Помоги проекту - поделись книгой:
— Я хочу сказать тост!
— Я смотрю, ты многому в Москве научилась, — ухмыльнулся Макс. — Тост она хочет сказать! Что-то раньше ты особым красноречием не отличалась. Это ты, наверное, своим клиентам говоришь, когда они суют баксы тебе в трусы и наливают водку?
— Я не пью водку, — спокойно ответила я, глядя ему в глаза. — И не стыжусь того, что в мои трусики или лифчик суют деньги. Я принимаю это как благодарность, как вознаграждение за свой труд. Да, я танцую стриптиз, но отнюдь не считаю, что моя профессия хуже других. Напротив, я горжусь, что занимаюсь этим. Москва — не простой город, приезжих там не любят. В Москве выживают только сильнейшие. Слабые не выдерживают, сходят с дистанции и возвращаются домой, где для них всегда найдутся тарелка супа и теплая кровать. Я смогла удержаться в Москве, но не потому, что трахаюсь с клиентами. Я умею классно танцевать, специально этому училась. Я не только стриптизерша. В моей трудовой книжке есть запись: «Принята на работу в ночной клуб на должность танцовщицы». Публика любит смотреть, как я танцую, и мне это доставляет удовольствие. Я горжусь тем, что за свое искусство получаю деньги, Максим!
— Дура ты, нормальному человеку, если он выступает на сцене, в кайф получать цветы!
— Мне никогда не дарят цветы, потому что я работаю в ночном баре, а не в театре, и там совершенно другая публика. Если бы мне дарили цветы, я бы не смогла ими накормить свою семью. А теперь я все-таки скажу тост. Давайте выпьем за то, чтобы нам не приходилось заниматься тем, к чему не лежит душа, чтобы мы не рисковали своей драгоценной свободой и не совершали греховные поступки, чтобы жизнь не заводила нас в такие тупики и лабиринты, из которых нельзя выбраться, чтобы люди, которых мы давно уже не любим, отпускали нас с миром и давали нам право на собственную жизнь. Я пью за удачу, потому что без удачи не бывает счастья, а еще я пью за то, чтобы эта удача поворачивалась к нам только лицом. И пусть у каждого из нас будет шанс ухватить счастье за хвост, главное — не упустить этот шанс, какую бы цену за него ни запросили…
— Я что-то не понял, к чему ты клонишь? — побагровел Макс.
— Все, что я хотела сказать, я уже сказала, повторять не буду, надеюсь, до тебя дойдет.
Почувствовав легкое головокружение, я поставила стаканчик и пошла прочь от стола.
— Ты куда?! — крикнул мне вслед Максим.
— Сейчас приду, — отмахнулась я от него.
— Вот черт, не надо было столько пить!
Желудок неприятно ныл, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Я вышла к небольшому заболоченному озеру, села на траву, вытянув ноги. Перед глазами стоял Макс. Как же он мне надоел! Не человек, а банный лист какой-то, прилип так, что не отдерешь. По щекам потекли слезы. Верно говорят: когда напьешься, водка плакать начинает, только я пила не водку, а коньяк. Впрочем, какая разница, что пить. Странно, что от такой жизни я еще не превратилась в алкоголичку. Выйти замуж за это ничтожество и потратить на него целых три года! Сколько еще тянуть лямку — никому не известно. Ха! Мы собрались его убить! Да я заранее знаю, чем закончится сегодняшний пикник: доедим этот чертов шашлык, допьем коньяк и разойдемся по домам. Никто и пальцем не дотронется до моего мужа! Никто — ни Верка, ни Кирилл, и уж тем более я. Все мы храбрецы, но только на словах, а на деле у нас ничего не выйдет. Кишка тонка, как по поводу и без повода любит повторять Максим. Дома он мне наподдаст и ляжет спать, а я прореву всю ночь, уткнувшись в подушку, а рано утром замажу свои фингалы и поеду в Москву.
В Москве живет Глеб. Я чувствую, что еще немного, и он сделает мне предложение. Вот только разберется с навалившимися делами. Он так говорил, я помню. Выйду за него замуж и оставлю стриптиз. Я буду исполнять его только для Глеба, перед тем как заняться любовью. Глеб ничего не знает о Максе. Какая я дура, что сразу не призналась ему во всем, а теперь слишком поздно говорить правду. Макс не отпустит меня с миром, а Глеб не простит вранья. Не могу же я ему признаться, что все это время делила постель еще с кем-то… Он не поверит, что, кроме него, я никого не люблю. Если же я тайком уеду от Макса, он обязательно рванет в Москву и попытается меня образумить. Он наговорит Глебу кучу гадостей и обольет меня грязью с головы до ног. Глеб посмотрит на этого остолопа и подумает, что я точно такая же. Ведь есть же поговорка — муж и жена одна сатана… У меня язык не повернется сказать Глебу, что я замужем. Он точно не поймет. Он не сможет простить меня. Я врунья, обыкновенная врунья, но не могу потерять Глеба. Я слишком долго его искала. Много-много лет. Я страдала, что одета хуже других, крашусь дешевой косметикой, пользуюсь барахляными духами. И все же я верила, что рано или поздно обязательно встречу своего принца, только он приедет не на белом коне, как в сказке, а в белом лимузине. Именно за рулем такого лимузина я и увидела своего Глеба. Сначала я даже не могла понять: то ли мне больше нравится Глеб, то ли его лимузин?
«Вот глупая, разве можно их сравнивать!» — улыбнулась я своим мыслям и зачерпнула рукой воду. Вода приятно освежала и постепенно приводила в чувство. Тоже мне, убийцы нашлись! На словах все так ловко получается, а попробуй сделай… Завтра возьму билет и поеду в Москву. Смогу ли я признаться Глебу в том, что замужем? Интересно, как он отреагирует на мое признание? Ударит по лицу, простит или… бросит?
Случайно посмотрев на часы, я с ужасом поняла, что наш злополучный пикник подходит к концу. Скоро начнет темнеть. Мой муж, к моему глубокому сожалению, пребывает в полном здравии и, по всей вероятности, переживет меня. С него как с гуся вода, а я от общения с ним попаду в психиатрическую больницу. Будь проклят тот день, когда я согласилась выйти за него замуж! Наши местные девчонки до сих пор завидуют мне. Максим считался перспективным женихом: высокий, красивый, в любой компании сразу становится заметным. Только все это оказалось ширмой, за которой скрывалась пустота…
Мне захотелось кричать на весь лес. Я закрыла глаза и прислонилась к дереву. Пошел он к черту! Завтра же первым поездом уеду в Москву и расскажу все Глебу. Если он меня по-настоящему любит, то поймет и примет такой, какая я есть. Если же он меня бросит… Нет, господи упаси! Про это не хочется думать. Он не посмеет, не сможет… Как же тогда лимузин и красивая жизнь?..
Глава 2
— Дашка, где тебя черти носят? — услышала я за спиной звонкий голос и повернулась.
Верка внимательно смотрела на меня.
— Что-то мне муторно, — тихо сказала я и пригладила мокрые волосы.
— Ты что, купалась, что ли?
— Просто намочила голову.
— Зачем?
— Нервы и коньяк на голодный желудок дали соответствующий результат.
— Закусывать надо было.
— Чем?
— Шашлыком из мужа, — язвительно произнесла Верка и глубоко затянулась сигаретным дымом.
— Что Макс?
— Шашлык наяривает, что с ним будет? Поесть он у тебя не дурак, особенно когда на халяву. Ведь мясо мы с Кириллом покупали, коньяк тоже. А твой идиот хоть бы хлеба принес. Сразу видно — привык за чужой счет жить.
— А я и не спорю. С самого начала я знала: мы не сможем осуществить задуманное. Можно устраивать такие пикники хоть каждый день. Кормить этого тунеядца, поить, он будет жрать в свое удовольствие, но дальше этого дело не продвинется. Никто не сможет поднять на него руку! Потому что мы не убийцы и никогда не станем ими. Тысячу раз я просыпалась ночью и смотрела на своего муженька, тысячу раз мне хотелось взять топор и рубануть по его шее, тысячу раз я мечтала приобрести пистолет, чтобы всадить ему пулю в лоб, и тысячу раз приходила к выводу, что никогда не смогу этого сделать!
— Девчонки, куда разбежались?! Я что, по-вашему, один должен с этим придурком оставаться? Мы так не договаривались! Если уж пришли все вместе, так давайте все вместе до победного сидеть будем.
Кирилл стоял за кустом и справлял малую нужду.
— До какого победного? — вздрогнула я.
— До окончания пикника, — усмехнулся Кирилл, заправляя рубашку в джинсы.
Я взяла Верку за руку и потянула за собой.
— Идите, идите, а то этот козел сейчас сюда припрется, — засмеялся Кирилл.
Мы молча пошли на поляну. Разговаривать не хотелось. Наверное, в этот момент каждый из нас думал о том, что пикник оказался пустой и глупой затеей. Мне захотелось толкнуть Кирилла в бок и спросить, когда же он наконец пришьет моего драгоценного муженька? Но кислая физиономия родственничка отбивала всякое желание ерничать. И где только Верка подобрала этого хмыря? Надо быть круглой дурой, чтобы выйти за такого замуж… Хотя я-то сама тоже хороша…
Поляна оказалась пуста.
— Куда он делся? — спросила я.
— Наверное, отлучился до ветру, — пожала плечами Верка. — Он же у тебя тоже не железный, ничто человеческое ему не чуждо.
Я обошла поляну и невдалеке увидела Макса. Он сидел под большой березой и, кажется, дремал. Надо бы подойти к нему и сказать, что завтра первым же поездом я уезжаю в Москву. Какой, к черту, отпуск?! Я и так проторчала здесь целую неделю! С меня хватит! Хочу в Москву, и пусть он только попробует меня остановить! Про Глеба лучше промолчать. Навру, что меня срочно вызвали на работу. Мол, заболела напарница и теперь некому танцевать. Мне, скажу, вчера позвонили, но я не хотела его расстраивать. В конце концов, нам нужны деньги, и он, черт бы его побрал, тоже жрет на мою зарплату. Чем больше я буду танцевать, тем быстрее этот недоумок купит свой занюханный «жигуленок» и будет катать на нем местных девиц!
Я решительно направилась к Максу.
— Ты куда? — испуганно спросила Верка.
— К Максу.
— А где он?
— Вон сидит.
— Чего это он там уселся?
— Не знаю, перебрал, наверное. Вы пока тут подождите, я хочу с ним поговорить.
Я подошла к мужу и с ходу начала:
— Макс, я больше так не могу. Нам надо объясниться. Так больше нельзя. Нужно принять какое-то решение. Мы уже давно разрушили то, что имели. Завтра я уезжаю в Москву и выхожу на работу.
Макс даже не повернулся в мою сторону. Я почувствовала сумасшедшую злость. Что он себе позволяет! Хам! Мог бы хоть как-то отреагировать на мои слова!
— Макс, что ты прирос к этой березе?! Придурок хренов! Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
Размахнувшись, я отвесила ему затрещину и на минуту потеряла дар речи. Макс безжизненно завалился набок. Вся правая сторона его новенькой футболки была забрызгана кровью. Лицо Макса было бледно-желтого цвета, нос заострился, губы посинели, широко раскрытые глаза смотрели в небо.
— Макс! Что с тобой, Макс? — прохрипела я, упав на колени. — Макса убили!
Через несколько мгновений рядом со мной появились Верка и Кирилл. Они склонились над Максом и попытались нащупать пульс.
— Он мертв, — дрожащим голосом произнесла Верка и с испугом посмотрела на меня.
Я попыталась встать, но ноги не слушались. Из груди вырвались громкие рыдания. Кирилл вытер пот со лба и поднял лежащий на земле пистолет.
— Ничего себе игрушка, — присвистнул он. — Такой на штуку точно потянет. Ты что, его с собой из Москвы привезла? Да прекрати ты завывать! Тебя за версту слышно.
— Кого — его? — всхлипнув, спросила я.
— Пистолет, дура!
— Какой пистолет?
— Тот самый, из которого ты ухлопала Макса.
Смахнув слезы, я с удивлением уставилась на Кирилла.
— Но я ни в кого не стреляла!
Кирилл усмехнулся.
— Я в него не стреляла! — повторила я. — Верка, ты моя родная сестра, ты просто обязана мне верить. Я никогда и ничего от тебя не скрывала!
— А кто ж его тогда убил? — пристально глядя на меня, сказала Верка.
— Не знаю. Ты или Кирилл… А может быть, вы вместе?
— Ты что, совсем спятила?! — не выдержал Кирилл. — Неужели мы бы стали от тебя скрывать, что грохнули твоего благоверного! Где бы мы такую пушку достали? Тут же глушитель! В нашем городе такой днем с огнем не сыщешь. Это только ты из Москвы могла привезти. Дарья, мы тебя сдавать не собираемся. Мы же твои друзья, а уж тем более родственники. Вы с Веркой сестры, а я Веркин муж, получается, что не чужой тебе. Убила, и хрен с ним! Уж мы-то знаем, как он тебя достал, ты уже давно мечтала это сделать!
— Я не убивала! Я не убивала! — закричала я во весь голос и с ужасом посмотрела на мертвого Макса.
— Заткнись! — резко бросила Верка. — Что ты орешь, дура! Хочешь, чтобы нас сейчас всех здесь замели? Ну убила, и бог с ним. Собаке собачья смерть. Давайте лучше подумаем, как нам от трупа избавиться.
Я растерянно замотала головой и посмотрела на Макса.
— Прямо чертовщина какая-то. Может, он сам застрелился? Может, ему жить надоело?
— Ага, держи карман шире, — дрожащим голосом ответила Верка. — Он у тебя не такой дурак. Он бы скорее тебя застрелил, чем решил с собой покончить.
— А может, он и не мертвый вовсе?
— Мертвый, — жестко отрубил Кирилл. — Точно.
От его слов у меня загудело в ушах. Макс мертв… мертв… Неужели это правда? Еще совсем недавно он говорил гадости, мешал мне жить… А теперь… Что же будет теперь?!
— Ладно, Дарья, приходи в себя. Замочила, и правильно сделала. Жалеть тут не о чем. Ты же давно мечтала, чтобы этот придурок перестал дышать. Пил, ел, деньги твои тратил да еще над тобой измывался! Все, лавочка закрылась! Он больше не сможет доставить тебе неприятности. Он вообще больше ничего не сможет, — затараторила Верка.
— Может, он все-таки жив? — не слушая ее, твердила я.
— Если бы он был жив, то мы бы на тот свет отправились.
Кирилл достал из кармана плоскую фляжку, отвинтил крышку и сделал большой глоток. Затем протянул фляжку Верке, а та передала ее мне. Я не отказалась.
— Давайте теперь подумаем, как от трупа избавиться.
Кирилл подошел к магнитофону и выключил музыку. Я потянула Верку за руку и тихо спросила:
— Верка, зачем нам надо от трупа избавляться?
— Затем, чтобы тебя, дурочка, не посадили в тюрьму.
— Но я же не убивала…
— А кто?
— Кирилл. Это он Макса убил, пока мы в лесу были.
— Я не убивал, — словно сквозь вату, донесся до меня голос Кирилла. — Я уже тебе это говорил.
— Если ты не убивал и Верка тоже, а уж я тем более, то Макса убил кто-то другой. Убийца находится где-то неподалеку и внимательно за нами следит. Нужно бежать отсюда как можно скорее и вызывать милицию. Милиция приедет и найдет убийцу. Если мы не убивали, то какого черта будем от тела избавляться?
Кирилл тяжело вздохнул:
— Дашка, ты сейчас плохо соображаешь, поэтому все серьезные решения буду принимать я. Если вызвать ментов, то первыми подозреваемыми в этом деле окажемся мы. Не будут же наши доблестные сыщики искать неизвестного убийцу? Они сразу начнут выворачивать нас наизнанку — как и что… Кстати, твое положение самое незавидное. Менты доберутся до Москвы, узнают, где ты работаешь, выйдут на твоего богатого любовника и навесят на тебя убийство — будь спокойна. Тебя устраивают такие перспективы?
— Нет, — помотала головой я.
— Ты по-прежнему хочешь вызвать милицию?
— Нет.
— Нужно дотащить труп до реки и утопить. На шею привяжем что-нибудь тяжеленькое, чтобы не всплыл. Главное, чтобы сразу не нашли. А когда найдут, то никто не сможет доказать — виноваты мы или нет. Каждый обеспечит себе алиби. Ведь никто не знает, что Макс поехал с нами на пикник. Мы заранее предприняли все меры предосторожности, так как и в самом деле хотели его убить. Самое главное — избавиться от трупа. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.
— Нужно позаботиться о том, — встряла побледневшая Верка, — чтобы тело не нашли, а уж если найдут, чтобы не смогли опознать.
— Что ж мы его, гримировать, что ли, будем? — съязвил Кирилл.
— Может, его расчленить? — выдохнула Верка.
— Чем? — как ни в чем не бывало спросил Кирилл.
Поделиться книгой: