Помоги проекту - поделись книгой:
Вдруг раздалось несколько выстрелов, и прямо у меня на глазах второй охранник повалился на землю… Сергей же упал ничком, потянув за собой жену. Снова послышались выстрелы… А затем – тишина. Стоящий неподалёку «жигуль» дернулся и понёсся прочь со двора. Я, окаменев, застыла от ужаса. Я оглохла и онемела, крик ужаса застрял у меня в горле.
Послышались возбуждённые возгласы, и через пару секунд около Сергея собралась целая толпа.
Я медленно вышла из машины и на ватных ногах направилась к месту происшествия. Пробравшись сквозь гомонящих людей, я с облегчением вздохнула, увидев, что Сергей жив. Убили его охранника, который словно почувствовал неладное и закрыл собой Сергея. Второй охранник был ранен. Супруга Сергея находилась в состоянии полнейшего шока, казалось, что она вообще не понимает, что произошло: блондинка сидела на земле с окаменевшим лицом, смотрела на убитого охранника и часто дышала.
Сергей вызвал помощь, а затем стал возбуждённо говорить в телефон. Он оказался недалеко от меня, и я услышала его разговор:
– Срочно сюда! Славик мёртв, Ильюха получил серьёзное ранение. С минуты на минуту должна подъехать «скорая». Стреляли из машины, стоявшей во дворе. Из какой – я не знаю. Я упал лицом вниз и ничего не мог разглядеть. Необходимо срочно опросить свидетелей происшествия. Милицию тоже вызвали, а как же без неё! Правда, у меня нет никакого желания с ментами встречаться: сейчас начнут под меня копать, а это мне совершенно не нужно. Ладно, ментов я беру на себя.
Не успел Сергей закончить разговор, как я оказалась рядом с ним.
– Серёжа, в тебя стреляли из белого «жигуля», он стоял вон там – у палисадника. Машина без номеров. Я на неё обратила внимание только тогда, когда в тебя стрелять начали. Тачка древняя, только на металлолом годится, честное слово. Правда, стёкла тонированные, так что ничего нельзя было разглядеть. Я даже не могу тебе сказать, сколько в машине было человек. То ли один, то ли двое. Всё так быстро произошло…
Сергей удивлённо уставился на меня:
– Послушай, а ты что здесь делаешь?
– Я мимо проезжала.
– Неужели? – Сергей смотрел на меня словно на привидение, будто бы сомневался в том, что перед ним действительно я.
– Ну, ладно… Ты мне не звонишь, а когда я звоню тебе на мобильный, отвечает твоя жена. Я переживаю за твою дочь, да и за тебя тоже. У меня нет никакой информации.
– Поэтому ты сюда явилась? – На мгновение лицо Сергея стало злым и холодным.
– Я не могу без тебя, – как-то по-детски всхлипнула я. – Ты не думай, я не хотела сделать ничего дурного. Я не собиралась показываться твоей жене. Я хотела просто на тебя посмотреть издалека. Хотя бы одним глазком. Разве я не имею на это права?
– Ты сумасшедшая…
– Я тебя люблю!
– Полина, ты начинаешь меня пугать.
– Я и сама не знаю, что со мной творится…
Не обращая внимания на зевак, я подошла к Сергею и провела вспотевшей от нервного напряжения ладонью по его щеке.
– Серёженька, сегодня самый счастливый день в моей жизни, потому что ты остался жив. Если бы с тобой что-нибудь случилось, то я бы просто этого не пережила. Меня столько носило по жизни, но я уже и не надеялась, что когда-нибудь встречу тебя. Ты даже и представить не можешь, как много ты для меня значишь. Мне ещё никогда так ни с кем не было хорошо, легко и спокойно. Твоей жене очень повезло, потому что у неё есть ты. С таким мужчиной, как ты, можно жить, потому что за тебя всегда можно спрятаться. Знаешь, женщине так важно найти в этой жизни такого мужчину… Их так мало. А тебе можно доверить свои проблемы, свои тревоги и свои мысли. Ты прости меня за то, что я сюда приехала. Просто мне показалось, что я могу тебя потерять. Мне страшно от одной мысли, что блаженство души и тела когда-нибудь закончится. Я действительно сумасшедшая: как только ты от меня уехал, я начала медленно умирать.
Неожиданно к нам подошла его мертвенно-бледная жена и, едва сдерживая вырывающиеся из груди рыдания, спросила:
– Серёжка, с тобой всё в порядке? «Скорая» подъехала.
– Родная, со мной всё хорошо, а тебе нужно обязательно сделать успокаивающий укол.
– Что это было? Нашего охранника убили.
– Вот девушка, свидетельница, видела, из какой машины стреляли. Говорит, что это белый «жигуль».
Я и сама не смогла понять, что произошло со мной в этот момент. Я смотрела на чудом оставшегося в живых Сергея, на то, как трепетно и заботливо он обнимает свою жену, называя меня свидетелем произошедшего, и… чувствовала, как моё сердце пронзает острая боль.
Я ненавидела судьбу за то, что я стою сейчас не на её месте, что не могу прижаться к родной щеке Сергея и поблагодарить господа за то, что тот, кого я так люблю, остался жив, здоров и невредим. Ведь это я должна стоять рядом с ним, ощущать его объятия и слушать слова утешения. Но вместо этого я всего лишь свидетельница. Случайная свидетельница…
– Вы всё видели? – Серёжина жена прижалась к мужу, словно в любой момент всё случившееся могло повториться.
– Простите. Мне надо уйти, – дрожащим голосом ответила я и попыталась выбраться из толпы.
– Серёжка, ты же говорил, что эта девушка всё видела.
– Видимо, она тоже сейчас в шоке.
– Сейчас приедет милиция. Пусть она даст показания.
– Я ничего не видела и не буду давать никаких показаний! – в отчаянии выкрикнула я и бросилась прочь.
Глава 5
Не успела я подойти к своей машине, как из стоящей рядом иномарки выскочили двое неизвестных, за считаные секунды скрутили мне руки и, сунув кляп в рот, бросили на заднее сиденье машины. Плюхнувшись на сиденье, я заскулила от беспомощности и стала резко пинать ногами незнакомца, пытающегося меня утихомирить, но, получив сильный удар в живот, смирилась с тем, что я вряд ли чего-нибудь добьюсь, и принялась молча обливаться слезами.
– Жить хочешь – сиди тихо, – донёсся до меня злобный мужской голос, и машина тронулась с места.
Я была в полной растерянности и не понимала, кому и зачем я могла понадобиться? Тому, кто хотел убить Сергея? Меня посчитали лишним свидетелем? А что я могла знать и видеть? Белые «жигули» с тонированными стеклами? Но ведь я даже не знаю, сколько людей было в машине. Какой же из меня свидетель, если я запомнила только цвет машины и не более того?
Если меня похитили люди, которые хотели убить Сергея, то можно не сомневаться в том, что они обязательно убьют меня. Именно сейчас мне почему-то вспомнились слова Лильки, которая настоятельно рекомендовала мне держаться от Сергея подальше и постоянно говорила, что моя связь ни к чему хорошему не приведёт.
Сейчас я уже не ненавидела себя, ненавидела Сергея и нашу с ним непонятную любовь, которая с каждым днём всё больше и больше разъедала мою душу и разбивала сердце. Я ненавидела свою любовь, она сделала меня слабой, уязвимой, незащищённой и даже покорной.
Я вспомнила Ленку, которая ради любви воюет с четырьмя взрослыми детьми в роскошном замке. Мы с ней очень давно не виделись и уже вряд ли увидимся.
Я вспомнила нашу последнюю встречу, её потухшие глаза, в которых не осталось и следа от былого оптимизма. Она боялась потерять мужа, который совершенно ей не принадлежал, потому что он всегда принадлежал только своим детям. Взрослый мужик сделал молодую девушку заложницей своих житейских проблем, взвалив на её хрупкие плечи большой груз ответственности.
Дети умело манипулировали отцом и пытались выяснить, сколько же у Ленки в запасе терпения. Четверо детей и собака, которая тоже невзлюбила Ленку и гадила прямо в доме, выживали молодую жену из трёхэтажного особняка. Мне было очень жаль, что счастье моей подруги рухнуло, как карточный дом. Подсознательно Ленка чувствовала, что подрастающие дети никогда не примут новую жену своего отца и что даже если окажется на её месте другая, история повторится. Она понимала, что расставание неизбежно, что нужно сделать всего один шаг и прекратить то, что всё равно когда-нибудь закончится. Переболеть, перестрадать, резать по живому и ждать, когда стихнет боль.
Ей нужно было сделать то же самое, что и мне: в отношениях со своим мужчиной поставить жирную точку и прекратить думать о том, кто так и не смог оценить свою подругу по достоинству.
И всё это – наше дурацкое женское самопожертвование и ничем не обоснованная вера в то, что всё обязательно изменится к лучшему. Мне стало жалко Ленку, себя и… Наташку, которую заразил ВИЧ собственный муж и которая уже ни на что не надеется.
Я вспомнила, как мы втроем ходили на дискотеки. Господи, какими же счастливыми мы тогда были: гуляли, путешествовали и строили планы на будущее, представляя своих принцев. Тогда мы убеждали себя в том, что мы обязательно станем счастливыми, отхватим себе самых лучших и достойных мужчин.
Первой вышла замуж Наташка, надеясь позабыть свою первую любовь и доказать всем, что счастье можно построить собственными руками и для этого не обязательно нужна любовь. Главное – это ощущение того, что тебя любят, а всё остальное приложится со временем. Вот и приложилось: её принц оказался наркоманом и бабником, никогда не брезговавший даже самыми грязными, распущенными женщинами. Он прошёлся по Наташкиной жизни своими грязными ботинками, заразил её ВИЧ, словно пиявка присосался к ней, питаясь её жизненными соками.
Второй вышла замуж Ленка. Принц привез её в трёхэтажный особняк и привёл туда же четверых взрослых детей, сделав из Ленки бесплатную домработницу и повара. Иногда Ленке казалось, что муж её любит, но тогда она не понимала, почему он не хочет решить проблему отцов и детей и заступиться за жену. А иногда ей казалось, что супруг просто сэкономил на прислуге и привёз Ленку в дом в качестве бесплатной рабочей силы.
Ну а про моего принца даже говорить не хочется. Подруги встретили холостых, а я полюбила женатого… Никаких перспектив, никакого будущего, а только мокрая от слез подушка, холодная постель и бессонные ночи.
Я по-доброму завидовала своей сослуживице Лильке, её умению получать от жизни то, что ей нужно, и при этом не растрачивать попусту свою душу. Мне казалось, что ей вообще незнакомо чувство любви, да и не особенно она пока в нем нуждается. Она получает удовольствие ради удовольствия и не стесняется смело заявлять, что ей нравится случайный секс.
Лильке плевать, что свободные сексуальные отношения – чисто мужская прерогатива. Зато её подушка никогда не бывает влажной от слёз и её не страшит одинокая холодная постель, потому что Лилька и понятия не имеет о том, что она может быть тёплой. Она не признаёт никакие моральные нормы и знает, что её время для каких-либо обязательств ещё не пришло.
Конечно, Лильке живётся легче, чем мне, и она совершенно спокойно рассуждает о том, что ей ещё не встретился мужчина, ради которого ей захотелось бы остепениться. Даже если Лилька оставляет новому партнёру свой телефон, то никогда не ждёт, что после ночи, проведённой с ней, он позвонит. При этом моя приятельница утверждает, что понравившийся ей мужчина нужен только для секса и она не ждёт от него ничего большего.
Наверное, Лильке нужно было родиться мужчиной, но она родилась женщиной, и с этим ничего не поделаешь. Когда я спрашивала Лильку о том, был ли у неё в жизни мужчина, ради которого она могла бы расстаться со своей личной свободой, Лилька улыбалась и вспоминала о каком-то потрясающе страстном, давнем любовнике, который дико срывал с неё одежду и занимался с ней сексом до самого утра, чередуя одну комнату с другой и ванную с кухней. Она говорила, что ночь с ним была одной из самых ярких ночей в её жизни. Этот парень взял Лилькин телефон, зачем-то пообещал позвонить, но не позвонил.
Лилька немного погоревала и тут же применила на практике свою теорию относительно того, что если нужно забыть мужчину, то необходимо срочно переспать с другим. Именно так она и сделала. Тогда она получила хороший урок и поняла, что лучше не впадать в психологическую зависимость от мужчины, потому что это ни к чему хорошему не приведёт.
С тех пор её привлекает в мужчинах только эрекция. Иногда мне казалось, что Лилька обманывает не только окружающих её людей, но и саму себя. Лиля всегда говорила мне о том, что она счастлива, а я и представить себе не могла, как можно стать счастливой без любимого мужчины.
Моя подруга любила повторять, что, если в её жизни появится мужчина, который сделает её ещё более счастливой, она будет только этому рада, но пока он ей ещё не встретился. Несмотря на то, что поведение Лили одобряли далеко не все её многочисленные знакомые, в глубине души она вызывала у меня неподдельное уважение за то, что не боится поступать так, как ей было наиболее удобно. А ещё я по-доброму завидовала Лильке по поводу того, что её никогда не интересовало мнение окружающих, а проще говоря, ей было на него наплевать. Она никогда не собиралась подгонять свою жизнь под общепринятые стандарты и не страдала от комплексов, как другие.
Я старалась думать о чём угодно, только не о том, что меня похитили и везут в неизвестном направлении. Что меня ждёт? Смерть? Вдруг вспомнился Сергей с букетом красивых жёлтых роз. Вечер у меня дома… Я ему сказала, что жёлтые розы – к разлуке и печали. Но он посмеялся и заверил меня, что он вообще не верит в приметы и считает их проявлением людской глупости. Мы зажгли свечи, налили по бокалу вина, занимались любовью, а в промежутках между этим занятием слушали мою любимую симфоническую музыку и говорили… Я особенно запомнила эту ночь, потому что Сергей сказал мне тогда, что я слишком много для него значу, что он ни в коем случае не хотел бы меня потерять, что он искал такую, как я, очень долго. Сейчас он искренне сожалеет о том, что мы не встретились с ним намного раньше. Но когда я спросила его, что изменилось бы, если бы мы встретились раньше, он дипломатично ушёл от ответа и сказал, что тогда всё было бы совсем по-другому.
Той ночью я подумала о том, что не имеет значения, когда мы с Сергеем встретились, потому что мы могли бы вообще никогда не встретиться и даже не узнать о существовании друг друга. Если бы я не встретила Сергея, то я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятия – такими страстными, а привязанность – такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть и что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть.
Конечно, я злилась, когда звонила его жена, Сергей ласково разговаривал с ней, называл её солнышком, словно чувствовал свою вину за то, что изменяет ей с любовницей. Когда Сергей заканчивал разговор, он улыбался и говорил, что я похожа на красный шар, готовый в любой момент лопнуть. Он говорил, что жена была, есть и будет, и, как бы мне ни было тяжело, я должна смириться с её существованием, потому что она ни в чём не виновата.
Она вышла за него по большой любви, они съели не один пуд соли, и его супруга всегда была заботлива, терпелива и бесконечно любяща. Умом я всё это понимала, но сердцем не могла это принять, и уж тем более выше моих сил было слушать, как мило Сергей воркует с женой, не считаясь с моим присутствием.
Тем временем машина остановилась, меня буквально выволокли из салона автомобиля. Я тряслась от страха и с мольбой смотрела на своих похитителей. К счастью, у меня вытащили кляп изо рта, и я смогла говорить.
– Ребята, отпустите меня, пожалуйста! Меня уже близкие ищут, – заговорила я дрожащим голосом. – Я ничего не видела, ничего не знаю и ничего никому не расскажу. Я домой хочу. Не убивайте меня, пожалуйста.
– Да никто тебя убивать не собирается, – глухо сказал один из моих похитителей и принялся развязывать мне руки. – Я тебя сейчас развяжу, а ты смотри, без глупостей. Договорились?
– Да, да! – радостно закивала я и, несмотря на то, что похитители только что сообщили мне, что не собираются меня убивать, снова затряслась словно в лихорадке.
– Да ты что трясёшься-то вся?
– Страшно, – честно призналась я и с наслаждением размяла затёкшие руки.
– Тебе же сказали, что если ты не будешь делать никаких глупостей, то тебя и пальцем никто не тронет.
– Каких глупостей?
– Не кричать, не звать на помощь, не впадать в истерику и не убегать.
– Я домой хочу. Отпустите меня, пожалуйста.
При мысли о том, что сейчас меня закроют в чужом доме на неопределённый срок, я ужаснулась и бросилась со всех ног к массивным воротам, которые, к моему счастью, были открыты.
– А ну-ка, стой! Стоять! – послышалось у меня за спиной, но останавливаться я конечно же не собиралась.
Выбежав на узкую лесную дорогу, я споткнулась о камень, упала, но, не обращая внимания на разбитое колено, быстро поднялась. В этот момент преследователи навалились на меня. Один схватил меня за волосы и, намотав их себе на руку, процедил сквозь зубы:
– Послушай, ну что ты творишь? Мы же по-хорошему попросили тебя не совершать глупостей. Ты что, русского языка не понимаешь?
– Понимаю, – сморщилась я от боли и простонала: – Отпусти волосы, мне больно.
Мужчина тут же оставил в покое мои волосы и слегка тряхнул меня за плечи.
– А ну, давай приходи в себя и возвращайся в дом. Сергей сказал, чтобы ты ждала его здесь и за ворота дома не выходила.
– Сергей?! Вы сказали, Сергей? Так вы от Сергея?
– Ну не от Петра же!
– Вы от моего Сергея? – уточнила я на всякий случай и тут же изменила формулировку вопроса: – Вы от того Сергея, с которым я встречаюсь?
– А у тебя что, ещё один есть?
– Нет, – тут же замотала я головой. – Он у меня один-единственный. Я, кроме него, ни с каким Сергеем больше не общаюсь.
– Тогда что ты бегаешь?
– А почему вы сразу не сказали, что от него?
– Извини, но у нас не было времени представиться. Серого чуть не грохнули.
– Так вы бы мне сразу всё объяснили, я бы сама в машину села и с вами поехала. И не нужно было бы кляп в рот мне совать и руки связывать.
– Да кто тебя знает! Вдруг бы ты ещё истерику устроила. Серый дал указание посадить тебя в машину и отвезти к нему на дачу. Велел тебе сидеть на его даче и ждать, пока он приедет.
– А когда это будет?
– Завтра вечером.
– Ничего не понимаю, – насторожилась я. – Почему я должна ждать его до завтрашнего вечера на даче?
– Он так велел.
– Мне что, угрожает опасность? – встревожилась я.
– Сергей велел тебе отдыхать. Завтра вечером он приедет и сам всё тебе объяснит.
Добиться хоть каких-нибудь других объяснений от моих похитителей было невозможно. Я слышала одно и то же – что Сергей так велел, и не понимала, как он мог мне вообще что-то велеть, ведь я не его собственность, не рабыня, которая готова выполнять все прихоти и приказания своего господина.
Окинув взглядом роскошный дом, я растерянно пожала плечами и тихо спросила:
– А это дача Сергея?
– Это его загородный дом.
– Он никогда раньше меня сюда не привозил. Чертовщина какая-то! Ничего не понимаю! У его подъезда осталась моя машина. Пока я буду торчать здесь, местные хулиганы разберут её на запчасти.
– За это ты не беспокойся. Серый попросил, чтобы мы отогнали её на охраняемую стоянку. Когда вернёшься в Москву – заберёшь.
– Так вам нужно ключи и документы на машину дать?
– Ничего нам не нужно, – одновременно усмехнулись мои похитители.
Поделиться книгой: