевавшую туда регалию главы ковена. Живой артефакт, пусть даже моей модели, в чем-то ущербный и могущий похвастаться лишь весьма оригинальным и, прямо скажем, неэстетичным дизайном, обеспечивает своему владельцу неплохие способности к магии земли. И глупо будет не попытаться устроить схватку на родной для него территории. – Уберите пальцы со спусковых крючков, сейчас ударю им навстречу!

Щупальца, выскользнувшие сквозь щели в моей броне, ударили вниз, немного под углом, и начали раздвигать камень подземелий, словно сигаретный дым. Ресурсов собственного организма, конечно, потратится немало, но посох главы ковена в руке, из которого магический паразит-симбионт может забрать достаточно магической энергии, и возможность в ближайшем будущем восстановиться, скормив плотоядному порождению темной магии лезущих сюда недоброжелателей, позволят провернуть еще и не такое.

Увы, ошеломить противника, нашедшегося буквально сразу же, не удалось, равно как и фатально удивить его количеством неприятностей, сыплющихся на голову. Поток бледно-розовых хищных щупалец, способных прогрызть человека насквозь секунды за полторы, встретился с практически такой же живой волной, только темно-коричневого цвета. Несколько менее гибкой и проворной, но весьма плотной и не ленящейся протыкать, давить и разрывать то, с чем она столкнулась.

– Корни, – опознал я практически мгновенно эту угрозу. Получается, внизу друид. Эх, как жалко, что за своими учениками послать не догадался. Симона бы мигом любого любителя древесной магии обезоружила, на одних только инстинктах, ибо ее контроль над представителями растительного мира, доставшийся почти дриаде по праву крови, намного выше могущества, которого способны достичь большинство смертных чародеев. Выдыхается, правда, девочка довольно быстро и абсолютно не понимает, что и как она делает, но, как говорится на Земле, «у носорога плохое зрение, вот только при его весе это уже не его проблемы». – Не стрелять! Пока не стрелять.

Щупальца живого артефакта стремительно вытеснялись вверх. Кажется, тот, кто противостоял мне, затащил под землю и дотащил досюда чуть ли не целую экосистему. Многовато корней для одного-единственного дерева, во всяком случае, если оно не какой-нибудь гигантский баобаб или тысячелетняя секвойя. Ну ничего, у меня еще есть фокусы в запасе. В частности, из двух с половиной десятков артефактов, сейчас нацепленных на щупальца, примерно половина заряжена огнем. Ксен, а это именно его вещи, вернее, наследство его рода, почему-то испытывает большую нелюбовь к данной стихии и почти все их мне сбагрил и теперь только периодически перезаряжает эти артефакты, чего не может делать никто, кроме создателя, без угрозы разрушить предметы. Мои дополнительные конечности еще немного поддались и, повинуясь команде, отдернулись назад и в стороны. А жаркое жадное пламя ударило прямо вниз пятью огненными стрелами, четырьмя огненными мячами и даже одним огненным мечом, между прочим, самонаводящимся на цель и помимо термического оказывающим на жертв и физическое воздействие.