Помоги проекту - поделись книгой:
– Ты же любишь «Черный бархат», а я не уверен, что в этой забегаловке есть столь изысканные напитки.
Бульдог подозвал официанта, но тот отрицательно покачал головой.
– Здесь твои барские замашки никому не нужны. Давай что-нибудь попроще.
– Тогда закажи что-нибудь на свое усмотрение, – махнула я рукой.
– Договорились.
Когда официант отошел от столика, я укоризненно посмотрела на Бульдога и в сердцах бросила:
– Видок у тебя – нарочно не придумаешь… Никогда не видела, чтобы ты выглядел подобным образом.
– Я и сам себя таким никогда не видел.
Официант принес два незамысловатых коктейля и поставил перед нами.
– Тебе не кажется, что на сегодня уже хватит пить? – обратилась я к Бульдогу.
– Не кажется, – пробурчал он, уткнувшись в свой коктейль.
Музыка замолчала, и девушки зашли за кулисы. На сцене появилась парочка молоденьких парней и начался мужской стриптиз.
– Тебе нравится смотреть такие вещи? – Бульдог лукаво подмигнул мне.
– Сейчас не то настроение. Я вообще не люблю столь дешевые заведения. Давай уйдем отсюда…
Не успела я договорить, как к нашему столику подошла девушка по имени Даша в блестящем лифчике и коротенькой юбочке. Не обращая на меня никакого внимания, она бесцеремонно залезла к Бульдогу на колени, обвила его шею руками и нежно промурлыкала:
– Макс, закажи мне коктейльчик.
Бульдог грубо одернул ее:
– Слезь с коленей. Видишь – я с человеком разговариваю.
– Через пять минут мой выход. Я хотела провести эти пять минут с тобой…
– Иди погуляй и не имей дурной привычки мешать старшим, когда они разговаривают.
Девушка послушно встала, бросив на меня свирепый взгляд. Она обиженно надула губы:
– Ну, я пошла?
– Иди, иди…
Когда она удалилась, Бульдог заказал себе еще пару коктейлей.
– Ты ее не шибко балуешь.
– Я же не могу ее держать на коленях, когда рядом со мной сидишь ты.
– Она у тебя довольно симпатичная.
– Это да. Только мозгов нет.
Я глотнула коктейль и почувствовала, как учащенно забилось сердце. Почему-то стало трудно дышать. Какое-то глупое предчувствие беды – совсем как тогда, в Гатчинском дворце. Рука дрогнула, стакан с коктейлем упал и разбился.
Я постаралась разглядеть публику, сидящую за соседними столиками, но из-за сумасшедшего количества табачного дыма это оказалось невозможным.
– Ты что? – испуганно спросил Бульдог. – Тебе плохо?
– Мне кажется, что меня сейчас убьют, – произнесла я, с трудом разлепив губы, и расстегнула верхние пуговички на блузке.
Бульдог вытащил пистолет и, свирепо вращая глазами, стал смотреть по сторонам. Так как он был сильно пьян, выглядел он неубедительно.
Заиграла музыка, и на сцену вышла Даша. Бросив взгляд на Бульдога, она начала танцевать. Бульдог нащупал под столом мою руку и прошептал:
– Сейчас попробуем потихоньку отсюда уйти.
Я платком вытерла пот со лба.
– Да, давай уходить. Мне что-то совсем муторно.
В этот момент Даша спустилась со сцены и, пританцовывая, направилась к нашему столику. Непроизвольно мы оказались в центре внимания всего зала. Публика с удовольствием разглядывала нас и смотрела, как танцует стриптизерша. Даша встала на пустой стул и залезла на наш столик. Скинув бюстгальтер и тоненькие трусики, она повернулась лицом к Бульдогу и стала томно извиваться прямо у него под носом. Окружающие громко засвистели и захлопали в ладоши. Мне казалось, что я нахожусь под дулом пистолета. Собравшись с силами, я резко поднялась, собираясь направиться к выходу, но Даша загородила мне дорогу, зло крикнув:
– Это мой мужчина, понятно?!
Я попыталась ее оттолкнуть, но она схватила меня за руку. Бульдог вскочил и стал что-то говорить своей чертовой подруге. Я ничего не слышала, кроме того, как бьется мое сердце и стучат виски.
Все, что произошло дальше, случилось так быстро, что я ничего не успела сообразить. Раздались приглушенные хлопки, и Даша стала медленно оседать у меня на глазах. Бульдог прыгнул и повалил меня на пол. Я сильно ударилась головой и сморщилась от боли. Бульдог лежал сверху, закрыв меня своим телом. В зале зашумели и включили свет. Нас окружило плотное кольцо зевак.
Бульдог поднялся и помог мне встать. Я посмотрела на свой живот и увидела кровь. Странно, но боли я совершенно не чувствовала. Кровавые пятна доходили до самой шеи. Затем я перевела взгляд на Бульдога. Его рубашка тоже была забрызгана кровью, а на плече виднелось кровавое пятно. Все понятно: значит, пуля досталась ему, хотя предназначалась она мне.
– Что с тобой? – Я подошла к Бульдогу и разорвала рубашку.
– Пуля в плече сидит.
Я схватилась за мобильник:
– Сейчас вызову «скорую».
– Ни в коем случае. Лучше помоги мне потуже перевязать плечо. Доедем до больницы, там мне эту штуку вытащат.
Я стала перевязывать плечо салфеткой, которую в спешке отобрала у застывшего официанта.
– Давай быстрее, – торопил меня Бульдог. – Сейчас здесь будут менты. Ни тебе, ни мне незачем перед ними светиться.
Оказав помощь Бульдогу, я подошла к Даше. Она лежала навзничь, в голове у нее была дырка.
Кто-то накинул на нее простыню. Бульдог встал на колени, приоткрыл простыню и поцеловал ее в лоб. Затем он схватил меня за руку и потащил на кухню. Я, озираясь, смотрела на распростертое тело девушки, накрытое простыней, и не могла сдержать слез.
– Пойдем. Ей уже ничто не поможет. Она мертва.
Я побежала следом за Бульдогом.
– Куда мы?
– На кухню.
– Зачем?
– Выйдем через черный ход. У парадного подъезда уже наверняка объявилась милиция.
Очутившись на улице, я прижалась к Бульдогу и со слезами на глазах спросила:
– Как твое плечо?
– В порядке.
– Скажешь тоже – как оно может быть в порядке, если в нем торчит пуля. Нужно срочно в больницу. Может быть заражение или еще что-нибудь, это не шуточки. Сейчас я позвоню своему личному врачу и спрошу, куда нужно подъехать.
Бульдог застонал и закрыл глаза. Наверное, ему было плохо. Я дрожащей рукой набрала номер.
– Человек ранен, – сказала я, услышав знакомый голос. – Нужно немедленно вытащить пулю. Куда приехать?
Мой дедуля быстро назвал адрес частной клиники, в которой он дежурил этой ночью, и я пообещала приехать в течение ближайшего часа. Спрятав сотовый, я внимательно посмотрела на Бульдога. Он стоял без движений, не открывая глаз.
– Бульдог, тебе что, совсем плохо? – испуганно спросила я, осторожно взяв его за руку. Он вздрогнул и словно очнулся от какого-то сна. – Макс, тебе плохо? – повторила я.
– Как ты меня назвала?
– Макс. А что здесь такого? Это же твое имя.
– Ты так нежно произнесла это…
– Пойдем, нельзя терять ни минуты. Мой врач уже нас ждет. Ты же теряешь кровь.
– Как я могу ее терять, если ты мне перевязала плечо.
– Повязка вся мокрая.
– Надо было потуже перевязать.
– У меня не хватает сил. – Я взяла Бульдога под руку и направилась к машине. – Поедем на моей машине. Я с водителем. Боюсь, что в таком состоянии ни тебе, ни мне не надо управлять машиной.
Бульдог крепко сжал мою руку и уткнулся в волосы.
– Ты так вкусно пахнешь. Свежим сеном.
– Чем?
– Свежим сеном. Я всегда чувствовал твой запах. Он какой-то особенный. Я не знал женщину, которая бы так пахла. Дашка всегда пахла дешевым портвейном и сигаретами…
– Макс, пошли – иначе будет поздно. Ты несешь бред. Ты в шоке оттого, что потерял свою девушку.
Я потащила его к своей машине. У входа в ресторан стояло несколько милицейских машин и собралась масса народу. Хорошо, что мою машину водитель припарковал чуть дальше. Поэтому нам с Бульдогом удалось пройти незамеченными. Водитель положил голову на руль и дрых без задних ног.
– В здоровом теле здоровый дух, – сделала я заключение и села на заднее сиденье автомобиля. Бульдог устроился рядом, крепко обнял меня и захлопнул дверцу.
– Стас, поехали. Просыпайся. – Он постучал водителя по плечу. Но Стас по-прежнему спал.
– Может, он чего принял? – испугалась я. – Да вроде он всегда обязательный. На работе не пьет. Наркотиками не балуется.
– Стас, ты что, совсем спятил? Чупа в машине. Ну-ка, просыпайся!
Бульдог наклонился и схватил Стаса за воротник. Стас откинул голову назад. Из открытого рта тоненькой струйкой текла кровь. Я вскрикнула и прижалась к Бульдогу.
Бульдог взял Стаса за руку и пощупал пульс.
– Еще тепленький. Убит выстрелом в рот недавно.
Я почувствовала, как задрожало мое тело, и постаралась взять себя в руки.
– Надо отогнать машину подальше и позвонить пацанам. Пусть они отвезут Стаса в морг и сообщат его семье о случившемся. К твоей машине подходить нельзя. Она стоит почти у самого входа, и вокруг нее шныряют менты. Если они увидят раненого хозяина, то возникнут ненужные вопросы.
Бульдог перетащил Стаса на заднее сиденье, а сам сел за руль.
– Ты уверен, что сможешь вести машину? Ты ранен и пьян.
– Я могу водить машину в любом состоянии. Ты как себя чувствуешь рядом с трупом?
– Скверно, – вздохнула я. – Стас был неплохим парнем. У него остались жена и двое детей. Даже не верится, что он мертв.
Бульдог надавил на газ, и машина тронулась с места.
Я с ужасом смотрела на кровавое пятно, растекающееся вокруг Стаса. Затем, тяжело вздохнув, набрала номер мобильного Гарика:
– Гарик, привет. Это Чупа. У нас проблемы. Стаса убили, а Бульдога ранили… Мне нужно везти Бульдога в больницу. Машину со Стасом мы оставим напротив Дворцового моста. Это самое безопасное место. Там сейчас народу соберется немерено к разводу мостов, и до нашей тачки никому не будет дела. Подъедешь, заберешь Стаса и отвезешь его в морг. Жене сообщишь о случившемся и возьмешь организацию похорон на нас. Я повезу Бульдога в больницу. Как все закончится – сразу позвоню тебе.
– Чупа, а кто Стаса убил? – спросил Гарик.
– Не знаю. Мы сидели в «Трех шестерках», началась стрельба. Бульдог закрыл меня своим телом, а Стаса убили в машине, выстрелом в рот.
– Чупа, я все сделаю, можешь не волноваться…
Я посмотрела на Бульдога. Цвет его лица оставлял желать лучшего. Мне казалось, что еще совсем немного – и он потеряет сознание. Доехав до Дворцового моста, мы оставили машину со Стасом на видном месте, а сами поймали такси и минут за десять проехали до нужной больницы. В дороге я вновь набрала Гарика и с облегчением узнала, что мои мальчики уже повезли тело Стаса в морг. У приемного покоя я помогла Бульдогу вылезти из машины и нажала на кнопку звонка. Через пару минут Бульдога уже повезли в операционную. Мой дедуля обколол руку обезболивающим и стал доставать пулю. Я не могла поверить, что пулю можно достать без наркоза, мне казалось, что я сама чувствую ту адскую боль, которую чувствовал Бульдог. Он морщился, но не издал ни звука. Когда все закончилось, я подошла к врачу и чуть слышно спросила:
– Ну что, жить будет?
Поделиться книгой: